Рейстлин, Поттер и махровые иррациональности (джен)

— Вставай! Живо поднимайся! НЕМЕДЛЕННО!!!

«Ну надо же, Такхизис потянуло на разнообразие» — мрачно подумал Рейстлин, открыв глаза. Кошмаров, начинавшихся с такого мерзкого визга, он еще не видел. Странная вещь: Рейстлин понял смысл услышанного, но не смог определить, на каком языке это было произнесено.

Вскочив с кровати и распахнув дверь, из-за которой доносился голос и стук, Рейстлин столкнулся с худой светловолосой женщиной, которая показалась ему чуть ли не в два раза его выше.

— Всегда бы так вставал, а то вечно тебе по сто раз повторять! — заявила женщина. — Шевелись быстрее, поможешь мне с беконом. И чтоб всё было идеально — сегодня день рождения Дадли!

Пока всё было не слишком ужасно, во всяком случае его не пытаются немедленно сжечь на костре или разорвать на кусочки. Рейстлин решил осмотреться, не вызывая подозрений, прежде чем что-либо предпринимать. Вся одежда, обнаруженная в крошечной темной комнате, была слишком велика, но выбирать не приходилось. Рейстлин заметил, что его руки выглядят очень маленькими, кроме того, проклятое зрение пропало, но видел он гораздо менее четко, чем обычно. Длинных седых волос тоже не было.

— Ты чего там копаешься?! Я же сказала тебе пожарить яичницу!

Войдя в кухню, Рейстлин обнаружил сковородку, греющуюся на каком-то диковинном приспособлении, мало напоминавшем обычный очаг. На столе рядом стояли тарелки с яйцами и беконом.

Когда Рейстлин начал готовить, в кухне появился толстый усатый мужчина.

— Только не говори мне, что разбил очки! И так на тебя денег не напасешься! — рявкнул вошедший. — И почему яичница без бекона?! Ты его без очков не нашел, что ли, тупица? Я не позволю тебе испортить Дадли праздник! А ну стой, куда пошел?

— Искать очки.

Очки нашлись в его комнате, выглядели они жутко, но к счастью, хоть стекла не были разбитыми. Вернувшись на кухню, Рейстлин дожарил бекон как раз к тому времени, когда туда вошла уже знакомая ему женщина и толстый мальчик лет двенадцати. Мальчик сразу же закатил родителям истерику из-за того, что подарков слишком мало, те успокоили его обещанием докупить еще. Рейстлин уже понял, что в этом кошмаре ему досталась роль нелюбимого ребенка, скорее всего дальнего родственника, которого кормят из милости. Из разговора он узнал имена родителей Дадли — Вернон и Петунья.

От неизвестного Рейстлину приспособления послышался резкий звук, Петуния подбежала к нему и поднесла его часть, похожую на трубку, к уху. Эта трубка соединялась спиралевидной веревкой с коробочкой, на которую был нанесен диск с цифрами.

— Алло, доброе утро, миссис Фигг! Как поживаете? — сказала Петунья в трубку. Похоже, этот предмет использовался для разговоров с кем-то. — О, какой ужас! Как жаль, что так вышло… Поправляйтесь!

Дадли тем временем разворачивал свои подарки, и большая часть из них представляла собой столь же неизвестные Рейстлину предметы. Здесь было что-то неправильное. Откуда в его кошмаре взяться тому, чего он сам никогда не встречал? Или, если эти предметы придумала Такхизис, то зачем? Если она хотела, чтоб он позавидовал Дадли, было бы логично подарить ему то, о чем мог бы мечтать Рейстлин. Не абсолютную власть, конечно, но что-нибудь, ценность чего он понимает, а не какие-то странные вещи. Совершенно не в ее стиле.

— Что это тебе подарили? — поинтересовался Рейстлин.

— Это видеокамера! У тебя такой никогда не будет! — злорадно сообщил Дадли.

— А зачем она тебе?

— Чтоб снимать кино!

— А это что?

— Видеомагнитофон! А тебе не дам ничего смотреть!

— А это?

— Самые лучшие компьютерные игры!

— О, маленькие часы, — Рейстлин наконец обнаружил знакомый предмет.

— НЕ ЛЕЗЬ К ДАДЛИ!

— Вернон, плохие новости. Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.

Дальнейшие бурные рассуждения, куда деть Рейстлина, были прерваны приходом гостей.

— Предупреждаю, если ты выкинешь, что угодно, я запру тебя в чулане до самого Рождества! — пригрозил Вернон Рейстлину, когда все вышли на улицу.

«Что еще за Рождество?.. Этот кошмар становится всё более странным», — Рейстлин вслед за всеми залез в необычной формы карету без лошадей. — «К чему было придумывать столько сложных приспособлений, существование которых никак не влияет на меня? Не похоже на ее обычные издевательства…»

День продолжался достаточно спокойно, оказалось, что Дадли со своим другом хотел поглазеть на разных животных в зверинце. Вскоре Рейстлин начал сомневаться в том, что это его кошмар. Окружающий мир — архитектура, одежда людей, экзотические животные в зверинце — всё заметно отличалось от того, к чему он привык, кроме того, всё было слишком подробным и детализированным, словно это не сон или созданная Такхизис иллюзия, а реальность. Рейстлин подумал, возможно ли такое, и похолодел от ужаса. Что если каким-то образом его душа попала в ребенка из другого мира?..

— Глянь, Пирс, это самая большая в мире змея! — воскликнул Дадли. — Интересно, она может проглотить Гарри? Гарри, эта змея может тебя проглотить?

«Гарри — вот, как его зовут» — отметил Рейстлин и подошел поближе к стеклу, за которым неподвижно лежала змея. Его в Бездне несколько раз крайне неприятно душили дракончики именно такой толщины.

— Вас двоих она без проблем проглотит. Давно пора.

— Заткнись! — Дадли с силой ударил Рейстлина в живот.

Рейстлин не удержался на ногах и упал, чувствуя, что его охватывает бессильная ярость. Ему надо как-то вернуться в свое тело и свой мир, но он понятия не имел, как! Магии у него нет, свободы тоже. Эти мерзкие родственнички Гарри точно ничем не помогут. Проклятье. Надо что-то придумать. Дадли барабанил по стеклу, пытаясь разбудить змею. Рейстлин мысленно пожелал, чтобы мерзкий ублюдок разбил стекло и порезался осколками.

Когда Рейстлин поднялся на ноги и отошел в другой конец зала, подальше от Дадли с Пирсом, раздался громкий треск и истошный вопль. Стекло разлетелось на тысячу осколков, некоторые из них впились в Дадли.

«Невероятно! Это я сделал?!» — Рейстлин в недоумении уставился на орущего от боли Дадли. — «Если так, значит, у меня осталась магия? Но я не читал заклинаний… Возможно, у этого Гарри есть какая-то иная магия, характерная для этого мира. Тогда он очень опасен, раз одним желанием может устроить подобное. Надо будет провести эксперимент, но не в людном месте, неизвестно, как здесь относятся к волшебникам. Повезло, что никто меня не заподозрил. Интересно, где душа этого Гарри? Если она осталась в теле, то он в любой момент может вернуть себе контроль».

Петунья успокаивала вопящего Дадли, пока Вернон ругал последними словами бездарных строителей с опасными стеклами, требовал врача и немедленной компенсаций за моральный и физический ущерб. На Рейстлина не обращали внимания, к счастью, никто не считал, что стекло разбил он. После оказания помощи Дадли, который не был серьезно ранен, разгорелся жуткий скандал: Вернон обвинял в случившемся директора зоопарка, потому что тот поставил слишком хрупкие стекла, а директор обвинял во всем колотившего по стеклу мальчика, ведь это он нарушил правила поведения. После долгих препирательств, за ходом которых Рейстлин не следил, размышляя о собственном положении, семейство Дадли наконец отправилось домой. По дороге Вернон заявил, что директора зоопарков еще хуже, чем директора банков, и всех их надо поувольнять.

В своем чулане Рейстлин начал осматривать вещи Гарри, искать какие-нибудь книги и записи, чтобы лучше понять этот мир. К сожалению, книг у Гарри было немного, в основном это были потрепанные учебники, а записи представляли интерес разве что для любителей неразборчивого почерка. Рейстлин решил поискать в городе библиотеку или книжную лавку, и еще ему придется посещать школу, в которой учился Гарри.

В следующие недели Рейстлин старался узнать как можно больше о мире, в котором он оказался. У него не было провалов в памяти, которые могли свидетельствовать о том, что настоящий Гарри возвращал себе контроль над телом, этому Рейстлин нашел несколько возможных объяснений. Первая версия: сила воли мальчика слишком слаба, поэтому он не может вернуть себе контроль, вторая — души Гарри в теле нет. В любом случае, сейчас Гарри не мог помешать Рейстлину, так что особой разницы, что произошло с его душой, не было.

Регулярные эксперименты по магии дали результаты: Рейстлину иногда удавалось передвигать или разрушать небольшие объекты; правда, это выходило, только когда он испытывал сильные эмоции. Причем после удачного колдовства два-три дня ничего не получалось. Видимо, для колдовства было необходимо сочетание направленного желания, сильных эмоций и некий резерв магической энергии, который восполнялся за определенное время.

Занятия в школе окончились, и теперь Рейстлин большую часть дня проводил в городской библиотеке, хоть Дурсли (такова была фамилия родственников Гарри) и пытались занять всё его время домашней работой. Все упоминания о магии в библиотеке были в детских сказках, мифах и развлекательных книжках, которые назывались «фэнтези», а реакция на осторожные вопросы о волшебниках была однозначной: никакой магии не существует, это всего лишь вымысел. Либо маги в этом мире не афишировали свой род деятельности, либо магия здесь так и не развилась в что-то более осмысленное, чем редкие произвольные чудеса у некоторых людей, обладающих даром. В газетах иногда появлялись объявления о белых магах, решающих все проблемы, ясновидящих и ведьмах. Рейстлину эти объявления казались обычным мошенничеством, но всё же он собрался как-нибудь в будущем посетить местных магов, чтобы разрешить сомнения. Делать это ему не пришлось, ведь маги вскоре сами нашли его.

В середине июля Рейстлин получил письмо из школы чародейства и волшебства «Хогвартс», он предусмотрительно скрыл его от Дурслей и прочитал после завтрака в своем чулане. Хотя ему всё равно придется сообщить о приглашении в Хогвартс родственничкам. Рейстлин подозревал, что им перспектива тратить деньги на его обучение магии не понравится.

— Дядя Вернон!

Вернон оторвался от ужина и неприязненно уставился на Рейстлина.

— Меня пригласили в школу для волшебников. И мне нужна сова.

Лицо Вернона исказила гримаса дикого ужаса, Петунья взвизгнула и уронила посуду.

— Волшебников? Что за бред ты несешь, совсем дурак? Не бывает никаких волшебников! — заявил Дадли.

— Пригласили?! КТО?! КОГДА?!

— Я получил письмо от Минервы МакГонагалл, заместителя директора…

— ДАВАЙ СЮДА ЭТО ПИСЬМО!!! ЖИВО!!! — бешено заорал Вернон, покраснев от ярости.

— Я хочу прочитать письмо! И зачем ему сова?!

Вернон схватил Рейстлина и начал трясти, а потом выворачивать ему карманы в поисках злосчастного письма, пока Рейстлин безуспешно пытался вырваться. Вскоре письмо было изъято, а сам Рейстлин заперт в чулане. «Эти идиоты точно не будут платить за мое обучение», — подумал маг, потирая те места, по которым ему досталось от дяди Вернона. — «Зато я выяснил, что они знают о существовании магии в этом мире и очень ее боятся… Может быть, кто-то из родителей Гарри владел магией. Если так, то надо как-то узнать о них больше, возможно, у них остались другие родственники и друзья, у которых можно попросить денег. Но прямые расспросы о родителях будут подозрительны, наверняка, Гарри о них всё знает, и если я начну спрашивать о том, что ему давно известно, меня раскроют…»

Дверь чулана распахнулась, перед Рейстлином стоял дядя Вернон с неестественной натянутой улыбкой.

— Вы нашли мне сову? — радостно спросил Рейстлин, изобразив наивного глуповатого ребенка.

Вернону, по-видимому, стоило огромных усилий сохранить спокойствие и сорваться в истерику.

— Сову? Ха-ха-ха. Мы прочитали это твое письмо. Так вот, никакой школы магии не существует, это кто-то так по-идиотски развлекается, рассылает письма с глупостями случайным людям, вот и всё. А ты и рад поверить во всякую чушь, что ты волшебник и не такой как все.

— Это не случайность. Откуда они узнали, что я живу в чулане под лестницей?

— Ну… знаешь ли… Да это твои бывшие однокласснички развлекаются! Точно! Знают, что ты дурачок и поверишь. Будешь ходить и спрашивать у всех, где взять сову, а они посмеются. Забудь о письме, это просто розыгрыш! Очень смешно! Только идиот в такое поверит. И… давай собирай вещи, ты переезжаешь во вторую спальню Дадли.

— С чего это вдруг?

— НЕ ЗАДАВАЙ ВОПРОСОВ!

— Из-за письма, которое розыгрыш? — не преминул уточнить Рейстлин.

— Неблагодарный мальчишка! Мы решили, что ты слишком вырос для чулана, так что быстро собрал свои шмотки и отнес наверх! — казалось, что и так весьма непрочное самообладание Вернона скоро улетучится.

— Ах, вы просто сказочно добры! — притворно восхитился Рейстлин и захлопнул дверь перед недоумевающим дядей Верноном. — КАК ВОЛШЕБНИКИ!

Хорошо, что дверь была прочная. Когда Вернон перестал орать, стучать и возмущаться глупым, наглым, высокомерным и бессовестным племянником, Рейстлин перенес свои вещи в новую комнату. Похоже, Дадли раньше использовал ее как склад ненужных и поломанных вещей.

На следующее утро дядя Вернон послал за почтой Дадли, и тот обнаружил еще одно письмо для Гарри Поттера, живущего в «самой маленькой спальне». Это становилось забавным. Раз волшебники каким-то образом узнали о его переселении, они должны были узнать о том, что «Гарри Поттер» письмо получил и прочитал. Глупо посылать еще одно, разве что они пытаются таким образом запугать Дурслей. Письма стали приходить каждый день в возрастающем количестве, что приводило в бешенство дядю Вернона, они появлялись в совершенно странных местах, например, внутри купленных тетей Петуньей яиц. В воскресенье уставший от этого дядя Вернон довольно заявил, что в этот день не бывает почты, и сразу после этих слов его засыпало ворохом писем, вылетевших из камина.

— Вот это да! Действительно розыгрыш. Очень смешно! — отметил Рейстлин, поскорее выбегая из кухни. С такой настойчивостью надо скоро ожидать волшебников в гости, раз уж переписка с «Гарри Поттером» не задалась.

Этой ночью Рейстлин окончательно убедился, что Вернон Дурсль — непроходимый идиот. По сравнению с ним Карамон был поистине светочем разума. Из-за этого идиота Рейстлину сейчас приходилось торчать с его семейкой в ветхой лачуге на скале посреди моря и невыносимо мерзнуть, потому что Дурсль решил, что это идеальное укрытие от ненавистных писем. «Это ж каким тупицей надо быть, чтобы не запасти дров для камина… Я точно простужусь и умру! Хоть бы волшебники поскорее связались со мной…» — беспокоился Рейстлин, кутаясь в тонкое рваное одеяло. Словно в ответ на его мысли раздался стук в дверь. Колотили весьма настойчиво.

— Кто там? — Вернон появился из второй комнаты, держа в руках какой-то длинный предмет. — Предупреждаю, я вооружен!

Это оружие? Только битвы здесь не хватало…

Мощный удар выбил дверь, и в проеме показалась фигура ночного гостя. Это был мужчина исполинского роста, с темной всклоченной бородой и растрепанными волосами. Прислонив выбитую дверь на место, незнакомец нагло согнал Дадли с софы, завязал в узел неведомое оружие дяди Вернона, посетовал на усталость и предложил угостить его чаем.

— Это же наш Гарри! Последний раз видел тебя совсем крошкой. Как вырос-то! Просто вылитый отец, а глаза как у мамы, — с улыбкой сказал гость, рассматривая Рейстлина. — С днем рожденья тебя! Вот держи, принес тебе кой-чего… Кажись, он помялся маленько, но вкус-то от этого не испортился, верно?

С этими словами гость достал из внутреннего кармана одеяния коробку и протянул ее Рейстлину. В коробке обнаружилась слегка расплющенная диковинная сладость с зеленой надписью «С днем рожденья, Гарри!» Похоже, сегодня у Гарри был день дара жизни.

— Ээ… спасибо… Вы, наверно, волшебник из Хогвартса?

— А ты догадливый, — хохотнул гость, — я и правда из Хогвартса. Меня зовут Рубеус Хагрид, я хранитель ключей и земель Хогвартса.

— Ни в какой Хогвартс он не поедет! Я запрещаю вам что-либо ему рассказывать! — подал голос Вернон, до этого в оцепенении наблюдавший за Рубеусом.

— Помолчи, Дурсль! Чего вы такие негостеприимные? Даже чайку мне не предложили, — с этими словами Рубеус невозмутимо начал вытаскивать из своих многочисленных карманов чайные принадлежности. У Рейстлина заурчало в животе. Тем временем, Рубеус извлек из очередного кармана розовый зонтик, направил его на камин, через мгновение там разгорелся огонь, и гость принялся поджаривать на нем маленькие колбаски.

— Так вы знали моих родителей, господин Хагрид? — решился спросить Рейстлин.

К счастью, словоохотливый хранитель ключей был рад поговорить об этом, и Рейстлину оставалось только слушать и запоминать. Родителей Гарри звали Джеймс и Лили, они были необычайно талантливыми волшебниками. За едой Рубеус успел хлебнуть какого-то крепкого напитка из своей бутыли, и пустился в сентиментальные воспоминания. Из его речей Рейстлин узнал, что родители Гарри были лучшими учениками Хогвартса и их все обожали, и Рубеус сильно горевал, когда они погибли от рук «Сам знаешь кого».

— Кого?

— А?

— «Сам знаешь кого» — это кого? — уточнил Рейстлин.

— Ты что не знаешь?! Не знаешь, как погибли твои родители? Вы ему не рассказывали?! ДУРСЛЬ?!

Рейстлин проворно набил рот поджаренными колбасками и растерянно захлопал глазами, ожидая, что вопрос решится без его участия. Откуда ж ему знать, что Гарри рассказывали про родителей? Он всего несколько минут назад узнал, как вообще их звали.

Дурсли разразились продолжительной речью о вреде магии и о том, что они поклялись ничего не рассказывать Гарри о волшебниках, и выбить из него эту волшебную дурь. Вскоре разгорелся настоящий скандал.

— Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО МАРАЗМАТИЧНЫЙ СТАРИКАН УЧИЛ ЕГО СВОИМ ФОКУСАМ! — кричал Вернон, брызжа слюной.

— НИКОГДА НЕ СМЕЙ ОСКОРБЛЯТЬ ПРИ МНЕ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА!

Рубеус словно мечом рассек воздух своим зонтиком и направил его острие на Дадли. Фиолетовая вспышка. Раскат грома. Дадли закричал от боли и завертелся на месте.

— С ума сошли?! Что вы с ним сделали?! За что?! — Рейстлин изобразил реакцию обычного ребенка так, как он ее представлял.

На самом деле, чародей и сам не ожидал, что бородатый гость нападет на Дадли. Ведь оскорбил некого Дамблдора дядя Вернон, а не его сын… Если в этом мире все волшебники такие же логичные, как Рубеус Хагрид, может, поездка в Хогвартс — не такая уж хорошая идея?.. Хотя никаких альтернативных вариантов учиться магии у Рейстлина не было…

Напуганные Дурсли убежали в соседнюю комнату и заперлись там.

— Да… это я зря… — смутился Рубеус. — Не надо было… Хотел его в поросенка превратить, да не вышло, хвост только отрос… Похоже, он и так почти свинья… Просьба у меня — в Хогвартсе не рассказывай об этом… нельзя мне колдовать, если честно…

— Не рассказывать?! Вы напали на него ни за что! Расколдуйте его обратно! — заявил Рейстлин.

Хагрид печально посмотрел на свой зонтик, а потом на дверь, за которой скрылись Дурсли.

— Боюсь, не получится у меня… Да и они не подпустят… Что ж делать-то теперь?.. — вид у неудачливого волшебника был совершенно растерянный. Понятно, почему ему запретили колдовать, наломать таких дров... Наверняка, не в первый раз.

— Попросите другого волшебника? — предложил Рейстлин, чуть не добавив «более талантливого».

Рубеус хлопнул себя по лбу.

— Точно! Как я мог забыть! — хранитель ключей выудил из кармана кусок пергамента, чернильницу, перо и живую сову. — Я ведь не написал Дамблдору, как добрался! Дамблдор — великий волшебник! Уж он-то что-нить придумает.

Обрадованный, Рубеус начал писать:

«Дорогой мистер Дамблдор!

Встретился с Гарри. Завтра мы с ним поедем покупать все, что нужно. Дурсли не хотели его пускать и я чутка вспылил. Жуткие маглы! Прошу Вас прислать к ним кого-нить, чтоб убрать у их мальчишки поросячий хвост. Спасибо! Погода кошмар. Надеюсь, Вы в порядке.

Хагрид!»

Готовое послание Рубеус запихнул в клюв взъерошенной птице и выкинул ее за дверь. Рейстлин понадеялся на то, что эта сова волшебная. Обычную такой ураган непременно бы прикончил.

— А что значит «маглы»? И вы так и не объяснили про «Сам знаешь кого», мистер Хагрид…

— Зови меня просто Хагрид! Маглы? Так мы называем неволшебников… Ну у тебя и семейка, хуже твоих маглов я не встречал… А Сам-знаешь-кто… это долгая история… Не против, если я завтра расскажу? Поздно уже. Ты небось, спать хочешь. Возьми вот мою куртку вместо одеяла.

Рейстлин последовал совету. Почему бы и нет?.. Тем более, Вернон не запас дров… а без них колдунов не сжечь…

Совы точно были волшебными. На следующее утро Рейстлин убедился, что они умели не только разносить почту, но и считать деньги. Кстати, о деньгах: хоть дядя Вернон и отказался платить за обучение племянника, Хагрид всё равно собирался покупать Рейстлину необходимое для школы... Может, ученикам дают кредит, который можно будет вернуть после обучения?

За завтраком Хагрид всё-таки объяснил, кто такой Сам-знаешь-кто. Так называли сильного темного мага, который когда-то пытался захватить власть и убивал своих противников. Большинство магов до сих пор боялись произносить его имя — «лорд Волдеморт». Десять лет назад он убил Джеймса и Лили Поттеров, а потом попытался убить Гарри.

— Что же меня спасло?

— Никто не знает! Он многих сильных волшебников убил: Пруэттов, Боунсов… много кого… А тебя не смог убить. Что-то его остановило в тебе. Поэтому ты знаменит. Ты — «Мальчик, который выжил». У тебя после той ночи шрам на лбу остался — это след от проклятья, а не царапина какая…

— И что дальше случилось с темным магом?

— Он исчез! Как раз после той ночи. Некоторые говорят, что умер он. По-моему, чушь полная. Не знаю, осталось ли в нем достаточно человеческого, чтоб умереть…

— Он смог из человека превратиться в кого-то бессмертного? — заинтересовался Рейстлин.

Вопрос Хагриду не понравился, и он поспешил сменить тему, отделавшись тем, что все рассуждения о том, что случилось с Волдемортом — только домыслы, точно же этого не знает никто.

— Чего же ты не спрашиваешь, куда мы пойдем?

— Куда же мы пойдем? — с готовностью изобразил энтузиазм Рейстлин, хотя его мысли всё еще крутились вокруг лорда Волдеморта и его предполагаемого бессмертия. Хагрид стал рассказывать планы на день, но Рейстлин слушал вполуха, потому что, по правде говоря, болтовня Хагрида была ужасно утомительной.

— … говорят, у них драконы охраняют сейфы… Хотел бы я иметь дракона! — мечтательно сообщил Хагрид. От неожиданности Рейстлин уронил кусок деньрожденьческой сладости.

— Иметь дракона?!

— Ну да. Я еще с детства мечтал о собственном драконе. Жаль, не выйдет этого — волшебникам запрещено держать драконов как домашних животных… Яйца драконов нельзя нигде купить, разве что незаконно… Всё остальное — пожалуйста — кожа, рога, сердце, кровь дракона — всё это можно купить, а самих драконов нельзя выращивать… слишком опасно, говорят… только в драконьих питомниках… А чего там опасного? Ведь к каждому зверю свой подход нужен, и тогда он смирный будет…

— Так они что, неразумные? Не разговаривают? — Рейстлин всё больше удивлялся этому миру.

— По-нашему? Не, не разговаривают. Эх, хотел бы я дракончика! Не знаю, правда, какой породы лучше — все такие красивые…

По дороге в Лондон Рейстлин представлял, как забавно можно злить Такхизис рассказами про мир, где люди разводят драконов как овец. Или как кур?..

Какие интересные средства передвижения у неволшебников в этом мире! Особенно Рейстлину понравились лестницы с самодвижущимися ступеньками, которые назывались «эскалаторы». Правда, на нужной станции метро эскалатор был сломан, и пришлось подниматься самостоятельно. Рейстлин понадеялся, что у здешних магов есть аналоги телепортации и он сможет им научиться. Идя по оживленной улице с множеством магазинов, таверн, развлекательных заведений, Рейстлин отметил, что неплохо было бы заглянуть на обратном пути в магазин одежды и приобрести что-то более приличное вместо неподходящих по размеру обносков Дадли. Хагрид согласился, гневно обругав Дурслей.

Наконец Хагрид указал на небольшой бар «Дырявый котел», который, казалось, не замечали обычные прохожие. Похоже, его могли видеть только волшебники. В баре Рейстлину пришлось долго пожимать руки всем желающим познакомиться с знаменитым Гарри Поттером. Этого вполне можно было бы избежать, если бы Хагрид не похвастал бармену, что ему поручили важные дела Хогвартса и сопровождение самого Гарри Поттера, потому что в лицо Рейстлина не знали, а необычный шрам он прикрыл волосами. Одним из посетителей бара оказался профессор Квиррелл — преподаватель Хогвартса. Выглядел профессор неважно — бледный, нервно подергивающийся, сильно заикающийся… Хагрид позже рассказал, что Квиррелл стал таким пугливым и дерганым после встречи с вампирами. Рейстлин решил обязательно купить себе книг про способы защиты от вампиров. На всякий случай.

Из бара можно было попасть в Косой переулок — улицу с магазинами для волшебников. Рейстлин полюбовался на замысловатые диковинные товары, выставленные в витринах. Тем временем, они с Хагридом дошли до банка «Гринготтс», в котором хранились деньги Гарри Поттера, которые оставили ему родители. Банком заправляли гоблины — низкие существа с очень длинными пальцами. Хагрид сообщил гоблину цели визита, оказалось, что кроме денег для Рейстлина ему нужно было забрать что-то из сейфа семьсот тринадцать по распоряжению профессора Дамблдора. Один из гоблинов провел Хагрида и Рейстлина к двери, за которой, похоже, начинались настоящие подземелья, что создавало удивительный контраст с предыдущим богато отделанным мрамором величественным залом банка. До сейфов добираться полагалось на тележке — она неслась по извилистым коридорам, освещенным факелами, с невероятной скоростью. Рейстлину показалось, что он летит, его охватило чувство эйфории. Странное дело, ведь от таких головокружительных поворотов ему должно было стать плохо…

Оказалось, что Гарри Поттер был довольно богат.

— Скажите, пожалуйста, сколько всего здесь денег?

— Мы только предоставляем сейф, а что в нем хранится — не наши заботы, — пояснил гоблин. — Посчитайте, если хотите. За неделю справитесь.

— Да ладно тебе, Гарри! Чего считать-то? Тебе этого хватит на семь лет обучения, — успокоил Хагрид.

Вскоре, поменяв часть денег на магловские, Рейстлин и Хагрид вышли из «Гринготтса». Первым делом решено было купить мантии в магазине мадам Малкин. Хагрид отлучился в бар, потому как неважно себя чувствовал после поездки на тележке, и Рейстлин отправился за мантиями самостоятельно. Пока Рейстлину подгоняли мантию, стоящий на соседней скамеечке мальчик донимал его своим занудным хвастовством. Что за идиотская идея хвастаться метлой? Это школа волшебников или уборщиков?

— … а ты уже знаешь, на каком будешь факультете? — никак не отставал мальчик.

— Нет. А ты думаешь, какой самый лучший? — Рейстлин смирился с неизбежностью разговора с навязчивым ребенком и решил хотя бы выспросить у него что-нибудь о школе.

— Слизерин! — заявил мальчик, надувшись от важности. — Вся моя семья там училась. Я уверен, что туда попаду. А представь, если распределят в Хаффлпафф? Я бы сразу ушел из школы!

— И куда бы ты ушел? Или не стал магии учиться совсем?

Мальчик рассмеялся.

— Скажешь тоже — «совсем магии не учиться». Что я сквиб, что ли? А школы и другие есть. Отец сначала подумывал отправить меня в Дурмстранг. Директор — его приятель. В Дурмстранг берут учиться только детей из семей волшебников. Не понимаю, почему в Хогвартсе не так. Дурацкая идея брать в школу детей маглов, они ничего о нас не знают и по-другому росли… — мальчик вдруг прервал свою речь и с подозрением оглядел Рейстлина. — Ты ведь из семьи волшебников?

— Мои родители волшебники, — заверил его Рейстлин. — А что в Хаффлпаффе и Слизерине сильно по-разному учат?

— Учат одинаково, но только представь — семь лет жить в одной спальне с тупицами! Или того хуже — нечистокровными тупицами.

— Видимо, в Слизерине одни гении, — усмехнулся Рейстлин.

— В Слизерине учились великие волшебники! Даже Мерлин был из Слизерина, и Сам-знаешь-кто тоже! Единственный факультет для тех, кто хочет в жизни добиться чего-то стоящего, я считаю. В Рейвенкло одни унылые заучки, Хаффлпафф для бездарных тугодумов, уж о Гриффиндоре вообще не говорю — там сплошные придурки… Ого, глянь на этого! — мальчик уставился на Хагрида, как раз в этот момент заглянувшего в окно магазина.

— Это Рубеус Хагрид, хранитель ключей и земель Хогвартса.

— Да, точно. Я слышал, что он какой-то дикий — живет в хижине рядом со школой, время от времени напивается и пытается колдовать, но вместо этого поджигает свою постель.

Похоже, этот высокомерный мальчишка для каждого нашел бы ворох презрительных комментариев. Интересно, его будут бить в школе?.. Мадам Малкин прервала разговор будущих учеников Хогвартса, и Рейстлин, забрав покупки, поскорее покинул магазин.

Съев еще одну необычную сладость (она называлась «мороженое», и Рейстлин даже решил раздобыть себе ее рецепт), маг еще раз изучил список и предложил докупить оставшееся из одежды. Его внимание привлекла вывеска «Изделия из драконьей кожи». В списке для школы упоминались перчатки из подобного материала, поэтому Рейстлин направился в эту лавку. Кроме того, ему было любопытно, что еще местные маги делают из драконьей кожи. Зайдя внутрь, Рейстлин поразился разнообразию ассортимента. Здесь продавали обувь, сумки, чемоданы, причудливые предметы неясного назначения.

Рейстлин засмотрелся на плащ из кожи украинского железнобрюха (видимо, так называлась порода дракона). Подоспевший продавец начал уверять Рейстлина в том, что чешуя украинского железнобрюха защищает от большинства сглазов и проклятий, ее серебристый оттенок будет идеально сочетаться с мантией любого цвета и только сегодня можно купить этот плащ по самой выгодной цене. Рейстлин вежливо отказался — для одиннадцатилетнего ребенка такая одежда была бы вызывающей и нелепой. Да и Хагрид, похоже, не собирался ему разрешать. Ужасно быть ребенком. Зато Рейстлину удалось уговорить Хагрида на приобретение дорогого чемодана с расширением пространства — внутри него скрывалась целая комната, достаточно просторная, и в нее можно было спуститься по веревочной лестнице.

— Эх, странный ты малый, Гарри! — почесал затылок Хагрид. — Я-то думал, что ты метлу захочешь купить первым делом, хоть их и нельзя первогодкам, а тебе чемодан приглянулся…

— Зачем мне метла? У вас все любят подметать?

Хагрид расхохотался.

— Всё время забываю, что ты ничего не знаешь! Не, метлы не для подметания нужны… хотя и для подметания у нас бывают, но то другие… А это гоночные метлы, на них летают и в квиддич играют. Квиддич — это спорт такой, волшебники летают на метлах, там еще есть четыре мяча… сложно это всё объяснить. Вроде футбола у маглов.

— Летают на метлах? Это как?

— Верхом на них садятся и летают.

— Но это же неудобно, — представил себе эту картину Рейстлин, — на драконах было бы лучше.

С покупками для школы не возникло проблем, в Косом переулке действительно можно было найти всё необходимое. Больше всего времени заняла покупка волшебной палочки — старик-продавец очень долго ее подбирал, перемежая всё рассказами о материалах, свойствах и особенностях различных палочек, что было весьма познавательно. Наконец Рейстлину подошла палочка из остролиста с пером феникса.

— Хагрид, а волшебникам разрешается иметь еще какое-нибудь оружие, кроме волшебных палочек? Например, кинжал? — спросил Рейстлин, когда они оказались на улице.

— Хочешь купить кинжал, что ли? Ох, странный ты парень! Да ну, брось, волшебники на палочках сражаются, а не мечами да кинжалами. Ни к чему тебе это… Чуть не забыл! Я ж не купил тебе подарок на день рождения!

Пришлось Рейстлину вместо кинжала выбирать себе сову. Хагриду понравилась белоснежная полярная сова, она действительно была очень красивой, но Рейстлин рассудил, что такой окрас слишком заметный, ни к чему привлекать лишнее внимание к своей почте. В итоге была куплена пестрая ушастая сова с перьями медового, серого и коричневого цвета и суровым видом. Это был самец, и Рейстлин планировал позже дать ему имя.

Книжная лавка «Флориш и Блоттс» поистине поражала воображение. Рейстлин понял, что покупкой учебников он не ограничится и рискует застрять здесь до самого вечера, выбирая интересную литературу, глазея на букинистические редкости и дивясь странному поведению некоторых книг.

— Ай!

Книга «Всё о полетах» резво выпорхнула из рук пышноволосой девочки, и принялась летать по магазину, грациозно помахивая страницами.

— Вернись!

Кроме учебников Рейстлин приобрел увесистый том «Боги и демоны: мифология», книги о вампирах — «Братья по крови: моя жизнь среди вампиров» Элдреда Уорпла, «Встречи с вампирами» Златопуста Локонса, несколько книг по истории — «Великие волшебники двадцатого века», «Современная история магии», «Развитие и упадок Темных искусств» и «История Хогвартса». Несмотря на то, что продавец отговаривал брать книги «Лицом к лицу с безликим» и «Плотоядные деревья всего мира», ссылаясь на то, что первокурсник в них ничего не поймет, Рейстлин всё же их купил.

— Гарри, да ты так весь магазин скупишь, — рассмеялся Хагрид. — Может, хватит пока? В Хогвартсе гигантская библиотека есть, тебе найдется, чего почитать.

— Ладно. Пожалуй, хватит на первый раз.

Вечером Рейстлин вернулся к Дурслям с чемоданом покупок. Тетя Петуния неприязненно покосилась на сову, но более ничем не выразила свое неудовольствие. После встречи с Хагридом Дурсли боялись Рейстлина. Хагрид отдал Рейстлину билет на поезд, на котором можно будет добраться до школы чародейства и волшебства, и ключ от сейфа в «Гринготтсе». Получить ключ стоило долгих уговоров: Хагрид то опасался, что Гарри его потеряет, то беспокоился, что тот потратит все свои деньги на покупку книг, но в конце концов сдался и отдал ключ. Так что в середине августа Рейстлин еще раз посетил Косой переулок.

— О, как тебя сюда занесло? Где твои родители? — удивился молодой продавец небольшого магазинчика, в витрине которого было выставлено холодное оружие.

— У вас есть кинжалы?

— Слава Мерлину! Хоть кому-то они интересны, — просиял продавец. — Но учти, заговоренные я тебе не продам, на них практически на все нужны разрешения от Министерства. А смотреть можешь сколько угодно. В это время года мало посетителей, никто не хочет продираться через толпу школьников и родителей, которые тут всё заполонили…

— Заговоренные? А что они делают? — заинтересовался Рейстлин.

— О, это очень крутые штуки! Вот эти зачарованы так, что всегда попадают в цель. Если их кидать, то никогда не промахнешься. А эти самые дорогие, со встроенной трансфигурацией! Пока кинжал не нужен, он выглядит, как карманные часы, — парень продемонстрировал, как небольшой кинжал превращается в часы на цепочке и обратно. — А эти зачарованы против темных магов… но их никто не покупает, хотя как раз на них разрешение и не требуется. Папа уже несколько раз цену снижал — не берут и всё.

— Почему не берут? — Рейстлин взял в руки кинжал с рукояткой, увитой надписями. — Что он делает с темными магами?

— Если темного мага им порезать, его парализует. Контрзаклятье написано на рукоятке. Думали, что хорошая идея, чтоб этих магов ловить, да сажать в Азкабан. Да только как мага порежешь? Пока к волшебнику подойдешь, он уже сто раз Экспеллиармусом огреет. Вот и не покупает никто.

— Азкабан — это темница? А Экспеллиармус…

— А, так ты маглорожденный. Да, это тюрьма для злых волшебников, ее охраняют жуткие твари дементоры. Бррр… Экспеллиармус — обезаруживающее заклинание, выбивает из рук палочку или что угодно, что в них держишь.

— Сколько стоит этот кинжал? — Рейстлин решил, что ему подходит такое оружие.

— Пять галлеонов девять сиклей пятнадцать кнатов. Но тебе продам за пять галлеонов девять сиклей, — улыбнулся продавец. — Кстати, как тебя зовут? Я Климент.

— Благодарю! Я Гарри Поттер, — не стал скрывать Рейстлин.

Эта новость потрясла парня. Он был страшно рад встрече со знаменитостью, продал кинжал всего за пять галлеонов и пригласил заходить еще.

— Надеюсь, ты победишь какого-нибудь темного мага этим кинжалом! Тогда их наконец раскупят!

— Постараюсь, — ухмыльнулся Рейстлин.

Первого сентября Рейстлин добрался до вокзала «Кингс-Кросс» в Лондоне. Маг был одет в штаны и рубашку по магловской моде, планируя переодеться в мантию уже в поезде. С собой он взял свой зачарованный чемодан со всеми вещами и клетку с Бегемотом — так Рейстлин назвал сову. Это ушастое чудовище устроило в спальне Рейстлина склад дохлых мышей и постоянно их поедало, вместо того, чтобы есть добычу там, где ее поймало. Имя «Бегемот» нашлось в книге по мифологии. Бегемот был крайне наглой птицей — однажды он даже попытался накормить своими выпотрошенными мышами Рейстлина, а в другой раз притащил дохлую змею Рейстлину в постель, от чего магу всю ночь снились всякие гадости.

Поезд в Хогвартс отходил от платформы под номером девять и три четверти. Вероятно, маги спрятали несколько своих платформ между магловскими платформами девять и десять, используя чары расширения пространства, подобные тем, которые прятали в чемодане Рейстлина целую комнату. Как бы то ни было, Рейстлин приехал заранее, и время отыскать волшебную платформу у него было.

Логично было начать с изучения пространства между девятой и десятой платформами. Рейстлин прошел вдоль барьера между платформами, проводя по нему рукой. В одном месте его рука неожиданно прошла сквозь стену. «Вот и проход! Наверное, на нем такие же чары, как и на баре «Дырявый котел»… Никто из маглов не может увидеть…» — люди на платформе не обращали внимания на мальчика, частично погрузившегося в стену. — «Интересно, это платформа девять с половиной?»

Рейстлин прошел сквозь барьер и оказался в странном месте. Высокие каменные стены, заросшие лишайниками, тусклый свет, ржавые рельсы… Эта платформа явно давно заброшена. Вывеска с номером «девять с половиной» подтверждала догадки Рейстлина. Теперь надо было отыскать выход к платформе девять и три четверти. Было бы логично, если бы от платформы девять с половиной в разные стороны были выходы к платформам девять и три четверти и девять и одна четверть. Но пройдясь по платформе, Рейстлин почувствовал что-то неправильное. Маги не стали бы настолько забрасывать помещение, через которое регулярно ходят… Что-то здесь не так.

Прикосновения к стенам не выявили никаких тайных проходов. Может быть, стоило дотронуться до камней волшебной палочкой? Проход в Косой переулок открывался именно так… Рейстлин укорил себя за самонадеянность. Надо было послать Бегемота Хагриду, чтобы тот объяснил, как найти платформу.

— Стой, чужеземец!

Рейстлин вздрогнул от неожиданности. Сквозь ближайшую стену просочились волокна света и сплелись воедино, образовав грозную фигуру. Это была высокая женщина, одетая в струящееся платье, закрепленное брошью, ее богатое ожерелье давало понять, что она знатная персона. В руке она держала меч.

— Боги покарают тебя, если дерзнешь осквернить мою гробницу! Убирайся прочь!

— Прошу прощения, я и не думал делать ничего подобного, — Рейстлин отступил на пару шагов. — А вы кто?

— Кто я?! Ты говоришь с царицей Боудиккой! Не думай, что я поверю в то, что ты случайно оказался здесь. Ты хотел разграбить мою гробницу! За это тебя стоило бы принести в жертву Андрасте! — призрак угрожающе надвигался.

— Пожалуйста, не надо! Я уже ухожу, — быстро сказал Рейстлин.

Могут ли призраки убивать людей? На эту тему Рейстлин еще ничего не читал. Лучше поскорее убраться и не проверять это на практике.

— Так и быть! Но в следующий раз не жди пощады! — воскликнула Боудикка, взмахнув мечом прямо перед носом у Рейстлина.

Через несколько минут Рейстлин уже был на платформе девять и три четверти. Вход на нее оказался там же, где и вход на платформу с враждебным призраком — стоило подумать о платформе с нужным номером, и проход открывался именно на нее. Хоть до отправления поезда оставалось больше получаса, платформа уже была заполнена людьми. Рейстлин предъявил билет и отправился искать свободное купе. Вскоре он его нашел и погрузился в чтение «Встреч с вампирами», единственной книги из купленных, которую он еще не прочитал.

— Здесь не занято? В других совсем некуда сесть…

Рейстлин оторвался от чтения. В его купе заглядывал рыжий веснушчатый мальчик.

— Нет. Заходи, — бросил Рейстлин.

«…На мне была изумительная мантия того нежнейшего оттенка сиреневого цвета, который приобретают соцветия глицинии в лучах полуденного солнца, а отделка из тончайшего кружева салатового цвета подчеркивала изящество моего образа. Мои золотистые волосы ниспадали до плеч, словно сверкающие волны солнечного света, и сей водопад не оставлял равнодушным дам, бросавших на меня взгляды, преисполненные искреннего восхищения. Не удивительно, что они были в восторге, ведь моя улыбка могла растопить даже самое заледеневшее сердце, не зря я стал неоднократным обладателем приза «Ведьмополитена» за самую обаятельную улыбку! Как и всегда, мне пришлось четыре часа раздавать автографы и колдофотографироваться. Чего ни сделаешь ради моей бесконечной любви к моим дорогим поклонницам! Как отрадно было встретить столько почитателей моего таланта в отдаленной трансильванской деревушке! Мои нежно-голубые глаза сияли подобно опалам…»

— Чушь какая! — воскликнул Рейстлин, отбросив книгу.

— Что читаешь? — поинтересовался веснушчатый мальчик, до этого разглядывающий пейзажи за окном.

— Златопуста Локонса. Ну и бред! Ни за что больше не куплю его книги.

— Видел его в газетах. Неприятный тип. Моя мама его поклонница.

— Может быть, женщинам и интересны эти бесконечные описания нарядов… Про самих вампиров почти ничего! Зато он описал свою внешность восемь раз!

— Жуть, — согласился мальчик. — А ты интересуешься вампирами?

— Слышал, что они опасны. Ищу способы защиты. А ты читал о вампирах?

— Не особо люблю читать. Но я слышал о некоторых: Бладвин Блад — известный баритон, пел своим жертвам, прежде их укусить. А еще Амарильо Лестат. Он написал книгу про себя, и если ее прочитаешь, впадешь в ступор от скуки! — поделился мальчик.

— Я чуть от Локонса в ступор не впал, — сказал Рейстлин, убирая книгу в чемодан. — Я Гарри, а тебя как зовут?

— Рон.

— Рон, ты уже думал, на какой факультет хочешь попасть?

— Мои старшие братья все были в Гриффиндоре, и мама с папой тоже. Думаю, Рейвенкло не так уж плох, но вот если меня отправят в Слизерин… Не знаю, как они определяют, кого куда. Фред, мой старший брат, рассказывал, что нам надо будет сразиться с троллем… — обеспокоено поведал Рон.

Рейстлин рассмеялся.

— Он тебя обманул. В «Истории Хогвартса» не описано в подробностях, как распределяют учеников, но если бы им давали сражаться с троллем в первый день, волшебники давно бы вымерли.

Услышав это, Рон приободрился.

— Вечно они меня разыгрывают! Небось, заклинание для перекраски крысы тоже вранье!

— Скажи его мне.

— «Листья, травка, огурец — стань зелёным наконец», Фред сказал, что оно покрасит крысу в зелёный.

Рейстлин заверил Рона, что это никакое не заклинание. Выяснилось, что у Рона пять старших братьев, и всё талантливые волшебники. В добавок к этому печальному факту, отношения с ними у Рона были неважные. Никто не рассказывал ему, как звучат заклинания. Родители, по-видимому, колдовали без слов, так что он даже не мог услышать примеры заклинаний. Следующий час Рейстлин посвятил подробной лекции о заклинаниях, которые будут изучаться на первом курсе, и принципах их использования.

— С ума сойти! Откуда ты столько знаешь? — ужаснулся Рон, когда Рейстлин закончил речь.

— Учебники прочитал. Еще я выписал себе самые полезные заклинания, чтоб попробовать учить их самостоятельно. Жаль, что детям запрещено колдовать вне школы, а то я бы и раньше начал.

В купе постучали, это оказалась продавщица сладостей, предлагавшая перекусить. Рон смущенно пробормотал, что захватил еду из дома. Похоже, у него просто не было карманных денег. Рейстлину стало любопытно попробовать все сладости волшебников.

— Ты так проголодался? — удивился Рон объему закупок.

— Интересно попробовать разные. Я вырос в семье маглов и ничего подобного не видел. Угощайся. Расскажешь, какие самые вкусные.

Оставшуюся дорогу Рейстлин и Рон дегустировали сладости. Рон рассказывал про развлечения магического мира. Наряду с уже известным Рейстлину квиддичем, маги играли в волшебные шахматы. Как ни странно, правила игры практически не отличались от правил шахмат в родном мире Рейстлина. Это не могло быть случайностью, наверняка, между мирами существовала какая-то связь. Оказалось, что Рон увлекался шахматами, и Рейстлин договорился с ним как-нибудь сыграть. Вряд ли, конечно, одиннадцатилетний ребенок хорошо играет, но Рейстлину пока не особо хотелось сильных противников. В Бездне Такхизис постоянно обыгрывала его в шахматы на раздевание и оставляла без штанов… Вообще-то это было нечестно, ведь после пыток целыми днями он очень плохо соображал. А еще это невероятно унизительно и глупо. И как ей такое в голову взбрело?..

Где же сейчас душа Гарри Поттера? Вдруг он в теле Рейстлина терпит муки от Такхизис?

Рейстлин задумался, продолжила бы или нет Такхизис мучить его тело после того, как поняла, что в нем оказалась душа другого человека. Хотя… быть может, само предположение об обмене телами неверно, и тело Рейстлина уже мертво, а душа Гарри давно отправилась туда, куда деваются все души умерших этого мира…

— Гарри, ты в порядке? Ты побледнел.

— Всё нормально. Немного волнуюсь перед школой, вот и всё.

В купе снова постучали, на этот раз это были мальчик, выглядящий крайне расстроенным, и пышноволосая девочка.

— Невилл потерял жабу. Вы ее не видели? — строго спросила девочка.

— Эта жаба умеет просачиваться сквозь стены? — уточнил Рейстлин.

— Я спрашиваю, видели вы ее или нет? Какие еще стены?

— Мы все время сидели в закрытом купе, как по-твоему сюда попадет жаба? Можно попробовать притянуть ее манящими чарами, но я не пробовал это заклинание, — сказал Рейстлин.

— Манящие чары? — глаза девочки заблестели. — Я не помню такого заклинания! Откуда ты его знаешь? В учебниках такого нет, я точно знаю, я выучила их наизусть. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы учиться лучше всех! Кстати, я Гермиона Грейнджер, а вы кто?

— Ты права, это заклинание я нашел в учебнике для четвертого курса. Меня зовут Гарри.

— Я Рон Уизли, — представился Рон.

— И ты думаешь, у тебя получится заклинание для четвертого курса? Я попробовала некоторые простые заклинания, у меня все получалось. А ты много заклинаний пробовал? Не хочешь попытаться использовать эти манящие чары? А как звучит это заклинание? — затараторила Гермиона, усаживаясь на свободное сиденье. Невилл застыл в дверях купе.

— Странно, мне сказали, что колдовать вне школы нельзя, — удивился Рейстлин, — Министерство магии пришлет оповещение, если несовершеннолетний будет использовать палочку, а злостных нарушителей могут исключить из Хогвартса. Поэтому я не пробовал заклинаний. Ты знала об этом?

Глаза Гермионы округлились.

— Мне сказали, что нельзя колдовать при тех, кто не знает о волшебном мире. Мы с родителями жили в «Дырявом котле», и я попробовала там некоторые заклинания. Никаких оповещений мне не присылали. Если б я знала, что это против правил, я бы ни за что не стала этого делать!

— Это известная штука, разве вы не в курсе? — сказал Рон. — Ах да, Гарри, ты ведь из семьи маглов, откуда тебе знать. Если в доме или гостинице бывает много взрослых волшебников, то Министерство не заметит вашу магию. Фред и Джордж, мои братья, постоянно колдуют на каникулах, и им не присылают оповещения.

Рейстлин задумался.

— Значит, мне тоже можно было попробовать заклинания в Косом переулке… Интересно, почему Министерство не замечает? Там считают, что эти заклинания сотворили взрослые? Не повезло мне, что в семье одни маглы, — с этими словами Рейстлин достал палочку. — Будет разумнее сперва попробовать на чем-то менее ценном. Акцио, печенье!

Тыквенное печенье поднялось в воздух и медленно поплыло в сторону Рейстлина.

— Терпимо, — заключил Рейстлин, когда печенье зависло у него перед носом. — Невилл, как зовут твою жабу?

— Т-тревор.

— Тревор? Хорошо. Акцио, Тревор!

Некоторое время все молча ждали.

— А это не опасное заклинание? — не выдержал Невилл. — С Тревором ведь ничего не случится?

— Не должно. Ты же его в поезде потерял? Заклинание неопасное, но даже не знаю, что будет, если ты забыл его дома, и он полетит ко мне через всю страну…

На лице Невилла отразился дикий ужас. К счастью, как раз в этот момент из-за спины у него показалась медленно парящая жаба.

— Тревор! — радостно воскликнул Невилл.

В отличие от счастливого Невилла, Гермиона казалась несколько подавленной. Поблагодарив за помощь, Невилл и Гермиона отправились восвояси.

Замок Хогвартс располагался в живописном месте, первокурсники добирались до него на лодках через огромное озеро. Замок наверняка первоначально строился как крепость, его местоположение на высокой скале не давало возможности незваным гостям подобраться к нему незамеченными. В замке первокурсников встретила строгая пожилая женщина в зеленой мантии, вскоре она отвела их в большой зал, где уже собралась остальные ученики и учителя Хогвартса.

В центре учительского стола восседал сам Альбус Дамблдор — Рейстлин узнал его по колдофото из книг о знаменитых волшебниках. Темно-фиолетовая мантия Дамблдора была расшита золотыми звездами и полумесяцами, и Рейстлин не сдержал улыбку, вспомнив, как он когда-то пришивал заплатки в форме звезд и лун на самодельную мантию, чтобы показывать фокусы и заработать этим немного денег. Как давно это было… Казалось, что Дамблдор так оделся, исключительно чтобы впечатлить детей своим «волшебным» видом. Хогвартс был наполнен магией, и первокурсниками эту магию явно пытались показать наиболее ярко и впечатляюще: внезапное появление привидений, множество висящих в воздухе свечей, потолок-звездное небо.

В центре зала на табурете лежала потрепанная остроконечная шляпа, на которую все внимательно смотрели. Зачем она? Очередное волшебство, чтоб поразить детишек? В этот момент шляпа зашевелились, складки на ней образовали подобие рта, и она запела. Рейстлин моментально пришел в ужас, когда понял, что ему предстоит. Эта шляпа могла читать мысли! Она залезала в головы к ученикам и определяла характер! Что если она увидит, что он вовсе не Гарри Поттер и отправит его не на какой-либо из факультетов, а сразу в Азкабан?

Дети надевали шляпу, и через некоторое время она называла факультет. Что же делать? Может, не надевать шляпу? Но тогда Рейстлина отправят на поезде обратно и не станут обучать магии. Но если шляпа увидит его воспоминания и сообщит всем, что он опасный темный маг, едва не уничтоживший свой мир, его вообще могут прикончить на месте!

Очередь всё уменьшалась. Рейстлин лихорадочно соображал, как же ему выкрутиться. Всё же надо было рискнуть, ведь иного шанса учиться магии у него не было.

— Гарри Поттер! — объявила строгая ведьма в зеленом.

Проклятье! Лучше бы дали сразиться с троллем!

Рейстлин тяжело вздохнул и направился к табурету, чувствуя, что все взгляды устремлены на него. Через несколько мгновений шляпа оказалась на голове Рейстлина.

— Ничего себе! Никогда такого не встречала! — тихо сказала шляпа на ухо Рейстлину. — Столько ума, хитрости и смелости. Никогда не видела такого количества у первокурсника. Сложная, очень сложная задача… Куда же тебя определить?

«Только не в Слизерин, пожалуйста» — подумал Рейстлин.

— Не хочешь в Слизерин? Ты уверен? У тебя есть все задатки стать великим, а Слизерин поможет тебе на пути к величию, несомненно… Я больше склоняюсь как раз к этому факультету. «Там хитрецы к своей цели идут, никаких не стесняясь путей». Ты точно не хочешь в Слизерин? Может, передумаешь?

«Нет-нет, не надо в Слизерин».

— Жаль, ты бы отлично учился на Слизерине. Но если не хочешь, тогда тебе подойдет…

«Наверное, Рейв…» — успел подумать Рейстлин перед тем, как услышать вердикт:

— ГРИФФИНДОР!

«Гриффиндор?! Меня отправили на факультет благородных? Эта шляпа свихнулась! Похоже, я сломал магический артефакт», — думал Рейстлин по дороге к столу его факультета. — «Ладно. Хорошо, что она не поняла, кто я на самом деле. В целом, это отличный результат, ведь теперь я на факультете с репутацией прямо противоположной тому, чем я являюсь. Мало кому придет в голову подозревать во мне темного мага со склонностью идти к своей цели любыми путями, если я буду учиться на Гриффиндоре. Это даже лучше, чем если бы я попал в Рейвенкло, как предполагал раньше. Но откуда шляпа взяла благородство? Из-за спасения мира, возможно? Мне казалось, мне подходят только Рейвенкло и Слизерин».

За столом Гриффиндора шумно радовались приобретению знаменитого Гарри Поттера. На Гриффиндор попали Рон и Невилл, чему Рейстлин был рад, а также Гермиона Грейнджер. Интересно, куда она хотела попасть? Вызубрила учебники, чтоб быть умной и попасть в Рейвенкло? Хотя, судя по ее довольному виду, Гриффиндор ее полностью устраивал.

После нескольких слов от Дамблдора, которые оказались бессмысленной ерундой, золотая посуда на столах заполнилась аппетитно пахнущей едой, и начался праздничный ужин. К Рейстлину подлетел познакомиться призрак сэр Николас де Мимси-Порпингтон, ему было около четырехсот лет, и он обитал в башне Гриффиндор. Рейстлин запланировал как-нибудь разузнать у него, могут ли призраки убивать людей. Еда в Хогвартсе была восхитительной, гораздо лучше стряпни тети Петуньи.

Внезапно Рейстлин ощутил сильную боль в голове. Невыносимо жгло шрам.

— Что случилось? — спросил староста Перси Уизли.

— Гарри, ты в порядке? — Рон тоже заметил, как Рейстлин скривился от боли.

Боль исчезла.

— Голова заболела. В школе ведь есть целитель?

— Конечно! Мадам Помфри заведует Больничным крылом. Вон она, за учительским столом, — показал Перси. — Тебе очень плохо? Позвать ее?

— Не надо, уже прошло.

Раньше шрам никак не беспокоил Рейстлина, этот приступ боли встревожил его. Если это след от проклятья темного мага, нельзя игнорировать его странное поведение, нужно обязательно показаться целительнице.

В спальне Рейстлин оказался с Роном, Невиллом и двумя другими мальчиками-первокурсниками.

— Надо же! Ты Гарри Поттер! — восторженно сказал Рон. — Я-то подумал сначала, что ты маглорожденный. А у тебя правда есть шрам?

Рейстлин откинул густую челку и продемонстрировал шрам-молнию. Зрелище оказалось интересно всем мальчикам в комнате.

— Круто! А ты помнишь Сам-знаешь-кого? — допытывался Рон.

— Нет, конечно. Мне был всего год. Понятия не имею, что там произошло, и от чего исчез лорд Волдеморт.

— Не произноси это имя! — сказали хором напуганные Рон и Невилл, а мальчик с волосами песочного цвета охнул от ужаса. Темнокожий мальчик явно не понимал реакцию остальных.

— Ладно, не буду. Доброй всем ночи.

Ночью во сне Рейстлину пели колыбельную пять Карамонов. А потом они заявили, что тоже едут учиться в Хогвартс, чтобы лучше заботиться о Рейстлине.

Летом Рейстлин размышлял о том, как вести себя в Хогвартсе, чтобы его не раскрыли. Кроме изучения магии он собирался искать в библиотеках замка какие-либо сведения о других мирах и способах перемещения между ними. В книгах из «Косого переулка» ему не удалось ничего найти на эту тему. В конце концов, Рейстлин пришел к идее изображать страстного любителя учебы, постоянное пребывание которого в библиотеке не станет вызывать подозрений.

После завтрака в первый день учебы Рейстлину довелось познакомиться со слизеринцами.

— Гарри Поттер!

Рейстлин обернулся на голос и увидел того высокомерного мальчика, что надоедал ему в магазине мантий. По бокам от него стояли два мальчика крепкого телосложения и туповатого вида.

— Это Крэбб и Гойл. А я Малфой. Драко Малфой, — представился высокомерный мальчик. — Так ты Гарри Поттер. Попал на Гриффиндор? Жаль. Ты скоро узнаешь, Поттер, что некоторые семьи волшебников гораздо лучше других. Ты ведь не хочешь завести недостойных друзей? Я могу помочь тебе разобраться.

Мальчик протянул руку для рукопожатия. Рейстлин проигнорировал его жест.

— Предпочитаю дружить с теми, кто мне нравится.

Малфой покраснел.

— На твоем месте я был бы осторожнее, Поттер, — произнес Малфой, по-дурацки растягивая слова. — Если не будешь повежливее, закончишь так же, как и твои родители. Они тоже не знали, что для них лучше. Будешь общаться с грязью вроде этого Хагрида и Уизли, тебе же будет хуже.

Рейстлин расхохотался. Его смех и в этом теле получился жутковатым. Выходит, шляпа действительно сошла с ума: мало того, что послала аморального темного мага на факультет храбрых и благородных, так еще и на факультет хитрецов отправила абсолютно бесхитростных прямолинейных идиотов.

— Что это здесь происходит? — подоспел Рон. — Чего этим слизеринцам надо?

— Да вот, Драко Малфой мне угрожает, — сказал Рейстлин, отсмеявшись. — Не боишься закончить так же, как лорд Волдеморт, а, Малфой?

Возможно, дело кончилось бы дракой, если бы в этот момент в коридоре не появились профессора. Разъяренный Малфой был вынужден отступить и удалиться со своей шайкой.

На самом деле, Рейстлин не собирался ни с кем дружить. Все эти дети были для него слишком глупы. Но он был рад, что его соседями по комнате оказались достаточно спокойные и хорошо к нему относящиеся мальчики. Кроме Рона Уизли и Невилла Лонгботтома, с которыми он познакомился в поезде, его соседями были любопытный светловолосый Шеймус Финниган и темнокожий Дин Томас, выросший в семье маглов.

В Хогварсте оказалась куча зевак, жаждущих рассмотреть знаменитого Гарри Поттера. Рейстлин наловчился заставлять этих зевак показывать ему дорогу к нужному классу. В этом были сплошные плюсы: и Рейстлину не надо было долго искать дорогу, и любопытные могли насмотреться на Гарри Поттера. Перемещению по замку мешали кошмарные лестницы. Почему-то маглы догадались создать удобные эскалаторы, а маги, похоже, наоборот постарались сделать лестницы как можно более неудобными. В некоторых из них исчезали ступеньки, когда по ним кто-то шел!

Вечером после занятий Рейстлин заглянул в Больничное крыло. Эта история со шрамом и Волдемортом не давала ему покоя. Мадам Помфри, целительница, расспросила его о боли в шраме, но помочь ничем не смогла, сказав, что ей необходимо проконсультироваться со специалистами.

— Ваш случай уникальный, Поттер. Вы единственный… то есть, никому раньше не удавалось выжить после смертельного проклятья… Если ваш шрам снова заболит, обязательно сообщите.

В первую неделю Рейстлин часто зарабатывал баллы для своего факультета. Кажется, Гермиона Грейнджер мечтала, чтобы баллы присуждали только ей, и успехи Рейстлина ее раздражали. Тем более, ему удалось очень быстро трансфигурировать спичку в иголку, а у Гермионы под конец урока спичка только наполовину покрылась металлом и заострилась. Впрочем, у остальных детей и того не наблюдалось. Изучение библиотеки Рейстлин хотел начать с книг о чтении мыслей и памяти, вторжении в чужой разум. Было бы непредусмотрительно не узнать об этом после знакомства с сортирующей шляпой. К сожалению, библиотекарь мадам Пинс сообщила, что книги на эту тему без разрешения от преподавателей не выдает. Придется думать, как раздобыть разрешение.

Профессор Квиррелл на первом занятии ничему интересному по защите от темных искусств не научил. Рейстлин отметил, что профессор заикается и дергается еще больше, чем в их первую встречу в «Дырявом котле». Квиррелл носил необычный головной убор — тюрбан, из-за чего некоторые ученики над ним смеялись. Рейстлин же думал, что Квирреллу стоило бы посетить целителя.

Самым отвратительным учителем оказался преподаватель зельеварения, профессор Снейп, он же декан Слизерина. В пятницу у Гриффиндора были совместные занятия со Слизерином по этому предмету.

— Поттер! Что получится, если я смешаю настойку полыни с измельченным корнем асфоделя? — спросил Снейп сразу после своей вступительной речи о зельеварении.

— Смотря в каких пропорциях вы их смешаете, — заявил Рейстлин. — Такие компоненты есть в составе Напитка живой смерти, но кроме них в рецепте присутствуют сок дремоносных бобов и корень валерианы, если я не ошибаюсь. Если вы смешаете настойку полыни и корень асфоделя в произвольных пропорциях, получится, скорее всего, бесполезная жижа.

— Считаете себя остроумным, Поттер? — прошипел Снейп, и его лицо исказилось от злобы.

— Всего лишь отвечаю на ваш вопрос, сэр, — парировал Рейстлин.

— Так-так, Поттер… Мните себя знатоком зельеделия? Что ж, тогда еще вопрос. В рецепт какого зелья входит сок мурлокомля, хребет рыбы-льва и слизь флоббер-червя?

На этот вопрос Рейстлин тоже знал ответ.

— Зелье гербицида, сэр, — сообщил Рейстлин и мило улыбнулся, от чего Снейпа прямо-таки передернуло.

— Назовите зелья, в которых используется китайская чавкающая капуста? — не отставал Снейп.

Рейстлин читал об этом растении в книге «Плотоядные деревья всего мира», но там не упоминалось, для каких зелий его можно использовать.

— Я не знаю, сэр.

На лице Снейпа читалось ликование. Слизеринцы захихикали.

— Запомните, Поттер: китайская чавкающая капуста используется в зелье «Костерост». Думали, будет выглядеть умнее всех, если вызубрите учебник? За вашу наглость я вычитаю у Гриффиндора один балл.

Слизеринцы захохотали как умалишенные. Больше никому таких опросов профессор зельеварения устраивать не стал, он разбил всех по парам и заставил готовить по рецепту зелье от прыщей. Невилл страшно волновался и чуть не добавил в зелье толченые иглы дикобраза, и если бы Рейстлин его вовремя не остановил, зелье бы расплескалось и прожгло всё вокруг.

— Поттер! Не подсказывайте Лонгботтому! Минус балл Гриффиндору! — рявкнул Снейп.

Это уже переходило все границы. Вычитать баллы за то, что Рейстлин спас однокурсника!

— А вы хотели бы, чтобы он здесь все сжег и покалечился, сэр? — возмущенно спросил Рейстлин.

— Минус пять баллов Гриффиндору за пререкание с учителем, Поттер! — ядовито сообщил Снейп, с необъяснимой злобой смотря на Рейстлина.

«Безнадежный случай», — подумал Рейстлин, глядя в пустые черные глаза Снейпа. — «Слизерин стоило бы назвать факультетом ничтожных идиотов, и декан им под стать. Хорошо, что я туда не попал».

Еще утром перед занятиями Рейстлин получил от Хагрида письмо с приглашением на чай. Приглашение было очень кстати, Рейстлин как раз собирался вытянуть из Хагрида некоторую информацию. Рон, с которым они вместе сидели на большинстве лекций, напросился за компанию. Что ж, будет неплохо, если кто-то отвлечет Хагрида посторонней болтовней, не давая ему сконцентрироваться только на Рейстлине. После урока зельеварения Рейстлин предложил присоединиться к компании еще и Невиллу, расстроенному из-за того, что Снейп назвал его зелье самым ужасным в классе.

Хагрид жил в небольшой хижине на краю леса. Чаепитие началось с дружных жалоб на несправедливость Снейпа.

— Ну Снейпу вообще мало кто нравится. Гриффиндорцев он особливо не любит, — сказал Хагрид, разливая чай. — Не переживайте из-за него. Берите лучше кексы! Сам испек!

На ощупь кексы давно зачерствели. Рейстлин даже не стал пробовать этот кулинарный шедевр, а вот Рон и Невилл из вежливости попытались их грызть. Судя по их лицам, Рейстлин не зря ограничился одним чаем.

— Хагрид, давно ли Снейп работает в Хогвартсе? Он сам тоже здесь учился? — спросил Рейстлин.

— Дай-ка вспомню. Да уж десяток лет будет. Раньше Слагхорн учил зельям, а потом ушел он. Снейп тут же учился, на Слизерине.

— Скажи, а Снейп когда-либо поддерживал Сам-знаешь кого? Мне кажется, он ненавидит меня за что-то. Ты говорил, что на Слизерине училось много сторонников Сам-знаешь-кого. Может, Снейп ненавидит меня, потому что из-за меня Сам-знаешь-кто исчез?

Хагрид вздрогнул и уронил свой кекс. Рон открыл рот от удивления, Невилл задрожал от страха.

— Что за глупости, Гарри! Снейп — не сторонник Сам-знаешь-кого! Он преподаватель Хогвартса, и не выдумывай про него ерунды. Рон, а как поживает твой брат Чарли?

Рон пустился в рассказ о Чарли, работавшем с драконами. В другой раз Рейстлин бы тоже о нем послушал, но сейчас его мысли занимало другое.

На столе лежала вырезка из газеты «Пророк». Рейстлин пробежал взглядом статью, в ней говорилось, что 31 июля банк «Гринготтс» кто-то пытался ограбить, но содержимое сейфа забрал его владелец утром в тот же день. Странно. Ведь это день дара жизни Гарри Поттера, как раз в этот день Хагрид забрал маленький сверток из сейфа банка «Гринготтс». При этом Хагрид похвастался Рейстлину, что Дамблдор поручает ему очень важные дела Хогвартса, и просил никому не рассказывать о свертке из сейфа. Похоже, грабитель искал как раз этот сверток. Ведь если ограбление не имело отношения к Хагриду, зачем он вырезал эту статью из газеты? Не похоже, чтобы он увлекался чтением и коллекционированием газетных статей. И почему эта вырезка лежит на самом видном месте?..

— Хагрид! Тут написано, что 31 июля кто-то пытался ограбить «Гринготтс»! Какое совпадение! Ведь мы как раз были в банке в этот день!

Хагрид поспешно отвел взгляд, пробормотал что-то невнятное и предложил Рейстлину еще один кекс. Вырезку, однако, отбирать не стал. Значит, он совсем не против того, чтобы Рейстлин продолжал изучать статью. Уж не специально для Гарри Поттера лежала на столе эта вырезка? И почему Хагрид выполняет особо секретные поручения так, чтоб Гарри Поттер это увидел и запомнил?

— Хагрид, ты говорил, что «Гринготтс» — самое надежное место для хранения ценных вещей, надежнее только сам Хогвартс, — продолжил Рейстлин.

Хагрид снова смутился и перевел тему. Это выглядело несколько… наигранно? Как будто Хагрид специально хотел возбудить любопытство. Понятное дело, это не его инициатива. Тоже поручение Дамблдора?

