Алые сердца: Корё (гет)

В небесной выси, утопая в лучах не по-весеннему холодного солнца, над одной из заснеженных долин горы Мёджи кружился легкокрылый беркут, среди белых снегов зорко высматривавший желанную добычу. Его шелковистые перья, в ярких солнечных лучах переливаясь перламутром, делали его практически невидимым, что позволяло ему беспрепятственно наблюдать за происходящим внизу. Его тонкий слух улавливал малейший шорох в прошлогодней сухой траве, а зоркий глаз замечал малейшее движение. Гордая птица по праву считала себя хозяином здешних заснеженных вершин и горных долин, пока внезапно не столкнулась с более опасным противником, заставившим её отступить не задумываясь. Беркут в последний раз бросил опасливый взгляд на незваного гостя и, жалобно вскрикнув, растворился в поддёрнутом сизой дымкой небе.

Причиной, по которой даже вольная птица была вынуждена немедленно отступить, оказалась показавшаяся далеко внизу многолюдная пешая процессия, вобравшая в себя, казалось, большую часть знатного населения дворцового города. Возглавлял похоронное шествие монах в белой траурной сэнъи, поверх которой была наброшена алая накидка. Постукивая в деревянное било, он громко просил Небеса, чтобы те были милостивы к усопшему. За ним следовало несколько человек в санбоках, нёсших на длинных шестах мёнджон, с написанными на них фамилией, именем и титулом умершего — седьмого принца Ван И. На несколько шагов от них отставало пять пар мужчин, нёсших в пёстром паланкине покрытый разноцветной материей гроб. За гробом следовали понурившие голову родственники, друзья, стража и все, кто был приглашён почтить память безвременно скончавшегося седьмого принца.

С каждым шагом неумолимо приближавшейся траурной процессии всё отчётливее и отчётливее было слышно мерное постукивание деревянной рыбы, горестное стенание скорбящих и жалобное песнопение носильщиков санё:

«Всё кругом, всё кругом

заросло сплошною травой.

И шумят, и шумят

серебристые тополя…

Когда иней суров

и весенний* месяц настал,

Провожают меня

на далекий глухой пустырь…»

Поминальный распев, будто искусный музыкант, задевал лёгкие струны многих душ, заставляя их горько рыдать. Даже душа Его Величества, всегда такого гордого и непреклонного, безмолвно скорбела об утрате. Потемневшее за ночь и искажённое маской скорби лицо императора Ван Гона точно медное зеркало отражало безграничную печаль его отцовского сердца.

О, Небо! Если бы оно только знало, как величественный Владыка Корё уже устал провожать в последний путь собственных детей. Многие из них покидали этот мир едва родившись, а некоторые, как И, умирали в юношеском возрасте, что безжалостно ранило отцовское сердце. Хоть единственной женщиной для императора всегда оставалась О Су Ён, старшая придворная дама и полноправная хозяйка дворца Дамивон, однако это не мешало ему любить всех своих детей. Даже тот факт, что они были рождены от многочисленных нелюбимых жён, ничего не менял. Они всё равно были его плотью и кровью. И самым любимым среди них был наследный принц Му, сын его второй, но теперь уже покойной супруги О Чхон Чжо. Наверное, будь он сыном Су Ён, Ван Гон был бы безмерно счастлив и любил бы его ещё больше, но это было не так. Та, кому всегда принадлежало его сердце, не могла иметь детей, что очень злило императора. Но что он мог сделать? Даже если бы смерть главной виновницы бесплодия Су Ён могла устранить эту проблему, он всё равно бы не пошёл на это. Клан Ю нужен был ему для того, чтобы оставаться у власти и защищать свой народ. Ведь он — Ван Гон — в первую очередь император, а потом уже мужчина. Он не может ставить свои собственные интересы превыше интересов страны. Да и к тому же у него нет веских доказательств того, что именно его третья супруга — императрица Ю Чжи На — годы назад спровоцировала выкидыш у Су Ён, а теперь отравила и седьмого принца Ван И. Даже придворная дама Но, пойманная на месте преступления, была слишком верна своей госпоже, чтобы без раздумий взять всю вину на себя. Похоже, императрица умеет держать своих слуг в большом страхе, раз они готовы даже жизнью пожертвовать ради неё. Но Владыке Корё это было не важно. Он готов простить ей любые преступления, только бы она не причиняла вред Му. Кто знает, быть может, однажды императрица Ю оступится и тем самым представит ему неоспоримые доказательства своей вины, однако пока этого не произошло, он будет терпеливо ждать подходящего момента. Чего-чего, а вот ждать за 65 лет своей нелёгкой жизни император Ван Гон прекрасно научился.

