Бессонница (гет)

Примечания:

Пока реал слегка отпустил...

Мир превратился в огромное подобие рассыпанного пазла. Гермиона так и стояла у запертой входной двери с палочкой наизготовку в одной трясущейся руке и мобильником в другой. У нее была куча дел: позвонить агенту, позвонить Рону или Гарри, позвонить Малфою и отменить, Мордред его побери, свою безумную просьбу, поймать Кэтрин, которая гремела чем-то явно металлическим и тяжелым в кухне, найти новый вариант квартиры, разобраться, кто и какого дьявола терся у ее дверей, разобраться… Хоть в чем-нибудь разобраться. Она не могла — она просто больше не могла. Все предметы, знакомые ей до последнего очертания и самой мелкой пылинки, вдруг перестали быть единым целым, утратив и связи, и смысл. Гермиона испугалась, что еще секунда-другая, и она не сможет вспомнить, как они называются: этажерка, на верхней полочке которой валялись ключи, светильник из зеленоватого стекла под самым потолком, шкаф, куда она убирала теплые вещи. Сердце колотилось у нее в глотке. Она зажмурилась до боли в глазах, отгоняя головокружение, и сделала несколько шагов в сторону кухни, но тут в ее ладони завопил телефон. На экране высветился номер Малфоя. Делать было нечего — Гермиона ответила на звонок.

— Открывайте, я за дверью, — приказал он, едва она успела поднести мобильник к уху. Звук его голоса резанул по натянутым до предела нервам старой, вроде бы надежно припрятанной и хорошо забытой болью. Гермиона сжала зубы, силой заставила себя вдохнуть и заговорила:

— Прошу… Да, я прошу прощения, мистер Малфой. Я напрасно вас потревожила. Мне не следовало…

— Вы что, у кого-то в заложниках? — перебил он с непривычным ей напряжением и — вроде бы, если собственный слух ее не обманывал — с тревогой, которую он даже не пытался скрыть. Гермиона мысленно чертыхнулась. Память продолжала услужливо возвращать ее в школьные годы. Она поудобнее перехватила палочку и прошла в кухню, убеждаясь, что Кэтрин вроде бы вне опасности, в отличие от суповой кастрюли. Пока вне опасности.

— А должна быть? С чего вы решили?

Малфой совсем не по-джентльменски выругался сквозь зубы.

— Мисс Грейнджер, вам вздумалось надо мной шутить? Вы звоните мне…

— Нет, — перебила Гермиона. — Нет, это вы мне звонили, и это так удивительно совпало с…

— С чем? — прервал он ее в свою очередь. Она сделала вынужденную паузу, лихорадочно соображая, как ей поступить, что сказать ему и о чем стоит помолчать. Надо было послать патронуса. Гарри бы ей помог. Почему, к Моргане, ей вообще вздумалось просить о помощи Малфоя?

— С чем совпало, мисс Грейнджер? — продолжал наседать Малфой. — Я вызываю авроров.

— Авроров? — переспросила Гермиона с истерической усмешкой. — И как вы объясните свой визит? Достаточно, Малфой. Я растерялась, поэтому и вызвала вас. По глупости. Еще раз прошу меня простить за беспокойство, а теперь убирайтесь, иначе… — она прервалась, отнимая у Кэтрин ложку, которой та колотила по дну кастрюли, и лязг сменился недовольным визгом. — Иначе у вас будут неприятности. Впрочем, вполне возможно, что они и так у вас будут.

— Замечательно, — отозвался Малфой. — Ну, раз вы гарантируете мне неприятности вне зависимости от того, отправлюсь я восвояси или останусь у вас под дверью, думаю, выбор очевиден.

Он сбросил вызов. Гермиона недоуменно уставилась на телефон, из динамика которого доносились частые гудки. Через минуту она почувствовала, как заклинания, опутывавшие входную дверь, ощутимо заколебались. Гермиона бросилась назад, кляня Малфоя на все лады. Поначалу ей удавалось противостоять ему, но ее магия, нестабильная, мечущаяся в ней, как пламя в зажженном на ветру костре, быстро свела на нет все ее усилия. Паутина заклинаний дернулась и провисла, держась на угрожающе тонких нитях. Телефон зазвонил снова.

— Что вам нужно? — спросила Гермиона, не узнавая собственного голоса. Беспомощная. Он бы убил и ее, и ее ребенка, будь они на войне. Прошло всего несколько лет. А что помешает ему сделать это теперь, неважно, сошел ли он с ума, задумал переворот или просто жаждет мести?

— А вам? — спросил ненавистный голос. Гермиона обернулась, убеждаясь, что Кэтрин остается в поле ее зрения. В груди у нее что-то словно оборвалось и теперь раскачивалось, колотя по легким.

