Холодный мир (джен)

— Плохие новости, экселенц, — доложил Айсманн Бауэру, оторвавшись от телефонной трубки. — В "Вулкане Дракона" авария. Этот чёртов Бонд умудрился вывернуться от Вальтера и по дороге подорвал центрифугу и путь для вагонеток. Рельсы ещё можно восстановить, но вторая центрифуга влетит нам в большой медный пфенниг.

— Какой пфенниг! — схватился за голову Третий. — В лучшем случае — девяносто миллионов марок. Как я буду объяснять это шефу и наблюдательному совету, не говоря уже о... — Он замолчал. Хотя Айсманн прекрасно знал, на кого он в конечном счёте работает, они с Бауэром предпочитали не употреблять имя Блофельда даже в разговорах между собой. Нарушение не всегда писаных, но всегда строгих правил "Спектра" часто оказывалось несовместимо с жизнью.

— Это не говоря уже о том, сколько мы недополучим на боеголовках... — продолжал постанывать Бауэр.

— Сэкономите на рабочих, экселенц, — отмахнулся Айсманн. — Несколько "перемещённых" из Галиции наглотались рентгенов, пришлось их убрать во избежание разглашения.

— Впредь будьте поаккуратнее с восточным материалом, Айсманн, — предостерегающе поднял палец заместитель Дорнброка. — Ваши захоронения уже начали находить. Мне звонил мой приятель из прокуратуры... Кто-то настырный уже дотолкал дело до Мюнхена.

— Вас понял. Будем кремировать, экселенц, — отчеканил бывший оберштурмбаннфюрер. — И ещё: мне полчаса назад сообщили из Бонна, что дело фрау Шорнбах разрешено в нашу пользу.

— Хоть что-то... С этим уже можно ехать в Женеву, — выдохнул Бауэр. — Так что с англичанином?

— Ни о Бонде, ни о Вальтере нет никаких сведений. Возможно, убили друг друга.

— Вальтера, признаться, мне не жаль. От него всегда отдавало одиночной камерой, — окончательно успокоился Бауэр. — Теперь у нас есть полтора часа, чтобы собрать чемоданы и попасть в аэропорт.

...По условиям своего контракта Генрих Бауэр имел полное право использовать принадлежавший концерну административный самолет "для представительских целей". Именно этими целями — а именно переговорами о поставках для Европейского центра ядерных исследований — и объяснялся экстренный вылет в Женеву, который "Галфстрим II" Фридриха Дорнброка с двумя пассажирами на борту совершил из Мюнхенского аэропорта.

В Швейцарии немилосердно лил дождь. Женева, обычно кишащая клерками страховых обществ и международных организаций, попряталась по домам, словно ожидая, что рассерженный Леман выйдет из берегов. Бауэр, едва поселившись в "Интерконтинентале", заперся в декадентски роскошном номере с видом на остров Руссо и сделал предварительный звонок по особо оговорённому номеру. Дозвонился он со второго раза — дурной знак...

— Первый примет вас как условлено, завтра в десять часов, — ответил монотонный голос и бросил трубку, не попрощавшись. Нехорошие предчувствия Бауэра усугубились. Он долго думал, что заказать в номер для успокоения — девку, бутылку хорошего вина или и то, и другое. Наконец Третий сгонял посыльного в аптеку за упаковкой снотворного, решив провести остаток вечера в подсознании на мягкой подушке.

Айсманн в комнате с видом на двор отдыхал по-своему — читал мемуары очередного "несправедливо оболганного полководца мировой войны" и решал задачу: как ему найти удачный план по устранению Бонда и одновременно свалить неудачу на Вальтера и Бауэра...

"Начальник службы экономической безопасности" концерна Дорнброка продолжал прокручивать в голове эти схемы и на следующее утро, в холле стильно-серого особняка XVII века на улице Конфедерации, куда ему и патрону было велено явиться. "Спектр" не приобретал этот дом, чтобы не выдавать себя крайне дорогостоящей покупкой — он просто снял его на день под вывеской очень благопристойной и благородной международной организации. Идеальное прикрытие в Женеве, подумал Айсманн.