«Нужно сегодня же перечитать всё о Дамблдоре, изучить все доступные источники. Он явно подкидывает Гарри Поттеру информацию, что в Хогвартсе спрятано что-то ценное, то, что хранилось в свертке в «Гринготтсе». Один вопрос — зачем?» — размышлял Рейстлин, крутя в руках кекс-окаменелость. — «В первую очередь, надо понять, что же это. За этим предметом уже охотятся неизвестные грабители, и это сильные волшебники, раз смогли обойти защиту гоблинского банка. Если они узнают, что предмет теперь в Хогварсе, должно быть, попытаются ограбить школу. Какой-то уникальный артефакт?»

Ответ нашелся вечером, в краткой биографии Дамблдора. «…именно тогда Альбус Дамблдор и познакомился с Николя Фламелем (р. 1326 г.), известным французским алхимиком и создателем Философского камня, при помощи которого можно изготовить эликсир жизни. Это знакомство стало началом большой дружбы, в дальнейшем Альбус Дамблдор и Николя Фламель опубликовали в соавторстве несколько работ по алхимии…»

Мог ли быть в свертке Философский камень? Эликсир жизни… Фламель родился более шестисот лет назад. Стало быть, если заполучить Философский камень, можно продлевать свою жизнь бесконечно долго. Обрести бессмертие...

Холодно. Рейстлин перевернулся на другой бок и попытался нашарить в темноте одеяло. Его пальцы скользнули по гладкому камню.

— Ты такой предсказуемый, мой Рейстлин.

Голос Такхизис.

— Стоит поманить тебя могуществом и бессмертием, и ты сразу же лезешь за приманкой, как мышь в мышеловку.

Маг почувствовал радость от возвращения в свое тело и свой мир. Правда, эту радость несколько омрачало то, что Такхизис явно собиралась продолжить издевательства. «И когда ей уже надоест?»

— Никогда. Буду мучить тебя вечно. И у меня очень богатая фантазия, — промурлыкала Такхизис.

— И что на этот раз? Кстати, я только что был в мире, где драконов разводят как овец или кур. Я там даже чуть плащ из кожи дракона не купил. Хотел тебе об этом рассказать.

— Ты глупеешь, — недовольно протянула Такхизис. — Не стоило бить тебя головой об алтарь.

— Исторический момент: Богиня Тьмы раскаялась в своих грехах, — усмехнулся Рейстлин. — Что дальше? Извинишься за то, что убила меня 38 раз?!

— О, ты даже посчитал? Это так мило! — Такхизис потрепала Рейстлина по волосам.

Рейстлин попытался увернуться, но тут же почувствовал, как его крепко схватили появившиеся из ниоткуда руки. Маг продолжил сопротивление. Судя по хрусту, ему удалось сломать одной руке пальцы.

— Хватит вырываться, лучше подумай, где спрятан Философский камень в Хогвартсе.

— В Хогвартсе? О чем ты? Я же вернулся…

— Помнишь, Дамблдор говорил о коридоре на третьем этаже? Он закрыт для тех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Думаю, тебе надо поискать камень там.

Теперь множество рук обвилось вокруг Рейстлина, не давая ему шевелиться.

— Спасибо, отличный совет. Как раз мечтал о тридцать девятой мучительной смерти. Только зачем мне этот совет, если я уже вернулся из этого Гарри Поттера?.. И убери от меня свои руки!

— Это твои руки.

— Что?!

— У тебя слишком больное воображение. История не может закончиться так быстро.

«Что за бред она несет?! Ненавижу эту тварь!»

Гладкий каменный пол покрылся трещинами, сквозь которые начала сочиться кровь. Руки исчезли. Рейстлин побежал. Неожиданно маг врезался в невидимую преграду. Оглядевшись, Рейстлин понял, что находится внутри исполинских песочных часов, быстро заполняющихся кровью.

Перед глазами Рейстлина возник профессор Снейп.

— Мистер Маджере, как смеете вы оскорблять Богиню? Минус восемнадцать миллионов баллов Гриффиндору!

Кровь затвердела и раскололась на множество рубинов, вихрь которых, подхватив Рейстлина, полетел в верхнюю часть песочных часов. У профессора Снейпа в руках появились розги.

— Я определенно считаю, что вам необходима хорошая порка, мистер Маджере!

Рейстлин подскочил на кровати. Он был в своей комнате в башне Гриффиндора. Все соседи спали.

«Это всего лишь сон… Обычный кошмар… Значит, я всё еще Гарри Поттер. Мне кажется, что-то важное было в этом сне…»

— Люмос!

Рейстлин надел очки, открыл чемодан и спустился в его внутреннюю комнату. «Руки, кровь — это ерунда… Песочные часы с рубинами — это точно искажение часов, в которых подсчитываются баллы Гриффиндора… Снейп? Он просто ничтожество, которое ненавидит свою работу. Возможно, стоит узнать о нем больше, мне показалось, что Гарри ему особенно неприятен, этому должны быть причины…»

Маг развел в банке волшебный синий огонь, наколдовал воду и поставил чайник.

«Что еще?.. Такхизис предложила мне поискать Философский камень в коридоре на третьем этаже. Довольно глупо. Будь я Дамблдором, хранил бы камень у себя в кармане. Кендеров в этом мире нет, а пытаться ограбить великого волшебника никто не посмеет».

Рейстлин насыпал в заварочный чайник сушеные листья мяты, липовый цвет и лепестки ромашки.

«Если камень, и правда, в коридоре… Философский камень, дающий бесконечную жизнь… Неудивительно, что мне приснилось, что камень спрятан там. Ведь Дамблдор очень демонстративно запретил ходить в этот коридор, можно ожидать, что там спрятано что-то очень ценное…»

Чайник закипел, и маг заварил успокоительный чай.

«С другой стороны, почему я решил, что в «Гринготтсе» был именно Философский камень? Там могло быть и что-то другое, что-то, о чем не упоминается в общедоступной биографии Дамбдлора. Но если это всё же камень и Дамблдор через Хагрида подсовывает мне информацию о нем… Проклятье! Выходит, он понял, что я не тот, за кого себя выдаю?! Это же ловушка, ловушка для человека, который жаждет бессмертия… Вот я дурак! Я же расспрашивал Хагрида о бессмертии Волдеморта! И чего меня тогда дернуло?..»

Рейстлин отхлебнул чаю. В свете нового открытия, придется заварить еще порцию. Лучше взять измельченные корни валерианы, сушеный пустырник и цветки кипрея.

«Значит, Хогвартс — это «мышеловка» с Философским камнем вместо сыра… Дамблдор подозревает, что я темный маг, но не уверен в этом. И если я полезу искать Философский камень, он подтвердит свои подозрения и прикончит меня».

Маг открыл коробку с имбирным печеньем в форме мухоморов, и заварил вторую порцию чая.

«Я не попадусь в эту ловушку. Буду игнорировать Хагрида и его неловкие попытки «случайно» подсунуть мне что-либо. И еще неплохо бы вести себя как ребенок. Хоть и гениальный. Поэтому в выходные стоит как-то развлечься, а не подозрительно сидеть в библиотеке…»

Детей в Хогвартсе учили только тем заклинаниям, для выполнения которых необходима волшебная палочка. В учебниках для старших курсов описывались принципы колдовства без произнесения заклинаний вслух, но нигде не рассказывалось о колдовстве без палочки. Неужели маги совсем не развивают свои естественные способности? Если все выпускники Хогвартса могут колдовать только палочкой, то без нее они останутся совершенно беспомощными!

За первую неделю Рейстлин самостоятельно освоил некоторые полезные бытовые чары, на занятиях же профессор Флитвик не спешил давать практические задания, предпочитая разбирать теорию. Флитвик подробно растолковывал принципы работы волшебных палочек, накопления в них магической энергии, общие правила построения заклинаний и техники их выполнения.

Субботу Рейстлин собирался посвятить изучению простейших заклинаний для магических дуэлей. Но для этого ему понадобится подопытный кролик.

— Рон, у тебя есть планы на сегодня? — спросил Рейстлин за завтраком. — Предлагаю поучить заклинания для дуэлей.

— Дуэлей? — оживился Рон. — Классная идея! Вызову этого придурка Малфоя, а то он достал ко всем цепляться! И правда, когда нас уже будут учить заклинаниям? Лучше бы их сразу давали, а не зелья эти жуткие…

— Ты самостоятельно ничего не учил?

— Неа, — сказал Рон, отрезая себе кусок аппетитного пирога, — только прочитал, что Флитвик из учебника задал.

«Лентяй» — заключил Рейстлин.

Тренировку маг решил провести на берегу озера. Было нетрудно найти укромное место в зарослях деревьев недалеко от замка.

— Итак, сегодня мы будем учить Флипендо, Экспеллиармус, Риктусемпру, Локомотор Виббли, Инкарцеро и, если успеем, Петрификус Тоталус.

Рон выпучил глаза.

— Столько всего сразу?!

— Ты ведь хочешь проучить Малфоя? — подзадорил Рейстлин.

Рон нервно теребил в руках свою потрепанную палочку, из конца которой торчал волос единорога. И когда он успел ее так угробить?..

— Она досталась мне от Чарли, — хмуро пояснил Рон, заметив неодобрительный взгляд Рейстлина.

— А почему тебе не купили собственную палочку? Вроде бы нужно подбирать каждому волшебнику свою палочку, а с чужой колдовство хуже выйдет.

— Ну… так вышло, — промямлил Рон, слегка покраснев. — Вообще многие колдуют старыми палочками родственников, это ж не совсем чужая…

— Ладно, давай начнем. Я попробую на тебе Флипендо.

— Это что со мной будет?

— Оно тебя отбросит, — пояснил Рейстлин, доставая палочку. Возражений не последовало, и вскоре Рону пришлось многократно шлепаться в прибрежные заросли трав.

— Ну хватит! У тебя уже прекрасно выходит, — заявил Рон, отряхиваясь. — Теперь я попробую!

Рейстлин заставил Рона повторять заклинание без палочки до тех пор, пока тот не вызубрит правильное произношение, и только потом позволил ему заколдовать себя. Надо сказать, Рон превзошел ожидания Рейстлина. Мальчику удалось вполне недурно освоить Флипендо, а также пару раз выбить у Рейстлина палочку.

— Чего дальше?

— Риктусемпра. Вызывает щекотку и смех.

— Ри-ку-се-пра?

Рейстлин закатил глаза.

— Инкарцеро! — тонкие веревки вылетели из палочки Рейстлина и опутали Рона. От неожиданности, тот не устоял на ногах.

— Че ты творишь?! Мы же договорились на Рикусепру!

— Не «Рикусепра», а Риктусемпра!

Связанный Рон затрясся от смеха.

— Надеюсь, ты запомнил? Ошибка при произнесении заклинания может стоить тебе жизни.

— П-пре-кра… ха-ха… ти… — Рон катался по земле, судорожно хохоча.

— ГАРРИ ПОТТЕР!

Рейстлин обернулся и увидел разъяренную Гермиону Грейнджер.

— Ты с ума сошел! Расколдуй его немедленно! Думаешь, если у тебя немного лучше получаются заклинания, тебе можно нападать на других учеников?! — Гермиона выхватила свою палочку.

— Мне кажется, это ТЫ сейчас пытаешься напасть на другого ученика, — усмехнулся Рейстлин.

Гермиона покраснела.

— Петрификус То…

— Экспеллиармус! — Рейстлин поймал выбитую у Гермионы палочку левой рукой. — Инкарцеро!

Крепко связанная Гермиона хлопнулась в траву. Заклятье щекотки на Роне почти выветрилось, он уже не хохотал, а спокойно лежал, пытаясь отдышаться.

— ПОТТЕР, ТЫ КОНЧЕНЫЙ ПСИХ! — визжала Гермиона, пытаясь выпутаться из веревок.

— Сама ты психунья! Успокойся уже! Я ни на кого не нападал, мы с Роном учимся магической дуэли.

— Вообще-то ты связал меня без предупреждения! — подал голос Рон.

— А ты думаешь, Малфой будет тебя предупреждать перед каждым заклятьем? Может, он еще и сову тебе пришлет со своим списком проклятий и порядком их применения?

— Если ты сейчас же нас не отпустишь, я пожалуюсь на тебя Перси! — заявила Гермиона.

— Не забудь ему сказать, что ты первая на меня напала. Фините Инкантатем.

Рон и Гермиона освободились от пут.

— Гарри, ты очень крутой, но какой-то… пугающий… — сказал Рон.

— Есть такое. Это потому что у меня было тяжелое детство, — Рейстлин изобразил несчастный взгляд. — Меня бил кузен.

Дадли на самом деле пару раз пытался подкараулить Рейстлина и побить, но эти попытки не увенчались успехом. Увидев на лицах детей сочувствие, Рейстлин вдохновенно нафантазировал жуткие страдания от злого кузена и его дружков.

— Какой кошмар! Почему ты не пожаловался взрослым? — в ужасе воскликнула Гермиона.

— Да им всё равно, они меня тоже иногда били. Только не рассказывайте никому!

— Но ведь надо что-то с этим делать! Ужас! Надо пожаловаться полицию!

— Я напишу отцу, чтоб он припугнул этих маглов!

«Да уж, переборщил».

Рейстлину пришлось заверить Рона и Гермиону, что его больше не бьют. И им не надо никуда бежать и жаловаться.

— Ну ладно, — сказал Рон, — ты пиши, если что. Вдруг опять начнут. Я скажу отцу, чтоб он тебе помог.

— Непременно.

Гермиона смотрела на Рейстлина взглядом, исполненным сочувствия. Рейстлин внезапно подумал, что настоящего Гарри наверняка били, и весьма странно, что маги, для которых Гарри Поттер — знаменитость, и которые явно следили за его жизнью, никак этому не препятствовали. Видимо, их это вполне устраивало.

— У тебя трава застряла, — Рон ткнул пальцем в волосы Гермионы. — Скоро обед. Я в башню Гриффиндора, вы со мной?

Рейстлин остался побродить по берегу озера в одиночестве. У воды обнаружились кусты спелой безумники. Ягоды по виду походили на очень крупную малину нежно-голубого цвета. Безумника упоминалась в справочнике съедобных магических растений. Маг сорвал одну ягоду. «И почему у нее такое название? Съедобная, не ядовитая, на вид ничего необычного…» Ягода неожиданно подпрыгнула и уцепилась Рейстлину за нос.

— Ай! — маг оторвал безумнику от себя и обнаружил у нее крохотные окровавленные зубки. — Теперь понятно название.

Ягода, укусившая Рейстлина, приобрела сиреневый цвет. На вкус она напоминала малину с мятой.

«Вкусно. А что если я попробую обездвижить их?»

— Петрификус Тоталус!

Похоже, это заклинание работало на ягодах. Зачарованная безумника уже не пыталась кусаться. Рейстлин трансфигурировал ветки ивы в небольшую корзинку, и стал собирать в нее предварительно обездвиженные ягоды. Вскоре корзинка наполнилась, и Рейстлин отправился в замок.

— Смотрите-ка, это же Поттер! — по коридору навстречу шел Малфой в сопровождении своих дружков. — А чего это ты один? С тобой даже нищий Уизли и тупой Лонгботтом дружить не хотят?

— Просто я не боюсь ходить по замку один. В отличие от тебя.

Малфой нахмурился. Крэбб и Гойл угрожающе потирали кулаки.

— А что это у тебя? — Малфой нагло схватил горсть ягод из корзинки.

— Смертельный яд. Положи обратно.

— Яд? Ну да, конечно, — усмехнулся Малфой, — я видел, как ты их ел! Так что мы это забираем.

Крэбб выхватил у Рейстлина корзинку.

— Проваливай! — сказал Гойл.

— Бедненький Поттер, теперь ему нечем угостить своих тупых и нищих друзей! — засмеялся Малфой.

Рейстлин отошел от компании слизеринцев на несколько шагов.

— Фините Инкантатем!

К безумнике вернулась способность двигаться.

— АААААААА!!!

Теперь Рейстлин наслаждался безумными воплями слизеринцев, лица которых полностью облепили кусачие ягоды. Ради такого зрелища стоило пожертвовать корзинкой безумники!

— ПОТТЕР, УБЕРИ ИХ!!! ААААА!!! — кричал Малфой, пытаясь отодрать от своего лица ягоды.

— Понятия не имею, как это сделать, — отозвался Рейстлин. — И вообще, вы сказали мне проваливать. Счастливо оставаться!

История о ягодах, покусавших Малфоя, повеселила всех гриффиндорцев. После обеда Рейстлин собирался попрактиковать на Роне дезиллюминационные чары. Этого достаточно сложного заклинания не было в школьных учебниках, маг нашел его в дополнительной литературе. Это было первое заклинание для Рейстлина, обучение которому давалось тяжело, тогда как большинство простеньких заклятий у него получались сразу или после нескольких попыток. Сказывался прошлый опыт и аккуратность в исполнении магических формул. Дезиллюминационные чары маскировали объект так, что он становился практически незаметным в окружающей обстановке. К сожалению, эти чары не делали объект полностью невидимым — от них менялась только окраска объекта, копируя его окружение. Видимо, эти чары разрабатывались для наложения на сильно удаленные от созерцателей объекты, потому что близкие предметы легко обнаруживались из-за разницы в фокусировке глаз. Ведь если вместо окна повесить картину с точной копией вида из окна, такой обман легко раскроется.

— Не, давай лучше в шахматы сыграем, — предложил Рон. — Хватит с меня заклинаний.

— Если я выиграю, то идем практиковать чары.

— По рукам, — сказал Рон и принялся расставлять фигуры. — Я попросил у Шеймуса набор шахмат для тебя, будешь играть белыми.

— Странно. У вас набор шахмат — это фигуры только для одного игрока?

— Разве у маглов по-другому?

Рейстлин не ответил. Может, в этом мире у всех так? Не стоит развивать эту тему.

Несмотря на то, что шахматы Шеймуса не хотели слушаться и давали абсолютно идиотские советы, Рейстлин выиграл партию. Иначе и быть не могло. Хотя Рон играл не слишком ужасно.

— И где ты так научился?! — негодовал Рон.

— О, у меня была хорошая учительница, — усмехнулся Рейстлин.

— Из маглов?

— Не волшебница. А тебя кто учил?

— Папа рассказал правила, и мы играли немного. Ладно, давай уже свои чары показывай.

Рейстлин взмахнул палочкой, произнес сложную магическую формулу и указал на шахматную королеву Рона. Фигура тотчас изменила окраску.

— Что со мной?! Караул! Напали! Заколдовали! — в ужасе закричала королева.

— Как ощущения? — спросил Рон у фигурки.

— Возмутительно! У меня страшно замерзла макушка и меня почти не видно! — сообщила королева. — Это злой колдун! Отрубить ему голову!

— Ох, знакомая история, — послышался печальный голос.

Рон и Рейстлин обернулись и увидели, как в гостиную вплывает привидение. Рейстлин вспомнил, что это сэр Николас с длинной фамилией, которого они видели на пире в честь начала учебного года.

— Мне отрубили голову за колдовство, — грустно пояснил сэр Николас. — Сорок пять ударов тупым топором!

— Жуть, — сказал Рон. — А вы тоже заколдовали королеву?

— Одну придворную даму. Но она сама меня об этом попросила. К несчастью, заклинание сработало не так, как надо, — вздохнул сэр Николас. — Надеюсь, у нее получилось отпилить бивни…

Рон хихикнул. Сэр Николас укоризненно на него посмотрел и удалился, пролетев сквозь ближайшую стену.

— Пойдем в спальню, — сказал Рейстлин, — а то здесь проходной двор.

Рейстлину не хотелось, чтоб посторонние люди видели, как он тренируется применять сложные заклинания. Всегда хорошо иметь туза в рукаве.

На Роне дезиллюминационные чары плохо получались. Рейстлин предпринял множество попыток, но полностью скрыть Рона так и не вышло. Чаще всего у Рона исчезали голова и плечи, но пару раз после наложения чар он выглядел, словно в нем множество сквозных отверстий.

— Я выгляжу ужасней, чем Почти Безголовый Ник, — заключил Рон, осмотрев себя в зеркале. — Как будто в меня из пушек стреляли. Сколько эти чары держатся? Вот бы пойти напугать Фреда и Джорджа!

— Не в этот раз! Чары держатся пять часов, или пока их не снимут контрзаклятьем… Похоже, ты слишком большой, и скрыть тебя целиком у меня не хватает сил.

— Наверно, это заклятье надо учить на старших курсах, когда мы вырастем.

— Что ж, придется использовать его только на мелких предметах, — заключил Рейстлин.

Как только Рейстлин вернул Рону его обычный вид, в комнату зашли Дин и Шеймус.

— Колдуешь, Гарри? Ты случайно не знаешь, как оживлять рисунки? — спросил Дин. — Эти волшебные портреты — просто фантастика!

— Откуда мне знать? Я всего лишь первокурсник.

— Ну мало ли, вдруг ты где-нибудь прочитал об этом, — предположил Дин.

— Не думаю, что портреты — это школьный уровень магии, — сказал Рейстлин.

— Почему магловские фотографии не двигаются? — Рон рассматривал плакат футбольной команды над кроватью Дина. — Это так скучно!

— Совсем не скучно! — не согласился Шеймус. — Для тех, кто хочет, чтоб всё двигалось, есть кино!

За ужином не обошлось без происшествий. К столу гриффиндорцев подошел Малфой со своей шайкой. Обед слизеринцы пропустили, как видно, потратив это время на лечение ягодных укусов в Больничном крыле.

— А, Малфой. Тебя еще чем-нибудь угостить?

— Ты заплатишь за это, Поттер! — процедил Малфой. — Вызываю тебя на дуэль! Сегодня в полночь в зале наград.

Рон прыснул. Кажется, он в красках представил поражение Малфоя. Рейстлин ухмыльнулся.

— Надеюсь, ты уже написал завещание?

— Это мы еще посмотрим, кому из нас понадобится завещание, — парировал Малфой. — Так что? Кто твой секундант? Или ты струсил?

Рейстлин вздохнул. Только этого ему не хватало — тратить время на глупые детские разборки.

— Может, ты просто оставишь меня в покое?

— Не надейся, Поттер! Думаешь, тебе все можно, если ты знаменитость с уродским шрамом?! — Малфой не на шутку разозлился. — Я не успокоюсь, пока тебя не выгонят из Хогвартса!

— Я буду его секундантом, — вмешался Рон. — Кто твой, Малфой?

— Крэбб, — ответил Малфой. — До встречи, Поттер.

«Редкостный придурок. Придется всё же его проучить, как следует» — подумал Рейстлин.

Оказалось, что разговор о дуэли подслушала Гермиона.

— Не вздумай этого делать! — выдала она без лишних предисловий, подойдя к Рейстлину. — Если ты поранишь Малфоя, тебя точно выгонят из школы! Я уже и не говорю о том, что бродить ночью по замку ужасно эгоистично с твоей стороны. Гриффиндор может лишиться баллов, если вас поймают. А вас обязательно поймают!

— Это не твое дело, — отрезал Рон.

— Очень даже мое! Я не хочу, чтобы у нас забрали баллы, которые я заработала на прошлой неделе.

— Начнем с того, что я заработал баллов больше, чем ты, — сказал Рейстлин.

Гермиона нахмурилась.

— Ах, ну раз ты такой умный, тогда делай, что хочешь. Но потом не удивляйся, когда тебя вышвырнут из Хогвартса, — отчеканила она и гордо удалилась.

— И чего она к нам цепляется?.. — пробормотал Рон.

В башне Гриффиндора Рейстлин достал свои письменные принадлежности и чистый пергамент.

— Не могу дождаться, когда ты отделаешь Малфоя! — возбужденно говорил Рон. — Вот то заклинание, которое ты тренировал, это будет потрясающе! А еще…

— Сегодня дуэли не будет, — оборвал его Рейстлин.

Рон недоуменно уставился на Рейстлина.

— Как так?

— А ты полагаешь, что Малфой придет?

— Но он же обещал. Думаешь, наврал? А если не наврал? Если он придет, а ты нет, он ведь подумает, что ты струсил.

Рейстлин обмакнул перо в чернильницу.

— Почему меня должно волновать, что обо мне подумает этот кретин?

— Нехорошо как-то, — разочарованно произнес Рон, — лучше б ты тогда сразу отказался.

Рейстлин не ответил, начав выводить на пергаменте надпись:

«Дорогой Малфой! Наша встреча откладывается. Ночью мне больше хочется спать, чем видеть твою гнусную рожу».

— Так ты не отказываешься от дуэли? — Рон снова развеселился, прочитав записку.

— Это на случай, если Малфой всё же придет в комнату наград. Сейчас половина седьмого, — Рейстлин достал палочку и наложил на пергамент дезиллюминационные чары. — Рон, будь добр, отнеси послание в зал наград.

Довольный Рон схватил невидимый пергамент и убежал выполнять поручение.

То, что дезиллюминационные чары сгодились только для глупых розыгрышей, огорчало Рейстлина. Сперва он планировал использовать их, чтобы пробраться в библиотеку и изучить там книги о чтении мыслей и вторжении в чужой разум. Но к глубокому сожалению мага, чары не позволили полностью скрыть ребенка-первокурсника. Значит, придется искать другой способ. Рейстлин задумался, кто из учителей мог бы дать ему необходимое разрешение для библиотеки. Флитвик? Стебль? МакГонагалл? Плохо то, что о его интересе могут сообщить Дамблдору. Непременно сообщат. Сколько в замке людей, близких Дамблдору и действующих по его указке? «Пока нельзя выяснить, сколько их. Один известен точно — Хагрид. С ним надо быть осторожней и продолжать делать вид, что я ему доверяю. Его можно использовать, чтобы ввести Дамблдора в заблуждение».

В воскресенье погода испортилась, с утра до ночи лил сильный дождь. Рейстлин целый день играл в шахматы с Роном, а вечером устроил чаепитие, чтобы лучше познакомиться с соседями по комнате. Он не был в восторге от болтовни с одиннадцатилетками, но наладить контакты с большим количеством людей будет полезно. Чем больше независимых источников информации он найдет, тем объективней будет его картина реальности. Мальчики больше всего говорили об уроке полетов, назначенном на следующий вторник, хотя Рейстлин всё еще не понимал смысла летать именно на метлах. Да кто вообще мог такое придумать?

Впереди была очередная учебная неделя. Рейстлин внес правки в свою копию расписания, вписав туда полет на метле.

*

Расписание 1 курс Гриффиндор

Пн 9:00 a.m. — заклинания, 10:30 a.m. — травология, 3:30 p.m. — история магии

Вт 9:00 a.m. — трансфигурация (пара), 3:30 p.m. — полет на метле

Ср 9:00 a.m. — заклинания, 10:30 a.m. — травология, 11:57 p.m. — астрономия

Чт 9:00 a.m. — защита от ТИ (пара), 3:30 p.m. — травология

Пт 9:00 a.m. — зельеварение (пара)

Завтрак, обед и ужин в Большом зале с 7:00 a.m., 1:00 p.m., 5:00 p.m.

*

— Сегодня мы изучим одно очень полезное волшебное растение, — так начала очередной урок травологии профессор Стебль. — Кто знает, что это?

На столах теплицы в объемных горшках росла необычная трава. Толстые вертикальные стебли заканчивались розеткой из заостренных листьев, а в центре розетки располагалось нечто, напоминавшее маленького зеленого кролика. Дети с любопытством смотрели на растения.

— Да, мисс Грейнджер?

— Это кроликец. На нем созревает кролик, который потом ест растущую вокруг кроликца траву. Растение можно употреблять в пищу, кролик на вкус как настоящий кролик, а клубни на вкус как картофель.

— Совершенно верно! Десять баллов Гриффиндору! Когда трава вокруг кроликца заканчивается, растение погибает. Поэтому для того, чтобы кролики полностью созрели, в горшки с кроликцом надо посеять другую траву, чтобы кроликам было, что есть. Видите мешочки на столе? В них семена клевера, которые мы сегодня будем использовать…

— Но ведь кроликам нельзя есть один клевер! Они заболеют!

— Мисс Браун, у нас здесь не обычные кролики, а магическая трава. Кстати, кто может назвать магические свойства клевера?

— Четырехлистный клевер приносит удачу! — выпалил Шеймус.

— Правильно. Два балла Гриффиндору! Как это выражается?

Подняли руки Гермиона и девочка из Хаффлпаффа.

— Да, мисс Боунс?

— Я слышала, что если найти четырехлистный клевер, это поможет поймать лепрекона и заставить его показать, где зарыт клад.

— Два балла Хаффлпаффу. Четырехлистным клевером в самом деле можно приманивать лепреконов — это их любимое лакомство, но их клады не представляют ценности. Лепреконское золото — вещество, похожее на настоящее золото, которое через некоторое время исчезает.

Рейстлин подумал, что нечестные волшебники могли бы расплачиваться таким золотом с маглами, ведь у тех нет возможности отличить подлинное золото от лепреконской подделки. В большинстве лавок магического мира деньги проверяли специальными детекторами, так что подобный обман быстро бы вскрылся. Маг рассеянно погладил незрелого кролика на ближайшем растении. На ощупь тот был мягким и теплым.

— …таковы основные магические свойства клевера, — голос профессора вернул Рейстлина к реальности, — поэтому именно клевер мы используем для подкормки кроликца. Кому-нибудь известна история этого растения?

На этот раз руку поднял только Рейстлин. Гермиона лихорадочно перелистывала учебник.

— Кроликец был искусственно выведен из дикорастущего магического растения баранец (другое название — скифский агнец). Плод этого растения — овца. Кроликец более миниатюрный и часто используется как комнатное растение.

— Верно, мистер Поттер! Пятнадцать баллов Гриффиндору!

Этих фактов не было в «Тысяче магических растений и грибов». Гермиона едва скрыла досаду. Рейстлин ухмыльнулся. Похоже, Гермиона вообразила себе состязание «Кто больше заработает баллов» и теперь мечтала переплюнуть Рейстлина.

Занятия во вторник прошли без приключений, за исключением того, что на уроке полетов Невилл умудрился упасть с метлы. Он наверняка сломал бы себе шею, если бы Рейстлин не успел его поймать заклинанием левитации в метре от земли. Мадам Трюк, в отличие от сумасшедшего идиота Снейпа, оценила спасение ученика и дала Рейстлину 20 баллов. Малфой, казалось, совсем забыл о несостоявшейся дуэли. Ну и Такхизис с ним, меньше проблем.

Вечера Рейстлин проводил в библиотеке. Быстро справившись с домашними заданиями, оставшееся время маг тратил на изучение книг. Бесконечные книжные полки, заполненные множеством старинных фолиантов — на исследование только общедоступных секций уйдут месяцы. Книги о ранней истории магии ничего не рассказывали о причинах ее появления. Никаких богов магии, ничего. Казалось, маги и сами не понимали, откуда у них способности. Или же эта часть истории была засекречена и спрятана от детей, обучающихся в Хогвартсе.

Рейстлин тяжело вздохнул и отложил в сторону очередную просмотренную книгу.

— Библиотека закрывается через полчаса! — возвестила мадам Пинс.

Ученики засобирались. Мимо стола Рейстлина прошла Гермиона — она тоже постоянно торчала в библиотеке. Светловолосая девушка за крайним столом спала, подложив под голову учебник. Рейстлин взял свою стопку книг и принялся возвращать их на места. Удобно, что книги сами улетали наверх к своим полкам, стоило только поднести их к шкафу.

Библиотека почти опустела. Рейстлин подошел к спящей девушке.

— Жаль отрывать тебя от «чтения», но библиотека закрывается.

— Электроны… отрываются… — пробормотала девушка, не просыпаясь.

Ее книга не была библиотечной. Рейстлину стало любопытно, что это за усыпляющая книга. Вдруг это та самая история вампира, от которой все впадают в ступор? Маг попытался осторожно вытащить книгу из-под головы девушки.

— Эй! Пытаешься украсть мою книгу?!

— Хотел посмотреть название. Похоже, это хорошее средство от бессонницы, — усмехнулся Рейстлин.

— Это химия, тебе от нее приснятся одни кошмары, — кисло сказала девушка.

Рейстлин покинул библиотеку последним. Быть может, стоит проникнуть сюда ночью? Тогда можно будет изучить Особую секцию без разрешения от преподавателей. Рейстлин спрятался за гобеленом в коридоре, чтобы проследить за мадам Пинс. Вскоре библиотекарь закрыла помещение на ключ и ушла. Маг осмотрел замочную скважину. «Никакой дополнительной защиты, здесь можно справиться Алохоморой».

Вопрос был в том, как не попасться. Смотритель мистер Филч, неприятный старикашка, ненавидящий нарушителей, рыскал по замку вместе со свой кошкой миссис Норрис. Не хватало еще нарваться на них посреди ночи — проблем не оберешься. Без чар невидимости ночная вылазка представлялась довольно рискованной.

С такими мыслями Рейстлин отправился в совятню, навестить Бегемота. Ушастая сова, увидев Рейстлина, обиженно отвернулась. Бегемот дулся на Рейстлина, потому что тот отругал его за притаскивание мыши вместо утренней почты.

— Да хватит тебе! Я не против мышей, но зачем было швырять ее в овсянку?

Бегемот насупился.

— Хотя, знаешь… Мне понадобятся мыши для некоторых исследований… Так что можешь их приносить, но не за завтраком, а сразу в башню Гриффиндора.

Птице понравилась эта идея.

По дороге в свою башню Рейстлин прикидывал, во что лучше трансфигурировать мышей, когда в одном из коридоров он заметил Невилла, который почему-то перемещался прыжками.

— Невилл, что с тобой?

Когда Рейстлин приблизился, стало ясно, что ноги Невилла приклеились друг к другу.

— Фините!

— Это Малфой меня заколдовал, — объяснил заплаканный Невилл, — и еще отобрал мой шар-напоминалку…

— Так, понятно. Идем, расскажешь об этом МакГонагалл, — приказал Рейстлин.

Но Невилл не последовал за ним.

— Не надо. Я лучше пойду в башню, — тихо сказал он.

— Что значит «не надо»? Пожалуешься на Малфоя и его накажут. Давай, шевелись.

Невилл нехотя поплелся за Рейстлином.

— Может, не надо?.. Он же отомстит, если узнает, что я на него пожаловался… Уже поздно… Пошли лучше в башню…

Под аккомпанемент нытья Невилла ученики миновали несколько коридоров и лестниц.

— Поттер!

«О, нет! Только не этот».

Из бокового коридора появился Снейп. В своей длиннополой мантии он походил на гигантскую черную моль.

— Куда это вы собрались на ночь глядя? А ну, возвращайтесь в спальни! Живо!

Подумав, что абсолютно бессмысленно перечить самодуру Снейпу и что-либо ему объяснять, Рейстлин решил сходить к декану на следующий день.

И чего этому Снейпу в своем подземелье не сидится? Рейстлин понадеялся, что хоть ночами зельевар не бегает по школе в поисках нарушителей. Это было бы ужасное дополнение к Филчу.

Сэр Николас с удовольствием помог первокурсникам отыскать кабинет МакГонагалл.

— Что вас привело ко мне в столь ранний час? — осведомилась она, впустив Рейстлина и Невилла внутрь.

— Малфой вчера напал на Невилла и отобрал его шар-напоминалку. И наложил на Невилла проклятье, которое склеивает ноги. Малфоя нужно наказать! И пусть вернет напоминалку хозяину.

— Мистер Лонгботтом, это правда?

Невилл кивнул. Он был слишком напуган, чтобы что-то говорить.

— А еще на выходных Малфой, Крэбб и Гойл напали на меня и отобрали корзину с ягодами, — продолжил Рейстлин. — Они нападают втроем на одного и грабят однокурсников! У них определенно склонность к насилию!

— Хорошо, Поттер. Я сообщу профессору Снейпу о жалобах на его студентов…

— Профессору Снейпу?! Но я думал, вы накажете Малфоя!

— Успокойтесь, Поттер.

От взмаха палочки МакГонагалл на столе появились два стакана и стеклянный кувшин с водой.

— Выпейте.

— Но я не хочу пить, я хочу, чтобы Малфой понес наказание! Разве вы не понимаете, что Снейп не станет наказывать слизеринцев? Да он еще и с Гриффиндора баллы снимет! На прошлой неделе он снял баллы за то, что я правильно ответил на его вопросы, и за то, что помог Невиллу не сжечь весь класс! Снейп всегда такой? А то, может, он испарений каких надышался? Говорят, от паров ртути с ума сходят… — разошелся Рейстлин.

— Поттер! Если вы продолжите в таком духе, баллы с Гриффиндора сниму я! — вскипела МакГонагалл.

— Извините, профессор.

МакГонагалл нервно прошлась по комнате.

— Кто-нибудь еще видел, как Малфой на вас нападал? Мистер Лонгботтом?

— Н-нет… там больше никого не было…

«Плохо. Малфой и его дружки, конечно, будут всё отрицать… Наше слово против их. Зря я это всё затеял, надо было по-тихому мстить…»

Рейстлин налил воды в стаканы и протянул один из них Невиллу. Тот явно паниковал.

Внимание Рейстлина привлекла картина. Прекрасная девушка в бело-золотом платье стояла у неоконченного гобелена, зеркало за ее спиной покрывала сеть трещин. Маг ощутил необъяснимую тревогу. «Крисания…»

— А вы, мистер Поттер? Кто-то еще может подтвердить ваши слова?

Рейстлин отвернулся от картины. Везде эти проклятые живые портреты! Словно следят за всеми.

— Портреты… Профессор, можно расспросить портреты! Они могли запомнить.

МакГонагалл задумалась.

— Что ж, — сказала она наконец, — если портреты подтвердят вину слизеринцев, те будут наказаны. И вам уже пора на урок, поторопитесь.

Начало дня складывалось удачно. Рейстлин подумал, что в глубине души МакГонагалл тоже недолюбливает Снейпа за несправедливо снятые баллы с ее факультета. Интересно, она сама пойдет допрашивать портреты или пошлет девушку с картины? Рейстлин заметил, что нарисованные люди могли ходить друг к другу в гости.

Заклинания прошли интересней, чем обычно: началась практика. Профессор Флитвик дал классу простейшие заклинания «Люмос» и «Нокс». На урок Рейстлин и Невилл всё же опоздали, к счастью, профессор Флитвик не стал их ругать.

— А, Гарри Поттер! Присоединяйтесь скорей, мы отрабатываем световые чары! Вставайте в пару с мистером… эээ…

— Лонгботтом, — пробормотал Невилл.

— Да-да, конечно!

— Люмос! — Рейстлин продемонстрировал огонек на конце волшебной палочки.

Профессор Флитвик подпрыгнул и захлопал в ладоши.

— Потрясающе, мистер Поттер! Десять баллов Гриффиндору! Вы учили это заклинание самостоятельно?

— Я тоже выучила это заклинание, профессор! — влезла Гермиона. — Люмос!

— О, как замечательно, мисс Грейнджер! Посмотрите все! У мисс Грейнджер и мистера Поттера идеальные световые чары, — объявил Флитвик классу. — Теперь, раз вы уже знаете эти заклинания, помогите с ними однокурсникам.

Рейстлину удалось добиться от Невилла правильного произношения заклятья и движений палочки, но почему-то вместо ожидаемых световых чар Невилл невообразимо сплющил свой учебник. Проходящий мимо Флитвик вернул книге нормальный вид. Еще через несколько попыток из палочки Невилла выполз огромный мыльный пузырь.

— Что за?! — Рейстлин удивленно смотрел на пузырь, повисший в воздухе. — Ну сейчас-то ты нигде не ошибся, откуда эта ерунда?!

Пузырь лопнул, оставив за собой розовую дымку.

— Мистер Лонгботтом, сконцентрируйтесь на смысле заклинания!

Видимо, у Невилла так и не получилось сконцентрироваться, потому что к концу урока он так ни разу и не зажег палочку. Вместо этого Невилл умудрился вырастить на парте шерсть, создать лужу из непонятной желеобразной субстанции, и перекрасить челку Рейстлина в фиолетовый.

По средам после обеда было свободное время, и многие первокурсники отсыпались перед астрономией. Рейстлин же предпочел заняться трансфигурацией, Бегемот как раз притащил несколько подходящих мышей.

В отличие от Флитвика профессор МакГонагалл на своих занятиях давала почти одну только практику, не касаясь глубинной сути трансфигурации. Маги не превращали один предмет в другой. Это невозможно. Трансфигурация лишь выявляла скрытые сущности предмета. Рейстлин узнал об этом из книги «Трансфигурация: новейшая теория» Агнешки Грибсуповой:

«Почему нельзя превращать предметы во что угодно? Почему у анимагов только одна форма?

Эти вопросы веками волновали магов, множество экспериментаторов пытались найти ключ к превращению предмета в любой другой, но всегда терпели неудачу. Почему можно превратить стол в свинью, но нельзя превратить ананас в противогаз? Можно превратить оленя в тюленя или в баобаб, но нельзя — в русалку или в королевского пингвина?

Все эти вопросы приводят нас к основному вопросу: Что есть трансфигурация?

Представьте цилиндр. Если смотреть на него сверху, он будет выглядеть, как круг. Если посмотреть на него сбоку, он будет выглядеть, как прямоугольник. Поворачивая цилиндр, мы можем «превратить» круг в прямоугольник. Но как бы мы не вращали цилиндр, он не будет выглядеть, как пятиконечная звезда.

Трансфигурация или превращение — это некое вращение предмета в над-простанстве, призванное явить в наше пространство другую его грань. Маг не создает новый предмет из другого. Все возможные формы уже существуют в над-пространстве, маг лишь показывает скрытые грани».

Рейстлин взял одну мышь. «Значит, ты и мышь, и кубок одновременно? Забавный мир…»

Мыши по очереди плавно перетекали в серебряные кубки, а у Рейстлина зарождался хитрый план ночной вылазки в библиотеку.

Филч и миссис Норрис — основная проблема для любителей ночных прогулок. Вечером маг наполнил превращенных в кубки мышей разбавленным соком валерианы, незаметно расставил их в коридорах замка и скрыл дезиллюминационными чарами. Затем Рейстлин вернулся в свою комнату, сложил одеяла на кровати, как будто он там спит, и задернул полог.

«Этого должно хватить» — подумал маг. — «Теперь в библиотеку».

Рейстлин спрятался за знакомым гобеленом и стал ждать. Наконец мадам Пинс ушла. Еще через некоторое время по коридору прошел Филч, проверяя, заперты ли двери на ночь. В руке Филч держал старомодную лампу. «Почему он не светит палочкой?» После того, как смотритель удалился, Рейстлин отправился в библиотеку.

Вот и Особая секция. Стоит ли попробовать манящие чары? Рейстлин представил, как его засыпает тяжеленными томами. Нет уж, лучше поискать вручную.

Пара часов поисков дала результат. Бегло просмотрев книги, Рейстлин понял, что самая подходящая ему — «Как проникнуть в чужой разум и защитить свой». Можно ее забрать, тем более, судя по слою пыли, она не была особо популярной. Пропажу одного экземпляра обнаружат не скоро.

Вдруг за дверью раздались голоса. Кто-то шел к библиотеке.

— … именно, профессор! Я увидел свет в окне, и сейчас же побежал прямо к вам, как вы и просили! Кто-то бродит по школе!

— Спасибо, Аргус. Возможно, нарушитель еще в библиотеке.

«Снейп?! Филч?! Да как он слабый свет от палочки в окне разглядел?!»

Рейстлин лихорадочно соображал, что же теперь делать. Кто-то подергал дверь.

— Закрыто… Но я точно видел там свет!

Рейстлин схватил книгу и, стараясь не шуметь, побежал в другой конец библиотеки к высокому книжному шкафу, к которому была прислонена лестница.

— Где-то у меня был ключ. Подержите лампу, Северус.

Послышался звон связок ключей.

Рейстлин забрался на шкаф и лег. Лестницу маг отлевитировал на вершину соседнего шкафа. «Нокс». Библиотека погрузилась во тьму, которая нарушалась лишь слабым светом звезд, сочившимся сквозь окна.

— Должно быть, вы забыли нужные ключи, Аргус.

— Может и так… Миссис Норрис захворала… Беспокоюсь за нее…

— Алохомора!

Дверь открылась, и Филч со Снейпом вступили в библиотеку. Рейстлин слышал их шаги внизу, слышал, как Снейп быстро проверял все проходы.

— Если здесь кто и был, то уже ушел, — через некоторое время сказал Снейп, — а может, это вообще Пивз развлекался.

— Чертов полтергейст! Чтоб его!

Послышались удаляющиеся шаги. Дверь захлопнулась.

— Коллопортус! — Снейп запер библиотеку.

«Надо выбираться отсюда». Идти в гостиную посреди ночи, чтоб портрет Полной Дамы это запомнил, не имело смысла. Надо спрятаться. Двумя этажами выше Рейстлин видел закрытую на ремонт ванную комнату для мальчиков, там можно будет подождать до утра.

Маг благополучно выбрался из библиотеки и миновал коридор.

Проклятье! На лестнице пролетом выше, преграждая дорогу, стоял Снейп. Он не заметил Рейстлина, потому что тот потушил палочку перед тем, как идти через коридор. «Вот урод! Почему ты спать не пошел, а?» — подумал Рейстлин. — «Отсюда путь только вниз, но там мне спрятаться негде. Разве что пойти в Запретный коридор и весело сдохнуть. Хм… Попробую отвлечь Снейпа…»

Рейстлин достал свой кинжал и поднял его в воздух. «Если атаковать Снейпа со стороны коридора пятого этажа, он бросится в эту сторону, чтоб поймать нападавшего, и я успею пробежать на шестой этаж». Кинжал плыл по воздуху, описывая большую дугу, чтобы не попадать в освещенную Люмосом Снейпа область. Вскоре кинжал завис, а затем вонзился в руку Снейпа и быстро отлетел в коридор пятого этажа.

«Есть! Беги же!» Но Снейп не побежал. Он упал на месте и застыл в неестественной позе. Его палочка выпала из рук, погасла и скатилась вниз по лестнице.

«Вот это да! Так Снейп — темный маг... Интересно». Рейстлин осторожно подошел к Снейпу. Тот не шевелился. «Почему тогда он работает в школе? В этом мире не слишком жалуют темных магов… Или Снейп скрывает ото всех, что он темный маг?.. Акцио, мой кинжал!» Кинжал вернулся к хозяину. Рейстлин перешагнул через Снейпа и отправился в ванную. «Похоже, завтрашнее зельеварение отменяется», — довольно подумал маг. До утра он собирался читать вожделенную книгу.

«Так-так… выходит, прочитать мои мысли местные маги не смогут, только просмотреть воспоминания, если попытаются использовать легилименцию. И для этого им понадобится палочка и зрительный контакт», — рассуждал Рейстлин. — «Тогда я точно замечу, если кто-то попробует проникнуть в мой разум. Хорошо, что пока никто не пытался». Маг углубился в чтение об окклюменции — защите своего разума. Было бы полезно освоить это искусство. С другой стороны, если он обучиться этому, не будет ли подозрительным, что ребенок такое умеет?

Послышался шум в коридоре, и Рейстлин быстро спрятался в одной из туалетных кабинок. Как только он это сделал, кто-то вбежал в ванную.

— Уф, проскочили. Дай-ка сюда карту!

— Он пошел вниз… Да там еще и Снейп! Вот черт!

По голосам Рейстлин узнал братьев Рона, близнецов Фреда и Джорджа.

— Ну всё, до завтрака тут сидим, а то Снейп нас точно спалит, он не такой дурак, как Филч.

— Да уж, если он найдет у нас снейпульки — век из отработок не вылезем…

— Погоди! Смотри, кто!

Голоса смолкли. Рейстлин почувствовал что-то неладное.

Через минуту под дверью кабинки появился крошечный Снейп.

— Отработка! Отработка! — пропищал Снейп, запрыгнул в унитаз и с шипением растворился.

Рейстлин хихикнул. Из-за двери послышался дружный смех близнецов.

— Выходи, наш Снейп тебя нашел, — сказал один из них.

Рейстлин спрятал книгу под одежду и последовал совету. Снаружи он увидел двух одинаковых рыжих мальчиков, чуть старше Гарри. Рейстлин так и не запомнил, кто из них кто. Слишком они были одинаковые. Близнец, стоящий слева, держал в руках коробку, из которой высовывались несколько таких же маленьких Снейпов.

— Привет, Гарри! — одновременно сказали близнецы.

— Привет. Как вы меня нашли?

— Тебе не сбежать от наших уникальных снейпулек! Они найдут тебя, где угодно, и назначат отработки! — ответил близнец без коробки, изобразив жуткую гримасу.

— А потом утопятся в унитазе? — уточнил Рейстлин.

— Именно! По правде говоря, это и есть их главное предназначение, — сказал второй близнец. — А ты что здесь делаешь?

— Прячусь от настоящего Снейпа. Я… эээ… думал стащить что-нибудь поесть, но заблудился и не нашел кухню. А потом наткнулся на Филча со Снейпом и еле удрал.

Такое объяснение удовлетворило близнецов.

— Ну ты даешь! Спросил бы у нас, где кухня! Мы тут всё облазили, — сказал первый близнец.

— Да, мы тебе покажем. А со Снейпом тебе очень повезло, мы его несколько раз пытались обдурить, но он нас раскусил. Кучу баллов снял и заставил чистить котлы целый месяц.

— Хорошо, что он редко по ночам шатается.

— Редко? — удивился Рейстлин.

— Ага. Обычно один Филч ходит.

Близнецы объяснили Рейстлину, как пробраться на кухню.

— Спросишь у эльфов, они тебя с радостью накормят.

— У эльфов?! Тут эльфы на кухне?!

Близнецы переглянулись, недоумевая от реакции Рейстлина.

— Ну да. А где им еще быть? — удивился второй близнец. — Ах да, ты же жил у маглов… В общем, домашние эльфы служат волшебникам, готовят, убирают и всё такое. Выглядят… ну, они маленькие такие, ушастые…

Рейстлин едва сдержал смех. Он дал себе слово обязательно посмотреть на местных кухонных эльфов-прислугу. Маг и близнецы явились на завтрак самыми первыми. Рейстлин надеялся отоспаться после ночных приключений вместо зельеварения, которое, конечно же, сегодня отменят. Ведь в школе не было других учителей зелий, кроме Снейпа.

«Скорей бы нас отпустили», — подумал Рейстлин перед началом урока в подземелье. — «Где же старосты или кто сообщает об отмене занятия?»

— Поттер!

Этот голос невозможно было перепутать. В класс явился профессор Снейп. Рейстлин мысленно послал ему все возможные проклятия, испепеляя взглядом собственный котел.

— Проверим, как вы подготовились. Назовите свойства слизи флоббер-червя и способы нарезки рогатого слизня. А также скажите, в каких зельях используют измельченные воздушные корни орхидеи.

Снейп, похоже, решил ввести традицию мучения Гарри Поттера вопросами. Но как он оказался на уроке, когда в лучшем случае он сейчас должен был валяться в Больничном крыле?

— Минус балл Гриффиндору, Поттер. Вы ничего не знаете про орхидеи, и у слизи флоббер-червя гораздо больше свойств. К следующему уроку с вас эссе по этим вопросам.

Остаток урока Рейстлин варил зелье от икоты и представлял себе красочные картины утопления Снейпа в слизи флоббер-червя. Пока Рейстлин фантазировал, Малфой исподтишка подбросил ему в котел сушеный рыбий глаз. Тут же возник невыносимый зельевар.

— Поттер, у вас не зелье от икоты, а отрава! Что вы делали сегодня ночью?

Рейстлин чуть не опрокинул котел прямо на Снейпа. Он знает?!

— Идиот! — воскликнул Снейп, отпрыгивая в сторону. — Минус пять баллов Гриффиндору! Еще раз явитесь на урок в таком сонном состоянии, Поттер, будете перебирать тухлых флоббер-червей!

Еле дотерпев до конца зелий, замученный Рейстлин поплелся в башню Гриффиндора. Вся эта история со Снейпом выглядела подозрительно, и Рейстлин собрался обдумать ее после того, как нормально выспится.

Северус Снейп вошел в кабинет директора, разрушив умиротворенную атмосферу комнаты своим взвинченным видом.

— Добрый день, Северус. Как рука? — участливо спросил Дамблдор.

— Ерунда, — бросил Снейп, — к вечеру заживет.

Дамблдор изящным движением палочки сотворил из воздуха удобное кресло и жестом пригласил Снейпа.

— Вы могли бы и не проводить занятия сегодня. После того, что произошло ночью… — начал Дамблдор.

— Я прекрасно себя чувствую, — прервал его Снейп, — чего не скажешь о Поттере. На уроке он был ужасен. Вы думаете, он всю ночь шлялся по школе?

— Полная Дама предупредила меня, что Гарри появился в башне только после завтрака.

— Я, конечно, сделал, что вы приказали. Но я считаю, что вы зря поощряете мальчишку к нарушению правил. Он и так просто невыносимый высокомерный выскочка, а если еще поймет, что ему всё сходит с рук…

— Довольно, Северус. Вы видите то, что хотите видеть. Другие учителя говорят, что мальчик приятен в общении, часто помогает однокурсникам, и очень талантлив. Давайте лучше попробуем выяснить, кто на вас напал.

Снейп кивнул, хотя было заметно, что смена темы разговора его огорчила. Достав палочку, он прикоснулся ей к виску. Когда он медленно ее отвел, на ее конце появились белые нити. Дамблдор протянул навстречу свою палочку.

— Это момент нападения, — сказал Снейп.

— Я просмотрю его в омуте памяти. Это займет некоторое время, — Дамблдор направился к небольшому черному шкафчику на подставке. — Хотите что-нибудь выпить? Еще у меня есть лакричные гусеницы.

Снейп угрюмо покосился на вазу с конфетами.

* * *

Рейстлин проспал пару часов и проснулся от очередного кошмара. Во сне он превратился в кота, и его пыталась соблазнить миссис Норрис. «Я так с ума сойду», — подумал маг и поплелся умываться прохладной водой.

В башне Гриффиндора, как заметил Рейстлин, использовалось некое искажение пространства. Из гостиной, круглого помещения с высокими окнами, большим камином и уютными интерьером, к спальням вели две лестницы. Поднявшись по небольшой винтовой лестнице к спальням мальчиков, ученики попадали в полукруглый коридор с высокими окнами, выходящими на озеро, и дверьми в спальни и другие помещения с противоположной стороны. Рейстлин жил в седьмой по счету спальне, одиннадцатая и двенадцатая двери вели в ванные комнаты, а четырнадцатая — в прачечную. Искажение пространства состояло в том, что и спальня, и обе ванные, и прачечная представляли собой просторные круглые комнаты, по размеру совпадающие с гостиной. При этом окна в круглых комнатах были со всех сторон, что было абсолютно невозможно. Рейстлин отметил по виду из окон, что его спальня расположена намного выше, чем коридор.

«Снейп как будто знал, что я не спал всю ночь. Он понял, что я был в библиотеке? Что-то я упустил… И близнецы Уизли. Они как-то обнаружили мое присутствие в комнате… Существует заклинание, которое может найти любого человека в Хогвартсе?» — невеселые мысли привели мага в замешательство. Ведь если так, то Снейп поймал бы Рейстлина в библиотеке. Но он этого не сделал. «Филч долго копался и искал ключ, хотя Снейп мог бы сразу открыть дверь заклинанием. Они громко разговаривали, пока шли по коридору… Хотели, чтоб я их заметил? Дали мне время спрятаться? Но зачем?»

Маг вернулся в спальню и постарался вспомнить вчерашнее приключение в подробностях. Никто не должен был знать, что он покинул башню вчера. Никто… если только за ним специально не следили. «Портреты! Они вряд ли запоминают шатающихся по коридорам учеников, только какие-то яркие стычки. Но если какому-то портрету приказали следить именно за мной… Полная Дама! Она могла следить и заметить, что я не возвращался в башню на ночь». Рейстлин в ярости сжал кулаки. Слежка от портретов и поисковые заклинания! И как ему теперь искать что-либо в школе?!

«Самое странное, почему Снейп меня не поймал. Вместо этого он ушел из библиотеки и встал посреди лестницы так, что мне остался один путь — вниз… к Запретному коридору?!»

* * *

Дамблдор закончил изучать воспоминания, и вернулся к скучающему в кресле Снейпу.

— К сожалению, в темноте невозможно разглядеть, кто на вас напал, Северус. Вас ранил брошенный кем-то из коридора пятого этажа кинжал. Но я не видел его рядом с вами, когда Аргус позвал меня на помощь. Должно быть, его забрал нападавший.

Снейп выглядел разочарованным.

— Значит, понять, кто это был, невозможно?

Дамблдор лукаво поглядел на Снейпа сквозь очки-половинки.

— Нет ничего невозможного для понимания, но для понимания некоторых вещей требуется время. Кстати, как обстоят дела с Запретным коридором?

— Квиррелл? Вы думаете? — Снейп напряженно всматривался в лицо Дамбдлора, словно пытаясь разгадать его мысли.

— Приглядывайте за ним, ладно? — сказал Дамблдор. — До свидания, Северус. Жаль, вы так и не попробовали конфеты, они потрясающие.

Следующие полтора месяца Рейстлин тщательно изучал доступную часть библиотеки, выписывая себе полезные заклинания и осваивая их. За это время он успел познакомиться с другими любителями целыми днями торчать в библиотеке. Их было не так уж много. Основная масса учеников абы как делала домашние задания, и поскорей убегала бездельничать и болтать о квиддиче. Рейстлин продолжал поиски хоть чего-нибудь про другие миры и перемещения душ, но все больше убеждался в том, что если об этом и известно, это секретная информация. Искать ее следовало в каких-нибудь частных библиотеках. Сейчас такой возможности не было, поэтому Рейстлин сосредоточился на совершенствовании своего магического искусства.

По выходным Рейстлин практиковал дуэльные заклинания с Роном и Невиллом. Честно говоря, Рейстлину уже хотелось сражаться с более серьезным противниками, поэтому он собирался привлечь к этому кого-нибудь из старшекурсников. В качестве подопытных кроликов для изучения заклятий первокурсники подходили, а для дуэли на равных — нет. Рон неплохо обучался заклинаниям, а вот Невиллу они давались со скрипом. Когда Невилл умудрился превратить свои пальцы на ногах в бананы, Рейстлин даже подумал, что у него просто неисправная палочка. Но стоило в качестве эксперимента дать Невиллу другую, заклинания у того перестали получаться совсем.

Малфой постоянно пытался спровоцировать Рейстлина на драку, но тот его игнорировал, и Малфой от этого смешно бесился. Сам нападать Малфой не решался — МакГонагалл всё-таки наказала тогда его шайку, и теперь он только изощрялся в оскорблениях. В середине октября Рон подрался с Малфоем, после чего тот попал в Больничное крыло с сыпью из мелких щупалец, а Рону назначил отработки Снейп.

31 октября повсюду в Большом зале парили огромные тыквы-светильники и стаи летучих мышей — маги праздновали Хэллоуин. Рейстлин был в отличном настроении — утром профессор Флитвик пообещал ему несколько книг из личной библиотеки на тему поисковых и защитных заклинаний. Пожалуй, Флитвик из профессоров нравился Рейстлину больше всего.

Не успел праздничный ужин начаться, как в зал ворвался напуганный донельзя профессор Квиррелл. Он подбежал к креслу Дамблдора и со словами «Тролль в подземелье!» выразительно хлопнулся в обморок. «Хорош защитник от темных искусств», — закатил глаза Рейстлин. В зале началась паника, которую успокоил Дамблдор, приказав старостам отвести учеников в спальни. Тут же в стене открылись два потайных прохода с гербами Слизерина и Хаффлпаффа над ними. Гриффиндор и Рейвенкло отправились наверх в башни.

— Как тролль мог попасть в подземелье? — спросил Рон в гостиной.

— Не удивлюсь, если тут где-нибудь еще и дракон есть, — усмехнулся Рейстлин. — Например, в Запретном коридоре.

— Дракон в Запретном коридоре? — рядом возникли Фред и Джордж.

— Ну конечно. Специальный дракон, который жрет всех любопытных.

Близнецы переглянулись.

— Вполне возможно, — сказал Фред, понизив голос, — ведь там за дверью кто-то рычит.

— Не рискнули заглянуть? — спросил Рейстлин, гадая, правду ему сказали или очередную шутку.

— Хотелось бы, — сказал Джордж, — но если нас сожрут, это будет невосполнимой потерей для магического мира.

Кто-то рычит за дверью? Рейстлин был уверен, что в Запретном коридоре стоят опасные магические ловушки. Неужели там живет какая-то волшебная тварь? В этот момент Рейстлина озарило, как проверить это, не подвергая себя опасности.

Через час в гостиную заглянула запыхавшаяся МакГонагалл и сообщила, что тролль обезврежен. Потом она наколдовала стол с едой, чтобы дети продолжили прерванный ужин.

На следующий день Рейстлин надвинул поглубже остроконечную шляпу, чтоб скрыть лицо от портретов, и прошмыгнул к Запретному коридору. Вот и та самая дверь. Маг проворно наложил на нее дезиллюминационные чары. По центру двери расползлось пятно, которое издалека можно было бы принять за дырку. За дверью сидел Цербер! По крайней мере, это существо выглядело точь-в-точь как мифологический Цербер, охранявший выход из Царства мертвых.

«Дверь можно открыть Алохоморой», — отметил Рейстлин. — «Повезло, что туда никто не влез из глупых детишек». Рейстлин скорее снял чары с двери и покинул коридор. Не хватало еще, чтоб его поймали.

* * *

Приближались зимние каникулы. Рейстлин послал Бегемота в «Дырявый котел», чтобы узнать, можно ли ему снять там комнату. Возвращаться к Дурслям он не собирался. Хозяин бара написал, что несовершеннолетние волшебники могут жить в гостинице, если их родители или опекуны дали на это согласие. Дурсли не возражали.

— Я думал, ты останешься в Хогвартсе! — обиженно сказал Рон. — Родители уезжают в Румынию навестить Чарли. Выходит, я буду один в комнате.

— Так это же отлично. Никто не мешает.

— Да я со скуки помру!

— Твои братья не дадут тебе скучать, — «успокоил» Рейстлин. — Я слышал, они изобрели зелье для роста волос на пятках.

— Чушь какая, — проворчал Рон.

Рейстлин составил список покупок: во-первых, ему нужна мантия-невидимка. Во-вторых, нужна метла. Хоть первокурсникам и запрещено иметь метлы, никто не обыскивал их вещи, так что будет легко провезти метлу в чемодане. В-третьих, Рейстлин собирался обойти все книжные магазины Косого переулка.

По прибытии в «Дырявый котел» его хозяин, бармен Том, проводил Рейстлина в комнату № 13.

— Сожалею, что не нашлось другой комнаты, — сказал Том, открывая дверь массивным ключом. — Но вы же понимаете, мистер Поттер, гостиница переполнена… Если бы вы написали раньше этак на пару недель…

Рейстлин окинул взглядом уютную комнату с большим камином, дубовой мебелью и удобной кроватью с балдахином. Вроде все было в порядке.

— А что не так с комнатой?

Том смутился.

— Все хорошо, мистер Поттер. Просто некоторые волшебники суеверны, и не любят останавливаться в комнате № 13. Хорошего вам отдыха.

Наконец-то Рейстлин остался один. Он давно чувствовал, что ему это необходимо, иначе Хогвартс сведет его с ума. Шумные дети, сумасшедшие профессора, жуткие твари, запертые в коридорах. Постоянный страх, что его раскроют и убьют.

В шкафу послышался негромкий хлопок. «Это еще что?» — Рейстлин выхватил палочку и приблизился к шкафу. — «Алохомора».

Дверь медленно открылась и Рейстлин застыл в изумлении. Перед ним была его мать, Розамун Маджере. Так она выглядела перед смертью.

Розамун улыбнулась и протянула руки к Рейстлину.

Этого не может быть. Этого не может быть. Здесь не может быть его матери. Она умерла. Маг испытал безграничный ужас от осознания того, что он, вероятно, потерял рассудок. Иначе как еще это объяснить?

— Сынок, мне так страшно здесь было одной… — проговорила Розамун. — Иди ко мне, будь рядом со мной…

От звука голоса Рейстлин вышел из оцепенения, молниеносно выбежал из комнаты и захлопнул дверь. В коридоре маг остановился. Это галлюцинация? Тогда зачем он убежал? Рейстлин приложил ухо к двери и услышал, как внутри что-то пел женский голос.

«Не похоже на галлюцинацию…»

Маг приоткрыл дверь. Розамун стояла у клетки с Бегемотом и рассеяно напевала себе под нос. Послышался хлопок и у нее в руках появился огненный шар. Бегемот забился о прутья клетки, напуганный близким пламенем.

«Акцио!» — клетка с совой полетела в руки Рейстлину. Секунда, чтобы поставить ее на пол, и маг уже создает щитовые чары. Рейстлин ожидал, что шар полетит в него, но огонь исчез так же внезапно, как и появился. Розамун медленно прошла через комнату и остановилась перед щитом. Взгляд ее блуждал.

— Что ты такое? — нервно спросил Рейстлин.

Раздался хлопок, и на месте Розамун появилась Крисания.

— Ведь ты же любишь меня! — сказала она и укоризненно посмотрела на мага.

Рейстлин отшатнулся.

— Н-не трогай меня. Ты не она.

Крисания протянула руки сквозь магический щит, который к ужасу Рейстлина ее не остановил. Кожа на руках Крисании стремительно обугливалась, и вскоре они стали выглядеть как оголенный скелет.

— Остолбеней! — закричал Рейстлин.

Крисанию отбросило. Рейстлин снял щит, поднял ее чарами левитации и швырнул в шкаф, который сразу же запер заклинанием.

Что это было? Теперь, когда существо снова сидело в шкафу, Рейстлин немного успокоился. Маг даже вспомнил, что в каком-то из учебников читал про призраков, обращающихся в страшные объекты. Наверное, это он и был. Через пару минут Рейстлин спустился в бар, и нашел Тома. Тот украшал «Дырявый котел» к Рождеству, цепляя на стены венки из омелы и остролиста, которые немного оживляли мрачноватую обстановку бара.

— Что-то хлопает в шкафу, говорите? Неужто боггарт завелся, — хмыкнул Том. — Сейчас я его уберу. Хорошо, что вы сами шкаф не открывали. Он превращается в то, что вы боитесь больше всего.

В комнате № 13 старый бармен открыл шкаф щелчком пальцев. Оттуда появилась высокая фигура в черном плаще с капюшоном. Лицо ее было скрыто маской. Человек достал палочку, из которой немедленно вырвался поток огня, охвативший часть комнаты.

Том еще раз щелкнул пальцами — огонь пропал, голова боггарта превратилась в тыкву, он выронил палочку и стал неуклюже пятиться обратно в шкаф. Том рассмеялся, и боггарт с негромким хлопком исчез.

— Вот и всё, мистер Поттер.

— Почему у вас в комнатах такие страшные твари сидят? А если бы я открыл шкаф и умер от разрыва сердца? Я-то думал, у вас нормальная гостиница.

Том рассыпался в извинениях, заверил, что это была нелепая случайность, и вчера, когда комнату убирали, никакого боггарта там не было.

— … и чтобы сгладить эту досадную оплошность, мистер Поттер, позвольте вам предложить все обеды за счет заведения, — закончил Том и подобострастно поклонился.

«Хоть что-то хорошее от этого боггарта».

— Это был лорд Волдеморт? — спросил Рейстлин.

Том, уже собравшийся уходить, вздрогнул от звуков произнесенного имени. Он повернулся и посмотрел на Рейстлина.

— Н-нет. Нет, это один из его сторонников. Пожиратели смерти. Так они себя называли.

Том ушел, а Рейстлин задумался, стоит ли его расспросить о Пожирателях смерти и Волдеморте. Интересно, как его звали? Не похоже, что «лорд Волдеморт» было его настоящим именем. Книги, которые Рейстлин прочитал, не давали информации о ранней части биографии Волдеморта, все они начинали повествование с его попыток захвата власти. Волдеморт объединил вокруг себя фанатиков «чистой крови» — волшебников, презирающих обычных людей и тех магов, предки которых были таковыми. Эти фанатики гордились своим чистокровным происхождением — отсутствием в предках маглов на протяжении многих поколений. Рейстлин ухмыльнулся, подумав, что Волдеморт, возможно, взял себе псевдоним, потому что его настоящее имя раскрыло бы его нечистокровное происхождение.

В целом, исторические сведения о Волдеморте давали портрет сильного темного мага, безжалостно убивающего всех, кто ему мешает. Его сторонники тоже не отличались миролюбием. Впрочем, это неудивительно, но было в Волдеморте и кое-что странное. Зачем он пытался убить Гарри Поттера? Решил прикончить его за компанию или опасался, что Гарри вырастет и захочет отомстить за смерть родителей?

«Или он просто любит убивать», — предположил Рейстлин.

Маг вынырнул из размышлений, и начал обустраиваться в комнате. Рейстлин надел чистую мантию взамен той, в которой ехал в поезде. Кстати, есть ли в «Дырявом котле» домашние эльфы?

Рейстлин посмотрел на эльфов в Хогвартсе — у них не было ничего общего с эльфами его мира. Эти существа больше походили на местных гоблинов, только у гоблинов были удлиненные кисти и ступни, а у домашних эльфов огромные уши. И еще они почему-то одевались в полотенца. Эльфы вели себя дружелюдно, с удовольствием притащили Рейстлину и близнецам Уизли кучу еды. У мага осталось впечатление, что по уму эти существа значительно уступают людям, в отличие от гоблинов, которые воспринимались как равные.

Вкусный ужин (печеная брюква с картофелем, салат из шампиньонов и креветок, кусок торта и сливовый сок) сгладил неприятное впечатление, оставшееся от боггарта, и маг решил, что гостиница довольно милая. Еще одним удобством было ее расположение — Рейстлину пришла в голову мысль, что кроме Косого переулка он может погулять по неволшебному Лондону.

Ночью Рейстлину снилось, что он уменьшился так, что его посох стал размером с башню. Фиолетовый гном сообщил магу: чтобы вернуть себе нормальный размер, он должен поймать и съесть дикий тортик. Остаток сна Рейстлин с кинжалом охотился за тортиками, которые паслись в роще гигантских светящихся грибов.