— Просто уходите, и все. Я вас больше не потревожу, и вы меня не тревожьте. Я устала, ясно вам? Я устала!

Она прокричала последнюю фразу так, что от стен отдалось эхо. Испуганная Кэтрин тут же заорала и неуклюже побрела к ней, хватаясь вымазанными в чем-то руками за стены. Гермиона дернулась, заставляя себя шагнуть навстречу дочери. Ей до смерти хотелось аппарировать и оказаться где-нибудь за сотни миль на пустошах, но она не могла. Малфой продолжал говорить что-то, но Гермиона уже его не слышала. Адреналин схлынул, оставляя по себе тупое оцепенение. Она сползла на пол, позволив Кэтрин забраться к себе на руки, а Малфою — доломать остатки заклинаний. Инстинкты вопили об опасности, но их перекрывал вкрадчивый голосок, заставлявший Гермиону раз за разом принимать его помощь. Он бы давно прикончил их обеих, потому что никому нет до них дела. Никому, кроме…

— Что с ребенком, мисс Грейнджер? — заговорил Малфой у нее над ухом. Гермиона нехотя повернула гудящую голову — он опустился рядом, опрометчиво не позаботившись о безопасности идеально черного пальто. Кэтрин всхлипывала, злобно грызя мокрый кулачок, и не то не замечала гостя, не то умело игнорировала его присутствие.

— Не знаю, — хрипло пробормотала Гермиона. — Вы грозились вызвать авроров. Может, хоть они разберутся.

— Почему вы не отдали ее отцу? — огорошил ее Малфой.

Гермиона с трудом сфокусировала взгляд — его лицо было слишком близко, и это вызывало у нее оторопь.

— Лучше заткните рот.

— Как скажете, — криво усмехнулся он. Гермиона бездумно смотрела на него, пытаясь понять, как это вообще оказалось возможным — то, что она разглядывает линии морщин на его лбу и у уголков глаз. Как будто кто-то сунул ядовитую змею ей в руки.

— Она чудовище, вы знаете, Малфой? Не думала, что буду вспоминать вашу полоумную Лестрейндж, глядя на собственного ребенка. Я уже готова поверить в перерождение душ. Может, потому вы и третесь возле нас, что что-то знаете? Давайте-ка начистоту, желаете получить назад вашу драгоценную родственницу?

— Всю жизнь мечтал, — ответил Малфой ей в тон. — Вы, разумеется, плевать хотели на мои откровения, но Драко… Мой сын был почти таким же. Через три месяца после его рождения вой мандрагоры казался мне музыкой. Нам прописывали зелья, говорили о нестабильности магического фона и обещали, что у ребенка будут выдающиеся способности.

— Ни за что не поверю в эти россказни. У вас же целый штат домовиков, — скривившись от внезапной злости, ответила Гермиона. Малфой пожал плечами.

— Я, в общем-то, тоже так думал. Пока жена не сказала мне, что запустит в себя Авадой, если это продолжится.

— И что дальше?

— Ну, как что? Он вырос, как вам известно.

— Да уж.

Несколько минут они просидели в молчании, прерываемом сопением и чавканьем Кэтрин, все еще жевавшей собственный кулак.

— Малфой? — окликнула Гермиона наконец. Он вопросительно взглянул на нее.

— Это того стоило? Ну, все это, — промямлила она, неопределенно поведя рукой. Малфой снова изобразил кривую улыбку.

— Конечно, нет. Вы и сами знаете. Но когда это с тобой случается, иначе уже невозможно.

— Я хочу отсюда уйти, — решилась Гермиона. — Просто свалить, куда подальше. Я собиралась переехать, ну, вы понимаете, сменить обстановку, и даже поехала на встречу с агентом, а потом…

Малфой, не дослушав, поднялся с пола и протянул руки.

— Давайте, я ее возьму. Доскажете позже.

Происходящее было абсолютно сюрреалистичным: спешно собранная сумка, кое-как подлатанные заклинания, запертая дверь, портключ в виде очень старинного браслета, лес с уходящей вглубь тропинкой и не слишком большой, но непозволительно роскошный охотничий дом под сенью циклопических елей. Гермиона тащилась за бодро шагавшим в сторону дома Малфоем, вопрошая себя, какого Мерлина вообще творит, и старательно заглушая голос здравого смысла. Есть много действенных поисковых заклинаний, да и мобильный вроде бы не перестал ловить сеть, так что почему бы просто не посмотреть, к чему все это приведет, тем более что Кэтрин так явно заинтересовалась парой ошеломленных домовиков, явившихся поприветствовать хозяина…

— Одно из немногих моих приобретений, которые удалось сохранить после развода, — пояснил Малфой, когда они ввалились в дом. Кэтрин тут же сползла с его рук и, лопоча что-то на своем языке, бросилась к донельзя смущенным домовикам. Гермиона машинально отметила, что на обоих была чистая форменная одежда с вышитым вензелем в виде буквы «М», и мысленно улыбнулась, вспоминая свои прежние революционные порывы. Когда-то она первым делом поинтересовалась бы, довольны ли эльфы условиями своей службы, теперь все еще ее существо ликовало от сознания того, что Кэтрин на время оставила ее в покое. И все же это было невыносимо — доверить Кэтрин кому-то еще.

