Гарри Поттер и Портал в Ад (гет)

— В записях есть только то, что говорили духи во время слияния, — сказал Гарри, распахивая дверь.

Рон, Гермиона и Уна резко повернулись в его сторону.

— Главное из того, что она сказала мне, не записано.

— Подожди, не в коридоре, — прервала его предусмотрительная староста, увлекая назад в Необходимую комнату.

Новоявленный медиум на одном дыхании рассказал друзьям всё, что он вспомнил. Юноша чувствовал в себе неудержимый восторг оттого, что он просто живой, что это не он сейчас корчится от боли вместе с остальными духами.

— Что-то я не понял, где же всё-таки находится Сириус, — разочарованно протянул Рон, теребя подбородок.

— Провидица сказала: «Он находится между». Скорее всего, это параллельный мир между миром Живых и Мёртвых, — авторитетно заявила Гермиона, опережая Гарри. — По-моему, это очевидно.

— Ну, это только тебе очень видно, — сморщился Рон. — Уна, а ты как считаешь?

Друзья повернулись к девушке, стоящей к ним спиной и опять пристально разглядывающей триптих, вновь заменивший зеркала.

— Я? — Уна слегка повернула голову через плечо: — Наверное, это действительно так. Он находится между мирами, там, где обитают неприкаянные души...

— Но ведь мне было сказано, что он именно живой! При чём здесь души? — Гарри невольно повысил голос.

Уна едва заметно вздохнула, развернулась и села полу боком на стол.

— Я вовсе не делаю покушений на твою мечту, — её губы улыбались, но в глазах застыла печаль. — Скажи, что сегодня побывало в этом уголке Ада, твоё тело или твой дух?

— Тело, — быстро ответил Гарри, у которого тут же воскресли неприятно-болезненные воспоминания о слиянии.

— А чьё тело мы видели перед глазами во время спиритического сеанса? Чья рука водила планшеткой? — теперь и голубые глаза, глядящие на юношу, ласково улыбались, совсем не насмешливо.

— Да, ты права, — смутился парень. — Там был мой дух...

— Что-то я опять не пойму, — недовольно сказал Рон. — Если дух Сириуса находится в этом вашем промежуточном мире, тогда где же его тело?

Все разом посмотрели на Уизли.

— Действительно, а где же тело? — переспросил Гарри.

Гермиона встала, снисходительно положила свою руку ему на плечо и ответила:

— Ты же собственными глазами видел, что его тело находится за Аркой.

Ребята примолкли, размышляя. В тишине дробно раздавался стук пальцев Рона по спинке стула.

— Арка… Думаю, мне всё же придётся в неё войти… — задумчиво сказал Гарри.

— Ты с ума сошёл! — воскликнула Гермиона. — Хочешь, что бы нам потом пришлось вытаскивать ещё и тебя?

— Гарри, если ты окажешься в положении Сириуса, тогда ты точно не сможешь ему помочь, — поддержала Уна.

Рон неудержимо зевнул и посмотрел на наручные часы с изображением дракона, которые недавно прислал ему в подарок Чарли.

— Ого! Уже четвёртый час ночи! — его брови задрались кверху. — МакГонагалл не скажет спасибо за то, что факультет вечером остался без старост.

— Да, утро вечера мудренее, — подхватила Уна. Она слезла со стола и направилась к выходу, увлекая с собой Гарри.

С помощью карты Мародёров ребятам удалось спокойно добраться до спален факультета.

* * *

Напряжение на уроке зельеделия чувствовалось даже в воздухе. Профессор Снейп предупредил, что нужно будет проследить за процессом изготовления зелья Универсального Противоядия и потом подробно описать его в своём отчёте. Уже сорок минут ребята старались не отрывать глаз от его длинных узловатых пальцев, берущих с гипнотической плавностью то колбы, то пробирки.

Рон всё это время боролся с неудержимо одолевающей его дремотой. Гарри, сидящему с ним за одной партой, приходилось периодически с силой толкать его ногой. Самому медиуму тоже приходилось постоянно отгонять от себя видения мучающихся духов. Эйфория закончилась вместе с действием зелья Парацельса, и теперь Гарри чувствовал, как на него начинает давить депрессия.

