Трилогия о Драко. Draco Dormiens (гет)

Свет яркими искорками заползал под тонкую кожу век Гарри. Глухо застонав, парень приоткрыл глаза: он лежал на кровати в спальне Драко, а его голова раскалывалась от тупой нарастающей боли, словно внутри неё кто-то сидел и методично бил в гонг. Попробовав пошевелиться, юноша понял, что его руки привязаны к столбикам кровати.

— Лежи спокойно, — раздался рядом чей-то голос.

Гарри резко повернул голову на звук и увидел Нарциссу; в руках она держала большой кинжал с костяной рукояткой. Гарри зажмурился, решив, что это просто очень странный ночной кошмар, затем снова открыл глаза, но Нарцисса никуда не исчезла. Бледная, с метавшимся по комнате взглядом, она сидела на краешке его постели и пыталась перерезать верёвку. Гарри уже понял, что такое состояние для неё привычно, однако ему было не по себе, когда острое лезвие подрагивало в опасной близости от его вен.

— Нарцисса, — Гарри осёкся, — то есть, мам, что ты… — не закончив фразу, он замолчал.

Его левая рука, освобождённая от пут, упала на покрывало, и Гарри повернулся на бок, наблюдая за матерью Драко, которая теперь занялась верёвками на правой руке.

— Твой отец, — сбивчиво начала женщина, — не хотел, чтобы ты попытался спасти свою девушку из подземелий. — Заметив панику, промелькнувшую на лице Гарри, она подняла руку. — Она в порядке. Он закрыл её вместе с Сириусом Блэком. — Её веки дрогнули. — Сириус присмотрит за ней.

Когда обе руки были освобождены, Гарри сел, потирая затёкшие запястья. Последнее, что он помнил, — как один из Пожирателей двинул тяжёлым ботинком ему по голове.

— Они ведь ничего с ней не сделали? — спросил он. — Люциус собирался…

— Да, он собирался убить её, — безжизненным голосом ответила Нарцисса. — Он использовал заклятие Круциатус, чтобы заставить её рассказать, где Гарри Поттер. Но она не ответила.

С Гарри сошло оцепенение, и он почувствовал, будто готов взорваться.

— Что произошло?

— Твой отец, — сказала она, а Гарри вдруг подумал, что она ни разу на его памяти не произносила имя Люциуса вслух, — сказал, что Гарри Поттер был там, в комнате. Видимо, у него была какая-то невидимая накидка. Он скинул её, и Пожиратели Смерти схватили его, — ровным голосом закончила она.

Гарри с трудом сел. Он положил свои онемевшие руки на её ледяные ладони, в которых всё ещё был зажат кинжал.

— Мама! Прошу, поверь мне, это очень важно! Я знаю, это нелегко для тебя, но ответь: Гарри ещё жив?

Она кивнула.

— Где он?

— В фехтовальном зале, — тихо произнесла она, и две крупные слезинки скатились по её щекам.

Гарри было ужасно жаль её, но сейчас ему нужно было как можно скорее добраться до Драко. Он соскользнул с кровати и выбежал из комнаты.

Нарцисса проводила его взглядом.

* * *

Гермионе снилось, что она бродит по вечернему Косому переулку вместе с Гарри, собираясь купить ему носки. Гарри часто посещал её сны, зачастую он выглядел намного красивее, чем в жизни, а иногда на нём, кроме носков ничего и не было… Но этот сон явно отличался от прежних: Гарри был полностью одет и очень серьёзен.

Они никак не могли найти открытый магазин — здания выглядели тёмными и заброшенными, и все двери были наглухо заколочены. Прохожие, не замечая их, спешили куда-то, уставившись себе под ноги. Гермиона попыталась взять Гарри за руку, но тот покачал головой.

— Мне нужно присесть, — сказал он. — Мне больно.

— Где болит? — взволнованно спросила Гермиона.

Гарри расстегнул куртку, и девушка увидела чёрную рукоятку кинжала, торчащую из его груди. Белая футболка уже сильно пропиталась красным, и капельки крови дождём лились на ботинки.

— Этот кинжал, — сказал он, — он ведь не мой, а Драко.

Она закричала.

— Очнись! — сквозь сон до неё донёсся чей-то смутно знакомый голос. — Ну же, Гермиона! Просыпайся!

Девушка открыла глаза и удивлённо посмотрела на Сириуса, нагнувшегося над ней. «Мерлин, что за кошмарный сон», — подумала она. Обычно она бы ни за что добровольно не прервала сон с участием Гарри, но в этот раз она была даже рада, что её разбудили.

— Сириус, — хрипло прошептала Гермиона.

На его лице появилась усталая улыбка.