— Они обучены уходу за детьми? — спросила Гермиона, проследив за тем, как домовик выставил перед Кэтрин целую шеренгу хорошеньких волшебных игрушек. Ей это не понравилось: она хотела, чтобы дочь как можно лучше умела обходиться без магии, а память о собственном детстве уверенно подсказывала ей, чем наполнить корзину покупок на очередном сайте, но она не видела смысла спорить теперь, когда вся ее привычная жизнь снова полетела под откос по ее же собственной воле.

— Да, разумеется, — ответил Малфой. — Домовики опытные, а дом зачарован. Вам не о чем беспокоиться, мисс Грейнджер. Я полагал, что мой сын будет приезжать сюда с внуком, поэтому постарался обустроить все так, чтобы избежать неприятных неожиданностей.

Гермиона с трудом спрятала усмешку. У Малфоя неплохо получалось изображать радушного хозяина даже в таких сомнительных обстоятельствах. Интересно, что бы он сотворил, скажи ему какой-нибудь неосторожный прорицатель, что вместо своего высокородного потомства он будет принимать в этом доме грязнокровку и ее полукровную дочь?

Оставив Кэтрин на попечение эльфов, которые обещали позаботиться о том, чтобы маленькая госпожа не осталась голодной, Гермиона вслед за Люциусом обошла дом. Они мельком осмотрели три просторных комнаты, вернулись в холл и вышли на террасу, где, не сговариваясь, встали бок о бок у деревянных перил.

— Знаете, что меня удивляет, мисс Грейнджер? — заговорил Малфой после недолгого молчания. Гермиона безразлично пожала плечами — она изучала ломаную линию еловых вершин, расцвеченных желтоватыми отсветами закатного солнца. В голове у нее было пусто и звонко, будто она слишком долго каталась на каком-нибудь опасном аттракционе. Рон когда-то любил такие: маггловские парки развлечений неизменно приводили его в восторг, а Гермиона радовалась, глядя на то, как радовался он.

— Вы так и не спросили, где мы, — продолжал Малфой.

— Считаете меня сумасшедшей? — усмехнулась она.

— В той же степени, что и себя. Пусть вас не тревожат вопросы безопасности. Мы недалеко от Лондона, лес, разумеется, зачарован, однако авроры отслеживают заклинания, которые применяются в доме.

— Если вы ждете благодарности, Малфой, то напрасно. Хотя я не могу не признать, что вы меня выручили. Гарри был занят, и Рон тоже, так что… — Гермиона обреченно махнула рукой. Малфой обернулся к ней, и она забыла сделать вдох, натолкнувшись на тоскливый лед в его взгляде.

— Я проверил квартиру. Следов чужой магии не было, или их спрятали. Все еще не хотите поведать мне, что именно произошло?

Гермиона нервно поежилась. Малфой извлек палочку и наколдовал согревающие чары. Она привычно возмутилась было, но сдержалась и пробормотала неразборчивую благодарность. Наверное, это была всего лишь дань вежливости, хотя у нее всякий раз возникало чувство, что он пытается обязать ее или оскорбить.

— Я поехала на встречу с агентом, — начала она, чтобы справиться со смущением. — Нашелся неплохой вариант. Мне давно надоело жить в этой квартире, я уже говорила, а теперь, когда моя карьера в Министерстве накрылась, мне и вовсе незачем там оставаться. Пришлось вернуться, потому что я забыла телефон, и у двери я наткнулась на какого-то человека. Он что-то делал с дверью, я уверена, но когда я проверяла, то ничего не нашла. Я притворилась, что я соседка, он наговорил каких-то глупостей и ушел. Вот и все. Чепуха, конечно, вероятно, он просто ошибся, но я испугалась, а потом увидела, что вы мне звонили.

Малфой задумчиво постучал кончиками пальцев по перилам.

— Вы все сделали правильно, мисс Грейнджер.

— Да бросьте. Надо было приложить его Ступефаем и вызвать авроров, или уехать вниз на лифте и тогда вызывать, но…

— Но вы этого не сделали, поэтому нет смысла тратить время на пустую болтовню. Скажите мне, вы говорили кому-нибудь, кроме агента, о своих планах?

