Алые сердца: Корё (гет)

Белым кружевом обволокла метель сонную столицу, убаюкивая её протяжным завыванием ветра и заботливо скрывая от сторонних глаз следы трёх усталых путников, державших свой нелёгкий путь в резиденцию восьмого принца Ван Ука. Уже было довольно поздно — и улицы Сонгака совершенно опустели. Не было слышно ни человеческого голоса, ни лая собак — лишь жалобное стенание кружившейся в неистовом танце метелицы, будто вычитывавшей трёх молчаливых странников, осмелившихся в такую непогоду покинуть свои уютные дома.

Во главе небольшого пешего отряда шёл высокий широкоплечий юноша в тёмно-сиреневых одеждах с ручным фонарём в руках. Его лицо скрывала камышовая саткат, а у левого бедра висел меч. На некотором расстоянии за ним следовал молодой мужчина лет тридцати, облачённый в одежды скорее простолюдина, нежели лекаря, неся потёртый заплечный мешком на спине. Завершал же шествие, чуть ли не наступая на пятки впереди идущему, парень в выкрашенной в чёрный осоковой саткат с вдетым в кожаные ножны мечом в руках. Вся его одежда была чёрной, ещё больше придавая ему сходство с тенью. Да и двигался он точно тень: быстро и бесшумно, словно тигр, выслеживающий свою добычу. Хоть и был он на пару-тройку чхи ниже сухопарого лекаря, однако во много раз превосходил его силой и умением обращаться с мечом. Мало кто мог сравниться с ним в умении владеть боевыми искусствами, как и с его побратимом в камышовой саткат.

Однако для слабого на вид мужчины с коротенькой тёмно-каштановой бородёнкой сила была не самым главным достоинством. Одним точным ударом он мог одолеть любого врага, а при помощи уколов остроотточенной иглы в нескольких точках человеческого тела мог излечить большое количество самых разнообразных недугов, которые только поддавались лечению. И всё благодаря его обширным знаниям о точках и меридианах акупунктуры. Он давно уже мог избавиться от двух немногословных воинов, принявших решение во что бы то ни стало привести его к своему господину. Без особого труда он мог лишить их чувств и скрыться где-нибудь в лесах, однако несколько немаловажных причин не позволяло ему поступить подобным образом. И главной из них была начавшаяся метель. Как лекарь он не мог оставить этих двоих без чувств на холодной земле, ведь из-за холода они могли никогда так и не очнуться. А этого несправедливо изгнанный из Кванджу талантливый иглоукалыватель позволить себе никак не мог. Ему неоднократно доводилось спасать множество жизней, и как никто другой он хорошо знал об их высокой ценности. Разве мог он попрать эту ценность в столь неподходящий момент? Отнюдь.

Второй же причиной, понукавшей его отправиться в резиденцию восьмого принца, чего уж там греха таить, была растоптанная гордость и жажда вернуть былую славу. Он столько бед перенёс из-за подлых завистников, и всё только потому, что их навыки иглоукалывания были не так хороши как его. Разве был он виновен в том, что учился прилежнее других, изучая точное расположение акупунктурных точек на человеческом теле, словно звёзды на бескрайнем небе? И разве его искреннее желание добиться заслуженного признания являлось преступлением? И можно ли правдивые, нисколько не приукрашенные рассказы о собственном мастерстве считать пустым бахвальством? По-крайней мере, он так не считал. Но его недруги, по-видимому, были иного мнения, оттого и вышвырнули его из родного города, как только появилась такая возможность.

Внезапный порыв пронизывающего ветра заставил мужчину зябко поёжиться и тоскливо оглянуться назад. Нет, не стоило ему в такую-то непогоду отправляться в путь. Знал бы, что ещё на полпути его застанет такая вьюга, то ни за какие богатства мира не вышел бы из дому. Сидел бы себе преспокойно на тёплом полу и пил согревающие чаи, читая медицинские трактаты. Так нет же, понесло его в такую непогоду невесть куда и зачем. Ох, однажды доведёт его эта доброта до доски чхильсонпхан.