— Профессор, разрешите? — вдруг прервал всеобщее молчание Адриан.

Гриффиндорцы и слизеринцы разом повернули к нему головы. Снейп в изумлении застыл над своим дымящимся котлом. Не дожидаясь его разрешения, Адриан встал и сказал с обезоруживающе застенчивой улыбкой:

— Пятнадцать минут назад вы добавили одиннадцать капель настойки Эремуруса Жгучего вместо десяти, как продиктовали нам. И теперь, если не ошибаюсь, реакция соединения должна дать фонтанирование на порядок выше.

Класс буквально онемел от такой бестактности. Глаза Снейпа стали стеклянными.

— Не врубаюсь, о чём это он? — прошептал Рон, очнувшийся только за минуту до этого.

— Мистер Фриман, сядьте и следите лучше за своими… — начал было Снейп, вложив уничтожающе-холодные нотки в свой голос. Теперь весь класс резко повернулся в его сторону.

Но в этот момент зелье в его котле забурлило, и вдруг из самого центра забила струя, достигшая уровня носа профессора. Тот отшатнулся от неожиданности под аханье некоторых слабонервных девочек.

— Это… Такая реакция иногда должна быть… — поспешно сказал непревзойдённый зельевар Хогвартса, но все услышали нотки растерянности в его голосе.

— Просто мы изготавливали это зелье в Дурмштранге, — как бы извиняясь, сказал Адриан, садясь назад за свою парту. — Нас специально предупреждали на счёт количества капель, которое может превысить критическую массу…

Гарри встретился взглядом с Уной, сидящей за партой напротив. Девушка еле заметно кивнула, подтверждая слова брата.

— Молчать! Минус 20 баллов с Гриффиндора! — рявкнул Снейп. — Повторяю: подобный эффект иногда имеет место…

Фонтан жидкости в котле уже утратил свою мощь. Профессор нервно схватил флакон с прилегающего столика.

— Теперь нужно добавить щепотку порошка Икнайт...

— Но, извините, профессор, вы сейчас взяли порошок Инсайт, — обида прозвучала в голосе Адриана. Он сказал это, уже не вставая со своей парты. И опять моментально взгляды всех присутствующих обратились на него.

— Что он делает! — прошептала в ужасе Гермиона. Делать подобные замечания Снейпу не отважилась бы даже она.

Снейп быстро взглянул на надпись на бумаге, приклеенной к флакону, и быстро швырнул его обратно на стол.

— Фриман! Вон из класса! — рявкнул он, тонкие губы слегка дрожали на побуревшем лице. — Вы срываете мне урок! Минус 50 баллов с факультета!

По классу разнёсся стон ужаса гриффиндорцев и радостный свист Малфоя. Это было неслыханной несправедливостью, снимать столько баллов!

Адриан медленно поднялся. Холодная жёсткость отразилась на его лице. Угольно-чёрные глаза стали непроницаемыми. Он величественно поднялся и гордо вышел из кабинета зельеделия. Сейчас он больше был похож на Уну в период свои выходок, чем на доброго, вежливого Адриана, к которому все привыкли.

— Да вы… — начала говорить Уна, голубые искры гнева так и сверкали в её глазах. Но Гарри резко дёрнул её за руку, и девушка остановилась.

— Что, мисс Фриман? — Снейп свирепо повернулся к ней.

Уна увидела мольбу в глазах друзей и ничего не стала отвечать.

Больше никто из учеников не посмел высказаться на уроке. Снейп как-то скомканно закончил урок и со звонком приказным тоном потребовал немедленно освободить его кабинет.

— Зачем ты остановил меня! — упрекнула Уна, когда они с Гарри вышли в коридор.

— А чем ты могла помочь Адри? Ещё одним инцидентом и снятием ещё 50-ти баллов с факультета? — спросил её парень.

— Ну теперь армагездец Гриффиндору! — радостно сказал им проходивший мимо Драко, и его телохранители заулюлюкали.

Уна как-то особенно посмотрела на слизеринца, тот осёкся и пошёл дальше, увлекая за собой остальных.