Гермиона призадумалась, снова проглотив обиду вместе с желанием наговорить Малфою резкостей в ответ.

— Нет, вроде бы никому. Хотя подождите. Компания, которая занимается переездами. Я отменила визит их специалиста и сказала, что меня не будет дома.

— Интересно, — хмыкнул Люциус. Гермиона нервно рассмеялась в ответ.

— Неужели вы полагаете, что кто-то мог захотеть меня ограбить?

— А вас интересуют мои предположения?

— Вообще-то нет, но… Послушайте, Малфой, — заговорила она, с каждой секундой чувствуя все большее беспокойство. — Я, конечно, должна рассказать об этом Гарри и Рону, но если они узнают, то поднимется шум, начнутся вопросы, и о переезде, скорее всего, придется забыть. Кто знает, вдруг Рону и вовсе придет в голову забрать Кэтрин в Нору? Молли все время твердила, что я не способна позаботиться о дочери, представляете, как она будет счастлива?

— И что вы предлагаете? — спросил он. — Умолчать о вашем визитере? Кто знает, вдруг какому-нибудь отчаянному вздумалось сообразить сомнительный заговор с вашим участием?

— Думаете, это могут быть бывшие Пожиратели?

— Сомневаюсь.

— А что вы все-таки думаете?

— Думаю, что это был обыкновенный воришка, но все равно считаю, что нужно все досконально проверить. Почему на вашей квартире не было магглотталкивающих чар?

— Потому что мои родители — магглы, если вы запамятовали. И потому что я пользуюсь услугами курьеров, чтобы не таскаться каждый раз в магазин, — огрызнулась Гермиона. Люциус явно приготовился съязвить, но тут позади них возник домовик и робко сообщил, что их ожидает ужин.

Совместная трапеза оказалась почти… Нормальной. Или Гермиона была слишком голодна, чтобы адекватно оценить происходящее. Было до дрожи в каждом нерве приятно сесть за стол, накрытый кем-то другим, и набить пустой живот едой, приготовленной чужими руками. Гермиона даже нравилось возиться на кухне до тех пор, пока это не превратилось в ее каждодневную обязанность, приправленную нотациями Молли и неуклюжими шуточками Рона, поэтому теперь она бездумно наслаждалась, почти не обращая внимания на сидящего напротив Малфоя. Сытая и непривычно довольная жизнью Кэтрин терлась у его стула, всеми силами мешая ему есть, но он стоически терпел экзекуцию. Гермиона отказывалась его понимать — неужели одиночество и недоразумения между ним и Драко действительно оказались настолько невыносимыми? Рон вроде бы не брал на попечение чужих детей, по крайней мере, в «Ежедневном Пророке» об этом ничего не было, ее собственные родители тоже, кажется, не пытались восполнить ее отсутствие, а Малфой всегда производил впечатление скорее преданного фанатика, чем преданного семьянина. Прежде они с Гарри и Роном настроили бы уйму теорий одна страшнее другой на этот счет, но теперешняя Гермиона оказалась слишком измученной для того, чтобы мужественно продолжать борьбу.

— Спасибо, ужин был замечательный, — сказала она, ни к кому не обращаясь, но Малфой едва заметно кивнул ей в ответ. Кэтрин, которая наконец оставила его в покое и занялась игрушками, громко зевнула и принялась тереть покрасневшие глаза. Гермиона ухватилась за подвернувшуюся возможность нарушить очередное некстати повисшее молчание.

— Уже поздно, нам, вероятно, пора возвращаться, — сказала она полувопросительно-полуумоляюще. Люциус благородно подхватил предложенную ею роль.

— Если пожелаете, можете остаться здесь. Домовики принесут все, что сочтете необходимым, а я переночую в городе и вернусь завтра утром.

— Я… Мне не хочется возвращаться в старую квартиру, а новую я смогу найти только завтра, так что… Благодарю за ваше любезное предложение, Малфой, — закончила Гермиона свою неуклюжую речь. Люциус чуть улыбнулся, и она, не успев опомниться, ответила ему такой же тенью улыбки.

Гермиона осторожно укрыла пледом спящую — наконец-то — Кэтрин и встала у кровати, на которую Малфой наложил несколько заклинаний, а она сама навалила диванных подушек. Кровать была низкая, а пол под ней был застлан пушистым ковром, и даже если бы Кэтрин ухитрилась свалиться, ей вряд ли что-то угрожало, но Гермиона слишком привыкла жить в ожидании каких-нибудь бед. Убедившись, что Кэтрин действительно спит и не собирается просыпаться, Гермиона на цыпочках прокралась мимо домовихи, под охраной которой Кэтрин должна была провести ночь, и легла на кушетку, стоящую у стены.