Владыка Корё глубоко вздохнул, поддерживая под руку ослабевшую от скорби безутешную девятую супругу — Ю Пхён Хи — мать его седьмого и девятого сыновей. Наверняка она любила И куда больше, чем он, раз настолько сильно скорбела об утрате. Император хорошо помнил, как наложница Ю печалилась, когда только проявились первые признаки тяжёлого недуга И. Хоть их старший сын с самого детства был болезненным ребёнком, она не находила себе места каждый раз, когда он болел. Вот и в тот вечер его девятая супруга ужасно беспокоилась. Она будто чувствовала, что её дорогому первенцу уже не оправиться от ужасной болезни. Ван Гон снова вздохнул. Всё-таки матери легче почувствовать опасность, что нависла над её детьми, чем отцу. Если бы он имел столь прочные узы с первым принцем Ван Му, то непременно смог бы почувствовать и предотвратить малейшую угрозу, нависшую над его жизнью и здоровьем. Но, увы, это было не в его силах. Небеса не сочли нужным наделить его подобной способностью.

«Тихий тёмный приют

лишь однажды стоит закрыть,

И на тысячи лет

распрощаешься ты с зарёй.

И на тысячи лет

распрощаешься ты с зарёй,

Величайший мудрец

не сумеет тебе помочь…»

— Продолжали петь носильщики похоронных носилок, в который раз наталкивая Владыку Корё на мысль, что сколь богатым и влиятельным не был бы человек, столь бессилен он перед лицом смерти. Как упадок неизменно следует за расцветом, так и смерть является неизменным спутником жизни. Всё имеет своё начало и незримо стремится к своему концу. Со временем и у каменной ступки дно отваливается.

Невесёлые мысли, порожденные невосполнимой утратой, настолько сильно захлестнули душу императора Ван Гона, что уже ни траурное песнопение, ни скорбные стенания не могли достигнуть его слуха. Равно как и оживлённое перешёптывание принцев, следовавших на порядочном расстоянии от скорбящих, однако совершенно не способных услышать их родителей.

— Брат, вы уже слышали? — восторженно проговорил четырнадцатый принц Ван Чжон, не в силах больше хранить тягостное молчание. — Служанки во дворце шепчутся, что ровно через неделю, ко дню рождения Его Величества, должен прибыть чонсын Ким Бу вместе со второй супругой и детьми. Правда же, замечательно? — чуть не взвизгнул от восторга Чжон, с любопытством наблюдая за реакцией старшего брата.

— Поосторожней со сплетнями, Чжон, — недовольно хмыкнул шедший с ним в паре третий принц Ван Ё, сохраняя невозмутимый вид. — Однажды эта глупая привычка может сыграть с тобой злую шутку.

— Но, брат, это должно быть правдой, — обиженно буркнул четырнадцатый принц, недовольно насупившись. — Чонсын всегда поздравляет Его Величество с днём рождения…

— Однако ни разу за 6 лет он так и не привёз Мён Воль в столицу, — резонно заявил его старший брат, упрямо продолжая настаивать на своём. — С чего вдруг ему так раздабриваться?

— Вы же знаете, брат, — обиженно возразил Чжон, не желая сдаваться, — что Мён Воль столько лет не могла к нам приехать то из-за беременности, то по причине болезни детей. Но теперь всё в порядке. А мне так не терпится увидеться с племянниками, — мечтательно протянул он и блаженно прикрыл глаза.

— Неужели тебе мало младших братьев и сестёр? — с ехидной усмешкой заметил Ё, вспоминая, с какими воплями его младший брат обычно убегал от несносной малышни. — Что, захотелось острых ощущений?

— Дети Мён Воль не должны быть настолько противными, — упрямо вздёрнул подбородок четырнадцатый принц, всё ещё не желая сдаваться. — Слышал, она хорошо их воспитывает.