К обеду весть о произошедшем на уроке зельеделия разнеслась по всему Хогвартсу. Адриан был в центре всеобщего внимания. Почти никто из Гриффиндорцев не упрекнул его в том, что он спровоцировал потерю 70-ти баллов за один урок. В глазах девушек он был бесстрашным героем, осмелившимся выступить против "монстра" школы.

Староста решительно подсела к нему за столом и спросила:

— Я всё думаю, как Снейп, такой невероятный педант, мог ошибиться с количеством капель?

— Видимо он сильнее, чем нужно, наклонил флакон, и когда поднимал его, лишняя капля всё-таки сорвалась, — ответил ей Адриан. — Снейп мог этого не заметить, он был уже занят поисками флакона со следующим составляющим. А я увидел это случайно и обратил внимание только потому, что знал о возможности превышения критической массы.

— А почему сразу не сказал об этом Снейпу? — вмешался в разговор Рон. — Специально? Хотел поиздеваться?

— Вовсе нет, — ответил бывший дурмштранговец. — Я до последнего момента был уверен, что он предупредит о количестве капель.

— А баночки с порошком Снейп перепутал, потому что был в шоке от твоей наглости и брал со стола почти не глядя, — улыбнулась Гермиона.

— Адри, теперь тебе влетит, — обеспокоено сказала его сестра. — а ты у нас совсем не привык получать от начальства, в отличие от меня.

— Ну что ж, нужно с чего-то начинать, — добродушно отозвался тот.

Но только вечером, после ужина, гриффиндорец был вызван в учительскую. Его не было слишком долго, и обеспокоенные факультетские девочки, столпившись у двери стайкой, уже было решили идти на разведку.

— О! Пришёл бунтарь-зельевар! — вдруг услышали они приглушённый стеной голос Полной Дамы. Картина отъехала в сторону, и Адриан ввалился в гостиную Гриффиндора.

Он был слегка взлохмачен, лицо и руки юноши были в каких-то коричневых пятнах. Девушки разом ахнули, а Уна тотчас подлетела к брату и спросила его озабоченно:

— Что за наказание тебе вынесли?

— А, пустяки, — ответил тот, потирая пятна на лице. — Убирался в подсобке у Снейпа, смешивал нужные ему кислоты…

— А что за кислоты? — спросила Джинни. Девушка пальцем провела по большому пятну на его руке.

— Да разные… — неопределённо ответил тот. Юноша незаметно для себя всё время потирал испачканное лицо и руки, отчего вокруг коричневых пятен стала образовываться краснота.

— Тебе нужно сейчас же умыться! — Уна решительно подтолкнула брата в сторону ванных комнат.

— Да, конечно… — согласился Адриан и скрылся за дверью.

Уна покинула возмущённо комментирующих происходящее девушек и подсела к Гарри.

— Тебе много осталось делать домашек? — спросила она.

— Да не очень… А что? — тотчас ответил он.

— Я хочу тебе кое-что показать… Я давно уже хотела тебе это показать, но решилась только после твоего спиритического сеанса…

— Показывай сейчас! — Гарри был заинтригован.

— Хорошо, — девушка вышла из гостиной, но почти тот час вернулась, пряча что-то за спиной.

— Но только не здесь, — сказала она, оглядывая полную народа комнату.

Гарри и Уна вышли в коридор и стали решать, где бы найти такое местечко, что бы им никто не помешал.

— Может опять воспользуемся Необходимой комнатой? — предложил парень, и они поднялись наверх.

По дороге Гарри обратил внимание на то, что у него уже выработалась привычка всё время держать Уну за руку, особенно когда они ходили по лестницам.

Необходимая комната и на этот раз понимающе появилась. Сегодня в ней, как и тогда, после покушения на девушку, опять стоял только красный диван, да в больших напольных вазах возвышались какие-то растения с бардовыми листьями. Прямо на шахматном полу, на некоторых чёрных клетках незаметно плавились белые свечи, казавшиеся звёздами, опустившимися с ночного неба. Было очень уютно и красиво. Усевшись на диван поудобнее, Ундина сказала:

— Это мой личный дневник. Я завела его, когда была ещё маленькой… — девушка неожиданно смутилась. — Только предупреждаю: сам дневник не читать! Я покажу только фотографии.