— Ты проснулась. Слава Мерлину. Прости, что кричал: у меня нет палочки, так что это единственное, чем я мог помочь.

Гермиона с трудом приподнялась на локтях: всё тело ломило, будто её избивали. Девушка огляделась: она находилась в крохотной тёмной камере с тяжёлыми стальными решётками, у дальней стены которой стояла каменная скамья. Кроме них с Сириусом здесь никого не было.

Гермиона резко выпрямилась и схватила Сириуса за руку.

— Гарри! И Драко! Где они?

— Я не знаю. — Сириус тяжело вздохнул. — Я надеялся, ты знаешь.

Она яростно замотала головой.

— Несколько Пожирателей притащили тебя сюда, — словно не желая продолжать разговор, сказал он. — Ни Гарри, ни Драко с ними не было. Они бросили тебя в камеру и ушли. — Он неловко похлопал её по плечу. — Ты помнишь, что произошло, Гермиона?

Гермиона почувствовала, что ещё немного, и она разрыдается.

— Это было просто ужасно! Пожиратели забрали Драко, думая, что он Гарри. А Гарри… — она сглотнула. Слёзы жгли глаза, угрожая пролиться, но она заставила себя продолжить. С трудом проговаривая каждое слово, она посвятила Сириуса в события вечера. — А потом Драко снял мантию-невидимку, и они окружили его. После этого я не видела, что происходило: мне кажется, Люциус оглушил меня. — Гермиона разрыдалась. — Драко мог погибнуть, Сириус! — всхлипывая, причитала она.

— Они не убьют его, — сказал Сириус. — Они ведь думают, что он — это Гарри, он нужен им живым, чтобы наложить на него заклятье Лакертус. А для этого им необходим Волдеморт. Так что у нас есть ещё немного времени.

— Сколько времени нужно, чтобы призвать Волдеморта? — Гермиона словно обезумела. — Сколько он будет добираться сюда?

Сириус неуверенно вздохнул:

— Понимаешь, он ведь не на автобусе сюда приедет. Он может просто трансгрессировать. Однако, — добавил он торопливо, глядя на несчастное заплаканное лицо девушки, — если я прав, Люциус захочет, чтобы к приезду Тёмного Лорда всё было подготовлено, так что у нас есть немного времени.

— Ненавижу Люциуса, — горячо воскликнула Гермиона. — Он мерзкий, злобный извращенец в уродливых цацках, которому плевать на собственного сына!

— Он гораздо хуже, — Сириус невесело поднял уголок рта. — Он… — Мужчина осёкся, задумчиво глядя на неё.

— Что такое? — спросила Гермиона.

— О каких цацках ты говорила?

— У него на шее висит такой отвратительный кулон. По-моему, он ему очень дорог: Люциус не отпускал его из рук, когда… — девушка густо покраснела, — пытался изнасиловать меня в своём кабинете, — торопливо закончила она.

— Опиши его, — попросил Сириус.

И Гермиона описала: и золотую цепочку, и стеклянный шар, и предмет внутри него, очень напоминающий человеческий зуб. Когда она заговорила о зубе, Сириус вскочил на ноги и принялся нервно мерить шагами камеру.

— Я так и думал… — бормотал он. — Это всё время крутилось у меня в голове, но я никак не мог понять, как он это делает.

— Что делает? — спросила Гермиона, поворачивая голову вслед за беспокойным хождением Сириуса.

— Контролирует её.

— Контролирует кого?

— Нарциссу, — ответил он и тяжело опустился на скамью.

— Сириус, — твёрдо сказала Гермиона. — Хватит говорить загадками! Пожалуйста, объясни всё по-человечески.

— Я не знаю, как он заставил её выйти за него, — продолжил Сириус, будто говоря сам с собой. — Она всегда его ненавидела. Наверное, он наложил на неё какие-то подчиняющие чары, или вообще Империус.

— Ты думаешь, он заставил Нарциссу выйти за него замуж? — вырвалось у Гермионы против её воли. — Да, это похоже на него, — протянула она и нахмурилась. — Нет, это не имеет смысла… Он не смог бы держать её под заклятиями семнадцать лет — это свело бы её с ума.

— А ему и не понадобилось так много времени, ему нужно было удержать её год или чуть больше, — тихо ответил Сириус. — А потом у него появилось кое-что намного лучше подчиняющих чар. — Он взглянул на недоумевающую девушку. — Ты что-нибудь знаешь о Эпициклическом заклятье?

— У Люциуса в кабинете есть книга с таким названием. Заклятие Лакертус именно из неё. — Гермиона ощутимо вздрогнула. — Это очень жуткая книга.