— Ну, серьёзно! — наконец не выдержал лекарь-иглоукалыватель гнетущего молчания и крепко вцепился двумя руками в лямки своего заплечного мешка. — Вы действительно думаете, что лекарь, которого насильно привели, станет лечить хоть кого-либо? Да будь это хоть министр Кванпхёнсона я и пальцем не пошевелю, чтобы излечить его недуг, — твёрдо произнёс он и резко остановился, намереваясь сделать выпад в сторону и мигом скрыться за снежной пеленой. Он знал, что ему так просто не уйти, ведь для этого ему придётся применить свои знания болевых точек, чего он никак не мог сделать при таких-то погодных условиях. По этой причине лекарь Ан Хи Бон решил просто подурачиться, проверяя терпение своих «пленителей» на прочность, а заодно и попытаться согреться.

Однако стоило ему замереть на месте, чтобы сделать ложный выпад в сторону, как позади идущий молодой воин тут же подтолкнул его в спину мечом в ножнах, понукая идти вперёд.

— Хватит уже меня толкать! — возмущённо затряс плечами лекарь, одарив своего пленителя недовольным взглядом. — Я тебе что, собака? Почему ты так со мной обращаешься, а?! — оскорблённо бросил он и ещё быстрее зашагал вперёд, дабы не схлопотать очередного толчка в спину. Однако как он не прислушивался, молчаливый юнец так и не проронил ни слова в ответ на его жалобы. — Или ваш хозяин настолько жесток, что и его слуги ничем не лучше? Смотрите на меня свысока, да? И всё потому, что я был вынужден покинуть родной Кванджу и поселиться на горе Ёнсу в этой глуши? Да будь у меня выбор, я бы давно уже сел на первую попавшуюся лодку и отплыл в Южную Хань, — наконец разразился иглоукалыватель наигранной тирадой, пытаясь выдавить из своего молчаливого спутника хоть слово. Если с юнцом в камышовой саткат он беседовал, ещё когда эти двое только пожаловали на его гору, то от этой безмолвной тени он до сих пор не слышал ни единого звука. И это ещё сильнее подогревало его любопытство.

Что только лекарь Ан не предпринимал по дороге, чтобы заставить его говорить: допекал бесконечной болтовнёй и даже на ногу специально наступил. Но этот молчун не проронил ни слова, лишь одарил его уничтожающим взглядом. Да таким, что Хи Бону вдруг поплохело. После этого он решил впредь так не шутить с этим безмолвным. А то мало ли? Пришибёт и как звать не спросит. Уж лучше ограничиться одними словами, чем лезть на рожон без особой надобности. Однако как иглоукалыватель ни старался, молчун упорно продолжал безмолвствовать, будто и вовсе не умел говорить, или же попросту не обращал на его потуги никакого внимания.

И тут лекарю Ану вдруг стало обидно. Он, значит, тут перед ним распинается, изливает свою душу, а он хоть бы посочувствовал. Разве можно быть таким бесчувственным?! Да и этот, в камышовой саткат, как его там, тоже ничуть не лучше. И словом ведь не обмолвился за всю дорогу. Да что же это такое! И здесь его, талантливого акупунктурщика, одни безгласные булыжники окружают. Лучше бы он на своей горе остался, там хоть с мышами поговорить можно.

— Я что, со столбом разговариваю?! — искренне негодовал лекарь Ан Хи Бон, досадливо размахивая руками. — Ты хоть говорить-то умеешь? — раздражённо бросил он, резко остановившись и развернувшись в полуоборота, обвиняющее воззрился на следовавшего за ним молчаливого юнца в чёрной саткат. — Или же мои попытки разговорить тебя так же бесполезны, как и жемчужное ожерелье на шее свиньи?