Рон проснулся в ужасном настроении: вчера все ребята разъехались по домам, и Рон с грустью думал, что его ожидает самое скучное Рождество в жизни. Конечно, остались еще Перси, Фред и Джордж… но в чем тогда разница с предыдущим Рождеством? Рон мечтал, что Рождество в Хогвартсе будет чем-то особенным, и он проведет его с новыми друзьями. Надев халат поверх пижамы, Рон спустился в гостиную. В кресле у камина сидела Парвати Патил.

— Привет, — хмуро сказал Рон.

— Привет, — кисло ответила Парвати, — У тебя тоже все уехали?

— Ага, — Рон немного помолчал, не зная, о чем говорить, — Парвати… ты умеешь играть в шахматы?

— Не, моя сестра Падма умеет. А я считаю, что это скукотища.

— Вовсе не скукотища! — обиделся Рон.

Эх, если бы только Гарри остался! Рон вздохнул и поплелся наверх умываться и одеваться к завтраку.

Большой зал походил на сказочный лес: дюжина пушистых ароматных елей, украшенных свечами и блестящими золотыми шарами, ветви омелы и остролиста на стенах и снег, падающий с зачарованного потолка. За столом Фред и Джордж как обычно шутили над Перси, незнакомые старшекурсники обсуждали что-то по учебе. Парвати получила совой журнал «Ведьмополитен»* ⁽¹⁾ и сразу же уткнулась в него. Рон принялся накладывать себе омлет и бекон, гадая, что же Гарри сейчас делает в Лондоне. К Парвати подсела девочка с Рейвенкло, они были похожи, но не так сильно как Фред с Джорджем, у обеих были длинные черные волосы, заплетенные в косы. Рон видел эту девочку на занятиях, но не запомнил имени.

— Падма, представляешь, это невидимая краска для волос! — Парвати сунула сестре «Ведьмополитен», — «Создает эффект модной стрижки на длинных волосах»!

— Ерунда какая-то, — сказала девочка, бегло взглянув на страницу, — Зачем это?

— Ничего ты не понимаешь, — надулась Парвати, — Вот Лаванда в этом разбирается! Только не говори, что собираешься все каникулы торчать в своей башне или играть в шахматы.

— А почему ты вдруг про шахматы вспомнила? — удивилась Падма, — Было б неплохо, я давно не играла.

— Да Рон Уизли искал, кто в них умеет. Рон!

Вскоре Рон договорился с Падмой об игре, которую они решили провести чуть позже в Большом зале, когда все разойдутся. У Падмы оказался непривычный комплект волшебных шахмат: вместо епископов там были наездники на слонах, вместо королевы — визирь, вместо башен — колесницы.

— Никогда таких фигур не видел. Они ведь ходят, как обычные?

— Это родители из Индии привезли. Ходят как обычные волшебные шахматы, — объяснила Падма.

— Хорошо, а то иначе было бы не честно.

Визирь Падмы сразу же поругался с королевой Рона, и призвал закидать ее боевыми слонами. Но оба игрока знали, что слушать советы фигур — гиблое дело, ведь обычно они больше беспокоились о своей собственной сохранности, а не о победе. Первая партия закончилась ничьей, вторую выиграл Рон.

— Это потому что у Рона королева, а не какой-то глупый визирь! — злорадствовала королева.

— Да если б я тебя послушал, точно бы проиграл!

— Ложь! Вранье! Заговор! — пропищала фигурка.

* * *

Всё же расспрашивать Тома про Волдеморта не стоило, ведь бармен — приятель Хагрида. Насколько близко они общаются, неизвестно, но осторожность не помешает, поэтому лучше говорить с ним на темы, более подходящие ребенку. Вряд ли нормальный ребенок стал бы думать накануне праздника о прошлом Волдеморта.

Утром, спустившись в бар, Рейстлин восхитился умению Тома колдовать без палочки, и поинтересовался, как он этому научился. Том разулыбался и дал несколько советов, потом спохватившись, предупредил, что такой магии надо учиться после окончания Хогвартса.

Косой переулок оказался многолюдным даже в такую рань. Моросил дождь.

Первым делом Рейстлин отправился выбирать метлу. В Косом переулке маг заприметил два магазина мётел: «Всё для квиддича» и «Подержанные мётлы». В первом из них несколько мальчишек жадно разглядывали выставленный на обозрение «Нимбус-2000», высокоскоростную метлу.

— «Нетопыри Ньюкасла» закупили партию таких Нимбусов! Это лучшая метла! — важно произнес один мальчик.

— А вот и нет! Комета-260 лучше!

— Кометы не нужны! Скоро все перейдут на Нимбусы!

«Подеритесь еще», — подумал Рейстлин и взглянул на цену Нимбуса, — «Сколько?! Да это грабеж!»

Новейшие гоночные метлы, пожалуй, не стоит рассматривать — они подходят для профессиональных игроков в квиддич или для тех, у кого слишком много денег и хвастовства, вроде сопляка Малфоя. Рейстлин не сомневался, что тот клянчит у своего папочки именно самые новейшие модели.

— Вам помочь? — перед Рейстлином возник продавец. Похоже, он собирался всучить магу что-нибудь модное и дорогое.

— Нет, не в этот раз.

«Подержанные метлы» представляли собой скромный не слишком популярный магазинчик. Стены лавки были увешаны до потолка разнообразными метлами, многие из которых выглядели совершенно нежизнеспособно.

— Доброе утро, — сказала миловидная продавщица.

Рейстлин мрачно оглядел ближайшую метлу, поломанную в четырех местах и кое-как склеенную.

— Доброе. У вас хорошие метлы есть? — без особой надежды спросил маг, подумывая уже вернуться в «Всё для квиддича».

— Конечно, есть! У нас самые лучшие метлы, будьте покойны! Во всяком случае, они абсолютно точно летают, и их прошлые владельцы были достаточно целыми, чтобы прийти и продать их нам.

Рейстлин хмыкнул.

— Да вы не смотрите на эту! — ведьма оттеснила мага от склеенной метлы, — Вот тут висят почти без повреждений. Вам, конечно, для квиддича? Вам очень повезло, только вчера нам продали Комету-260 в очень хорошем состоянии… Всего-то прутья поправить!

— Мне не для квиддича, а для путешествий, — уточнил Рейстлин, и посмотрел на предложенную метлу. Она выглядела намного лучше, чем школьные метлы, на которых практиковались первокурсники.

— И для путешествий она прекрасно подойдет. Разгоняется почти до ста миль в час! Хотите ее опробовать?

— Хочу, — сказал Рейстлин. Интересно, улетал ли от них кто-нибудь на выбранной метле, не заплатив?

— Оставьте мне палочку и летайте, сколько потребуется! — предложила продавщица.

«А она неплоха», — Рейстлин пронесся над Косым переулком, напугав пару чопорных пожилых ведьм. Внимание мага привлекла вывеска издательского дома «Обскурус», где первую букву названия изображал лунный серп. Маг направил метлу к приоткрытому окну второго этажа.

— Нет, мы не можем увеличить тираж, мистер Локонс. Ваши книги не так хорошо раскупаются, чтобы увеличивать тираж до миллиона экземпляров, — устало говорила пожилая ведьма в комнате.

— Почему нет?! Я уверен, что «Я — волшебник» будет бестселлером! — воскликнул смазливый тип с длинными золотистыми волосами и попытался очаровательно улыбнуться. Сквозь улыбку явственно просвечивало раздражение.

— Это не обсуждается, — отрезала ведьма, — Мы напечатаем ваш обычный тираж.

— Но послушайте! Ведь я неоднократный обладатель приза «Ведьмополитена» за самую обаятельную улыбку! У меня толпы поклонниц! Вы не можете так поступить! Я должен стать самым популярным волшебником в мире!

— Всего доброго, мистер Локонс.

Ведьма скрылась в глубине здания, а разъяренный Локонс остался в приемной.

— Будь ты проклята, старая грымза, — прошипел Локонс, — «Ваши книги не так хорошо раскупаются»!

Через пару минут Рейстлин увидел, как писатель вылетел из издательства со скоростью гоночной метлы. «Так вот какой этот Локонс. Неудивительно, что его мало покупают», — отметил Рейстлин, припомнив свой опыт чтения опуса о вампирах.

На Комету маг наложил чары невидимости, чтобы Том не узнал о покупке. Ни к чему бармену знать, что у Рейстлина теперь есть метла.

На Рождество принято дарить подарки, и Рейстлин собирался последовать этой традиции, чтобы поддержать приятельские отношения. Фреду и Джорджу он купил наборы ингредиентов для зелий, Рону — спецвыпуск комикса «Приключения Мистера Патрика Миггса, Полоумного Магла»** ⁽²⁾, Невиллу — огнестойкий котел, Хагриду — красочный журнал о драконах, Флитвику — сборник магловских головоломок, Перси — забавную книжку «Старосты, достигшие власти».

За несколько дней маг обошел все книжные магазины и приобрел любопытные книги: «Охранные чары: наложение и снятие», «Чары поиска», «Как распознать проклятую вещь», «Краткий курс целителя» и внушительный том «Снятие неизвестных чар». В одной лавке маг присмотрел мантию-невидимку — она полностью скрывала человека от взглядов. Правда, чары на ней нужно было обновлять каждые три года, да и стоила дороговато. Тем не менее, она была необходима.

Маг отправил все подарки совиной почтой, решив не посылать кому-либо посылку с Бегемотом и не проверять экспериментально морозостойкость питомца. Осталось время и на обычный Лондон. Рейстлин купил себе пару теплых вязаных свитеров, пополнил запасы чая и сладостей, и даже посмотрел спектакль про фокусника в маске, пытающегося соблазнить певицу.

* * *

Рождественский пир в Хогвартсе был потрясающим! После него Рон никак не мог заснуть от переизбытка впечатлений. В конце концов, ему в голову пришла сумасшедшая идея. Что если он прямо сейчас проберется к Запретному коридору и послушает, кто там рычит?

Рон выскользнул из гостиной Гриффиндора и побежал на третий этаж. Филч и учителя после праздника должны спать, так что риск попасться им и потерять баллы был минимальный.

Наконец третий этаж. Рон заглянул за угол. На третьем этаже был профессор Квиррелл! Хоть Рон и увидел его только со спины, ошибки быть не могло — такой нелепый тюрбан носил только профессор Защиты от темных искусств. Дверь в Запретный коридор была распахнута настежь, а внутри сидело громадное трехголовое чудовище. Квиррелл взмахнул руками и в рычащее чудовище полетели голубые искры. Существо дернулось и залаяло тремя головами. Рон в ужасе смотрел на происходящее, силясь понять его смысл. Это чудовище, собака, явно что-то охраняет. Квиррелл выругался и начал читать какое-то заклинание. Он не заикался. Из пальцев Квиррелла вылетели оранжевые мерцающие шары и начали кружить вокруг собаки. Она продолжала лаять и рваться с привязи, казалось, огромные пасти могли бы перекусить Квиррелла пополам, если бы он стоял чуть ближе.

«Зачем это Квиррелл пробрался сюда посреди ночи?» — размышлял Рон, — «Я-то думал, он дурак, а он колдует без палочки почище многих! Хочет украсть то, что хранится в коридоре? Нужно его как-то остановить…» Рон пытался понять, что лучше сделать: проследить за Квирреллом или бежать к МакГонагалл. «Но пока я до нее доберусь, Квиррелл уже успеет смыться с краденым!» Квиррелл тем временем достал палочку и выпустил в гигантскую собаку несколько зеленых вспышек. Чудовище осталось невредимым. Рон решился позвать на помощь, и попятился к лестнице.

— Куда собрался?

Квиррелл резко обернулся, и Рон почувствовал, что его мгновенно связали веревки, возникшие из воздуха. Квиррелл приблизился. Сейчас он совсем не походил на того привычного вечно испуганного неудачника, в которого Фред и Джордж кидались снежками.

— Рон Уизли… Почему гуляешь по ночам?

Рона охватил леденящий ужас. Теперь Квиррелл его убьет!

— Я… я…

— Ты же не собираешься рассказать, о том, что увидел?

— Нет! — глупо соврал Рон.

— Конечно же, ты не расскажешь. Обливиэйт!

---

1) Witch Weekly, в главе 6 перевод «Магический еженедельник» тоже изменен на «Ведьмополитен», чтоб сохранялась аллюзия на популярный журнал

Вернуться к тексту

2) The Adventures of Martin Miggs, the Mad Muggle, у нас адаптировали как «Патрик Пигс, Помешанный Простец»

Вернуться к тексту

Рейстлину опять снилась какая-то странная чушь. На этот раз они с Карамоном показывали уличное представление: Рейстлин играл на скрипке, а Карамон заставлял цербера из Запретного коридора показывать трюки. В конце концов, Карамон приказал церберу прыгать через обруч, и тот благополучно в нем застрял, зацепившись крайней головой.

Маг осмотрел свои рождественские подарки, которые получил еще вчера, в канун праздника. Хагрид прислал деревянную флейту. «Ну хоть не скрипку или рояль» — усмехнулся маг: он счел, что Хагрид любит дарить бесполезные безделушки. Дурсли прислали монетку в 50 пенсов. «Головокружительная щедрость». Мама Рона, миссис Уизли, прислала зеленый вязаный свитер и коробку домашних помадок. Подарок натолкнул Рейстлина на мысль о том, что у Гарри Поттера много недоброжелателей, и благоразумнее будет не есть присланную в подарок еду. Перечень зелий, который маг успел разузнать, включал очень неприятные. Например, сыворотка правды заставит выпившего правдиво отвечать на все вопросы, даже без возможности о чем-то умолчать. К счастью, законом запрещено ее использование без специального разрешения. Еще существовало множество любовных зелий. И они даже не были запрещены — свободно продавались в каждой лавке.

Поэтому в магазине готовых зелий Рейстлин приобрел зелье «Универсальный Антидот» с таким описанием: «Боитесь, что девушка подольет любовный напиток? Не доверяете деловым партнерам? Универсальный антидот: зелья принятые после него, не оказывают своего эффекта. Действует 6 часов. Обратите внимание: У.А. не работает против зелий внешнего воздействия (Раздувающий раствор и пр.). Побочные эффекты: после окончания действия всё содержимое желудка исчезает и появляется дикий голод. Возможно появление сыпи в виде драже Берти Боттс. При появлении обратитесь к целителям. Не отковыривайте и не ешьте эти драже!»

* * *

Вечером после возвращения Рейстлина в Хогвартс Хагрид пригласил Рейстлина с друзьями на чай. Невилл отказался, поэтому Рейстлин пошел вдвоем с Роном. В прошлые разы после еды Хагрида Рейстлин не чувствовал чего-либо необычного, тем не менее, он принял порцию универсального антидота.

— Ну, Гарри, как отдохнул? Что-нить интересное в Лондоне? — спросил Хагрид, ставя чайник на огонь.

Рейстлин пустился в долгий рассказ о покупках и подарках, умолчав о том, о чем Дамблдору знать не следует. Хагрид с удовольствием слушал.

— Эх, Гарри, смотрю, ты всё книжки читаешь. А уж твой отец бы первым делом метлу купил! Знаешь, как он в квиддич играл? Ты это, не хочешь в следующем году в команду попробоваться? Вот уверен, что ты его талант унаследовал!

Неспроста Хагрид заговорил о покупке метлы. Возможно, о ней уже знают — всего-то спросить у продавщицы. В таком случае, люди Дамблдора следили за Рейстлином и в Лондоне.

— Пока не знаю. Почему ты думаешь, что у меня талант к полетам? Я почитал о своих предках, и в семье Поттеров не было знаменитых квиддичных игроков, зато было много зельеваров и политиков.

— Ну а как же? — удивился Хагрид, — Ведь Джеймс так блестяще играл, вся школа его обожала!

В этот раз Хагрид угощал не каменными кексами, которые он совершенно не умел готовить, а тортом, вроде того, что он подарил Рейстлину на день рождения. Рон с опаской глядел на свой кусок, сомневаясь в кулинарных способностях Хагрида.

— Заходи ко мне почаще, Гарри, поболтаем. Только не в обед, мне ж тогда еще Пушка кормить… Зря я это сказал! — неожиданно воскликнул Хагрид, преувеличенно испугавшись.

— Кто такой Пушок? — предсказуемо заинтересовался Рон.

— Нельзя мне говорить, это секрет мой и профессора Дамблдора. Забудьте об этом! Ох, дернуло же меня…

— Это Пушок рычит в Запретном коридоре? — продолжал допытываться Рон.

Рейстлин закатил глаза.

— Ну… раз уж вы догадались… Думаю, ничего, если я вам скажу. Только по секрету, — Хагрид недолго изображал сопротивление, — Пушок — это трехголовый пес, я купил его у одного грека в прошлом году, он сейчас сторожит Запретный коридор. Вырос таким красавцем! Жаль, что вам нельзя показать… Я одолжил его Дамблдору, когда ему понадобилось охранять кое-что. Но больше я вам ничего не скажу! Не мой это секрет, и вам этого знать не положено.

— Хагрид! Это «кое-что», то самое, что ты привез из «Гринготтса»? — с притворной наивностью осведомился маг.

Рон, округлив глаза, уставился на Рейстлина.

— Ничего больше не скажу! — отрезал Хагрид, — Это не мой секрет, а профессора Дамблдора и Николя Фламеля! Поэтому больше не спрашивайте меня об этом!

— Ага! Николя Фламель! — обрадовался Рон.

Хагрид принял жутко раздосадованный вид, но Рейстлин был уверен, что в глубине души тот ликует: рыбка заглотила наживку. Похоже Дамблдор отчаялся и теперь уже прямым текстом сообщает, что в коридоре спрятан Философский камень.

До этого момента Рейстлин полагал: Дамблдор подозревает, что Гарри Поттер — не тот, за кого себя выдает, и им управляет темный маг, жаждущий бессмертия. Но сейчас слишком грубая игра Хагрида смешала все карты. Любой темный маг сразу бы понял, что его заманивают в ловушку. Не факт, что в коридоре действительно есть камень. Зато то, что Гарри Поттеру настойчиво подбрасывают определенную информацию, было очевидно. «Старания Хагрида способны обмануть разве что ребенка. Дамблдор подозревает во мне неимоверно глупого темного мага? Как бы то ни было, Дамблдор хочет заманить меня в коридор и прикончить, не запачкавшись. И по всей видимости Снейп хочет того же. Но причастность Снейпа и портрета Полной Дамы я должен проверить».

— Надо разузнать, кто этот Фламель! Тогда мы узнаем, что охранят Пушок! — воодушевленно говорил Рон по дороге в замок.

— Да сдался тебе этот Пушок! Разве это интересно?

— Еще бы! Настоящая тайна! Расскажи мне про «Гринготтс», ты был там с Хагридом?

— Верно. В мой день рождения Хагрид забрал сверток из сейфа. Позже этот сейф ограбили. Теперь то, что там лежало хранится в Хогвартсе.

Рон выглядел крайне возбужденным. Рейстлин подумал, что тому не хватало в жизни приключений.

— Ого! Гарри, почему ты мне не рассказал? Ведь если ты там был, то ты мог увидеть грабителя!

— Ты считаешь, грабитель шатался вокруг банка без мантии-невидимки или оборотного зелья? — скептически поинтересовался Рейстлин.

— И правда, — энтузиазм Рона слегка приутих, — раз он так умен, что ограбил сам «Гринготтс», он бы нашел способ не попадаться на глаза… или подставил бы невинного человека, приняв его внешность… — некоторое время Рон шел молча, — Знаешь, что, Гарри? Нужно начать с другой стороны! Если мы узнаем, что было в сейфе, мы сможем понять, кому это могло понадобиться.

— Рон, а вдруг там то, чего жаждут многие? Или вообще любой человек?

Рон пристально посмотрел на Рейстлина.

— Гарри, ты чего-то не договариваешь… У тебя есть идея, что это?

— Я просто не понимаю, зачем тебе это? Может, оставишь поиск грабителя взрослым?

— Нет, — твердо сказал Рон, — Я хочу им помочь.

Рейстлин назвал пароль Полной Даме. В спальне Рон деловито достал «Историю магии» Батильды Бэгшот и уткнулся в нее, начав просматривать страницы книги с конца. Рейстлину было любопытно, к чему приведут эти «поиски грабителя». Благо, Рон не был полным идиотом и не лез к Пушку, а поиски Фламеля… пусть себе играется.

Посреди ночи Рейстлин проснулся от острого голода. Маг зажег палочку и ощупал себя. «Вроде никаких драже. Что ж, время для эксперимента. Посмотрим, кто за мной следит». Рейстлин спрятал мантию-невидимку под одежду и отправился в гостиную. «Полная Дама должна заметить, что я ушел», — Рейстлин открыл проход в гостиную и, выйдя, обернулся на картину. В свете палочки он различил, что Дама спала. «Она притворяется», — решил маг, — «Зачем портретам спать? Они неживые». Рейстлин добрался до поворота коридора и надел мантию-невидимку. Теперь можно прогуляться на кухню, а на обратном пути проверить, появились ли Филч и Снейп.

Они действительно появились! На лестнице Филч пререкался с Пивзом, невыносимым школьным полтергейстом, обожавшим устраивать разные пакости. Пивз выглядел как маленький человечек с искаженными пропорциями. Его колоритной одежде позавидовал бы сам Дамблдор.

— Детки бегают по школе и совсем не спят! Скоро в вашем коридоре их живьем съедят! Уиии-хихихи! — распевал Пивз.

— Пивз, куда они побежали?! — допытывался Филч, — Профессор Снейп проверил: в Запретном коридоре их нет!

— В коридоре точно нет, съели деток на обед! Это очень здорово — откусили голову! Ахаха!

К Филчу вскоре присоединился Снейп.

— Он нас разыгрывает, Аргус. Сегодня никого не съели, — хмуро констатировал Снейп, — Пивз, хватит дурака валять! Где ты видел студентов?

Рейстлин подобрался ближе. Снейп и Филч опять перекрыли лестницу так, что проскользнуть мимо них не представлялось возможным.

— Ладно! Так и быть! Скажу вам правду! Студенты побежали в Большой зал!

Снейп с Филчем начали спускаться по лестнице друг за другом, и теперь Рейстлин мог свободно с ними разминуться. Но не успели они пройти и двух пролетов, как Пивз закричал:

— Шутка! Ахаха! Они ушли воооот сюда! — полтергейст указал в сторону библиотеки и, визгливо хохоча, скрылся из виду.

Филч выругался. Снейп молча развернулся, его мантия взметнулась, как крылья летучей мыши. Преследователи пошли наверх, и сейчас они шли рядом, а не друг за другом. «Если не потороплюсь, они в меня врежутся» — Рейстлин ускорил шаг.

— Ууууууиииииииии! — Пивз пролетел по воздуху и теперь мелко кружился, перекрыв Рейстлину путь наверх. Свободным остался только тот проход, куда Пивз только что указал.

Рейстлин пробежал по коридору до библиотеки, чуть было не наткнулся на миссис Норрис, отрезавшую еще один путь. Снейп, Филч и Пивз продолжали свое преследование и в конце концов загнали мага в заброшенный класс. У противоположной стены класса стояло высокое, до потолка, зеркало в витиеватой золотой раме с подставками в форме двух когтистых лап.

— Я пошутииииииииил! Никто не бегал по школе сегодня! Кроме вас, Филчи и Снейпи! — донесся до Рейстлина издевательский голос Пивза, — Уаааахаха!

Маг бы с удовольствием посмеялся над Филчем и Снейпом, если бы не одно «но». «Гоменум ревелио» — подумал заклинание Рейстлин. На праздниках он выучил способ определять присутствие живых существ в помещении. Тренироваться пришлось с «Ави ревелио» на Бегемоте, завернутом в мантию-невидимку. Сейчас маг почувствовал, что в классе был еще один человек. Невидимый наблюдатель сидел на одной из парт, стоявших у стены. Вероятно, Альбус Дамблдор собственной персоной.

Пивз не издевался над Филчем и Снейпом. Это был спектакль, чтобы привести Гарри Поттера к зеркалу. Наверняка Снейп «видел» Рейстлина тем же «гоменум ревелио».

Что же оно показывает? Маг почувствовал, как в нем зародилось желание заглянуть в зеркало. «Нет!» — резко остановил себя Рейстлин, — «Нельзя в него смотреть, тем более на глазах у Дамблдора. Что бы оно не показывало». Рейстлин вообразил, как он смотрит в зеркало, и в нем отражается Рейстлин Маджере, а не Гарри Поттер. «А затем Дамблдор убивает меня на месте», — пессимистично закончил он. Но просто уйти нельзя. Рейстлин подумал заклинание, проверяющее предмет на известные проклятья. На зеркале не обнаружилось проклятий, причиняющих физический вред. «Это не смертельная ловушка, это проверка». Тогда…

— Какое красивое, — громко прошептал Рейстлин, — Просто чудо! Покажу его Рону и Невиллу.

Маг постоял еще немного, рассматривая раму. На ней была надпись, которую маг попытался разгадать. Вскоре у него получилась осмысленная фраза: если читать задом наперед получалось — «Я показываю не твое лицо, но желание твоего сердца». Рейстлин еще раз подавил желание подойти к зеркалу. «Кажется, это оно на меня воздействует. Пора убираться».

Рейстлин вернулся в спальню, не встретив на пути никого. Лишь Полная Дама возмутилась, что ее, видите ли, будят среди ночи.

На следующий день Рейстлин рассказал Рону и Невиллу о своих ночных приключениях.

— Мог бы разбудить меня, — сказал Рон с нотками обиды в голосе, — Я бы тоже не отказался от похода на кухню после того, как мы пропустили ужин из-за посиделок с Хагридом.

— Ты посмотрел в это зеркало? — спросил Невилл.

— Нет. Только я хотел подойти, как снова услышал Пивза, и скорей побежал обратно в башню, — соврал Рейстлин, — Показать вам его сегодня ночью?

Мальчики легко согласились. Однако чуть позже, на уроке истории магии, который вел профессор Бинс, единственный профессор-привидение, Рон снова заговорил о зеркале.

— Хм… Гарри, а оно не опасно? Папа рассказывал, что бывают проклятые зеркала.

— Вот как?

— Да. Была одна история — нашли изуродованных мертвых маглов, а рядом зеркало. Потом оказалось, что на нем проклятие — если в него скорчить рожу, оно искажало внешность. А еще Фред рассказывал про зеркало, которое засасывает внутрь… Короче, оно меняет местами человека и его отражение, человек остается запертым в зеркале, а отражение потом убивает всю его семью и дру…

— Струсил, да?

— Что? — Рон выглядел оскорбленным.

— Сказал бы сразу, что боишься. Не ходи, — усмехнулся Рейстлин.

— Ничего я не боюсь! Конечно же, я иду с вами!

Идти втроем под мантией-невидимкой было неудобно. Рейстлин заранее знал, что не встретит ни Филча, ни Снейпа, но невидимый Дамблдор не должен был понять, что Рейстлин догадался о спектакле. Пусть увидит, как они боятся обнаружения и сбрасывают мантию только в классе.

Зеркало и Дамблдор были на месте. Некоторое время мальчики издалека любовались золотой рамой. Невилл сделал пару неуверенных шагов в сторону зеркала. Рон схватил его за руку.

— Невилл, стой! Гарри, помнишь, что я говорил про проклятые зеркала? Пойдемте-ка отсюда подобру-поздорову…

— Да брось! Сейчас я проверю его на типичные проклятья, — Рейстлин сотворил заклинание, — Их нет. Можно в него смотреть! Иди, Невилл.

— Отчего ты сам не подходишь? — резонно заметил Рон.

Рейстлин фыркнул.

— Думаешь, я вру? Ну ладно. Хорошо. Я думал, что ты мне друг, а ты, оказывается, считаешь, что я хочу подставить тебя под проклятье. Не ожидал от тебя!

— Я не это имел в виду! — смутился Рон.

Тут Рон и Рейстлин услышали всхлипывания. Невилл стоял перед зеркалом, и по щекам у него катились слезы. «Я вижу лишь его обычное отражение», — отметил Рейстлин, — «Значит, оно показывает что-то только самому человеку. Наблюдатель не увидит ничего. Зря я боялся».

— Отойди! — Рон бросился к Невиллу в попытке оттащить того от зеркала.

— Не трогай меня! — Невилл оттолкнул Рона, — Сам отойди! Из-за того, что ты влез, они пропали!

«Но зачем тогда Дамблдор здесь торчит, если он ничего не увидит?»

— Кто «они»? — не понял Рон.

Невилл не ответил. Он смотрел в зеркало, плакал и улыбался.

— Невилл, что там? Дай и мне посмотреть, — сказал Рейстлин.

Невилл нехотя уступил, и Рейстлин встал напротив зеркала. Маг посмотрел в зеркало и увидел себя. Длинные седые волосы, золотые глаза со зрачками в форме песочных часов, бледная кожа, черные одежды с вышитыми серебряными рунами… Рейстлин подумал, что без проклятого зрения, которое показывало старение и смерть всего живого, смотреть на себя намного приятнее. Значит, со стороны он выглядел не так уж плохо? Рейстлин-отражение как будто услышал его мысли и улыбнулся. Теперь маг не был уверен, что зеркало показывает его — он не помнил, чтобы когда-нибудь так тепло и открыто улыбался. «Больше похож на Карамона…» Рейстлин-отражение беззвучно рассмеялся, достал монетку и начал показывать фокусы с ней.

— Ну и вид у тебя, — сказал Рон.

— А? — Рейстлин с трудом оторвался от зеркала.

— Как будто тебе в тесте попался вопрос, который ты не учил.

— Ерунда, — фыркнул Рейстлин, — Я всегда учу все вопросы.

Рон тоже посмотрел в зеркало и чуть не задохнулся от восхищения.

— Вау! Я вижу себя, но я старше, у меня значок старосты школы, Кубок школы, награда «За особые заслуги» и Кубок квиддича! И я капитан команды!.. Оно показывает будущее?

— На раме написано: «Ацдрес огео втеи нал ежо ноцил еов те нюа вы закопя», — сказал Рейстлин.

— Ацдрес… ежо?.. Не по-английски…

— Если читать справа налево, получается «Я показываю не твое лицо, но желание твоего сердца».

Невилл всхлипнул.

— А ты чего ревешь? — спросил Рон, — Что ты увидел?

— Я… я не хочу об этом говорить… — пробормотал Невилл.

— Ну ладно, — пожал плечами Рон.

* * *

Следующей ночью Рейстлин вознамерился еще раз посмотреть в зеркало. Он не до конца разобрался, что за желания олицетворяет его отражение. В полночь, накинув мантию-невидимку, маг вышел из спальни и спустился в гостиную.

— А я говорю, ты никуда не пойдешь! — послышался голос Гермионы, — Из-за тебя Гриффиндор потеряет баллы! Мало того, что Снейп каждый раз их отнимает из-за твоих плохих зелий?!

Гермиона Грейнджер стояла, заслонив от Невилла выход.

— Мне надо! Ты не понимаешь! — с чувством сказал Невилл, — Пусти! Это важно! Пожалуйста.

Рейстлин остановился посмотреть, чем кончится дело.

— У тебя не может быть никаких важных причин гулять по школе ночью! Это запрещено. Тебя поймают и исключат, — строго выговаривала Гермиона, — Немедленно возвращайся в постель, иначе мне придется рассказать всё Перси.

Невилл вытащил палочку и направил ее на Гермиону.

— Отойди. Отойди по-хорошему.

Глаза Гермионы расширились.

— Ты… ты чего?..

— Пусти или я тебя заколдую, — Невилл выглядел непривычно решительным.

Гермиона сделала шаг в сторону, и Невилл проскользнул в проход.

«Что за идиот. Она сейчас пожалуется старосте», — закатил глаза Рейстлин.

Гермиона осталась стоять, как вкопанная. На лице у нее отражались муки выбора. «Или всё-таки не расскажет?» Помедлив некоторое время, Гермиона бросилась в сторону спален девочек. «Расскажет… Мне разумнее вернуться в постель. Дернуло же этого идиота гулять по школе именно сегодня!» — раздраженно подумал Рейстлин.

Внезапно Гермиона вернулась в гостиную. С ней не было старосты, но она держала в руке волшебную палочку. Девочка открыла проход и выбежала из гостиной быстрее гоночной метлы. Маг подивился эпидемии глупости, охватившей первокурсников-гриффиндорцев. Что мог увидеть в зеркале Невилл, что заставило его пойти на такое безумство? «Он плакал… Может быть, у него умерли близкие, а в зеркале он видел их живыми?» — предположил Рейстлин. Поколебавшись немного, маг тоже покинул гостиную и устремился к зеркалу Ацдрес. На главной лестнице Рейстлин догнал Невилла и Гермиону.

— Тебе повезло, что на нас пока не наткнулся Филч и миссис Норрис! Еще не поздно вернуться, вдруг всё обойдется, — нудила Гермиона.

— Где же этот проход?! — Невилл абсолютно не слушал Гермину и беспомощно озирался, — Это был четверый этаж?.. или пятый?..

Рейстлину мучительно захотелось дать Невиллу подзатыльник. Подумать только! Этот идиот даже не запомнил, куда идти! Маг тихо обошел детей и направился к зеркалу.

В классе снова был наблюдатель. Рейстлин подошел к зеркалу, не снимая мантии. Рейстлин-отражение приветственно помахал настоящему Рейстлину. «Это жестоко. Я вижу, что вернулся в свое тело, но не знаю, как этого достичь!» — в отчаянии заключил Рейстлин.

«Однако, странно. Почему я в отражении не старею и не умираю? Если мне вернулось проклятое зрение, я должен видеть себя в зеркале не таким…» Рейстлин-отражение подмигнул.

— Ты что подмигиваешь?

Рейстлин-отражение щелкнул пальцами и сотворил огненный шар. Потом еще два.

— Ну прекрасно, — сказал Рейстлин, наблюдая, как отражение увлеченно жонглирует огненными шарами. Несмотря на скепсис, маг почувствовал любопытство. Что еще оно вытворит?

Рейстлин-отражение проглотил шары и довольно улыбнулся. Затем он вытащил из кармана красный шарф в золотую полоску и свернул его в спираль, застывшую в воздухе. Щелчок — и спираль из шарфа рассыпалась в лепестки роз, а внутри обнаружилась Распределяющая шляпа. Рейстлин хихикнул. Рейстлин-отражение вытянул из шляпы бледно-зеленого кролика, нет, это был не кролик, а почти поспевший кроликец. Затем из шляпы появился корнеплод, похожий на сморщенного человечка. «Мандрагора», — узнал Рейстлин. Следом из шляпы появился клинок, похожий на тот, что принадлежал Карамону. Рейстлин-отражение подбросил клинок так, что тот перевернулся в воздухе, и ловко поймал. Он снова запустил руку в шляпу и извлек из нее крохотного дракончика с пятью головами. Присмотревшись, маг понял, что это была миниатюрная Такхизис. Тут Рейстлин не выдержал и громко рассмеялся.

— Вот они, те доспехи, — послышалось из коридора, — Я нашел его!

Краем глаза маг приметил, как Рейстлин-отражение запихнул Такхизис обратно в шляпу. Через мгновение в комнате появились Невилл и Гермиона.

— Если нас поймают… — пробормотала Гермиона.

Невилл бросился к зеркалу, и Рейстлин едва избежал столкновения. Почему эти глупые дети не могли просто вернуться в башню и лечь спать?! Рейстлин хотел узнать, что будет дальше, но теперь место у зеркала пришлось уступить Невиллу. «Нет», — маг медленно извлек из кармана палочку, — «Я заколдую их и досмотрю… Никто не помешает мне разобраться в тонкостях этого зеркала и его видениях! Никто…» Вдруг Рейстлин с ужасом осознал, что в комнате всё еще находится Дамблдор, и это подействовало отрезвляюще. Надо играть свою роль.

— Невилл, Гермиона! Что вы здесь делаете? — произнес Рейстлин, сбросив мантию.

Эффектное появление Гарри Поттера из воздуха шокировало Гермиону.

— Как ты это сделал?!

— Мантия-невидимка, — объяснил Рейстлин, — Невилл, ты в порядке? Выглядишь неважно. Может, тебе не стоит больше смотреть в это зеркало?

— У меня всё хорошо. Не беспокойся. Идите в гостиную, а я останусь.

— Без тебя мы не уйдем. Что ты видишь в зеркале? Твое желание… оно ведь невыполнимое, правда?

Невилл обернулся, на глазах у него блестели слезы.

— Как ты до… Почему ты так думаешь?

— Ты плакал. Оно связано с какой-то утратой, — Рейстлин взял Невилла за руку и мягко увел от зеркала, — Я ошибся, посчитав, что зеркало неопасно. Тебе не надо в него больше смотреть. Боюсь, от него можно сойти с ума.

Невилл вздрогнул. Гермиона, только что заглянувшая в зеркало, с ужасом отшатнулась.

— Мы уходим, — маг спрятал всех под мантию, и вскоре они вернулись к себе в башню. Рейстлин сожалел о том, что пришлось уйти от зеркала и выдать наличие мантии-невидимки еще и Гермионе.

На следующий день Гермиона поймала Рейстлина в перерыве между занятиями по трансфигурации.

— Гарри, можно тебя на пару слов? — взволнованно начала Гермиона, — Ты каким заклинанием открываешь двери?

— «Алохомора». А зачем тебе?

Гермиона оглянулась по сторонам, проверяя, не подслушивает ли кто их разговор.

— Алохомора не сработала. Сегодня утром я пыталась открыть тот класс с зеркалом… Ни одно мое заклинание не подошло! А ты каким его открывал?

— Он был не заперт. И зачем ты туда полезла сегодня? — раздраженно осведомился Рейстлин, — Не советую тебе снова туда ходить.

Гермиона покраснела.

— Понимаешь… Кажется, я вчера потеряла там свиток с эссе по зельям… — промямлила она, — И если его найдут… Меня точно исключат!

— А если поймают за взломом класса, не исключат? — усмехнулся Рейстлин.

Вопрос поверг Гермиону в ступор. Видимо, об этом она не подумала. Рейстлину показалось, что сейчас расплачется.

— Слушай, Гермиона, никто не докажет, что это ты там была. Может, его у тебя украли и подбросили туда. Забудь об этом эссе и напиши новое.

Ночью Рейстлин снова пошел к зеркалу. «Зачем она потащила с собой эссе?!» — подумал маг, подбирая с пола свиток Гермионы и убирая его в карман. Сегодня маг надеялся, что ему никто не помешает любоваться отражением…

— Итак, Гарри, ты снова здесь?

Дамблдор. Рейстлин почти забыл о нем. Маг повернулся на голос, и на этот раз сидящий на парте директор был видимым.

— Вижу, ты разгадал, что показывает зеркало Ацдрес. Оно показывает нам наши самые сокровенные, самые отчаянные желания сердца.

— Профессор Дамблдор? Вы тоже пришли посмотреть в зеркало? — осведомился Рейстлин.

— Нет, честно говоря, я пришел посмотреть, как ты смотришь в зеркало. Мне очень интересно, что ты там видишь, Гарри?

— Почему вы решили, что я сегодня приду?

Дамблдор улыбнулся.

— У этого зеркала есть свойство: к нему тянет тех, чьи желания сильны или невозможны. Но зеркало не дает нам ни знаний, ни правды. Многие люди ломали себе жизнь, глядя в это зеркало, одни были зачарованы увиденным, другие сходили с ума, не понимая, сбудется ли показанное. Так что же ты увидел в зеркале, что заставило тебя возвращаться к нему?

— Мне интересно, что видите в нем вы, сэр?

— Я? Я вижу, что я держу в руках пару толстых шерстяных носков.

Рейстлин ухмыльнулся. Он и не ожидал от Дамблдора откровенности.

— Никогда не бывает достаточно носков! — сказал Дамблдор, — Прошло еще одно Рождество, а я не получил в подарок ни одной пары. Все почему-то дарят книги.

«Хм… Дамблдор страдает от одиночества?» — предположил маг.

— А я вижу, что вытаскиваю кролика из шляпы. Не очень-то наши желания похожи на сильные и невозможные, — подытожил Рейстлин, — Если вы получите достаточно носков, что тогда покажет зеркало?

Дамблдор задумался.

— Если счастливый человек посмотрит в зеркало, он увидит себя — таким, какой он есть. Для него это будет обычное зеркало. Но боюсь, я уже не смогу получить достаточно носков для счастья… — грустно сказал Дамблдор.

— Я бы хотел поговорить о Волдеморте.

Дамблдор отвлекся от своих мыслей и удивленно посмотрел на Рейстлина.

— О Волдеморте? Хорошо… Но я вынужден тебя предупредить, Гарри: на некоторые вопросы я не смогу тебе сейчас ответить. Правда — прекраснейшая и в то же время опаснейшая вещь, поэтому к ней надо подходить с величайшей осторожностью. Прошу прощения, если я не смогу ответить, потому что у меня будет достаточно веская причина промолчать.

— Вам известно, что произошло с Волдемортом в ту ночь, когда он убил моих родителей? Он всё еще жив?

— Волдеморт лишился большей части своих сил в ту ночь. Но да, он всё еще жив и, я думаю, ищет способ вернуться, снова обрести власть и могущество.

— Философский камень может дать ему такой способ?

— Верно, — не моргнув глазом, подтвердил Дамблдор, — Я полагаю, Волдеморт очень хотел бы завладеть таким мощным магическим веществом, это помогло бы ему вновь обрести силу. А сила и власть — это то, что Волдеморт ценит превыше всего.

— Вы были с ним знакомы лично, сэр? Откуда вы знаете, что он ценит?

— Когда-то он учился в Хогвартсе, как и все волшебники… Как давно это было! Между прочим, я ожидал, что ты спросишь про свой шрам. Он беспокоил тебя?

Наверно, ему рассказала мадам Помфри.

— Да, он болел в первый вечер в Хогвартсе… Вы — великий волшебник! Возможно, вам известно, что это с ним?

— У меня есть некоторые предположения о природе твоего шрама, но я бы не хотел их пока озвучивать, — Дамблдор помрачнел, — Придет время, и ты узнаешь. Между прочим, с твоей стороны было очень предусмотрительно приобрести мантию-невидимку. Почему бы тебе не надеть ее сейчас и не отправиться в спальню?

* * *

В один из пасмурных дней в школе проходил очередной квиддичный матч. На этот раз играл Гриффиндор против Хаффлпаффа. Квиддич был довольно забавной игрой, но при этом Рейстлину совершенно не хотелось научиться играть самому. Он совсем не горел желанием получить чем-то тяжелым по голове, хотя летать на метле магу было приятно и легко. Если бы спортивные игры в Хогвартсе отличались большим разнообразием, Рейстлин бы поучаствовал в гонках на метлах.

Первый курс Гриффиндора удобно расположился на трибунах, чтоб болеть за свою команду. Игра была в самом разгаре, уже успели сломать две метлы и одну руку ловца Хаффлпаффа. Неожиданно шрам пронзила острая боль. Рейстлин схватился за голову. На этот раз боль не прекратилась через несколько секунд, напротив, она всё усиливалась. «Мне нужно вернуться в спальню, я не могу здесь больше находиться».

Не успел Рейстлин спуститься с трибун, как перед ним вырос профессор Снейп.

— Куда это вы собрались, Поттер? — зло спросил он, преградив дорогу.

— Мне плохо, я возвращаюсь к себе в башню, — еле выдавил Рейстлин, желая, чтоб Снейп поскорее отвязался.

Боль растеклась по всей голове, казалось, что в нее вонзаются тысячи кинжалов.

— Прекрасно, тогда я провожу вас в Больничное крыло.

— Нет! С вами я не пойду!

Рейстлин вдруг подумал, что Снейп хочет убить его по дороге в замок. Прекрасная возможность, пока все заняты просмотром матча. Не сам ли Снейп наслал на него эту боль, чтобы выманить со стадиона? Ведь Снейп темный маг, а шрам остался от темномагического проклятья.

— Я не достоин провожать знаменитого Гарри Поттера? Вам нужна торжественная процессия с пением гимнов и ритуальными плясками? — ядовито сказал Снейп.

— Я… останусь… — Рейстлин повернулся, чтоб пройти назад, но тут у него потемнело в глазах, и он, обессилев, повалился на пол. Боль тотчас пропала. Рейстлин лежал и смотрел в небо, где пролетали красно-желтыми точками игроки в квиддич.

— Поттер! — Снейп наклонился над Рейстлином, — Не прикидывайтесь! Вставайте немедленно!

— Нет, сэр. В правилах не запрещается лежать на трибуне. Кстати, отсюда лучше видно матч.

Снейп наградил Рейстлина презрительным взглядом и наконец оставил в покое. Некоторые уже заметили странное поведение Рейстлина, вскоре к нему подбежали обеспокоенные Невилл и Рон.

— Что Снейп забыл на нашей трибуне? — удивился Рон, когда все трое вернулись в башню после матча, — Кстати, ты заметил, что Дамблдора сегодня не было на матче? Может, Снейп пытался тебя проклясть, пока Дамблдор не видит?

— Может быть, — согласился Рейстлин.

Невилл тем временем всматривался в окно.

— Смотрите, это же Снейп! — воскликнул он так громко, что на него обернулись даже Дин и Шеймус, увлеченно обсуждавшие матч.

Рейстлин метнулся к окну. И точно, к Запретному лесу двигалась закутанная в черное прихрамывающая фигура.

— Он идет в Запретный лес! — мрачно сказал Рон, — Очень подозрительно!

— Ладно, обсудим это позже. Ты, кстати, собирался искать Фламеля, — быстро сказал Рейстлин.

Рейстлин положил чемодан на кровать, задернул полог и извлек метлу. Маг наложил на нее чары невидимости и прихватил с собой мантию-невидимку, затем вышел из спальни и побежал в прачечную. Вскоре он надел мантию-невидимку, оседлал невидимую метлу и стремительно вылетел из окна. Добраться до леса не составило труда, правда, одна ива попыталась стегнуть Рейстлина ветками, когда он пролетал мимо. Снейп плелся крайне медленно, поэтому Рейстлин быстро его нагнал. На поляне Снейпа ожидал профессор Квиррелл. Между ними произошел любопытный диалог, в котором Квиррелл мямлил что-то невнятное, а Снейп говорил про философский камень, и агрессивно интересовался у Квиррелла, узнал ли тот, как пройти мимо трехголового пса. Вскоре Снейп удалился, живописно взмахнув полами мантии и оставив Квиррелла в растерянности.

Рейстлин уже собрался лететь назад, но тут его снова обожгла боль в шраме, и он едва не упал с метлы. Чудом удержавшись в воздухе, маг спикировал в развилку веток большого бука. «Надеюсь, Квиррелл не заметил летающих рук», — Рейстлин поправил сбившуюся мантию-невидимку. Но профессор, казалось, сейчас совсем не обращал внимания на окружающий мир.

— Я п-п-пытался… В-в-всё этот С-с-снейп-п… — пробормотал Квиррелл, — Он п-п-помешал…

«Он что, говорит сам с собой?» — недоумевал Рейстлин, — «Так я и знал, что ему пора к целителю…» Додумать маг не успел — боль в шраме усилилась. Рейстлин сжал зубы и схватился за голову. Удивительно, но в этот момент Квиррелл тоже схватился за голову и завизжал.

— Простите! Н-не наказывайте! Молю! Я всё исправлю!

Сейчас Рейстлин думал только о том, как бы не потерять сознание и не свалиться прямо на голову сумасшедшему Квирреллу. Внезапно боль в шраме исчезла. Квиррелл тоже перестал держаться за голову и трястись, отдышавшись, он медленно побрел в сторону замка. «Так это от Квиррелла у меня болит шрам! Квиррелл пытался выманить меня со стадиона и убить, а Снейп ему помешал? Интересно. Получается, Снейп на матче беспокоился обо мне… Зачем Снейпу меня оберегать? Он действовал по приказу Дамблдора? Если так, тогда Дамблдору я нужен живым… По крайней мере, пока».

Рейстлин посидел немного на дереве, потом, убедившись, что боль в шраме не вернется, полетел к замку. С высоты птичьего полета открывался красивый вид на Хогвартс. «А ведь это хороший способ изучить замок», — магу стало любопытно заглянуть в окна и запомнить расположение башен и кабинетов. В одной из башен Рейстлин увидел Дамблдора и Снейпа, они что-то увлеченно обсуждали. Судя по всему, это был кабинет Дамблдора. К сожалению, все окна были закрыты, и подслушать разговор не представлялось возможным. «Вернусь сюда позже, когда они уйдут на ужин».

Пролетав над замком до сумерек, Рейстлин заглянул в кабинет — Дамблор ушел. Рейстлин достал палочку и проверил, как заколдованы окна. Типичных проклятий на них не обнаружилось. Но эта проверка была простой, а чтобы узнать все заклинания, наложенные на что-либо, понадобится более сложная магия. В книге «Снятие неизвестных чар» описывался способ, которым пользуются ликвидаторы заклятий. Нужно применить чары визуализации магического отпечатка. У каждого заклинания свой собственный магический отпечаток. Образцы отпечатков известных заклинаний приводились в специальных справочниках.

— Остенде сигнум маджика линум колорис формини квадратум! — произнес Рейстлин и указал палочкой на окно.

Из волшебной палочки вылетели четыре толстые нити и принялись плести узор. Скоро в воздухе перед магом зависло нечто, напоминавшее кусок разноцветного кружева размером с крупный носовой платок. Рейстлин аккуратно свернул отпечаток и убрал в карман. Больше здесь делать было нечего, и Рейстлин полетел в башню Гриффиндора.

В спальне Рейстлину пришла в голову идея проверить таким же образом свой шрам. Маг произнес заклинание и коснулся палочкой лба. Из палочки снова появились нити и начали сплетаться в воздухе, и через несколько минут перед Рейстлином появился внушительный узор из черных и белых нитей, но колдовство на этом не прекратилось. «Какая-то сложная магия…»

Когда мальчики вернулись с ужина, их взору предстала картина Гарри Поттера, шокированно смотрящего на гигантскую кружевную простыню, висящую перед ним в воздухе.

— Хочешь соткать гобелен? — спросил Дин.

— Что-то вроде того… — отмахнулся Рейстлин.

Магический отпечаток состоял из нитей двух цветов: белых и черных. Должно быть, на шраме лежало два вида чар. Но почему отпечаток такой огромный? «Слишком странно для заклинаний… Я не видел ничего похожего в кратком справочнике… Вдруг это не заклинания, а другие виды магии?..» — размышлял маг, — «Например… обряды?»

Рейстлин провел рукой по кружеву.

«Белые нити — это какой-то защитный обряд, который могли провести родители Гарри. Черные нити — какой-то обряд Волдеморта. Он должен был прикончить Гарри, но почему-то сработал не так, как задумано. Вместо этого он вызывает головную боль… Это плохо. Что если обряд всё еще может сработать и прикончить меня, а защитный обряд только притормозил его действие и отсрочил смерть на несколько лет?»

Маг помрачнел. Как будто без этого у него было мало проблем.

«У меня два варианта: очень быстро найти способ убраться из этого тела, пока оно не вздумало умереть; или же найти, как нейтрализовать темный обряд, а потом спокойно продолжать поиски способа вернуться в свое тело и свой мир».

Свернув магический отпечаток шрама и убрав его в чемодан, Рейстлин достал разноцветный платок, который получился при исследовании окна. В кружево этого отпечатка сплелись нити четырех цветов: красного, синего, розового и фиолетового. Повезет, если удастся найти эти заклинания в справочнике.

Ночью Рейстлин забрался в чемодан и принялся за поиски. Маг листал книгу «Снятие неизвестных чар», сравнивая нарисованные в ней магические отпечатки с полученным им от окна. Два отпечатка нашлись: красный, похожий на сетку из шестиугольников, оставило заклинание прочности — популярные защитные чары для стекла и хрупких вещей, а синий, напоминавший цветущую ветвь, принадлежал сигнальным чарам — они сработают, если живое существо проникнет в кабинет через окно. Фиолетовый и розовый отпечатки располагались так, что было ясно — эти чары приводятся в действие сигнальными чарами.

Рейстлин довольно захлопнул книгу — он узнал всё необходимое. «Неважно, что делают эти два заклинания — если я сниму сигнальные чары, они не сработают», — заключил маг, — «Сейчас у меня один путь к цели». Маг убрал книги со стола и посмотрел на карманные часы.

— Ложись спать немедленно! Зрение испортишь! — возмутились часы.

«Надо было магловские купить», — маг раздраженно захлопнул крышку часов и сунул их в карман. Спать он не пошел — поставил чайник на синий огонь и достал упаковку овсяного печенья. В голове у мага роились миллионы мыслей, и он не смог бы сегодня заснуть, даже если бы хотел.

Следующие недели Рейстлин в свободное время практиковался в наложении и снятии сигнальных чар. С каждым разом получалось всё лучше и лучше, и вскоре Рейстлин уже полагал, что ему будет под силу снять сигнальные чары, сотворенные другим волшебником.

Едва началась весна, Гермиона Грейнджер принялась готовиться к экзаменам. Другие гриффиндорцы не разделили ее рвения и старались поскорее улизнуть от Гермионы, как только она приближалась к ним с целью обсудить учебу и повторение материала. Не шарахался от Гермионы только Невилл, сам боявшийся завалить экзамены.

На пасхальных каникулах Рейстлин приступил к продвинутым поисковым заклинаниям — с их помощью можно было найти объект по косвенному описанию, а не прямому наименованию. Когда начались занятия, Рейстлин позволил себе прогуливать историю магии (благо призрак-профессор Бинс едва помнил учеников) и тратить это время на заклинания.

Рейстлин никак не ожидал встретить Хагрида в библиотеке: лесник не походил на человека, интересующегося книгами. Поэтому когда Хагрид в одну из весенних суббот туда явился и принялся что-то выискивать в секции магических существ, это привлекло всеобщее внимание.

— Добрый день, Хагрид, — сказал Рейстлин, подойдя.

Хагрид проворно спрятал за спину книгу, которую успел взять.

— Э… привет, Гарри. Как дела? А чегой-то ты в такой отличный денёк в библиотеке торчишь? Надеюсь, не Фламеля ищешь?

— Какого Фламеля? — Рейстлин притворно удивился, словно бы он давно забыл про Фламеля, — Не, я пишу эссе по трансфигурации краба в подсвечник. Так увлекательно!

Хагрид заулыбался.

— Трансфигурация? Молодец! Эх, а у меня никогда по ней особых успехов не было. Помню, на втором курсе я пытался превратить черепаху в чайник, так у ней только панцирь стал фарфоровый и пар изо рта пошел… Мне всегда больше уход за волшебными существами нравился, — Хагрид махнул рукой в сторону книжных полок.

Но Рейстлин не торопился спрашивать о волшебных существах.

— У тебя была черепаха?

— Ага… спас ее от маглов… По правде говоря, я думал, что когда доучусь, смогу превращать ее в дракона! — ответил Хагрид. Он произнес последнее слово с нескрываемым восторгом, потом, будто осознав это, сильно смутился.

— Звучит круто! — подбодрил его Рейстлин.

— Ага! Профессор Дамблдор поговаривал, что один китайский волшебник тоже пытался. Но так и не вышло из черепахи дракона, только драконочерепахи — черепахи с головами драконов…

Может быть, пора дать Дамблдору немного информации?

— Ты не против, если я загляну к тебе сегодня? — спросил Рейстлин, — Хочется кое-что обсудить.

Вечером выяснилось, что драконы не были просто увлекательным чтением и праздным интересом: Хагрид умудрился выиграть в карты драконье яйцо!

— Ихняя мама дышит на них огнем, пока не вылупятся, — объяснил Хагрид невыносимую жару в своей хижине.

Черное яйцо, напоминавшее яйцо норвежского горбатого дракона, лежало в горящем камине.

— Хагрид, а ты не пробовал греть воздух только вокруг яйца, а не всю хижину?

— А что так можно? — с искренним удивлением отозвался Хагрид.

Пара заклинаний со старших курсов быстро решили проблему. Хагрид рассыпался в благодарностях. Рейстлин заметил, что дракон быстро вырастет, и Хагриду стоит подумать о том, куда его поселить.

— Если у вас с Дамблдором осталось место в Запретном коридоре, дракон там будет очень кстати, — криво ухмыльнулся маг, — отличная компания для Пушка.

Хагрид не понял издевки.

— Что ты! Что ты! Пушка нельзя селить рядом с драконом! Дракон может его случайно скушать. К тому же, дракончику нужно место, где полетать…

— А если он начнет тут летать, он может «случайно скушать» студентов! И тебя посадят в Азкабан за убийство!

Хагрид моментально сник. Он достал бутыль с огневиски и плеснул его в огромную кружку.

— Я об этом не подумал…

«Конечно, не подумал. Идиот!» Тем не менее, глупость Хагрида была на руку магу: настал удобный момент вытащить из него информацию. По уши в мыслях и заботах о долгожданном дракончике, да еще и выпивший… Быть может, Хагрид наконец-то по-настоящему выболтает что-то существенное. Маг решил обсуждать драконов и других волшебных существ, при этом как бы между прочим задавать нужные вопросы, и это принесло кое-какие плоды.

На следующей неделе за завтраком Бегемот принес письмо от Хагрида. Он приглашал посмотреть на вылупление дракона — отказаться было бы неудобно.

Нововылупленный дракончик походил на помесь тощей ящерицы с летучей мышью. Хагрид умиленно ворковал вокруг нового питомца и позволил Рейстлину покормить дракончика смесью цыплячей крови с бренди.

— Хагрид, ты уверен, что это подходящая пища? — Рейстлин едва избежал укуса, — Мои руки явно его больше интересуют…

— Чепуха! Он просто хочет поиграть! — радостно возвестил Хагрид.

«Нет уж, хватит с меня игривых драконов!» Рейстлин дал себе зарок больше не приближаться к хижине Хагрида, пока там дракон. Рано или поздно его обнаружат и прикончат…

Вдруг Хагрид в панике бросился к окну.

— Кажись, кто-то в окно заглянул… А я шторы плохо задернул!

«Как удачно! Прощай, дракон!»

Но Рейстлин зря обрадовался: через мгновение раздался стук в дверь, и на пороге объявился растрепанный Рон с горящими глазами.

— С ума сойти! Это ж настоящий дракон! Откуда вы его взяли?!

Этот не донесет. Уж лучше бы заглянул Малфой.

Отсутствие видимого интереса Гарри Поттера к тайнам Запретного коридора явно обеспокоило Дамблдора — вскоре Рейстлин стал находить упоминания о Фламеле в самых неожиданных местах: на обложке альманаха «Алхимия в Европе», который Снейп сосредоточенно читал, пока ученики писали очередной тест; в старом выпуске «Ежедневного Пророка», лежавшем на столе в кабинете Минервы МакГонагалл. Рейстлин натыкался на книги про Фламеля и философский камень на своих любимых полках в библиотеке, находил в коридорах вкладыши от шоколадных лягушек с ним... Так и подмывало написать Фламелю письмо. Пусть заберёт обратно проклятый камень и хранит его там же, где хранил предыдущие пятьсот лет!

Но такое поведение испортило бы иллюзию доверительных отношений с Хагридом. Маг решил поговорить с ним после избавления от дракончика Норберта. Рон написал своему брату Чарли, работавшему в драконьем питомнике к Румынии, и тот согласился забрать дракончика себе, при этом Чарли попросил притащить дракончика на самую высокую башню замка в субботу в полночь и передать его друзьям.

— Мы можем надеть твою мантию-невидимку... Отнесем Норберта на башню в ящике, обеспокоенно шептал Рон на травологии.

Занятие в этот раз проходило не в теплице, а на свежем воздухе. Профессор Стебль показывала, как выпалывать мурлокомли — розовые грибы, покрытые черной щетиной, сорняки, из-за густого скопления которых грядки издалека напоминали огромные розоватые соцветия тысячелистника.

— Пусть Хагрид сам отнесет своего дракона, — отрезал Рейстлин, — Отдай ему письмо.

На лице Рона отразились явные сомнения в умственных способностях Хагрида. Свежевыдранный мурлокомль в его руках подергивал корнями-щупальцами.

— Поверь, он справится.

— А вдруг его заметят? У него-то нет мантии-невидимки...

Рейстлин закатил глаза и со злостью швырнул пучок извлеченных из земли мурлокомлей в ведро.

— До сих пор не заметили дракона в хижине. А ведь он вырос почти в три раза и дымит как Хогвартс-экспресс! Расслабься, всем тут наплевать. Тем более, Хагрид здесь работает, никто его не заподозрит.

* * *

Воскресным вечером Рейстлин и Рон сидели у Хагрида на очередном чаепитии. Памятуя о неважных кулинарных способностях лесника, маг захватил с собой угощение на случай, если Хагрид опять предложит им пугающие бутерброды с мясом горностая или несъедобные кексы. Но на этот раз Хагрид снял с потолка хижины и нарезал один из вяленых свиных окороков, выглядело это довольно аппетитно. Хижина хранила следы пребывания Норберта: обугленные там и тут стены и кровать, половина обгорелого лоскутного одеяла — Хагрид, всхипывая, объявил, что сохранит их, как память. После отправки дракона Хагрид был безутешен. Пришлось его успокаивать красочным описанием радужного будущего юного Норберта. По правде говоря, Рейстлин считал, что Норберта пустят на ингредиенты.

— Хагрид, что ты знаешь о философском камне? — внезапно спросил Рейстлин.

Хагрид подпрыгнул на месте от изумления.

— Как ты узнал о камне?!

— Да вот, случайно нашел в коридорах восемь вкладышей от шоколадных лягушек, а на них Фламель и философский камень упомянут. Какое совпадение!

Рон нахмурился.

— Если серьезно, Хагрид, почему камень спрятан в школе? — продолжил Рейстлин, — Николя Фламелю шестьсот лет. Если он столько прожил, значит, он знает, где и как спрятать свое изобретение. Так почему камень в Хогвартсе?

— Нет места надежнее Хогвартса! И вообще… ты это… не лезь в это дело. Оно касается только Дамблдора и Фламеля. Тебе нельзя об этом знать! — затараторил Хагрид.

— Неужели? — ухмыльнулся Рейстлин, — Видимо, ты не слишком надежный человек, Хагрид, раз разболтал об этом мне. Ты подвел Дамблдора. Скольким еще людям ты мог случайно проболтаться?

Хагрид помрачнел. Заметно было, что он крепко задумался.

— …или неслучайно?

Теперь Хагрид выглядел оскорбленным. Он начал с жаром уверять, что о камне он никому проболтаться не мог.

— … единственно вам ляпнул про Фламеля! Больше никому! Камень в безопасности, вот и забудьте о нем! Он очень хорошо защищен. Сам профессор Дамблдор защиту ставил! И профессора МакГонагалл, Флитвик, Снейп, Стебль и Квиррелл! Никто его не сдюжит украсть, то-то же.

«Если Дамблдор так хорош, как о нем пишут, достаточно было бы его одного…» — рассеянно подумал маг, — «Все деканы и Квиррелл…»

— Квиррелл? — переспросил Рейстлин.

Хагрид кивнул. Какой толк просить помощи молодого учителя, который только первый год преподает защиту от темных сил? Значит… эта ловушка и для него тоже! Рейстлин отхлебнул чай и прокрутил в голове все, что он знал о Квиррелле. От него у мага болел шрам, он пытался убить Рейстлина во время матча, он выглядел тяжело больным, он был в «Дырявом котле» в день ограбления. «Квирреллу нужен философский камень для спасения собственной жизни», — заключил маг, — «Похоже, он умирает от какого-то проклятья, и надеется, что эликсир жизни его спасет».

Весь оставшийся вечер у Хагрида Рон молчал.

— Ты знал про философский камень и мне не сказал, — упрекнул он Рейстлина, когда они вернулись в спальню, — Это не по-дружески! Мог бы и рассказать. Ты знал, что мне было интересно...

— Я и рассказал. Тебе и Хагриду. Что ты прицепился?!

— Ничего, — буркнул Рон и задернул свой полог.

Теперь Рейстлина мучал вопрос: если западня была расставлена на Квиррелла, зачем Дамблдор подбрасывал всё это Гарри Поттеру?

Тянулись недели. Рон почти перестал общаться с Рейстлином, отказался от дуэльных тренировок, и больше времени проводил с Дином и Шеймусом. Зато Гермиона так и норовила обсудить домашние задания и подготовку к экзаменам. По ночам магу снова снились повторяющиеся кошмары, из-за чего он плохо высыпался и постоянно пребывал в дурном расположении духа. Сны были до жути странными и неприятными: то Такхизис заставляла мага есть живых шоколадных лягушек, которые постепенно превращались в Дамблдоров; то дюжина Даламаров избивала Рейстлина посохами в форме фламинго; то полосатые летающие слоны преследовали мага, постепенно затягивая в хоботы все окружающее пространство…

МакГонагалл уговаривала Рейстлина заменить гриффиндорского ловца в следующем матче — беднягу недавно положили в Больницу святого Мунго. Декан была уверена, что Рейстлин потрясающе летает.

— На уроках полета вы показали большие успехи, — уверяла МакГонагалл, — Обычно первокурсникам нельзя играть в квиддич, но мы можем сделать для вас исключение.

— Спасибо, профессор, но не стоит.

Однажды Хагрид рассказал о гибели единорогов в Запретном лесу, намекнув, что за этим стоит Волдеморт. «Прекрасно, только Волдеморта мне не хватало», — нервно размышлял Рейстлин, — «И так многовато: черный маг Снейп, сумасшедший грабитель Квиррелл, интриган Дамблдор… Уж не для того он пытается заинтересовать Гарри Поттера, чтобы тот побежал сражаться со злым колдуном Волдемортом? Звучит, как бред, но все знают Гарри Поттера, как единственного, кто смог остановить Волдеморта. Из этого ребенок мог бы сделать вывод, что у него уникальная сила побеждать Волдеморта и решить, что именно он сможет прикончить Волдеморта и отомстить за смерть родителей… Может, у меня и есть какие-то уникальные силы, но проверять их наличие стычкой с безумным убийцей я не намерен, благодарю покорно!»

Наконец с экзаменами покончено. В дополнение к кошмарам у Рейстлина теперь еще и болел шрам. Маг с нетерпением ждал конца учебного года, чтобы самому отправиться в Больницу святого Мунго. Может, там его исцелят.

Пока что Рейстлин надеялся, что прогулки у озера хоть немного облегчат его состояние. Холмы, поросшие травой, издалека казались тронутым зеленоватой плесенью хлебом с кровавыми проплешинами — скоплениями цветущего вереска. Ивы у берега шелестели влажными листьями, похожими на скользких жирных гусениц. Даже небольшой ветерок с озера не спасал от удущающей жары.

— Привет, Гарри! — окликнул Рейстлина Хагрид.

— Привет.

— Ну как, всё сдал? — добродушно спросил Хагрид, — Теперь-то никакой учебы, только отдыхать! Заходи ко мне на чай. И что-то я давно не видел Рона и Невилла, чего они ко мне не заходят, а? Вы там не поссорились?

— Нет, что ты! — ответил Рейстлин, — Полагаю, они просто не поклонники чаепитий.

Хагрид выглядел слегка раздосадованным.

— Кстати, Хагрид, вы поймали убийцу единорогов? — спросил Рейстлин, понизив голос.

Хагрид развел руками.

— Неа. Разок углядел его издалека, да сбежал он.

— Очень плохо, что поблизости от школы до сих пор бродит опасный убийца. Я немедленно напишу в Министерство магии, и они пришлют людей для поимки преступника, — жестко сказал Рейстлин. Он ожидал, что Хагрид начнет его отговаривать, но тот не стал этого делать.

— Напиши, конечно. Да только профессор Дамблдор уже писал: обещали летом прислать авроров… это мастера по борьбе с темными магами.

Рейстлин смерил Хагрида недоверчивым взглядом.

— Что ж, прямо сейчас и напишу. И буду надеяться, что до лета тут никого не прикончат и ничего не украдут…

— Да не волнуйся так! Как пройти мимо Пушка, знаю только я и Дамблдор. А уж я ни единой душе об этом…

Вдруг Хагрид замолчал на полуслове, словно что-то вспомнив. Рейстлин с интересом ожидал продолжения.

— О, нет! — наконец драматически воскликнул Хагрид.

— Что случилось?! — подыграл Рейстлин.

— Я… я… кажется, я говорил о Пушке с одним человеком… тем самым, у которого я выиграл яйцо с Норбертом… Он спрашивал, за какими еще животными я ухаживал… а я… сказал, что после Пушка дракон совсем не страшен… Ведь ко всякому зверю свой подход нужен: вот Пушку стоит спеть или на флейте сыграть, так он сразу смирный становится и засыпает быстрехонько…

Рейстлин закатил глаза.

— Так, Хагрид. Я немедленно сообщу Дамблдору, а потом напишу в Министерство, — маг развернулся и быстрым шагом последовал в замок.

Вот и горгулья, охранявшая вход в кабинет директора.

— Мне срочно нужно поговорить с профессором Дамблдором! Доложи обо мне, — сказал ей Рейстлин.

Горгулья сморщилась и покачала головой.

— Почему нет? Директор сейчас у себя?

Горгулья снова покачала головой и пошевелила крыльями. Значит ли это, что Дамблдор улетел? Рейстлин хмыкнул и собрался отыскать МакГонагалл. Но это оказалось излишним — она сама шла навстречу из соседнего коридора.

— …профессор Дамблдор? Он только что получил сову из Министерства, и вылетел в Лондон по срочным делам, — сообщила МакГонагалл, — А зачем он вам, мистер Поттер?

— У меня есть сведения, что кто-то хочет украсть философский камень из Запретного коридора.

МакГонагалл картинно уронила книги и в ужасе уставилась на Рейстлина.

— Понятия не имею, как вы узнали о камне, но ему ничего не угрожает. Он надежно защищен. Профессор Дамблдор вернется завтра к вечеру. А вам, Поттер, стоит пойти прогуляться. Сегодня на редкость хорошая погода.

«И верно, летать в такую погоду — сплошное удовольствие», — отметил маг через полчаса, паря в воздухе на невидимой метле, закутавшись в мантию-невидимку, — «Надеюсь, Дамблдор тоже наслаждается полетом, потому что завтра его ожидают неприятные сюрпризы».