Третий принц лишь смешливо фыркнул, поражаясь его наивности. Чжон как был ребёнком, так им и остался. Ничего, он ещё поймёт, что действительность редко соответствует нашим ожиданиям. И если слухи дворцовых бездельников действительно правдивы, то его младший брат в этом очень скоро убедиться. Быть может, Ын Ёль, Сок, Гон и Син Юль удастся на собственном примере убедить его в обратном.

— А я сегодня слышал от Чжи Мона, — наконец не выдержал шедший позади третьего и четырнадцатого братьев десятый принц Ван Ын, — что ко дню рождения Его Величества с хорошими вестями из Поздней Цзинь должны вернуться почётный сановник Ван Син Иль вместе с Рином. Мне так не терпится узнать, какие же подарки Рин привезёт нам в этот раз! — восторженно воскликнул он, совершенно позабыв, где находится.

— Ын, будь потише, — предостерегающе шикнул на него шедший с ним в паре восьмой принц Ван Ук, одарив недовольным взглядом. — Не забывай, где мы сейчас находимся.

— Хорошо, — обиженно буркнул тот, недовольно поджав губы. — Я всего лишь хотел поделиться хорошей новостью.

— Хорошим новостям не место на похоронах, — резонно заметил принц Ук. — К тому же так ты оскорбляешь дух И, который только-только покинул нас. Поэтому будь почтительнее.

— Я понял, — пробурчал себе под нос обиженный Ын и отвернулся. Он же хотел как лучше, а его как обычно никто не желает слушать. Вот что за люди?!

— Рин всегда был прекрасным послом, — задумчиво хмыкнул принц Ван Ё, пряча презрительную усмешку в кулак. — Не удивительно, что в Позднюю Цзинь отец отправил именно его. Было бы очень обидно, если бы его глупая честность и прямолинейность разрушила всё в одночасье, — едко добавил он, стараясь говорить так, чтобы Ук его услышал.

— Напрасно вы отзываетесь так о нашем пятом брате, — с лёгким упрёком возразил восьмой принц, досадливо вздохнув. — Его Величество очень ценит его за умение вести переговоры. Да и к тому же Рин очень осторожен в словах, так что вам не стоит об этом беспокоиться.

— Но эта никому не нужная честность и осторожность в словах ума ему ни на каплю не прибавит, — третий принц презрительно прыснул в рукав и картинно закашлялся, стараясь скрыть смех. — Я столько раз предлагал ему занять мою сторону, но он только и знает, что твердит о преданности Его Величеству и стране. Глупец! — раздражённо буркнул он, досадливо сжав кулаки. — Можно подумать, что одной только честностью и преданностью можно добиться богатства и славы.

— Зато пятого брата все уважают, — осторожно заметил четырнадцатый принц Ван Чжон. — И он всегда со всеми почтителен. Даже с младшими принцами, — с восторженной улыбкой добавил он, стараясь не смотреть на старшего брата, дабы не вызвать его неодобрения.

— Потому что он слишком глуп, — презрительно фыркнул принц Ван Ё, сцепив пальцы в замок. — Был бы Рин хоть чуточку умнее, гордился бы тем, что его мать из влиятельной семьи. Но он этого совершенно не ценит, — третий принц досадливо пнул небольшой камешек, чуть ли не угодив им в идущую впереди принцессу Ён Хву с принцессой Ын Хе. — Для него титул вообще ничего не значит, так как этот глупец смотрит только на способности, — на последних словах Ё скривился так, будто съеденная в прошлом году сонпхён полезла обратно. — Такие, как он, — позорное клеймо на чести семьи.

— Ты злишься потому, что Рин совсем не похож на тебя? Или же попросту ему завидуешь? — едко заметил идущий следом за Уком четвёртый принц Ван Со, не стерпев уничижительных высказываний Ё в сторону младшего брата. — Любая бы мать гордилась таким сыном, как он. Разве нет?

— Чему тут завидовать? — раздражённо бросил третий принц, одарив ненавистного четвёртого брата уничтожающим взглядом. — Такие, как он, всю свою жизнь находятся в услужении у других. Ничего большего заполучить им попросту не суждено.