— Месье Бауэр, месье Айсманн, пройдите по лестнице на второй этаж и направо по коридору. Вас ожидают, — предупредил их клерк, занесший их фамилии в книгу. На табличках перед залом заседаний, где Эрнст Ставро Блофельд и его присные вершили сегодня судьбы теневого мира, было начертано: "Ассоциация "Феникс". Симпозиум по теме "Восстановление человечества после ядерной зимы".

Члены многоуважаемой ассоциации тем временем подходили. Наконец собралось ровно двадцать участников симпозиума — американцев, французов, русских, турок, южноафриканцев, португальцев, японцев, шведов, израильтян, арабов. Не было только Первого.

Точнее, казалось, что его не было.

В зале зажглись дополнительные лампы, и Бауэр, стесняясь выступивших на лбу капелек пота, разглядел невысокую, грузноватую фигуру грозного Эрнста Ставро Блофельда, облачённую в скромный серый костюм. Именно фигуру — благодаря тщательно подобранному освещению лицо оказалось в тени. На коленях Первого покоился пушистый ангорский кот-талисман, с которым он, похоже, не расставался в принципе никогда.

— Я собрал вас, дамы и господа, чтобы сообщить вам неприятные известия, — начал Блофельд. Он умел говорить с абсолютно обычной деловой интонацией, вызывая одновременно благоговейный трепет тех, кто должен был трепетать. — Проект "Вулкан Дракона", в который все мы вложили в общей сложности сорок пять миллиардов долларов и который в перспективе должен был навсегда обезопасить нас от выходок враждебных держав, вызвал интерес британской секретной службы. В результате возобновление работ по плану "Феникс" возможно будет только через несколько месяцев. О том, как это стало возможным, нам доложит Третий, несущий персональную ответственность за этот проект.

Бауэр словно "на автомате" встал и принялся зачитывать подготовленный доклад. Он перечислял масштабы разрушений, причинённых Бондом,

— Моя ключевая ошибка в том, что я слишком поздно понял, что Фишер и Джеймс Бонд — одно и то же лицо. И в том, что его ликвидация была поручена Вальтеру. Он оказался, мягко говоря, грубоват для такого противника, как 007...

— Когда кто-то говорит мягко, это значит, что он пытается скрыть истинное положение вещей, — безапелляционно ответил Блофельд. — Вы допустили третью непоправимую оплошность — упустили из виду Исаева. Он успел присосаться к Холтоффу, получить информацию о вашей деятельности в Баварии и подтолкнуть Бонда к атаке на концерн Дорнброка. Вы знаете, что за высокое доверие, проявленное к вам членами организации, полагается платить. И вы знаете, какой ценой, Третий.

— Как минимум половина ответственности лежит на присутствующем здесь господине, — оправдывался Бауэр, кивая на Айсманна. — Он был непосредственным руководителем Вальтера...

— Непосредственным руководителем всей операции были вы. И, согласно нерушимым правилам организации, ответственность возлагается на вас, Генрих Бауэр. — Это был наиболее дурной знак. Если настоящее имя одного из двадцати членов "Спектра" звучало на заседании, это означало, что или он сейчас будет принят официально, или не выйдет с заседания живым.

— Господин Айсманн, вы поняли ситуацию. Действуйте, — скомандовал Блофельд. Оберштурмбаннфюрер заколебался, и Первый продолжил: — Это приказ. — Кот на его коленях резко встал во весь рост, выгнул спину и зашипел.

Айсманн понял, что от него требуется. Он столь же резко метнулся к Бауэру, схватил его крепкими жилистыми руками за голову и одним отработанным движением свернул ему шею.

— Теперь вы знаете, что организация предоставляет вам шанс искупить вину, — продолжал Блофельд. — Если вы найдёте решение проблемы Бонда, а главное — проблемы Исаева, вы сможете не только очистить свою репутацию, но и встать в наши ряды на пустующее место. Можете рассматривать ваши дальнейшие действия как вступительный экзамен. А теперь удалите господина Бауэра в технические помещения.

