Повести Смерти (джен)

— Скажи. Скажи мне, что ты чувствовала, когда лишала их жизни? Ты, та, кто должна её оберегать, отбирала её. Притом отбирала её не у бойцов, которые могут быть опасными для тебя, нет, ты убивала беззащитных, беспомощных, не способных дать тебе отпор. Надеюсь, плач детей навсегда засядет у тебя в голове, я надеюсь, что ты не сможешь спокойно спать, зная, что ты убивала просто так, не для защиты, а потому, что вы решили, что так правильно. А чтобы у тебя не было шансов себя оправдать, послушай, что я скажу: способность рожать нам даровали творцы, они заложили это в нас, так же, как и в вас. Мы рождаемся точно так же как и вы, и хотите вы этого или нет, но мы вам ровня. У вас нет права убивать нас только потому, что мы пока что слабее. Вы боитесь нас. Ведь мы за столь короткое время добились уже многого. А насчет того, что мы все виноваты в том, что некоторые из нас, соблазненные суккубами, вступили с ними в связь и породили потомство…. Это не значит, что мы близки к демонам — это вы так решили, точнее, твои старшие ангелы, ибо им так удобнее. Вот, что я тебе скажу: некоторые люди вступали в связь с ангелами, и у них тоже были дети, так что мы близки и к вам. Ты можешь сказать, что это были падшие, но чем они отличаются от тебя? Разве что цветом крыльев, и всё. Падшие — такие же ангелы, просто они стали много знать, много думать, много задавать вопросов, и твои хозяева их согнали, объявив врагами и заставляя вас охотиться на своих же братьев и сестёр. Я уверена, ты считаешь демонов варварами, не способными создавать что-то красивое, не способных иметь чувство вкуса, но посмотри на это, — я снимаю со своей шеи кулон и почти сую ей в лицо, — скажи, это красиво? Нет, не говори. Я по глазам вижу, что да, тебе он нравится, я это вижу — ну, хорошо, он твой.

Не спеша застегиваю его на её шее, она пыталась сопротивляться, но у неё не было сил

— Носи его и знай: это дешёвка, которую может купить любой демон. Она не стоит почти ничего, так как по их меркам это безделушка, сделанная без качества и вкуса. Вот видишь, весь твой мир — ложь, все твои знания — враньё, и ты грешна, грешна хуже демонов, так как они, делая что-либо, не прикрываются за красивыми легендами.

Я встала, и посмотрела на неё сверху. Мне было её жаль. Она всё еще стискивала в руках свой меч, но не могла даже поднять его. У нее переломаны руки и ноги, из левой лодыжки торчит кость, пальцы неестественно вывернуты, вмятины на грудных пластинах не оставляют надежды то, что ее ребра целы, у неё нет одного крыла, а второе сильно потрепано. Вся она в крови и грязи, и больше не внушала величия. После же моих слов, она бы не внушала величия, будь она здорова и в сияющей броне, с мечом и щитом. Так как её лицо вызывало ещё больше жалости, чем её тело. Раны, нанесенные демонами, у неё заживут, а вот то, как я поразила её душу — нет.

— Почему ты не добьешь меня…? — почти умоляя, произнесла она, едва выговаривая слова. — Ведь я убила их .

Я невольно посмотрела на бывшую группу людей, которая искала убежища в этой мертвой пустыне, но стала её частью навсегда. Потом я прошлась взглядом по еще двум ангелам, которых успели разорвать демоны с бесами и адскими тварями, которых первые научились использовать как оружие. Дальше я посмотрела на разбросанные изуродованные тела всех созданий из ада, которым не посчастливилось познакомиться с убойной силой моей винтовки. Удары моих пуль отрывали от них большие куски их тел, но умерли они не сразу. Только после этого я снова посмотрела на этого, почти мертвого, как телом, так и душою, ангела.

— Потому что я не ты: я не могу убить того, кто не способен причинить мне вред, того, кто нуждается в помощи. Я — не ты…