Выше. Левее. Пике.

Вот и оно — окно кабинета Дамблдора. Рейстлин огляделся: по озеру шла рябь от легкого ветерка, внизу виднелись крошечные фигурки студентов. Маг достал волшебную палочку и приступил к колдовству. Вскоре заклинания на окне были сняты и невидимый маг, распахнув его, проник в кабинет.

Маг ступил на пол и застыл, избегая шевелиться. Надо оценить обстановку. Сначала — чары определения проклятий. К счастью, никаких проклятий от хождения по кабинету не нашлось, так что маг спокойно начал осматривать окружение.

Больше всего Рейстлина беспокоили странные механизмы на круглых столиках. Они испускали клубы дыма, вращались и жужжали. «Это не защита от воров?» — с опаской подумал маг.

На жердочке рядом с дверью сидела огромная птица с красно-золотым оперением. Маг видел такую на иллюстрации в книге про фантастических тварей. «Так значит, у Дамблдора есть ручной феникс? Мило. Интересно, он выбирал животное под цвет своего факультета?» Феникс с подозрением косился на распахнутое окно.

А у директора Хогвартса объемная библиотека! Книжные полки уходили ввысь, теряясь из вида. Небольшая часть стен, свободная от книжных полок, украшена многочисленными портретами. Изображенные на них люди сладко спали.

Время использовать поисковые чары! Рейстлин сотворил заклинания поиска книг о других мирах, перемещении душ, нейтрализации темных обрядов. Чары искали в книге определенные словосочетания, и если находили, подсвечивали книгу лазурным сиянием. Студентов этим чарам не учили: мадам Пинс была категорически против применения каких-либо чар к библиотечным книгам. Рейстлин вернулся к окну и аккуратно его закрыл. Чары поиска осмотрят все полки еще не скоро, а распахнутое окно в кабинете директора может привлечь ненужное внимание.

Забавно, что ножки у письменного стола в центре комнаты были исполнены в форме когтистых лап грифона. «Зеркало Ацдрес отлично бы вписалось в этот интерьер» — отметил маг.

Чтоб занять время, маг рассматировал портреты. Приятно, что они не могли рассмотреть его в ответ — он не снял мантию-невидимку. Большинство из них принадлежали прошлым директорам и директрисам, но были и портреты известных личностей. Одна за другой загорались лазурным светом книги, через два часа светились ровно семь. Маг взглянул на карманные часы: до ужина остался час. «Чары не успеют прочитать всю библиотеку до ужина… Но я не уйду без всех необходимых книг».

* * *

Рейстлин вернулся в свою спальню с ценным грузом: девять книг из личной библиотеки Дамблдора. Как удачно, что великий волшебник поленился наложить дополнительную защиту на свою библиотку: вероятно, он и предположить не мог, что кто-то посмеет влезть в его кабинет. Как только маг спрятал книги в чемодане, в комнату вошел Рон.

— Ты чего на ужин не пришел? — спросил он.

— Гулял. Погода отличная.

Рон недоверчиво посмотрел на взлохмаченного Рейстлина.

— Ну и видок у тебя! — заключил он и занялся своими делами.

Рейстлин порядочно устал за этот сумасшедший день, поэтому поскорей забрался в кровать и уснул, надеясь не увидеть во сне Такхизис или летающих слонов. Отчасти его желание исполнилось: Такхизис не появилась, но сон снова оказался кошмарным: гигантская сова откусила ему руку. Вздрогнув, маг проснулся. Удивительно, но его руку и наяву клевала сова.

— Кыш!

Сова не хотела убираться. Рейстлин зажег палочку и рассмотрел, что к ноге птицы была привязана записка. Освободившись от ноши, сова выпорхнула в открытое окно.

— Чего еще там? — маг развернул лист пергамента.

На нем красовалась надпись:

«Гарри! Я ушел в Запретный коридор, чтобы остановить Темного лорда. Долго я его не задержу. Нужна твоя помощь! Рон»

Рейстлин уставился на пергамент, силясь понять, происходит ли это на самом деле или он всё еще спит. «Что за идиот! Куда ж ты полез, тупая горстка летучемышиного помета! Всё, покойся с миром, Рон Уизли, ты был настолько безмозглым, что…» — маг прервал мысленную тираду. Что-то неправильное было в записке. Рейстлин еще раз перечитал ее. Почерк Рона, или неотличимый от него. Рейстлин подошел к кровати Рона: мальчика на ней не было. «Он полез в коридор? Или… кто-то хочет, чтобы я так считал?»

Вдруг маг четко понял — Рон не мог этого написать. Но где же Рон? Кажется, Рейстлин знал способ его найти. И если он не ошибся, пришло время узнать один секрет. Рейстлин тихо вышел из комнаты, отыскал дверь в спальню, где жили Фред и Джордж.

— Фред, Джордж! — позвал Рейстлин.

— Че орешь посреди ночи?! Придурок! — отозвался незнакомый мальчик.

— Заткнись! — цыкнул на него Фред.

Близнецы вышли в коридор.

— Что стряслось? — спросил Джордж.

— Да, учти, если ты просто так нас перебудил, пеняй на себя, — сказал Фред, — Мне тако-о-ое снилось, между прочим!

— Рон в опасности, — Рейстлин протянул близнецам записку.

— Мерлинова борода! — выругался Фред, прочитав послание, — Он правда туда полез?

Рейстлин пожал плечами.

— Сейчас узнаем, — Джордж на минуту исчез в комнате и вернулся со старым пергаментом в руках, — Торжесвенно клянусь, что ничего хорошего не замышляю, — Джордж коснулся пергамента палочкой и на нем медленно стали проступать линии, которые вскоре сплелись в карту. Рейстлин узнал третий этаж замка.

— Ищи точку с подписью «Рональд Уизли», — посоветовал Рейстлину Фред, — Эта карта показывает весь замок, так мы быстро найдем его.

Три взгляда впились в пергамент.

— Это Квиррелл! — Джордж ткнул пальцем в точку, приближающуюся к Запретному коридору, — Он-то зачем туда идет?

— Рона здесь нет, посмотрим другие этажи, — Фред перевернул пергамент.

Несколько минут поисков.

— Вот он! — Фред указывал на точку в небольшой комнате четвертого этажа, — Он в чулане для метел! Скорей, бежим туда!

— Надо предупредить МакГонагалл о Квиррелле. И я думаю, записку написал не Рон, — сказал Рейстлин, — Это ловушка для меня.

— Я скажу Перси и догоню вас, — бросил Джордж.

Рейстлин и Фред поспешили за Роном. Они пронеслись мимо спящих портретов на лестнице, мимо безмолвных коридоров. Открыв чулан, они увидели на полу связанного Рона. Он был без сознания. Подоспел запыхавшийся Джордж. Рейстлин направил палочку на Рона.

— Фините! Энервейт, — веревки испарились, Рон открыл глаза.

— Ты как? — хором спросили близнецы.

Рон вытаращил глаза.

— Что за?.. Как я тут оказался? Что произошло? Фред, Джордж, это опять ваши шуточки?..

— Обсудим это в башне, — прервал его Рейстлин.

В гостиной их ждали напуганный Перси и взволнованная Минерва МакГонагалл в клетчатой ночной рубашке.

— Мистер Уизли… — начала она.

— Да?

— Да?

— Да?

— …Рональд, вы в порядке? — МакГонагалл подбежала к Рону, кивнувшему в ответ, и бегло осмотрела его, — Если вам понадобится помощь, позовите мадам Помфри через камин. Перси, вы слышите? Ни в коем случае НЕ ВЫХОДИТЕ ИЗ БАШНИ!

— Профессор МакГонагалл, мы знаем, что Квиррелл пошел в Запретный коридор! — воскликнул Фред, — Он хочет…

— Спасибо, Фред. Главное, сидите в башне и никуда не высовывайтесь! — скомандовала МакГонагалл и стремительно выбежала через портрет Полной Дамы.

Рейстлин и четверо Уизли остались в гостиной.

— Та-а-ак, — протянул Фред, усаживаясь на красно-золотой диван, — Рассказывайте!

— Как ты попал в чулан? — спросил Джордж, — Это ты написал записку?

Рон уставился на протянутый ему лист пергамента.

— Н-нет, я этого не писал! — Рон с ужасом отдернул руку от записки, — А… что Сам-знаешь-кто делает в Запретном коридоре? Ему нужен философский камень? Или это Квиррелл в Запретном коридоре? Я запутался!

— В Запретный коридор только что пошел Квиррелл. Он надеется украсть камень, — пояснил Рейстлин, — Возможно, он служит Волдеморту.

Все Уизли вздрогнули.

— Гарри, я думаю, это Сам-знаешь-кто написал, — сказал Джордж после некоторого молчания, — Чтобы заманить тебя в коридор и убить…

Рейстлин смотрел на пергамент. Если бы эта уловка была делом рук Волдеморта, Рон бы вряд ли остался в живых. Чего стоило действительно отправить его в коридор? Или сразу прикончить и избавиться от трупа? Но автор записки точно не хотел подвергать жизнь Рона опасности.

— Я помню, как после ужина возвращался в башню Гриффиндора… а потом ничего, — медленно сказал Рон, — После этого я помню только, как вы нашли меня в чулане…

— Квиррелл заколдовал тебя, чтоб ты написал записку, а потом стер память, — заключил Фред, — Бьюсь об заклад, так оно и было! Ох, хоть бы МакГонагалл его прокляла, как следует!

* * *

— Добрый вечер, Гарри. Я пригласил тебя, чтобы поговорить о том, что произошло вчера в замке.

Рейстлин снова находился в кабинете директора, однако, теперь с разрешения хозяина. Он с интересом огляделся, притворяясь, что видит всё это в первый раз. Феникса сегодня не было — жердочка пустовала.

— Вчера ночью кто-то похитил Рона и послал мне сову от его имени. Этот кто-то хотел заманить меня в Запретный коридор на третьем этаже. У вас есть идеи, профессор, кто бы это мог быть?

Дамблдор вздохнул.

— Как тяжело иногда постичь мотивы чужих поступков… Очень хорошо, Гарри, что ты не растерялся и помог отыскать Рона. Ты проявил ум, находчивость и разумную осторожность. Твоя мама гордилась бы тобой, — мягко сказал Дамблдор, — К слову, вчера похители не только Рона. Кто-то проник в мой кабинет и украл кое-что очень ценное. У тебя есть идеи, Гарри, кто бы это мог быть?

— Не знаю, — поспешно ответил Рейстлин, — А что у вас пропало?

— Феникс, — спокойно сказал Дамблдор.

Рейстлин опешил. Кто мог украсть феникса? Или Дамблдор лжет?

— Ты удивлен, — отметил Дамблдор, — Может быть, ты ожидал услышать что-то другое? Например, что украли редкую книгу о черной магии, которую я изъял из библиотеки, чтобы она не попала в руки юных неискушенных волшебников, и они не совершили ужасные ошибки?

Рейстлна бросило в жар. Дамблдор знал. «Я буду всё отрицать, пока он не скажет прямо о своих обвинениях». Дамблдор неотрывно следил за ним пронзительным взглядом голубых глаз.

— Ах, Гарри, я ведь совсем забыл предложить тебе что-нибудь выпить, — внезапно сказал он, — Чай или лимонад?

— Чай.

Хорошо, что маг выпил Универсальный антидот. Дамблдор взмахнул палочкой, и из воздуха тут же появилось угощение. Здесь были шоколадные лягушки, тыквенное печенье, сахарные перья и бобы Берти-Боттс. Фарфоровый чайник налил Рейстлину чаю.

— Так, на чем я остановился? Ах, да. Эта книга очень опасна. Черная магия всегда причиняет вред не только тем, против кого она направлена, но и тому, кто ее применяет. Я бы сказал, ему она причиняет даже больший вред. Она разъедает душу и превращает этого человека в нечто ужасное и отвратительное. Волдеморт покалечил свою душу при помощи черной магии, и к чему это его привело? Весь прошлый год он провел на затылке бедного профессора Квиррелла, в чем мне довелось вчера убедиться!

— Оу… — сказал Рейстлин. «Хорошо, что я не видел столь впечатляющего зрелища, а то, того и гляди, оно бы пополнило мою коллекцию кошмаров…»

Дамблдор наслаждался произведенным впечатлением.

— Об этом я и хотел с тобой побеседовать, Гарри. Поверь, ни один разумный человек не станет прибегать к темной магии, ведь ее последствия всегда пагубны для колдующего. Это чистое самоубийство.

— Понятно, профессор. А ведь это Квиррелл пытался похитить камень? — Рейстлин решил сменить тему, — Ничего у него не вышло, верно?

— Конечно, не вышло, — улыбнулся Дамблдор, — Я спрятал камень так, что человек с корыстными помыслами не смог бы его взять. Я вернулся в замок и застал Квиррелла и обитателя его затылка бьющимися над моей загадкой…

— Они схвачены, я надеюсь? — перебил Рейстлин.

— Не совсем: Волдеморт сбежал, покинув тело Квиррелла, последний же сейчас находится в Больнице святого Мунго в очень тяжелом состоянии. Волдеморт бросил его умирать — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам.

Рейстлин нервно отхлебнул чаю и откусил голову шоколадной лягушке.

— Когда-то, много лет назад, Волдеморт учился в этой школе, — продолжал Дамблдор, — Я помню его ребенком. Тогда его звали Том Риддл. Немногие сейчас это помнят, весь мир узнал его под псевдонимом «Волдеморт», который он себе взял. К сожалению, Том посчитал, что темная магия даст ему то, о чем он мечтал.

Дамблдор остановился. Он взял сахарное перо и задумчиво стал задумчиво помешивать им в своей чашке. Перо таяло, словно снег в теплой комнате.

— Он не понимал, что темная магия всегда дает только мишуру, жалкую иллюзию желаемого, взамен же отбирает самое важное и дорогое. Это всегда обман. Но испокон веков находились наивные и не слишком умные волшебники, которые соблазнялись легким путем достичь своей мечты.

Дамблдор сделал глоток чаю. Рейстлин молчал, обдумывая слова великого волшебника.

Вдруг посреди комнаты вспыхнул ослепительный столб пламени. Рейстлин шарахнулся в сторону.

— Фокс*⁽¹⁾! — радостно воскликнул Дамблдор и бросился к огню.

Когда дым рассеялся, Рейстлин увидел феникса сидящим на плече Дамблдора. «А он силен, держать такую крупную пташку».

— Вот ты где! Я уж думал и тебя украли, — проговорил Дамблдор, хитро улыбаясь, — Гарри, это Фокс, феникс. Удивительная птица, не так ли?

— Да, ей удалось меня удивить, — хмуро отозвался Рейстлин.

— Прости, он не хотел тебя напугать, — извиняющимся тоном сказал Дамблдор, погладил птицу, и она перепорхнула на свою жердочку. Дамблдор удалился вглубь кабинета и вскоре вернулся со свертком в руках, — Незадолго до смерти твой отец оставил эту вещь мне, пришла пора вернуть ее тебе.

Рейстлин с опаской взял сверток.

— Это мантия-невидимка, — объяснил Дамблдор, — Примерь, если хочешь.

— Спасибо. Пожалуй, примерю ее позже, — натянуто улыбнулся маг.

— Что ж, Гарри. Это всё, о чем я хотел с тобой побеседовать. Если у тебя есть какие-то вопросы, можешь их задать.

— Вы и дальше собираетесь хранить философский камень в школе?

— Нет, в Хогвартсе он больше не появится. Пушок вернется на родину, а коридор на третьем этаже перестанет быть Запретным, — ответил Дамблдор.

— Тогда доброй ночи, профессор.

— Доброй ночи, Гарри.

Рейстлин подхватил сверток и поскорее убрался из кабинета, не веря до конца, что всё обошлось. Странный человек Дамблдор. Кажется, он понял, кто украл книги, но всё же отпустил Рейстлина. И дал ему мантию-невидимку. «Ее надо проверить на посторонние заклинания», — отметил маг, — «Вдруг он хочет так за мной следить».

Странный человек Дамблдор. Он словно плел вокруг Рейстлина паутину интриг, но всё же Рейстлин счел, что если выбирать между Дамблдором и Волдемортом, он выберет для сотрудничества меньшее из двух зол — Дамблдора. Интриги несколько приятней, чем пущенные в лоб смертельные проклятья.

---

1) Имя феникса "Fawkes" совпадает с фамилией Гая Фокса

Вернуться к тексту

Кроликец в горшке умиротворенно жевал состриженную с газона Дурслей траву: перед летними каникулами Рейстлин выпросил у профессора Стебль лишний саженец. Ко дню рождения Гарри Поттера кроликец поспеет, и из него получится неплохое рагу. Рядом на столе примостился фотоальбом в кожаном переплете: подарок Хагрида. На большинстве колдофото красовалась пара из миловидной рыжей девушки и парня в круглых очках. Девушка напомнила магу Тику. Парень походил на Гарри Поттера, впрочем, это сходство оставалось лишь в чертах лица и худощавой фигуре, передавшихся сыну. Что касается общего впечатления, вряд ли теперь случайный прохожий, скользнув мимолетным взглядом, мог бы посчитать этих двоих похожими. Тому виной длинные волосы, что Рейстлин по привычке отпустил (это повергло Петунию в суеверный ужас), да и очки у него сейчас не круглые, а прямоугольные.

— Что у тебя на голове? — завизжал Дадли при встрече, — Ты похож на девчонку!

— Я похож на волшебника, — ухмыльнулся Рейстлин.

Петуния громко охнула, Дадли затрясся, а Вернон приобрел оттенок спелого помидора.

— Никаких слов на букву «В» в моем доме! — взорвался Вернон, когда они сели в машину, — Ты сейчас же нормально подстрижешься, а все твои волшебные штучки я запру в чулане. И не смей выпускать свою сову, чтоб писать своим уродским друзьям…

— Неужели? Вы считаете, без совы мои друзья не узнают, что вы со мной плохо обращаетесь?

Через мгновение в руке Рейстлина появился сложенный лист пергамента. Петуния взвизгнула, словно увидела крысу. Рейстлин невозмутимо развернул записку и прочитал:

— «Дорогой Гарри! Передай глупому маглу Вернону Дурслю, что если он еще раз начнет диктовать, что тебе делать, я запеку его в праздничном пироге и съем. Хагрид»

— Это что?! УГРОЗА?! — заорал Вернон так громко, что проходившие мимо люди обернулись, — Да вы там все сумасшедшие уроды!

— Надо спросить у самого Хагрида, что он имеет в виду, — пожал плечами Рейстлин и передал записку Вернону, — Возможно, это метафора. Но я не уверен.

Вернон перечитал записку и швырнул ее обратно Рейстлину.

— Вы знаете, в Хогвартсе нам рассказали, что с теми, кто пугает и раздражает молодых волшебников, может абсолютно случайно произойти несчастный случай, — Дурсли застыли в ужасе, — А с теми, кто молодым волшебникам помогает, скажем, дает много карманных денег, происходят только хорошие вещи. Растет прибыль в фирме, например.

— Дома поговорим, — процедил Вернон и повернул ключ зажигания.

С тех пор Дурсли вели себя хорошо. На всякий случай Рейстлин заготовил еще несколько «писем от Хагрида» и других фокусов, чтоб эффектно запугивать Дурслей, если они опять распоясаются, но пока что эти трюки не пригодились. Карманных денег, однако, ему не дали.

В настоящий момент Рейстлин составлял список планов на лето.

В первую очередь он должен тщательно изучить книги из библиотеки Дамблдора. Затем посетить Больницу святого Мунго и проверить шрам. Кроме того, нужно было понять, нет ли на мантии-невидимке, что отдал ему Дамблдор, следящих или каких-либо других чар. Сделав запись на пергаменте, маг задумался. Он вспомнил, как на пути из Хогвартса Рон неловко пригласил его в гости. Казалось, мальчик сделал это из чувства благодарности за свое спасение.

— …Ну, что скажешь?

— А у вас дома есть библиотека? — спросил Рейстлин.

— Не назвал бы прям «библиотекой», но у мамы есть куча книг. Например, «Зачаруй себе сыр»! Или… хм, я их не особо читал. Что-то про обезгномливание сада…

— Обезгномливание?! Хочешь сказать, это от слова «гномы»?

Рон непонимающе уставился на Рейстлина.

— Конечно. От чего еще-то? Они у нас весь сад заполонили. Мы уже все способы от домашних вредителей испробовали…

Рейстлин хихикнул.

— …У папы есть книги по работе, — продолжил Рон, не поняв причины хихиканья, — Наверно, что-то про маглов. Папа работает в министерстве, в отделе противозаконного использования изобретений маглов.

— Интересно.

— На самом деле не особо, — скривился Рон, — Целыми днями убирать последствия взбесившихся магловских штук… скукотища.

— Магловские вещи могут взбеситься?

— Не сами по себе, знамо дело. Это если волшебник или волшебница заколдовали для себя какую-то магловскую вещь, а потом она опять к маглам попала. Недавно вот одна волшебница экспериментировала с магловской видеокамерой — у них же кино вроде наших колдофото — кончилось тем, что ее изображение вылезало из тепловизора с жуткими завываниями и начинало жевать шторы! Пришлось стирать память 10 маглам!

Рейстлин ухмыльнулся, вспоминая этот разговор. Тогда он не стал ничего обещать Рону, но решил, что, возможно, заглянет к нему в конце лета. В конце концов, посмотреть на быт местных волшебников было бы довольно любопытно.

— ПОТТЕР! — донесся до него крик Вернона.

«Чего ему взбрело в голову», — маг недовольно отложил пергамент и отправился на звук.

— Значит так, Поттер, — начал дядюшка тоном, не терпящим возражений, — Через две недели приезжает тетушка Мардж, а в конце месяца я планирую провернуть самую крупную сделку в моей жизни! И Я СОВЕРШЕННО НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ВСЁ МНЕ ИСПОРТИЛ!

Рейстлин промолчал. Тем временем, лицо Вернона приобрело рубиновый оттенок.

— Мардж ничего не знает о твоей ненормальности. Мы сказали ей, что ты учишься в школе святого Брутуса для трудных детей с криминальными наклонностями!

— О! Так вы хотите, чтоб я показал тетушке свои криминальные наклонности? — весело спросил Рейстлин.

— НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ! — гаркнул Вернон, — Ты будешь вести себя вежливо и прилично! Без глупостей и этих твоих странных штучек!

— Боюсь, если я буду вести себя вежливо, тетушка не поверит, что у меня криминальные наклонности. Она точно решит, что вы от нее что-то скрываете.

Эти слова обескуражили Вернона.

— …Вряд ли она обрадуется, если поймет, что вы ее обманываете. Вы ведь не хотите испортить с ней отношения? — продолжал Рейстлин, — Но не беспокойтесь, у меня есть отличное решение. Я уеду в Лондон на две недели, чтобы не мешать вам со сделкой и тетушкой Мардж.

— В Лондон? — растерянно спросил Вернон, — Вот еще! У меня нет денег, чтоб ты разъезжал по стране. Никакого Лондона. Ты будешь вести себя нормально, и всё тут.

— Денег понадобится не больше, чем вы потратите на меня, если я буду жить это время здесь. А может, и меньше. Кто знает, вдруг мои криминальные наклонности что-то сломают… Ремонт нынче дорогой.

Вернон побледнел.

— Ладно, — после долгой паузы сказал он, — Езжай в свой Лондон.

* * *

«Больница святого Мунго должна быть где-то здесь». Рейстлин озирался по сторонам, ища витрины с манекенами. Хагрид, у которого маг узнал адрес, описал, как попасть внутрь: надо было поговорить с одним из манекенов в витрине закрытого на ремонт магловского магазина одежды. Правда, название магазина Хагрид забыл.

— Вы не поможете мне попасть в больницу? — спросил Рейстлин у манекена в ближайшей витрине. Манекен не проявил признаков жизни. «Уже четвертый магазин по этой улице», — раздосадовано подумал Рейстлин, — «Хорошо хоть на улице никого, а то бы мне уже помогли попасть в больницу для душевнобольных».

— Вы не поможете мне попасть в больницу?

На этот раз облупленный манекен, к которому обратился Рейстлин, среагировал пригласительным жестом. Маг подошел вплотную к витрине и дотронулся до нее. Рука прошла сквозь стекло, как сквозь воду. Через секунду Рейстлин оказался в холле Больницы святого Мунго.

«Так-так... Травмы от рукотворных предметов, ранения от живых существ… вирусы… отравления… Недуги от заклятий — 5 этаж. Мне сюда».

Поднявшись по ветхой лестнице, обрамленной портретами всевозможных целителей, Рейстлин оказался в коридоре пятого этажа. Вскоре он отыскал дверь с табличкой: «Прием проклятых. Дежурный целитель — Цирцея Кукумац».

Внутри сидела черноволосая женщина со светло-оливковой кожей, рядом на столе пузырился бокал с зеленой жидкостью, а зеркало, стоявшее там же, бодро рассказывало про модные фасоны мантий. Целительница заметила посетителя.

— Вы проклятый? На вид не слишком, — ворчливо сказала она, — У меня перерыв. Подождите снаружи!

— Я Гарри Поттер, — сказал Рейстлин и продемонстрировал шрам, отведя назад густую челку.

— ГАРРИ ПОТТЕР! КАКАЯ ЧЕСТЬ! — воскликнула целительница, резко сменив тон, — Конечно, походите! Что вас беспокоит? Вас кто-то проклял? Как насчет стандартного осмотра на проклятья?

— Вы знаете, кто меня проклял. Меня беспокоит этот шрам.

На лице целительницы отразился ужас.

— Но… Темная магия часто оставляет неизгладимые следы. Я боюсь, мистер Поттер, ваш шрам никак нельзя убрать…

— Я не хочу его убрать, — фыркнул Рейстлин, — Я хочу понять, что с ним. В этом году он несколько раз сильно болел. Это опасно?

— Никто прежде… никто не выживал после смертельного проклятья. Ваш случай уникальный… — растерянно пробормотала целительница, — Но… давайте я осмотрю вас. Там видно будет, сможем ли мы чем-либо помочь… Раздевайтесь.

— Совсем?

— Да. И ложитесь на кушетку, — сказала целительница.

Рейстлин повиновался. Как только он лег, сверху на многочисленных нитях спустились глаза. Их было больше сотни, каждый висел на отдельной нитке, исчезающей в потолке. Один из глаз подмигнул Рейстлину.

— Вам удобно? — целительница подошла к столику, на котором располагался огромный хрустальный шар.

— Нормально.

Целительница прикоснулась к шару волшебной палочкой и в нем замелькали узоры. Глаза на ниточках плавно кружили над Рейстлином, изредка моргая.

Через некоторое время нити с глазами втянулись в потолок. Им на смену спустились новые — с ушами. Их было еще больше. В отличие от глаз, уши не стали зависать над Рейстлином, а прижались к телу. Маг почувствовал себя неловко. Быть облепленным множеством ушей — это уж слишком!

— Дышите глубже.

От ушей было щекотно. Целительница продолжала колдовать с хрустальным шаром.

— Можно одеваться, — наконец произнесла она, и уши спрятались в потолке, — Что ж, известных проклятий, угрожающих жизни и здоровью, на вас нет. Теперь надо осмотреть шрам.

Рейстлин краем глаза заметил, как целительница достала из ящика стола нечто, похожее на стеклянную вазу, и несколько пузырьков с жидкостями. Она наполнила вазу водой при помощи палочки и принялась добавлять в нее содержимое пузырьков. Покончив с этим, целительница прикоснулась к вазе палочкой, а затем подошла к Рейстлину и коснулась палочкой его шрама. Маг с любопытством наблюдал, как в вазе начал разрастаться черный кристалл с белыми вкраплениями. «Похоже на другой способ делать магические отпечатки» — отметил маг.

— Никогда такого не видела, — растерянно сказала целительница, осмотрев выросший кристалл, — Пока ясно только, что на шраме следы темной магии и защитного обряда.

— Можно ли узнать конкретней?

Целительница поставила вазу с кристаллом на полку вдоль стены, сделала какие-то записи на пергаменте и положила его туда же.

— Целитель Денеб Гринграсс специалист по редким проклятьям. Календула Кранц занимается защитными обрядами. Я передам им кристалл для изучения. Если они что-нибудь выяснят, мы отправим вам сову. Сейчас шрам не болит?

— Нет.

— Прекрасно! Но на всякий случай я выпишу вам парочку зелий от острой головной боли, их можно приобрести на 6 этаже в больничной лавке. Хорошего вам дня, мистер Поттер!

В дверях с Рейстлином столкнулся парень с фиолетовой кожей.

— Отравления тентакулой лечат этажом ниже! — послышался недовольный голос целительницы.

Купив необходимые зелья, Рейстлин спустился на нулевой этаж. Оставалось еще кое-что.

— Подскажите, где я могу найти мистера Квиррелла? Я хочу его навестить, — обратился маг к недовольного вида ведьме, сидящей за столом с табличкой «Справки».

— Квиррелл? Ты что ли родственник его? — с подозрением спросила ведьма, — В любом случае, к нему нельзя.

— Почему? Как он себя чувствует?

— Он не приходил в сознание, — сказала ведьма, — Следующий! А ты не задерживай очередь!

«Да уж, никакого толка сейчас к нему идти», — констатировал маг.

Прочитав книги Дамблдора от корки до корки, Рейстлин не нашел ни единого упоминания о перемещении душ между мирами. Кое-что о перемещении душ там, впрочем, было: относящиеся к темной магии обряды и манипуляции. Оказывается, для того, чтобы не умереть вместе со своим физическим телом, древний волшебник Герпий Злостный придумал заключать кусок души в материальный предмет — крестраж. Чтобы отколоть кусок души необходимо совершить злодейство. Герпий Злостный создал свой крестраж, вероятно, убив несколько невинный людей. Маг, имеющий крестраж, не погибает при смерти своего тела и может существовать в виде бестелесного духа до тех пор, пока его слуга не восстановит его тело при помощи некого обряда «Кость, плоть и кровь». Всё это Рейстлин почерпнул из ветхого тома «Тайны наитемнейшего искусства». Были там и подробные инструкции по созданию крестража и проведению обряда воссоздания тела. Согласно «Тайнам наитемнейшей магии» бесплотный дух мог также вселяться в чужие тела, однако, это быстро приводило к их гибели. «Занятно. Уж не создал ли Волдеморт крестраж? Это объяснило бы его существование отдельно от тела… если, конечно, он действительно был на затылке Квиррелла».

Небольшой магазинчик зачарованных вещей располагался в не самой оживленной части Косого переулка. Здесь были мантии-невидимки, шляпы-невидимки, плащи с защитными чарами, путеводные перья и множество других полезных предметов. Его владелец, толстый усатый волшебник, продал Рейстлину ту самую мантию-невидимку, которой он исправно пользовался по сей день. Теперь же пришло время показать ему мантию, полученную от Дамблдора. Какие заклятья она скрывает?

Как только Рейстлин извлек мантию-невидимку, глаза торговца жадно заблестели.

— Неплохая вещица. Куплю за 26 галлеонов. По рукам?

— Помнится, я покупал у вас мантию-невидимку за 29 галлеонов, — прищурился Рейстлин.

— Так ведь новую! В идеальном состоянии! — поспешно сказал торговец, — А этой уже много лет. Старье, одним словом. Вряд ли ее кто еще купит. Я предлагаю лучшую цену! Больше 26 галлеонов никто в Косом переулке за нее не даст.

— Неужели? — саркастически сказал маг, — Мне стоит это проверить?

— 26 галлеонов за такую мантию?! — вмешалась одна из посетительниц магазинчика, хорошенькая колдунья с короткими салатовыми волосами, — Да она стоит в пять раз дороже!

— Не лезьте не в свое дело, мисс, вы ничего в этом не смыслите, — нахмурившись, отчеканил торговец, — Смотрите свои шляпы!

Рейстлин вдруг замер, увидев, как волосы колдуньи покраснели.

— Обойдусь без ваших шляп, — гневно сказала колдунья с ярко-красными волосами, запихнув одну из шляп-невидимок на полку, отчего соседние шляпы посыпались на пол, — Не советую тебе ее продавать, — бросила она Рейстлину, направившись к выходу.

«Невербальная магия? Но бармен Том говорил, что ее могут выучить только взрослые волшебники, а этой на вид лет шестнадцать…»

— Эй! Спасибо, что предупредила насчет мантии, — Рейстлин нагнал девушку на улице.

— Не за что, — улыбнулась колдунья, а ее волосы приобрели розоватый оттенок.

«Ей заняться нечем? Тратит магию впустую…»

— Дурацкий магазин. Ни одной приличной шляпы-невидимки, — сказала колдунья.

— Так ты разбираешься в этих невидимках? Какие на них заклинания и всё такое?

— Немного. Твоя мантия очень хорошая, таких сейчас не делают. Сейчас все повадились зачаровывать мантии так, чтобы через пару лет заклинания спадали, и их надо было обновлять. За отдельную плату, ясное дело.

— Хитро. Кстати, я Гарри.

— Тонкс. И с шляпами-невидимками то же самое… А еще когда на них заклинания ослабевают, можно стать наполовину невидимым. Представляешь?

— Полупрозрачным?

Тонкс весело покачала головой.

— Неужели в дырочку?

— Неа, — рассмеялась Тонкс, — Сверху до пояса невидимый, а остальное видимое. Заклинание до ног не дотягивает, вот и выходит Мерлин знает что. А если совсем ослабеет, невидимой будет одна голова.

Теперь и Рейстлин рассмеялся.

— Мама! Там Гарри Поттер!

«Проклятье!» Одна из девчонок на улице, кажется, из Хаффлпаффа, показывала на Рейстлина. Прохожие начали останавливаться.

— Я читал про него все книги! У него сегодня день рождения! — закричал какой-то ребенок.

— Гарри Поттер? Где Гарри Поттер? — послышалось со всех сторон.

— Так ты Гарри Поттер? — спросила Тонкс.

— Верно, — вздохнул Рейстлин, — И из-за этого на меня опять все глазеют.

— Тогда бежим!

Тонкс подмигнула и рванула в ближайший переулок. Рейстлин бросился за ней.

— Гарри Поттер, ты куда?! — донесся до беглецов отдаленный крик и топот множества ног.

Несколько минут погони по извилистому переулку и беглецы уперлись в тупик. Тонкс растерянно оглядывалась по сторонам.

— Вот ведь! Я не знала, что тут нет прохода…

— «Отличный» план, — зло сказал маг.

— Они не отстали?

Рейстлин не ответил, он быстро разворачивал мантию-невидимку. Через пару мгновений из-за угла показалась стайка мальчишек лет девяти.

— Тут никого нет! Тупик, — удивился светловолосый мальчик, — А где же Гарри Поттер?

— Он аппарировал, — важно заключил его приятель в порванной на коленке мантии.

— Ты дурак? Аппарируют только взрослые!

— Сам ты дурак. Это же Гарри Поттер! Он победил Сам-знаешь-кого, значит, и аппарировать тоже может.

Мальчики поплелись обратно. Выждав некоторое время, Рейстлин и Тонкс сняли мантию.

— Не любишь ты поклонников, — усмехнулась Тонкс.

Теперь Рейстлин рассмотрел ее внимательней. У Тонкс был острый подбородок, бледная кожа, темные брови и карие глаза с пушистыми розовыми ресницами. Казалось, что ресницы сменили цвет вслед за волосами.

— У тебя красивые волосы.

— Ага. А как мне лучше — с розовыми или салатовыми?

Рейстлин задумался. Тонкс с любопытством смотрела на него. Неожиданно черты ее лица начали меняться, а волосы темнеть и удлиняться. Скоро в переулке стояли два Гарри Поттера, только один из них был заметно выше, а второй сильно удивлен. Затем высокий Гарри Поттер передразнил выражение низкого.

— Впечатляет! — воскликнул Рейстлин, — Как ты это сделала? И без палочки…

— Я метаморфомаг. Могу менять внешность по желанию. Это редкая врожденная способность.

— Это потрясающе! А рост нельзя изменить?

— Вообще-то можно, но я не хочу сейчас показывать. На полное перевоплощение уйдет много сил, — объяснила Тонкс.

«Да она просто сокровище! Союзник с такой способностью будет очень полезен».

— Точная копия, — низкий Гарри Поттер восторженно рассматривал высокого, затем отбросил его челку с лица, — Только без шрама.

— Конечно, без шрама. Я ведь его не видела, — обиженно сказала Тонкс.

Рейстлин рассмеялся. Поистине, это был самый оригинальный способ попросить Гарри Поттера показать шрам.

Еще вчера Рейстлин собирался съесть жаркое из кроликца в гордом одиночестве и оставшийся вечер читать книги, но теперь планы пришлось пересмотреть.

— Почему ты отмечаешь день рождения в «Дырявом котле», а не дома? — спросила Тонкс, заходя в комнату № 13, где маг остановился и в это посещение Лондона.

— Я живу тут уже пару недель. Мы с родственниками не слишком ладим. Ты садись, — Рейстлин улыбнулся и указал на один из дубовых стульев у стола, — Сейчас накрою на стол.

Тонкс прошла через комнату и случайно смахнула стоящую на каминной полке вазу.

— Ой, прости! Я такая неловкая… Репаро!

— Да ничего.

Тонкс водрузила вазу обратно. Помешкав немного, колдунья взмахнула волшебной палочкой, и в вазе появился букет чертополоха. Его торчащие вверх лепестки походили на прическу самой Тонкс.

— …нехорошо, что я без подарка. Сколько тебе исполнилось?

Рейстлин на мгновение задумался.

— Двенадцать. В этом году иду на второй курс Хогвартса.

Рейстлин аккуратно вытащил из камина горшок жаркого.

— Вкусно пахнет! — воскликнула Тонкс, — А мне девятнадцать, осенью хочу сдать экзамены на курсы подготовки авроров.

— Хочешь сражаться с темными магами? — ухмыльнулся Рейстлин, переворачивая кочергой горячие угли в камине и извлекая из них запеченные клубни кроликца.

— Ага. В прошлом году я уже пробовала поступить, но не вышло… Слушай, тебе помочь с этими клубнями?

Послышался стук в дверь.

— О, похоже, это твои друзья! — Тонкс явно не могла предположить, что Гарри Поттер собирался праздновать в одиночестве.

«Кого еще принесло?»

За дверью стоял бармен Том с большим подносом.

— Добрый вечер, мистер Поттер! Позвольте вас поздравить от лица нашего заведения: это именинный торт и бутылка лучшего сливочного пива! — подобострастно сказал бармен.

— Спасибо, — Рейстлин посторонился, пропуская Тома внутрь, и тот поставил на стол бутылку сливочного пива и огромный торт со взбитыми сливками и 12 свечками, на котором красовалась надпись засахаренными лепестками фиалок «С днем рождения, Гарри Поттер!»

— Еще вам пришла посылка магловской почтой от мистера и миссис Дурслей, — сообщил Том, передавая крошечный сверток, — Еще раз с днем рождения!

Рейстлин горячо поблагодарил Тома и поскорее выпроводил из комнаты. Затем маг развернул сверток. Внутри оказалась старая деревянная расческа с поломанными зубцами и записка: «Это твой подарок на день рождения. Дядя Вернон и тетя Петуния».

— Как трогательно, — саркастически сказал Рейстлин и швырнул расческу в камин, — Дядя и тетя на этот раз исключительно щедры.

— Только не говори, что это был их подарок. Это же хлам.

Рейстлин показал Тонкс вложенную записку.

— Ну и кошмар… — протянула Тонкс.

— Давай уже есть, — маг откупорил бутылку сливочного пива и наполнил два стакана, — Мои родственники полные придурки, незачем тратить время на разговоры о них. Лучше расскажи о себе.

— Разве мы не подождем остальных гостей? — растерянно спросила Тонкс.

— Боюсь, больше никого не будет. Друзья не ответили на мои письма, так что, видимо, они не придут.

— Ох… Не расстраивайся. Должно быть, они не смогли написать по важным причинам.

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Рейстлин, — Тонкс, ты говорила про курсы авроров. Это так интересно. Расскажи еще!

— Ну ладно. Чтобы попасть в авроры, нужно пройти сложные экзамены. Кроме этого, надо чтобы у тебя были проходные баллы по экзаменам в Хогвартсе: СОВам и ТРИТОНам…

Свежеотрезанная половинка клубня выскочила из тарелки Тонкс и шлепнулась прямо в центр торта. Тонкс слегка покраснела.

Тут в дверь снова постучали.

— Может, гости всё же пришли? — предположила Тонкс, вытащив клубень из торта взмахом палочки.

— Посмотрю, кто там.

Рейстлин нехотя поплелся открывать. В коридоре оказался домашний эльф.

— Гарри Поттер! Добби так мечтал познакомиться с Гарри Поттером! — экзальтированно пропищал эльф.

Маг подавил желание немедленно захлопнуть дверь. Эльф вытаращил огромные зеленые глаза и уставился на Рейстлина. Странное поведение для эльфа. Обычно они так не наглели.

— Это такая честь для меня, сэр… я так мечтал познакомиться с вами, сэр!

— Ты кто?

— Я Добби, сэр…

— Добби! Гарри Поттер так мечтал познакомиться с Добби! Это такая честь для меня!

Добби выпучил глаза еще сильнее.

— Чтож, приятно было познакомиться. А теперь убирайся, — Рейстлин закрыл дверь перед носом Добби, но как только маг сделал несколько шагов к столу, послышался хлопок.

Посреди комнаты № 13 возник Добби.

— Привет, — сказала Тонкс.

— Добрый вечер, мэм! Добби просит прощения у Гарри Поттера, но Добби не может убраться, ведь Добби пришел по важному делу. Это так сложно! Добби не знает, с чего начать… Добби хотел поговорить с Гарри Поттером наедине…

Тонкс вопросительно посмотрела на Рейстлина, но тот проигнорировал желание эльфа.

— Начни с того, кто тебя послал. Кому ты служишь?

Добби затрясся.

— Добби никто не посылал, сэр. Я пришел по собственной воле. Но я не мог не придти! Я должен предупредить Гарри Поттера! Хозяева не знают, что Добби здесь. Мне придется себя наказать!

Эльф бросился к камину и сунул руки в горячие угли.

— О Мерлин! — Тонкс подскочила к визжащему от боли эльфу и с трудом оттащила его от камина, — Агуаменти!

Струя воды из кончика палочки Тонкс полилась на обожженные руки Добби.

— Добби плохой эльф! Добби плохой! — визжал эльф.

— Его хозяева какие-нибудь изверги из старых «чистокровных» родов, — сказала Тонкс.

Рейстлин подошел к шкафу и вернулся к столу, держа на виду еще один стакан.

— Вроде Малфоев? — спросил маг. Добби заметно дернулся при звуках этой фамилии.

— Ага, — Тонкс всё еще поливала эльфа из палочки.

— Добби, выпей-ка сливочного пива, — Рейстлин протянул эльфу наполненный стакан.

Эльф подпрыгнул от восторга.

— Гарри Поттер очень добр! Еще ни один волшебник не угощал меня сливочным пивом! Благодарю вас, сэр! — Добби отхлебнул пива и довольно взмахнул ушами, похожими на крылья летучей мыши, после чего взгляд его слегка расфокусировался, — Гарри Поттер щедр и великодушен! Добби пришел, чтобы защитить Гарри Поттера. Предупредить об опасности. И пусть потом придется прищемить уши печной дверцей… Гарри Поттер не должен возвращаться в «Хогвартс»!

Повисла тишина.

— Вот как? — наконец сказал маг, — Кто-то из обитателей замка собирается меня убить?

— Страшные вещи будут твориться в Хогвартсе в этом году, — прошептал Добби, — Это заговор! Добби знает о нем уже несколько месяцев. Гарри Поттер не должен подвергать себя опасности! Он всем очень нужен, сэр!

— Кто за этим стоит?

— Не могу сказать! — Добби вскочил и начал биться головой об край стола, — Плохой Добби! Мерзкий Добби!

Тонкс снова бросилась оттаскивать эльфа.

— Добби, ты можешь написать, кто за этим стоит? — спросил Рейстлин, — И прекрати биться головой об стол, это раздражает.

Эльф отрицательно затряс головой.

— Хорошо. А нарисовать?

— Нарисовать?! — Добби выглядел ошарашенным, — Добби не знает… Хозяева не приказывали насчет рисования, сэр… Добби иногда рисует в свободное время, хотя его почти нет и моя жизнь просто ужасна! Однажды Добби нарисовал портрет Гарри Поттера углем из камина на старой простыне, которую хозяева велели выкинуть… Но хозяева ничего не знают! Не знают, что Добби может рисовать… Добби считает, что может нарисовать заговор! — просиял эльф.

Вскоре усилиями Добби на пергаменте возник «рисунок заговора». Выглядел он весьма странно: из черной книги выползал толстый червяк. Рейстлин невольно вспомнил ужасного червя Катирпелиуса.

— Видимо, это заговор флоббер-червя-убийцы, — криво ухмыльнулся маг.

— Добби не может сказать! Это очень-очень страшный заговор, и Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс! Пообещайте, что не вернетесь в Хогвартс! Вы не можете подвергать себя такой опасности.

— Хорошо, я не поеду в Хогвартс, — сказал Рейстлин.

— О! Гарри Поттер самый разумный и добрый волшебник!

Добби с хлопком исчез.

— Ты правда не поедешь в Хогвартс? — Тонкс вскинула брови.

Рейстлин фыркнул и принялся резать торт.

— Надо что-то сделать с этим заговором… — нервно сказала Тонкс, — и этот Добби…

— Бедняга, — с жалостью произнес Рейстлин, — Хозяева над ним издеваются… Если бы я знал заклинание, которое заставляет другого человека делать по-моему, я бы сделал так, чтобы хозяева его освободили… Будешь сливочное пиво?

Тонкс хитро прищурилась.

— А мне ты тоже Морочащую микстуру*⁽¹⁾ подлил?

— Ты заметила?

— У Добби. Так что?

— Раз ты так хороша в зельях, определи сама, — Рейстлин пододвинул Тонкс стакан.

Тонкс осторожно понюхала напиток, затем посмотрела на просвет.

— Не подлил, — констатировала она и отхлебнула сливочного пива.

Рейстлин снял с куска торта засахаренную фиалку. Морочащую микстуру изучали на третьем курсе Хогвартса, маг уже сейчас мог сносно ее изготовить. Это зелье применялось для того, чтобы кратковременно заморочить голову. Подходящая вещь для угощения сумасшедших домашних эльфов.

— На самом деле есть такое заклинание, — задумчиво сказала Тонкс.

— Ты его знаешь?

— Ага. Можно было бы заставить хозяев Добби дать ему одежду (так дают эльфам вольную). Но какой в этом толк, если мы даже не знаем, кто его хозяева?

— Ты ведь будущий аврор. Неужели для тебя это непосильная задача? Так что это за заклинание?

— Секрет, — весело сообщила Тонкс.

— Ну вот, — разочарованно сказал Рейстлин, — Надо было всё-таки подлить тебе микстуру!

Тонкс рассмеялась.

— Лучше подлей Зелье удачи, потому что я собираюсь выяснить всё об этом Добби и его хозяевах. Это кто-то из чистокровных фанатиков, я уверена. Бывшие сторонники Сам-знаешь-кого. Они презирают всех, кто не чистокровный волшебник или волшебница. Только они могут так зверски обращаться с эльфами. Надо искать среди семей фанатиков чистой крови, которые могут позволить себе эльфов. Их не так-то много.

— Малфои.

— Возможно. Я узнаю, кто.

— Это может быть опасно.

— Эй! Я будущий аврор! — притворно возмутилась Тонкс.

— Тогда возьми ее, — в руках у Рейстлина была мантия-невидимка, которую он получил от Дамблдора, — Она тебе пригодится.

— А как же ты?

— Тебе нужнее, — сказал Рейстлин.

— Спасибо… — Тонкс убрала мантию в свой рюкзак.

— А что это за Зелье удачи? Дашь рецепт?

— Я пошутила. Тебе всё равно его не сварить, даже я не могу.

— Люблю узнавать об интересных зельях. О таком еще не слышал. Прошу, расскажи.

* * *

Минувший день рожденья Гарри Поттера был для Рейстлина поистине удачным. Знакомство с ведьмой с такой уникальной и полезной способностью, избавление от мантии-невидимки, на которой могли быть следящие чары… К тому же, Тонкс не только рассказала магу о Феликс фелицис, невероятно дорогом и сложном в приготовлении Зелье удачи, но и прислала его рецепт. На аккуратно вырванной из какого-то научного журнала странице описывались ингредиенты и способ приготовления зелья. Однако, прочитав рецепт, Рейстлин четко осознал, что его мастерства пока не хватит, чтобы приготовить такое зелье. Кроме того, для Феликс фелицис требовались редкие ингредиенты, которые трудно будет раздобыть в Великобритании.

---

1) Confusing Concoction

Вернуться к тексту

Приехав из Лондона, Рейстлин застал Вернона в приподнятом настроении: ему удалось заключить невероятно выгодную сделку для своей фирмы дрелей.

— Поверить не могу, что мне удалось заключить эту сделку с Мейсонами! — голос Вернона доносился из открытого окна дома Дурслей.

— О, дорогой! Ты был великолепен! — вторила ему Петуния, — А твой анекдот про японского гольфиста! Я никогда так не смеялась! Мейсоны были в восторге!

— Пустяки! Это всё твой потрясающий торт со взбитыми сливками!

Рейстлин фыркнул.

— …Но главное, Петуния, теперь мы можем провести отпуск на Канарах! — донеслось из открытого окна.

Канары? Маг встречал это название в справочнике по редким ингредиентам для зелий.

— Только куда мы денем мальчишку? — Петуния понизила голос, и Рейстлину пришлось подкрасться поближе к окну, — Я не хочу, чтобы он взорвал наш дом…

— Глупости! Миссис Фигг присмотрит за ним, как обычно.

— А он не взорвет дом миссис Фигг?

Рейстлин ухмыльнулся.

Пришло время войти в дом и «обрадовать» родственничков известием, что Гарри Поттер отправится на Канарские острова вместе с ними.

* * *

Путешествие на самолете совсем не похоже на полет на драконе: самолет летит намного выше, чем может подняться дракон, выше самых высоких облаков, и при этом в самолете можно даже спать, он словно не двигается, просто висит в воздухе. А еще в самолете выдают завтрак. Рейстлин представил себе, что было бы, попытайся он позавтракать на спине летящего дракона. Определенно, самолеты намного комфортней, чем драконы.

Волшебный чемодан Рейстлина не вызвал никаких вопросов у служащих аэропортов: на нем были маглоотталкивающие чары. Как только Рейстлин вошел в свою комнату в гостинице (самую маленькую из тех, что заняли Дурсли), на подоконник приземлилась золотистая канарейка. К ее лапе было привязано послание.

«Дорогой мистер Поттер! Волшебное содружество Канарских островов приветствует вас на Тенерифе! Приглашаем вас в Палацио-дель-Драгон (адрес: вулкан Тейде, выше облаков, вход через поле с вулканическими бомбами). Гостиницы, бюро экскурсий на метлах, сувенирные лавки, волшебный рынок, чудесный парк, аренда почтовых канареек и многое другое».

Волшебный рынок — именно то, что нужно магу.

Рейстлин выпустил Бегемота из клетки, тот обиженно ухнул и вылетел в окно. Затем маг извлек из чемодана метлу и мантию-невидимку. Лучше не использовать чары невидимости на метле. Неизвестно, что в этой стране может быть за колдовство несовершеннолетнего и как оно отслеживается.

Отдалившись в глубь острова, маг накинул мантию-невидимку и оседлал метлу. Теперь даже если в эти места и забрел случайный магл, он бы не разглядел в сумеречном небе тонкий летящий силуэт. В письмо с приглашением была добавлена зачарованная карта, поэтому Рейстлин знал, куда держать путь. Внизу проносились каменистые пустоши, кое-где поросшие кактусами. Метла поднималась всё выше. Хотя эту высоту нельзя сравнить с той, на которой летали самолеты, — с нее огромный остров казался крохотным пятнышком. Вскоре маг был на месте. Участок пологого склона горы был усыпан огромными черными валунами. «Должно быть, это куски застывшей лавы», — Рейстлин осмотрел один из ближайших камней, который был раза в полтора выше мага, — «Что ж, поле найдено, осталось ждать».

Знак не замедлил себя явить: одно из облаков, похожих на тончайшую паутину, зацепившуюся за горный хребет, пришло в движение и изменило форму. Облачная рука проплыла мимо мага и остановилась, указывая на один из камней.

Рейстлин попытался прикоснуться к этому камню, но рука прошла насквозь. Проход, как на вокзале «Кингс-Кросс».

Стоило магу пройти через камень, как он оказался на оживленной площади. Беззаботно болтающие на разных языках маги и волшебницы сновали между рядами лавок и магазинчиков, прогуливались между аллеями, засаженными цветущими кактусами, глазели на декоративные волшебные водопады, в которых вода текла вверх.

В отдалении возвышались причудливые деревья. Их стволы на середине высоты сменялись извилистыми, как змеи, ветвями, образующими зонтичную крону, которую венчал плотный зеленый ковер узких острых листьев. «Драконово дерево!» Смола драконова дерева входила в рецепт Зелья удачи, и приобрести ее было бы настоящей удачей.

На одном из магазинчиков висела вывеска с изображением драконовых деревьев. Внутри пожилой тощий продавец что-то разъяснял по-испански высокому волшебнику в короткой синей мантии, указывая на флаконы с красной жидкостью. Выслушав продавца, волшебник нахмурился и отошел от прилавка к полками с миниатюрными саженцами.

— Добрый день! Я хочу купить смолу драконова дерева.

— Добрый день, — с акцентом сказал продавец, окинув Рейстлина оценивающим взглядом, — А зачем она тебе? Это, знаешь ли, не игрушки! Редкое снадобье! Только опытные зельевары его берут, а не детишки вроде тебя.

— Оно нужно моему отцу. Для Феликс фелицис, — невинно сказал Рейстлин, подавив острое желание придушить собеседника.

Продавец рассмеялся.

— Для Феликс фелицис не нужна смола драконова дерева!

«Что?! Но рецепт… Неужели Тонкс мне солгала?!»

— Не продадите смолу? Найду магазин получше, — прорычал Рейстлин и развернулся к выходу.

Продавец прыснул со смеху, а Рейстлин в красках представил, как швыряет в него горшком с саженцем, а потом бьет метлой по голове.

— Эй, мальчик, куда ты? Отчего не продать. Только вот как бы твой отец завтра не притащил тебя сюда за шкирку и не потребовал назад свои деньги!

В следующем магазине Рейстлину повезло больше: молодой волшебник без лишних расспросов продал ему флакон смолы. Цена оказалась заоблачной. Если так пойдет, магу придется подумать о подработках.

«Неплохой день для секретного задания будущего аврора», — Тонкс бодро шагала по одной из самых невзрачных улиц Лондона, ища глазами вход в Министерство магии.

Входом была старая телефонная будка, притулившаяся между мусорными баками и исписанной граффити бетонной стеной. Вскоре Тонкс сняла трубку с рычажка и набрала нужный номер на диске.

— Добро пожаловать в Министерство магии! — прозвучал неизвестно откуда приятный женский голос, — Пожалуйста, представьтесь и назовите цель визита.

— Нимфадора Тонкс, — сказала Тонкс, поморщившись на слове «Нимфадора», — Я иду в Штаб-квартиру авроров к Аластору Хмури.

Аластор Хмури — один из лучших авроров, Тонкс мечтала учиться у него. В прошлом он храбро сражался с Пожирателями Смерти и упрятал множество из них в Азкабан. К сожалению, в битвах он был ранен черной магией, из-за чего потерял глаз и ногу. Впрочем, сейчас вместо обычного глаза он приобрел волшебный — этот глаз мог смотреть в любом направлении и даже видеть сквозь стены.

Получив значок-пропуск, Тонкс приколола его к джинсовой куртке и, дождавшись, когда лифт-телефонная будка уползет под землю, вошла в помпезный зал Министерства магии.

Волшебники и волшебницы, столпившиеся возле стен с позолоченными каминами, неодобрительно косились на одетую по-магловски Тонкс.

После досмотра и регистрации палочки Тонкс направилась к внутренним лифтам Министерства.

Штаб-квартира авроров располагалась на 2 уровне и представляла собой большой зал, разделенный на множество отсеков, между которыми летали зачарованные бумажные самолетики — служебные записки. Отсек аврора Аластора Хмури находился в самом дальнем углу зала. Добравшись туда, Тонкс обнаружила отсек пустующим.

— Вы к мистеру Хмури? — поинтересовался волшебник из соседнего отсека.

— Ага. Не знаете, куда он ушел? Мы договаривались о встрече…

— Срочный вызов, — объяснил волшебник, — Вы можете его подождать здесь, если, конечно, не спешите. Мерлин знает, сколько это может занять времени.

Несколько заклинаний показали Тонкс, что почти на всех вещах в отсеке Хмури были наложены всевозможные сигнальные и обезвреживающие чары. Их не было только на старом кресле, стоящем при входе да журнальном столике рядом с ним. Тонкс удобно устроилась в единственном незаколдованном кресле и взяла одну из газет на журнальном столике. На обложке красовался министр магии Корнелиус Фадж в своем любимом зеленом котелке и полосатой мантии.

Хмури вернулся через час.

— Невозможно! Посылать меня разбираться с кучкой малолетних уличных хулиганов, когда настоящие Пожиратели смерти гуляют на свободе! — донесся до Тонкс его каркающий голос.

— Привет, Аластор! Уже вернулся? — сказал волшебник из соседнего отсека, — Ты же знаешь позицию министра: те, кто находился под Империусом…

— Никаким Империусом там и не пахнет! Сегодня же подаю в отставку, Министерство катится под откос с этим остолопом Фаджем! — Хмури миновал соседний отсек и остановился перед креслом, в котором сидел министр Корнелиус Фадж и невозмутимо читал газету.

Хмури мрачно оглядел Фаджа.

— Да… Министерство катится под откос, — наконец сказал Хмури, — Я бы сказал это остолопу-министру в лицо.

Фадж недоуменно посмотрел на Хмури.

— Настоящему министру, Нимфадора.

— Не называйте меня Нимфадорой! — возмутился Фадж, — Ой…

— Вот так и прокалываются плохо подготовленные авроры! — грозно сказал Хмури.

Фадж вздохнул и начал изменять облик. Вскоре в кресле сидела расстроенная Тонкс в полосатой мантии и зеленом котелке.

— А всё же, как вы догадались?

— Тебе работать и работать над трансфигурацией одежды. К тому же, Фадж не стал бы носить с собой рюкзак, в котором лежит значок с надписью «Нимфадора Тонкс. Посетитель».

— Так что же, вы и вправду уходите? — расстроенно произнесла Тонкс, — но я ведь так хотела учиться у вас…

— Ну ничего, много кто из хороших авроров остается… взять того же Кингсли… Но я больше не хочу работать на Министерство, которое сажает в Азкабан мелких хулиганов, и при этом закрывает глаза на по-настоящему опасных черных магов, стоит им только сделать «щедрое пожертвование».

Обычный глаз Хмури горел праведным гневом, а волшебный крутился как сумасшедший.

— Вы о ком?

— Не будем об этом. Всё равно ни черта не изменится… — Хмури нервно прошелся по кабинету и уселся за стол, — Лучше рассказывай, зачем пришла?

Тонкс вздохнула.

— У меня не выходит Конфундус.

— Конфундус? Мощное заклинание, — отметил Хмури, — У тебя должно получиться, ты сильная волшебница. Сколько раз тренировалась?

— Я пробовала наложить его на волшебные ходики у себя дома, но эффект был совсем недолгим, — Тонкс прошлась по кабинету, и остановилась у волшебных ходиков Хмури.

— Давай, покажи.

Тонкс взмахнула палочкой рядом с ходиками. Стрелка с надписью «Аластор Хмури» вздрогнула и передвинулась с деления «Министерство магии» на «Дома».

— Вполне неплохо. Хотя стоит добавить больше концентрации. Конфундус в любом случае рассеивается со временем, но более мощный Конфундус будет держаться гораздо дольше, — заключил Хмури.

— У меня есть еще пара вопросов про Конфундус, мистер Хмури, по поводу использования Конфундуса… на живых существах, — Тонкс понизила голос, — А он не опасен при использовании на людях? Ведь некоторые заклинания могут необратимо повредить рассудок… Я слыхала, что в Мунго…

— Глупости! — прервал ее Хмури, — Вот уж из-за Конфундуса никто в Мунго точно не попадал. Это я тебе точно скажу. Если не считать того безголового идиота, который вместо «Конфундус» произнес «Кофейдюнс» и после этого всю жизнь мог пить одно только кофе.

Поблагодарив Хмури, Тонкс направилась к лифту. Выйдя на четвертом этаже, она отыскала дверь с нарисованной на ней ведьмой с метлой. Это была дамская комната.

Тонкс встала перед зеркалом, достав из рюкзака один из выпусков «Ежедневного пророка» с большим колдофото на передовице. Внешность Тонкс начала меняться: волосы удлинились и посветлели, черты лица стали более тонкими, а само лицо приобрело надменное выражение.

— Идеально, — теперь Тонкс выглядела точь-в-точь как одна из женщин на колдофото. Несколько заклинаний для трансфигурации одежды и копия женщины из газеты взялась за ручку двери.

— Вот черт! — Тонкс хлопнула себя по лбу и немедленно трансфигурировала рюкзак в изящную сумочку. «Теперь всё».

Следующий пункт назначения — старая дверь в самом конце коридора, обветшалая табличка на которой гласила «Бюро распределения домашних эльфов».

Тонкс вошла в «Бюро распределения домашних эльфов» и огляделась. Это был архив со множеством стеллажей, заполненных пухлыми папками. За столом в центре комнаты сидела маленькая пожилая волшебница в серой мантии.

— Миссис Малфой! — пискнула волшебница, — Какая честь для нас! Чем могу служить?

Тонкс с удовольствием отметила, что не ошиблась в расчетах, придя в бюро под видом миссис Малфой. Эта служащая наверняка сделает всё, что от нее хотят, и не станет задавать лишних вопросов.

— Это всё об эльфах, верно? — Тонкс величественным жестом указала на полки архива.

— Да, мэм. Записи обо всех живущих и живших когда-либо эльфах.

— Мне необходимо просмотреть записи о всех эльфах по имени «Добби».

Волшебница совершенно не удивилась:

— За всю историю или только живущих сейчас?

— Только живущих.

— Одну минуту, мэм!

Маленькая волшебница открыла одну из книг, лежащих на столе, и обмакнула перо в чернила. Тонкс заметила на обложке книги слова «живые эльфы». Волшебница написала на листе «Добби». Вдруг надпись стала исчезать, чернила словно втягивались внутрь; затем на странице стала проступать новая надпись «Добби ком 1 шк 8 п 12 н 3». Волшебница подошла к одному из стеллажей и вскоре вернулась с папкой.

— Пожалуйста, мэм!

Тонкс взяла папку. На первом листе было указано: «Добби. Пол: М. Родился: 28.06.1959. Принадлежность: семья Малфоев. Место жительства: Поместье Малфоев». Ниже располагалось колдофото. «Тот самый эльф», — заключила Тонкс. Полистав папку, она взглянула на случайную страницу: «Лечебница мадам Браун. Лечение травм головы». Следом шла страница с лечением переломов ноги. «Какой ужас! Бьюсь об заклад, это Малфой его избивали!..»

Посмотрев папку еще немного, Тонкс сказала:

— Что ж, я прочитала всё, что мне нужно.

В тот момент, когда служащая бюро отвернулась, чтобы возвратить папку на место, Тонкс вытащила палочку и прошептала: «Конфундо». Волшебница вздрогнула. «Визит миссис Малфой — совершенно обычное и неинтересное событие, не стоит никому о нем рассказывать», — внушила Тонкс служащей.

Выходила из Министерства Тонкс уже в своем обычном виде. Теперь она знала, что Добби принадлежит Малфоям. По их приказу он явился Гарри? Или же наоборот против воли хозяев он пытался предупредить Гарри? Вдруг Малфои задумали покушение на Гарри Поттера в Хогвартсе?

«Сейчас же напишу Гарри».

* * *

В один из теплых августовских дней Рейстлин вместе с семьей Дурслей вернулся на Тисовую улицу. Из поездки маг привез чемодан, полный зелий и ингредиентов для снадобий, книг и всевозможных волшебных штук.

Стоило Рейстлину войти в свою комнату, как в окно влетела старая потрепанная сова и упала прямо на кровать магу.

Рейстлин развернул отвязанное от лапки письмо.

«Привет, Гарри! Как твои дела? Я уже начал беспокоиться — ты не ответил ни на одно мое письмо с начала лета! У тебя точно всё в порядке? Ты помнишь, что я приглашал тебя в гости? Отправь мне сову — мой папа заедет за тобой, когда соберешься. Рон»

Это было первое письмо от Рона за лето. Кто-то перехватил его предыдущие письма? «Видно, совиная почта не слишком надежна», — вздохнул Рейстлин, и бросил взгляд на слабо дышавшую старую птицу. Да, у такой развалины письмо отобрать нетрудно. Ответ придется направить с Бегемотом.

Тут в окно влетела еще одна птица: крупная неясыть принесла письмо из Хогвартса.

«Семь книг Златопуста Локонса?» — Рейстлин с отвращением уставился на список книг для второго курса. Кому вообще пришло в голову включить туда этого поразительно бездарного писателя?

— Я не буду тратить деньги на эту чушь, — заявил Рейстлин неясыти, — Этот Локонс ни черта не смыслит в магии и пишет глупые сказочки для скучающих дам. Нет уж, благодарю покорно!

Неясыть одобрительно ухнула и улетела прочь.

Рейстлин швырнул письмо на стол и закрыл окно. Однако, вскоре в окно постучали — это был растрепанный серый филин с бежевым конвертом. Рейстлин закатил глаза.

В конверте оказалось письмо от Хагрида — ничего полезного, пустая болтовня.

На этом почта не закончилась: в окно одновременно попытались влететь белая и рыжая совы. Птицы врезались друг в друга и упали на стол, громко ухая. Бегемот в клетке зашипел.

— Да вы издеваетесь!

Белая сова притащила письмо от Невилла с длиннющим рассказом про то, как он отбивался яблоками от прыгучей луковицы и прыгающей поганки, загнавшими его на дерево.

А вот рыжая сова принадлежала Тонкс.

«Дорогой Гарри! Есть кое-что важное, что я бы хотела тебе сообщить. Это насчет того, что произошло на твоем дне рождения. Давай встретимся в Лондоне. Жду твой ответ. Тонкс»

— Думаешь, это подходящее место? — недовольно сказал Рейстлин, окинув взглядом лондонский парк, — Тут же полно людей.

— Не беспокойся, — хмыкнула Тонкс, — Я устрою всё так, что нас никто не подслушает.

Сегодня у Тонкс были сиреневые крупные кудри до плеч. Волшебница направилась к ряду лодок у берега озера, и Рейстлин последовал за ней.

— Доброго утра, мистер! Можно арендовать у вас водный велосипед на час?

— Доброе утро, мэм! Для вас и мальчика это будет стоить 8 фунтов.

Тонкс отдала мужчине несколько монет и повернулась к Рейстлину:

— Катался когда-нибудь на таких?

— Нет, но я думаю, это проще, чем на драконе, — ухмыльнулся Рейстлин.

— Ха-ха-ха! Какой смешной мальчуган! — расхохотался лодочник.

Рейстлин скривился. Как же ему хотелось бы вернуться в свое взрослое тело!

Когда водный велосипед оказался на середине озера и приличном расстоянии от других лодок и велосипедов с маглами, Тонкс возмутилась:

— Гарри, ты в своем уме? Зачем ты болтаешь о драконах при магле? Придется на обратном пути стереть ему память, знаешь ли. Не люблю я этого…

— О, а ты умеешь? Стирать память?

— Конечно, умею! Но хорош же ты! Сначала «Ах-ах! Как же так, вдруг маглы нас подслушают?!», а потом «Эй, маглы, послушайте о драконах!»

Рейстлин закатил глаза.

— Да брось, хватит кипятиться. Знаешь, что этот магл подумал? Я скажу тебе. Он подумал: еще один глупый ребенок болтает всякую ерунду про свои игры. Оставь его память в покое, оно того не стоит… Ладно, Тонкс, ближе к делу. О чем ты хотела поговорить?

Тонкс пересказала Рейстлину все, что узнала о Добби.

— … а потом мне пришлось использовать на ней Конфундус, чтобы она не проболталась.

— Конфундус? Кажется, я читал где-то про это заклинание, напомни, пожалуйста… что именно оно делает?

— Ну, в двух словах, Конфундус сбивает с толку. Например, я внушила той ведьме, что она не должна никому говорить о том, что произошло…

— Выходит, этим заклинанием можно заставить другого человека делать то, что я хочу? — возбужденно спросил Рейстлин, его глаза алчно заблестели, — Хмм… Разве это не должно быть непростительное заклятье? За которое пожизненно сажают в волшебную тюрьму Азкабан?

— Вовсе нет! — ахнула Тонкс, — Конфундус всего лишь вкладывает одну идею в чью-то голову, а не превращает в раба! Ты перепутал с другим заклинанием. Ох, понятия не имею, где ты этого понабрался в таком возрасте… Я никогда бы не стала колдовать что-либо непростительное!

— Раз уж ты утверждаешь, что Конфундус безобиден, научи меня ему!

— Н-не знаю. По-моему, ты слишком ма… молод для таких сложных заклинаний.

— Я лучше всех сдал экзамены в прошлом году. Тонкс, я тебя очень прошу!

— Ладно, уговорил… Как-нибудь научу, — вздохнула Тонкс.

— СЕЙЧАС!

— Шутишь? Вокруг маглы и тебе нельзя колдовать вне школы, между прочим…

— Видишь заросли ивы у того берега? Подплываем туда, и маглы нас не увидят. А для цели подойдут хотя бы вон те лебеди.

Тонкс колебалась. Рейстлин постарался изобразить самую располагающую улыбку. «Ну же!»