Она достала довольно объёмную книгу в светло-бежевом кожаном переплёте.

На первой странице шли записи, сделанные очень аккуратным круглым детским почерком. Уна старательно закрывала их руками. На второй странице разместилась фотография двух обнимающихся девушек в хогвартской форме. Тёплая волна охватила Гарри: одна из девушек была Лили. Она весело смеялась, солнце отражалось в её ярко-зелёных глазах. Эти глаза Гарри видел в зеркале каждый день. Чуть волнистые золотисто— рыжие волосы рассыпались по плечам. Лили просто очаровывала. Второй девушкой была Флоранс. Она до такой степени была похожа на Уну, что в первый момент Гарри показалось, что это именно она. Но, приглядевшись, он увидел, что Флоранс была чуть смуглее, брови — тоньше, волосы гораздо короче и блестящие, тогда как у Уны волосы практически не отражали свет. Девушки на фотографии перешёптывались и посмеивались.

— Какие они красивые, — сказал Гарри.

Через несколько листов была вклеена фотография парочки — Сириуса Блэка и Флоранс. Девушка стояла впереди, а парень сзади обнимал её за талию. Когда Сириус положил свой подбородок ей на плечо, она повернула к нему голову и поцеловала. У юноши был очень счастливый вид.

Комок подкатил к горлу Гарри.

— Уна, — сказал он, — Тебе мама прислала ответ насчёт зеркал?

— Да, прислала, но... в общем, это оказалось слишком сложным, — она увидела, как у парня потух взгляд. — Гарри, не расстраивайся раньше времени! Мама заказала одну вещь. Когда её мне пришлют, мы попытаемся осуществить мою идею.

— Спасибо, Уна, ты понимаешь, как для меня это важно. Теперь, когда я точно знаю, что мой крёстный жив, я просто обязан отыскать способ вернуть его… — парень ещё раз внимательно осмотрел фотографию. — Скажи, а вы не собираетесь отправляться назад, в свою страну?

— Пока нет, а почему ты спрашиваешь?.. Ты подумал, что если я уеду, то мы забудем друг друга, как Сириус и моя мама?

— Да, — признался юноша.

— Гарри, неужели ты думаешь, что я так просто забуду тебя после стольких лет мечтаний? — Уна развернулась к нему и потрясла дневником перед его носом. — Даже если мои родители уедут назад, я останусь здесь в Хогвартсе... А если вдруг меня будут силой увозить, я просто сбегу! — смех девушки сменился чуть слышными словами: — Гарри, ты же предложил мне жить в твоём доме...

На это парень просто обнял покрепче свою девушку и стал смотреть дневник дальше. Следующей фотографией был групповой портрет. На лугу сидели: в центре Джеймс и Лили, рядом с ними Сириус, Римус Люпин и Питер Петтигрю.

— Вы с отцом абсолютно одинаковые! — сказала Уна.

— Нет, мы с ним абсолютно разные, — ответил Гарри, может излишне холодно.

— Ну... я имела ввиду чисто внешне, — осторожно уточнила девушка. — Во всяком случае, мама так сказала, когда увидела твою фотку в газете.

Гарри закрыл пальцем лицо Петтигрю и сказал:

— Не могу на него смотреть! Трое из их компании мертвы только из-за него!

— Из-за Петтигрю?.. Мама наотрез отказалась верить, что в смерти твоих родителей виноват Сириус Блэк. Но ты говоришь Петтигрю...

И Гарри рассказал ей всю историю гибели родителей, возрождения Вольдеморта и напомнил о гибели Сириуса Блэка.

— Вот это да! — шептала Уна. — Я обязательно должна написать об этом маме! Можно?

— Можно.

Гари перевернул лист. Тут была свадебная фотография Джеймса и Лили. Джеймс держал Лили на руках и кружил. Казалось, что невеста в белом платье была окутана белым облаком. Когда её фата закрывала Джеймсу лицо, она со смехом убирала её.

