Индивидуалист. Курс третий (джен)

Хоть и учился я хорошо, к экзаменам приходилось готовиться всерьёз, по несколько раз перечитывая лекции и до автоматизма отрабатывая заклинания — глупо было бы получить низкую оценку, когда знаешь ответ на вопрос. На поиски в библиотеке оставалось немного времени, так что ту самую книгу я нашёл только в середине мая.

Пролистывание страниц ничего не дало, пришлось перечитывать внимательно — я быстро понял, что зря забраковал книгу, в ней было множество полезных заклинаний, которые я теперь и выписывал себе в блокнот, очень удачно подаренный Ноттом на день рождения. К счастью, наконец-то найденное заклинание оказалось совсем не сложным и получилось у меня с первого раза. По ходу тренировки я узнал, что Лонгботтом вправду почти сквиб, а вот Поттер, наоборот, довольно сильный волшебник, лишь немного уступавший Малфою, зато превосходивший и Гойла, и Нотта. Было интересно узнать о себе, но сам я этого сделать не мог… впрочем, я не обольщался, вряд ли моя магическая сила может оказаться больше, чем у друзей. Зато я убедился, что заклинание никак не ощущается: все мои подопытные ничего не заметили.

Несколько дней я потратил на попытки подстеречь Патил в коридорах, но та буквально растворялась в толпе сразу после уроков. Конец учебного года был всё ближе, и я решил, что дальше откладывать некуда, или сегодня, или никогда!

В Большом зале было шумно, финальный матч Гриффиндор-Слизерин должен был начаться через два часа. Патил сидела с краю стола, подальше от прикидывавших шансы на победу каждой команды сокурсников. На меня тоже никто не обращал внимания… И я решился.

Достав палочку из чехла на руке, я, стараясь действовать незаметно, направил её на Патил и одновременно с нужным движением прошептал заклинание. Патил вздрогнула всем телом, завертела головой по сторонам — почувствовала магию, но я уже убрал палочку и отвернулся, силясь переварить полученные сведения. Показатели были невероятными, огромными… Магическим резервом такого размера, если верить книге, обладал лишь Мерлин…

Но были и хорошие новости: несмотря на впечатляющие возможности, в данный момент сил у Патил почти не было, её аура была тусклой, как при серьёзном истощении. Я оказался прав в своих предположениях, Тёмный Лорд ещё не вернул себе былую силу и потому был вынужден оставаться в роли ученика, избегая подозрений. На сегодняшний день он ни для кого не представлял угрозы.

* * *

Экзамены проходили довольно спокойно, без неожиданностей. Я волновался только перед рунами — знания по этому предмету были важны для меня лично, хотелось продемонстрировать хороший результат, — а остальные предметы сдавались «для галочки», полезность изученного на них по моему мнению была весьма спорной. Чары с травологией я сдал с лёгкостью, на трансфигурации повезло с билетом (хотя после увольнения МакГонагалл успехи в этой области демонстрировали многие ученики: очевидно, метод преподавания Стеллера был лучше), а вот на защите от Тёмных искусств пришлось попотеть. Приглашённый Дамблдором работник Министерства магии гонял каждого экзаменуемого по всему материалу, не ограничиваясь вопросами из билета.

Но всё было позади. Я сдал все экзамены и сдал неплохо, теперь можно было подумать и о том, что меня удивило. Дело снова было в Патил. Я случайно увидел, как она колдует, и едва не завалил трансфигурацию от изумления! Во-первых, половину заклинаний она произносила невербально — уровень шестого курса как минимум! А во-вторых, даже мне было видно, насколько уверены и выверены движения её волшебной палочки. Патил колдовала так, словно у неё за плечами был многолетний опыт!

Впрочем, стоило Стеллеру повернуться в её сторону, и Патил тут же произносила заклинания вслух и начинала совершать… не ошибки, нет, но лишние движения, нарочито демонстрируя неопытность.

Я старался не пялиться на неё в открытую, но постоянно ловил себя на том, что наблюдаю за ней. Не из страха, я ведь видел истощение… Меня восхищало мастерство, идеальность исполнения заклинаний… Я не знал, как относиться к Патил, потому что не знал, была ли это Патил.

Пока все радовались окончанию учебного года, я не мог отрешиться от мысли, что восхищаюсь потенциальным Тёмным Лордом. Сейчас я не мог, как на первом курсе, гордо заявить, что распределение на Слизерин не окажет на моё отношение к ситуации никакого влияния, что раз моя фамилия Уизли, то я не перейду на тёмную сторону. Я стал старше и уже не мог притворяться, что мир чёрно-белый.

Сейчас всё, что объединяло меня с Уизли — это фамилия. Я даже не мог сказать, люблю ли я ещё родителей, уж слишком давно я с ними не общался нормально. Нет, я не стал тёмным магом, хотя моё отношение к запретным знаниям трансформировалось, теперь я, как и остальные чистокровные, считал, что повальный запрет — преступная глупость.

Если Тёмный Лорд сейчас заявит о своём возвращении, я не знал, какую сторону приму. Я всё также не мог одобрить убийства магглорождённых, подобное не казалось мне нормальным, но все мои друзья, весь мой круг общения состоял из слизеринцев, семьи большинства из которых были на стороне Волдеморта. А на другой стороне был Дамблдор, которого я не уважал и которого боялся, и родители, которые не желали со мной знаться только потому, что Распределяющая Шляпа три года назад выкрикнула: «Слизерин!»

— Мерлин! Рон! Немедленно перестань хмуриться! — закричала Фелисия, подбегая ко мне. — Мы всё сдали! У меня «превосходно» по трансфигурации! Ты можешь в это поверить?!

Невольно улыбнувшись, я посмотрел на подругу с умилением.

— Я в тебе и не сомневался!

— Да? Тогда у меня для тебя есть ответственное задание, — понизив голос, заговорщицки прошептала она.

— Какое? — широко улыбнулся я, невольно заражаясь её хорошим настроением.

— Перед каждыми экзаменами или другими важными событиями, ты будешь говорить моему брату…

Я расхохотался, не дослушав.

— Договорились! — и, найдя глазами Грэга, закричал: — Гойл! Твоя сестра — умница!

Фелисия посадила мне на колени Живоглота, который тотчас же утробно замурчал, и сбежала к подружкам. А я сидел на диване в слизеринской гостиной и среди шума и весёлых выкриков гладил кота. Всё будет, как будет. У меня отличные друзья, замечательные брат с сестрой, а самому мне всего четырнадцать лет — пусть о Тёмном Лорде волнуются другие.