— Эпициклическое заклятье переносит сущность человека или животного в предмет. Это действительно тёмная магия. Нужно взять что-нибудь у человека, причём, чем моложе он будет, тем лучше, например, прядь волос или зуб, — Сириус выделил последнее слово, бросив внимательный взгляд на девушку. — И превратить это в предмет, например, в кулон. И этот предмет будет содержать в себе сущность того человека, или, как её называли греки, Искру жизни. Если эту вещь повредить или уничтожить…

— То человек умрёт, — испуганно закончила Гермиона.

— Верно.

— Значит, Люциус… Ты думаешь, он взял зуб у Драко, когда тот был ребёнком?

— Я думаю, — вздохнул Сириус, — что он носил на шее жизнь Драко с момента его рождения. Драко, естественно, ничего не знает об этом, но вот Нарцисса... — Сириус сжал кулаки. — Если бы она собралась сбежать от него, он бы просто разбил кулон, и тогда Драко бы умер.

— Но ведь Драко — его сын! Он сам говорил, что он — его единственный наследник!

— Драко для него — всего лишь вещь. Ты не знаешь, какой он, Люциус. Я знал его, когда работал в Министерстве, он уже тогда был мастером манипуляций и истинным карьеристом: Драко никогда не был ему сыном — лишь собственностью, которой он мог владеть и управлять.

Гермиона подумала о своих скучных родителях-дантистах, а затем грустно пробормотала:

— Бедный Драко.

* * *

Гарри мчался по коридорам, молясь, чтобы его никто не заметил. «Эй, парень! Куда несёшься!» — прокричал портрет одного из малфоевских предков-вампиров, когда Гарри пробежал мимо него, влетая через двойные дубовые двери в фехтовальный зал. Комната ничуть не изменилась с того дня, как Люциус привёл сюда Гарри в его первый день в особняке, или почти не изменилась. На месте остались и жуткие гобелены, и фехтовальный круг, и гладкий каменный пол. Но в дальнем углу появилась причудливая конструкция. Ничего подобного раньше Гарри не приходилось видеть: на расстоянии не больше пяти дюймов друг от друга от пола до потолка поднимались искрящиеся прутья, сделанные из яркого света; они образовывали неровный прямоугольник, приблизительно пять на семь футов. Это была клетка. Клетка, сделанная из света. И Драко был внутри.

Гарри осторожно приблизился. Чем бы ни являлась эта клетка, — она точно была мощным магическим объектом, а опыт Гарри обращения с такими объектами подсказывал ему, что с ними лучше не связываться.

Драко лежал на полу в центре клетки и глядел в потолок. На секунду Гарри показалось, что он связан заклятием, но пленник повернул к нему голову, и уголок его рта немного приподнялся.

— Привет, — спокойно сказал Драко.

Под его глазом чернел синяк, верхняя губа была рассечена, а запястье, выглядывающее из-под левой манжеты, раздулось до размеров теннисного мяча.

— На тебе живого места нет, — негромко произнёс Гарри.

— Всё нормально, — ответил Драко, снова устремляя взгляд на потолок. — Если я и научился чему-то, пока был ребёнком, то это сносить побои.

Гарри опустился на колени рядом с прутьями.

— Малфой… Нарцисса рассказала мне, что ты сделал. Это был самый храбрый поступок из всех, что я слышал. Самый идиотский, конечно, но действительно храбрый.

— Спасибо, — ответил Драко. — Скорее всего, это во мне от тебя. Храбрость и идиотизм.

Гарри покачал головой.

— Не думаю. Хотя, может, немного идиотизма ты и подцепил, — улыбнулся Гарри.

Драко слабо улыбнулся в ответ.

— Слушай, — сказал Гарри. — Я пришёл, чтобы вытащить тебя отсюда. Тогда мы проберёмся в подземелья, и…

— Ты не сможешь вытащить меня, — покачал головой Драко. — Заклятие Магической клетки сможет снять только очень сильный волшебник или мракоборец. Ты ничего не сможешь сделать — эти прутья практически нерушимы.

Гарри не мог поверить, что Драко настолько отчаялся.

— Я тебя здесь не брошу!

— Мне кажется, что пришло тебе время узнать, что есть вещи, которые даже тебе не под силу, — произнёс Драко. — Это пойдёт тебе на пользу.

— А что тебе пойдёт на пользу? — раздражённо спросил Гарри. — Ну же, Малфой, соображай!

— Ладно. Есть один вариант. — Драко вновь смотрел на потолок.

— Какой?

— Я думаю, ты знаешь, Поттер. Вообще-то он даже может тебе понравится.

Гарри озадаченно уставился на него. Драко сел и подполз ближе к Гарри, стараясь не опираться на распухшее запястье.

— Это не сложно, — тихо сказал он. — Ты должен убить меня.

Гарри ошалело уставился на Драко.