— Будь по-твоему, — наконец согласилась она, — Крути педали.

Через полчаса у Рейстлина уже выходило заставлять лебедей плыть или лететь туда, куда он хотел. Тонкс подивилась таким быстрым успехам двенадцатилетнего мальчика.

— Гарри, что ты думаешь делать со всей этой историей с бедным эльфом? — спросила волшебница, протягивая одному из лебедей кусок яблока, — Пожалуй, надо рассказать об этом Дамблдору…

— Нет, — прервал ее Рейстлин, — Пока не стоит. У нас нет прямых доказательств.

— Ну и что? Дамблдор — великий волшебник, уж он в этом разберется.

— Да, — с сарказмом сказал Рейстлин, — Давай расскажем Дамблдору, что меня пытался запугать какой-то странный эльф, а потом ты, Тонкс, раскопала, кому он принадлежит, нарушив при этом кучу законов. Директор, несомненно, будет в восторге. Особенно от того, что Малфои еще не успели ничего сделать и обвинить и не в чем. Разве что в глупом сумасшедшем эльфе.

— Что же ты предлагаешь? — нахмурилась Тонкс, — Ждать их нападения? Ты не должен подвергать себя такой опасности!

— Я смогу за себя постоять. А пока: не говори никому об этой истории. Особенно Дамблдору.

Заметно было, что эта идея Тонкс не по душе, однако она не стала возражать.

* * *

На следующий день к Дурслям заявилось семейство Рона Уизли: его отец, Артур Уизли, Фред и Джордж, и сам Рон. Рейстлин уже купил всё необходимое для Хогвартса и принял приглашение погостить у Рона несколько дней. Уизли приехали на голубом автомобиле, чем смутили Дурслей, явно не ожидавших такого «нормального» способа передвижения от «этих ужасных людей на букву «в».

Артур Уизли принялся вести непринужденный диалог с Верноном об электричестве, вернее, попытался, потому что Вернону это пришлось не по вкусу. Видя это, мистер Уизли прекратил расспросы. Пока Рейстлин тащил свой чемодан и клетку с Бегемотом в машину, мистер Уизли разглядывал Дурслей с любопытством исследователя, встретившего необычайно диковенных зверушек.

Наконец, все разместились в машине, и мистер Уизли завел мотор. Автомобиль резво несся по шоссе вдоль золотисто-зеленых полей, когда Фред сказал:

— Нравится машина, Гарри? Ты не представляешь, что она может!

— О чем ты? — приподнял бровь Рейстлин.

— Ты думаешь, это обычная магловская машина? — продолжал интриговать Фред.

— Видимо, нет, раз уж ты говоришь. Что в ней особенного?

Мистер Уизли нахмурился:

— Фред! Хватит болтать.

— Ну, папа! — воскликнул Джордж, — Ничего страшного не случится, если мы скажем Гарри!

— Ты даже мог бы показать! — поддержал его Фред.

— И правда, пап, — Рон посмотрел в окно, — Вокруг никого, одни поля. Нас никто не увидит!

Мистер Уизли заметно колебался. Сыновья продолжили его уговаривать.

— Ваша взяла! — мистер Уизли бросил взгляд на пустынную дорогу в зеркале заднего вида и нажал кнопку на приборной панели машины.

Тотчас машина, семья Уизли и сам Рейстлин растворились в воздухе. Маг слышал рычание мотора и хихиканье близнецов, но видел только проносящиеся мимо него поля. «Не слишком приятно — не видеть собственного тела… Как будто я призрак или что-то вроде того…»

Тем временем послышалось несколько щелчков, и голос мистера Уизли с триумфом сообщил:

— И это еще не всё!

Рейстлин почувствовал, словно он сидит во взлетающем самолете. Земля быстро уходила вниз.

— Круто! — воскликнул голос Рона.

— Да, неплохо, — согласился Рейстлин, — Однако, было бы гораздо лучше, если бы всё, что внутри салона, не становилось невидимым.

— Это точно, — отозвался мистер Уизли, — Тяжеловато управлять ей наощупь. Я еще подумаю над модификацией прибора невидимости. Но хороша же, правда? И, Гарри… эм… не говори никому об этом. Видишь ли, официально это можно посчитать противозаконным использованием изобретений маглов, и я могу получить серьезные проблемы… Честно говоря, я не собирался летать на этой машине, это так, исключительно в экспериментальных целях.

Уизли жили в кирпичном доме довольно неустойчивой конструкции, у входа в который висела табличка с надписью «Нора». В доме Рейстлин встретил мать Рона, миссис Уизли, его брата Перси и его младшую сестру, Джинни. Последняя при знакомстве едва выдавила из себя пару слов, после чего страшно покраснела и убежала в свою комнату.

— Не похоже на нее, — отметил Рон, — Она обычно болтает без умолку.

После обеда, во время которого миссис Уизли постоянно подкладывала Рейстлину добавку, взирая на него с плохо скрываемой жалостью, а Джинни умудрилась уронить свою тарелку на пол аж два раза, Рейстлин приступил к своим поискам. Первым делом он осмотрел книги миссис Уизли: у волшебницы имелось полное собрание сочинений Златопуста Локонса (из которого читать было возможно разве что справочник по борьбе с домашними вредителями), а также обширная коллекция книг по домашнему хозяйству («Заколдуй себе сыр», «Чары, применяемые при выпечке», «Пир за минуту — это магия!» и тому подобное). Не слишком интересно. К тому же, было нечто отвратительное в том, что такое великое искусство, как магия, низвели до инструмента ведения домашнего хозяйства.

— Эй, Гарри! Ты весь день собираешься тут торчать? — Рон вошел в кухню, — Идем играть в квиддич, пока не стемнело! Фред и Джордж придумали играть яблоками!

— Ты же знаешь, я не люблю квиддич, — отмахнулся Рейстлин, — Я занят, Рон.

— Ну знаешь ли, это вообще не по-дружески! — рассердился Рон, — Нам не хватает одного человека для игры двое против двоих! Ты «занят», Джинни заперлась в своей комнате, о Перси и не говорю, он постоянно «занят».

— Ммм… разве у вас нет каких-нибудь соседских детей-волшебников? — рассеянно спросил Рейстлин, пролистывая очередную книгу.

— Это всё не то… Пойдем играть! Книжки от тебя никуда не денутся!

Рейстлин проигнорировал это и вернулся к книгам, но Рон крутился рядом и продолжал уговоры, что определенно действовало на нервы.

— Ладно, Рон, я сыграю, — Рейстлин достал палочку, — Но сначала посмотри на это.

— Что?

— Конфундо!

Рон вздрогнул. «Ты очень хочешь жонглировать яблоками на улице прямо сейчас!» Рон покачнулся, всплеснул руками и выбежал из дома. «Идеально» — заключил Рейстлин, — «Настало время для следующей библиотеки». Мистер Уизли с радостью разрешил Рейстлину осмотреть его книжные полки. Его книги хранились в покосившемся гараже, где он оборудовал свою мастерскую. Здесь было довольно много магловских книг по устройству и обслуживанию автомобилей, пособий по ремонту бытовой техники. На столе в мастерской стоял новенький электрический чайник, а рядом лежала инструкция по его применению.

— Хоть что-то волшебное здесь имеется? — проворчал Рейстлин.

Потянувшись за очередной книгой, маг ощутил на полке нечто невидимое. По форме это была книга: Рейстлин нежно погладил твердую обложку, и нащупал на ней выпуклые символы. Маг прикоснулся к обрезу книги и раскрыл ее, что, впрочем, никак не помогло узнать ее тайны — Рейстлин всё еще не видел ничего, кроме своих рук, держащих пустоту. «Наверняка именно в ней отец Рона прочитал, как сделать невидимой машину». Прихватив книгу-невидимку с собой, маг вернулся в дом. На кухне суетилась миссис Уизли. Рейстлин незаметно умыкнул со стола солонку и вернулся в гараж. Положив книгу на стол, маг щедро посыпал обложку солью. Теперь в свете керосиновой лампы гаража маг различил висящую над столом плоскость, сотканную из кристалликов соли, и выпуклые слова на ней: «Инвизия Донтфайнд «Невидимая книга о невидимости». Ниже шла еще одна выпуклая надпись: «Для чтения примите порцию Зелья невидимости!» Рейстлин усмехнулся.

Внезапно Рейстлина подбросило к потолку. Маг хотел достать палочку, но тело его не слушалось.

— Так-так, — донесся до Рейстлина голос одного из близнецов, — Кто это здесь такой умный, что проклял нашего любимого младшего братика?

Рейстлина перевернуло в воздухе. Теперь он увидел, что у входа в гараж рядом с машиной стояли Фред и Джордж с палочками наготове.

— Признавайся! — с зловещей улыбкой сказал Фред, — Что это за заклинание?

— Выглядит просто ужасно, бедняга второй час жонглирует яблоками, — добавил Джордж.

— И у него отлично выходит — пятью яблоками сразу!

Рейстлин впился глазами в Фреда.

— Я говорил тебе, что ты придурок?! ОТПУСТИ МЕНЯ!

— Только когда ты признаешься в своем жутком преступлении, — весело сказал Фред.

На секунду Рейстлин испытал желание их убить. Каким же беспомощным он себя ощущал! Это напомнило ему случай из его детства… Однако, Фред и Джордж не пытались его ударить или еще как-то напасть, просто стояли и ждали ответа. Фред рассматривал Рейстлина, а Джордж пытался раскрутить свою волшебную палочку вокруг пальца. «Я должен собраться. Это всего лишь глупые мальчишки. Рон… наверно, я поступил слишком жестоко. В конце концов, он был мне полезен…»

— Хорошо, это был я. Простите. Больше не буду.

— «Простите»? Нет, это совсем не то, что нам нужно! — Фред махнул палочкой и Рейстлин аккуратно приземлился на пол, — Давай сюда это заклинание. Оно нам необходимо…

— … потому что мы хотим проклинать Рона почаще, — закончил Джордж.

Близнецы расхохотались.

Оказавшись на свободе, Рейстлин выхватил палочку и швырнул в Фреда обездвиживающее заклинание. Тот уклонился. Завязалось небольшая магическая дуэль. Рейстлин укрылся за автомобилем, а Фред и Джордж обосновались по двум сторонам от входа в гараж. Всполохи заклинаний носились по гаражу, несколько проклятий с шумом взорвались, врезавшись в корпус автомобиля. Рейстлин успевал отражать летящие в него заклинания. Вдруг близнецы прекратили огонь. Вскоре в дверном проеме показалась рука, размахивающая грязным белым носком, как флагом.

— О, великий Гарри Поттер! Мы просим прекратить огонь и начать переговоры!

— Сдаетесь?

За рукой высунулась голова Фреда.

— Предлагаем продолжить нашу дуэль в виде благородного волшебного вида спорта!

— Неужели квиддич? — Рейстлин закатил глаза, — Кстати, что с Роном? Он так и жонглирует?..

— Нет, конечно, — Джордж зашел в гараж, убирая палочку, — Фред наколдовал на него «Фините». Так что насчет квиддича? Нам не хватает одного человека…

— Ладно уж. Только недолго.

* * *

Рейстлину удалось также ознакомиться с книгами близнецов и Рона. К несчастью, ничего поражающего воображение и особо полезного маг не нашел. Хотя чего еще ожидать от маленьких детей? Впрочем, парочку книг Рейстлин всё же попросил у близнецов. Библиотека Рона, если ее можно вообще назвать «библиотекой», разочаровала бы любого, кто не был ценителем квиддича и волшебных комиксов. К Перси пришлось применить немного красноречия, однако всё, что составляло его библиотеку, Рейстлин мог свободно найти в «Флориш и Блоттс».

«Видимо, это всё, что я могу здесь найти», — устало заключил Рейстлин, откладывая в сторону экземпляр книги «Летучий порох: 13 способов отличить качественный порох от подделки» — «Смотреть на книги маленькой Джинни — явно пустая трата времени. Что мне может быть полезного у девчонки, которая еще и в Хогвартс не поступила? Ничего».

Кроме книг Рейстлин неплохо проводил время, пробуя разные заклинания на гуле, живущем на чердаке.

Тем временем, наступил последний день каникул. После ужина Рейстлин вернулся в комнату Рона и собрался почитать «Невидимую книгу о невидимках» при помощи зелья невидимости, пузырек которого ему любезно предоставил мистер Уизли. Рон читал свои комиксы.

Откупорив пузырек, Рейстлин понюхал зелье и сделал несколько глотков. Вкус был горьковато-соленый. Маг почувствовал головокружение, в глазах потемнело.

— Гарри? — послышался удивленный голос Рона, — Ты в поря… Мерлинова борода! Да ты исчез!

Рейстлин тяжело дышал. Зрение постепенно возвращалось к нему, но теперь оно было… другим. Вокруг была тьма, в которой белыми контурами вырисовывались предметы.

— Гарри, ты где? Опять твои шуточки? — Рон, озиравшийся по сторонам, походил на движущийся рисунок белыми чернилами на черной бумаге.

— К этому надо привыкнуть, — вздохнул Рейстлин, и взял в руки книгу-невидимку, — Всего лишь небольшой тест.

Рон хмыкнул и вернулся к чтению.

«Невидимая книга о невидимках» также походила на рисунок из белых линий. Рейстлин с удовольствием отметил, что страницы книги, испещренные белыми строками, теперь отлично читались. «Начну сначала! «Введение в невидимость»…

Неожиданно маг ощутил тревогу. Смутное чувство быстро нарастало и мешало сосредоточиться на чтении. Он что-то упустил! Рейстлин закрыл глаза. Снова головокружение. «Я должен… должен осмотреть книги Джинни». Казалось, это желание шло вразрез со здравым смыслом. Что может быть важного у девчонки? Что читают девочки в одиннадцать лет? Наверняка, какие-нибудь «Сказки Барда Бидля» про прыгающий горшок и прочую чепуху. Рейстлин усмехнулся и продолжить читать введение. Однако, желание изучить книги Джинни его не покидало, напротив, оно становилось всё сильнее…

«Мне нужны ее книги… СЕЙЧАС!» — Маг вскочил с кровати, уронив книгу-невидимку, и вновь сел, заставив себя сделать это усилием воли, — «Да что со мной происходит? Эта Джинни подлила мне в зелье невидимости любовное зелье?.. Нет, нет. Что-то иное. И потом… Почему бы не посмотреть на ее книги? В теории есть шансы, совсем небольшие, найти там что-то стоящее… Она ведь могла стащить книгу у братьев, или отца, или случайно найти на улице… Проклятье! Я схожу с ума! Какие такие магические книги будут валяться на улице?!»

— Гарри, все хорошо? Я слышу, как ты раз пять встал и сел обратно. Мне позвать папу?

— Заткнись! Э… Прости, Рон, я пойду на свежий воздух. Все в порядке.

Покинув Рона, Рейстлин устремился к двери в комнату Джинни. Маг постучал, через полминуты дверь открылась. Черно-белая Джинни смотрела сквозь Рейстлина в коридор.

— Я знаю, это ты, Фред! Найди другое время для своих розыгрышей!

— Это не Фред, это Гарри.

— Гарри?! — оторопев, повторила девочка, — А что.. а зачем… ты… чего ты хотел?

— Понимаешь, — Рейстлин заглянул через плечо Джинни в комнату, — У тебя случайно нет чего-нибудь интересного почитать? Ты бы меня очень выручила.

Джинни глупо хлопала глазами. Несмотря на бело-черное зрение, Рейстлин был готов поклясться, что она опять покраснела. Маг увидел, что на столе в комнате лежала открытая тетрадь. «Мне нужна эта тетрадь!» — пронеслось в голове Рейстлина.

— Ммм… — промычала Джинни.

— Не возражаешь, если я войду к тебе?

— Но у меня беспорядок, — пролепетала девочка, при этом послушно отступила, давая магу дорогу.

— Ерунда, у меня тоже всегда беспорядок… — маг подошел к столу и еле сдержался, чтобы не схватить тетрадь. «Сначала — чары проверки на стандартные проклятья». Примененные чары не показали никаких обычных проклятий на тетради.

— Гарри, ты где? — робко спросила Джинни.

«Что же это за колдовство?» — Рейстлин взял тетрадь в руки. Сразу же спокойствие и умиротворение наполнили его душу. Это был ежедневник в потрепанной обложке. Маг пролистал пустые страницы к началу. Ни одного слова, только даты кое-где. «Они правда пусты или это из-за того, что я под зельем невидимости?» Но первая страница не была пуста. Надпись на ней гласила: «Т.М. Риддл»!

— Джинни, скажи мне, откуда у тебя этот дневник?

— О… я нашла его среди книжек, которые мы купили для школы.

— Ты что-то с ним делала? Применяла заклинания? Пыталась писать в нем?

Джинни молчала.

— Понимаешь ли ты, что некоторые книги лучше не открывать? Они или выжгут глаза, или доведут до безумия, или разъедят кожу рук до костей, или…

— Прекрати! — сказала Джинни чуть не плача, — Да, я не должна была… Но он совсем не похож на те книги, которые могут сжечь глаза! Я написала в нем пару раз… Если в нем написать, то отвечает мальчик по имени Том. По-моему, он совсем неопасный.

— Представляешь, что скажут твои родители, если узнают, что ты пишешь в странном дневнике, который может быть зачарован тебе навредить?

— Но ты ведь не скажешь им, Гарри? — взмолилась Джинни, — Что же теперь делать? Выкинем его?

— Не скажу, — ответил Рейстлин, — Но я его заберу. Я… отдам его профессору Дамблдору, скажу, что это я его случайно нашел.

— О, Гарри! Спасибо! Представляю себе, как бы мне влетело…

— Всегда пожалуйста. Спокойной ночи.

Вернувшись к себе, Рейстлин спустился в свой чемодан. Эффект зелья прошел и маг снова видел нормально. «Пора применить чары визуализации магического отпечатка на этот дневник. Посмотрим, что за демоны там скрываются». Нити, вылетающие из волшебной палочки, сплетались в причудливые кружева. Вскоре перед взором мага предстало гигантское кружевное полотно из черных, бордовых, грязно-золотых, фиолетовых, темно-зеленых, лиловых и алых нитей. Цветные нити служили небольшими вкраплениями в основное черное полотно. Узор черных нитей казался смутно знакомым.

«Невероятно!» Рейстлин бросился на поиски и через пару минут перед ним висели два кружевных полотна. Плетение черными нитями в обоих было одинаковым.

«Этот дневник! С ним провели тот же темный ритуал, что и с моим шрамом!»

«Прекрасно! Мой шанс наконец-то постичь тайны, связанные с этим злополучным шрамом…»

Рейстлин приступил к исследованию дневника. Но с каждым примененным заклинанием в маге росла уверенность, что всё это тщетно. Ни одни чары не оказали на дневник видимого эффекта. Что ж, видимо, Рейстлину не оставалось других путей, кроме как последовать примеру Джинни. Вдруг удастся разговорить дневник и вызнать его секреты? Маг обмакнул перо в чернильницу и написал на первой странице: «Здравствуй». Чернила словно втянулись внутрь страницы, и вскоре на ней проступила другая надпись:

«Здравствуй. Я Том Риддл. Как тебя зовут?»

«Не обижайся, Том, но что-то мне не хочется писать свое имя в странной говорящей тетради. Можешь обращаться ко мне как «М.»

«Предусмотрительно! Приятно встретить умного человека», — ответила следующая надпись дневника, — «Как к тебе попал мой дневник, М.?»

«Я его нашел. Позволь выразить тебе свое восхищение, Том. Никогда не встречал ничего подобного твоему дневнику — наверное, ты действительно Великий волшебник, раз создал такое!»

«Спасибо, М.! Приятно, когда люди по достоинству оценивают вещи, в которые ты вложил душу».

«А сколько тебе лет? Ты учился в Хогвартсе?»

«О да, я учился в Хогвартсе. Этот дневник хранит мои воспоминания: я создал его, когда мне было шестнадцать. Какой сейчас год?»

«1992».

«Значит, мне должно быть 66 лет».

«Если только ты еще жив».

«Конечно, я жив», — почерк Риддла, до этого изящный и аккуратный, на этой фразе стал нервным, — «С чего ты взял, что нет?»

«Ох, извини. Это было грубо с моей стороны. Но дело в том, что я никогда не слышал о волшебнике по имени Том Риддл. Будь ты жив, ты бы наверняка был очень известен и знаменит...»

На этот раз дневник долго ничего не отвечал. Прошло почти пять минут до того, как впитавшиеся чернила вновь появились, неся с собой новую надпись:

«Вероятно, я просто уехал за границу. У меня были такие планы. Хватит обо мне, давай лучше о тебе поговорим. Как я понял, М., ты тоже закончил Хогвартс?»

Это уже интересно. Дневник явно забеспокоился о судьбе своего автора, но не стал спрашивать напрямую, раскрывая более известный псевдоним Тома Риддла — «лорд Волдеморт». Впрочем, знал ли сам Том в шестнадцать лет этот псевдоним? Надо как-то аккуратно это выяснить.

«Пока не закончил», — написал Рейстлин, — «Какой у тебя любимый предмет? Мне очень нравятся заклинания…»

Том оказался очень интересным собеседником. Рейстлин совсем не ожидал, что тот расскажет ему столько нового. Разговор зашел о ментальной магии, Том долго и подробно рассказывал об особенностях стирания памяти, отличии его от изменения памяти, для которого необходимо создать ложные воспоминания, и еще более сложных чарах, которые позволяют заменить в памяти не один эпизод, а целые жизненные периоды.

«А можно ли восстановить воспоминания, стертые при помощи «Обливиэйт»? Или это необратимо?»

«Зависит от силы чар и способностей волшебников, которые их применяют. Первый, очень опасный вариант — восстановление при помощи чар. Его сейчас почти не используют — слишком часто упорные попытки восстановить воспоминание приводили к необратимому безумию пострадавшего, если чары были слишком сильны или колдун был не слишком деликатен при стирании. Иногда, однако, воспоминания можно восстановить полностью. Безусловно, это справедливо для случаев, когда не были стерты большие жизненные периоды или большая часть личности. Для восстановления памяти применяют долговременное лечение с использование таких зелий…» — Том пустился в описания колдомедицины, — «…и как видишь, лечение довольно неприятное. Неудивительно, что мало кто хочет торчать в Мунго несколько месяцев, чтобы вернуть воспоминание о паре часов. Большинство ведьм и волшебников, даже заметив, что у них стерли память, предпочтут забыть об этом и жить дальше».

«Как тебе удалось заключить свои воспоминания в дневник?»

«Мне не хочется раскрывать все свои секреты. Во всяком случае, сейчас».

Следовало бы догадаться, что от прямых вопросов будет мало толку. Откуда всё же у Джинни этот дневник? Маг прошелся вперед-назад по крохотной комнатке, и взгляд его упал на «рисунок заговора» Добби. Черная книжка, из которой выползал червяк, вполне могла означать дневник. Так это оно, секретное оружие Малфоев? Рейстлин усмехнулся. Если так, «Гарри Поттеру» больше не грозит опасность, он заранее ее обезвредил.

Вскоре дневник вернулся к волнующему вопросу о судьбе своего автора. В завуалированной форме под видом интереса к текущим мировым событиям Том спросил о том, что сейчас делают известные ему великие волшебники Альбус Дамблдор, Геллерт Гриндевальд, лорд Волдеморт. Рейстлин поведал ему общеизвестную информацию.

«Значит, лорд Волдеморт попытался убить Гарри Поттера и исчез?» — взволнованно написал дневник, — «Как же так? Почему такой могущественный волшебник не смог справиться с ребенком?»

«Меня больше интересует, почему лорд Волдеморт хотел убить этого ребенка. Есть идеи?»

«Для меня это не меньшая загадка», — заявил дневник.

«Возможно, он хотел провести с этим ребенком какой-то ритуал темной магии», — предположил Рейстлин, — «Не читал о чем-нибудь подобном?»

«Нет».

За перепиской Рейстлин не заметил, как наступило утро, и Рон начал стучать в крышку чемодана, призывая идти на завтрак. «Пора ехать в Хогвартс», — вздохнул Рейстлин и нехотя отложил дневник.

* * *

Все Уизли, кроме Рона, уже вошли на платформу девять и три четверти, и Рейстлин отправился туда же. Однако стоило ему подойти, проход на платформу закрылся. Рейстлин уперся в глухую стену и едва успел увернуться от тележки Рона, ехавшей сзади.

— Вот ведь! Проход закрыт! — озвучил очевидное Рон, потирая ушиб, — Что же нам делать? Мы не можем попасть в Хогвартс!

«Может быть, это проделки Добби? Я ведь пообещал ему не ехать в Хогвартс…»

Рейстлин ощупал то место, где недавно был проход. Маг подумал о платформе девять с половиной, но пройти на нее тоже не вышло.

— Что же делать?.. Подождем папу с мамой у машины? — растерянно сказал Рон, вдруг его лицо озарил дикий восторг, — Машина! Машина, Гарри!

— Что «машина»?

— Мы догоним поезд на машине!

Рейстлин закатил глаза.

— Ты что хочешь целый день вести машину? У тебя большой опыт или, дай угадаю, мы врежемся в ближайшее дерево, а потом получим взбучку от твоих родителей?

Рон приуныл.

— Однако… если тебя так интересует магловский транспорт, предлагаю прокатиться на метро до «Дырявого котла».

— Метро? А что это?

— Магловские поезда, которые ходят под землей.

— Ух ты! Но у нас нет билетов…

— Это не проблема.

Несколько минут и опоздавшие на Хогвартс-экспресс приехали на ближайшую станцию к «Дырявому котлу». Рон был в полном восторге от эскалаторов.

— Жаль, что в Хогвартсе нет таких движущихся лестниц! Каждый раз умираю, пока тащусь на Астрономическую башню…

Том, хозяин «Дырявого котла», выслушав Рейстлина, сказал, что поможет добраться до Хогвартса. В баре в этот день почти никого не было.

— Не хотите ли сначала что-нибудь перекусить, мистер Поттер и мистер э…

— Уизли, — робко представился Рон.

— Да-да… мистер Уизли… Раз уж с тележку со сладостями в Хогвартс-экспрессе вы двое пропустили, — Том подвинул мальчикам меню, — Выбирайте, а я пока поговорю с Аберфортом.

Том вытер платком свою лысину, зачерпнул горсть темного порошка из чаши, стоящей на камине, и бросил порошок в огонь. Пламя вспыхнуло и изменило цвет. Том встал на колени перед камином и сунул голову прямо в огонь, отчего она немедленно исчезла.

— Летучий порох, — прошептал Рон.

— Забавная штука. Есть будешь?

— У меня с собой бутерброды.

Том вытащил голову из камина.

— Ну-с, я обо всем договорился. Отправитесь в Хогсмид при помощи летучего пороха. Это ближайшая деревушка, до Хогвартса рукой подать. Вас встретит Аберфорт.

— Мы вам очень благодарны, — сказал Рейстлин, — И можно нам два чая и вот этих сэндвичей.

После путешествия при помощи летучего пороха Рейстлин и Рон вылезли из камина в не слишком опрятной гостиной с потертым ковром и пыльной мебелью. Над камином висел портрет девочки с печальными голубыми глазами. В комнате их ждал высокий худой старик, чертами лица сильно походивший на Дамблдора.

— Добрый день. Вы, должно быть, Аберфорт? А это...

Старик хмыкнул.

— Добро пожаловать в «Кабанью голову»! И надеюсь, что вы сюда больше не заявитесь, не лучшее место для такой мелюзги. Так, давайте быстро, отведу вас. И без того своих дел полно.

Рейстлин и Рон и сами не горели желанием торчать в этом неприятном месте, поэтому поспешили на свежий воздух.

Деревенька Хогсмид была совсем крошечной и , казалось, состояла из одной улицы. Вскоре хозяин «Кабаньей головы» привел Рейстлина и Рона к железнодорожной станции Хогсмид.

— Ждите здесь. Когда прибудет поезд, пойдете вместе с остальными детишками. Ну, бывайте, — сказал Аберфорт и поспешил обратно.

— Это ж сколько нам тут торчать… — протянул Рон.

Рейстлин молча вытащил из чемодана книгу и погрузился в чтение. Рон, не дождавшись ответа, принялся глазеть по сторонам.

— Гарри! — вскоре прошептал Рон.

— Ну что еще?

— Эта коза за нами наблюдает!

Рейстлин оторвался от чтения и посмотрел на Рона как на идиота.

— Ты не смейся. Вдруг эта коза — анимаг Пожиратель Смерти, который хочет тебя убить?!

Означенная коза действительно некоторое время смотрела в сторону Рейстлина. Впрочем, она быстро отвернулась к клумбе и продолжила жевать травку. Рейстлин закатил глаза.

— Ты с ума сошел, Рон. Не хватало еще в каждой деревенской козе, которая на меня посмотрела, видеть анимага. Вон, твоя крыса тоже на меня смотрит. Наверное, и она анимаг.

Рон засмеялся и погладил питомца.

— Видать, показалось. Правда, она как-то не по-козьи пялилась… Слушай, а можно я на твоей метле пролечу? Пожалуйста-пожалуйста!

Рейстлин нехотя полез в чемодан.

— Сломаешь — убью.

Казалось бы, метла — лучший способ спровадить Рона и наконец-то спокойно почитать. Но увы, не прошло и четверти часа, как Рон вернулся досаждать Рейстлину.

— Гарри! Ты должен на это взглянуть! Я нашел жуткую штуку: само-себя-пожирающее мясо!

Рейстлин вздохнул. Никак от этого Рона не отделаться. Однако, эта его находка обещала быть более интересной, чем «коза-Пожиратель».

— Веди.

«Само-себя-пожирающее мясо» лежало на земле недалеко от станции в зарослях невысокого кустарника. Ничего загадочного в самом мясе не было: его жевала тощая как скелет черная лошадь. У лошади были перепончатые крылья, как у летучей мыши.

— Прислушайся! Оно чавкает, — сообщил Рон, — Кусок постепенно уменьшается. Мясо ест само себя!

— Ты ошибаешься. Его ест фестрал. Просто он невидим для тебя.

— Фестрал? Что еще за штука? Хочешь сказать, этот фестрал здесь?

— Прямо перед тобой. Похож на черную лошадь с крыльями.

Рон недоверчиво посмотрел сквозь фестрала.

— Почему ты его видишь, а я — нет?

— Фестралов видят только те, кто видел смерть.

— Бррр, жуть какая!

Рейстлин сделал шаг вперед и протянул руку к фестралу.

— Ты чего? — прошептал Рон, — Укусит же!

Но фестрал не укусил и спокойно позволил себя погладить.

— Обычно они неагрессивные, — сказал Рейстлин, — Я читал, что иногда фестралов даже приручают для верховой езды.

— Любопытно, что вы двое здесь забыли? — произнес ледяной голос Снейпа. Его обладатель стоял у края дороги, — Сейчас вы должны были ехать в Хогвартс-экспрессе. Или поезд недостаточно хорош для знаменитого Гарри Поттера и он собрался прилететь в школу на фестрале?

— Какие странные фантазии, профессор.

— Отвечайте на вопрос, Поттер!

— Учебный год еще не начался, профессор Снейп. Вам не стоит отвлекаться от своих, безусловно, важных дел на нас. У нас всё в порядке.

Такой ответ Снейпа не удовлетворил. Он явно собрался отложить свои дела и посвятить время обнаруженным гриффиндорцам.

— Что ж, — зловеще произнес Снейп, — Понятия не имею, что как вы сюда попали. Да будет вам известно, что посещение деревни Хогсмид допускается только начиная с третьего курса и по письменному разрешению родителей... или опекунов в вашем случае, Поттер. Вы двое сейчас же идете со мной в замок. За это грубейшее нарушение правил, стоило бы дать как минимум месяц отработок...

— Вы не можете нас наказать! — вспыхнул Рон, — Нет такого правила, что нельзя быть в Хогсмиде на каникулах! Что если мы тут гостили у друзей?!

— Верно, Рон. Вы превышаете полномочия, профессор. Мы подождем прибытия поезда на станции и отравимся в замок с остальными...

— Вы, Поттер, меня не поняли. У вас два варианта: либо вы идете со мной замок по собственной воле, либо я притащу вас силком, — заявил Снейп, прибавив к словам испепеляющий взгляд, — Расскажете ваши сказки по каникулы в Хогсмиде профессору МакГонагалл, Уизли.

Рейстлин решил не проверять способности Снейпа отправить их в замок силой.

— Ладно, Рон, пойдем.

Мрачно переглянувшись, Рон и Рейстлин последовали за Снейпом по пролегавшей вдоль озера дороге, оставляя фестрала наслаждаться трапезой.

В замке Снейп отвел учеников прямо в кабинет профессора МакГонагалл и немедленно красочно расписал ей все прегрешения гриффиндорцев.

— … Я поймал их, когда они глупо и безрассудно лезли к фестралу. Если бы я вовремя не остановил Поттера, он лишился бы конечности!

МакГонагалл смерила Снейпа недоверчивым взглядом.

— Фестрала в Хогсмиде? Откуда он там мог взяться, Северус?

— Видимо, из Запретного леса… Если вы хотите знать мое мнение, Поттера и Уизли необходимо строго наказать за подобное поведение, — закончил Снейп и, повернувшись на каблуках, удалился из кабинета.

— Рассказывайте, что у вас произошло, — потребовала профессор МакГонагалл. Не похоже было, что слова Снейпа про «ужасное поведение» произвели на нее впечатление.

Рейстлин кратко объяснил, почему они с Роном не приехали в Хогвартс поездом.

— Значит, проход на платформу закрылся? — переспросила МакГонагалл, — Очень странно…

— Наверно, его заколдовали какие-нибудь хулиганы, — предложил Рейстлин.

— Хорошо. Не вижу повода вас наказывать, в конце концов, вы благополучно добрались до школы… Но, мистер Поттер, что насчет фестрала? Я не ожидала от вас подобного безрассудства — лезть к опасному магическому созданию! Вы знаете, к какой категории относится фестрал по классификации Министерства Магии?

— ХХХХ, опасное, требуется вмешательство специалиста, может справиться волшебник высокого класса, — ответил Рейстлин.

— Стало быть, Поттер, после первого курса вы уже считаете себя волшебником высокого класса? — гневно спросила МакГонагалл.

— Нет, мэм. Простите. Не знаю, что на меня нашло. Я больше не буду! — изобразил глубокое раскаяние Рейстлин.

— Скажите «спасибо» профессору Снейпу за то, что он оказался поблизости, и ваша встреча с фестралом не закончилась более плачевно.

— Обязательно скажу, — ухмыльнулся Рейстлин.

— Ладно, Поттер, вижу, что вы всё осознали, поэтому не буду вас наказывать. Вы с мистером Уизли можете идти в башню Гриффиндора и разбирать вещи. Пароль — «индюк».

— Не могу поверить, что мы так легко отделались! — сказал Рон, оказавшись в коридоре.

В башне Гриффиндора Рейстлин переоделся, разобрал вещи, и даже немного попереписывался с дневником Риддла об особенностях трансфигурации магических существ.

Церемония распределения прошла как обычно. Рон, Фред и Джордж бурно радовались тому, что их сестра тоже попала на Гриффиндор.

После торжественной трапезы Дамблдор встал:

— Приветствую всех в Хогвартсе и поздравляю с началом нового учебного года! Теперь я должен сделать несколько объявлений. Напоминаю, что всем ученикам запрещено ходить в Запретный лес. Тренировки по квиддичу начнутся через неделю, желающие играть за сборные факультетов — обращайтесь к мадам Трюк. Счастлив представить вам нашего нового преподавателя Защиты от Темных Искусств — всемирно известного писателя, автора безумно увлекательной книжной серии, — в этих словах Дамблдора чувствовался легкий сарказм, хотя, возможно, Рейстлину это показалось, — Златопуста Локонса!

Рейстлин мрачно наблюдал, как Локонс одаривает большой зал лучезарной улыбкой и энергично всем машет. Его поприветствовали бурные аплодисменты, в основном ликовала женская половина Хогвартса. Пожалуй их можно было понять — Локонс в идеально сидящей бирюзовой мантии, такого же цвета шляпе с золотой каймой, с тщательно завитыми золотистыми кудрями и белоснежной улыбкой выглядел самым красивым из преподавателей.

Вскоре Рейстлин вернулся в свою спальню и спустился в комнату в чемодане, пока большинство гриффиндорцев продолжало отмечать начало учебного года в гостиной.

В спальне послышались голоса. Рейстлин выглянул из чемодана.

— Малыш Ронни! — начал Фред, — В каком купе вы ехали? Мы вас обыскались.

— Весь поезд перерыли, — добавил Джордж.

— А мы с Гарри и не ехали на поезде, — гордо заявил Рон и остановился, ожидая дальнейших расспросов.

Рейстлин закатил глаза и нырнул обратно в потайную комнату, пока его не заметили, оставив чемодан приоткрытым, чтобы слышать разговор.

— Быть того не может!

— Только не говори, что вы прилетели на метлах. У тебя и метлы-то нет.

Рон принялся в красках описывать недавнее путешествие. При этом фестралов в его рассказе оказалось уже целое стадо, они с Гарри летели над Черным озером верхом на фестралах, а Снейп требовал у Дамблдора немедленно исключить Рона и Гарри за подобную дерзость. Перед фестралами друзьям пришлось сразиться с ужасающей козой-анимагом, изрыгающей пламя. Она почти их победила, когда вдруг Рон обнаружил стадо невидимых фестралов, а Гарри смог их приручить.

— Коза плевалась огнем? — не поверил один из близнецов, — Сдается мне ты заливаешь.

— Вовсе нет! — обиделся Рон, — Я считаю, это была темномагическая коза, которую скрестили с драконом...

— Ты только что утверждал, что это был анимаг.

— Это я сначала так подумал. Но сейчас думаю, что это гибрид козы с драконом, — голос Рона звучал менее уверенно, — А еще мы ехали в магловском метро с нереальными двигающимися лестницами!

* * *

Утром за завтраком в Большом зале Рейстлин получил от профессора МакГонагалл расписание занятий.

Расписание 2 курс Гриффиндор

Пн 9:00 a.m. — полет на метле, 10:30 a.m. — заклинания, 3:30 p.m. — трансфигурация

Вт 9:00 a.m. — травология, 10:30 a.m. — история магии, 3:30 p.m. — зельеварение

Ср 9:00 a.m. — травология (пара), 12:00 a.m. — трансфигурация, 3:30 p.m. — защита от ТИ

Чт 9:00 a.m. — заклинания (пара), 3:30 p.m. — полет на метле, 11:57 p.m. — астрономия

Пт 9:00 a.m. — защита от ТИ, 10:30 a.m. — зельеварение, 3:30 p.m. — история магии

Завтрак, обед и ужин в Большом зале с 7:00 a.m., 1:00 p.m., 5:00 p.m.

Первым на сегодня была травология с профессором Стебль. Занятие было посвящено пересадке молодых мандрагор. Гермиона Грейнджер, похоже, выучила учебник наизусть и лезла отвечать на каждый вопрос к классу. Остальные ученики с любопытством осматривались в теплице, полной экзотических волшебных растений. Рейстлин задумался, не приобрести ли ему собственных мандрагор. Всё-таки полезная вещь: и для противоядий, и для импровизированного оружия годится. Правда, придется подумать, где их разместить: в комнате чемодана их держать небезопасно, это не безобидный кроликец. Эх, видимо, приобретение собственных мандрагор пока придется отложить.

— Возьмите наушники, — после этих слов профессора все, кроме Рейстлина, побежали хватать себе наушники.

"Еще подеритесь из-за них", — презрительно подумал Рейстлин, и перекрасив оставшиеся розовые пушистые наушники в черный, надел их.

Маленькие мандрагоры в жизни выглядели симпатичнее, чем на иллюстрациях.

Остаток занятия пришлось пересаживать мандрагор в большие горшки и засыпать компостом, причем растения оказывали недюжинное сопротивление.

Когда Рейстлин справился с первыми двумя саженцами, он почувствовал, как профессор Стебль хлопает его по плечу и протягивает ему кусок пергамента. "Мистер Поттер, перестаньте применять к мандрагорам Петрификус Тоталус, это им вредно! Иначе мне придется снять баллы и забрать у вас палочку на время урока" — гласила надпись. Профессор Стебль взмахнула палочкой — застывшие мандрагоры ожили и принялись яростно кидаться в Рейстлина компостом.

Рейстлин мрачно кивнул профессору, убрал палочку в карман мантии и продолжил запихивать мандрагор в горшки уже без магии.

На трансфигурации второкурсники пытались превратить жуков в пуговицы. Сносные пуговицы, не считая Рейстлина, получились только у Гермионы. На жуке Рона появились дырки, но на этом сходство с пуговицей закончилось. Жук Невилла неизвестно почему увеличился до размеров спелого помидора.

То, что сейчас действительно интересовало Рейстлина — это трансфигоскоп. Прибор, определяющий формы, в которые можно трансфигурировать объект. Трансфигоскоп состоит из постамента, на который необходимо размещать изучаемый объект и множества разнообразных линз, через которые при их правильном совмещении можно было увидеть те формы, в которые объект можно трансфигурировать. Один такой прибор был в кабинете трансфигурации.

— Профессор МакГонагалл!

— Да, мистер Поттер, — МакГонагалл подошла к парте Рейстлина, — Ваши пуговицы выглядят замечательно. Пять очков Гриффиндору.

— Спасибо, профессор. Можно мне оставшееся время от урока осмотреть трансфигоскоп?

— Боюсь, что нет. Видите ли, Поттер, это очень сложный и хрупкий прибор, мы будем его изучать только на старших курсах.

Рейстлин вздохнул. Придется искать другой путь.

— Однако вы можете посвятить оставшееся время упражнению посложнее. Так, посмотрим, — МакГонагалл вернулась к столу и полистала одну из книг, — Хм... вот это вам подойдет: "Трансфигурация крекера в тарт с вишней". У меня как раз есть крекеры!

За остаток урока Рейстлин превратил пять крекеров в тарты с вишней, за что профессор МакГонагалл наградила его 25 баллами.

— Фы шефтов гений, Гаффи! — провозгласил Рон, жуя один тарт, которым Рейстлин его угостил, — Наконец от трансфигурации какая-то польза! Мне тоже надо выучиться такому. Хотя вряд ли выйдет... Жуки меня доканали.

После обеда их ждало самое ужасное — урок с Локонсом. Рейстлин, хоть и поклялся не покупать жуткую писанину, всё же заставил себя на всякий случай приобрести книги Локонса. Но купил он их не новыми, а в магазине подержанных вещей. Относительно низкая цена помогла смириться с покупкой.

Все девочки в классе были очарованы Локонсом: Парвати Патил мечтательно хлопала глазами, Лаванда Браун смешно накручивала прядь медового цвета волос на палец, Лидия Мун, кудрявая блондинка, и Салли-Энн Перкс, девочка с прямыми каштановыми волосами, носящая квадратные очки, таращились на профессора с глупыми улыбками. Даже Гермиона Грейнджер не избежала подобной участи — Рейстлин заметил у нее в расписании нарисованные сердечки напротив уроков Локонса.

Урок защиты от темных искусств Локонс начал с проверочной работы. Рейстлин пробежался взглядом по вопросам. Не может быть! Что за бессмыслица? Рейстлин поднял руку.

— Да, слушаю. У тебя какой-то вопрос? — тут взгляд Локонса упал на знаменитый шрам, — Боже мой! Ты Гарри Поттер! Очень рад познакомиться.

— Сэр, у меня вопрос: какое отношение имеет этот так называемый тест к защите от темных искусств?

— Как это какое? — изумился Локонс, — Я ведь только что объяснил, что тест проверит, что вы почерпнули из моих книг! Так что самое прямое.

— Ах, видимо, мы будем сражаться с темными магами при помощи вашего любимого цвета.

В классе послышались сдавленные смешки.

— Очень остроумно, — раздраженно сказал Локонс, — Значит, ты считаешь, что для защиты от темных искусств внимательность и хорошая память тебе не нужны?

— Этого я не говорил, — ответил Рейстлин, отмечая, что Локонс все-таки не полный идиот, а частичный, раз уж сумел выкрутиться.

С тестом вскоре было покончено: Локонс объявил, что лучше всех справилась Гермиона Грейнджер и наградил ее 10 баллами. После этого Локонс перешел к практической части урока — корнуэльским пикси.

Пикси сидели в большой птичьей клетке и возбужденно верещали. При виде них многие в классе захихикали.

— Посмотрим, как вы справитесь с ними! — объявил Локонс и открыл клетку.

— Инкарцеро супрем! — из палочки Рейстлина молниеносно выскочили тонкие веревки и начали опутывать ближайших к двери клетки пикси, не давая им выбраться из клетки.

Всё же трем пикси удалось вылететь из клетки до того, как выход заблокировали другие связанные пикси. С счастливым визгом пикси бросились крушить кабинет, но их бесчинства длились недолго: Рон ловко оглушил одну пикси ударом книгой "Йоркширские йети", а оставшихся двоих обезвредила заклинанием заморозки Гермиона.

— Что ж, — немного удивленно заключил Локонс, — Вы прекрасно справились! 10 баллов Гарри Поттеру и 10 баллов Гермионе Грейнджер за блестящее обезвреживание пикси.

По-видимому, ужасное обращение с бесценным собственным произведением заставило Локонса проигнорировать Рона при раздаче баллов.

— И что это за урок? — ворчал Рон на пути в башню Гриффиндора, — Он же ничему нас не научил!

— Да ладно, зато посмеялись! — возразил Шеймус.

В гостиной Гриффиндора Рейстлина и Рона остановили Фред, Джордж и их приятель-однокурсник Ли Джордан, черный парень с короткими дредами.

— Гарри, вы правда с Роном прилетели в Хогвартс на фестралах? — спросил Ли.

Рон растерялся и моментально покраснел.

— Конечно, правда, — подтвердил Рейстлин.

— Ух ты! — восхитился Ли.

Вокруг начали собираться зеваки. Фред спросил также и про темномагическую огнедышащую козу, Рейстлин подтвердил и это.

— Невероятно!

— Вот это да!

В гостиной завязалось обсуждение магозоологии. Незнакомый старшекурсник предположил, что им встретился гибрид химеры с обычной козой.

— Что ты! — заспорила темноволосая старшекурсница, — Химер запрещено разводить, никто не даст их скрещивать...

— А я и не говорил, что это законно!

Улучив момент, Рейстлин скрылся из гостиной. Он собирался по-быстрому закинуть вещи и отправиться на весь вечер в библиотеку.

— Гарри! — в спальню вбежал Рон, — Спасибо тебе...

— И зачем ты сочинил эту дичь?

— Ммм... — промямлил Рон, — Ты ведь не расскажешь им, что это я всё наврал?

— Я уже не рассказал.

— Спасибо, Гарри! — с облегчением вздохнул Рон.

— Начинай писать книгу, — саркастически посоветовал Рейстлин, перекладывая вещи в рюкзаке.

— Чего?

— Рональд Уизли "Химера в Хогсмиде". Локонс обзавидуется.

* * *

Рейстлин просидел в библиотеке до самого закрытия, пропустив ужин. Когда же он вернулся, в гостиной Гриффиндора обнаружилось столпотворение у доски объявлений. Вскоре Рейстлин увидел причину:

"Отборочные испытания в команду факультета состоятся в субботу, 5 сентября, в 12:00, на поле для квиддича.

Требуются:

Ловец! (основной состав)!

Охотник, загонщик, вратарь (запасные по 1 чел.)"

— В прошлом году был кошмарный ловец, — прокомментировал Рон, — хорошо, что его выгнали. Он не поймал ни одного снитча! Как думаешь, кто будет ловцом? Может, тебе попробоваться, Гарри? Ты классно летаешь.

— Не хочу. Сам попробуйся.

— У меня не выйдет, — сник Рон, — Да и мне больше нравится вратарем или охотником...

— Там как раз нужны запасные.

— Не, не... Да вряд ли возьмут второкурсника.

— А вот я попробуюсь, — заявил Дин Томас, — На ловца и охотника в запас. Вдруг возьмут. Шеймус, а ты не хочешь?

— Не знаю, — задумчиво протянул Шеймус, — Рон прав, второй курс не возьмут.

Рейстлин уже собрался подняться в спальню, как вдруг заметил, что на него уставился первокурсник — низенький мальчик с мышиного цвета волосами, державший в руках фотоаппарат.

— Чего тебе?

Первокурсник сильно покраснел:

— Гарри! М-меня зовут Колин Криви. Можно с тобой сфотографироваться? В доказательство того, что я тебя встретил. Мне о тебе так много рассказывали! Как Сам-Знаешь-Кто хотел тебя убить, но ты выжил, а он исчез, и у тебя на лбу...

— Нельзя! Я тебе запрещаю меня фотографировать! — Рейстлин поправил челку, чтобы она полностью скрывала шрам.

— Но... но... почему? — грустно спросил Колин.

— Ты не думал, что будет, если мое фото попадет в руки сторонников Волдеморта? Им станет гораздо проще выследить меня и напасть.

— Я не собираюсь им показывать твое фото! — заверил Колин, — Я только хочу прислать много движущихся фото моим папе с мамой и младшему брату. Мой папа молочник, и до сих пор не верит в магию. Ну пожалуйста! Вот если бы ты подписал фото...

— Я тебе ясно сказал — не смей меня фотографировать, Колин, — повторил Рейстлин и направился в спальню, оставив Колина крайне подавленным.

* * *

Первым уроком в пятницу была защита от темных искусств. Рейстлин надеялся, что Локонс притащит еще каких-нибудь тварей, на которых можно попрактиковаться, но вместо этого Локонс заставил читать по ролям его книгу, отдав Рейстлину роль вампира (явно глубоко сумасшедшего).

— "Ах, мон шер Злати!" — произнес загадочный вампир, — "С момента нашей первой встречи что-то изменилось во мне. Как только я заглянул в твои поразительно прекрасные глаза цвета небесных сапфиров, я осознал смысл жизни, Вселенной и всего такого! Всю жизнь, все мои 958 лет, я жил неправильно, но теперь ты принес мне свет истины! О, дорогой друг! Я и думать больше не могу о крови! Отныне я буду питаться только листьями салата рапунцель! Кстати, они так напоминают мне кружевную отделку твоей великолепной мантии... Ты же поделишься адресочком портного?"

Рон лежал на парте и мерно посапывал. Шеймус и Дин сдавленно ржали. Невилл героически боролся со сном, проигрывая в этой неравной битве. Зато девочки внимательно смотрели на Локонса, даже когда реплики читал Рейстлин, а Локонс просто сидел и ничего не делал.

"Описание напоминает действие Империуса..." — отметил Рейстлин, — "Эйфория, желание выполнять команды мага, наложившего заклинание... Бедный вампир".

— Профессор, а когда у нас будет еще практика? — спросил Рейстлин в перерыве между главами.

Локонс замялся и отделался неопределенной фразой.

Перемену Рейстлин провел на улице. Небо было затянуто облаками, а над гладью озера вдалеке серели полосы ливня. Промозглый ветер гнал тучи к замку. Холод ощущался даже через согревающие чары на мантии.

У класса зелий собрались второкурсники, ждущие начала урока. Из-за неплотно прикрытой двери доносился разговор:

— Вам обязательно надо их попробовать, Северус! Это решит вашу проблему! — проговорил голос Локонса.

— Никакой проблемы у меня нет, — злобно прошипел Снейп.

— Как это нет, когда есть? Зачем же отрицать очевидное? Но не переживайте, в моей потрясающей линии средств для ухода за волосами есть зелье и для таких случаев, как ваш. Чтобы получить локоны блестящей светимости, нужно два раза в день...

— Я сказал: мне неинтересно! — грубо оборвал Локонса Снейп.

— Но я готов дать вам мое зелье на пробу совершенно бесплатно, так сказать, по дружбе! — не сдавался Локонс, — Хотя оно очень трудоемкое и произведено из крайне дорогостоящих ингредиентов.

— И каких же? — полюбопытствовал Снейп.

— К сожалению, не могу поделиться рецептом. Коммерческая тайна! Вы же понимаете...

Снейп фыркнул.

— ... я мечтаю запустить мои средства для ухода за волосами в массовое производство, но, увы, пока не могу себе этого позволить. Вам обязательно надо попробовать! Это невообразимое удовольствие, когда...

— У меня урок через две минуты, — прибег к последнему аргументу Снейп, — покиньте кабинет, будьте добры.

Через несколько секунд из двери появился расстроенный Локонс в салатовой мантии и такой же шляпе. Завидев второкурсников, Локонс растянул губы в улыбке:

— О, у вас сейчас урок? Как славно! А я как раз рассказывал профессору Снейпу об одном из чудодейственных зелий моего собственного изобретения! — объявил Локонс и, к счастью, наконец ретировался.

Снейп был в три раза злее, чем обычно, и снял у Гриффиндора больше баллов, чем Рейстлин успел заработать за прошедшие дни.

После обеда Рейстлин еще раз попытал удачи с трансфигоскопом. На этот раз профессор МакГонагалл сдалась:

— Что ж, Поттер, со следующей недели по пятницам у меня дополнительные занятия по подготовке к СОВ, приходите в семь вечера. В основном там будет пятый курс.

Всю ночь за окном шумел ливень, изредка озаряя небо всполохами молний.

На пути в библиотеку утром Рейстлина ожидала неприятная встреча.

— Эй, Поттер! Знаешь, что это у меня? — посреди коридора стоял Драко Малфой собственной персоной, как обычно в сопровождении Крэбба и Гойла.

Малфой был одет в зеленую слизеринскую квиддичную форму и держал в руках новую метлу с золотой надписью "Нимбус-2001" на древке.

— Это самая новая модель! — продолжил Малфой, — А еще меня взяли ловцом в команду Слизерина, так что в этом году Кубок будет наш! У Гриффиндора нет шансов! Как тебе такое, Поттер?

— Ты специально торчишь возле библиотеки с метлой, чтоб показать ее мне? Мило.

— Вот еще, Поттер! — фыркнул Малфой, немного покраснев, — Кому ты нужен. Тебя вот не взяли в команду факультета, а меня взяли! Ты просто неудачник!

— Представляю, как ты будешь искать снитч, если ты даже поле для квиддича найти не можешь.

— Мы пришли сюда, только потому что Грегу надо было в библиотеку, — сообщил Малфой, толкая Гойла локтем в бок.

— Ага, — подтвердил Гойл.

— Вовсе не для того, чтобы любоваться на твою шрамоголовую рожу! Пока, Поттер! Мне уже пора на тренировку! — договорив, Малфой с приспешниками убрался восвояси.

Мадам Пинс выдала Рейстлину несколько книг по трансфигурации, и он расположился за одним из столов. Других студентов в библиотеке не было, даже Грейнджер, видимо, предпочла утренний сон учебе.

"Драко Малфоя взяли в команду по квиддичу... Что если я смогу это использовать против Люциуса? Если Драко уговорит родителей придти на его первый матч, у меня будет возможность использовать на Люциусе или его жене Конфундус и внушить им освободить Добби. Эльф придет ко мне и выдаст все планы Люциуса".

Рейстлин ухмыльнулся. План выглядел неплохо. Осталось только убедиться, что Малфой притащит на матч родителей.

После обеда Рейстлин вместе с Роном и Невиллом отправился в гости к Хагриду — тот прислал записку с приглашением. Надо узнать, чего ему надо.

"Стоит прихватить печенье и конфеты, а то Хагрид как всегда будет угощать тем, что съесть способен только он", — Рейстлин закинул в рюкзак немного провизии.

В воздухе пахло свежестью. Трава была мокрой от прошедшего ливня.

Когда трое приятелей приблизились к хижине Хагрида, дверь отворилась и из нее возник Локонс в золотистой мантии и такой же шляпе, украшенной павлиньими перьями, бодро торчащими во все стороны.

— Вот засада! — Рон спрятался за ближайший куст, — Гарри, Невилл, сюда!

— ... это очень просто, если знать, что делать! — провозгласил Локонс, — Если будет нужна помощь, вы знаете, где меня найти! Я пришлю вам свою книгу с автографом сегодня же вечером. Странно, что у вас до сих пор ее нет...

Закончив речь, Локонс захлопнул дверь и отправился в замок.

— Слава Мерлину, он нас не заметил, — сказал Рон, выбираясь из кустов вместе с Рейстлином и Невиллом.

— Сколько же у Локонса мантий? — озадачился Невилл, — По-моему, на завтраке он был в другой...

— Вот тебе нечего делать, Невилл, наряды его считаешь! — возмутился Рон.

— Пойдемте уже в дом! — Рейстлин постучал.

Хагрид появился на пороге крайне раздраженным, однако, увидев, кто пришел, моментально просиял. Лесник радостно всех поприветствовал и принялся накрывать стол к чаю.

— Чой-то вы мокрые все? Садитесь ближе к камину!

— Хагрид, а чего хотел Локонс? — спросил Невилл.

— Учил меня, чем опрыскать капусту от плотоядных слизней и как изгнать кельпи из колодца... Будто я сам не знаю! Гутарил че-то про баньши... вроде как он ее откуда-то выпер... Да ежели в этом хоть слово правды, я сожру свой чайник!

— Мне он тоже не нравится, — вставил Рон, — Он притащил на урок пикси и не мог ничего с ними поделать. Гарри с ними расправился. Зачем его вообще взяли?

Хагрид поставил на стол блюдо с помадками из патоки. Рейстлин тоже выложил на стол сладости.

— Других желающих не было, — ответил Хагрид, — Для защиты теперь тяжело хоть кого-то найти... Больше года никто на этой должности не проработал. Люди считают, что она проклята, и не суются.

— С каких пор это началось? — полюбопытствовал Рейстлин, — Когда ты учился тоже так было?

— Не, — сказал Хагрид, — Тогда еще не было. Меня учила Галатея Мерисот, она и до этого оч долго работала, а потом ушла в отставку... Тогда еще директором был Армандо Диппет.

— Это началось при Дамблдоре?

Хагрид нахмурился.

— Дай-ка подумать... Не, не помню, когда началось. Но уже лет двадцать каждый год новенькие... Пару раз и посреди года менялись.

— И правда похоже на проклятие... -задумался Рейстлин, — Что же, Дамблдор не пытался как-нибудь его снять?

Хагрид развел руками.

— Чего не знаю, того не знаю...

— Если сам Дамблдор не может ничего сделать, то кто же проклял... — испуганно прошептал Невилл, — Неужели...

— Сам-Знаешь-Кто? — озвучил догадку Рон.

— А как вам мои тыквы? — резко сменил тему Хагрид, — Ращу их к Хеллоуину, вы тока гляньте на них! Они еще увеличатся, и будет красотища!

* * *

В гостиной Гриффиндора шло горячее обсуждение квиддича.

— Семь "Нимбусов-2001"! — с отвращением проговорил Фред, — Какие теперь у нас шансы против Слизерина? С нашими "Чистометами-5"...

— Все будет в порядке, если Дин поймает снитч, — заметила охотница Анджелина Джонсон, темнокожая девушка с длинными черными волосами, заплетенными в косички.

— Да, хорошо бы еще раздобыть Дину метлу получше, — задумался капитан команды Оливер Вуд.

Рон, до этого следивший за разговором, обратился к вошедшему Рейстлину:

— Привет, Гарри! Дина взяли ловцом. Но мы узнали, что у слизеринцев теперь лучшие метлы, потому что придурок Малфой купил место в команде...

Рейстлин прошел по лестнице, ведущей в спальни мальчиков, и неожиданно столкнулся с Гермионой.

— Грейнджер, ты что здесь делаешь?

— Я?.. Я искала тебя. Мне нужно кое о чем спросить...

— Меня? Вот сюрприз. Ладно, спрашивай.

Гермиона растеряно оглянулась.

— Не хочешь говорить здесь? — догадался Рейстлин, — Тогда поднимемся в прачечную, сейчас там, должно быть, никого.

В прачечной Гермиона наконец задала вопрос:

— Правда, что Филч — сквиб, а в Хогвартсе есть эльфы?

— Откуда такие мысли?

Гермиона замялась, но объяснила:

— Филч сегодня ругался, что с улицы натаскали грязи. И вот... я услышала, как Малфой за глаза назвал Филча "проклятым сквибом".

— Надо же.

— Малфой так и сказал: "Почему этот проклятый сквиб просто не оставит уборку эльфам?"

— Хм... Если подумать, я и правда ни разу не видел Филча с волшебной палочкой...

— То есть, он сквиб?

— Возможно.

— А что насчет эльфов? Неужели эльфы чистят замок? Я никогда ни одного здесь не видела!

— Здесь их целая куча. Хочешь посмотреть? Сходи на кухню. Чтоб туда попасть, надо пощекотать зеленую грушу на натюрморте в подземельях. Это рядом с общежитием Хаффлпаффа.

Видимо, Гермиона прислушалась к совету поглядеть на эльфов. Следующие недели она доставала всех попадавшихся ей на глаза гриффиндорцев рассказами об ужасах рабства эльфов и требовала вступить в созданную ей организацию Г.А.В.Н.Э. — "Гражданскую Ассоциацию Восстановления Независимости Эльфов". Однако, никто и не думал поддерживать инициативу Гермионы, все лишь смеялись над идеей и глупым названием. Один только Невилл записался. Он не знал, как по-другому отвязаться от Гермионы.

Между тем, наступил октябрь.

* * *

"Кровь... я чую кровь..."

"Дай мне убить тебя..."

"Дай мне разорвать тебя..."

В ужасе Рейстлин вскочил с постели. Этот голос... Всего лишь сон или маг действительно его слышал?

Маг надел очки и тихонько обошел спальню. Лишь капли дождя, барабанящие по стеклу, тиканье часов и сопение соседей. Голос не повторился. Кроме Рейстлина никто не проснулся от жутких слов. Всё же это был сон.

Вздохнув, Рейстлин забрался в постель. Он смахнул с подушки выпавшее из нее перо и вдруг заметил край черного дневника, выглядывающий из-под нее.

— Проклятье! — прошипел Рейстлин, выдергивая дневник Риддла из-под подушки.

Послышался писк, и что-то шмыгнуло от дневника в сторону кровати Рона.

"Как ты здесь оказался? Я точно помню, что клал тебя в чемодан... Надо вернуть тебя на место".

Засветив палочку, Рейстлин открыл чемодан и спустился в потайную комнату. Как же дневник оказался под подушкой? Наверно, маг сам перед сном засунул его туда... Ведь в чемодан никто кроме Рейстлина попасть не мог.

— Хм...

Рейстлин открыл дневник и обмакнул перо в чернильницу.

"Привет, Том. Как дела?"

"Здравствуй, М. О чем хочешь поговорить?"

"Можно попросить у тебя совет? Меня достает один мой однокурсник. И еще постоянно хвастается своей новой метлой и тем, что он в команде по квиддичу. Как бы мне решить эту проблему?"

"Знаю неплохой заговор для метлы. Она бы его сбросила прямо на матче. Научить?"

"Если я попытаюсь заколдовать метлу, все вокруг это заметят..."

"Нет. Тебе не потребуется волшебная палочка. Нужно всего лишь смотреть на метлу и мысленно читать это:"

В дневнике появилось достаточно длинное заклинание. Рейстлин переписал его на лист пергамента.

"Но вдруг он разобьется насмерть?" — спросил Рейстлин у дневника.

"Тогда он тебя больше не побеспокоит, верно?"

Рейстлин закатил глаза. Просто чудо, что Том Риддл еще школьником не прикончил кучу народа, с такими-то данными...

Дневник, кажется, заподозрил неладное и дописал:

"Шучу. В Хогвартсе еще никто от квиддича не умирал".

"Спасибо за совет, Том", — написал Рейстлин и захлопнул дневник.

"Это заклинание на самом деле скидывает с метлы? Впрочем, неважно..." — Рейстлин вылез из чемодана и вернулся в постель.

Приснилось Рейстлину нечто мерзкое: он применял заклятье Тома к существу, похожему на гигантскую змею с головой Драко Малфоя. Существо летало, но вместо метлы была огромная труба со сливным бачком на конце. Тварь обвивалась вокруг трубы своим змеиным телом. От заклятья огромная голова Драко взорвалась и окатила Рейстлина с ног до головы кровью, мозгами и зеленой слизью. Маг захотел смыть эту гадость и вдруг оказался у стены с бессчетным множеством раковин. Рейстлин повернул кран — воды не было. И в следующем кране. И в третьем. Сколько бы кранов Рейстлин ни повернул — ни один не работал...

На следующий день Рейстлин уныло поплелся на урок полетов. Кому пришла в голову идея ставить его утром в понедельник? Спать хотелось ужасно. Рейстлин даже слегка позавидовал Дину, которому теперь можно не ходить на общие полеты, только на квиддичные тренировки по своему расписанию.

Рейстлин с метлой под мышкой вышел из замка и тут же столкнулся с Хагридом.

— Гарри! Доброго утречка! — в каждой руке Хагрид держал по мертвому петуху.

— Привет. А что с петухами?

— Представляешь, кто-то влез в курятник и передушил целую кучу птицы… Либо лиса, либо бука-кровопивец. Иду вот к профессору Дамблдору, пусть дозволит заколдовать курятник.

— Вдруг это чупакабра? — предположил Рейстлин.

— Не. У нас они не водятся, — заверил Хагрид, — Ну, бывай.

Вторым уроком были заклинания.

— Существуют различные чары для разрезания вещей. Сегодня мы познакомимся с одними из них. Заклинание ножниц «Диффиндо» было изобретено в пятнадцатом веке Дельфиной Кримп… — рассказывал второкурсникам профессор Флитвик.

Рейстлин, сидя за последней партой, слушал лекцию в полуха. Его внимание занимал справочник целительной магии.

— Что читаешь? — прошептал Рон.

— Как прирастить отрезанный палец. Скоро это многим понадобится.

— Жуть какая! — Рон ужаснулся и оставил Рейстлина в покое.

Однако к концу урока ни у кого, кроме Рейстлина, так и не получилось ничего отрезать при помощи Диффиндо. Даже Грейнджер не преуспела. Она вообще последнее время была какой-то рассеянной, перестала лезть с ответами на каждый вопрос, как будто она тоже на уроках думала о чем-то своем.

* * *

Почти Безголовый Ник печально парил посреди пустого коридора.

— Не удовлетворяю их требованиям… Какие-то полдюйма, если на то пошло… — пробормотал Ник.

— Привет, Ник, — сказал Рейстлин, — Что-то случилось?

— Здравствуй… Нет, все прекрасно. Не особо я и хотел туда вступать. Просто подумал, отправлю заявку, но оказывается, я «не удовлетворяю их требованиям».

Ник достал из кармана полупрозрачное призрачное письмо и зачитал ответ сэра Патрика — тот не брал Ника в Клуб безголовых охотников, потому что Ник — почти безголовый.

— Сорок пять ударов тупым топором! — воскликнул Ник.

Рейстлина передернуло.

— Неужели этого мало для того, чтобы принять меня в Клуб безголовых охотников?

— Ты не пробовал доотрубить голову?

— Я и сам бы хотел, чтобы… Прости, что?

— Отрубить голову у твоего… хм… тела.

Ник посмотрел на Рейстлина, как будто тот сказал ужасную глупость. Однако, Ник быстро взял себя в руки и объяснил:

— Это так не работает. Призрак выглядит так, как выглядел человек в момент смерти. Не так, как выглядит его тело после смерти. Если бы привидения выглядели, как их тела в настоящем времени, я был бы похож на скелет! А может, был бы просто кучкой праха… Всё-таки, 500 лет — это не шутка!

— Значит, тебя казнили 500 лет назад? — уточнил Рейстлин.

— Почти. 31 октября будет ровно 500 лет со дня смерти. Юбилей! Я устраиваю прием в подземелье. Съедутся мои друзья со всей Британии, — поведал Ник, — Буду очень рад, если ты придешь на праздник, Гарри. Хотя ты, наверное, предпочтешь школьный пир в честь Хэллоуина?

— Я приду.

— Потрясающе! Это такая большая честь для меня! — просиял Ник, — Гарри Поттер на моем Юбилее смерти!

— Мои родители тоже умерли 31 октября, — вспомнил Рейстлин, — Вы с ними получается кто?.. Астральные близнецы — это родившиеся в один день, а для умерших в один день есть название?

— Ох, боюсь, нет, — сказал Ник, — По крайней мере, я не слыхал.

— Жаль.

— Ммм, наверно… Что ж, было приятно поболтать, — Ник отвесил поклон, водрузил отвалившуюся голову на место, и удалился, пролетев сквозь стену коридора.

— О, Поттер, общаешься с этим призраком? — послышался насмешливый голос Драко Малфоя, за которым из-за поворота появился и его источник, — Да, тебе подходит. Вам с ним надо открыть клуб убогих неудачников, которых никуда не берут.

— И куда же не берут меня?

— В команду по квиддичу, конечно же! — сказал Малфой.

Крэбб и Гойл глупо захихикали. Рейстлин закатил глаза.

— Радуйся, пока можешь, Малфой. Ты, главное, родителей на матч не приглашай.

— Отчего же? — вскинул брови Малфой.

— А чтоб они не видели, как ты опозоришься.

— Вот еще! В отличие от тебя я умею летать!

— Ага, как топор.

Малфой начал краснеть.

— Твой папаша поглядит, как ты проиграешь матч, и сдаст тебя в приют, — добавил Рейстлин.

— Ты… ты просто завидуешь, потому что твои родители подохли!

— Твои тоже подохнут, как только посмотрят на твою отвратную игру.

— Ах ты, урод! — Малфой схватился за волшебную палочку, но Рейстлин оказался быстрее. Все трое слизеринцев остались лежать в коридоре и ждать, пока кто-нибудь снимет с них Петрификус Тоталус.

После полученного проклятия Драко Малфой, кажется, собрался доставать Рейстлина в два раза сильнее. Первым делом Малфой нажаловался Снейпу и тот назначил Рейстлину отработки. После этого Малфой принялся досаждать Рейстлину на каждом уроке зельеварения. В пятницу, за день до Хэллоуина, Малфой почти всё занятие только и делал, что швырялся в Рейстлина сушеными гусеницами.

— Эй, Поттер! — в Рейстлина полетела очередная гусеница, — Прокляни меня!