— А вы разве пытались со мной заговорить? — презрительно фыркнул юноша в чёрном, снова подтолкнув раздражённого лекаря ножнами в спину. — Вы только и делаете, что без конца причитаете всю дорогу.

— Ты что, глухой?! — возмущённо воскликнул иглоукалыватель, потирая ушибленное место и нисколько не обращая внимания на то, что «безмолвный» вдруг заговорил. — Сколько раз повторять тебе, чтобы не толкал меня, а?

— А сколько раз я должен вас толкнуть, чтобы вы меня лишний раз не задерживали? — с презрительной усмешкой на губах парировал тот. — Прогулки в такую метель мне нравятся так же, как и вам. Так что шли бы вы уже молча и не раздражали людей.

— Охой, какой наглец! — оскорблённо бросил Ан Хи Бон и, раздражённо заведя руки за спину, быстрее зашагал, дабы не получить очередного толчка. — Как ты со старшими разговариваешь? И кто ещё кого тут раздражает? — он демонстративно сплюнул, не замедляя шага. — Я вас двоих, между прочим, не просил отвести меня к принцу, так что я тут не причём. Могли бы прийти в другое время.

— Разошлись тут как брехливые собаки в подворотне, — раздражённо фыркнул юноша в камышовой саткат, уже не выдерживавший их перебранки. — Шли бы уже молча и не трепали попусту языками — и без вас тошно. — Он досадливо вздохнул, направляясь к главным воротам имения восьмого принца Ван Ука. — Если бы не приказ молодой госпожи, я бы с вами двумя никуда не пошёл.

— Приказ молодой госпожи? — заинтересовано моргнул лекарь-иглоукалыватель, прибавив шагу. — Так ты же говорил, что вас сюда восьмой принц отправил.

— Так госпожа Су его попросила, вот он нас и отправил, — ответил за побратима воин в чёрной саткат, когда тот, не говоря ни слова, с лёгкостью перемахнул через стену, дабы отпереть ворота. О том, чтобы пытаться докричаться до привратника в такую непогоду, не могло быть и речи. Хоть кричи, хоть не кричи — всё равно ведь не выйдет и не откроет.

— Госпожа Су, значит, — задумчиво проговорил себе под нос Хи Бон, мысленно потирая ладони в предвкушении будущей выгоды. Он всегда умел находить общий язык с женщинами, так что это не будет для него особой проблемой. Ему всего-то надо вылечить её недуг с помощью иглоукалывания, а она в знак благодарности сделает для него что угодно. Да, не зря он согласился отправиться с этими оболтусами в столь нелёгкое путешествие.

И пока лекарь Ан подсчитывал в голове прибыль от ещё не состоявшейся сделки, воин в камышовой саткат уже успел отпереть главные ворота.

— Вас снова пнуть, или вы сами пойдёте? — ехидная подначка юнца в чёрной саткат внезапно прервала высокопарные размышления иглоукалывателя, заставив его вернуться к реальности. — Что смотрите? Идите давайте.

— Каков наглец, — недовольно хмыкнул Ан Хи Бон, однако сильно возмущаться не стал. Раз он уже почти достиг цели, то ему никак нельзя терять время на пустую болтовню. Если госпожа не спит, то он сперва-наперво должен измерить её пульс и сразу же приступать к иглоукалыванию. Но там наверняка ничего серьёзного, так что в таком случае он сможет хорошенько отдохнуть перед завтрашним лечением. Богачи ведь всегда любят раздувать проблему, словно жабу до размеров быка, так что это дело может и до завтра потерпеть.

Стоило только расслабившемуся лекарю вновь погрузиться в свои размышления, как внезапное происшествие грубо вернуло его к действительности. Будто сговорившись, сопровождавшие его воины тут же подхватили его под руки и проворно поволокли навстречу облачённому во всё чёрное мужчине, нёсшему на руках симпатичную барышню в белом тольпэчжа и пурпурной чхиме, из-под которой виднелись белые виккотсин.