— Что?!

— Я могу научить тебя убивающему заклятию, — сказал Драко таким тоном, словно на уроке истории магии одалживает кому-то перо. — Это несложно.

— Ты спятил?! — Гарри в ужасе отшатнулся. — Я не стану тебя убивать, Малфой!

Драко стоял на коленях напротив Гарри и пристально смотрел на него.

— Подумай об этом, Поттер. Убьёшь меня сейчас — и я просто умру раньше, чем они доберутся до меня и создадут этот Лакертус. Ты подумал, что будет, если он сработает? Они наложат на меня Империус, а я не ты, не смогу долго сопротивляться, и заставят меня истреблять магглов и грязнокровок. И как ты думаешь, кто будет первым магглорождённым, на которого я наткнусь?

— Нет… — Гарри закрыл глаза от безысходности.

— Мой отец, — жёстко добавил Драко, — решит, что будет забавным заставить Гарри Поттера убить его собственную девушку. Уверен, что если Гермиона всё ещё жива, то именно по этой причине.

— Ненавижу твоего отца, Малфой, — прошипел Гарри, не открывая глаза.

— Да. Я тоже.

Минуту они молчали, не глядя друг на друга и склонив головы в мучительных размышлениях: одна светлая, другая тёмная; одна снаружи клетки, другая внутри.

— Как жаль, что мы не родственники, — наконец тихо произнёс Драко. — Уверен, твой Сириус смог бы снять Заклятие Магической клетки. Он ведь сильный волшебник.

— Да, — сказал Гарри. — Если бы только… — вздёрнув голову, он уставился на Драко. — Точно! Малфой, ты гений! — победно выдохнул Гарри. — Я бы тебя расцеловал, но это бы было уже чересчур.

Драко безучастно посмотрел на него.

— Что?

— Дай мне руку!

— Зачем это? — подозрительно спросил Драко.

— Просто дай мне руку! — нетерпеливо произнёс Гарри.

Драко, чьё лицо приобрело выражение окончательного безразличия к собственной дальнейшей судьбе, протянул руку сквозь решетку, и Гарри взял её. Это был первый раз в его жизни, когда он добровольно касался Драко Малфоя. Позже он ещё вспомнит этот момент, но сейчас он слишком спешил, чтобы отвлекаться на такие мелочи.

Гарри свободной рукой порылся в кармане джинсов и выудил оттуда складной перочинный нож, который Сириус подарил ему на четырнадцатый день рождения. Он щёлкнул лезвием, а затем полоснул им по ладони Драко. Из пореза брызнула кровь, испачкав рукав малфоевской рубашки.

— Ай! — вскрикнул Драко, пытаясь отдёрнуть руку. — Ты что делаешь?!

Вместо ответа Гарри повернул лезвие к себе и порезал собственную ладонь. Бросив нож, он протянул руку, схватился за кровоточащую ладонь слизеринца и крепко сжал её.

— Я тронут, что ты захотел стать моим кровным братом, — насмешливо сказал Драко, глядя на их сцепленные окровавленные ладони. — Ты считаешь, что сейчас подходящее для этого время?

— Заткнись, Малфой, — ответил Гарри, с сумасшедшей улыбкой на губах. — Ну же, включи мозг! Кровь Малфоев! Лишь тот, в чьих жилах течёт кровь Малфоев, может открыть люк.

Драко удивлённо раскрыл рот. Затем он наклонился вперёд и сжал руку Гарри так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Ты что делаешь? — усмехнулся Гарри.

— А на что это похоже, Поттер? Пытаюсь кровоточить быстрее!

* * *

Нервничая, Гарри подошёл к люку и положил правую руку, всё ещё липкую от крови Драко, на ручку. Ничего не произошло: никто не закричал, не забил тревогу. Приободрившись, он распахнул дверь и стал спускаться вниз.

Дорогой он размышлял о том, сколько времени у них осталось до того, как Люциус с остальными придёт за Драко. Неужели теперь он называет Драко по имени? Раньше Гарри даже не мог предположить, что такое возможно. Особенно после того, как услышал «Драко» из уст Гермионы. «Я знаю, ты не любишь Драко, Гарри, но он изменился» — вспомнил он слова девушки.

«Изменился… может, и так», — подумал Гарри, огибая затянутый паутиной угол. Он винил во всём Оборотное зелье, но разве у какого-то зелья хватило бы сил, чтобы изменить личность человека? Как мог самовлюблённый, эгоистичный Драко рисковать своей жизнью ради девушки, которую едва знал? У Гарри не было ответа на этот вопрос, но одно он знал точно: какова бы не была причина, Драко спас Гермиону от жестоких пыток и, возможно, даже смерти. И теперь Гарри был у него в долгу. И он не собирался уподобиться Снейпу, который обрёк себя до конца жизни на вину и сожаление. Нет, Малфой не умрёт, пока Гарри что-то ему должен!