— То есть соперника ты в нём не видишь? — резонно заключил Со, без особого труда разглядев истинную причину бахвальства Ё. — И именно поэтому предпочитаешь бранить гору, что находится напротив? — добавил он, пристально посмотрев на третьего брата. — Или же у тебя дурная привычка, сдувая пыль, повсюду находить изъяны?

— Как я погляжу, ты даже во сне будешь чесать чужую ногу, — оскорблённо фыркнул третий принц, с силой сжав кулаки. — Не удивительно, что тебя ещё в детстве отдали в чужую семью. Второго Рина Его Величество точно бы не стерпел, — с едкой насмешкой заметил он и молча продолжил свой путь, больше не оборачиваясь на ненавистного выродка.

Едкая насмешка старшего брата заставила Со с силой сцепить зубы и крепко сжать кулаки. Находись они сейчас в другом месте и совершенно одни, он бы без раздумий схватил Ё за горло и придушил собственными руками. И плевать на то, что они братья. Он больше не намерен терпеть эти оскорбительные унижения. И если Ё снова посмеет хоть раз его унизить или же брякнуть что-нибудь вздорное своим поганым языком в адрес Су, то он обязательно выпустит ему кишки наружу и намотает на его же клинок. Пусть только попробует выкинуть нечто подобное хоть один единственный раз — и ему не жить. На скулах четвёртый принца заиграли желваки. Отныне Ван Со больше никому не позволит относиться к нему пренебрежительно. Он больше никого не оставит безнаказанным.

— Б-брат? — осторожно позвал тринадцатый принц Бэк А, заметив как напрягся Со после едких слов третьего брата. Но ещё больше его испугал взгляд четвёртого брата. Бэк А никогда не видел Со в таком бешенстве. Его глаза горели такой испепеляющей яростью и ненавистью, что у тринадцатого принца чуть кровь не застыла в жилах. Эх, зря, зря он сегодня с самого утра напросился идти в паре с четвёртым братом. Знал бы, что всё так обернётся, то держался бы от него как можно дальше. И о чём он только думал! Бэк А раздражённо сжал кулаки, больно впившись ногтями в ладони, тем самым заставляя себя одуматься. Нет, если он и дальше будет шарахаться от брата Со как от прокажённого, то точно никогда так и не узнает, что же всё-таки Су в нём нашла. — Брат, вы тоже думаете, что сестрица Мён Воль всё-таки порадует нас в этом году своим присутствием? — с некоторой опаской проговорил тринадцатый принц, стараясь остудить гнев старшего брата.

— Что? — как-то отстранённо переспросил тот, посмотрев на него так, что у Бэк А аж дух перехватило.

— Вы тоже думаете, что… Мён Воль… приедет?.. — с трудом выдавил из себя его собеседник, заикаясь чуть ли не на каждом слове.

— Мён Воль? — Со непонимающе захлопал глазами, стараясь понять, о чём речь, и тем самым понемногу остужая свой гнев. — Она должна приехать? Ты уверен? — сразу же оживился он, наконец сообразив, чего от него хотят, и тут же вопросительно уставился на младшего брата, заставив того невольно вздрогнуть.

— Просто так говорит… Чжон, — с запинкой пояснил тринадцатый принц, внутренне напрягшись. — Разве вы не слышали его разговор с третьим братом? — добавил он, немного осмелев, и слабо улыбнулся в надежде рассеять подозрения старшего брата.

— Ах, ты об этом, — понимающе хмыкнул тот, немного расслабившись. — Я был бы рад снова увидеть Мён Воль. Да и Сан Хи была бы очень счастлива, — с лёгкой улыбкой добавил он, наконец-то успокоившись.

Бэк А удовлетворительно кивнул и облегчённо выдохнул. Всё-таки ему удалось отвлечь четвёртого брата и немного упокоить. Интересно, и как только Су удаётся находить с ним общий язык? Он же заводится после каждого кривого слова и смотрит так, будто и вправду готов разорвать на куски. Да от одного его взгляда помереть можно! Тринадцатый принц невольно поёжился от недавних воспоминаний, однако быстро прогнал от себя пугающие мысли, в который раз за этот день напомнив себе, что он непременно должен понять, можно ли выбору кузины довериться. Прекрасно зная, какой взбалмошной порой бывает Су, Бэк А твёрдо решил, что сначала должен выяснить, что же за человек его четвёртый брат и что он чувствует к его кузине, а уж потом решать, что с этим всем делать. Пусть только Со попробует обидеть Су, он — тринадцатый принц Бэк А — непременно найдёт на него управу. Да! Пусть ему даже придётся пожаловаться чонсыну Ким Бу и попросить его увезти Су из столицы, но он никому не позволит ей навредить.