— Что, Малфой, понравилось? — прошептал Рейстлин.

— Минус 5 баллов Гриффиндору, Поттер, — довольно сообщил Снейп, — Прекратите болтать! И не забудьте, что у вас сегодня отработка со мной.

Малфой едва сдерживался от смеха. Он снова запустил в Рейстлина гусеницу, стоило Снейпу отвернуться.

— Давай, Потти. Я хочу, чтобы тебя вышвырнули из школы. Исполни мою мечту.

* * *

В гостиной Гриффиндора в одном из кресел сидела Гермиона Грейнджер. На столике перед ней лежали спицы, три клубка шерстяных ниток и раскрытый журнал с заголовком на странице «Схема вязания шапки». Рон и Шеймус играли в шахматы. Однако, Рейстлин на этот раз был лишен свободного времени и даже дополнительных занятий по трансфигурации — проклятый Снейп назначил наказание именно на вечера пятницы. Рейстлин пожалел, что открыто проклял Малфоя с дружками, стоило действовать более изощренно.

На этот раз Снейп заставил Рейстлина проверять сочинения первокурсников про иглы дикобраза. На это ушло добрых три часа, из которых большая часть ушла на попытки разобрать отвратительный почерк. Слизеринцы специально писали как можно крупнее, чтобы выдержать заданную длину сочинения, потратив меньшее количество слов.

Наконец Рейстлин зачеркнул ошибки красными чернилами во всех пергаментах из стопки и обратился к Снейпу:

— Я всё сделал, профессор Снейп. Могу я идти?

— Если обнаружу, что вы наделали ошибок, Поттер, случайно или намеренно, то вы будете всё это перепроверять в понедельник, — сказал Снейп, забирая пергаменты.

Рейстлин прищурился:

— А жалованием вы со мной поделитесь, сэр? Раз уж я делаю вашу работу.

Снейп бросил стопку сочинений на стол и злобно сверкнул глазами:

— Поттер, вы наглый невыносимый отвратительный самовлюбленный эгоист! Прямо как ваш отец. Не удивлюсь, если вы так же плохо кончите.

— Вы знали моего отца?

— Знал ли я? — Снейп рассмеялся, — Имел неудовольствие учиться с ним на одном курсе. Высокомерный самоуверенный хвастун. Постоянно бахвалился своими «успехами» в квиддиче.

— Звучит как идеальное описание Драко Малфоя.

— Однако же, таким был ваш отец, Джеймс Поттер. И вы недалеко от него ушли.

— Вы ошибаетесь. Во-первых, я не играю в квиддич…

— Не прикидывайтесь дурачком, Поттер, — закатил глаза Снейп, — Вы прекрасно поняли, о чем я говорю. И если вы еще раз позволите себе…

— А мою маму вы знали?

Кажется, Снейп не ожидал подобного вопроса. Ему понадобилась пара секунд, чтобы собраться с мыслями.

— Здесь вам не вечер воспоминаний о школьных годах, Поттер! Раз вы закончили с отработкой, можете быть свободны.

— Все же, ответьте. Что вы думаете о моей маме, Лили Поттер?

На слове «Поттер» Снейп скривился.

— Минус 5 баллов Гриффиндору за досаждение преподавателю во внеурочное время! Убирайтесь!

— Я не уйду, пока вы не ответите, сэр.

— Минус 25 баллов Гриффиндору, — прошипел Снейп.

Рейстлин оставался на месте.

— Минус 50 баллов Гриффиндору, — подождав немного, произнес Снейп, — Что ж, Поттер, мне следует вас благодарить. Спасибо вам за то, что Гриффиндор точно проиграет соревнование факультетов по баллам. Если не уберетесь через десять секунд, я вычту еще 100 баллов.

Рейстлин ухмыльнулся.

— Минус 100 баллов Гриффиндору, — зло объявил Снейп, — Вы абсолютно неуправляемый и эгоистичный мальчишка! Вам наплевать на свой факультет, как мне стало ясно. Единственное, что вас заботит, Поттер, это ваша персона. Болтовня о ваших маме с папой и прочая дребедень. Лучше бы зельями так интересовались.

— Я интересуюсь зельями, — возразил Рейстлин.

— «Я, я…» — передразнил Снейп, — Вы сейчас договоритесь до того, что я назначу вам отработки до конца года.

Рейстлин тут же вылетел из кабинета со скоростью гоночной метлы.

* * *

Большой зал уже был частично украшен к Хэллоуинскому пиру: гигантские тыквы, каждая размером с автомобиль мистера Уизли, парили в воздухе (зажженных свечей в них пока не было), а на стенах висели вверх тормашками стаи летучих мышей-вампиров.

— О, боже! Вы видели песочные часы с баллами Гриффиндора? Я вчера заработала 10 баллов, а сегодня там баллов на 200 меньше, чем было вечером! — в ужасе сообщила Гермиона.

— Это я виноват, — не стал скрывать Рейстлин, — не поладил со Снейпом на отработке. Надеюсь вернуть всё на следующей неделе.

Гермиона сочувственно промычала.

Совы за завтраком как всегда приносили утреннюю почту. Кто-то, сидящий за столом напротив Рейстлина, развернул свежий выпуск «Ежедневного Пророка». Рейстлин бросил взгляд на газету и обомлел: на одной странице красовалась огромная колдофотография, на которой Гарри Поттер и Рон Уизли играли в шахматы в гостиной Гриффиндора. На столике рядом с шахматной доской сидела крыса Рона и будто бы с интересом наблюдала за игрой.

— Дай-ка на минуту, — Рейстлин выхватил газету у гриффиндорца.

— Эй!

«Гарри Поттер в Хогвартсе» — гласил заголовок. Рейстлин в ярости вскочил из-за стола и бросился к завтракавшему поодаль Колину Криви.

— Я тебе что сказал?! — злобно прошипел Рейстлин, сунув газету под нос озадаченному Колину, — Не сметь меня фотографировать!

— Но я не… — промямлил Колин.

— Полюбуйся, что ты натворил! Теперь все будут знать меня в лицо, и любой чертов сумасшедший последователь Волдеморта будет знать, кого ему следует прикончить!

На слове «Волдеморт» половина стола Гриффиндора вздрогнула. Теперь всё внимание обратилось на Рейстлина.

— Если на меня нападет какой-нибудь псих-убийца из-за этой газетенки, это будет полностью твоя вина, Колин!

Колин уставился на колдофото на газетной странице:

— Но это не я…

— Хочешь сказать, что ты меня не фотографировал?

Колин густо покраснел и пролепетал:

— Ну… я фотографировал… но…

— Можешь не оправдываться, идиот, — Рейстлин вырвал газету из рук Колина и швырнул хозяину, затем развернулся и быстро прошел на выход из Большого зала.

* * *

Юбилей смерти Ник отмечал в одном из больших залов подземелий. Рейстлин подарил Нику небольшой венок из белых роз с золотой лентой с надписью «Сэру Николасу на пятисотлетие со дня смерти. Вечная память».

— Благодарю тебя, друг мой, — растроганно произнес Ник и его щеки стали заметно прозрачнее. Рейстлин истрактовал это как румянец, — Право, не стоило! Огромное спасибо, Гарри! Добро пожаловать! Проходи, не стесняйся. Для меня большая честь, что ты почтил меня своим приходом.

Как только Рейстлин вошел в зал, у него просто глаза разбежались от того, сколько привидений там собралось. Пожалуй, не меньше пятисот. Рейстлина охватил исследовательский интерес. Маг прошелся вдоль танцующих пар привидений, разглядывая гостей. Призрак рыцаря с торчащей во лбу стрелой покосился на Рейстлина и раздраженно сказал:

— Вот только не надо спрашивать про стрелу!

— Извините, — Рейстлин отошел к другой группе гостей. Среди них выделялся призрак высокой женщины с богатым ожерельем. Рейстлин вспомнил, что видел эту женщину на платформе девять с половиной.

— Добрый вечер, царица Боудикка, — обратился к привидению Рейстлин.

— Ах, это ты, вероломный расхититель гробниц, — изрекла женщина, — Как ты дерзнул меня потревожить?!

Мимо пролетел школьный полтергейст Пивз в нарядном колпаке:

— Царица? Как бы не так! Это сумасшедшая актриса. Она померла от передозировки зелья против морщин, — подмигнув Рейстлину, Пивз швырнул в Боудикку жареным арахисом.

— Гнусный лжец! Мой меч обагрится твоей поганой кровью! — завопила Боудикка и погналась вслед за хохочущим Пивзом.

Вдруг Рейстлин заметил привидение девочки лет четырнадцати в очках, а самое главное — в школьной мантии Хогвартса. «Так и знал, что у них тут ученики мрут. Впрочем, неудивительно», — заключил Рейстлин. Маг направился к призраку девочки. Вид у нее был наимрачный.

— Привет. Я Гарри. Как тебя зовут?

— Я Миртл, — кисло ответила девочка.

— Приятно познакомиться, Миртл. Потанцуешь со мной?

— Это, по-твоему, смешно? — у Миртл на глазах выступили призрачные слезы, — Зачем ты издеваешься надо мной? Тебе весело насмехаться надо мной? Тебе весело насмехаться над бедной Миртл?!

— Я не издеваюсь, просто пригласил потанцевать. Все же танцуют, — Рейстлин махнул рукой в сторону призрачных пар, кружившихся в вальсе под звуки неприятного скрипения.

— Ты это сделал, чтобы посмеяться, — повторила Миртл, чуть менее уверенно, — Никто никогда не приглашал Миртл танцевать, потому что Миртл жуткая жирная уродина!

Миртл сняла очки и принялась тереть глаза рукавом мантии.

— Ты совсем не уродина, а очень симпатичная девочка, — успокаивающе проговорил маг, — Ладно, если не хочешь танцевать, я не настаиваю.

— Вообще-то хочу, — всхлипнула Миртл, — но я не буду, а то все станут смеяться… Я ужасно танцую.

— Я тоже, — сказал Рейстлин, — Ты ведь училась в Хогвартсе?

Миртл кивнула. Рейстлину страшно хотелось узнать, как она умерла. Видимых травм у привидения не было, пятен серебристой крови — тоже. У Рейстлина возникла гипотеза, что Миртл убили смертельным проклятием. Однако, маг рассудил, что сейчас спросить об этом будет слишком бестактно, поэтому, поговорив с Миртл немного о гостях на празднике и на другие отвлеченные темы, он выяснил, что Миртл обитает в заброшенном туалете для девочек на втором этаже.

Проведя еще некоторое время на празднике Ника, Рейстлин побеседовал с разными привидениями. Кое-кто с удовольствием делился подробностями свое загробной жизни, и Рейстлину удалось узнать больше о природе призраков:

— Маглы обычно нас не видят, только чувствуют холод. Однако, бывают и исключения: по моему замку, к несчастью, постоянно шатается целая прорва маглов. Так вот, очень редко, но некоторые из них в ужасе застывают, глядя на меня, а после — в панике убегают, — поведал сэр Симон де Кентервиль, позвякивая призрачными цепями.

— Можно ли убить призрака? Ха! Конечно же, нет, — заявил сэр Патрик Делэйни-Подмор, держа собственную отрубленную голову под мышкой, — Не существует способа. Многие пытались, знаешь ли, покончить с собой, но никакого толка не вышло. Говорят, Министерство пыталось уничтожить парочку очень буйных привидений, но тоже не преуспело. Единственное, чем они могут нам угрожать — запереть в одном месте, в доме или замке.

— Но как они это могут сделать? — спросил Рейстлин.

— Ха! Так я тебе и рассказал, — сэр Патрик подкинул голову в воздух, и, поймав ее, договорил, — Много будешь знать, скоро состаришься, юный Поттер.

«Я и не прочь состариться лет этак на пять», — мысленно отметил Рейстлин.

— Почему не все волшебники становятся призраками? Потому что большинство выбирает другой путь… — поделилась Хэйзел Ховард, привидение девушки с удавкой на шее, — И я собиралась туда, но в последний момент испугалась, что бог накажет меня за мои грехи… Понимаешь, мы ведь не знаем, что дальше. А я совсем не хочу в ад! И вот… я застряла здесь.

После юбилея смерти Рейстлин решил заскочить на кухню Хогвартса и попросить у эльфов чего-нибудь подкрепиться. Пройдя несколько коридоров, Рейстлин почти добрался до цели, как вдруг путь ему преградили рыцарские доспехи, вооруженные острым мечом.

Рыцарские доспехи служили украшением замка и встречались во многих коридорах Хогвартса. Но доспехи никогда себя так не вели!

Рейстлин отступил на несколько шагов и выхватил волшебную палочку.

— Пивз, это ты? Вылезай из доспехов.

Рыцарь не ответил. Он начал медленно идти к Рейстлину, подняв меч для атаки.

«Экспеллиармус!»

Невербальные чары вспыхнули и развеялись, не выбив меч и не причинив ожившим доспехам никакого вреда.

— Экспульсо! — Рейстлин взмахнул палочкой.

Грянул взрыв. Когда дым рассеялся, Рейстлин понял, что рыцарь остался невредим. Рыцарь взмахнул мечом, и Рейстлин, едва увернувшись, отпрянул в сторону.

— Финита! — закричал Рейстлин, надеясь, что сможет если не уничтожить враждебные доспехи, то хотя бы расколдовать их.

Бесполезно. Рыцарь продолжил наступать, пытаясь зарубить мага мечом.

Рейстлин бросился бежать. Доспехи устремились следом, тяжело бряцая металлом. Маг слышал, как звук стремительно приближается. Рыцарь догонял его. «Заклятья его не берут… Значит, я должен…»

— Лапи Ликвиди Палус! — закричал Рейстлин, развернувшись к рыцарю и направив палочку ему под ноги.

Каменный пол подземелья в мгновение ока превратился в трясину, и рыцарь увяз в ней.

Но к несчастью для Рейстлина, рыцарь все же подобрался достаточно близко. Удар мечом пришелся прямо по левой ноге мага.

Рейстлин завопил от боли и попытался бежать… Получилось лишь упасть и ползти — левая нога не слушалась, ее словно разрывало от дикой боли. На некотором расстоянии Рейстлин обернулся: заколдованные доспехи ушли в трясину по самый шлем. Рядом на полу, не обернувшемся трясиной, что-то лежало. Маг снял очки, протер их рукавом и вернул на место.

На полу в небольшой луже крови лежала отрубленная чуть выше колена нога.

Рейстлин в ужасе задрал подол мантии — так и есть, проклятые доспехи отрубили ему ногу! Из раны хлестала кровь. Маг направил палочку на рану и произнес чары для временной остановки кровотечения. Заклинание подействовало. Рейстлин вздохнул с облегчением — по крайней мере, он не истечет кровью.

— Акцио отрубленная нога!

Нога переместилась в руки Рейстлину. «Попробовать заклинание для приращения пальцев?» Маг приложил себе отрубленную ногу и начал творить заклинание.

Внезапно нога взлетела в воздух и перевернулась, ткнувшись ботинком в раневую поверхность.

— Что за?..

Нет, лучше не продолжать. Чары приращения пальцев явно не подходили для приращения ноги. Не хватало еще прирастить ногу вверх ногами. Рейстлин невольно представил себя с пальцами ноги, торчащими на колене.

— ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ! — позвал Рейстлин.

А стоило ли вообще звать на помощь? Кто услышит, если почти все сейчас на Хэллоуинском пиру? Что если тот, кто заколдовал рыцарские доспехи, всё еще здесь? Услышит — придет добить жертву. Разве что привидения с праздника Ника могли услышать, да и то — далековато. Скрипа жуткой музыки, по крайней мере, в этом коридоре слышно не было. Значит, и призракам крик о помощи не доносился.

Ситуация не из приятных.

Послышались шаги в коридоре. Рейстлин напрягся и сжал в руке палочку. Со стороны кухни в коридор быстрыми шагами вошел Северус Снейп.

— Что здесь происходит? — Снейп остановился перед трясиной и впился глазами в Рейстлина на противоположной стороне, — Что вы опять натворили?

— На меня напали рыцарские доспехи, — объяснил Рейстлин.

— Не вижу здесь никаких доспехов, — Снейп бегло оглядел коридор, — И перестаньте целиться в меня своей палочкой, Поттер.

— Они утонули, — Рейстлин нехотя отвел палочку, — Мне нужно в Больничное крыло.

Снейп с изумительной легкостью перепрыгнул трясину и, подойдя, склонился над Рейстлином.

— Да вы конченый идиот! Зачем вы приложили грязный ботинок к ране?! — Снейп вытащил свою палочку, — Тергео, — грязь и кровь из раны втянулись в палочку Снейпа, — Минус пять баллов Гриффиндору за ваш идиотизм.

Рейстлин попытался усмехнуться, но вместо этого скривился от боли. Снейп медленно начертил кончиком палочки какие-то фигуры над раной. Рейстлин почувствовал, что боль ушла.

— Спасибо.

Снейп отошел к противоположному концу коридора, затем вернулся, наколдовал носилки, помог Рейстлину на них перебраться и кинул туда же отрубленную ногу. Носилки и они поднялись в воздух и полетели рядом с профессором. На выходе из коридора Рейстлин обернулся и увидел, как Снейп взмахом палочки создал стену из зеленого мрамора, преграждающую путь в коридор с рыцарем, и написал на ней «Закрыто на ремонт».

В Больничном крыле мадам Помфри осмотрела ногу Рейстлина:

— Вам повезло, Поттер, отрубленную ногу прирастить проще простого. Пара дней и вы будете в полном порядке. Гораздо хуже, когда конечность отгрызли и съели, и совсем не осталось, чего приращивать…

После продвинутых заклинаний мадам Помфри нога приросла. Однако, Рейстлин совсем ее не чувствовал и не мог ей пошевелить.

— Надо выпить это зелье, — мадам Помфри поставила на тумбочку стакан с ядовито-голубой жидкостью.

Рейстлин отпил пару глотков и тотчас ощутил легкое покалывание в ноге. На вкус зелье походило на соленую рыбу.

«Надо же мне было так подставиться…» — горько подумал маг, — «Это моя вина — я совсем забросил магические дуэли, сказалось отсутствие тренировок… Ну ничего, я найду себе хорошего партнера для дуэлей. Сразу после того, как выясню, кто стоял за этим проклятым рыцарем…»

Посреди ночи Рейстлин проснулся от тревожного чувства присутствия кого-то постороннего. Маг открыл глаза. Перед кроватью стоял заплаканный Добби.

— Гарри Поттер обманул Добби, — печально произнес эльф, — Гарри Поттер обещал, что не поедет в Хогвартс…

— Добби, — прошептал Рейстлин, надевая очки и нащупывая волшебную палочку на тумбочке, — Строго говоря, я и не поехал, а прилетел, использовав летучий порох… А ты как сюда попал?

Добби смахнул слезу забинтованной рукой и с жаром сказал:

— В Хогвартсе опасно! Гарри Поттер должен уехать! Ведь Гарри Поттер уже пострадал! Скоро начнутся ужасные вещи! О! Нельзя оставаться здесь, сэр, надо вернуться домой к дяде и тете!

Рейстлин резко взмахнул палочкой, и Добби свалился на пол обездвиженным. Еще один взмах — и голове эльфа вернулось возможность двигаться, тело же осталось парализованным.

— Так это ты заколдовал рыцаря?! Ты чуть не убил меня!

— О нет! Рыцарь бы не убил Гарри Поттера. Добби думал, что Гарри Поттер поймет, как опасно в Хогвартсе, — всхлипывая, сказал Добби, — Лучше уж жить дома калекой, чем оставаться тут, сэр.

— «Лучше жить калекой»?! Тварь! — разъяренно прошипел Рейстлин, — Это ты сейчас станешь калекой! Посмотрим, насколько тебе будет лучше. Выбирай: отрезать тебе ногу или руку?

Добби угроза, кажется, совершенно не напугала.

— Если Добби потеряет руку или ногу, он не сможет работать. Тогда хозяева убьют Добби.

Рейстлин держал лежащего на полу Добби под прицелом палочки.

— Может, так будет лучше, — вздохнул Добби, — Добби умрет и ему больше не надо будет наказывать себя, утюжить себе пальцы или прищемлять уши дверью… Если только… Если бы только Гарри Поттер мог сам убить Добби… Хозяева сделают это очень больно, сэр... Долго и мучительно… Прошу, убейте меня, сэр.

Из огромных зеленых глаз Добби текли слезы. Рейстлин ощутил острую жалость к несчастному созданию.

— А если хозяева тебя освободят, ты придешь ко мне, Добби?

— Хозяева никогда не освободят Добби, — мрачно ответил эльф.

-Скажи-ка, Добби, есть что-то в магии, что могут эльфы, но не умеют волшебники? — сменил тему Рейстлин, — Закрытый проход на вокзале, эти доспехи. Похоже, ты неплохо разбираешься в колдовстве.

— Магия эльфов отличается от магии волшебников. Добби может аппарировать в Хогвартсе. Волшебники не могут, — гордо поделился Добби.

— Мог бы ты, Добби, перенести вместе с собой волшебника? Предположим, твои хозяева приказали тебе перенести их в Хогвартс. Ты бы смог это сделать?

Добби выглядел озадаченным:

— Добби никогда не думал об этом, сэр. Кажется… Добби думает, что смог бы, — подтвердил эльф, — Хорошо бы хозяевам такое в голову не пришло… Плохой Добби! Гадкий Добби!

Рейстлин торжествующе улыбнулся и, взмахнув палочкой, снял с Добби чары.

— Гарри Поттер передумал калечить Добби? — спросил эльф, поднимаясь на ноги.

— О чем ты? Это была шутка, — заверил Рейстлин.

— Лучше уехать из Хогвартса, сэр, — еще раз сказал Добби и с хлопком исчез.

Следующий день Рейстлин провел в Больничном крыле. Утром мадам Помфри помассировала ногу. Чувствительность постепенно возвращалась, маг уже легко мог пошевелить пальцами. В обед Рейстлина навестили Рон и Невилл.

— Как ты, Гарри? Говорят, на тебя взъелись доспехи? — спросил Рон, таращась на ногу Рейстлина.

— Теперь тут уже нечего смотреть, — заметил Рейстлин, — Вчера было веселей: она валялась отдельно.

— Круто! — воскликнул Рон, и тут же, смутившись, поправился, — Ой! То есть, ужасно. Хотел сказать, поправляйся. Это ведь неопасно, да? Мадам Помфри свое дело знает… Тебе нужно что-нибудь?

Рейстлин попросил Рона принести из башни Гриффиндора свою сумку. Рон выполнил просьбу, и несколько следующих часов Рейстлин провел за чтением своих книг.

К вечеру Рейстлин мог ходить, хоть и сильно хромая.

— Еще одна ночь, а завтра утром можете вернуться в ваше общежитие, — заключила мадам Помфри.

* * *

50 лет назад, 22 марта 1943 года

Всё готово. Сегодня я, наследник Салазара Слизерина, величайшего из хогвартской четверки, продолжу его славное дело и очищу замок от тех, кто не достоин изучать магию.

Первым станет Раймонд Винтер. Было нетрудно подловить этого глупого третьекурсника и, использовав Конфундус, внушить ему прогуляться по замку сегодня ночью.

Пробравшись ко входу в Тайную комнату, я открываю его словами на змеином языке и зову василиска. Закрываю глаза. Вскоре змей приходит. Я глажу его и достаю волшебную палочку. Накладываю на василиска дезиллюминационные чары. Открываю глаза. Теперь змей может спокойно ползти по коридорам к своей первой жертве-грязнокровке.

"... потом по лестнице и в следующий коридор. Там ты найдешь его. Укуси его. Сожри. Разорви в клочья".

"Да, господин... Убивать! Время убивать..."

Невидимый василиск уползает. Радостное ожидание. Но что это? Василиск возвращается. Так быстро…

"Ты всё сделал?"

"Я укусил... Попробовал его вкусные ноги... Я хотел разорвать его... Но вдруг вспыхнул огонь... Появился могучий волшебник с красной птицей на плече... Я сбежал..."

"Проклятье! Надеюсь, грязнокровка успел подохнуть от твоего яда... Теперь возвращайся в Тайную комнату".

* * *

Ночью Рейстлина разбудили голоса.

— … Он лежал прямо перед входом в Большой зал, — взволнованно рассказывала профессор МакГонагалл, — А рядом на стене… Боже…

Рейстлин тихонько повернулся на звук и надел очки.

В свете луны профессор МакГонагалл и Альбус Дамблдор положили на одну из кроватей застывшего, словно статуя, ученика. Он смотрел в фотоаппарат. «Колин», — догадался Рейстлин.

— Он оцепенел? — испуганно спросила мадам Помфри.

— Да, — проговорил Дамблдор, — Он побудет здесь, пока не созреют мандрагоры. Профессор Снейп приготовит зелье, и мы оживим Колина.

Профессор МакГонагалл показала директору несколько колдофото:

— Они были у него в карманах. Нам это не поможет, Альбус?

— Вряд ли это относится к нападению, Минерва. А вот фотоаппарат был бы полезен, — Дамблдор аккуратно вытащил фотоаппарат из рук Колина.

На открывшемся лице мальчика застыло выражение абсолютного ужаса.

— Надо проявить снимок, — сказал Дамблдор.

Неожиданно из фотоаппарата повалил густой дым. Запахло горелым. У Рейстлина защипало в носу.

— О, нет! Всё расплавилось, — сказала МакГонагалл, — Как же мы узнаем?..

— Ясно одно: мы имеем дело с искусной черной магией, — заключил Дамблдор.

* * *

Профессор Дамблдор сидел за столом у себя в кабинете и задумчиво перечитывал свои записи. Кабинет озарялся неровным светом летающих в воздухе свечей.

— Наконец-то, Северус, — обратился Дамблдор к вошедшему Снейпу, — Нам надо обсудить меры безопасности. Это нападение… Повторяется история пятидесятилетней давности.

— Вы не думаете, что это Поттер? Он уже проделывал такое…

Дамблдор нахмурился.

— Вы сами прекрасно знаете, что будь на Колине Криви обычный Петрификус или аналогичные чары, любой преподаватель расколдовал бы его в два счета. Нет, Северус. Я осмотрел Колина: мальчик подвергся сложнейшей темной магии.

— Вы недооцениваете Поттера. Он на голову опередил всех однокурсников. Не удивлюсь, если он изучил темные искусства, чтобы поквитаться с обидчиками. Сбежал из Больничного крыла и устроил это. С его талантами это вполне возможно. Прикажите проверить его палочку…

— А, Северус, вы признаете, что мальчик талантлив? — с улыбкой сказал Дамблдор, — Мне он даже, признаться, немного напоминает вас в школьные годы.

— Ничего общего! — разозлился Снейп, — Мальчишка — копия отца!

— Раз копия, то мы не будем проверять палочку Гарри. Джеймс Поттер презирал черную магию, и ему бы никогда в голову не пришло ее изучать и тем более использовать.

— Надо убрать надпись. Начнется паника.

— Нет, надпись останется.

— Но…

— В первую очередь мы должны позаботиться о том, чтобы следующие нападения не закончились чьей-либо смертью. У вас есть запас зелья везения?

— Есть.

— Превосходно. Рассчитайте, сколько зелья понадобится добавить в напитки всем обитателям замка: ученикам, персоналу, эльфам. Сколько на это уйдет времени?

— До завтрака управлюсь, — ответил Снейп.

— Хорошо. Тогда на завтрак все должны получить первую дозу везения. Его не должно быть много — ровно столько, сколько обережет от тотальной неудачи и внезапной смерти.

— Я это понял, — заверил Снейп.

— Спасибо, Северус. Можете идти, — сказал Дамблдор, — И простите, что разбудил вас посреди ночи.

Снейп кисло улыбнулся и ушел. Дамблдор вздохнул и вернулся к записям.

«Уважаемые мистер и миссис Криви! С сожалением сообщаю, что на вашего сына Колина было совершено нападение, и он впал в оцепенение. Не беспокойтесь, опасности для его жизни и здоровья нет! Колин находится под наблюдением целителя в школьном Больничном крыле. Как только у нас будет готово необходимое зелье, мы выведем Колина из оцепенения (примерно в июне — необходимо дождаться созревания мандрагор). Нападение будет тщательно расследовано, а виновные наказаны. Всего вам доброго, здоровья и всего наилучшего.

С уважением, директор школы Хогвартс Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор»

Дамблдор еще раз вздохнул. Получившееся письмо ему не нравилось. Пожалуй, лучше стоит нанести мистеру и миссис Криви визит.

Следующим утром Рейстлина выписали из Больничного крыла. Нога всё еще побаливала.

Стоило Рейстлину выйти за порог, как он столкнулся с расстроенным Шеймусом, ведущим за собой странное мохнатое существо.

Создание было покрыто короткой темной шерстью. Голова без шеи переходила в туловище. Передние лапы с острыми серыми ногтями покрывала чешуя. Глаз у существа не было, зато на месте носа торчали в разные стороны небольшие розовые шупальца. Ноги, однако, были почти человеческими, только также покрытыми шерстью.

— Катастрофа, — мрачно сказал Шеймус, — Слизеринцы заколдовали Дина, и он почти превратился в звездоноса.

Существо, оказавшееся Дином, печально пошевелило щупальцами на носу.

— Мои соболезнования, — Рейстлин пропустил подавленных гриффиндорцев в Больничное крыло.

Рейстлин завернул в туалет, где накинул на себя мантию-невидимку, и поспешил взглянуть на надпись. У входа в Большой зал столпились ученики. На стене справа от дверей крупными буквами неизвестный преступник написал: «ТАЙНАЯ КОМНАТА ОТКРЫТА. ВРАГИ НАСЛЕДНИКА, ТРЕПЕЩИТЕ». Группа второкурсников-хаффлпаффцев горячо обсуждала нападение.

— … А я говорю, что это Гарри Поттер проклял Криви, — сказал Джастин Финч-Флетчли, кудрявый голубоглазый мальчик, — Говорят, Поттер взъелся на него, что тот его плохо сфотографировал.

— Он не мог этого сделать! — не поверила румяная блондинка с двумя короткими хвостиками Ханна Аббот, — Ведь на него самого напали, и он лечился в Больничном крыле.

Джастин и бровью не повел:

— Ханна! Так сам Поттер это нападение и подстроил! Чтобы создать себе алиби.

— Что такое «алиби»? — спросил Эрни Макмиллан, упитанный темноволосый мальчик.

— Алиби — это такая штука, которая если у тебя есть, то ты не мог совершить какое-то преступление. Например: на матче по квиддичу у волшебника украли палочку. У всех игроков на поле будут алиби — они не могли украсть палочку, потому что все видели, что они в это время играли в квиддич. Ясно?

— В целом, да. Но если у волшебника стянули палочку, то он круглый дурак, — заявил Эрни.

— Так вот, — продолжил Джастин, — Алиби может быть фальшивкой. Никакой преступник не хочет, чтоб его раскрыли. Поэтому-то они и фабрикуют себе фальшивые алиби.

— Это как? — заинтересовалась Сьюзен Боунс, аккуратная девочка с длинной светло-каштановой косой.

Джастин пустился в объяснения:

— Один преступник хотел избавиться от жены. Он попросил свою сообщницу сделать вид, что она ранила его в ногу. На самом деле она специально промахнулась, а он незаметно полил ногу красной краской. Все решили, что он ранен и не может ходить. А он тем временем сбегал в комнату жены, убил ее, вернулся и сам себе ногу прострелил. И все посчитали, что у него было алиби! Я думаю, Поттер провернул что-то подобное.

Рейстлин забежал в ближайший чулан для метел, снял мантию-невидимку, спрятал ее в сумку, затем вернулся к надписи. Завидев Рейстлина, хаффлпаффцы моментально умолкли.

— Доброе утро! Ну что, кого подозреваете? — спросил Рейстлин.

— Мы? Н-никого, — промямлил Джастин.

— Неужели? — ухмыльнулся Рейстлин, — А мне кажется, ты подозреваешь меня.

Джастин смертельно побледнел.

— На всякий случай хочу сказать, что я чистокровный волшебник в десяти поколениях, — сообщил Эрни.

— Что я вижу? Любуешься, Поттер? — как обычно некстати появился Малфой со своими приятелями, — Наконец-то Хогвартс избавится от грязнокровок! От них одни неприятности. Хорошо бы следующей стала сумасшедшая Грейнджер. Она хочет, чтобы эльфам платили жалованье! Это ж надо было додуматься. Круглая дура!

— Еще и страшная! — добавила курносая слизеринка Пэнси Паркинсон.

— Кто здесь круглый дурак, так это ты, Малфой, — сказал Рейстлин, — Больше радуйся, чтоб все точно решили, что это твоих рук дело.

Малфой только рассмеялся.

* * *

Поднявшись в башню Гриффиндора, Рейстлин сразу кинулся к дневнику Тома Риддла.

Странно: дневник снова оказался под подушкой на кровати Рейстлина, а не там, где Рейстлин его оставлял. Значит, его переложили. Но кто? В спальню мог пройти любой гриффиндорец, как мальчик, так и девочка. Не стоит исключать и преподавателей. Наконец, эльфы. Любой из них, а скорее, сам Добби… Кроме того, если эльфы могут переносить волшебников на территории Хогвартса, то с помощью эльфа к дневнику мог подобраться абсолютно любой волшебник. С другой стороны, Добби был удивлен идее аппарировать вместе с волшебником. Из этого следует, что в плане Малфоев изначально не было такого пункта.

Рейстлин вздохнул. Сейчас он не мог вычислить, кто виновник нападений. Придется создать для него ловушку. Рейстлин убрал дневник Риддла в чемодан и закрыл чемодан охранными чарами.

В спальню вбежали Фред и Джордж.

— Гарри! Ты должен нас выручить! — воскликнул Фред.

— Дин не сможет играть в матче против Слизерина! Нам срочно нужна замена, — продолжил Джордж.

— И мы все считаем, что только ты можешь нас спасти!

— Что? Вы хотите, чтоб я сыграл в квиддич?

— Мадам Помфри говорит, что Дина никак не вылечить к субботе, — сказал Джордж, — Он ничего не видит...

— … хоть Дин и предложил полить снитч духами и искать его по запаху, мадам Трюк даже слышать об этом не хочет.

— Да с чего вы взяли, что я хорошая замена ловцу?

— Мы видели, как ты летаешь…

— … и твой отец был превосходным игроком квиддич. Гарри, ну что тебе стоит?! — с отчаянием вопросил Фред.

— Нет. Попросите кого-нибудь другого.

— Да никого нету! Видел бы ты отборочные испытания…

— … большинство — просто катастрофа, а не ловцы.

Рейстлин внимательно посмотрел на близнецов. Чтобы они отвязались, надо поставить им невыполнимое условие.

— Хорошо. Отдайте мне вашу заколдованную карту Хогвартса — и тогда я сыграю в этом матче.

Близнецы переглянулись.

— Э, нет! — сказал Фред, — За эту карту тебе придется не один матч сыграть.

— Тогда ищите другую замену, — отрезал Рейстлин.

* * *

После уроков Рейстлин шел по замку, когда из ближайшего пустого класса выглянули Фред и Джордж:

— Эй, Гарри!

— Сюда!

Рейстлин последовал за близнецами.

— Мы посовещались… — начал Фред.

-… и решили…

-… раз уже тебе она так приглянулась…

— … к тому же, ты спас нашего брата…

— … и на тебя кто-то натравил злобные доспехи…

— «Карта Мародеров» твоя! — произнесли близнецы одновременно, и Фред вручил обескураженному Рейстлину пергамент.

— Вы шутите?

— Разве мы похожи на шутников? — притворно оскорбился Фред.

— Чтобы скрыть ее, дотронься палочкой и скажи «Шалость удалась!» — поведал Джордж, — А чтобы она появилась, надо сказать…

— «Торжественно клянусь, что ничего хорошего не замышляю». Я помню.

— Отлично. Тогда оставляем вас наедине для более близкого знакомства, — сказал Фред.

— Но учти, что через полчаса тренировка, а Вуд не любит опоздания! — добавил Джордж.

* * *

Квиддич — определенно самое идиотское занятие в этом мире! И всё же, ради «Карты мародеров» можно потерпеть один матч. Ее непредвиденное обретение заставило Рейстлина срочно изменить план: если ему придется играть, то напасть на Малфоя-старшего должен кто-то другой.

«Тонкс! Нужно срочно встретиться. Это очень важно и касается того, что произошло на мой день рождения. Приходи в Хогсмид 4 ноября в 9 вечера. Гарри»

Бегемот отправился доставлять письмо, а Рейстлин — на свою первую тренировку по квиддичу.

— А вот и ты! — завидев Рейстлина, крикнул Оливер Вуд, вратарь и капитан команды Гриффиндора, — Держи. Будешь летать на метле Нимбус-2001. МакГонагалл подарила ее Дину, он не против дать ее тебе. Правила знаешь? Точно? Ну, тогда давай попробуй поймать снитч.

Как только Вуд выпустил крохотный золотой мячик, тот упорхнул в неизвестном направлении. Рейстлин принялся нарезать круги над стадионом, чувствуя себя полным идиотом. Будь на улице светло, маг, возможно, и разглядел бы снитч, но в темноте ранних ноябрьских сумерек при скудном освещении поля для квиддича задача казалось безнадежной. В итоге Рейстлин бессмысленно пролетал туда-сюда полтренировки. Под конец Вуд, занятый с другими игроками, заметил проблему. Вторую половину времени Рейстлин ловил теннисные мячики, которые кидали Фред и Джордж.

Вечером Рейстлин забрался в свою уютную комнату в чемодане и принялся тщательно изучать Карту Мародеров. Маг раскрыл карту и взглянул на свою спальню: точка, неаккуратно подписанная «гаРрИ поттЕР», расположилась рядом с кроватью Рейстлина, там, где лежал его чемодан. Его соседи, утомившиеся за день, уже были в кроватях: «Невилл Лонгботтом», «Шеймус Финниган», «Рон Уизли»… «Питер Петтигрю»? Рейстлин приблизил карту к глазам. Что еще за Питер Петтигрю забрался в его спальню? Судя по расположению точки, этот Питер находился прямо на кровати Рона…

«Неужели… Но ему же всего двенадцать…»

Рейстлин тихонько приподнял крышку чемодана и прислушался. Ничего подозрительного. Похоже, все спали. Рейстлин вылез из чемодана и, открыв полог у кровати Рона, заглянул внутрь. Никаких посторонних, на кровати спал Рон, а рядом на подушке — его крыса.

Рон вздрогнул и проснулся:

— Ты чего?

— Не брал мою «Историю Хогвартса»? — спросил Рейстлин.

— Конечно, нет! Нашел о чем спрашивать посреди ночи, — проворчал Рон, переворачиваясь на другой бок, — Закрой полог.

— Извини, — Рейстлин закрыл полог.

«Гоменум ревелио» — мысленно сотворил заклинание Рейстлин. Маг не почувствовал в комнате других людей, кроме Рона, Шеймуса и Невилла.

Рейстлин вернулся в чемодан. «Питер Петтигрю» всё еще располагался на кровати Рона. Ошибка карты? Или же Питер просто-напросто не человек, поэтому заклинание обнаружения человека на него не действует. Похоже, что Питер Петтигрю — это крыса Рона.

Рейстлин нахмурился. Рон точно звал свою крысу не Питером. Кажется, ее кличка Струпик. Значит, некий Питер Петтигрю либо сам превратился в крысу, либо его трансфигурировали в крысу, после чего эта крыса оказалась питомцем Рона... Какая отвратительная история.

А не связана ли эта крыса с нападением на Колина? Допустим, Питер — анимаг, и способен превращаться в крысу и обратно по собственной воле. Здесь, в спальне, он мог легко добраться до дневника Риддла и как-то использовать его для нападения на Колина.

Рейстлин вернулся к изучению карты. На ней обнаружилось несколько ходов в Хогсмид. «Когда-нибудь они пригодятся, но не сегодня». Рейстлин наложил на метлу дезиллюминационные чары и надел мантию-невидимку. Вскоре волшебник летел по ночному небу к Хогсмиду.

Центральная улица деревни Хогсмид тускло освещалась несколькими фонарями. Однако, Рейстлина не интересовала главная улица. То, что нужно было магу, — это заброшенное здание или пустующая пещера, или что-то в этом роде. Облетев деревню, Рейстлин обнаружил на окраине подходящий заброшенный дом. Судя по его виду, никто не жил в нем уже много лет. Окна и двери были заколочены досками.

Рейстлин слез с метлы и принялся проверять дом на чары. Никаких сигнальных или защитных заклинаний не обнаружилось. Маг встал у черного хода и принялся трансфигурировать доски в плющ. Вскоре Рейстлин заглянул за густую зеленую завесу гибких веток и, открыв дверь чарами, проник в дом.

Комната на нулевом этаже выглядела так, словно в ней как минимум подрались тролли: всюду валялись обломки мебели, разодранные куски обоев свисали со стен, на полу красовались засохшие пятна грязи. Вдобавок, посреди комнаты в полу зияла крупная дыра.

Рейстлин поднялся наверх по прогнившей деревянной лестнице. На первом жилом этаже располагались две спальни с массивными кроватями под пыльными балдахинами и узкий коридор. Выше находился пустой чердак.

Маг вернулся на нулевой этаж и заглянул в дырку в полу. По-видимому, под домом начинался подземный ход. Рейстлин спустился в туннель, чтобы узнать, куда он ведет, и не живет ли в нем кто-либо. Маг выяснил, что этот туннель вел на территорию Хогвартса. Вход в него был отмечен на Карте Мародеров. Рейстлин вернулся по туннелю к заколоченному дому, а затем наложил на проход сигнальные чары. Теперь, если кто-то полезет по туннелю, Рейстлин об этом узнает.

Заколоченный дом отлично подходил для тайного места Рейстлина. К счастью, в этом доме пока не обитало никаких чудовищ, в отличие от легендарной «Тайной комнаты», где по преданию Салазар Слизерин спрятал монстра.

Утром Рейстлин поймал Перси в гостиной.

— Доброе утро, Перси!

— Привет, Гарри, — важно сказал Перси.

— У тебя, как у старосты и самого ответственного человека, наверняка есть список всех студентов Гриффиндора? — спросил Рейстлин.

— Конечно, есть! А почему ты спрашиваешь?

— Видишь ли… Я изучаю прорицания, и в настоящий момент работаю над проблемой влияния имени на судьбу. Не мог бы ты дать мне этот список на время?

— Прорицания? Но они же с третьего курса, — подозрительно сказал Перси.

— Тебя не проведешь! Но дело в том, что я начал заниматься ими самостоятельно. Моя теория предполагает связь будущего и первых букв имени и фамилии. К сожалению, если имя и фамилия начинаются с одной и той же буквы, резко повышается вероятность страшных несчастий!

— Бог ты мой! Серьезно? — испугался Перси, — Хорошо, что у нас в семье почти все на другую букву с фамилией, вот только Билл на одну… Ты не ошибся, Гарри? Надеюсь, с ним ничего страшного не произойдет…

— Мне нужен твой список на время. Теорию нужно проверить на большем количестве людей. Я обязательно расскажу, что получится в итоге!

Изучив список, Рейстлин понял, что никаких «Питеров Петтигрю» в Хогвартсе на Гриффиндоре сейчас не училось. Поискать на других факультетах? Интуиция подсказывала Рейстлину, что это будет пустой тратой времени. Питер, скорее всего, не ученик, а взрослый волшебник.

Во время уроков Рейстлин обдумывал ловушку для того, кто полезет за дневником. Надо положить дневник в прозрачный конверт, на котором будет проклятье: от прикосновения к конверту кожа вора станет зеленой в розовую крапинку.

* * *

— Ты ведешь меня в Визжащую хижину? — спросила Тонкс.

Сегодня у нее из-под шапки торчали оранжевые с зелеными концами косички, похожие на две толстые морковки.

— Не больно-то она «визжащая», — Рейстлин снова превратил доски у входа в плющ и, отодвинув ветки, пригласил Тонкс внутрь, — Там никого нет.

— Как это нет? — удивилась Тонкс, — Даже наши хогвартские призраки сюда не хотели соваться! Здесь же куча жутких привидений!

— Видимо, они переехали, — усмехнулся Рейстлин.

Внутри было намного уютнее: исчезли пятна грязи и многолетняя пыль, в углу комнаты расположилась восстановленная из обломков мебель: два кресла, диван и небольшой столик.

Тонкс устроилась в кресле:

— Выкладывай! Что за срочное дело?

— В эту субботу матч Гриффиндор против Слизерина, — начал Рейстлин, садясь на диван, — Это первый матч Драко Малфоя. Я постарался ему внушить, чтобы он притащил на него своих родителей. Мне придется тоже играть в квиддич, поэтому я не смогу напасть на отца или мать Малфоя.

— Так ты хочешь, чтобы это сделала я?

— Именно. Стоит только заставить Малфоев подарить Добби какой-нибудь предмет одежды, и он будет свободен.

— Будет сделано! — весело сказала Тонкс.

— Ты случайно не знаешь человека по имени «Питер Петтигрю»?

— Питер Петтигрю? — Тонкс задумчиво почесала затылок, — Не припоминаю.

— Мне очень нужно знать, кто это, и работал ли он на Волдеморта, — пояснил Рейстлин.

— А откуда ты узнал про этого Питера?

— Я увидел это имя в старых записях.

— Попробую найти этого Питера в библиотеке, — пообещала Тонкс, — Если о нем когда-либо писали в газетах, я это разузнаю.

* * *

Матч прошел ужасно для команды Гриффиндора. Почти в самом начале Вуд получил бладжером по голове, и команда осталась без вратаря. Потом кто-то проклял бладжер гоняться за Рейстлином. Игру остановили, мадам Трюк проверила мяч — на нем действительно были посторонние чары. Локонс вызвался расколдовать бладжер, но после его заклятья мяч ударил самого Локонса по лбу и улетел в неизвестном направлении. Полчаса все искали мяч, но затем плюнули, и мадам Трюк сходила за запасным бладжером. Игру продолжили. Начался ливень. Слизерин уже опередил Гриффиндор на двести очков. Ловить снитч Гриффиндору было невыгодно. Рейстлин уныло летал кругами под дождем. Периодически мимо пролетал Малфой и кричал какую-то чушь. Фред запустил бладжер в Малфоя и сбросил его с метлы. Скоро стало ясно, что Гриффиндор уже не отыграется. Рейстлин поймал снитч и закончил игру.

Вечером Рейстлин отправился в Хогсмид встретиться с Тонкс.

— Как всё прошло? — спросил Рейстлин.

— Добби получил одежду. И вот, что удалось выяснить, — Тонкс положила несколько газет на столик в Визжащей хижине.

Выпуск «Ежедневного Пророка» от 1981 года открывала статья «Сириус Блэк арестован на месте преступления: убийство Питера Петтигрю и 12 маглов».

— Так Петтигрю мертв?

— Погиб при взрыве. От него один только палец остался. Вот еще статья: «Питер Петтигрю посмертно награжден орденом Мерлина первого класса»…

Рейстлин задумчиво рассматривал колдофото Сириуса Блэка из первой статьи. Кажется, он уже где-то видел этого мужчину. Тонкс проследила взгляд Рейстлина:

— Сириуса разглядываешь? Между прочим, двоюродный брат моей мамы. Она говорит, что и подумать не могла, что он начнет убивать маглов… Вроде бы он наоборот любил всякие магловские штучки, учился на Гриффиндоре единственный из семьи, и презирал фанатиков чистой крови.

— Так может быть, он и не хотел убивать этих маглов, — заметил Рейстлин.

— Думаешь? Тут сказано, он сам во всем признался. И хохотал, как сумасшедший.

— Конфундус. Или Империус.

Тонкс нахмурилась:

— Лучше бы ты был неправ... Ведь если Сириус был под Империусом, тогда он больше десяти лет просидел в Азкабане ни за что…

— Это всего лишь теория, — ободрил Тонкс Рейстлин.

«Этот Питер Петтигрю явно изобразил собственную смерть, чтобы его враги убедились, что он мертв. Взрыв с убийством маглов — его рук дело. Либо он сам его устроил, либо Сириус Блэк под Империусом… Пока все отвлеклись на массовое убийство, Питер превратился в крысу и сбежал».

Вернувшись в замок, Рейстлин разыскал альбом, подаренный Хагридом. Так и есть — на некоторых колдофото был Сириус Блэк собственной персоной. Да и сам Питер Петтигрю тоже присутствовал среди гостей на свадебных колдофото Джеймса и Лили. Однако, в отличие от Сириуса, Питер Рейстлину не запомнился.

Посреди ночи в спальне Рейстлина с хлопком появился Добби. Он был обмотан с головы до ног огромным зеленым шарфом.

— Гарри Поттер — великий пророк! Добби не верил, что хозяева когда-нибудь освободят Добби, но Гарри Поттер оказался прав! — затараторил эльф.

— Тише, Добби, ты всех тут перебудишь,- сказал Рейстлин, — Давай поговорим в гостиной.

Спустившись в гостиную, Рейстлин сказал:

— Значит, теперь ты свободен?

— Да! Хозяин Люциус вызвал Добби и подарил этот шарф! — Добби покружился на месте, демонстрируя обновку, — И теперь Добби свободен! Может заработать себе денег и купить много красивой одежды!

— Хочешь работать на меня, Добби?

Глаза Добби округлились от удивления:

— Работать на Гарри Поттера? О, Добби и мечтать о таком не мог! ГАРРИ ПОТТЕР ТАК ДОБР!

— Значит, договорились. Твое жалованье обсудим позже: обдумай, сколько ты хочешь. Работа будет необычная, но, уверен, ты справишься… Кое-что еще: теперь ты не обязан хранить секреты Малфоев. Расскажи, что они тут пытаются устроить с этой Тайной комнатой.

Из рассказа Добби стало ясно, что Люциус Малфой подбросил дневник Тома Риддла Джинни Уизли. Заколдованный дневник заставил бы Джинни открыть Тайную комнату и натравить чудовище Слизерина на маглорожденных. Люциус таким образом убил бы двух боггартов одним ридикулусом: во-первых, избавился бы от "мерзких грязнокровок, которых понабрали в Хогвартс", а во вторых, дискредитировал бы Артура Уизли. Мало кто в Министерстве поддержал бы инициативы Артура в защиту маглов, зная, что его дочь нападала на маглорожденных.

"Но если дневник уже столько времени у меня, а не у Джинни, кого же он заставил выпустить чудовище?" — подумал Рейстлин, — "Кто воспользовался дневником, пока я был в Больничном крыле?.."

— Добби, тебе известно, что за чудовище живет в Тайной комнате?

— Нет, сэр. Добби не знает, — грустно сказал Добби, — Оно очень, очень опасно! Прошлый раз Тайную комнату открывали 50 лет назад, и чудовище убило девочку.

— Помнишь, ты нарисовал предупреждение: дневник и червяк, вылезающий из него.

— Это не червяк. Добби рисовал герб Слизерина, — признался эльф, — Добби плохо рисует...

Тут Добби споткнулся об шарф Люциуса, которым был обмотан, и шлепнулся на пол.

— Да сними ты этот шарф, — предложил Рейстлин.

Добби кивнул и, размотав шарф, положил его на кресло, оставшись в своей наволочке.

— Значит, это змея... — проговорил маг, — Салазар Слизерин умел говорить со змеями. Проще всего предположить, что он завел себе в качестве домашнего любимца огромную змею. Василиска. Короля змей. К тому же, кто-то как раз перебил всех школьных петухов в курятнике. А пение петуха убивает василиска.

— Гарри Поттер такой умный!

— Все не так просто, — вздохнул Рейстлин, — Будь здесь замешан василиск, Колин бы не окаменел, а умер. Взгляд василиска убивает.

Некоторое время Рейстлин и Добби молчали, затем Добби предположил:

— Добби думает, что великий волшебник Слизерин мог вывести свое чудовище, каких больше на свете нет.

— В таком случае, весьма мрачная перспектива для тех, кто захочет остановить это Неизвестно-что. А ведь еще надо его найти. Хороша задача: пойди туда, не знаю куда, останови то, не знаю что...

-Ох! — послышался голос со стороны лестницы в спальню для девочек.

Рейстлин оглянулся. Гермиона Грейнджер застыла, как вкопанная у лестницы и уставилась на Добби.

"Неужели она слышала наш разговор?" — обеспокоенно подумал Рейстлин, однако Гермиону явно волновало другое.

— Как ты можешь так поступать?! Гарри, от тебя я такого не ожидала! У тебя есть эльф! Ты поддерживаешь рабство, угнетатель!

— Гарри Поттер не угентатель! — возмутился Добби, — Добби рад слу...

— Тихо, — приказал Рейстлин, и Добби замолчал.

— Не смей с ним так обращаться! — воскликнула Гермиона, взмахнув руками, в которых оказались две довольно уродливые вязаные шапочки, — Вместо того, чтобы вступить в Г.А.В.Н.Э., как цивилизованный человек, ты потворствуешь рабству!

— Как мило, — закатил глаза Рейстлин, — А ты почему шатаешься здесь посреди ночи? Иди в свою спальню.

— Не смей мне приказывать, — отрезала Гермиона, — Не твое дело, чем я занимаюсь!

— Может, ты еще куда ходишь по ночам? Не ты ли напала на Колина? — продолжил Рейстлин.

— Что?! Я ни на кого не нападала!

— Не верю.

Гермиона покраснела от возмущения.

— Я пытаюсь освободить эльфов Хогвартса, а не то, что ты напридумывал!

С этими словами Гермиона положила свои шапочки на столик у камина, вытащила из кармана халата мятые куски пергамента и засыпала ими шапки.

— Надеюсь, это поможет... А тебе должно быть стыдно за то, что ты эксплуатируешь труд эльфа!

И взбешенная Гермиона направилась по лестнице в свою спальню. Рейстлин подошел к камину и выудил из кучки пергамента одну шапочку.

— Мисс хочет освободить эльфов Хогвартса, но у нее ничего не выйдет, — печально сказал Добби, — Нужно, чтобы одежду дал хозяин...

— Хочешь шапочку, Добби?

— О… — задумался эльф.

— Думаю, ты можешь их забрать… Вернемся к делу. Знаешь заброшенный дом на краю деревни Хогсмид? Его еще называют «Визжащей хижиной».

— Добби слышал о ней. О, сэр, там куча жутких призраков!

— Чушь, там нет никого. Я проверял. Будешь жить там: на первом этаже довольно приличные спальни. Визжащую хижину мы будем называть просто «Тайник». Если ты мне понадобишься, я тебя позову. Вот деньги на первое время, купишь поесть и одежду. И никому не рассказывай, что служишь мне.

"Любопытно, что скажет сам дневник о нападениях?"

Вернувшись в спальню, Рейстлин написал в дневник Тома Риддла:

"Здравствуй, Том. Представляешь, в Хогвартсе кто-то прикидывается наследником Слизерина".

"Здравствуй, М.! Неужели Тайная комната снова открыта?"

"Тебе что-то известно об этом?"

"Разумеется, известно".

Том-из-дневника поведал о том, что на пятом году обучения Тома Риддла в Хогвартсе кто-то открыл Тайную комнату. Начались нападения на учеников и одна маглорожденная студентка погибла. Однако, Том поймал того, кто открыл Тайную комнату, и его исключили. Тогдашний директор Хогвартса, Армандо Диппет, замял историю и выставил смерть девочки несчастным случаем, а Тома наградил за заслуги перед школой.

"Ты помнишь имя погибшей девочки?" — спросил Рейстлин.

"Ее звали Миртл Уоррен. Но я думал, ты спросишь, кто открыл Тайную комнату?"

"И кто же ее открыл?"

"Я могу тебе его показать, если хочешь. Одних моих слов недостаточно. Но я мог бы ввести тебя в свою память на ту ночь, когда я его поймал".

"В этом нет нужды. Просто назови имя. Мне хватит и слов".

"Ты уверен, что не хочешь увидеть всё своими глазами?"

Рейстлин вдруг ощутил острое желание посмотреть то, что предлагает Риддл. Как вообще дневник собрался показывать свою память?

"Позволь показать тебе", — последовала новая надпись Риддла.

Что если… Нет, это слишком опасно.

"Нет. Скажи мне имя, пожалуйста".

"Будь по-твоему. Это был третьекурсник Рубеус Хагрид. Он обожал всяческих чудовищ, и абсолютно не понимал, что из них не сделать ручных зверушек. То пытался вырастить детенышей оборотня у себя под кроватью, то пытался раздобыть яйца дракона".

"Спасибо, Том. Ты мне очень помог", — написал Рейстлин, затем захлопнул дневник и рассмеялся.

Выходит, Волдеморт еще школьником устроил нападения в Хогвартсе, прикончил Миртл и свалил всю вину на Хагрида. Стоит с ними поговорить, чтобы разобраться, какое чудовище всё-таки напало на Колина.

Засыпая, Рейстлин подумал, как забавно, что ему опять служит эльф с именем на букву «Д».

* * *

Неожиданно для всех Локонс соизволил провести еще одно практическое занятие.

— Сегодня я познакомлю вас с крайне опасными и коварными созданиями. Однако, не спешите падать в обморок! У меня всё под контролем, ибо нет в мире лучшего специалиста по борьбе с чизпурфлами, чем я!

Произнеся это, Локонс сорвал ткань со стеклянного ящика, стоявшего на столе. Внутри обнаружилась пестрая копошащаяся масса. В ней можно было различить крошечных крабиков с клыками — чизпурфлов.

Локонс скосил глаза на пергамент, лежащий на столе, пытаясь незаметно его читать:

— Чизпурфлы — магические паразиты, их привлекает всё волшебное. От магии они разбухают. Они могут сгрызть волшебную палочку, чтобы добраться до ее сердцевины, или съесть остатки зелья. А однажды чизпурфлы пытались съесть мою автобиографию "Я — волшебник". Ха-ха-ха!

Рейстлин едва не закатил глаза.

— Конечно же, я легко с ними справился и моя замечательная автобиография не пострадала, — продолжил Локонс, — К счастью, вам очень повезло, так как я намерен раскрыть вам лучший способ избавления от чизпурфлов. Кстати, советую всем приобрести мою книгу "Домашние вредители. Справочник". В ней вы найдете еще больше секретов по борьбе с магическими домашними вредителями.

Локонс продемонстрировал классу книгу с огромным собственным портретом на обложке. Выглядело так, словно Локонс и был главным домашним вредителем.

— Между прочим, только до конца ноября в "Флориш и Блоттс" очень хорошие скидки на книги, заказанные по почте, — весело подмигнул Локонс.

Пока Локонс отвернулся, Рон изобразил, что его тошнит. Шеймус и Невилл хихикнули.

— Итак! — провозгласил Локонс, засовывая руку в небольшой мешочек, — Берем порошок из сушеных стеблей дьявольских силков и насыпаем вокруг.

Локонс насыпал вокруг стола дорожку из темно-зеленого порошка так, что она образовала окружность.

— Теперь насыпаем еще два круга: из молотого имбиря и толченых глаз угря. Так, так, так... Смотрите, как я ловко это проделываю! Готово! Теперь осталось всего ничего: полить эти круги кровью саламандры, — Локонс откупорил бутылочку с красной жидкостью.

Политые кровью саламандры порошки зашипели, от них повалил густой красный дым.

— Прекрасно! — захлопал в ладоши Локонс, — Сейчас вы увидите, что станется с чизпурфлами. Вингардиум Левиоса!

Стеклянный ящик поднялся в воздух и перевернулся. Чизпурфлы высыпались на пол. Однако, круг дыма, в котором они оказались, их не напугал: крошечные существа пробежали сквозь него и ринулись на магов.

— О, нет!

— Помогите!

— Моя палочка!

Шеймус и Парвати побежали вон из класса. Чизпурфлы облепили волшебные палочки большинства учеников. Рейстлин создал вокруг себя маленький огненный круг, не пускающий к нему созданий. Рон и Невилл пытались отдирать чизпурфлов от палочек, а Гермиона не слишком успешно швырялась в мелких существ парализующими заклинаниями. Лаванда забралась на парту с ногами и визжала, ее палочка валялась на полу, облепленная чизпурфлами. Добравшись до сердцевины, существа быстро ее поглотили и разбухли, став размером с крупные яблоки.

— Вы не станете спорить, что мой способ борьбы сделал чизпурфлов гораздо менее опасными! — оптимистично заключил Локонс, и помчался на выход из класса, попутно отдирая от палочки паразитов и швыряя их прочь. К несчастью, один из них полетел прямо в голову Рейстлину. Чизпурфл пробежал по волосам и больно укусил Рейстлина за шрам.

— Ай!

Оторвать от шрама существо вышло не сразу: чизпурфл крепко уцепился клыками.

Тем временем, из класса сбежали все, кроме Рейстлина. Даже рамки портретов висели пустыми.

Чизпурфл, отцепленный от шрама, плюхнулся на пол и стремительно вырос до размеров целого фестрала.

"Они не должны разбухать до таких размеров", — подумал Рейстлин.

Чизпурфл-гигант угрожающе щелкнул клешнями. Вряд ли его остановит небольшой круг огня.

— Авада Кедавра, — прошептал Рейстлин.

Зеленая вспышка — и существо упало на пол мертвым.

— Редуцио Максима, — Рейстлин уменьшил чизпурфла-гиганта до размеров его сожравших палочки собратьев.

Маг усыпил оставшихся чизпурфлов чарами и высыпал их обратно в стеклянный ящик.

— Добби, — позвал Рейстлин.

С хлопком появился Добби. На нем была разноцветная пижама в цветочек, а на голове красовались обе вязаные шапочки Гермионы.

— Я к вашим услугам, сэр!

— Отнеси этот ящик в Тайник. Осторожно, эти твари не должны разбежаться.

Добби кивнул, взялся рукой за ящик и с хлопком исчез вместе с ним.

* * *

В гостиной Гриффиндора собрались пострадавшие от чузпурфлов второкурсники.

— Как мне теперь колдовать?! — всхлипывала Салли-Энн Перкс над останками своей волшебной палочки.

— Ну не плачь! — Лидия Мун почесала затылок и неуверенно продолжила, — Наверняка можно как-то заставить этих чизпурфлов вернуть магию обратно.

— От этого поганого Локонса одни проблемы! — Рон мрачно смотрел на свою палочку, которая теперь представляла собой два куска, соединенные волокнами шерсти единорога, — У кого-нибудь есть волшебный скотч? Надеюсь, выйдет ее приладить…

— Как ты можешь так говорить об учителе?! — взвилась Гермиона.

— «Учителе»? А чему он нас научил? Что-то не припоминаю, — парировал Рон.

— Ты сам виноват! У меня, например, с палочкой всё в порядке, — Гермиона продемонстрировала палочку, на которой виднелись следы от укусов.

— Тебе просто повезло, — хмыкнул Рон.

Шеймус порылся в рюкзаке и протянул Рону волшебный скотч.

— Спасибо!

— Нет, дай-ка я ее починю! — сказала Гермиона, наставив свою слегка покусанную палочку на обломки палочки Рона.

— Еще чего. Вдруг совсем ее испортишь, — проворчал Рон, и, отвернувшись, принялся обматывать свою палочку скотчем.

— Парвати, как же хорошо, что мы сразу убежали, — сказал Шеймус, — А то бы тоже без палочек остались… Похоже, Локонс сам не особо-то знает защиту от темных искусств.

— Но в его книгах он совершил столько подвигов, — возразила Парвати, — В конце концов, у любого волшебника может быть неудачный день…

— Лаванда, где твоя палочка? — спросила Гермиона, — Я бы ее починила.

— Она осталась в кабинете Локонса… — грустно сказала Лаванда.

— Гермиона, попробуй починить палочку Салли, — попросила Лидия, — Или мою.

Гермиона взмахнула палочкой:

— Репаро!

Кусочки палочки Салли соединились и срослись. Однако, кое-где у получившейся палочки остались дырки — видимо, чизпурфлы проглотили часть древесины. Салли взяла палочку и произнесла:

— Люмос!

Вместо нужного эффекта из дырок в палочке посыпались искры. Салли взвизгнула и уронила палочку. В воздухе запахло гарью.

— Я думала, это поможет… Извини, — пристыжено сказала Гермиона.

— Надо же, у Грейнджер что-то не получилось. Этот день войдет в историю, — прокомментировал Рон.

— Отстань от нее, — сказала Парвати.

В этот момент в гостиную факультета вернулся Рейстлин.

— Гарри! Твою палочку не погрызли? — поинтересовался Рон.

— Нет, — коротко ответил Рейстлин и поднялся в свою спальню.

В комнате одиноко сидел Невилл с таким видом, как будто он только что плакал.

— Что случилось, Невилл? Тоже палочка?

Невилл вытащил из кармана мантии куски дерева:

— Это была палочка моего отца. Бабушка меня убьет.

— Ты не виноват, у нас половина класса осталось без палочек, — сказал Рейстлин.

— Но другая-то половина не осталась, — со вздохом возразил Невилл, — Бабушка точно пришлет мне громовещатель о том, какой я неуклюжий, и мне ничего нельзя доверить, и всё такое… А вдруг это знак?

— Ты о чем?

— Что не быть мне волшебником. У меня все заклинания получаются хуже всех в классе. Зелья не выходят вообще… Да я почти сквиб! Наверно, моя судьба — отправиться к маглам.

— Чушь! Ты такой же волшебник, как и я. Хотя у маглов довольно интересно, — Рейстлин открыл свой чемодан и приманил заклинанием книги, — Это магловская энциклопедия, почитай о всяких диковинках из их жизни.

Вскоре Невилл растерянно держал в руках дюжину толстых томов энциклопедии. Он аккуратно положил их на тумбочку и открыл первую книгу.

Теперь настало время для ловушки. Рейстлин сложил из пергамента конверт и применил к нему дезиллюминационные чары. Затем наложил на конверт проклятье: тот, кто к нему прикоснется, станет зеленым в розовую крапинку. Внутрь невидимого конверта он поместил дневник Тома Риддла и положил получившуюся ловушку на тумбочку рядом с кроватью. Всё выглядело так, как будто на тумбочке просто лежит дневник.

Вечером Рейстлин сделал вид, что ложится спать, но на самом деле он планировал просто лежать и караулить того, кто придет за дневником.

* * *

50 лет назад, 22 мая 1943 года

Сегодня наконец-то Дамблдор убрался из школы по каким-то своим делам, а значит, пора и мне вернуться к моей миссии. На этот раз он мне не помешает скормить василиску грязнокровку! Сегодня умрет гриффиндорка с пятого курса Этель Марлоу.

Пробираюсь к входу в Тайную комнату и зову змея. Василиск приходит. Как и в прошлый раз навожу маскировку и отправляю за жертвой.

Ожидание. На этот раз ошибки быть не может! Но что это? Василиск возвращается.

«Я успел откусить ей руку… Но снова появился волшебник с красной птицей…»

«КАК?!»

Проклятый Дамблдор, его сейчас не должно было быть в школе!

Чёртов профессор трансфигурации испортил мне уже два убийства!

Конечно же, он прямо сейчас использует слезы феникса на грязнокровке, чтобы нейтрализовать яд василиска. А потом они отправят ее долечиваться в больницу святого Мунго, как и предыдущую жертву нападения, Раймонда Винтера… Мне до них уже не добраться.

Дамблдор явно попал в школу, переместившись при помощи феникса. Эти птицы умеют исчезать во вспышке пламени и мгновенно появляться в другом месте. Что его заставило вернуться? Как и в прошлый раз Дамблдор оказался поблизости сразу же после того, как василиск укусил жертву. Очевидно, это некие сигнальные чары… Вероятно, Дамблдор заколдовал Хогвартс так, чтобы мгновенно узнавать, если кто-то на территории школы получил смертельную дозу яда. И из-за этого ублюдка василиск теперь не может нормально поесть!

Что ж, впредь буду умнее. Мне следует хорошо подготовиться к следующему нападению.

* * *

Рейстлину приснилось, что он прогуливался по огромному залу, заставленному и заваленному грудами всяких магических редкостей. Волшебник с удивлением обнаружил прислоненный к одному из шкафов Посох Магиуса, лежащий на фигурном столике Кровавый Камень Фистандантилуса, завешенное тканью зеркало Ацдрес. Встречались здесь и книги: Рейстлин прочитал названия толстых томов «Перемещение между мирами. Часть 1. Перемещение души», «Перемещение между мирами. Часть 3. Перемещение духа», «Перемещение между мирами. Часть 5. Перемещение тела». К сожалению, тексты этих книг разобрать не удалось — они представляли собой диковинные наборы неизвестных магу символов. На полу невдалеке лежал огромный, размером с дверь, дневник Тома Риддла. Дневник мерно приоткрывался и вновь закрывался, что походило на дыхание. На столе, накрытом ажурной скатертью, в ворохе сизых перьев лежала старинная диадема. Между двумя высокими шкафами висела гирлянда сушеных корней мандрагоры. Рейстлин надел диадему и возвратился к зеркалу Ацдрес, чтобы взглянуть в него. Маг взялся за покрывало, зашторивавшее зеркало…

— Гарри, просыпайся! На завтрак опоздаешь!

Рейстлин открыл глаза. На него уставился Рон, заглянувший под балдахин кровати. Уверившись в том, что приятель проснулся, Рон поспешил на завтрак. А Рейстлин, тем временем, осознал, что дневника Риддла в спальне нет. Значит, ловушка сработала. Однако Рейстлин не смог проследить, кто входил в спальню за дневником, потому что умудрился так не вовремя заснуть… Впрочем, его чары не дадут похитителю остаться неизвестным.

За завтраком Рейстлин высматривал кого-либо зеленого в розовую крапинку. Тщетно! Таких не было среди участников трапезы. Тогда Рейстлин решил посчитать, кого из знакомых учеников нет за завтраком. Не было Гермионы, Дина, который всё еще лечился в Больничном крыле, Джинни Уизли и Джастина Финч-Флетчли. На первый урок, заклинания, Гермиона тоже не явилась. Это совершенно на нее не похоже. Лаванда и Парвати сказали, что не видели Гермиону — когда они проснулись, ее уже не было в комнате.

Профессор Флитвик с удивлением узнал, что у полкласса испорчены палочки.