— Какие они счастливые, — сказал Гарри вздохнув. — Я первый раз вижу эту фотографию.

— Знаешь, у меня такое ощущение, что это твоя свадебная фотография… — задумчиво произнесла девушка. — Только вот невеста не я…

— У нас с тобой свадебная фотография будет лучше, не переживай, — улыбнулся Гарри и прикоснулся губами к пахнущим миндалём губам девушки.

— Знаешь, я отдам тебе эту фотку, чтобы она не наводила меня на дурные мысли, — сказала Уна и перевернула несколько страниц.

И тут парень почувствовал, как волна непривычного умиления накатывает на него: на фотографии Лили держала пухлого карапуза в голубых ползунках, на грудке которых был вышит белый зайчик. Этот маленький мальчишка обнимал Лили за шею, дёргал её за волосы, а она целовала его розовые щёчки...

— Это... я?

Лили поправила волосики на лбу сына, на чистом лобике не было шрама.

— Гарри, как я люблю эту фотку! Вот её я тебе ни за что не отдам! Только посмотри, каким сладким мальчиком ты был! — девушка засмеялась и поцеловала фотографию. — Не то, что ты стал потом! — и она, перевернув несколько страниц, показала большое фото Гарри после Тремудрого Турнира, вырезанное из газеты. Вид у парня там был довольно глупый. — Но приходиться любить тебя всяким, — вздохнув, констатировала Уна.

Дальше шли многочисленные статьи из газет — видимо те самые, в которых ругали Гарри. А на одной статье поверх печатного текста было написано от руки красными чернилами: " ЭТО НЕ ПРАВДА! " Статья была о Гермионе.

— Я очень злилась и ненавидела Гермиону после этой статьи, — призналась Уна. — Но Виктор много рассказывал о ней и о тебе. И я пришла к выводу, что не всё так плохо и необратимо.

Гарри перевернул страницу и опять увидел записи летящим почерком Уны. Девушка моментально опять закрыла их руками.

— Нет, это нельзя смотреть! Здесь все мои мысли, впечатления, мечты. Здесь все мои сны о тебе.

— Ну почему нельзя? Ведь это всё равно обо мне!

— Гарри, ты что, я же умру от стыда! Нет, нет и нет!

— Унди... — сказал парень помолчав. — Это так странно... Я столько лет жил практически один — я имею ввиду без близкого человека. Много раз мне было так плохо, по-настоящему так плохо, что хотелось умереть. И мне казалось, что ни одному человеку в мире я не нужен. А в это время далеко от меня жила девочка, которая мечтала быть рядом со мной... Спасибо тебе за то, что ты есть в моей жизни...

* * *

Когда припозднившийся гриффиндорец заходил в спальню для мальчиков, он столкнулся в дверях с Адрианом.

— Что-то я не могу уснуть, всё так и зудит… — полушёпотом сказал ему тот.

Гарри вернулся с ним на лестничную площадку и увидел, что на месте коричневых пятен на лице и руках парня было сильное покраснение.

— Это, наверное, от той жидкости, которая пролилась на меня, когда взорвалась бутылочка. Раздражение, — ответил парень на немой вопрос друга.

— Что за бутылочка?

— Там, в подсобке, во время отработки, я сортировал разные склянки… Неожиданно вошёл Снейп, и небольшая бутылка, которую я держал в руках, буквально взорвалась и обрызгала меня.

— А почему это вдруг она взорвалась? — удивился Гарри.

— Понятия не имею… У меня вообще создалось впечатление, что она взорвалась от взгляда Снейпа, — задумчиво ответил Адриан.

— А что он сказал на это?

— Сквозь зубы настоятельно посоветовал мне быть внимательнее и моментально всё убрать, — усмехнулся юноша.

— А что хоть за жидкость была в той бутылке?

— Я не успел прочитать этикетку.

Гарри ещё раз внимательно осмотрел друга:

— Слушай, а может тебе стоит показаться мадам Помфри?

— Не стоит. Сейчас ещё раз умоюсь холодной водой, и всё пройдёт.

Адриан легко сбежал с лестницы под пристальным взглядом Поттера.