Тринадцатый принц решительно сжал кулаки и тут же разжал. И чего он здесь расхорохорился? Можно подумать, он как-то сможет помешать четвёртому брату видеться с Су. Глупец, и о чём он только думает! Он даже не в состоянии защитить себя от едких насмешек третьего брата, а ещё старается как-то помешать четвёртому. Нет, это уже слишком. Ему — Бэк А — нужно сначала разобраться, что представляет собой брат Со, а потом уже думать об остальном. Раз его кузина отдала этому человеку своё сердце, значит, он не настолько плох, как о нём говорят. Да и вообще, полагаться на слухи — это неправильно. Как говорится, не хлопай ушами, а хлопай глазами. Да и Су сказала бы то же самое. Всё-таки лучше всего во всём разобраться самому, чем слепо полагаться на мнение других.

Примечания:

Гора Мёджи (묘지산) — одна из высочайших гор (778 м), расположенная в южной части горной цепи Ахобирён (아호비령산맥) на северной границе города Кэсон.

Сэнъи (僧衣) — традиционная широкая одежда буддийских монахов.

Санбок (상복) — траурная белая одежда.

Мёнджон (명정, 銘旌) — траурное полотнище с написанными на нём именем, титулами и должностью умершего, которое несут впереди похоронных носилок.

Санё (상여, 喪輿) — похоронные носилки.

*Немного переиначенное поминальное стихотворение «Кони в грусти по мне» великого китайского поэта Тао Юань-Мина (365 — 427 гг.) в переводе Л. Эйдлина. В оригинале во второй строке второй строфы вместо весеннего говорится о девятом месяце.

И у каменной ступки дно отваливается (корейская пословица) — имеется ввиду, что ничто в этом мире не вечно.

Чонсын (정승공) — пост чиновника при государственном совете, по статусу является выше кронпринца.

Ын Ёль (은열), Сок (석) и Гон (건) — согласно «Корёса», так звали трёх старших сыновей министра Ким Бу, бывшего короля Силлы, и принцессы Наклан — дочери Тхэджо Ван Гона и его третьей супруги Синмёнсунсон — императрицы Ю.

Син Юль (посмертный титул — королева Хонсук, 헌숙왕후) — старшая дочь министра Ким Бу и принцессы Наклан, ставшая первой супругой пятого правителя Корё — Кёнджона.

Ван Син Иль (왕신일; 王申一) — почётный сановник (тэсан; 대상; 大相) при дворе Тхэджо Ван Гона. Согласно записям в «Корёса», в 941 году он был отправлен с подарками в Позднюю Цзинь для установления дипломатических отношений.

Ван Рин (посмертный титул — принц Ванви, 왕위군) — старший сын Тхэджо Ван Гона и его шестой супруги — государыни Чондок. Так как информации о нём практически нет никакой (кроме посмертного титула и сведений о родителях), я решила назвать его Ван Рином, пятым принцем.

Принцесса Ын Хе (посмертный титул — королева Мунхе, 문혜왕후) — старшая дочь Тхэджо Ван Гона и его шестой супруги — государыни Чондок. Согласно записям в «Корёса», она была женой своего единокровного брата — пятого сына Тхэджо и его третьей супруги Синмёнсунсон, известного по посмертному титулу как великий король Мунвон (문원대왕).

Съеденная в прошлом году сонпхён обратно лезет (корейская пословица) — то есть настолько противно.

Сонпхён (송편) — приготовленная на пару лепёшка из неклейкого риса с начинкой из фасоли, кунжута или гороха.

Бранить гору, что находится напротив (корейская пословица) — то есть бранить кого-то за глаза.

Сдувая пыль, находит изъян (корейская пословица) — речь идёт о людях, замечающих чужие недостатки.

Чесать чужую ногу во время сна (корейская пословица) — то есть даже во сне лезть в чужие дела.

Не хлопай ушами, а хлопай глазами (корейская пословица) — имеется ввиду, что не удостоверившись сам, не верь слухам.