Ложь за ложь (гет)

Маринетт вздрагивает от неожиданности, когда слышит знакомый стук в ведущий на балкон люк. За окном льёт дождь. Разумеется, это не Кот. Она идёт проверить (на всякий случай), но это в самом деле он — стоит на балконе, хвост и уши поникли, волосы прилипают к лицу.

— Кот! Что ты здесь... Ты насквозь промок!

— Прости, — бормочет он. — Я... Я не... Я просто...

— Расскажешь внутри.

Она тянет его за руку, и он, не сопротивляясь, позволяет ей завести его в спальню. С него ручьями стекает вода, но он этого, кажется, даже не замечает. Он будто бы не здесь — ровно до тех пор, пока она не сжимает его ладонь.

— Кот.

Он встречается с ней взглядом. Сознание пробивается сквозь пелену безразличия, и он опускает глаза, замечая растекающуюся под ним лужу.

— Ой, прости меня, пожалуйста, Маринетт.

— Ничего страшного. Подожди минутку, ладно? Я принесу полотенце.

Он стоит ровно на том же месте около кровати, когда она возвращается, и выглядит потрёпанным и до странного уязвимым. Внутри неё просыпается желание защитить его. Возможно, именно поэтому она наклоняет его поближе, притягивая к себе за плечи, чтобы высушить ему волосы полотенцем. Он податлив словно воск. Они оба молчат, продолжая стоять рядом. Крошечные капли стекают с его костюма. Он наклоняет голову и смотрит на неё своими зелёными-презелёными глазами.

— Что? — спрашивает она, ощущая, что её щёки заливает лёгкий румянец.

— Ты очень добра, ты в курсе?

Она краснеет ещё сильнее и сосредотачивается на сушке волос.

— Ты что, думал, что я прогоню тебя? Что ты вообще делал на улице в такую погоду?

— Я... поругался с отцом.

Она замирает.

— О.

— Сейчас это кажется ужасно глупым. Даже не знаю, почему я так разозлился, ведь я же знаю, как с ним это всегда бывает.

— Вы часто ссоритесь?

Он неловко пожимает плечами.

— Сложно часто ругаться с тем, кого едва видишь.

— О, Кот. — Бросив полотенце на пол, она притягивает его к себе. — Мне так жаль.

— Эй, ты промокнешь.

Она обнимает его ещё крепче.

— Неважно.

Проходит мгновение, и он наконец решается отдаться объятию, ухватившись за неё, как за спасательный круг. Без лишних слов ясно, что это именно то, что ему нужно: простое человеческое прикосновение, чтобы кто-то его обнял. Намокшая пижама холодит кожу. Он утыкается ей в волосы, вжимая пальцы в поясницу.

И начинает урчать.

Он отстраняется, прерывая мурчание, и румянец заливает его лицо, выглядывая из-под маски.

— Эм... Я это случайно.

— Ты и правда как кот, — улыбается она.

Он краснеет ещё сильнее и закусывает губу.

— Не надо стесняться. По-моему, это мило.

Поднявшись на цыпочки, она почёсывает его за кожаным ухом. Ясное дело, он начинает урчать снова.

— Э-эй, — противится он, закрывая уши руками, чтобы ей было до них не добраться.

— Прости. Мне просто было любопытно.

Он снова кусает губу — милый знак смущения.

— Я всё ещё парень, знаешь ли. Нельзя просто гладить меня, как домашнего любимца.

— Ты прав. Прости.

Выражение его лица смягчается, и он пожимает плечами, убирая руки от ушей.

— Хотя, должен признать, это было приятно.

— Серьёзно?

— Да. Вообще-то, очень расслабляет.

— В таком случае... Хочешь, я ещё так поделаю?

Он ёрзает, краснеет, переминается с ноги на ногу, но всё-таки утвердительно кивает. Она подавляет улыбку и усаживается на кровать, чтобы он мог положить голову ей на колени. Теперь ей удобно перебирать его волосы и теребить мягкие кошачьи уши. Тихое и размеренное мурчание раскатами аккомпанирует звуку дождя.

Он больше не говорит об отце, и, возможно, это к лучшему. Чем меньше она знает об его личной жизни, тем менее вероятно, что она догадается, кто он на самом деле. Но, несмотря на это, она всё равно намерена поддерживать его, как только может. Это меньшее, что она может сделать для друга.

— Спасибо, Маринетт, — говорит он, когда уже собирается уходить. — Я не планировал приходить, но рад, что поступил именно так.

— Всегда пожалуйста, Кот.

Она обнимает его на прощание. Его ответное объятие недолгое, но охотное. Ласково улыбнувшись, он исчезает через балконный люк.