— Ваше Высочество, госпожа Су! — чуть ли не в один голос проговорили воины, привлекая внимание благородной четы, и дружно поклонились.

— По вашему приказу мы привели лекаря с горы Ёнсу, — добавил юноша в камышовой саткат, несильно подталкивая недоумевающего Ан Хи Бона вперёд. Пока лекарь изумлённо рассматривал благородных господ, не зная, что и сказать, молодая госпожа что-то шепнула на ухо своему супругу (по крайней мере, иглоукалыватель принял их за супружескую пару). Тот обменялся с ней ласковым взглядом и осторожно поставил её на укрытую снежным покрывалом землю.

— Вы ведь лекарь Ан Хи Бон? — с приветливой улыбкой осведомилась госпожа, неуклюже опираясь на руку мужа.

— Да, госпожа, — с виноватой улыбкой учтиво поклонился лекарь-иглоукалыватель, исподволь изучая свою будущую пациентку в слабом свете ручного фонаря, который всё ещё пребывал в руках у юнца в камышовой саткат. Из-за плохого освещения Хи Бон не смог по состоянию кожи госпожи определить её недуг и его излечимость, однако смог заметить немаловажную деталь, что госпожа Су неуверенно стояла на ногах. — «Выходит, недуг поразил её правую ногу, раз она не может уверенно стоять прямо. Если это вывих лодыжки, то я легко с ним справлюсь, введя иглу сначала в точку и-фэн, затем в син-цзянь, тай-си и чжу-бинь…», — размышлял он про себя, а в слух добавил: — Могу ли я измерить ваш пульс, чтобы узнать причину недуга?

— Что вы, — смущённо улыбнулась молодая госпожа, немного наклонив голову вперёд и отведя взгляд в сторону. — Я попросила вас прийти не потому, что заболела, а из-за того, что мой личный охранник нуждается в вашей помощи, — после недолгого молчания добавила она, вновь обратив свой взор на собеседника. — Ему больше нужна помощь, чем мне. Как ваши имена? — госпожа Су внезапно обратилась к двум молчаливым воинам, стоявших за спиной у иглоукалывателя точно каменные изваяния.

— Меня зовут Чжан И, — с поклоном ответил юноша в камышовой саткат.

— Я — Му Сок, — почтенно склонил голову парень в чёрной саткат.

— Спасибо вам, что сопроводили ко мне лекаря Ана целым и невредимым, — с благодарностью склонила голову молодая госпожа, чем вызвала изумление на лицах присутствующих. Её супруг что-то оживлённо начал шептать ей на ухо, однако она лишь небрежно отмахнулась, слегка прикоснувшись к его щеке. Её пальцы тут же были любовно накрыты ладонью мужа, что вызвало тёплую улыбку на лицах у обоих.

Чтобы не показаться непочтительным, иглоукалыватель повернулся к Чжан И и Му Соку. Оба парня стояли молча, виновато опустив головы. Хи Бон едва слышно фыркнул. Знают же, шельмецы, что обращались с ним чуть лучше, чем с шелудивым псом, а признаваться не хотят. Ничего, он ещё припомнит им все пинки и угрозы. Только пусть попробуют проделать подобное снова, мало не покажется!

— Му Сок и Чжан И ведь хорошо с вами обращались, лекарь Ан? — с приветливой улыбкой внезапно проговорила госпожа Су, заставив задумавшегося иглоукалывателя невольно вздрогнуть.

— А? — он недоумённо посмотрел на говорившую, а затем перевёл взгляд на её молчаливого супруга, на пару секунд задержавшись на маске, поблёскивавшей в слабом свете фонаря. Лучше б он этого не делал. Этого волчьего взгляда он в жизни не забудет. Неужели слухи о красоте и благородстве восьмого принца — полнейшая ложь? Или же перед ним не восьмой принц?..

