Голубая лента (гет)

— Где тебя носило? Тут такое было! — Тайра не сразу заметила синяки на шее Артура, а ему и не хотелось ничего объяснять. Запустив пятерню в её причёску, он с силой приник к её губам, не обращая внимания на одобряющие посвистывания и косые взгляды.

Свадьба была в самом разгаре. Ураган в церкви и реку крови, испортившую подолы длинных платьев, списали на запланированное представление. Всё-таки всё у этой эксцентричной золотой молодёжи не как у людей — хлебом не корми, дай устроить какой-нибудь балаган. Хорошо ещё, что молодым не пришло в голову заявиться на свадьбу в похоронном катафалке или переодеться в вампиров. Впрочем, за изысканные закуски, хороший алкоголь и концерт, старательно отыгранный смертельно напуганными, но не предавшими своё ремесло скрипачами, простить шалости молодой пары готовы были даже благовоспитанные старушки.

С пару секунд Алекс наблюдал за Артуром, беззастенчиво лапающим свою девушку при всём честном народе, а потом отвернулся, переведя взгляд на Шарля с Ребеккой. Молодые, казалось бы, не обращали никакого внимания на кипящий вокруг них праздник, лишь робко и с надеждой смотрели друг на друга, словно не веря собственному счастью.

Присоединяться к всеобщему веселью Алексу почему-то не хотелось. 

— В России был недавно случай, — словно бы невзначай тихо заметил он, убедившись, что Флер ушла вперёд и их не слышит. До выхода из катакомб оставалось не более пяти минут. — Японская брошь в виде паука оказалась в руках у молодой девушки, работавшей в местном Министерстве… Она убила одного парня и чуть не прикончила собственных друзей, устроившей ей засаду в полуразрушенной церкви…

— Хочешь, чтобы я ушёл в монастырь замаливать грехи, Шмогвартс? — холодно осведомился Артур. — Спешу разочаровать тебя…

— Ничего я от тебя не хочу, — грубо оборвал его Алекс. — Как хочешь, так и живи с этим. Просто знай… Ничего не кончено. Однажды… всё возвращается.  

На улице пахло цветами. Пригнанный на потеху в сад фальшивый единорог грустно и безуспешно пытался спрятаться за кустами от толпы желающих погладить его детей.

Флер с наслаждением курила, чуть-чуть свысока кивая проходящим мимо дамам, шушукающимся, глядя на её порванное грязное платье. Следили бы лучше за собой — на длинных подолах у многих всё ещё красовались пятна крови.

Пару минут они с Алексом стояли рядом молча, глядя, как садится на западе раскалённый шар солнца.

— Знаешь, я так никогда толком не видел вашего пресловутого Парижа, — первым нарушил тишину Маклагген. — Но по картинкам он всегда казался мне таким… приторно-сладким, что ли… Прямо как сахарная вата. Было бы иронично умереть в его самом тёмном сыром и мёртвом месте.

— Париж совсем другой, — Флер вскинула светлую бровь. — Тебе стоит прогуляться по Монмартру и Елисейским полям.... Ночью там особенно красиво. И уж точно повеселее, чем в катакомбах.

— Пожалуй, этим я сейчас и займусь, — Алекс в последний раз без всякого сожаления бросил взгляд на особняк. — Ты права, на этой свадьбе делать нечего, а быстро уснуть после нашей небольшой интерактивной экскурсии у меня вряд ли получится.

— А как же знакомство с известным игроком в квиддич?

— Как-нибудь в следующий раз, — Маклагген пожал плечами. — Будут же… ещё какие-нибудь свадьбы… наверное.

Флер тихонько засмеялась себе под нос. Алекс улыбнулся, не зная, как озвучить крутившееся на кончике языка предложение.

— Я бы попросил тебя быть моим гидом, но, боюсь, что ты слишком устала на сегодня, — осторожно начал он. Флер хитро улыбнулась, словно только этого и ждала.

— Я привыкла к длинным прогулкам.

«По кладбищам, — мысленно добавила она, и по спине пробежал неприятный холодок. — Нет… Хватит этих шуток со смертью. Dum vivimus vivamus⁽¹⁾».

— Вот только обувь у меня совсем подходящая, — Лавальер легонько постучала друг о друга каблуками блестящих, словно бы хрустальных, туфелек.

— О, это легко исправить, — Алекс тут же опустился на колено. — Снимай.

Флер непонимающе улыбнулась, но он уверенно кивнул головой. Опираясь рукой на его плечо, она осторожно вынула ногу из туфельки. Маклагген постучал волшебной палочкой по носку, что-то пробормотав себе под нос.

— Совсем другое дело, — удовлетворённо заметил он, когда изящная туфелька превратилась в удобный кед. Он сам аккуратно одел её на ножку Флер, про себя отметив, что размер у неё совсем маленький, как у подростка. — Давай вторую.

— Они совсем не подходят к моему платью, — миролюбиво заметила Лавальер.

— Почему? Тоже голубые.

Она закатила глаза.

— Для завершения образа сбежавшей со светского раута нимфетки мне не хватает твоего пиджака.

— К Вашим услугам! — плотная ткань, на удивление тёплая и мягкая, с еле уловимым горьковатым запахом одеколона и лимонной цедры, опустилась ей на плечи. — Трансгрессируешь нас?

— К Вашим услугам! — Флер передразнила интонацию, касаясь его руки подушечками пальцев.

Впереди, в порывистом вихре трансгрессии, сигналил яркими огнями ночной Париж — город мечтателей, мертвецов и влюблённых. В могиле они уже сегодня были.

* * *

Тайра крепко спала, когда Артур выскользнул из постели, быстро собрал свои вещи и, покрепче укутав девушку в одеяло, нежно поцеловал её в макушку. Шмогвартс прав — всё возвращается. Сучка карма рано или поздно стукнет тебя вернувшимся бумерангом по заднице. Дело, в которое он ввязался, уже сгубило Лив и занесло топор над головой Ребекки. Отступать поздно. Коулман — его работодатель, по чьей наводке он и вывез шкатулку с тёмными артефактами в США — имел на него большие планы. А если уж связался с подобными людьми, будь добр — надёжно прикрой Ахиллесову пяту в виде дорогих тебе людей. Пусть даже это и разобьёт им сердце.

Наверняка, утром она сразу и не поймёт, куда он делся. Когда он не объявится ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю, испугается или подумает, что всё это очередной тупой розыгрыш. Будет она злиться или переживать? Забудет его через пару месяцев или будет годами перебирать в памяти их короткое совместное прошлое, с удивлением замечая, как тускнеют и теряются воспоминания…

Отсюда до какого-нибудь живописного городка в Бельгии всего лишь пара порталов. Он заляжет там на дно на какое-то время, напиваясь и занимаясь самоедством, а потом боль отступит, сменившись безразличным отупением. Он будет бесконечно твердить себе, что поступил жестоко, но правильно, что спас любимую от того чудовища, которым он стал, и, может быть, однажды даже сам в это поверит.

Отбросив глупую надежду, что Тайра проснётся и остановит его, Артур решительно вышел за дверь. Впереди в свете уличных фонарей голубой лентой петляла длинная дорога, свернуть с которой ему — увы! — было уже не дано.

Примечания:

Спасибо, что дочитали до конца :)

Всю доп инфу к фанфику можно найти в моей группе https://vk.com/quietsloughfanfics. Есть идея запилить "голуболенточный" плейлист, небольшое видео и обзор отсылок. Всё это буду выкладывать именно там.

1) (лат.) пока живётся, будем жить.

Вернуться к тексту