Он подошёл к воротам, ведущим к темницам. Подняв окровавленную руку, он накрыл ей замок, и тот, будто варёная макаронина упал ему в ладонь. Отбросив его в сторону, он открыл ворота и поспешил внутрь. Не успев дойти до камеры, он увидел Сириуса и Гермиону, сидящих рядышком на каменной скамье. Мужчина что-то серьёзно объяснял ей, а она кивала, соглашаясь, всё ещё безумно красивая в атласном платье Нарциссы.

Гарри хотел заговорить, но прежде чем он успел это сделать, Гермиона, видимо, почувствовав его присутствие, вскочила на ноги, подбежала к решёткам и, просунув руку сквозь них, поймала его ладонь.

— Гарри, ты в порядке?

— Да… — рассеянно ответил он. — Ай!

Он вздрогнул, когда она сжала его порезанную ладонь. Увидев кровь, Гермиона ахнула.

— Это Люциус… — начала она, но Гарри перебил её.

— Нет. Вообще-то, там не только моя кровь, но и Драко.

Гермионе стало не по себе, а её лицо приобрело зеленоватый оттенок.

— С ним всё в порядке? Он ранен?

— Они избили его, но жить он будет. Его держат в клетке в фехтовальном зале; они ждут Волдеморта, — голос Гарри звенел от напряжения. Он повернулся к Сириусу: — Ты знаешь, как снять Заклятие Магической клетки?

* * *

Драко лежал на спине, глядя в потолок. Пожалуй, ему бы стоило метаться по клетке в панике, но он безразлично созерцал тёмный свод над собой. Ледяное спокойствие невидимой волной накрыло его, и, казалось, все чувства из него куда-то исчезли.

Он знал, что Гарри сейчас в туннелях под поместьем. Драко закрыл глаза: в темноте ощутить Поттера было намного легче. Казалось, их связывает тоненькая светящаяся нить: иногда она подрагивала, требуя внимания, иногда Драко вообще не мог найти Гарри на другом конце. Но сейчас он видел гриффиндорца так отчётливо, будто мог прикоснуться к нему. Эти видения были необычными и слишком реальными, но они помогали Драко справиться с одиночеством.

Он видел, как Гарри встретил Сириуса и Гермиону. Мысли о девушке причиняли Драко боль, словно от сломанного зуба, но он всё равно испытал облегчение: она была жива, и, хотя бы отчасти, это была его заслуга. Он не жалел, что сделал это; каждый раз, когда Гарри совершал что-то сумасшедшее и героическое, Драко оставался в стороне, молча наблюдая за ним, думая про себя зачем Поттер всё это делает, а главное — как. На деле это оказалось очень просто: ты просто делаешь то, что должен, и, становясь на этот путь, идёшь по нему, не сворачивая. Однако было бы это так же просто, если бы в нём не было частички Гарри?

Высокая дверь, ведущая в фехтовальный зал, распахнулась. Драко даже не сразу сообразил, что это не очередное видение. Он медленно повернул голову и увидел своего отца. И Люциус был не один; с ним вошёл очень высокий мужчина в длинной тёмной мантии с капюшоном, в руках незнакомца, спрятанных под красными перчатками, была зажата палочка. Он быстро пересёк комнату, приблизившись к клетке.

— Либерос, — произнёс он пугающим шипящим голосом.

Прутья клетки растворились в воздухе, и Драко сел, сразу почувствовав себя обнажённым и беззащитным. Высокий мужчина подошёл ближе и взглянул на его лицо, затем он поднял руку и скинул капюшон.

Драко подавил крик. Перед ним стоял человек с гладким, без единого волоска черепом, на белом лице которого выделялись красные глаза с кошачьими вертикальными зрачками; вместо носа виднелись прорези ноздрей, а тонкие бледные губы изогнулись в подобие улыбки.

— Люциус, — прозвучал ужасающий голос, который, как Драко теперь знал, принадлежал Лорду Волдеморту. — Ты хорошо поработал, очень хорошо.

* * *

Как только Гарри выпустил Гермиону и Сириуса и из камеры, последний заставил его несколько раз описать световую клетку, в которой держали Драко, а затем твёрдо произнёс:

— Я смогу снять заклятье. Но мне нужна палочка.

— Ты можешь взять мою, — предложила Гермиона, но Сириус покачал головой.

— Это заклинание очень сложное. Мне нужна моя палочка. Я знаю, где она: видел, как Люциус положил её в ящик стола в своём кабинете. Послушайте, — добавил он, — в обличье пса я могу добраться туда куда быстрее вас, так что я пойду первым, а вы направляйтесь в спальню Драко. Я постараюсь освободить его, и после мы все встретимся там.