— Вы хорошо добрались? — вновь переспросила молодая госпожа, не сводя с Хи Бона вопросительного взгляда. Хоть в её голосе не было слышно никакой угрозы, однако лекарю Ану вдруг захотелось инстинктивно сжаться. Должно быть, это всё из-за недоброго взгляда её супруга.

— Да-а, — немного слукавил иглоукалыватель, вперив взгляд в носки своих сапог, дабы не встретиться глазами с принцем. — Из-за внезапно начавшейся вьюги, заставшей нас на полпути в столицу, дорога стала более трудной, однако с нами тремя ничего плохого не приключилось. Слава Небесам, всё обошлось, — он набожно воздел глаза к небу, стараясь смотреть куда угодно, но только не на супружескую пару.

— Я понимаю, — с нотками грусти произнесла госпожа Су и после недолгой паузы добавила. — Путь был неблизким. Должно быть, вы очень устали.

Лекарь Ан Хи Бон лишь слабо кивнул, пряча взгляд, и крепко вцепился в своё левое запястье правой рукой. Му Сок и Чжан И не проронили ни слова, поэтому он не мог точно сказать, каким был их ответ. Однако каким бы он ни был, главное, чтобы госпожа не разгневалась. А то распрощаться с жизнью от удара меча её вызывающего страх супруга ему никак не хотелось. Как только появится такая возможность, он тут же сбежит, твёрдо пообещал себе Хи Бон. Пусть эта чета ему хоть золотые горы пообещает, он ни за что не согласится идти на такой риск. Всё-таки собственная жизнь дороже любого богатства и славы.

— Чжан И, Му Сок, — так и не получив однозначного ответа, с теплотой в голосе проговорила молодая госпожа. — Отведите лекаря Ана на кухню и хорошо покормите. Также не забудьте и сами поесть, — с нотками суровости напутствовала она, что заставило иглоукалывателя недоумённо поднять на неё глаза, а затем перевести взгляд на парней. Те двое благодарно кивнули, невольно улыбнувшись. Должно быть, им было непривычно слышать нечто подобное из уст благородной госпожи, как и ему. Впервые в жизни Ан Хи Бон встречал ту, кто заботилась о своих слугах подобным образом.

— Затем найдите господину лекарю хорошую комнату и проследите, чтобы у него было всё необходимое, — продолжила молодая госпожа, немного смягчившись. — И навестите Мо Ри, если он ещё не спит. Надеюсь, он сможет потерпеть до завтрашнего утра, — в её голосе внезапно скользнуло сожаление и вина, заставившее иглоукалывателя невольно насторожиться. Что это, она сочувствует своему слуге? Или же винит себя в том, что с ним приключилось что-то плохое?

И прежде, чем лекарь Ан успел собраться с всполошёнными мыслями, беспокойно метавшимися в его голове точно осы в разворошённом гнезде, и как бы невзначай справиться о состоянии будущего пациента, как его прервал обеспокоенный голос принца:

— Су, тебе не следует так долго находиться на холоде. Пойдём в дом. Уже поздно, — с искренней заботой добавил Его Высочество, слегка наклонившись к своей супруге.

— Да, вы правы, принц, — немного рассеяно добавила она, по-видимому, смутившись, а затем, глубоко вздохнув, с теплотой добавила: — Чжан И, Му Сок, сопроводите лекаря Ана на кухню.

— Да, госпожа, — практически одновременно отозвались они и, почтительно склонив головы, повели изумлённого лекаря Хи Бона в указанном направлении.

— Вы трое ничего не видели, — строго бросил им вслед принц, отчего иглоукалыватель почувствовал себя ещё неуютнее. — Если по резиденции расползутся слухи, пеняйте на себя.

— Да, Ваше Высочество, — в разнобой отозвались все трое и, будто сговорившись, поспешно направились в сторону кухни.