Айсманн взял труп на плечо и, тяжело шагая, направился к запасному выходу.

— Теперь продолжим дискуссию, дамы и господа. Слово предоставляется Седьмому. По долгу службы вы располагаете более подробными сведениями о миссии Исаева и должны поделиться ими с организацией.

Седьмой — одутловатый мужчина в двубортном тёмном костюме по последней моде московских аппаратчиков — встал навытяжку. Недавно пришедший на смену Розе Клебб, он был не столь умён и дальновиден, как покойница, и многовато тратил, зато водил давнюю и тесную дружбу с Брежневым, что давало ему в руки мощный рычаг влияния на принятие решений в стране Советов.

— Това... — по привычке начал Седьмой. — Дамы и господа, я ознакомился с последними сводками Комитета государственной безопасности. Об отставном подполковнике Исаеве там сообщается следующее: "Находясь в заграничной научной командировке в Западном Берлине, не известив советское представительство в ГДР, пересек германско-чехословацкую и чехословацко-австрийскую границы, после чего пропал без вести. Возможно, сейчас находится в Австрии". С точки зрения Комитета, Исаев стал перебежчиком, что позволяет мне организовать его поимку по официальным каналам специальных служб Советского Союза.

— Благодарю, Седьмой. Но если он попадёт в руки вашим башибузукам, постарайтесь доставить Исаева к нам, а не в подвалы Лубянки, — велел Первый. — Слово предоставляется Одиннадцатой, как куратору концерна "Осато" и проекта "Восточный Олимп".

Одиннадцатая — эффектная рыжеволосая женщина, даже в деловом платье напоминавшая об античных статуях — отчеканила:

— Работы на проекте "Восточный Олимп" завершены на 99 процентов. Взлётно-посадочные полосы, пусковые шахты, хранилища с запасами продовольствия функционируют, отделка помещений для персонала будет завершена в течение четырёх дней. Появились неппредвиденные трудности, связанные с интересом организации Танаки к нашей деятельности в Кобе.

— А что делают наши люди в организации Танаки? — поинтересовался Блофельд, почесывая загривок явно недовольного кота.

— Они делают всё возможное, но Танака строит операцию так, чтобы верные нам люди были лишены возможности влиять на неё. Господин Осато ищет способы использовать свои связи в правительстве и в якудзе.

— Вы хорошо поработали, Одиннадцатая, но вы видели трагическую судьбу Третьего, стоявшего на той же опасной дорожке, что и вы, — менторским тоном вымолвил Блофельд. — Не повторите его ошибок. "Нинг-По" придёт в порт по графику?

— График движения соблюдается в точности, так что оставшиеся материалы для плана "Феникс" будут погружены.

— Превосходно, Одиннадцатая. Учтите, что ваша ответственность повышается. План перейдёт в стадию кульминации быстрее, чем предполагалось до вмешательства Бонда.

... Айсманн присутствовал в зале до конца заседания, когда Блофельд приказал ему остаться для получения более подробных указаний.

— Только один вопрос, Первый, — сказал оберштурмбаннфюрер. — Почему вы собираетесь сохранить Штирлицу жизнь?

— Я знаю, что у вас есть веские причины удалить Штирлица из этого бренного мира, — ответил лидер "Спектра". — Но он нужен нам здесь. Он знает меня так же хорошо и помнит так же отчётливо, как и вы. А принимая во внимание таланты Штирлица, убить его — всё равно что сварить курицу той редкой породы, что несёт золотые яйца...

— Вас понял, Первый. Какие будут ваши дальнейшие указания?

— Отправляйтесь в Неаполь и ждите прибытия "Нинг-По" в гавань. Вам поручается охранять грузы для Одиннадцатой и Осато. Либо 007, либо Штирлиц там рано или поздно появятся. В худшем случае — оба сразу...