— Что, если… — Гермиона тяжело сглотнула. — Сам-Знаешь-Кто уже добрался до него?

Сириус мрачно взглянул на ребят.

— Тогда я всё равно приду к вам, и мы придумаем, что делать дальше, — сказал он, затем положил руку на плечо Гарри, и тот на секунду поднял на него взгляд.

— Хорошо, — кивнул юноша.

Сириус отпустил Гарри и тут же превратился в большого чёрного пса. Он побежал к выходу из подземелий, а Гарри и Гермиона пошли следом. Гарри выглядел притихшим и несчастным. Он шёл очень быстро, почти бежал, девушка едва поспевала за ним.

— С Драко всё в порядке? — неуверенно спросила Гермиона. — Я помню, ты сказал, с ним ничего серьёзного, но он, должно быть, ужасно напуган.

— На самом деле, ему несладко. Он даже попросил убить его, — как можно равнодушнее сказал Гарри, перелезая через большую груду камней, осыпавшихся с потолка. Он обернулся, чтобы помочь перебраться Гермионе, но девушка застыла, потрясённо глядя на него.

— Что? И что ты ответил?

— Я достал свой верный нож и перерезал ему горло, — язвительно отозвался Гарри. — Сама как думаешь, что я мог ответить? — раздражённо продолжил он. — Я сказал ему, что он больной, раз решил, что я стану это делать.

Гермиона, вновь обретя способность двигаться, продолжила перебираться через обвал.

— Почему? Я имею в виду, не «почему ты не убил его». Почему он попросил?

— Если на него наложат заклятие Лакертус, оно всё равно убьёт его, — сдержанно ответил Гарри. — Он не хочет становиться убийцей. В любом случае, он думал, что так он просто умер бы чуть раньше.

Гермиона снова внезапно остановилась и глухо позвала его по имени. Парень раздражённо подумал, что такими темпами они и к утру не выйдут отсюда.

— Что?

— Ты ведь говорил то же самое. На первом курсе, когда мы шли за Философским Камнем… Ты сказал, что, если Сам-Знаешь-Кто убьёт тебя, ты просто погибнешь чуть раньше, чем мог бы.

Они напряжённо смотрели друг на друга.

— Думаешь, это в нём говорил я? — тревожно спросил Гарри.

Гермиона ответила ему грустным взглядом.

— Я не знаю, — прошептала она. — Не хочу верить, что это так.

— Не думаю, что это был я, — неожиданно сказал Гарри, и Гермиона улыбнулась.

— Надеюсь, ты прав. Я пригласила его летом погостить у меня.

Настала очередь Гарри замереть на месте.

— Гермиона! Он превратит всю твою семью в жаб, — невольно озвучил он её опасения.

— А вот и нет! — уверяя в этом скорее саму себя, ответила девушка. — Моим родителям он понравится. У него прекрасные манеры, и он хорошо одевается, и… он читал «Историю Хогвартса».

Гарри обернулся, затем подошёл к Гермионе, взял её за руки и пристально, как никогда раньше, посмотрел ей в глаза.

— Он тебе нравится? Я знаю, ты с ним целовалась и всё такое… Но он тебе нравится?

— Да, — к собственному удивлению, ответила она. — Он действительно мне нравится.

— Ты любишь его? — продолжил Гарри допрос.

— Гарри!

— Ты могла бы влюбиться в него?

— Да! — воскликнула она. — Да, могла бы! — она попыталась выдернуть руки, но парень крепко держал их. — У меня больше нет сил терпеть твоё братское отношение! — резко продолжила она. — Мне уже не двенадцать, и я не идиотка! И это только моё дело, с кем мне…

— Гермиона! — яростно прервал её Гарри. — Ты такая глупая!

И он притянул её к себе и поцеловал.

Этот поцелуй был совсем не похож на поцелуй Драко: тот был мягким, сладким и пьянящим. Но стоило Гарри коснуться её губ, и в голове Гермионы будто взорвалась бомба. Она цеплялась за его плечи, чтобы не упасть, шершавая стена больно впивалась в спину, а Гарри сжимал её руки с такой силой, что у неё точно останутся синяки. Но всё это было неважно. Единственное, что имело сейчас значение — то, как колотилось его сердце, как его губы жадно прижимались к её и как от этих прикосновений по её телу разливалась неистовое желание.

Внезапно Гарри отпустил её руки и отшатнулся. Он отступил назад, потом ещё и ещё, пока не упёрся в стену, и затем остановился, испуганно глядя на Гермиону. Его грудь стремительно вздымалась и опадала, словно после долгого бега.