— Весьма прискорбно… Я собирался сегодня дать вам практическое задание. Пожалуй, придется его отменить. Вот что: расскажу-ка я вам немного о продвинутых чарах. Мы будем изучать их на старших курсах. Более подробно с ними познакомятся те из вас, кто будет сдавать ТРИТОН по чарам…

— ТРИТОН? — удивилась Салли-Энн.

— Экзамен после 7 курса. Тягостно Резко Изнурительный Тест Очарованных Наук, — прошептала в ответ Лидия.

— Неа, Труднейшие Реально Изнуряющие Тесты Общеколдовских Навыков, — вклинился Рон.

— Трагическое Расширение Иллюзионизма, Тавматургии, Оккультизма, Некромантии, — с сарказмом продолжил Рейстлин.

— Посмотрим, что бы вам показать… — профессор Флитвик подошел к одному из шкафов, взгромоздился на табуретку и достал с верхних полок большую елочную игрушку в виде вишни, старинный витражный фонарь и копилку в виде искусственного черепа, — Эти вещи зачаровали выпускники прошлых лет в качестве курсовых творческих проектов.

Флитвик положил вишню, фонарь и череп на свой стол.

— Но сэр, — подняла руку Парвати, — они совсем не выглядят волшебными…

— Верно, мисс Патил! Нам понадобится еще кое-что, — радостно сказал Флитвик и достал из кармана мантии монетку, — Начнем с черепа-копилки! — объявил профессор и опустил монетку в прорезь.

Череп медленно поднялся в воздух и пролетел вперед, затем открыл рот и выплюнул кучку мелких костей, которые тут же выросли и собрались в скелет, присоединившись к черепу. Заиграла музыка и скелет принялся отплясывать бодрый танец.

— Ух ты!

Закончив плясать, скелет рассыпался на кусочки, которые уменьшились и влетели в рот черепа. Затем копилка мягко приземлилась обратно на стол. Ученики захлопали в ладоши.

— У кого-нибудь из вас есть идеи, как волшебник смог зачаровать эту копилку? Мистер Поттер, я в курсе, что вы знаете, но, быть может, кто-нибудь еще ответит? Да, мисс Патил!

— Все началось, когда вы бросили монетку. Наверно, там есть чары, которые смотрят, не бросил ли кто монетку, — предположила Парвати.

— Верно! Пять баллов Гриффиндору. То, что вы описали, называется «чувствительными чарами». Они определяют, произошло ли некое событие или нет. Простейшие чувствительные чары содержатся в таких сигнальных чарах, как воющие чары. Многие волшебники используют воющие чары для охраны домов: если в доме появляется посторонний, сразу же раздается громкий вой. Но продолжим о копилке. Продвинутые чары, как вы уже догадались, состоят из сложных комбинаций более простых чар. При этом часто так устроено, что первые чары влекут за собой вторые, вторые — третьи, и так далее. Подобная структура называется «цепочкой заклинаний». В нашем примере чувствительные чары «увидели» монетку и запустили цепочку заклинаний: левитационные чары на копилке, потом друг за другом чары открытия рта, высыпания костей, их увеличения, собирания их в скелет… Принцип вы поняли. Давайте взглянем на следующий предмет.

Флитвик взмахнул волшебной палочкой, и на столе появился цветочный горшок с миниатюрной елочкой. Профессор повесил игрушечную вишенку на елку. Вишня превратилась в цветок вишни, затем лепестки осыпались и превратились в пять крохотных акул-молот, которые принялись летать вокруг елки, постепенно вырастая в размерах. Через какое-то время акулы исчезли в облачках дыма и вместо них появились грозди бананов. Вскоре они разделились на отдельные бананы и продолжили парить вокруг елки. Студенты были в восторге.

— Впечатляет, не так ли? — сказал Флитвик, — Здесь чары совмещены с трансфигурацией. Один из лучших проектов за последние десять лет!

— Вот бы тоже так научиться! — мечтательно произнес Рон, и тихо добавил, — Я бы заставил акул гоняться за Малфоем и кусать его за задницу.

Шеймус и Рейстлин хихикнули, а профессор Флитвик, видимо, не расслышавший второй части фразы, заверил:

— Все в ваших руках! Если вы будете усердно заниматься и хорошо сдадите СОВ, мистер Уизли. Ладно, давайте посмотрим на следующий зачарованный предмет.

Профессор зажег фонарь. С каждой из четырех боковых сторон фонарь украшали витражи из кусочков разноцветного стекла. На одной стороне красовался зимний пейзаж, на второй — весенние цветущие деревья, на третьей — летний солнечный пляж, на четвертой — осенний лес. Цветные пятна заплясали по стенам комнаты.

— Как вы думаете, на что здесь наложены чувствительные чары?

— На нем есть потайные кнопки? — предположил Шеймус.

— Попробуйте их отыскать, мистер Финниган! Подойдите сюда.

Шеймус принялся неловко тыкать пальцем во фрагменты зимнего витража. Как только он нажал на снеговика, в классе прямо с потолка посыпался снег.

— О, замечательно! Вы нашли одну из них. Пять баллов Гриффиндору! — похвалил профессор Флитвик, — Осталось еще три витража с секретом. Кто попробует найти?

Вскоре Парвати нажала на осеннее дерево, и вместо снега в воздухе закружились золотистые кленовые листья. Рон нажал на солнце с летнего витража, и на потолке вмиг образовалось голубое небо с светящимися облачками, стало жарко. Лаванда вызвалась искать кнопку на весеннем витраже, и радостно запрыгала, когда в воздухе полетели белые лепестки.

Флитвик не стал держать гриффиндорцев весь сдвоенный урок и отпустил пораньше. Рейстлин поспешил навестить Миртл, которая обитала в туалете для девочек на втором этаже.

На двери висела табличка «Туалет не работает». Внутри всё выглядело заброшенным: облупившаяся краска, грязные зеркала в разводах, потрескавшиеся умывальники. Здесь как будто специально не убирались. Из одной кабинки доносился протяжный вой. Рейстлин приблизился к ней и постучал.

— Кого еще принесло?! Оставьте меня в покое! — простонала Миртл.

— Миртл? Это я, Гарри Поттер.

Миртл просунула призрачную голову через дверь кабинки:

— Гарри? О, привет.

— Ты чем-то расстроена? — участливо спросил Рейстлин.

— У тебя бывает чувство, что твое существование не имеет никакого смысла, а весь мир вокруг — это всего лишь злая шутка? Почему этот уродский мир создан таким? Наполненным безграничным ужасом и несправедливостью!.. Пивз опять дразнил меня очкастой дурой! Разве я заслужила такие страдания?!

— Конечно, нет. Сочувствую. Знаешь, я хотел спросить, как ты умерла?

— О, это был сущий кошмар! — с энтузиазмом откликнулась Миртл, — Это произошло здесь, в этой самой кабинке. Я заперлась в ней и плакала, потому что Оливия Хорнби дразнила меня из-за очков. Потом я услышала, как в туалете заговорили на иностранном языке. Один из говоривших точно был мальчик, потому я открыла дверь и сказала ему убираться вон и… умерла. Последнее что я видела — два огромных желтых глаза, вон там, над умывальником.

— На что был похож этот иностранный язык?

— Очень странный. Вроде русалочьего… или нет…

— А того мальчика ты не разглядела?

Миртл покачала головой.

— Но ведь этого мальчика потом исключили, верно?

Миртл облетела вокруг Рейстлина:

— Может, да, а может, и нет. Почем я знаю? Я же не видела, кто там был. Дамблдор считает, что исключили не того… И я полностью согласна!

— Не того?

— Да! Исключить должны были Оливию Хорнби! Это она виновата! Всё из-за нее! Если бы она меня не дразнила, я бы здесь не плакала, и не умерла!

— Ты права. Но ведь мальчик тоже виноват, он вызвал существо, которое тебя убило. Так кого исключили?

— Ммм… Дамблдор не хочет, чтобы я об этом болтала, — Миртл словно очень хотелось, чтобы ее поуговаривали. Рейстлин исполнил ее желание, и скоро она призналась:

— Это был Хагрид.

* * *

За обедом выяснилось, что ночью на Гермиону и Джастина напали, и они окаменели. Дамблдор объявил, что ходить по школе ночью крайне опасно и отныне строго запрещено.

— Не то чтобы раньше это было разрешено, — заметил в скобках Дамблдор, — Так что прошу всех после семи вечера не покидать гостиных и общежитий ваших факультетов. Учителя будут дежурить на случай, если кому-то всё же захочется побродить ночью, так что не советую нарушать правила.

Вскоре Рейстлин постучался в хижину Хагрида. Хозяин отворил дверь.

— Привет, Хагрид. Я знаю, что тебя исключили из Хогвартса за то, что ты якобы открыл Тайную комнату, и чудовище из нее убило Миртл.

— Кто тебе этого всего понарассказывал?! — опешил Хагрид.

— Могу я зайти?

Хагрид пропустил Рейстлина в свою хижину и захлопнул дверь.

— Это был не я! Ни о какой такой комнате и знать не знаю, и никаких чудовищ на людей не напускал! Да как ты мог такое обо мне подумать, Гарри?!

— Я не говорил, что ты это сделал. Только то, что тебя за это исключили.

— Откуда ты знаешь?

— Поговорил с Миртл. Нам надо понять, что за существо нападало на Колина, Гермиону и Джастина. Ты ведь разбираешься в чудовищах. Как думаешь, кто нападал пятьдесят лет назад?

— Я не знаю… Вот Арагог понял, что это за тварь. Но не сказал мне. Уж я его упрашивал, да всё без толку. Он боится… Как мы, волшебники, боимся произносить имя Сам-Знаешь-Кого.

— Арагог?

— Мой питомец! Акромантул. Такой красивый большой паук, — с гордостью признался Хагрид, — Это его обвинили в убийстве Миртл. Но он этого не делал! Тебе надо с ним погутарить. Он знает, кто это был. Он теперь живет в Запретном лесу с женой и детишками. Только скажи, что ты мой друг, чтоб он случайно тебя не съел…

— Очаровательно, — с сарказмом произнес Рейстлин.

— Вот чего, лучше вместе к Арагогу сходим, — передумал Хагрид, — В выходные. Идет? Только это… Не говори никому про акромантулов в Запретном лесу. А то ежели Попечительский совет о них прознает, точно захочет избавиться.

— Хорошо. Увидимся.

Говорить с пауком не было никакого смысла: Рейстлин читал, что акромантулы смертельно боятся василисков. Что ж, видимо, это и впрямь василиск. Почему же Миртл он убил, а нынешние жертвы всего лишь окаменели? По всей вероятности, за полвека василиск ослабел от голода или заболел, утратив смертельный взгляд.

Выйдя из хижины Хагрида, Рейстлин поспешил в замок. В коридоре недалеко от Большого зала Рейстлин столкнулся с Драко Малфоем.

— Поттер, — протянул Малфой, — ты уже знаешь о Дуэльном клубе?

— Каком еще клубе?

— Завтра в восемь вечера в Большом зале. Видать Дамблдор совсем впал в маразм: он же сам только что запретил всем ходить по школе после семи. Хотя… не думаю, что это поможет грязнокровкам. Скоро их в Хогвартсе не останется. Так что, придешь? Или струсил?

Рейстлин закатил глаза:

— Помнится, в прошлый раз струсил как раз ты.

— Ты о чем вообще? — удивился Малфой.

— Проблемы с памятью? Уже забыл, как вызвал меня на дуэль и не пришел?

— Ты, Поттер, совсем дурак, — заявил Малфой, — Это была хитрость! Я надеялся, что тебя поймает Филч, а потом выгонят из школы.

— Это тебя надо выгнать, Малфой, потому что твоя хитрость настолько бездарна и убога, что позорит факультет Слизерин. И на месте так называемого «наследника Слизерина», я бы отправил тебя полежать оцепеневшим рядом с теми, кого ты именуешь «грязнокровками».

Малфой покраснел от гнева и выхватил палочку:

— Как ты смеешь?!

— Что здесь происходит? — спросил подоспевший неизвестно откуда Снейп.

— Поттер мне угрожает! — пожаловался Малфой.

— Минус 5 баллов Гриффиндору, Поттер, — мерзко ухмыльнувшись, сказал Снейп, — Вы двое, разойдитесь.

Рейстлин направился в башню Гриффиндора, но не успел пройти и пары коридоров: внезапно у него потемнело в глазах, и он потерял сознание.

Очнувшись, Рейстлин сел на полу и прислонился к ближайшей стене с гобеленом. «Проклятье! Неужели это из-за шрама?» — маг пощупал лоб. Шрам не болел. Вдруг недавний укус чизпурфла ухудшил состояние? Рейстлин излечил его, как обычную царапину, после чего шрам никак не беспокоил. Волшебник поднялся в башню Гриффиндора, достал пергамент, чернила и написал:

«Уважаемая Цирцея Кукумац!

Хочу спросить вашего совета насчет моего шрама, который вы обследовали этим летом. Вчера, 11 ноября, меня укусил чизпурфл, прямо за этот шрам. Что странное — чизпурфл после укуса очень сильно вырос в размерах. Я залечил укус чарами, как обычную царапину, и шрам после этого не беспокоил. Однако сегодня я упал в обморок. Что скажете, нужно ли мне какое-либо лечение? Также, прошу сообщить, если ли новости по моему шраму? Изучили ли специалисты кристалл?

Надеюсь на скорый ответ.

Гарри Поттер»

Запечатав письмо, Рейстлин залез в чемодан и откопал там ранее сделанный магический отпечаток со шрама. Пришло время повторить эксперимент: волшебник прикоснулся палочкой ко лбу и произнес заклинание:

— Остенде сигнум маджика линум колорис формини квадратум!

В воздухе начал сплетаться знакомый узор из белых и черных нитей. Через некоторое время Рейстлин повесил получившееся кружевное полотно рядом со старым отпечатком. Сомнений вскоре не осталось: отпечатки отказались абсолютно идентичными.

«Что ж, значит, чизпурфл никак не повлиял на защитный обряд и ритуал темной магии, заключенные в шраме… Но всё же, от чего-то чизпурфл раздулся. Известно, что эти существа едят магические субстанции, такие как зелья, сердцевины волшебных палочек, создаваемые из частей волшебных существ, ингредиенты для зелий. Однако, они не нападают на живых волшебных существ или самих волшебников с целью сожрать или искусать. Магия живого существа для них не привлекательна… Чизпурфл почуял в моем шраме некий источник магии, как в сердцевинах палочек. Но этот источник… не живой?»

Рейстлин поспешил на совятню и отправил письмо одной из школьных сов. Бегемота он посылать не хотел.

— Ты понадобишься мне завтра, — сказал маг своей сове, затем выдернул у Бегемота маленькое пятнистое перо.

Бегемот чрезвычайно оскорбился и до крови куснул мага за руку.

В гостиной Гриффиндора у камина с книгой сидела Джинни Уизли.

— Джинни, — обратился к ней Рейстлин, — Ты не заходила на днях в мою комнату?

Джинни в недоумении вытаращила глаза.

— Ты случайно не брала у меня ничего с тумбочки?

— Я?.. Я никогда не заходила в спальни мальчиков, — выдавила Джинни.

— Ладно. Прости, что отвлек.

Рейстлин уселся в соседнее кресло и задумчиво посмотрел на огонь. Джинни, хоть и знала про дневник, вряд ли смогла бы обойти ловушку. Так как она не зеленая в крапинку, можно считать ее невиновной. Обойти такую ловушку смог бы взрослый маг или старшекурсник, ну и сам Рейстлин, конечно. Значит, пора прижать к стенке единственного взрослого мага, обитавшего в спальне второкурсников — Питера Петтигрю.

Но чтобы допросить Питера, надо сначала вернуть ему человеческий облик. Где-то Рейстлину попадалось заклинание насильственного возвращения анимага в человеческую форму. Пожалуй, волшебник прогуляет урок полетов и посвятит остаток дня поискам и изучению этих чар. Потом, надо как-то удержать Питера. Веревки не подойдут — ведь он может превратиться в крысу и, уменьшившись, выскочить из них.

Поразмыслив, Рейстлин вернулся в спальню и спустился в комнату в чемодане. Нужное заклинание скоро было найдено.

На следующий день после уроков Рон, Шеймус и Невилл отправились посмотреть на Дуэльный клуб, а Рейстлин остался один в спальне. Крыса Струпик, он же анимаг Питер Петтигрю, тоже остался в комнате. Он сидел на краю кровати Рона. Рейстлин пустил в крысу парализующее заклятье и сунул застывшего Питера в карман. Затем маг положил на кровать Рона испачканное кровью перо Бегемота, добавил сверху немного крови саламандры из пузырька и позвал Добби. Эльф с щелчком появился.

— Добби, перенеси меня в Тайник.

— Перенести Гарри Поттера? — удивленно переспросил Добби.

— Да. Ты же сказал, что тебе под силу перенести волшебника. Давай же.

— Добби попробует. Но Добби никогда такого не делал, — сказал эльф и протянул руку.

Рейстлин взял Добби за руку и в следующий миг ощутил, словно его расплющило навалившимися со всех сторон камнями. «Какая дурацкая смерть!» — понеслась в голове мага мысль. Вдруг всё прекратилось. Маг обнаружил, что сидит на полу одной из спален Визжащей хижины.

— Гарри Поттер цел? — участливо спросил Добби.

— Да, у тебя всё получилось. Отлично. А теперь… Добби, погуляй где-нибудь несколько часов. Мне нужно уединение.

— Хорошо, сэр, — кивнул Добби и исчез.

Рейстлин спустился на нулевой этаж Визжащей хижины, достал из кармана крысу и положил в центре комнаты. После этого маг очертил вокруг Питера довольно просторный огненный круг, и вернул крысе способность двигаться. Анимаг в ужасе заметался из стороны в сторону, дико пища. Наверное, для такого крошечного животного стены из огня выглядели гораздо страшнее, чем для волшебника.

— Питер Петтигрю, — сказал Рейстлин, прицелившись волшебной палочкой, — Тебе не сбежать, поэтому благоразумнее сейчас превратиться в человека. Предлагаю поговорить по-хорошему.

Крыса дико задрожала и сделала лужу.

Рейстлин обошел вокруг огненной клетки.

— Нет? Тогда придется мне это сделать.

Чародей произнес заклинание, возвращающее анимага в человеческую форму. Вспышки света. Крыса стремительно выросла и превратилась в невысокого толстячка с крохотными водянистыми глазками, всклоченными мышиного цвета волосами и лысиной на макушке. Одет он был в потрепанную мантию. Сейчас Питер выглядел намного хуже, чем на колдофото со свадьбы Джеймса и Лили.

— Гарри! — пропищал Питер, заламывая руки, — Отпусти меня, пожалуйста!

— Сначала тебе придется объясниться. Зачем ты притворялся крысой Рона?

— Я… я… — Питер словно лихорадочно пытался хоть что-то придумать, — Мне пришлось! Я скрываюсь от последователей Сам-знаешь-кого!

— Да неужели? — ухмыльнулся Рейстлин, — Ты действительно настолько их боишься, что подстроил свою смерть, и больше десяти лет скрываешься?

— Они очень опасные черные маги! Они бы меня убили!

— За что?

— Я же боролся против Сам-знаешь-кого… Слышал про «Орден Феникса»? Туда и родители твои входили, Джеймс и Лили, и много других волшебников…

— Никто, кроме тебя, не превратился в крысу и не залез в кровать к одиннадцатилетнему мальчику.

Питер покраснел и промямлил:

— Я же никому не вредил… Просто спасал себя! Да и… многим членам «Ордена» стоило бы поступить также… Эта ужасная история с Лонгботтомами… уже после падения Сам-знаешь-кого… Настоящий кошмар!

— Что за история?

Питер помедлил и проговорил:

— Я тебе всё расскажу, Гарри… Только прошу… Убери, пожалуйста, огонь.

— Если я это сделаю, ты сбежишь.

— Зачем мне убегать? — Питер фальшиво засмеялся, на лбу у него выступил пот, — Мы ведь не враги, я тоже против Сам-знаешь-кого и за Дамблдора, как и ты. Кстати, ты так похож на отца! Я дружил с Джеймсом в школе. Он потрясающе играл в квиддич… Ну так что, поговорим спокойно? А, Гарри?

Рейстлин оценивающе осмотрел Петтигрю:

— Говоришь, что ты против Волдеморта?

Питер вздрогнул и пропищал:

— Против!

— Значит, ты не использовал темную магию и не убивал маглов?

— Конечно же, нет! — заверил Питер, — Никогда!

— Сейчас проверим, — сказал Рейстлин и извлек из кармана кинжал, — Этот кинжал парализует темного мага, если нанести им порез. Того же, кто не использовал темной магии в свой жизни, кинжал просто ранит, но не парализует.

Питер страшно побледнел. Глаза его забегали из стороны в сторону, ища какой-нибудь путь побега. Однако из круга огня было никак не удрать.

— Т-ты ведь не станешь резать меня кинжалом… Гарри! Не надо… Это очень плохо! Тебя исключат из Хогвартса!

— Будь добр, вытяни руку в сторону, Питер. Иначе я могу случайно попасть тебе в грудь, а ты ведь не хочешь серьезно пострадать.

— Серьезно пострадать? — глаза Питера округлились от ужаса, — Ты сумасшедший!

— Я жду.

Питер, помявшись, протянул в сторону руку, на которой не хватало одного пальца. Рейстлин метнул кинжал, но в последний момент Питер отдернул руку:

— Послушай, просто дай мне уйти… Клянусь, ты меня больше никогда не увидишь… Пожалуйста, Гарри…

Рейстлин приманил кинжал обратно, и тут же метнул его в ногу Питера. Пленник вскрикнул и замер, парализованный чарами. Рейстлин ухмыльнулся.

— Нехорошо лгать, Питер. Выходит, ты еще как пользовался темной магией, — Рейстлин взмахнул палочкой и погасил огонь, затем подошел к Питеру вплотную, — Я знаю, это ты убил тех людей, за которых посадили Блэка.

По глазам Питера Рейстлин понял, что попал в точку.

— Забавная ситуация, Питер. Никто не знает, что ты жив. Никто не знает, что ты здесь. И никто не будет тебя искать, если ты исчезнешь, — проговорил Рейстлин, — Но давай же вернемся к разговору…

Маг выдернул кинжал из ноги Питера и залечил ему рану, после чего отошел, вернул огненный круг, и невербально снял чары кинжала. Питер рухнул на пол, дрожа от страха.

— Куда ты дел дневник?

— Д-дневник?.. Что?..

— Я знаю, что ты его украл у меня с тумбочки.

— Я не крал! Пожалуйста, не трогай меня!.. Не убивай!.. Не надо… Умоляю тебя, Гарри!..

Питер вдруг истерически зарыдал.

— Я сделаю всё, что ты хочешь, — всхлипывая, пропищал Питер.

— Для начала скажи мне, где дневник.

— Клянусь, я у тебя ничего не брал! Я не вру!

— Лжешь, Питер. Больше некому. Кстати, этот круг огня может сжиматься. Сейчас я тебе это продемонстрирую, — Рейстлин взмахнул палочкой, и пламя медленно поползло к Питеру.

— НЕТ! ПОЩАДИ! Я НЕ БРАЛ НИКАКОГО ДНЕВНИКА! — завизжал Питер, сжимаясь от страха, — Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!

Рейстлин еще раз взмахнул палочкой, и круг перестал сжиматься.

— Так что там за история с Лонгботтомами?

Питер отдышался и вытер лоб рукавом:

— На авроров Фрэнка и Алису Лонгботтомов, родителей Невилла, напали последователи Сам-знаешь-кого, и запытали их до безумия.

— Значит, родители Невилла… — задумчиво произнес Рейстлин, — Откуда ты знаешь?

— Слышал, как Артур и Молли Уизли это обсуждали. Об этой истории писали в газетах, когда всё случилось…

— Погоди. Так ты был крысой всё это время? И жил у Уизли? С 1981 года?

Питер кивнул.

— Ты не пытался уехать и жить под другим именем? Одиннадцать лет провел в облике крысы?

Питер еще раз кивнул.

— По-моему, ты сумасшедший, — заключил Рейстлин.

— Кто бы говорил, — тихо огрызнулся Питер.

— Извини?

— Ты чуть человека не сжег!

— Человека? Питера Петтигрю? Так ведь он уже мертв, — усмехнулся Рейстлин, — Жива только крыса… Тебе, верно, нравилось быть крысой?

— Послушай, Гарри… Я видел этот твой дневник, но, клянусь, я его не брал. Я могу помочь тебе его отыскать. Никто не знает Хогвартс так, как я. Я здесь всё облазил, мне известны все закоулки и тайные проходы. Согласен? — с надеждой спросил Питер.

— Нет. Я не стану выпускать опаснейшего черного мага слоняться по Хогвартсу. Мало ли что тебе может взбрести в голову. Вдруг ты захочешь прогрызть дырку в Роне, или натравить на кого-нибудь чудовище Слизерина.

— Прогрызть дырку?! Да я и волоса на голове у него не тронул! Да как ты мог такое подумать?.. Ты всё не так понял! Никакой я не черный маг! — не сдавался Питер, — Один раз только попробовал темное заклинание… по глупости… Это было ошибкой, но потом больше ни-ни! Я никого не убивал, тех маглов прикончил Блэк. Вот уж кто темный маг, так это он! У него вся семейка — психи. Я еле ноги от него унес!

— Я тебе не верю, — ухмыльнулся Рейстлин, — Думаю, это ты устроил нападения на «грязнокровок».

— Это не я! Клянусь!

Рейстлин направил палочку на Питера.

— НЕТ! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! — завизжал Питер, — Я скажу тебе всё, что знаю! Только не надо… Прошу… Я знаю, кому принадлежал этот дневник…

— Тому Риддлу.

— Ты не знаешь, кто это! Отпусти меня, и я тебе скажу.

— Это Волдеморт.

Питер дернулся. Он явно не ожидал, что Гарри Поттеру это известно.

Рейстлин прошелся по комнате и уселся в кресло:

— Значит, ты не знаешь, где дневник?

— Не знаю, — подтвердил Питер, — Я его не трогал. Я вообще ни при чем!

— Жаль. Что ж, раз ты ничего полезного не знаешь, я не вижу смысла оставлять тебя в живых… — проговорил Рейстлин.

Питер смертельно побледнел и затрясся. Рейстлин приблизился к кругу огня и направил палочку на Питера.

— СТОЙ! ДА, ЭТО Я ЕГО ВЗЯЛ! — заверещал Питер, — ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ УБЬЕШЬ, ТО НИКОГДА НЕ УЗНАЕШЬ, КУДА Я ЕГО ДЕЛ!

— Наконец-то признался. Хорошая крыска. Говори, где он?

Питер пробормотал что-то нечленораздельное и без чувств повалился на пол.

— Энервейт, — сотворил чары Рейстлин, и Питер пришел в себя.

— М-можно мне воды? — пролепетал Питер, неуклюже поднимаясь с пола, — Мне плохо…

Рейстлин наколдовал стакан воды и левитировал его к Петтигрю.

— Спасибо, — сказал Питер, — Тебе говорили, что ты гениальный волшебник для своих лет? Твой отец, Джеймс, тоже был очень талантливый… И знаешь…

Внезапно Питер выплеснул воду на часть огненного круга и, мгновенно превратившись в крысу, шмыгнул в образовавшуюся прогалину.

Однако далеко Петтигрю не убежал: Рейстлин создал новый огненный круг, и вернул Питера в человеческий облик.

-Неплохая попытка. Однако, я с тобой еще не закончил. Инкарцеро!

Питера опутали веревки, и он снова повалился на пол и застонал. Рейстлин убрал огненный круг.

— Я связал тебя так, что если попытаешься превратиться, веревки сломают тебе шею. Поэтому не стоит этого делать, — сказал Рейстлин.

Питер пробормотал что-то невразумительное и заплакал.

— Вернемся к нашему разговору. Где дневник?

— Н-не скажу...

— Тогда мне придется тебе помочь, — усмехнулся Рейстлин, — Риктусемпра!

От чар щекотки Питер захихикал и заерзал в путах.

— Как только ты расскажешь, это закончится, — предупредил Рейстлин.

Однако, Питер так и не признался, куда дел дневник. Даже после часа щекотки. Наконец Рейстлин потерял терпение и взглянул на свои карманные часы.

— Два часа ночи, а ты всё еще не спишь! — возмутились часы.

— А ну тихо, — пригрозил часам Рейстлин, — Что ж, Питер, ты меня разочаровал. Придется мне допросить тебя в другой раз, и, похоже, это случится не скоро: сначала мне надо выучиться легилименции, чтобы выяснить, что у тебя в черепушке.

Питер всё еще пытался отдышаться после пытки щекоткой, но явно обрадовался, что его не будут убивать. Вероятно, он надеялся как-нибудь сбежать. Впрочем, Рейстлин омрачил его радость:

— Чтобы ты не сбежал, я превращу тебя в белку. Тебе ведь нравилось быть домашним питомцем?

— Нет… Пожалуйста… — пролепетал Питер.

— Идеальный вариант: в отличие от анимагии, при насильственной трансфигурации человека в животное, человек теряет способность мыслить по-человечески и осознавать себя, вместо этого ощущает себя обычным животным. Так что ты даже не будешь помнить, что ты Питер Петтигрю, и не сможешь придумать план побега.

Вскоре Рейстлин поместил получившуюся толстенькую серую белку в просторную клетку с мелкой решеткой на первом этаже Визжащей хижины.

— Добби? — позвал Рейстлин.

Эльф с щелчком появился:

— Да, сэр?

— Я завел себе белку. Ее нужно будет кормить, и убираться в клетке.

— О! Всё будет исполнено, сэр! — пообещал Добби, — Белка выглядит милой! Как Гарри Поттер ее назвал?

— Его зовут… Хм… Пускай это будет Бурый Дженкин, — ухмыльнулся Рейстлин, — Уже поздно… Добби, перенеси меня в башню Гриффиндора.

* * *

50 лет назад, 12 июня 1943 года

Сегодня я абсолютно готов наконец-то убить грязнокровку, и никакой Дамблдор не станет мне помехой. Этот поганый выскочка Нобби Лич умрет. Как же он меня бесит!

Сегодня василиск использует не яд, а свой убийственный взгляд. Так я смогу обмануть сигнальные чары Дамблдора, которые сообщают ему о потенциально смертельных отравлениях в стенах Хогвартса. Я разработал чувствительные чары, которые снимут с василиска дезиллюминационное заклятье, как только тот приблизится к жертве, а потом вновь сделают змея невидимым, когда жертва умрет от взгляда чудовища. А потом невидимый василиск может доесть труп. Идеально.

Открываю вход в Тайную комнату и зову василиска. Закрываю глаза. Змей приходит. Глажу его и объясняю, где ему искать грязнокровку.

«Ты должен убить его взглядом. Ясно?»

«Слушаюсь…» — шипит василиск.

«Как только жертва умрет, ты снова станешь невидимым. Съешь, сколько сможешь и возвращайся»

«Прекрас-с-сно… Спасибо… Сожру его целиком».

«Если появится Дамблдор, немедленно уходи. Не хватало, чтоб он тебя поймал… Хотя два прошлые раза этот олух, кажется, даже и не пытался, верно?»

«Мне кажется, нет».

«Хорошо», — направляю палочку на змею, намереваясь начать чары…

Слишен скрип двери одной из кабинок туалета. Мгновение — и раздается пронзительный вопль, а затем звук падения тела.

Проклятье! Всё это время в туалете пряталась какая-то девчонка! А теперь она подохла, увидев василиска.

«Вернись в Тайную комнату, живо», — приказываю я.

Змей стремительно уползает. Дождавшись его ухода, открываю глаза и иду осмотреть тело девчонки.

Это Миртл Уоррен из Рейвенкло. Хм… А ведь она тоже грязнокровка. И никакого Дамблдора поблизости — я был прав, он может отследить только отравления. Я провел его! Я провел этого олуха, который считается величайшим волшебником!

Пожалуй, это успех! Всё, конечно, пошло не так, как я планировал, но, в конце концов, — какая разница, чье убийство использовать? Сойдет и эта Миртл.

* * *

Проснувшись утром, Рейстлин обнаружил, что на его тумбочке, как ни в чем ни бывало, лежал злополучный дневник Тома Риддла.

— Что за?...

— Проснулся? — послышался мрачный голос Рона, — Где ты был вчера вечером? Я ждал тебя допоздна.

— Практиковался в трансфигурации в одном из заброшенных туалетов. Ну и увлекся немного, — сочинил Рейстлин.

— Пока ты там «увлекался», твой Бегемот сожрал моего Струпика! — выпалил Рон, — Прихожу после Дуэльного клуба, а на постели кровь и вот это!

Рон продемонстрировал пятнистое перо.

— Ох, мне очень жаль… — изобразил сочувствие Рейстлин.

— Мне-то что от того, что тебе «жаль»?! Это не вернет бедного Струпика!

— Давай я куплю тебе новую крысу.

— Лучше купи мозги своей гребаной сове! — огрызнулся Рон и выбежал из спальни.

Рейстлин закатил глаза. Любопытно, что бы сказал Рон, если бы узнал, кем был его любимый Струпик на самом деле.

За завтраком Рон сидел с таким видом, как будто у него не крыса сдохла, а всю семью убили. Он даже почти ничего не съел, ограничившись парой ложек овсянки и тыквенным соком.

— Рон, у тебя что-то случилось? — спросила Лаванда.

— У него пропала крыса, — объяснил Шеймус.

— Струпика убили! — отрезал Рон.

Пока все обсуждали исчезновение или убийство Струпика, Рейстлин заметил, что за столом преподавателей было много свободных мест: отсутствовали МакГонагалл, Помфри, Снейп, Филч, Локонс и сам Дамблдор. Рейстлин нахмурился. Неужели новое нападение?

К вечеру подозрения подтвердились. Оказалось, что этой ночью василиск заставил оцепенеть ни одну или двух, а целых четырех жертв! Аргуса Филча, Златопуста Локонса, Северуса Снейпа и… Драко Малфоя.

— Малфой? Да ладно? — усомнилась Парвати, — Зачем «наследнику Слизерина» нападать на чистокровного слизеринца? Чушь какая-то…

— Хочешь сказать, что я вру? Я их всех только что собственным глазами видел, когда навещал Дина! — сказал Шеймус, — Лежат себе за ширмами в Больничном крыле.

Рейстлин молча слушал разговор, сидя у камина в гостиной Гриффиндора. Всё очень плохо — у Петтигрю явно есть сообщник, который устроил нападения этой ночью, а потом подкинул дневник обратно Рейстлину.

— Похоже, наследник Слизерина неплохой парень, — сказал Фред, — Зараз избавил нас от Снейпа и Филча.

— Да, за это ему вообще надо орден Мерлина выдать, — согласился Джордж, — И за мелкого Малфоя с Локонсом.

— Что вы несете? — вклинилась Джинни, — Этот «неплохой парень» заколдовал Колина и Гермиону! Вам на это наплевать?

— Не злись, сестренка, — сказал Фред, — Мы просто стараемся во всем видеть плюсы!

Может быть, стоит отдать дневник Дамблдору? Рассказать ему всё. Но в таком случае, первое, что подумает директор — сам Рейстлин и устроил все эти нападения. Тогда Рейстлина наверняка будут допрашивать, в том числе и с применением легилименции — чтения образов в голове и воспоминаний. И, естественно, его раскроют. Поймут, что он никакой не двенадцатилетний Гарри Поттер, а опаснейший черный маг из другого мира. А затем — здравствуй Азкабан или, еще лучше, казнь на месте. И Рейстлину никак не доказать, что он непричастен к нападениям — как в этом мире работает правосудие, он уже понял на примере расследования убийств Миртл и двенадцати маглов. Если бы только Рейстлин мог обучиться окклюменции — защите своего разума от легилименции… Но к несчастью, самостоятельно эту науку не освоить. Для обучения необходим легилимент — волшебник, который будет пытаться влезть в разум. При этом обучающийся должен противостоять атакам учителя. Конечно же, Рейстлин не мог позволить никому специально пытаться влезть в его разум. Так что его познания в окклюменции ограничивались лишь теорией.

Нет, никакого Дамблдора. Надо вычислить сообщника Петтигрю самостоятельно. Что если расспросить портрет Полной Дамы? Она должна знать, кто входил и выходил из гостиной Гриффиндора этой ночью.

Выйдя из башни, Рейстлин обратился к портрету:

— Мадам, прошу вас, скажите, кого вы пускали в башню сегодня ночью?

— А зачем ты спрашиваешь? — поинтересовалась Полная Дама.

— Мой друг потерял крысу, и я думаю, что ночью ее кто-то украл и спрятал в школе…

Полная Дама посмотрела на Рейстлина, как на идиота:

— Пусть твой друг получше поищет в башне. Вчера ночью я никого не впускала. И выходить тоже никто не выходил.

Очень странно.

— Вы уверены?

— Конечно! Уж я-то всё помню.

— Тогда, быть может, вспомните, кто входил и выходил из башни в те ночи, когда напали на Колина и Гермиону?

— Они и выходили. Больше никто среди ночи не шатался.

Выходит, сообщник Петтигрю живет в башне Гриффиндора, и дневник он прятал в башне, а потом подкинул Рейстлину. А василиск… если ночью никто не выходил из башни, кроме жертв, то с василиском договариваются заранее, днем?

Круг немного сузился — либо ученик Гриффиндора, либо еще один анимаг-питомец… Пожалуй, надо сегодня ночью продолжить допрос Питера.

* * *

На следующее утро, в воскресенье, Рейстлин пребывал в дурном расположении духа. Неудивительно, ведь ночью ему не удалось узнать от Петтигрю ничего путного, хоть он и накачал его Морочащей микстурой. Питер не только не признался, кто его сообщник, но и снова начал отрицать свою причастность к пропаже дневника. Потом у Питера вообще случилось нечто вроде истерического припадка: он рыдал, бился об пол, выдирал себе волосы, говорил какой-то бред вроде «Я не хотел их смерти…», «Это Блэк придумал…», «Это всё Блэк…» Пришлось дать ему умиротворяющий бальзам и превратить обратно в белку. Всё же придется ускоренно учиться легилименции. Но сперва не на Питере — а то вдруг Рейстлин ошибется, и бывшая крыса попросту лишится рассудка. Нет, надо поэкспериментировать на ком-то менее важном.

С такими мыслями Рейстлин отправился на совятню, где принялся втолковывать Бегемоту, что тот должен поймать и принести какое-нибудь мелкое животное. Бегемот понял задание и улетел, а Рейстлин остался его ждать.

Через час снаружи послышались шаги, и в совятню зашел Рон с конвертом в руках. Увидев Рейстлина, он сказал:

— Гарри… Слушай… Я зря на тебя вчера накричал. Ты не виноват, что твоя сова съела Струпика…

В этот момент в окно совятни влетел Бегемот, держащий в когтях маленькую крысу. Сова торжественно подлетела к Рейстлину и уронила трепыхающуюся крысу прямо в руки чародею. Рон округлил глаза:

— Что… это?!

— Спасибо, Бегемот, — Рейстлин погладил птицу, — Рон, я уже извинился за Струпика…

— Ты… Это ты! Ты его специально надоумил ловить крыс! — Рон отшатнулся от Рейстлина, как от зачумленного, — Потому он и напал на Струпика! Это ты его научил! Ты виноват! Убийца!

-Чушь, — улыбнулся Рейстлин, — Я просил Бегемота поймать диких животных для магического эксперимента. И никогда не натравливал его на твоего питомца. Как ты мог обо мне так подумать?

— Я уже не знаю, что думать! — кричал Рон, — Где ты был в ночь нападений?! А может, это ты на всех нападешь?! А может, ты хотел украсть Струпика для магических экспериментов?! А может, ты вообще тайно практикуешь черную магию?!

Рейстлин закатил глаза:

— Не сходи с ума, Рон.

* * *

На ужине Рейстлин мрачно жевал ростбиф. Эксперимент с легилименцией крысы не слишком удался: чародею удалось просмотреть ее воспоминание о том, как ее схватил Бегемот. Хотя «просмотреть» — не слишком подходящее выражение, ведь зрение у крыс слабоватое. О сути воспоминания больше говорило ощущение панического ужаса и чувство впивающихся в бока огромных когтей. Рейстлин невольно вспомнил, как в него вонзала когти Такхизис. К несчастью, после повторного переживания своего воспоминания или же случайно ощутив воспоминание Рейстлина о когтях богини Тьмы, бедная крыса забилась в судорогах и умерла.

Рон успел сообщить всем, что его Струпика съел Бегемот, однако ему пока что хватило ума обойтись без остальных своих «гениальных» выводов о деятельности Рейстлина. За столом в основном обсуждали нападения.

— Зачем «наследнику Слизерина» нападать на слизеринцев? — недоумевала Анджелина Джонсон, — Я думала, что он так и будет нападать на маглорожденных, ведь это их Слизерин считал недостойными обучаться магии.

— А этот наследник, видимо, считает недостойными Слизерина Малфоя и Снейпа, — сказал Ли Джордан, — Может, потому что они идиоты.

— Или потому что Драко Малфой — на самом деле маглорожденный, тайно похищенный в младенчестве семейством Малфоев, — ухмыльнулся Фред.

— Ага, а Снейп в глубине души гриффиндорец, — добавил Джордж.

Все засмеялись.

— Кстати, не знаете, на каком факультете учились Локонс и Филч? — спросил Ли Джордан.

— Локонс учился на Рейвенкло, он пишет об этом в своей автобиографии, — сказала Алисия Спиннет, смуглая брюнетка, охотница в квиддичной команде, — Он полукровка, мать волшебница, а отец магл. Что до Филча… без понятия.

В разгар трапезы двери Большого зала распахнулись, и в него буквально ворвался бледный светловолосый волшебник с острыми чертами лица. Это был Люциус Малфой, которого Рейстлин уже видел мельком во время квиддичного матча. Следом за ним вошли пожилой человек в полосатой мантии, фиолетовых туфлях и котелке цвета лайма; высокий темнокожий мужчина в синей мантии; черноволосая женщина в красной мантии и остроконечной шляпе; мужчина крепкого телосложения в серой мантии и кудрявая женщина в бежевой мантии и коричневой шляпе.

— Добрый вечер, директор Дамблдор. Что здесь у вас происходит? — возмущенно начал Люциус, — Шесть нападений в школе, и одно из них на моего сына! Это немыслимо. Боюсь, вы потеряли контроль над ситуацией. Как председатель попечительского совета Хогвартса, я вынужден срочно принять меры.

— Добрый вечер, Люциус, Корнелиус, Кингсли, и все вы. Уверяю вас, беспокойство ни к чему. Мы уже ищем виновника нападений, — сказал Дамблдор.

— Ах, замечательно, Альбус. Министерство выделяет вам отряд авроров для помощи, — сказал волшебник в котелке, в котором Рейстлин теперь узнал Корнелиуса Фаджа, министра магии.

— Очень мило, что вы решили об этом сообщить прямо во время ужина. Хотя вам стоило бы придти немного раньше. Но вы еще успеете отведать десерт, — улыбнулся Дамблдор.

— Не откажусь, — сказал Фадж, Люциус при этом позеленел от злости.

— Фадж, наверняка, вы сможете угоститься десертами нашего обожаемого директора чуть позже, — тихо сказал Люциус, — Сначала мы должны поймать преступника.

— Люциус, к чему такая спешка? — спросил Дамблдор, — Вы подозреваете кого-то конкретного?

— Да. Я уверен, что на моего сына и на почтеннейшего профессора Снейпа мог напасть только гриффиндорец, — медленно произнес Малфой, — Мы обыщем все спальни в башне Гриффиндора.

Дамблдор посмотрел в сторону стола гриффиндорцев. Близнецы Уизли в ужасе переглянулись.

— Как интересно, — глаза Дамблдора блеснули, — И вы, конечно же, знаете, что искать?

— Очевидно, что-то запрещенное или связанное с темной магией, — любезно пояснил Люциус, — Это может быть что угодно.

— Ученики Гриффиндора обычно не интересуются такими вещами, — сказал Дамблдор, — А как вы объясните, Люциус, что при первом нападении преступник написал на стене слова «ТАЙНАЯ КОМНАТА ОТКРЫТА. ВРАГИ НАСЛЕДНИКА, ТРЕПЕЩИТЕ». Вам не кажется, что он считает себя наследником Слизерина, и вознамерился своими нападениями «очистить» Хогвартс от маглорожденных, которых Салазар Слизерин считал недостойными изучать магию?

Люциус усмехнулся:

— Вполне очевидно, что эта надпись оставлена преступником для того, чтобы бросить тень на славный факультет Слизерин, и отвести подозрения от себя. Или вы забыли, Дамблдор, что преступник напал не только на маглорожденных? Мне известно, что Северус Снейп полукровка, а мой сын, понятное дело, чистокровный. Ваша версия… не выдерживает критики. Министр, прошу вас. Давайте начнем обыск.

Рейстлин начал лихорадочно придумывать план эвакуации дневника.

— Минуточку, — сказал Дамблдор, — Я не позволю обыскивать только гриффиндорцев. На двоих из них также напали. И не будем забывать о нападении на ученика факультета Хаффлпафф, и преподавателя, ранее учившегося в нашей школе на факультете Рейвенкло. Разумным будет обыскать всех учеников, не правда ли, Корнелиус?

— Пожалуй, да, — согласился Фадж, — Что ж, думаю, будет неплохо, если прямо сейчас и начнем, а ученики пока продолжат ужин и побудут в Большом зале, пока авроры не закончат обыск.

— Отличный вариант, — сказал темнокожий волшебник, которого Дамблдор ранее назвал Кингсли.

— Люциус, я думаю, мы можем тоже подождать здесь, пока авроры займутся обыском, — предложил Фадж, с аппетитом взглянув на ближайший десерт, — Уверен, вскоре всё разрешится благополучно.

— Простите меня, Фадж, но как глава попечительского совета, я просто обязан присутствовать при обыске, — возразил Люциус, — Да и ваше присутствие было б не лишним. Что касается вас, Дамблдор, вы можете подождать здесь…

— Ни в коем случае. Присутствие директора и деканов факультетов при обыске учеников обязательно, — отрезал Дамблдор, — Минерва, Филиус, Помона, прошу вас пройти со мной. И вас, Аврора, как временно исполняющего обязанности декана Слизерина. Септима, Хагрид, проследите здесь за порядком, пожалуйста.

Профессора МакГонагалл, Флитвик, Стебль и Синистра поднялись со своих мест.

Дамблдор объявил всем остальным оставаться на своих местах и продолжать ужин, и компания участников обыска вышла из Большого зала.

Рейстлин проворно пересел к близнецам и прошептал:

— У вас есть, что им не стоит видеть, верно?

— У нас достаточно штук, за которые нас можно исключить, — сказал Фред.

-… а нам бы не хотелось закончить учебу так быстро, — добавил Джордж.

— У меня есть идея, как попасть в гостиную раньше Малфоя, — поведал Рейстлин, — но мне нужно, чтобы один из вас отвлек внимание, а другой залез со мной под стол.

— Зачем? — удивился Фред.

— Узнаешь. Так что, поможете?

Близнецы переглянулись, затем Джордж незаметно достал из кармана мантии крошечный мешочек, высыпал на ладонь немного черного порошка и швырнул его в воздух.

Стол гриффиндорцев окутала кромешная тьма. Послышались визги, вопли ужаса, возня и хихиканье. Рейстлин на ощупь пробрался пол стол.

— Фред, ты здесь?

— Да, но зачем мы…

— Добби, — позвал Рейстлин, и, услышав щелчок, ознаменовавший появление эльфа, продолжил, — Перенеси меня и Фреда в мою спальню в башне Гриффиндора.

— Здесь темно, сэр. Гарри Поттер и мистер Фред должны дать мне руки.

— Скорее же! — прошипел Рейстлин, сжимая руку Добби.

Снова чувство сплющивания, и Рейстлин оказался в своей спальне. Рядом стоял Добби в пончо, сшитом из разноцветных вязаных носков, и побледневший Фред, держащийся за живот.

— Мы что… только что… аппарировали в Хогвартсе?.. — тяжело дыша и восторженно улыбаясь, спросил Фред, — Это же невозможно!

— Нет времени на болтовню! Быстрее тащи, что нужно спрятать, Фред.

За пару минут Рейстлин сделал копию чемодана Рона и положил его вместо своего чемодана, закинув в него несколько безобидных книг и одежду. Свой же чемодан с дневником и запрещенными вещами близнецов Рейстлин приказал Добби перенести в Визжащую хижину.

Рейстлин и Фред с тревогой ждали возвращения Добби. Не хватало еще, чтобы их поймали на месте преступления.

Тем временем, со стороны гостиной Гриффиндора послышались голоса:

— Обратите внимание на этот изумительный портрет! Он был написан в 16 веке известным художником-чародеем…

— Помилуйте, какой еще портрет, Дамблдор?! Если бы вы больше внимания уделяли своим обязанностям руководителя, а не витали в облаках, то в школе не происходила бы подобная дичь!

— Люциус, не стоит так нервничать! Я уверен, что всё разрешится благополучно…

— Безусловно. Да и когда бы вы еще увидели башню Гриффиндора изнутри, Люциус?.. А! Этот гобелен с фениксами, сражающимися с морем чумных крыс, один из моих любимых. Тончайшая работа. Осторожнее, Аврора, не смахните статую улитки-воительницы…

Щелчок — Добби вернулся. Еще щелчок — и он перенес Фреда и Рейстлина обратно под стол в Большой зал. Там всё еще царила паника, и никто не обратил внимания на вылезание из-под стола пары учеников.

Теперь опасность миновала, и Рейстлин налил себе немного чаю. Любопытно, много ли запрещенного найдут у школьников?

В Большом зале все проторчали до позднего вечера. Наконец делегация вернулась. Люциус выглядел максимально раздраженным. Дамблдор перечислил имена слизеринцев, которым следовало остаться, а остальных отпустил спать. Рейстлин хмыкнул. Вся активность Люциуса вышла ему боком. Вряд ли его друзья, бывшие слизеринцы, обрадуются обыску и появлению проблем с законом у своих отпрысков.

Кто же приказывал василиску нападать? Встречались ли они так же, как и 50 лет назад, в женском туалете? Если так, быть может, Миртл видела что-то подозрительное?

После уроков Рейстлин направился в туалет Миртл. Она развлекалась — с визгом выныривала из одного унитаза и ныряла в другой, создавая фонтаны брызг. Завидев Рейстлина, Миртл прекратила водные процедуры, и зависла в воздухе:

— О, Гарри! Пришел в гости?

— Рад тебя видеть, Миртл. Скажи, не замечала ли ты здесь чего-то странного в последнее время?

— Нет, ничего особенного, — подумав, ответила Миртл.

— Точно? А в ночи нападений?

— По-твоему, я тут безвылазно торчу?! К твоему сведению, ночью я предпочитаю плавать в озере! — возмутилась Миртл, — Днем там особенно не поплаваешь, русалки достают.

Рейстлин обошел туалет, пытаясь найти хоть что-нибудь. Его внимание привлекла одна оконная рама. Толстый слой пыли частично был стерт, словно окно недавно открывали. Зачем проветривать неработающий туалет? Рейстлин еще раз осмотрел помещение, на этот раз более удачно: на одном из кранов раковины обнаружилась крохотная нацарапанная змейка. Именно над этой раковиной Миртл и видела василиска перед смертью.

— Этот кран никогда не работал, — сообщила Миртл.

— Правда? Любопытно.

Рейстлин вытащил палочку и сотворил чары визуализации магического отпечатка. Вскоре в воздухе сплелось разноцветное кружево. Этот отпечаток выглядел крупнее, чем тот, что Рейстлин снимал, чтобы пробраться в кабинет Дамблдора. В магическом отпечатке были явственно различимы чувствительные чары.

Рейстлин вернулся в спальню и, полистав книги, разобрался в отпечатке: чувствительные чары были настроены на некие слова. После этих слов раковина должна была переместиться и открыть проход. Оттуда и вылезал василиск.

«Пора покончить с этой историей». Рейстлин подобрал нужные чары — «Единственного Ключа». Они надежно блокировали чувствительные чары крана, и не давали им сработать до тех пор, пока их не снимут установленным ключом. Другого способа снять эти чары не существовало. По крайней мере, так утверждал их изобретатель. Чародей достал из кошелька 1 кнат и поспешил в туалет Миртл. Волшебник сотворил заклинания и определил ключом их снятия монету в 1 кнат, которую он принес. Чтобы снять чары, надо положить эту монету в раковину. Монета должна быть той же самой, любая другая монета в 1 кнат не снимет чары.

— Что это ты делаешь? — полюбопытствовала Миртл, подлетая поближе.

— Чиню раковину, — соврал Рейстлин, а затем повернул кран, и изобразил расстройство, — Ну вот, ничего не вышло…

— Не бери в голову! Всё равно сюда почти никто не ходит, — успокоила Миртл и вернулась к нырянию в унитазы.

* * *

Когда все легли спать, Рейстлин тихонько вышел из комнаты, прихватив метлу и мантию-невидимку. Он как обычно выбрался из замка через окно прачечной, и, невидимый, полетел к самому центру озера.

Скоро огни замка остались вдалеке. Снизу темнела гладь воды, на которую бесшумно планировали хлопья первого снега. Рейстлин достал из кармана кнат-ключ и бросил его в воду. Кто бы ни выпускал василиска, теперь ему это не удастся.

Развернувшись в воздухе, Рейстлин полетел в сторону Хогсмида.

* * *

Чизпурфлы нервно копошились в стеклянном ящике. Рейстлин отряхнул снег с мантии-невидимки и зажег камин одной из спален Визжащей хижины.

«Надо проверить, как чизпурфлы отреагируют на дневник Риддла… С ним провели такой же ритуал темной магии, что и с моим шрамом. Если чизпурфл поведет себя так же, как и со шрамом, значит именно этот ритуал и создал некий отличный от живого источник магии в шраме. Если же нет, то источник создан защитным обрядом».

Рейстлин положил дневник в центр комнаты в центр широкого огненного круга, затем извлек одного чизпурфла из ящика и левитировал создание внутрь круга.

Существо бросилось к дневнику и вцепилось в него клыками, а затем начало раздуваться. Рейстлин поспешно сотворил усыпляющие чары и оттащил чизпурфла от дневника. Создание продолжало увеличиваться, и вскоре спящий чизпурфл едва помещался в огненном круге.

— Значит, это темный ритуал создал источник магии… — прошептал Рейстлин.

Влив чизпурфлу-гиганту в рот уменьшающее зелье, Рейстлин осмотрел дневник. Поразительно, но на нем не осталось никаких следов от укуса. Никаких повреждений.

Рейстлин повторил эксперимент несколько раз: чизпурфлы так же увеличивались, а дневник так же оставался невредим. Что за шутки? В конце концов, Рейстлин разозлился и попытался вырвать из дневника страницу. Однако единственное, чего он добился — порезал себе руку краем листа. Залечив порез, волшебник понял, что помятая несколько секунд назад страница снова была идеально гладкой.

* * *

На следующее утро за завтраком Рейстлин получил ответ от целительницы из Больницы святого Мунго. Просмотрев письмо, волшебник понял, что никаких подвижек в изучении шрама до сих пор у целителей не было. Также Цирцея сообщила, что укусы чизпурфлов неядовиты, и единичный укус не несет опасности для здоровья.

«… что касается обморока, тут тоже нельзя определить причину без осмотра. Это может быть как и неопасное следствие переутомления, так и симптом опасной магической болезни. Лучше всего, если Вы в ближайшее время прибудете в Больницу святого Мунго для обследования…»

Обморок? Рейстлин нахмурился. Он не помнил у себя никаких обмороков.

— Прошу минуту внимания, — Дамблдор поднялся, — У меня приятное известие. Очень скоро некоторых из тех, кто подвергся нападению, вернут к жизни. Полагаю, они видели преступника, и вскоре нам расскажут, кто это был.

— «Некоторых», сэр? А почему не всех? — спросил Рейстлин, — Кого именно вернут к жизни?

— Драко Малфоя и профессора Снейпа, — ответил Дамблдор.

Почему именно их? Раньше всем говорили, что жертв расколдуют не раньше, чем созреют мандрагоры, то есть не раньше лета. Что же изменилось?

После завтрака Рейстлин помчался к кабинету Дамблдора.

— Мне нужно поговорить с Дамблдором, — сказал маг статуе горгульи.

Горгулья строго покачала головой.

— Срочно! Это важный вопрос, — надавил Рейстлин.

Теперь горгулья вообще притворилась обычной статуей. Пришлось Рейстлину отправиться на травологию. У теплиц ему навстречу показались радостные Рон, Невилл и Шеймус.

— Урока не будет! — объявил Шеймус, — Стебль сама укутает мандрагоры на зиму.

Рейстлин заглянул в окно теплицы и помахал профессору Стебль. Она поставила горшок, который держала, на стол и вышла на улицу.

— Мистер Поттер, — сказала она, сняв пушистые наушники, — Я отменила урок, возвращайтесь в замок, все ваши уже ушли.

— Но, профессор, у меня есть пара вопросов. Как так вышло, что Драко Малфоя и профессора Снейпа вернут к жизни? Ведь снадобье готовится из созревших мандрагор…

— Всё верно, наши мандрагоры поспеют только летом. Зелье для мистера Малфоя и профессора Снейпа будет из других мандрагор. Полагаю, из Австралии… Теперь, извините, мне пора вернуться к работе.

«Так вот в чем дело! Люциус Малфой заказал для своего сыночка дорогущие мандрагоры с другого конца света», — догадался Рейстлин, — «И профессору Снейпу тоже немного досталось, как декану Слизерина».

Мысли Рейстлина вернулись к письму целительницы. Выходит, что он написал ей про обморок, о котором теперь не помнит. Рейстлин с ужасом осознал, что кто-то изменил ему память. Но зачем убирать из памяти обычный обморок? Разве что это было нечто другое… То, что показалось ему обмороком, но на самом деле не было им.

Страшная догадка! Рейстлин вспомнил все дни нападений. Каждый раз, когда василиск на кого-то нападал, Рейстлин спал. Вернее, так он думал.

Первое нападение. Утром в Хэллоуин Рейстлин поссорился с Колином Криви из-за колдофото в газете, а вечером на него напали заколдованные Добби доспехи и отрубили ногу. На следующий день нога уже была почти в порядке, осталась лишь хромота. Рон принес Рейстлину сумку, в которой кроме всего прочего лежала и его мантия-невидимка.

В этот вечер Рейстлин лег спать и дневник завладел им. Судя по тому, что у Колина в карманах нашли несколько колдофото, Колин сам шел в Больничное крыло, чтобы поговорить с Гарри Поттером. Он хотел объяснить, что он хоть и сделал несколько колдофото, несмотря на запрет Рейстлина, колдофото из газеты — не его рук дело. Одержимый Рейстлин использовал Конфундус и заставил Колина идти к входу в Большой зал. В мантии-невидимке он добрался до туалета Миртл, открыл проход для василиска, а после нападения написал слова на стене.

Второе нападение. Вечером Рейстлин положил дневник в конверт, снабженный чарами ловушки. Этой же ночью под воздействием одержимости Рейстлин сам снял эти чары, забрал дневник и где-то спрятал. Опять же с помощью мантии-невидимки он добрался до туалета Миртл и выпустил василиска…

Нет, здесь что-то не сходится. По словам портрета Полной дамы из башни никто не выходил, кроме Гермионы. Если бы Рейстлин вышел из башни, хоть и в мантии-невидимке, Полная Дама непременно обнаружила бы, как дверь открылась. Разве что… Рейстлин вспомнил окно в туалете Миртл, то самое, на котором стерли часть пыли. Вот как он добирался до туалета Миртл! Вылетал, невидимый, из окна прачечной башни Гриффиндора и залезал прямо в окно туалета Миртл.

Гермиона и Джастин вышли из своих гостиных ночью, потому что одержимый Рейстлин внушил им это сделать при помощи заклятия Конфундус. Это, должно быть, произошло в день перед нападением, но Рейстлин, конечно, не помнил об этом. Дневник успел изменить его воспоминания, так же, как и при третьем нападении. Вероятно, дневник тогда замаскировал эти приступы одержимости под засыпание на уроке.

Третье нападение. В тот день Драко Малфой опять доставал Рейстлина. И здесь у дневника начались проблемы: похоже, одержимый Рейстлин вместо очередной «грязнокровки» сам выбрал себе в жертву Драко Малфоя, а единственное, что смог сделать Том-из-дневника, это замаскировать приступ одержимости, во время которого Рейстлин наложил на Драко Конфундус, под обморок.

Остальные жертвы попались василиску случайно: вероятно, Снейп, Локонс и Филч как раз патрулировали школу, когда взгляд существа заставил их оцепенеть.

«Какой же я идиот!» — мрачно осознал Рейстлин, — «Почему я раньше не догадался? Проклятый дневник всё время был у меня. Это я с ним беседовал. И кого еще он мог заколдовать, если не меня?! Мало того, этот дневник сам мне рассказывал об изменении и стирании памяти, еще летом! Мда, Карамон по сравнению со мной — гений…»

Рейстлин понял, что всё очень плохо. Как только Драко оживят, он сразу расскажет, кто на него напал. Придется сегодня же убраться из школы, а затем из страны.

Чародей ускорил шаг: надо успеть собрать вещи. Дойдя до входа в башню Гриффиндора, Рейстлин увидел, как профессор МакГонагалл вместе с очень подавленной Джинни Уизли вышли из гостиной. Это показалось Рейстлину подозрительным (ведь именно Джинни изначально подкинул дневник Люциус Малфой), поэтому он надел мантию-невидимку и последовал за ними.

* * *

МакГонагалл отвела Джинни в свой кабинет и плотно прикрыла за собой дверь. Рейстлин встал рядом с входом в кабинет и прислушался. К счастью, никаких чар, мешающих подслушиванию, не было.

— … Ага, вы ее привели! — послышался голос Люциуса Малфоя, — Рассказывай немедленно, как ты это провернула!

— Вы о чем, сэр? — удивилась Джинни.

— О чем я?! Ты напала на моего сына! Натравила на него монстра! Он всё видел! Верно, Драко?

— Да, — едва слышно подтвердил голос Драко.

— Люциус, прошу вас держать себя в руках, — произнес голос Дамблдора, — Вы не вправе кого-либо допрашивать.

— Так пускай ее допросят те, кто вправе! Фадж, я считаю, здесь нужно применить сыворотку правды…

— Согласен, — сказал Дамблдор, — Вопрос только, к кому.

— То есть, «к кому»? К девчонке, конечно же!

— Профессор МакГонагалл, да что здесь происходит?! — спросила Джинни, — Я не понимаю…

— Мисс Уизли, не волнуйтесь, скоро мы во всем разберемся, — ответила МакГонагалл.

— Дело в том, мисс Уизли, — начал Дамблдор, — Что пару часов назад Драко Малфоя вывели из оцепенения, и он рассказал, кто на него напал. По его словам, последнее, что он видел — это вы, мисс Уизли, рядом с огромной желтоглазой змеей в очках.

— В очках?!

— Верно. Нам всем очень повезло, что змея надела очки, — по голосу Дамблдора было похоже, что ему весело, — Ведь прямой взгляд василиска убил бы того, кто с ним встретится.

— Какой ужас, Дамблдор, у вас по школе ползает василиск! — воскликнул Фадж.

— Не просто василиск, а василиск в очках, — поправил Дамблдор.

— Да хоть в пенсне с моноклем! Кингсли, срочно организуйте заявку в отдел магических популяций, чтоб они вытравили этого василиска… Кошмар!

— Будет сделано, — пробасил Кингсли.

— Василиск василиском, но вы забываете, что надо наказать девчонку! — встрял Люциус.

— Сначала надо убедиться, действительно ли Драко видел Джинни, — сказал Дамблдор, — Я предлагаю допросить его с применением сыворотки правды.

— Почему вы сомневаетесь? — спросил Кингсли.

— Видите ли, профессор Снейп тоже видел василиска в очках, но при этом рядом с ним не было никакой Джинни Уизли, — пояснил Дамблдор.

— Директор, мне просто меньше повезло, чем Драко. Мисс Уизли наверняка была где-то поблизости, однако ей удалось не попасться мне на глаза, — послышался голос Снейпа, — Нет необходимости применять к мальчику сыворотку…

— Это ложь! — не выдержала Джинни, — Я ни на кого не нападала с василиском!

— Это мы сейчас посмотрим! Давайте же сыворотку, — сказал Люциус.

Рейстлин испытал облегчение. Очевидно, что ни Драко, ни Снейп, а наверняка и другие жертвы Рейстлина не видели. Скорее всего, он был в мантии-невидимке или не присутствовал при самом нападении василиска. Снейп сказал правду, а Драко солгал по указке Люциуса, считающего, что дневник все еще у Джинни, и это она виновата в нападениях.

— … во-вторых, нельзя допрашивать несовершеннолетнюю с сывороткой правды без ее родителей, — продолжал Дамблдор, — Я послал сову Артуру Уизли, и попросил его приехать завтра. Зато Драко вполне можно допросить сейчас, раз уж вы любезно нас посетили, Люциус.

— Сову? Дамблдор, это слишком долго! — возмутился Фадж, — Давайте пошлем кого-нибудь за ним через каминную сеть! Где он работает, Люциус? В каком отделе?

— Незаконного использования изобретений маглов.

— Хорошо. Минерва, не могли бы вы привести сюда Артура Уизли, — распорядился Дамблдор.

После небольшой паузы послышался голос МакГонагалл:

— Министерство магии!

Профессор явно переместилась с использованием летучего пороха. В кабинете замолчали.

Рейстлин понимал, что и он сам, и Джинни в полной безопасности, а вот Люциус Малфой загнал себя в тупик: Драко под сывороткой сразу же выложит, что на самом деле никакой Джинни не видел, просто отец приказал ему так сказать. Очевидно, что Дамблдор прекрасно всё это считал по поведению Драко и Люциуса.

Какое-то время в кабинете сидели тихо, потом Фадж, Кингсли и Дамблдор принялись обсуждать василисков.

— … и как огромная змеюка может здесь разгуливать? — недоумевал Фадж, — Это же скандал… Не дай Мерлин это попадет в газеты…

— Где, интересно, живет этот василиск? — спросил Кингсли, — И что он ест? Такой большой змее, наверно, надо много…

— Для меня это тоже загадка. Во всяком случае, школьные животные не пропадали, — сказал Дамблдор.

Наконец вернулась МакГонагалл с Артуром Уизли. Некоторое время Люциус и Снейп продолжали настаивать на допросе Джинни с применением сыворотки, а Дамблдор и МакГонагалл — сначала на допросе Драко, ведь если он говорил правду, ему ничего не стоит подтвердить это. Фадж, похоже, не знал, кого ему слушать. В итоге он предложил допросить и Драко, и Джинни под сывороткой.

— Давайте начнем с Драко Малфоя, — сказал Дамблдор, — Надо подтвердить или опровергнуть его слова о Джинни Уизли.

— Нет уж! С какой это стати?! — негодовал Люциус, — Пусть сначала допросят девчонку! Уверен, она признается, и не будет никакой нужды поить моего сына этим зельем.

— Кингсли, а вы что думаете? — спросил Фадж.

— По-моему, особой разницы, с кого начинать нет. Но мы можем спросить самих детей, кто не боится быть первым…

— Джинни, ты ведь ничего не сделала? — спросил Артур.

— Папа, я не вызывала никаких василисков! Это все неправда!

— Раз ты ни в чем не виновата, тебе нечего бояться. Просто выпьешь зелье и ответишь на несколько вопросов, — успокоил Джинни отец.

— Я не хочу, чтобы они слушали… — едва слышно сказала Джинни, по-видимому, имея в виду обоих Малфоев.

— Люциус, действительно… — начал Дамблдор.

— Я председатель Попечительского совета и имею полное право…

-…Хорошо, хорошо, вы оставайтесь. А вот ваш сын и профессор Снейп подождут в коридоре, пока не закончится разговор с Джинни, — сказал Дамблдор.

Рейстлин отскочил от двери, и через несколько секунд из кабинета вышли Снейп и Драко Малфой. Последний выглядел еще бледнее, чем обычно. Пару минут они стоял молча, затем Снейп сказал:

— Не беспокойтесь, Драко. Мисс Уизли уже наверняка во всем призналась. Сыворотка правды — очень сильное зелье. Достаточно трех капель, чтобы человек мог отвечать одну лишь правду.

Драко слова Снейпа совершенно не успокоили: мальчик еще сильнее побледнел и задрожал. Рейстлин ухмыльнулся. Всё складывалось как нельзя удачно. Джинни ничего не знала о василиске и нападениях. Конечно, задай ей Люциус прямой вопрос о дневнике Риддла, она бы, возможно, вспомнила и рассказала, кому его отдала. Но Люциус не мог даже заикнуться про дневник при Дамблдоре и остальных — ведь этим он бы выдал себя.

Когда МакГонагалл позвала Снейпа и Драко вернуться в кабинет, Драко, по-видимому, едва сдерживался, чтобы не заплакать. Рейстлин вернулся к подслушиванию.

— … мисс Уизли действительно не натравливала ни на кого василиска, как мы все сейчас убедились. Теперь очередь Драко, — сказал Дамблдор.

— Вероятно, Драко Малфой видел кого-то, кто использовал Оборотное зелье и превратился в Джинни Уизли, — предположил Кингсли.

— Если он ее видел, — добавил Дамблдор.

— Драко, ты видел эту девчонку рядом с василиском? — гневно спросил Люциус, — Если ты соврал, просто потому что она тебе не нравится, то самое время в этом признаться!

Очевидно, Люциус именно это и приказывал сделать. Драко должен был признаться во лжи, чтобы не пить сыворотку правды и не выдать отца.

— Да… я соврал… — тихо сказал Драко, — Простите…

— Это возмутительно! Как вам такое в голову пришло?! — взорвалась МакГонагалл.

— За что? — спросила Джинни, — Мы с тобой и не разговаривали никогда.

— Подлец! — воскликнул мистер Уизли, — Накажите его, Дамблдор, это немыслимо!