— Прости! — выдохнул он. — Я не хотел. Мне, правда, жаль.

Гермиона смотрела на него, не в силах поверить в то, что он только что сказал.

— Что? За что ты извиняешься?

— За это… — он неопределённо махнул рукой, поочерёдно указывая на неё и себя. — Ты и я. Всё и так уже очень запутано. Я не хотел, чтобы стало ещё хуже.

— Хуже? — открыв от возмущения рот, воскликнула она. — Ты считаешь, что целовать меня было плохо?

— Нет! — поспешил переубедить девушку Гарри. — Целовать тебя было замечательно, — сдавшись, произнёс он. Затем он выпрямился и решительно добавил: — Но я всё равно не хочу, чтобы это повторилось.

— Почему?

— Потому, — сказал Гарри. Он достал из кармана нож и стал вертеть его в руках. На лезвии ещё виднелась кровь. — Это неправильно.

— Неправильно? — «Он сошёл с ума?» — Драко был прав, — её голос звенел от гнева. — Ты свихнулся!

— Нет. Я долго думал об этом, Гермиона. Не подумай, что я просто…

— А тебе не интересно, что я думаю? — рассерженно перебила девушка.

— Что? — негромко спросил Гарри. Он выглядел безумно несчастным, но у Гермионы больше не осталось терпения, чтобы жалеть его. Она сделала два шага вперёд и схватила его за воротник мантии.

— Скажи это!

Гарри отвёл взгляд в сторону.

— Не могу.

— Скажи это, Гарри!

Он хмуро смотрел на стену, упорно не желая перевести взгляд на Гермиону. Иногда он мог быть упрямым как осёл!

— Если ты хочешь, чтобы я сказал, что я чувствую к тебе, — сказал он, — то я не могу. Не могу и не скажу.

— Я один раз уже спрашивала, и не собираюсь повторять вновь. Это твой последний шанс, Гарри, понимаешь?

— Я не могу, — глухо повторил Гарри.

— Отлично, — она оттолкнула его в сторону.

Он выронил нож, Гермиона нагнулась, чтобы поднять его. Выпрямившись, она увидела, что Гарри не сводил с неё настороженного взгляда.

— Отлично? — словно не веря своим ушам, переспросил он.

— Да, — кивнула она и протянула ему нож. Гарри на автомате взял его. — Отлично. Я шесть долгих лет считала, что ты, ну знаешь, предназначен мне судьбой. Но теперь я поняла, что это не так.

Глаза Гарри расширились.

— Гермиона, я…

Но девушка уже прошмыгнула мимо него и направилась вперёд. Гарри на несколько секунд замер, до боли в руке сжимая нож, а затем последовал за ней.

* * *

Огромный чёрный пёс нёсся по извилистым туннелям подземелья. Выбравшись из люка, он осторожно, прячась в тенях, пробрался к кабинету хозяина поместья. Где бы не находились сейчас Люциус с Пожирателями, Сириусу повезло — по дороге он никого не встретил и беспрепятственно добрался до нужной двери. Лапой повернув ручку, он зашёл внутрь, тихо ступая по гладкому полу.

То, что он увидел, настолько поразило его, что он вернул себе человеческий облик, даже не заметив этого, и вскрикнул. За дубовым столом Люциуса, бледная, сидела Нарцисса, в её руках Сириус увидел свою палочку. Как только женщина заметила его, её глаза нервно заметались по комнате.

— Сириус, — сказала она и трясущейся рукой протянула ему палочку. — Я знала, что ты придёшь за ней. Возьми поскорее и уходи.

Он взял палочку из её рук, и в этот момент им овладело безумное желание коснуться её нежной ладони, но он сдержался.

— Фехтовальный зал, — мягко произнёс он. — Как мне туда попасть?

Она покачала головой.

— Просто уходи, Сириус.

— Нарцисса, — сказал он. — Мне нужно добраться до Гарри до того, как это сделает Тёмный Лорд, понимаешь?

— Понимаю, — печально ответила она. — Но Тёмный Лорд уже здесь.

* * *

Драко не мог поверить, каким отвратительным был Волдеморт. Он раньше никогда не задумывался о его внешности, полагая, что тот выглядит как большинство Пожирателей, только выше и бледнее. Но существо, стоящее перед ним было трудно назвать человеком. Глядя на бледное безносое лицо с красными змеиными глазами, Драко впервые пожалел Гарри. Должно быть, ужасно раз за разом встречаться с ним, видеть это кошмарное лицо во снах…

Драко знал, что должен паниковать, но, непонятно почему, он был спокоен. Возможно, причиной тому было то, что он всё ещё чувствовал на другом конце невидимой нити Гарри и Гермиону, которые шли к нему на помощь по подземным туннелям; он чувствовал их тревогу и беспокойство. Именно эта связь помогала ему чувствовать себя не таким одиноким, даже несмотря на то, что он уже знал: они не успеют вовремя.

Драко поднял взгляд на отца, на лице которого смешались волнение и жадное предвкушение.

— Вы довольны, мой Лорд? — взволнованно спросил Люциус.

— Вполне, — ответил Волдеморт. — Люциус, вы с Пожирателями Смерти хорошо потрудились.

— Люциус и Пожиратели Смерти, — нахально произнёс Драко, надеясь, что его голос звучит не слишком хрипло. — Отличное название рок-группы.

Люциус и Волдеморт обернулись на него. Драко дерзко сверлил их взглядом: если он и умрёт сегодня, то напоследок он хорошенько потреплет всем нервы, в конце концов, это он умеет лучше всего.

Тёмный Лорд нагнулся к нему и прижал свою ледяную руку ко лбу парня, прямо к шраму в виде молнии.

— Моё прикосновение обжигает тебя? — спросил он своим пугающим скрипучим голосом. — Тебе больно, Гарри Поттер?

— Нет, — ответил Драко. — Но щекотно до ужаса!

Видимо, чувство юмора у Волдеморта отсутствовало, и он обернулся на Люциуса, который ответил безучастным взглядом и пожал плечами.

— Он лжёт, — сказал Люциус.

Кошачьи зрачки Волдеморта сузились.

— В самом деле? — прошипел он.

Он снял перчатку, обнажив тем самым тёмно-красную руку с длинными чёрными ногтями. На ладонях виднелись глубокие борозды, похожие на незаживающие порезы или ожоги.

— Возьми мою руку, Гарри Поттер, — сказал он, протянув руку Драко.

— Даже не подумаю, пока ты не намажешь заживляющим лосьоном все эти жуткие шрамы! — брезгливо ответил Драко. — На них даже смотреть противно.

— Возьми мою руку!

Рука Волдеморта взметнулась со скоростью атакующей змеи и мёртвой хваткой вцепилась Драко в руку, ту самую, что недавно порезал Гарри. Парень скривился от боли. Кожа на руке Тёмного Лорда была сухой и чешуйчатой, словно у ящерицы. Драко вырвал свою ладонь так быстро, как только смог. Волдеморт повернулся к Люциусу; его уродливое лицо перекосил гнев.

— Это какая-то шутка, Люциус? — угрожающе прошипел Тёмный Лорд.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, мой Лорд, — пробормотал Люциус.

— Это, — Волдеморт пренебрежительно махнул в сторону Драко, — не Гарри Поттер. Ты думаешь, этот маскарад одурачит меня? В моих жилах течёт кровь Гарри Поттера! Кто это? Какой-нибудь маггл, которого ты напоил Оборотным зельем? Ты рассчитывал провести меня этим?!

Волдеморт в бешенстве глядел на своего последователя. С лица Люциуса сошли все краски.

— Не… Гарри… Поттер? — еле выговорил последний.

— Не притворяйся, что не знал, — сказал Волдеморт, но Люциус находился в таком потрясении, что не мог ничего ответить. Он перевёл взгляд с Повелителя на пленника: тот помахал ему рукой.

— Кто ты? — голос почти не слушался Люциуса. — Один из дружков Поттера?

— Не угадал, — сказал Драко, ухмыляясь.

— На этот вопрос есть простой ответ, — сказал Волдеморт. Он вынул палочку и сильно ткнул ей Драко в шею. — Фините инкантатем!

Пару мгновений ничего не происходило, и Драко решил, что заклинание не сработало. Но затем его накрыло знакомое чувство, будто его кожа тает. Он согнулся от ощущения, будто крошечные стрелы пронзили всё тело; казалось, что его кожа рвалась, а кости плавились, обретая свою форму. Драко упал на четвереньки, задыхаясь; в глазах потемнело от боли. Ему показалось, что он видел, как меняется его тело, словно он смотрел со стороны. Секундой позже тоненькая светящаяся нить, связывающая его с Гарри, лопнула, словно перетянутая леска, и образ Гарри растворился во тьме. Драко остался совсем один.

Он медленно сел, чувствуя как боль угасает. Перед глазами всё плыло; он понял, что это из-за очков Гарри, которые больше были ему не нужны. Он потянулся к лицу, но рука тряслась так сильно, что снять их получилось только с третьей попытки. Драко поднял глаза. Его отец и Волдеморт не спускали с него взглядов: Тёмный Лорд смотрел с любопытством, а Люциус — с выражением, будто в один миг сбылись все его худшие кошмары.

— Разве это не твой сын, Люциус? — спросил Тёмный Лорд.