Рейстлин отошел от двери, ему было невероятно смешно. Бедный Люциус пал жертвой собственных интриг! Мало того, что никак не насолил Уизли, так еще и подставил собственного сына, и, как можно предположить, изрядно испортил отношения с родителями других слизеринцев благодаря обыску в общежитиях.

Вскоре из кабинета вышли МакГонагалл и Джинни с отцом. За ними последовали Фадж с Кингсли, а потом и Снейп с заметно заплаканным Драко. Когда все остальные разошлись, из кабинета появились страшно злой Люциус и прячущий улыбку Дамблдор. Они двинулись по коридору, и Рейстлин чуть в отдалении последовал за ними.

— Прошу прощения за моего сына, — выдавил Люциус.

— Мне очень любопытно, кто его надоумил обвинить Джинни Уизли, — сказал Дамблдор.

— Надоумил?

— Да. У него не было причин сочинять клевету на девочку на курс младше него, с которой он никогда не общался. С сывороткой правды мы бы все узнали, кто внушил ему такую идею.

— На что это вы намекаете, Дамблдор?

— Вы все прекрасно поняли. Надеюсь, ваш сын в дальнейшем не станет клеветать на детей, чьих родителей вам выгодно очернить, Люциус. Иначе последствия будут печальны.

У Люциуса дернулась рука, как будто он хотел вытащить палочку, но в последний момент передумал.

— Лучше бы вы научились хорошо делать свою работу, Дамблдор, а не притягивать за уши какие-то странные домыслы! У вас по школе ползает василиск! Отвратительно! И вы отняли моего эльфа! Думаете, я не догадаюсь, что это вы подстроили?!

— И в чем же ваша догадка? — полюбопытствовал Дамблдор, не выказывая никакого удивления на подобное обвинение.

— На квиддичном матче! Заколдовали меня и заставили уволить моего слугу Добби! Это ваших рук дело, Дамблдор! Все эти ваши «идеи в поддержку эльфов»! По-вашему, я совсем идиот?! Были бы у меня доказательства, вы бы ответили за это нападение!..

— Но их у вас явно нет. Надо же, какой я, оказывается, коварный… Что ж, мне пора в свой кабинет, думаю, вы найдете дорогу из школы. Хорошего вечера!

— Я добьюсь у Попечительского совета приказа о вашем отстранении! Я этого так не оставлю! — прокричал Люциус вслед исчезнувшему за поворотом коридора Дамблдору.

Люциус нервно несколько раз вытащил палочку и засунул обратно, затем выругался себе под нос и помчался прочь.

Вернувшись в башню Гриффиндора, Рейстлин задумался, почему на дневник Риддла наложены такие мощные защитные и восстанавливающие чары, и что за источник магии в нем заключен. Без сомнения, дневник очень ценен для Волдеморта. И эта способность вызывать одержимость…

В памяти Рейстлина всплыл фрагмент давнего разговора с дневником:

«…Никогда не встречал ничего подобного твоему дневнику — ты действительно Великий волшебник…»

«…Приятно, когда люди по достоинству оценивают вещи, в которые ты вложил душу…»

Рейстлин чуть не подпрыгнул на месте. «Вложил душу»? Что если Риддл сделал это в прямом смысле? Создал крестраж, как и Герпий Злостный, про которого говорилось в «Тайнах наитемнейшего искусства»? Всё сходится — Волдеморт не умер, потому что создал крестраж, обеспечивающий ему бессмертие. Вот что за источник магии сокрыт в дневнике — кусок души Волдеморта! Но в таком случае, так как со шрамом Рейстлина был проведен точно такой же ритуал, в шраме тоже должен быть кусок души Волдеморта…

«Я должен узнать способы уничтожения крестражей и избавления от крестража в шраме», — заключил Рейстлин.

Следующим вечером Рейстлин отправился на поиски укромных мест рядом с Хогсмидом, в которых редко бывают люди, и где можно устроить тайники. Поиски привели к одной удобной пещере на горе. Чародей забрал дневник Риддла из Визжащей хижины и спрятал его в нише в стене найденной пещеры, замаскировав тайник и заперев его чарами Единственного Ключа. Для ключа он использовал пустую жестяную банку из-под молотого имбиря.

Рейстлин надеялся, что, оказавшись так далеко, дневник не сможет больше воздействовать на мага. Позже Рейстлин спрятал банку-ключ в Запретном лесу, тоже заперев тайник чарами Единственного Ключа. Второй ключ, ажурную металлическую стрелку от напольных часов, найденную в Визжащей хижине, Рейстлин спрятал в зарослях у берега озера. Третий ключ, небольшой лунный камень, был помещен в тайник недалеко от железнодорожной станции. Четвертый и последний ключ — расческа с тремя поломанными зубцами — отправился на дно чемодана Рейстлина.

Теперь, чтобы добраться до дневника по цепочке ключей, понадобится не один день. Рейстлин полагал, что если у него снова начнется одержимость и его потянет к дневнику, такое затруднение поиска сможет его остановить или хотя бы замедлить.

* * *

Рон, обиженно дувшийся с того самого разговора на совятне, в воскресенье внезапно обратился к Рейстлину:

— Гарри… слушай… На самом деле я не думаю, что это ты на всех нападал. И то, что ты хотел украсть Струпика для экспериментов.

— Да неужели? — ухмыльнулся Рейстлин.

— Конечно! Это полная чушь!

— Значит, ты больше не считаешь меня убийцей?

— Да я и не считал… Не знаю, что на меня нашло, — сказал Рон, — Ты не мог знать, что Бегемот… до этого он ведь никогда не пытался напасть на Струпика…

— Верно.

Рон вздохнул и тут же сменил тему на более приятную:

— Знаешь, что я узнал от Джинни? Это был василиск!

Рону явно не терпелось обсудить новости, и он шепотом стал пересказывать Рейстлину о допросе Джинни.

-… это Малфои всё подстроили! И василиска вызвали, как пить дать! Придумать бы что-нибудь этакое, чтобы Малфоя выкинули из школы… — мечтательно закончил Рон.

За обедом в Большом зале за столом преподавателей появились новые лица: рыжеволосая волшебница лет сорока в темно-зеленой мантии и в шляпе, украшенной миниатюрными розовыми петухами с хвостами из павлиньих перьев; пожилой кудрявый волшебник с черной бородой, одетый в бежевую мантию в горошек; усатый волшебник в полосатой мантии; волшебница в лиловой мантии и шляпе с цветами; а также две волшебницы из авроров, которые неделю назад приезжали на обыск. Дамблдор, похоже, не собирался представлять гостей ученикам. Рейстлин предполагал, что это охотники на василиска.

В коридоре Рейстлина подозвал к себе Хагрид:

— Гарри, ты чего это? Позабыл? Мы ж вроде как сговорились сходить к моему другу!

— В этом нет необходимости, Хагрид, — ответил Рейстлин, — Ты разве не заметил наших новых гостей?

— Заметил. А они тут причем? — удивился Хагрид.

— Неужели Дамблдор их не представил?

— Неа. Сам гадаю. А спрашивать как-то неловко, — признался Хагрид.

Рейстлин внимательно посмотрел на лесника, стараясь понять, говорит ли он правду.

— Полагаю, это Комиссия по обезвреживанию опасных существ, — понизив голос, сказал Рейстлин.

Хагрид схватился за сердце:

— Обезвреживанию?! Гарри… ты же не рассказывал никому о моем друге?! Мы ведь договорились… Он тут ни при чем!

Рейстлин закатил глаза, а затем коротко изложил Хагриду рассказ Рона о допросе Джинни.

— Василиск?! — Хагрид вдруг хлопнул себя по лбу, — Василисков убивает петушиное пение! А я-то извелся весь, кто за гибель школьной птицы в ответе! Вот оно как оказывается… Зря я на буку-кровопивца грешил…

— Ты прав. Должно быть, петухов убил тот, кто выпускал василиска, — согласился Рейстлин.

* * *

Когда Рейстлин предложил Добби обосноваться в Визжащей хижине, он полагал, что эльф займет одну из кроватей. Но Добби решил по-своему: раздобыв где-то магловскую картонную коробку из-под холодильника, эльф устроился в ней. Поверх коробки Добби разложил одежду, а сбоку повесил свои картины — портреты Гарри Поттера.

Клетка с превращенным в белку Питером стояла в этой же комнате. Рейстлин приказал Добби кормить белку, но при этом следить, чтобы она не переедала:

— Он и без того жирный… Хм. Как думаешь, Добби, ты смог бы сделать для него колесо?

— Колесо?

— Чтобы он бегал и крутил его. Я видел такое в зверинце.

— Добби попробует, сэр! У Бурого Дженкина будет самое лучшее колесо, сэр!

По ночам Добби переносил Рейстлина прямиком в библиотеку Хогвартса. Рейстлин штудировал книги о том, как избавиться от дурного влияния зачарованного предмета. Вскоре волшебник убедился, что вызывающие одержимость вещи обычно не работают на большом расстоянии, так что дневник не должен был больше создавать проблем, влияя на разум Рейстлина.

В один из ночных походов Рейстлин отправился в теплицу и позаимствовал оттуда горшок с юной мандрагорой. Маг хотел исследовать растение при помощи трансфигоскопа. Попав с помощью Добби в класс трансфигурации, Рейстлин наложил на мандрагору заклятие немоты и аккуратно вытащил из горшка. Растение жутко извивалось и заходилось в беззвучном крике. Рейстлин отряхнул с корня землю и поместил мандрагору на постамент.

— Не дергайся, — прошептал Рейстлин.

Мандрагора не послушалась и продолжила махать отростками. Впрочем, это не мешало ее исследовать, так что маг решил не обращать на это внимания.

Рейстлин принялся настраивать прибор, передвигая и совмещая линзы. Изображение мандрагоры, видимое через них, трансформировалось, теряло очертания и словно перетекало в нечто иное. Рейстлин продолжал работать с линзами. Вскоре вместо растения на постаменте виделся маленький старинный бинокль. Рейстлин сделал себе пометки карандашом на листке пергамента и продолжил исследование. Следующей формой оказалась фарфоровая конфетница с цветочным узором. Потом молодой дикобраз, почти детеныш. Сшитый из фиолетовой ткани гриб. Крошечное кресло из плетеных прутьев. Странная розовая рыба с несчастным видом. Рубанок. Черное зубастое животное с белой полоской на груди, размером с небольшую собаку, которое Рейстлин зарисовал, чтоб позднее узнать его название.

Внезапно Рейстлин услышал шум в коридоре. «Проклятье!» Маг погасил свет на конце палочки и быстро наложил на мандрагору и ее горшок дезиллюминационные чары, затем поправил мантию-невидимку так, чтобы она полностью скрывала от взгляда. Рейстлин надеялся переждать шум и вернуться к исследованию.

Голоса в коридоре становились все громче. Вдруг дверь открылась и в кабинет трансфигурации зашла рыжая охотница на василиска в шляпе с розовыми петухами. В одной руке она держала зажженную палочку, а в другой — корзину с крышкой. Волшебница поставила корзину на пол и извлекла из нее живого петуха. Потом еще одного. И еще.

Рейстлин начал медленно продвигаться к выходу, обходя всё новых появляющихся из корзины петухов. Вскоре петухи равномерно заполнили весь класс — их было не меньше полусотни. Волшебница сотворила замысловатый жест палочкой и все петухи разом запели.

— Кукареку! Ку-ка-ре-ку! КУКАРЕКУ!

К счастью, Рейстлин уже добрался до выхода. Коридор тоже заполняли поющие петухи, но волшебников рядом не наблюдалось, поэтому маг шепотом позвал Добби и перенесся к себе в башню Гриффиндора.

* * *

На первой странице «Ежедневного Пророка» за 25 ноября красовалась статья:

«ГРАНДИОЗНЫЙ ПРОВАЛ ДАМБЛДОРА

Бывший учитель Хогвартса оказался сумасшедшим

Квиринус Квиррелл, бывший учитель магловедения и защиты от темных искусств Хогвартса, пришел в себя после продолжительного лечения в Больнице святого Мунго и сразу же выдал сенсационное признание!

По словам Квиррелла он не только пытался совершить ограбление Хогвартса (за что его арестовали прошлым летом), но и убил трех единорогов и выпил их кровь (что как известно влечет страшное проклятие), выпустил опаснейшего тролля разгуливать по замку Хогвартс , проник в банк «Гринготтс» 31 июля 1991 года с целью его ограбить, и два раза покушался на убийство Гарри Поттера!

Этот безумный человек верит, что действовал по приказу Сами-знаете-кого, чего, разумеется, быть никак не могло, ведь всем известно, что он исчез без следа более десяти лет назад благодаря знаменитому Гарри Поттеру — Мальчику, Который Выжил. Бывший профессор также утверждает, что чувствует, будто у него четыре руки и шесть ног!

Такой бред неудивителен, ведь последние несколько месяцев Квиррелл провел без сознания, а также перенес удаление части головы, отчего ослеп и еще более повредился в рассудке.

Сошел ли Квиррелл с ума только сейчас? Ничего подобного! В прошлые годы отклонения и психическая неполноценность профессора была очевидна даже детям!

«Профессор Квиррелл давно казался мне сумасшедшим», — поделился с нами один из студентов Хогвартса, — «Какой нормальный волшебник станет носить тюрбан с чесноком?!»

«Его так трясло! Я боялась, что у него припадок», — поведала одна из студенток, — «Надеюсь, его вылечат».

Возникает вопрос, как мог Альбус Дамблдор, директор школы Хогвартс, закрывать глаза на такие вопиющие признаки душевного нездоровья одного из профессоров? Что это — старческий маразм, безразличие и наплевательское отношение к своим обязанностям директора или, того хуже, преступный умысел?

Сейчас бедный Квиррелл продолжает лечение в Больнице святого Мунго. Министерство проводит тщательное расследование — не исключено, что какие-то из взятых на себя преступлений бывший профессор действительно совершил. Хотя, разумеется, всем очевидно, что большая часть этого признания нездорового человека — не что иное, как бред воспаленного воображения.

Автор статьи — специальный корреспондент Рита Скитер»

Текст перемежался колдофото: Дамблдор, Гарри Поттер (перепечатка того колдофото с Роном и шахматами) и Квиррелл в больнице. Рейстлину сначала даже показалось, что это магловская фотография: Квиррелл лежал совершенно неподвижно. Отрезанный затылок с такого ракурса не было видно. Бывший профессор заметно осунулся и приобрел темные круги под глазами. Зачем он признался в преступлениях? Захотел облегчить душу перед смертью? Рейстлин полагал, что если Квиррелла посадят в Азкабан, бывший профессор там долго не протянет.

На травологии профессор Стебль встревожено объявила, что урока не будет, потому что из теплицы украли мандрагору и Стебль должна ее искать. На следующем уроке второкурсников встретила мрачная профессор МакГонагалл с горшком в руках. Пока все рассаживались, в класс вбежала профессор Стебль и, рассыпавшись в благодарностях, забрала горшок.

Удивительно, но на доске объявлений значилось, что уроки защиты от темных искусств, отмененные ранее из-за оцепенения Локонса, с сегодняшнего дня вернутся в расписание.

«Малфой, Снейп, а теперь и Локонс? Ему что поклонницы мандрагоры заказали?»

Однако, когда Рейстлин вошел в класс, вместо Локонса за учительским столом сидел профессор Снейп.

— Профессор Снейп?! Вы будете вести защиту от темных искусств? — ужаснулся Невилл.

— Неужели вы способны делать простейшие логические выводы? Вот так сюрприз, Лонгботтом, — мерзко ухмыльнулся Снейп.

Невилл покраснел.

— Ужас! — прошептал Рон Рейстлину, — Ведь Дамблдор много лет не доверял Снейпу эту должность!

— Простите, сэр, а кто же тогда будет вести зелья? — спросила Парвати.

— Минус балл Гриффиндору за посторонние вопросы на уроке, Патил.

Парвати расстроено опустила взгляд. Снейп небрежно полистал тетрадь, презрительно посмотрел на лежащие на столе книги Локонса, а затем заявил:

— Профессор Локонс не соизволил записать темы, которые вы прошли. Однако сомневаюсь, что из этих, с позволения сказать, «учебников» вы почерпнули хоть что-то полезное… Сегодня мы будем проходить одержимость злыми духами и зачарованные предметы, одурманивающие сознание. Минус пять баллов Гриффиндору за то, что никто не конспектирует мою лекцию.

— Но вы же не говорили записывать! — возмутился Шеймус.

— А у вас своей головы нет, Финниган? Из всех здесь присутствующих запомнить что-либо без записи способен разве что Поттер, у вас же в одно ухо влетает, в другое вылетает.

Класс уныло зашелестел перьями и пергаментами.

— Итак, — продолжил Снейп, — Одержимость злыми духами — ужаснейшее состояние, которое обязательно приводит к смерти одержимого, если ничего с ним не делать. Как вы можете распознать одержимость у себя: провалы в памяти, плохое самочувствие, голоса в голове, внезапные изменения вкусов и привычек, появление странных отметин на теле. Необязательно наличие всех перечисленных признаков. Даже один из этого списка — причина немедленно обратиться к целителям. Подчеркните слово «немедленно».

Рейстлин поднял руку.

— Что, Поттер?

— Сэр, правда ли, что наш бывший профессор, мистер Квиррелл, был одержим духом Сами-Знаете-Кого?

— Чушь, — ответил Снейп, — Прочитали в «Пророке»? Несчастный просто тронулся умом.

— Альбус Дамблдор считает иначе. Он сказал, что у Квиррелла на затылке торчало лицо Сами-Знаете-Кого!

Гриффиндорцы заахали. Снейп закатил глаза:

— Минус десять баллов Гриффиндору, Поттер, за ваши крайне идиотские попытки привлечь к себе внимание сочинением нелепых небылиц!

Рейстлин едва сдержал улыбку.

Снейп продолжил лекцию.

— Дамблдор тебе сказал? Про Сам-Знаешь-Кого на затылке? — прошептал Рон.

— Да.

— И ты молчал?! Почему не сказал мне?! — чересчур громко прошептал Рон.

— Уизли, минус пять баллов Гриффиндору! Когда я говорю, вы должны молчать, а не обсуждать с Поттером его «славные подвиги».

Рон обиженно надулся и едва слышно выругался себе под нос.

О зачарованных предметах, одурманивающих сознание, ничего нового для Рейстлина Снейп не поведал. Всё рассказанное Рейстлин уже успел прочитать в книгах. Однако, чародей задумался, почему Снейп выбрал такую тему урока? Влияние Дамблдора, который мог подозревать одержимость у одного из учеников?

После одного из следующих уроков защиты от темных искусств Рейстлин услышал в коридоре разговор Парвати и ее сестры Падмы.

— … А я говорю, не мог он у вас урок вести! У нас с ним только что зельеварение было! — настаивала Падма.

— Да как он мог его вести, если он в это время вел у нас защиту?! — не сдавалась Парвати, — Не ври мне! Кто у вас на самом деле вел зелья?

— Ах, это я вру?! Ну тогда спроси его сама, какой урок он только что вел!

— Нет уж! Я его вообще никогда ни о чем спрашивать не стану! Опять баллы снимет!

Завидев Рейстлина, девочки спросили его, что он думает о Снейпе, ведущем два урока одновременно.

— Очевидно, что один из этих Снейпов — не Снейп, — предположил Рейстлин, — Кто-то использовал оборотное зелье, чтобы выглядеть, как Снейп.

— Скажешь тоже, — фыркнула Парвати.

— Либо у него есть брат-близнец.

— Кошмар! Нам и одного Снейпа было достаточно! — ужаснулась Падма.

Выяснилось, что «повезло» со Снейпом, похоже, только второму курсу. У первокурсницы Джинни защиту от темных искусств заменял Флитвик, у четверокурсников Фреда и Джорджа — МакГонагалл, у третьекурсницы Кэти Белл, третьей охотницы в квиддичной команде, девочки со светло-каштановыми волосами, которые она обычно убирала в высокий хвост, — профессор Синистра, у шестикурсника Перси — профессор Стебль.

Когда Рейстлин поговорил с профессором Флитвиком о двух Снейпах, ведущих урок одновременно, и выразил опасение, что одним из них может быть какой-нибудь Пожиратель Смерти под оборотным зельем, профессор Флитвик захихикал и убедил Рейстлина не беспокоиться:

— Любое количество профессоров Снейпов, равно как и других профессоров, работает в Хогвартсе с позволения Дамблдора. Не стоит переживать из-за этого, мистер Поттер. Это временная мера, а после рождественских каникул у вас будет новый учитель защиты от темных искусств.

Профессор МакГонагалл написала родителям студентов, лишившихся палочек. Бабушка Невилла пообещала ему купить новую палочку у Олливандера на Рождество, при этом в письме долго сокрушалась о сломанной палочке, ранее принадлежавшей ее сыну.

Вскоре утренней почтой Рон получил письмо от родителей и посылку — сверток, в котором по форме угадывалась коробка с волшебной палочкой. Рон с энтузиазмом сорвал упаковочную бумагу. Внутри обнаружилась явно старая обшарпанная коробка для волшебной палочки. Радость Рона моментально улетучилась. Он неловко сунул коробку себе на колени и, пробормотав, что откроет позже, начал с преувеличенной сосредоточенностью намазывать тост джемом.

В спальне Рейстлин застал Рона открывающим коробку. Внутри лежала изящная волшебная палочка из светлой древесины. Рон издал горестный стон:

— Да где они ее откопали?!

— Мне кажется, неплохо выглядит, — сказал Рейстлин.

— «Неплохо»?! Она же розовая! Вот спасибо, прислали девчачью палочку!

Рон распечатал письмо и, прочитав, невесело засмеялся.

— Что такое?

— Это палочка моей бабушки Седди… Убей меня, Гарри.

Попробовав несколько заклинаний, Рон убедился, что палочка хорошо его слушается. Однако, ее внешний вид всё равно вгонял мальчика в уныние. В письме Артур указал, что палочка сделана из древесины цедрелы с сердцевиной из волоса единорога.

— А Джинни они купили новую палочку… — посетовал Рон, — Нечестно! Лучше бы Джинни отдали эту, а мне новую!

— Посмотри на это с другой стороны, — предложил Невилл, — Ведь тебе доверили семейную реликвию.

— Спасибо, конечно. Но уж лучше бы эту семейную рухлядь доверили кому-нибудь другому.

* * *

Пробыв в замке около недели, охотники за василиском уехали. После их отъезда Рейстлин проверил туалет Миртл: чары «Единственного Ключа» были на месте. Значит, горе-охотники василиска не нашли. Видимо, они решили, что пение петухов его убило и этого вполне достаточно для отчета в Министерстве. Рейстлин сильно сомневался, что василиск мог услышать петухов из своего убежища, и что охотники ему хоть как-то навредили.

Рейстлин продолжил испытывать легилименцию на мелких животных. Получалось с переменным успехом, некоторые животные погибали. Нужно было отточить умение до идеала, прежде чем переходить к человеку. Кроме этого, чародей начал разрабатывать формулы трансфигурации мандрагоры, а также принялся за изучение чар незримого расширения — тех самых, которые использовались в его чемодане. Если Рейстлин их освоит, то сможет добавить себе пространства внутри чемодана, придать крошечной склянке вместимость огромной бутыли, поместить внутри небольшой палатки целый дом и многое другое.

Добби раздобыл крутящееся колесо для белки, Рейстлин расширил клетку и установил его. Теперь белка-Питер с видимым удовольствием носился в колесе. Забывший человеческую жизнь Питер абсолютно не боялся Рейстлина и давал себя погладить.

Однажды Рейстлин услышал, как Драко Малфой хвастался, что его неописуемо богатый отец заказал дорогие мандрагоры, чтобы вывести Драко из оцепенения, а никчемные нищие грязнокровки так и будут целый год валяться в Больничном крыле, ожидая пока созреют мандрагоры в Хогвартсе. Рейстлина охватила злость. Это действительно несправедливо. Если кто и заслужил оцепенение, так это Малфой с папашей, но они отделались только появившимися сплетнями об их недостаточной чистокровности.

Рейстлин почувствовал, что раз уж Гермиона, Колин и Джастин оцепенели по его вине, справедливым будет как можно скорее их вернуть. Нельзя, чтобы они пропустили полгода жизни. Маг поговорил с мадам Помфри, профессором Стебль и профессором Флитвиком, и узнал, что оцепеневшего Локонса из Хогвартса забрали родственники, таким образом, в Больничном крыле из жертв остались Колин, Джастин, Гермиона и Филч. Выяснив, что для целительного зелья не хватает только одного ингредиента — зрелых мандрагор нужного возраста, и что мадам Помфри знает, где их можно заказать, Рейстлин понял, что вопрос упирается только в деньги. Стоимость мандрагоры из Австралии можно было сравнить со стоимостью метлы новейшей модели. Поговорив с профессором МакГонагалл, Рейстлин получил разрешение оплатить четыре мандрагоры, которые закажет профессор Стебль. Сперва Рейстлин хотел ограничиться тремя мандрагорами, оставив Филча ждать зрелости школьного растения, но передумал. Старик тоже заслужил справедливость.

Перед рождественскими каникулами профессор Дамблдор торжественно объявил Гарри Поттеру благодарность за организацию помощи жертвам нападений и наградил «За особые заслуги перед школой». Рейстлин отметил иронию этой ситуации — такую награду вручают уже второму человеку, устроившему нападения василиска.

Глядя в окно поезда, несущегося сквозь снежную бурю, Рейстлин погрузился в раздумья. Он размышлял о смысле жизни и собственных целях. Надо ли продолжать поиски? Стоит ли ему вообще возвращаться в свой мир? Попав из Бездны в этот мир Гарри Поттера, чародей словно по инерции сразу же захотел вернуться в свой мир, но что его там ждало? Изможденное слабое тело с проклятым зрением, заставляющим видеть всё живое стареющим и умирающим? Крисания, ненавидящая и презирающая его после того, что он сделал? Или того хуже — жалеющая… Впрочем, Крисания могла и не выжить… Карамон? Рейстлин вспомнил своего брата, каким видел его в последний раз, когда отдал ему свой посох и остался в Бездне с Такхизис, закрыв Врата изнутри. «Карамон… Я бы хотел еще раз увидеть тебя, брат».

Ранним воскресным вечером Хогвартс-экспресс прибыл в Лондон. На вокзале Рона и Рейстлина встретили мистер и миссис Уизли. Рон единственный решил поехать с родителями в Египет навестить своего брата Билла, тогда как Перси, Фред, Джордж и Джинни остались на рождественские каникулы в Хогвартсе.

Артур предложил подвезти Рейстлина до «Дырявого котла» на своей машине. Оставив вещи в своем номере, Рейстлин пригласил Рона пройтись по Косому переулку.

Улица пестрела рождественскими украшениями: повсюду пушистые ели, завешенные огромными шарами, в которых летали феи в костюмах ангелков; гирлянды из сотен парящих в воздухе свечей; двигающиеся скульптуры оленей из плюща и остролиста с рогами из позолоченных шишек; разноцветные венки из перьев гиппогрифов, омелы, пуансеттии и сушеных мурлокомлей.

В магазине «Волшебный зверинец» Рейстлин сказал:

— Рон, хочу тебе подарить нового питомца. Выбирай.

У Рона покраснели уши.

— Ой, да не надо! Что ты…

— Нет, надо, — сказал Рейстлин, — Раз уж мой Бегемот съел твою крысу. Считай это подарком на Рождество.

Рон не стал дальше спорить и признался:

— Мне всегда хотелось собственную сову. Наша Стрелка совсем замучилась летать по всем поручениям, она уже очень старая…

— Сову? Хорошо, выбирай. Или можем сходить в «Совы».

Посмотрев на разных сов в обоих магазинах, Рон пришел в восторг от нескольких из них: ослепительно белой полярной совы с ярко-желтыми глазами; рыжеватой совы в коричневую полоску с черными глазами и серым клювом; и черной совы с большими черными глазами, оранжевым клювом и лапками, все оперенье которой покрывали тонкие белые полосы. В конце концов, Рон остановился на черной сове в полосочку.

— Мы берем эту сову, — сказал Рейстлин, — Сколько она стоит?

— Двадцать девять галлеонов.

Рон вытаращил глаза и зашептал Рейстлину:

— Гарри, это баснословно дорого! Я выберу другую!

Рейстлин закатил глаза.

— Тебе же эта больше всего понравилась.

— Но я не могу… Гарри, это слишком… Я тебе не смогу в ответ такой же подарок сделать…

Пришлось поуговаривать Рона, но в скором времени он уговорился.

— Не знаю, как тебя благодарить, Гарри! Фред и Джордж просто упадут!

— Как назовешь?

— Хм… Надо подумать… Может, ты назовешь?

— Нет, это теперь твой питомец, ты и называй.

Рон еще раз осмотрел сову в клетке:

— Буду звать тебя Зебра! — заключил Рон.

— У-ху-ху! — ответила Зебра.

Рон купил корм для своей новой совы и, довольный, вернулся к родителям.

Попрощавшись с семейством Уизли, Рейстлин отправился в «Дырявый котел».

Вечером в своем номере «Дырявого котла» Рейстлин решил попрактиковаться в заклинании Джеминио — чарах удвоения. Эти чары создавали дубликат предмета. Полученная копия на первый взгляд идентична оригиналу, но менее прочна: со временем дубликаты разрушались заметно сильнее оригиналов. Однако у сильных волшебников срок службы созданного дубликата мог достигать нескольких десятков лет. При этом, если волшебник того пожелает при наложении чар, дубликат мог и наоборот разрушиться буквально через пару часов.

Рейстлин создал несколько дубликатов перьев, а затем взялся за книги. Направив палочку на один из томиков сочинений Локонса, Рейстлин произнес:

— Джеминио!

Через несколько секунд на столе лежали две одинаковые книги. Рейстлин взял дубликат, повертел в руках, а затем открыл на середине. К изумлению мага на страницах вместо похождений Локонса бесконечно повторялась одна и та же фраза: «Кража текста запрещена. Вы можете заказать экземпляр книги по почте, отправив сову в наш филиал в Лондоне».

Чародей отложил дубликат и взял «Лицом к лицу с безликим». Создав копию этой книги, Рейстлин открыл первую страницу. Текст был на месте. Вот только пролистав вперед, маг наткнулся на надпись огромным шрифтом: «Вы прочитали бесплатный фрагмент книги. Хотите читать дальше? Отправьте сову по адресу…» Остальные страницы после надписи просто пустовали.

— Хитро, — рассмеялся Рейстлин.

Да, магические книги так не скопируешь, издательства позаботились. Рейстлин снял с обеих книг магические отпечатки, намереваясь когда-нибудь разобраться, что за заклинания вызывают такие изменения при создании дубликатов.

Что ж, по крайней мере, магловские книги таким образом можно было копировать без проблем. Рейстлин пообещал себе обдумать эту идею, если у него закончатся все деньги.

* * *

— Вот интересно, Тонкс, а что будет, если выпить оборотное зелье с волосом метаморфомага?

Тонкс рассмеялась. Они с Рейстлином шли по заснеженной, сияющей рождественской иллюминацией улице в центре Лондона. Электрические гирлянды горели ярче свечей Косого переулка и кое-где сплетались в огромные звезды и всякие причудливые узоры. В воздухе витали ароматы горячего шоколада, поджариваемых на огне сосисок, глинтвейна, горячих вафель и маршмеллоу.

Сегодня у Тонкс из-под смешной вязаной шапки с оленьими рогами и ушами струились волнистые сиреневые волосы, заметно светлеющие ближе к концам. На Тонкс было темно-вишневое пальто с металлическим скорпионом и цепочками на поясе, черные перчатки без пальцев, рваные джинсы, из-под которых выглядывали сиреневые колготки, и массивные черные ботинки. Сам же Рейстлин был полностью в черном. Чародей как следует обмотался шарфом и надел толстые перчатки, чтобы не простыть.

— О! Такое будет! Ты и представить себе не можешь, — весело заявила Тонкс.

— Что значит «не могу»? — слегка обиделся Рейстлин, — Вероятно, получишь ту внешность, которая у метаморфомага была в момент отрезания его волоса, который потом добавили в оборотное.

— Неа, — сказала Тонкс.

— Тогда выходит, что можно получить только ту внешность, которая у тебя есть без метаморфомагии?

— Я же говорю, ты не угадаешь! — повторила Тонкс, — Мы как-то с подружкой в Хогвартсе это проделали.

— И что же произошло?

— Гарри, если я просто скажу, будет скучно, — подмигнула Тонкс, — Разве ты не хочешь сам проверить?

— То есть, ты дашь мне выпить оборотного зелья со своим волосом?

— Почему бы и нет? Но его долго варить… — Тонкс задумалась, а потом добавила, — Мы можем попробовать на пасхальных каникулах.

Рейстлин не ожидал от Тонкс подобного. Значит, нарушать правила ей нравилось не только ради благой цели, но и просто ради удовольствия. Раз уж Тонкс не особо осторожна, стоит попытаться раздобыть у нее ингредиенты для оборотного зелья. Рейстлину не хватало всего двух: рога двурога и шкуры бумсланга. Они не были редки, однако их продавали только совершеннолетним волшебникам. Запас оборотного зелья на всякий случай был бы весьма полезен.

— Это было бы здорово! Спасибо, Тонкс. Может, я сам бы и сварил зелье?

— Лучше я. Ты, конечно, хорош, освоил Морочащую микстуру и всё-такое, но тут нужен продвинутый уровень зельеварения.

— Вы же в школе варили!

— На седьмом курсе! Прости, Гарри, тебе рановато, — отказала Тонкс.

Ясно, что ингредиентов Тонкс не даст. Что ж, придется искать другие пути. Рейстлин не собирался сдаваться.

— Не обижайся, Гарри, — сказала Тонкс, — В случае с оборотным надо, чтоб зелье контролировал опытный зельевар. Небольшая ошибка и — привет, смертельное отравление… Когда-нибудь вместе сварим… Кстати, ты с кем завтра празднуешь?

— Я? Ни с кем. Я вообще не праздную.

— Ты что?! — ужаснулась Тонкс, и ее волосы почернели, — Обязательно приходи к нам на рождественский обед! Мама приготовит вкуснейшую индейку и кучу всего. Возражения не принимаются. Нельзя сидеть одному на Рождество.

— Благодарю за приглашение, Тонкс. Я приду, — ответил Рейстлин.

* * *

В этом году Рейстлин приобрел еще несколько рождественских подарков: по коробочке магловских экзотических сладостей для Невилла, Хагрида и профессора Флитвика; набор магловских розыгрышей для Фреда и Джорджа; детский шарф в форме удлиненного льва для Добби; магловская книга «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей» для Перси. И, конечно, подарок для Тонкс.

На Рождество Хагрид прислал Рейстлину помадки из патоки, а Невилл — «Набор по уходу за метлой». Подарками от миссис Уизли оказались алый вязаный свитер с рисунком в виде золотого снитча и сливовый пирог. Перси прислал «Биографию министра магии Фэриса Спэвина». Вместе с этой книгой сова Перси принесла поющую рождественские гимны открытку от Джинни.

Колин Криви подарил небольшой самодельный альбом со своими колдофото Гарри Поттера и открытку с бурными восхищениями. Колдофото были сняты издалека и не слишком качественно. Рейстлин точно убедился, что злополучное фото, утекшее в газеты, снимал кто-то другой. Тот, кто умеет снимать гораздо лучше Криви.

Подарком от Фреда и Джорджа была коробка с крупной надписью «Экспериментальный набор "Улетные Уловки Уизли"». Внутри лежала, казалось бы, обычная повседневная черная шляпа, черные шерстяные носки и стеклянная баночка с белыми шариками. Записка, вложенная в коробку, гласила:

«Гарри! Представляем наши новейшие изобретения!

— Шляпа-щит;

— Жуткая Жвачка;

— Шерстяные носки.

Предлагаем проверить на практике. Счастливого Рождества!

Фред и Джордж»

Магу невольно вспомнилось, как в прошлом году Дамблдор сетовал, что ему не дарят носков. Эти носки показались Рейстлину наиболее странными из набора. Слишком обычными. И название банальное. Чародей проверил все предметы на вредоносные проклятья, и затем, когда чары подтвердили ее отсутствие, надел один носок. Сначала ничего не произошло. Рейстлин уже собрался снять носок, как вдруг почувствовал небольшое жжение и щекотку. Стащив носок, Рейстлин обнаружил густую черную шерсть. Она выросла на всей поверхности, которую закрывал носок, даже на подошве.

«Вот так шерстяные», — заключил Рейстлин, и попытался вернуть ногу в обычное состояние. Вскоре это получилось, но проверять эффекты остальных предметов на себе маг передумал.

Зебра Рона прилетела с увесистой посылкой, в которой лежали маленький стеклянный волчок — карманный вредноскоп, и три потрепанные книги на незнакомом языке. В письме Рон объяснил, что это учебники на арабском, по которым египетские волшебники учатся чарам в тамошних школах магии: «Я подумал, что они тебе понравятся, ты же любишь всякие книги».

Дурсли на Рождество прислали зубочистку. Рейстлин посчитал, что это явное издевательство, поэтому отправил Дурслям ответный подарок: чайный пакетик в маленькой коробочке с крохотным бантиком из туалетной бумаги.

* * *

Тонкс ждала Рейстлина в Косом переулке, закинув на плечо метлу.

— Счастливого Рождества, Гарри!

— И тебе того же, — улыбнулся Рейстлин.

— А где твоя метла?

— Давай лучше через камин, — предложил Рейстлин, которого не радовала перспектива лететь на метле по промозглому холоду и туману.

— Зачем камин? Погода прекрасная! Как раз к обеду прилетим, — упрямствовала Тонкс, — Тащи метлу и вперед. Ты не пожалеешь!

Пришлось Рейстлину уступить. Он вернулся в номер за метлой, попутно наколдовав на себя десяток согревающих чар.

— Воспользуемся дезиллюминационными чарами?

— В такой туман? Сейчас поднимемся на милю вертикально вверх, и снизу нас никто не увидит, можно лететь без маскировки, — сказала Тонкс, забираясь на метлу, — Всё, догоняй!

Дом семейства Тонксов располагался посреди заснеженного сада. Рядом с замерзшим прудом торчала увешанная золотистыми шариками ель. В доме гостей встретили родители Тонкс.

— Дора! Наконец-то! — воскликнул светловолосый пузатый мужчина, по-видимому, отец Тонкс, — Мы уже заждались!

— Привет, пап. Познакомься, это Гарри Поттер, — представила Рейстлина Тонкс, — Гарри, это мой отец Тед Тонкс, а это моя мама Андромеда Тонкс. Мама, это Гарри Поттер.

Андромеда, высокая красивая женщина с пышными каштановыми волосами, пригласила Рейстлина в гостиную.

— Мы очень рады с тобой познакомиться! — сказал Тед, — Дочь нам много о тебе рассказывала.

— В самом деле? — приподнял бровь Рейстлин, — И что именно?

— Только хорошее, — ухмыльнулась Тонкс.

На столе стояли рождественские угощения: индейка под соусом из крыжовника, бифштекс с луковыми кольцами и грибами, запеченный картофель, сосиски в беконе с клюквенным соусом, тушеные с пряностями маленькие кочаны китайской жующей капусты, розовый сыр, лепешки, жаркое из барашка, торт, украшенный миндалем и марципанами, графин с пуншем и вишневый пудинг.

— Нимфадора, будь добра передай мне кусочек индейки, — сказала Андромеда.

— Не называй меня Нимфадорой! — у Тонкс покраснели волосы, и она с раздражением выполнила просьбу матери. Та сделала вид, что не заметила гнева дочери.

Отведав еды и пообщавшись с Тонксами, Рейстлин предложил им жвачку-розыгрыш, подаренную близнецами Уизли. После того, как ее отведали, у Тонкс выросли шикарные усы, почти как у Вернона Дурсля, у Андромеды появились розовые веснушки и глаза сменили цвет на ярко-желтый, у Теда вместо бровей появились одуванчики, а у Рейстлина выросли длинные клыки и заостренные вытянутые уши.

— Думаю, пришло время для подарка! — сказала Тонкс, — Гарри, это тебе!

Рейстлин развернул обертку и обнаружил «Продвинутый набор ингредиентов для зелий».

— Потрясающе, Тонкс! Это идеальный подарок.

Осмотрев содержимое, Рейстлин нашел баночку толченого рога двурога. «Великолепно». Чародей продолжил изучать подарок, однако, шкуры бумсланга в наборе не оказалось. Что ж, хотя бы один ингредиент найден. И кажется, у Рейстлина появилась идея, где искать второй.

— А вот и мой подарок, — Рейстлин извлек из кармана мантии билет на концерт популярной музыкальной группы «Вещие сестры»*⁽¹⁾.

— Гарри! Это же моя любимая группа! Спасибо! — восхитилась Тонкс и благодарно обняла Рейстлина.

Когда Тонкс решила показать Рейстлину дом, и маг убедился, что они достаточно далеко от старших Тонксов, он сказал:

— Тонкс, мне нужна твоя помощь.

* * *

В десять часов утра двадцать восьмого декабря по-магловски одетый Рейстлин зашел в один из известных лондонских музеев. Минут двадцать поизучав экспозицию, Рейстлин, взглянув на карманные часы, отправился в туалет.

Маг зашел в самую последнюю кабинку мужского туалета, еще раз взглянул на часы и стал ждать. Через минуту задняя стена кабинки растворилась в воздухе, и Рейстлин увидел за ней последнюю кабинку женского туалета, в которой находилась миниатюрная кудрявая блондинка в темных очках.

— Отлично выглядишь, — прокомментировал Рейстлин, доставая палочку, — Мне это вполне подойдет.

Блондинка ухмыльнулась. Рейстлин направил палочку на свои волосы и применил чары изменения цвета и завивки. Получившаяся прическа как две капли воды напоминала прическу девушки. Блондинка, тем временем, сняла очки и медленно превратилась в копию Гарри Поттера.

— Идеально, Тонкс, — похвалил Рейстлин, — Здесь подарок. Невилл должен встретить возле музея. Погуляйте в людном месте, так, чтобы вас многие видели.

— О чем мне с ним говорить?

— Придумай что-нибудь.

По лицу Гарри Поттера, принадлежавшем Тонкс, пробежала тень сомнения:

— Может, мы зря это затеяли? Того придурка стоило просто припугнуть…

— Нет! Это не сработает, — отрезал Рейстлин, — Я придумал самый лучший план. Ты же не собираешься сейчас меня бросить, Тонкс?

— Нет-нет… Я просто спросила.

— Ну хорошо. Теперь одежда.

Рейстлин и Тонкс поменялись верхней одеждой и обувью. Уменьшив размер заклинанием, Рейстлин надел ботинки на платформе, которые увеличили его рост. Добавив к образу темные очки, маг взял сумочку Тонкс. Теперь его можно было принять за невысокую девушку.

Рейстлин еще раз взглянул на часы и, кивнув Тонкс, отправился на выход.

Маг проехал пару остановок на метро, вышел на улицу и добрался до безлюдного места.

— Добби?

— Я здесь, сэр, — ответил эльф.

— Прекрасно. Убираемся отсюда.

Добби аппарировал с Рейстлином на опушку леса. Маг переодел обувь и накинул мантию-невидимку.

— Аппарируем на следующую точку, Добби.

Через мгновение невидимый Рейстлин стоял недалеко от входа в Лондонский зоопарк — того самого места, где чародей намеревался найти шкуру бумсланга. Вернее, самого бумсланга.

Незаметно пробравшись внутрь зоопарка, Рейстлин принялся искать змей. Вскоре его старания увенчались успехом: в отгороженном от гостей стеклом террариуме на ветке дерева висела ядовито-зеленая змея. Табличка рядом гласила: «Dispholidus typus». Рейстлин прикинул длину змеи — вышло почти метр. Если высушить и измельчить сброшенную ей шкуру, хватит на много порций оборотного зелья.

Рейстлин применил маглоотталкивающие чары, и стоявшие в зале маглы поспешили перейти в соседние залы. Чародей попытался отпереть стеклянную раму, но она не поддавалась. Рейстлин раздраженно осмотрел стекло. Похоже, со стороны посетителей оно не открывалось. В глубине вольера, позади веток и лиан, маг разглядел дверь. Значит, служащие зоопарка входили в вольер с другой стороны.

Рейстлин обошел зал и отпер какую-то служебную дверь, которая привела его в длинный извилистый коридор, затем за следующей дверью невидимый маг попал в большую комнату с несколькими дверями и множеством стоящих у стен стеклянных террариумов. Рейстлин принялся накладывать дезиллюминационные чары на все двери, пока очередная дверь не показала, что за ней скрывается именно вольер с бумслангом.

Отперев нужную дверь, Рейстлин аккуратно ее приоткрыл.

— … зззапропассстилисссь людишшшки? Всссегда их полно, а сссейчассс… — донесся до мага странный шепот.

«Проклятье! Кто это? Волшебник? Надо скорее закончить и убираться».

Рейстлин бросил обездвиживающее заклинание в бумсланга и призвал его Акцио. Зеленая змея плавно соскользнула с ветвей дерева и полетела по воздуху прямо в руки Рейстлину.

— Фффушшшшшшсссрхфушссззр?! Что ссс тобой?

— Сссмотрите!

— Фффушшшшшшсссрхфушссззр ссстал птицей?!

— Ссспасссите его!

Теперь Рейстлин явно слышал — это говорили змеи. Другие бумсланги. Почему в магловском зоопарке говорящие змеи?!

Рейстлин поймал летящего бумсланга и поскорее запер дверь вольера, а затем аккуратно повесил обездвиженную змею себе на шею. Сняв все дезиллюминационные чары, маг поспешил убраться из служебных помещений. Отменив маглоотталкивающие чары в зале, Рейстлин покинул зоопарк.

Добби перенес Рейстлина в Визжащую хижину. Чародей положил змею в заранее подготовленный стеклянный террариум и снял с нее обездвиживающее заклинание.

— Мерзззкий человечишшшка! — прошипел бумсланг и попытался атаковать Рейстлина, но вместо укуса только ударился мордой об стекло, — Изззверг! Душшшегуб! Выпусссти меня отсссюда!

— Как часссто ты сссбрасссываешшшь шшшкуру? — спросил Рейстлин.

— О ужжжассс! Говорящщщий человек! — бумсланг в страхе отпрыгнул от Рейстлина и забился в дальний угол террариума.

— Гарри Поттер умеет говорить со змеями?!

Рейстлин обернулся на слова Добби. Эльф вытаращил свои огромные зеленые глаза и на его лице застыло выражение неподдельного ужаса.

— Почему бы с ней не поговорить, раз уж она разговаривает по-человечески? — спросил Рейстлин.

— Нет, сэр. И змея и Гарри Поттер шипели по-змеиному, — сказал Добби.

— Правда? Но я не заметил… — задумчиво проговорил Рейстлин, — Выходит, я могу говорить со змеями, как Салазар Слизерин… Интересно, он тоже не мог понять, когда говорит по-змеиному?

— Добби не знает, сэр…

— Разумеется, ты не знаешь. Это мысли вслух, — Рейстлин подошел к террариуму, — Теперь ты будешшшь жжжить ззздесссь, так что привыкай.

— Жжжуткий человечишшшка! Верни меня назззад! Где мое прекрасссное большшшое дерево?! Я зззамерззз! Хочу кушшшать!

— Что ессст бумсссланг?

— Хочу кушшшать хамелеона, лягушшшек, ящщщериц…

— Обойдешшшьссся беззз хамелеона, — отрезал Рейстлин, и наложил на террариум согревающие чары, — Добби, купи лягушек в лавке ингредиентов. Покормишь нашего гостя. Кссстати, бумсссланг, как тебя зззовут?

— Фффушшшшшшсссрхфушссззр!

— Это ссслишком сссложжжно, буду зззвать тебя Фурфур.

— Оссскорбительно! Кошшшмар! Иззздевательссство! Я пожжжалуюсссь верховному зззмею!

* * *

— Спасибо, Тонкс. Без тебя я бы не справился, — сказал Рейстлин.

Маг и волшебница сидели в номере Рейстлина в «Дырявом котле».

— Пожалуйста, — улыбнулась Тонкс, — Где он? Надеюсь, покажешь?

— Да.

Рейстлин открыл чемодан и знаком предложил Тонкс залезть внутрь. Тонкс почти спустилась в комнату внутри чемодана по веревочной лестнице, но в последний момент ее нога зацепилась за одну из ступенек.

— Ой! — Тонкс потеряла равновесие и повалилась на ближайший шкаф, из которого тут же посыпались книги.

«Проклятье! Смотреть надо, куда ноги ставишь!» — раздраженно подумал Рейстлин, но вслух сказал:

— Ты не ушиблась?

— Вроде нет, — Тонкс взмахом палочки вернула упавшие книги на место.

В углу комнаты стояла клетка.

— Такой милый бельчонок! — воскликнула Тонкс, — И как можно было додуматься над ним издеваться?!

— Увы, Пирс вообще больной мерзавец. Он летом бедному зверьку палец отрезал.

Тонкс в ужасе охнула, рассматривая покалеченную лапку белки, мирно грызущей фундук.

— Знаешь, Гарри, мне кажется, нужно поговорить с этим Пирсом, чтоб он на всю жизнь запомнил, что нельзя мучить животных. Скажи мне адрес!

Рейстлин усмехнулся:

— Нападение на магла? Захотела в Азкабан?

Тонкс нахмурилась:

— Надо же что-то с этим делать!..

— Мы сделали, что смогли. Спасли белку.

Тонкс немного помолчала, а затем спросила:

— Ты отдашь ее мне? В Хогвартс вряд ли можно взять белку.

— Никто не проверяет чемоданы. Так что я возьму Бурого Дженкина с собой.

* * *

В Косом переулке Рейстлин зашел в тот самый магазин холодного оружия, где он в прошлом году приобрел свой кинжал.

— О, какие люди! — сказал молодой продавец, которого, как помнил Рейстлин, звали Климент, — Привет, Гарри Поттер! Ну что, как кинжал?

— Замечательно. Только на темных магах еще не проверил, — соврал Рейстлин.

— А как же Квиррелл? — не преминул спросить Климент, — Говорят, он пытался тебя убить! Два раза!

Конечно, одним из покушений был сглаз на квиддичном матче, а вторым — попытка заманить Рейстлина в Запретный коридор. Впрочем, в любом случае, продавцу не стоит об этом знать.

— Видимо, плохо пытался, раз я даже не заметил, — усмехнулся Рейстлин.

— То есть? Так ты говоришь, не было никаких покушений? — удивился Климент, — Значит, Квиррелл всё-таки псих и всё это выдумал?.. По правде, он мне не казался психом. Когда я учился, он вел у нас магловедение.

— Я не знаю, о каких покушениях он говорит. Может, были, а может, и нет. Квиррелл не набрасывался на меня в темном коридоре. Но он мог, к примеру, прислать сову с отравленным печеньем или что-то в этом роде.

— А… Да, против печенья кинжал особо не поможет… Но ты вылечился?

— Что?

— После отравления?

— Не было отравления, — Рейстлин начал раздражаться, — Это же просто пример! Считай, что сова с посылкой отравленного печенья умерла от разрыва сердца, не долетев до адресата, и покушение не удалось.

— Ясно, — Климент заметно расстроился, видимо, поняв, что никаких реальных подробностей зловещих покушений ему не расскажут, — Так что тебя интересует?

Рейстлин оглядел полки за спиной продавца и сказал:

— А можно вот тот большой меч посмотреть?

Климент отвернулся, чтобы достать меч с верхней полки на прилавок, но не успел даже взмахнуть палочкой: Рейстлин наложил на него Конфундус, а затем срезал несколько прядей волос. Они понадобятся для оборотного зелья. После этого Рейстлин купил метательные звездочки и отправился обратно в «Дырявый котел».

Рейстлин купил в Лондоне несколько магловских книг, его интересовала идея преобразования вращений беличьего колеса в электричество. Если верить «Истории Хогвартса», в замке электрические приборы работать не будут, однако в Хогсмиде — почему нет? Стоит проверить. Рейстлин приобрел нужные детали, а с ними кассетный магнитофон с возможностью звукозаписи и чистые кассеты. Поразмыслив, Рейстлин купил также кассеты с музыкой и аудиокурс арабского языка.

Интересно, кто будет вести защиту от темных искусств после каникул? Рейстлин вспомнил о загадке двух Снейпов и пожалел, что не посмотрел, как их отображает Карта Мародеров. Если Дамблдор нашел нового учителя, то больше случая не представится.

---

1) "The Weird Sisters" — считаю логичным переводить как "Вещие сестры", такой вариант используется в большинстве переводов "Макбета"

Вернуться к тексту

Воскресным утром Хогвартс-экспресс отправился с платформы номер девять и три четверти, увозя отдохнувших на рождественских каникулах учеников обратно в школу магии.

Рейстлин, Рон и Невилл нашли свободное купе. Вернее, не совсем свободное — у окна спал какой-то мужчина. На его чемодане Рейстлин заметил надпись «Профессор Р. Дж. Люпин». Ветхий чемодан был перевязан веревкой, связанной из множества коротких веревочек. У профессора Люпина были светло-каштановые волосы, тронутые сединой, и крайне нездоровый вид. Рейстлин понадеялся, что это не очередной одержимый. Только этого и не хватало. По старой, заштопанной в куче мест мантии Люпина Рейстлин предположил, что тот тратит все свои деньги на лекарства.

— … Потом мы пошли смотреть пирамиды, но внутрь сфинкс нас не пустил. Видите ли, мы не отгадали его загадку! Нельзя было чего попроще загадать?!

— А что за загадка? — заинтересовался Рейстлин.

— Я не запомнил… Что-то про воды Нила и восемь тощих коров.

Неужели так трудно было запомнить? Рейстлин скорчил презрительную гримасу.

— Ну ладно, а ты как отдохнул? — Рон слегка обиженно сменил тему.

— Невилл, поведай, как мы гуляли по Лондону, — сказал Рейстлин.

Невилл начал рассказ. Пока Рейстлин слушал, где он якобы путешествовал с Невиллом, Рон переводил взгляд то на Невилла, то на Рейстлина, и всё заметнее мрачнел. Рейстлину показалось это забавным. Выходя из поезда, Рейстлин улучил момент и сказал Рону, пока Невилл не слышал, что с гораздо большим удовольствием погулял бы по Лондону с ним, Роном. После этого «признания» Рон сразу же расцвел, а от прежнего мрачного настроя не осталось и следа.

По пути в Хогвартс на каретах, запряженных фестралами, Рейстлин думал, как смешно люди хотят быть исключительными.

Перед ужином, когда все ученики и профессора сели за столы в Большом зале, Дамблдор произнес:

— Приветствую вас в Хогвартсе! У меня для вас есть объявление. Как вам известно, мистер Локонс сказал, что ноги его здесь больше не будет, и наотрез отказался возвращаться к должности преподавателя, посему я счастлив представить вам нашего нового учителя защиты от темных искусств — профессора Люпина.

Послышались слабые аплодисменты.

— Что ж, теперь можем приступить к ужину, — Дамблдор взмахнул рукой, и тарелки на столах наполнились едой.

Вечером Рейстлин спустился в гостиную Гриффиндора посидеть у камина и почитать.

В одном из кресел устроилась Гермиона, а у ее ног примостился огромный пушистый рыжий кот с неприятной приплюснутой мордой. Кот презрительно оглядел Рейстлина, усевшегося у огня, и отвернулся. На коленях у Гермионы лежала странная штука — низкий цилиндр на ножках с крутящейся ручкой сбоку.

Лаванда и Парвати, сидящие неподалеку, с опаской косились на странный цилиндр.

— Это вязальная машинка, — объяснила Гермиона, заметив взгляды, — Я попросила у родителей на Рождество. С ней я смогу гораздо быстрее вязать шапки и носки!

В другом конце гостиной Рон рассказывал Дину и Шеймусу про Египет. В новой версии сфинкс уже не просто не пустил Рона в пирамиду, но и гонялся за ним по пустыне, стрелял молниями из глаз, призывал гигантских пятифутовых скорпионов и собирался принести Рона в жертву Сету.

Вечер был тихим, пока не появились Фред и Джордж с коробкой, из которой валил густой дым. Оказалось, что они украли из класса ухода за магическими существами маленького огнекраба и теперь собирались провести эксперимент — скормить ему хлопушки из магазина «Зонко». Поняв, что дальше спокойного чтения не предвидится, Рейстлин поднялся в свою спальню.

В комнате Рейстлин увидел, как Невилл расставляет возле своего окна крохотные горшочки со странными растениями, походившими на пятнистые круглые камушки с бороздой по центру.

— Это литопсы, — гордо сказал Невилл, — Бабушка разрешила купить в магловском магазине. Правда, они милые?

— Очаровательные, — процедил Рейстлин и отправился в свой чемодан.

* * *

В первый учебный день в одном из коридоров Рейстлина догнал Джастин Финч-Флетчли:

— Привет, Гарри… Надо поговорить.

— Я слушаю, Джастин.

— Вот возьми, — Джастин смущенно протянул Рейстлину мешочек, — Не понимаю, почему моим родителям не сказали, что они могут заказать мандрагоры…

— Наш директор явно не видит никакой проблемы в том, что ученики пролежат оцепеневшими до самого лета, — усмехнулся Рейстлин, — Так ты не считаешь, что это я на тебя напал?

— Прости, что тебя подозревал, — сказал Джастин.

— Прощаю, — ответил Рейстлин и взял протянутый мешочек с деньгами.

Вечером, проходя по коридору, Рейстлин услышал чье-то всхлипывание. Взявшись за край гобелена, Рейстлин отогнул его. В нише за гобеленом сидела заплаканная Гермиона с вязаными шапочками в руках.

— Что случилось?

— Ничего, — всхлипнула Гермиона.

— Эльфы не хотят освобождаться? — предположил Рейстлин.

— Они выгнали меня с кухни! — со слезами воскликнула Гермиона, — Не взяли ни одной шапки! Я же хочу освободить их от рабства!

— Сдается мне, для этого шапки им раздавать должен Дамблдор или Попечительский совет.

Гермиона в изумлении посмотрела на Рейстлина.

— Не уверен, кто считается их хозяином, но это явно не ты, Гермиона.

— Эти эльфы и слушать о свободе не хотят… — пожаловалась Гермиона, — Я рассказала им о зарплате и пенсии, и об отпусках, а они посмотрели на меня, как на сумасшедшую , а потом просто взяли и выставили вон! Им внушили, что эльфам, видите ли, стыдно требовать зарплату!

— А ты хочешь внушить им, что они обязательно должны ее потребовать? — Рейстлин ухмыльнулся и присел на каменный уступ рядом с Гермионой.

— Внушить? Нет, я хочу им раскрыть глаза на правду!

— Думаешь, им нужна твоя правда? — спросил Рейстлин, — Разве они голодают или их бьют каждый день?

— О чем ты говоришь, Гарри?! Как правда может быть не нужна?! При чем тут «голодают»?!

— При том, что сытых рабов жаждой свободы не заразить.

Гермиона задумчиво вытерла слезы одной из шапок.

— Ты пытаешься внушить благополучным эльфам, что у них есть проблемы, вместо того, чтобы помогать тем эльфам, с которыми плохо обращаются, и которые сами дошли до понимания, почему быть в рабстве плохо.

— Не могут они быть благополучными, они же в рабстве, — возразила Гермиона, — И у них нет отпусков…

Рейстлин вздохнул.

— Ты должен освободить своего эльфа! — внезапно потребовала Гермиона.

— Нет у меня никаких эльфов.

— Но я видела…

— Одного из эльфов Хогвартса. Я с ним познакомился, и только.

Снова утерев лицо одной из шапок, Гермиона сказала:

— Гарри, ты должен поговорить с этим эльфом! Вдруг он сможет переубедить своих товарищей.

— Нет, это бесполезно, — сказал Рейстлин, — Ты не тех эльфов пытаешься освободить. Рекомендую начать с тех, кому свобода уже нужна.

* * *

Надо было допросить Петтигрю, но крысы и мыши, на которых Рейстлин тренировался, продолжали погибать. В чем же причина? Чародей готов был поклясться, что не допускал никаких ошибок. И всё же, безопасная легилименция ему не давалась.

Рейстлин вычитал в статье Гаррика Олливандера о древесине волшебных палочек, напечатанной в журнале "Чудеса чароведения"*⁽¹⁾, что волшебные палочки из остролиста традиционно считаются защитными, и в случае использования для нападения могут выдавать непредсказуемые эффекты, а палочки с пером феникса — очень инициативные и любят действовать по своей воле.

Рейстлин посчитал, что легилименция — это нападение, а не защита, и его палочка может неверно его понимать, за счет чего животные и погибали после легилименции. Это навело его на мысль, что для легилименции потребуется сменить палочку.

— Добби, постарайся узнать, где еще продают волшебные палочки, кроме лавки Олливандера в Косом переулке. И ни в коем случае не говори никому, на кого ты работаешь.

Рейстлин собирался сварить оборотное зелье и использовать его для вылазок из замка. Добби сможет перенести его в Лондон, а оттуда легко добраться и в любую точку Великобритании. Осталось дождаться, когда бумсланг Фурфур сбросит шкуру.

* * *

Профессор Люпин вошел в класс, улыбнулся и бросил на стол потертый портфель. Хоть профессор и старался держаться бодро, Рейстлин заметил, что с каждым днем тот выглядел всё хуже.

— Добрый день. Учебники можете убрать. Сегодня у нас будет практическое занятие. Понадобятся только волшебные палочки. Кто-нибудь из вас знаком с заклинанием "Экспеллиармус"?

Гермиона немедленно подпрыгнула, высоко подняв руку. Рон тоже поднял руку и неприязненно покосился на Гермиону. К удивлению Рейстлина, руки подняли и все остальные гриффиндорцы. Что за чудеса успеваемости?

— Да, Гермиона?

— Экспеллиармус — Обезоруживающее заклинание. Оно выбивает палочку из рук того, к кому его применили.

— Абсолютно верно! — похвалил Люпин, — И оно может быть очень полезно для защиты против злонамеренных волшебников или ведьм. Немногие из них способны колдовать без волшебных палочек, так что Экспеллиармус может помешать им причинить вам вред. Сегодня мы постараемся освоить это заклинание. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек. Повторяйте за мной: Экспеллиармус!

Класс повторил заклинание.

— Замечательно. Теперь посмотрите на движения палочки, — сказал Люпин и продемонстрировал нужный взмах.

Потом Люпин разбил всех на пары и предложил по очереди пытаться выбить палочку у партнера. Рейстлин несколько раз обезоружил Рона, затем дал и ему выбить палочку заклинанием. Невилл два раза выбивал палочку у Шеймуса, но когда Люпин его похвалил, и позвал всех посмотреть, как у Невилла хорошо получается, тот непонятным образом превратил нос Шеймуса в носик фарфорового заварочного чайника. Люпин быстро привел нос Шеймуса в порядок. Остальной урок прошел без происшествий, и под конец у каждого ученика хоть раз получилось применить Экспеллиармус.

— Всем спасибо, вы хорошо сегодня поработали, — заключил Люпин, — По пять баллов Гриффиндору каждому. Домашнее задание: возьмите в библиотеке книгу «Темные силы: пособие по самозащите» Квентина Тримбла и прочитайте главу про Обезоруживающие заклятье.

— У меня есть этот учебник дома, — сказал Дин, — Мы по ней в прошлом году учились.

— Значит, вы можете попросить родителей прислать ее совой, — сказал Люпин, — Мы будем заниматься по ней до конца года.

После урока Рейстлин спросил Рона:

— Откуда вдруг все знают про Экспеллиармус?

— А, так ты же не видел! — рассмеялся Рон, — В Дуэльном клубе Снейп этим заклинанием так приложил Локонса, что тот аж отлетел!

* * *

Следующим вечером в библиотеке Рон столкнулся с Падмой Патил:

— Привет, Рон. Слушай, а почему ты не ходишь в шахматный клуб?

— Шахматный клуб? — удивился Рон, — А тут разве есть клубы, кроме того дуэльного?

— Конечно, есть. Ты на доску объявлений смотришь? Здесь их куча.

— Серьезно?

— Например, клуб танцующего макраме, клуб игры в плюй-камни, летний клуб катания на лодках, клуб коллекционеров сушеных фруктов…

— Кто-то коллекционирует сушеные фрукты? Какая дичь!

Падма нахмурилась, и Рон понял, что она явно состояла в этом клубе.

— Если хочешь, приходи в шахматный клуб. По субботам в семь в классе трансфигурации, — сказала Падма.

— Не знаю… Я ведь не особо хорошо играю, — засомневался Рон.

— Всегда можно научиться лучше, — заверила Падма и пошла по своим делам.

Настроение Рона резко испортилось. Он уселся в библиотеке и принялся механически переписывать свойства крысиных хвостов в свое эссе по зельеварению до тех пор, пока не заметил, что случайно переписал один абзац три раза.

— Проклятый Снейп, чтоб он провалился, — пробормотал Рон, вытаскивая из сумки новый пергамент.

Однако, продолжать эссе Рон не стал, а вместо этого задумался пойти ли в этот шахматный клуб. Поразмышляв немного, Рон решил никуда не ходить. Что вообще эта Падма о себе возомнила? Между прочим, в прошлом году Рон у нее выиграл, а теперь она, видите ли, считает, что Рон играет недостаточно хорошо… Пускай сама в свои сухофрукт-клубы ходит, а Рон лучше комиксы почитает, вот как раз новый выпуск «Приключений Мистера Патрика Миггса, Полоумного Магла» выйдет.

* * *

Войдя в пятницу в кабинет защиты от темных искусств, Рейстлин с удивлением обнаружил за учительским столом Снейпа.

«Неужели Люпин умер? Выглядел он прескверно…» — невольно ужаснулся Рейстлин, — «Хм… Зато у меня появилась возможность проверить Снейпа по карте. Если не ошибаюсь, сейчас у него должны быть зелья у Рейвенкло и Хаффлпаффа…»

— Сэр, мне нехорошо. Можно мне в Больничное крыло? — сказал Рейстлин через несколько минут после начала урока, когда Снейп приказал всем конспектировать главу о заклинании «Иммобилус».

— Вы не выглядите больным, Поттер, — процедил Снейп, — Видимо, хотите прогулять урок. Минус балл Гриффиндору. Сидите и читайте учебник!

Что ж, похоже, пришло время прибегнуть к старому трюку. Выждав некоторое время и переписав пару абзацев, Рейстлин, улучив момент, когда Снейп повернулся в его сторону, правдоподобно изобразил обморок и остался лежать на полу между партами.

К счастью, Снейпа удалось провести — больше он не препятствовал уходу Рейстлина в Больничное крыло, да еще и велел Невиллу проводить Рейстлина, добавив, что всё равно от Невилла на уроках никакого толка.

Вскоре Рейстлин, спрятавшись в один из туалетов, открыл Карту мародеров и обнаружил удивительное: и в кабинете зелий, и в кабинете защиты находились точки, одинаково подписанные как «Северус Снейп».

Как такое возможно? Существуют чары, при помощи которых можно создать копию человека?!

Рейстлин глупо уставился на карту. Точка «Северус Снейп» в кабинете защиты двигалась между рядами парт. Точка «Северус Снейп» в кабинете зельеварения переместилась немного и застыла рядом с точками «Майкл Корнер» и «Энтони Голдштейн». Да… Такого Рейстлин не ожидал. Он почему-то был уверен, что один из Снейпов поддельный — кто-то другой под оборотным зельем, и что карта покажет его настоящее имя.

А вдруг человек под оборотным зельем на карте отображается, как тот, кем он притворился? Нет, это маловероятно, учитывая, что карта показывала реальное имя анимага в форме животного. Скорее всего, дело не в карте… Похоже, Снейп и другие преподаватели знают какие-то продвинутые чары создания собственной копии. Нечто вроде «Джеминио», только действующее на людей.

За компанию Рейстлин поискал на карте Люпина — он оказался в помещении, которое предположительно было его жилой комнатой. Значит, Люпин не умер, и даже в относительном порядке. Будь он при смерти — лежал бы в Больничном крыле или вообще в Больнице святого Мунго.

* * *

Вечером в гостиной Гриффиндора Гермиона с двумя первокурсниками что-то жарко обсуждали.

— … поэтому нам нужно поменять название, — настаивал смуглый мальчик с черными кудрями, — «ГАВНЭ» звучит, как полная ерунда.

— Не «ГАВНЭ», а Г.А.В.Н.Э.! — возмущенно поправила Гермиона, — «Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов»!

— Я согласна с Алексом, — сказала темнокожая девочка с множеством косичек, — Надо придумать другое название.

— Спасибо, Хизер, — улыбнулся Алекс.

— Не собираюсь я ничего менять! Это название идеально отражает суть организации.

— Давайте проголосуем! — предложил Алекс, — Кто за переименование?

Оба первокурсника подняли руки.

— Ну вот, Гермиона, ты в меньшинстве. Давайте назовемся…

— Да кто вам вообще дал право устраивать какие-либо голосования?! Это моя организация, я ее учредила! — воскликнула Гермиона, — И если на то пошло, кроме вас есть еще Невилл, я уверена, что он проголосовал бы против переименования!

— Очень сомневаюсь! Над этим названием вообще все ржут! — не сдавался Алекс, — Неужели у тебя не было других вариантов?

— Я не буду его менять! — безапелляционно заявила Гермиона.

— Ну понятно всё. Гермионе главное быть учредителем, который придумал название. А на само дело наплевать. И на судьбы эльфов наплевать, — обиженно заключил Алекс.

— Что?! — Гермиона покраснела от возмущения, — Да мне единственной на них не наплевать!

— Пускай эльфы и дальше страдают из-за твоего дурацкого названия!

— Если оно тебе настолько противно, то можешь выйти из ассоциации!

— Разгоняешь участников? Отличный руководитель, нечего сказать…

— Не ругайтесь, пожалуйста! — встряла Хизер.

Гермиона, едва сдерживая гнев, собрала со столика материалы своей организации и жестко объявила:

— Собрание Г.А.В.Н.Э. закрыто!

---

1) «Чудеса чароведения» — журнал «Challenges in Charming»

Вернуться к тексту