Маленькая история про волшебную любовь Дадли (джен)

Встретились в пять утра. Нужно было повторить план, нацепить коповскую одежку, проверить снаряжение.

Это было страшно.

Весь этот день, каждая его минута плотно засели у меня в голове. Я и сейчас иногда просыпаюсь в поту, вспоминая его.

Пять лет прошло.

Завтракать не стали — кусок в горло не лез.

Гермиона приехала к шести на велосипеде. Поттер смотрел на неё недовольно — вчера договаривались, что она появится к девяти.

Да, мы хотели оставить её.

Она вполне могла позаботиться о наших и после того, как мы вернёмся. Но, видать, не такие мы хитрецы.

— На велосипеде? Одна? Из Лондона? — шепот на грани шипения.

— Гарри Джеймс Поттер, не говори со мной в таком тоне, я сама буду решать, куда и когда мне поехать.

Натерпится он ещё с этой девчонкой.

Но и для неё нашелся комбез нужного размера.

Мы обвешались гранатами, как рождественные ёлки — шариками. Пирс принес всем по охотничьему ножу. И распределили беретты. Поттер принципиально не взял оружие. Ещё вчера сказал, что за ним щиты от проклятий.

Мы стояли в этой тесной комнатушке, смотрели на бледные лица друг друга и с трудом боролись с накатывающей дрожью. Такое бывало со мной перед тем, как я выходил на ринг в новой весовой категории. Знаний и умений хватало, сноровки тоже, а опыта — нет. И именно от этого дрожат коленки.

— Перед смертью не надышишься, — криво ухмыльнулся Ден.

— Погнали. Надерем зад этим говнюкам.

Поттер вышел вперёд.

— Только не бойтесь того, что сейчас увидите, — мы кивнули. — Добби!

Матерь Божья! Видели бы вы того уродца, что перед нами появился! Серьёзно, такое страшилище. Глаза — вываливаются, ещё и на полрожи. Уши-лопухи, больше башки. А сам тощий, мелкий, замотан в какое-то замурзанное полотенце, три пары носков и пять шапок.

Я вам честно говорю, разок увидишь — никогда не забудешь.

— Гарри Поттер, сэр! — пропищал уродец.

— Это что за херня? — прошептал Малькольм.

— Добби не херня, сэр. Добби — свободный эльф!

Поттер чутка покраснел.

— Добби, ты помнишь, о чём я тебя попросил?

— Добби всё помнит, Гарри Поттер, сэр! — он сложился пополам, подметая ушами пол. А потом исчез.

— Мы укурились, — сказал Малькольм. — Мы укурились, ребят, и это всё наш трип.

— Одинаковый? — кисло спросил Ден. — У всех разом. Ага. Очень правдоподобно.

Гермиона сдавленно хихикнула в углу.

Медленно тянулись минуты. Мы стояли, как придурки, и думали об одном и том же — уже совсем скоро. А кишки всё крепче связывались узлом и блевотина подходила к самому горлу, оставляя во рту вязкую горечь.

— Добби разузнал, — уродец снова появился. — Гостевое крыло всё занято. Ужасный человек в господских покоях.

Мы переглянулись.

— Всё по плану, — сказал я. Глупо. Но очень уж неспокойно было.

* * *

План был предельно простой: появляемся у Малфоев, убиваем всех, кого можно убить быстро и тихо. Для остальных огнестрел и гранаты. Пока зачищаем гадючник, двигаемся к пленникам. Без них не уходим.

Если получится пришить главного — круто. Не получится, так покоцаем как следует.

Единственное, о чём я всерьез переживал — у нас не было ни одного взрослого волшебника. Приходилось полагаться на детей-недоучек, которые, к тому же, и магию-то использовать не могли без дикого головняка потом.

* * *

Поместье Малфоев внушало. Лепнина, картины, ковры — вот это вот всё. Явно чувствовалось, что живут тут дорогие аристократы. Те, кто срать на всех хотел со своего золотого унитаза.

Ребята появлялись один за другим. У меня за спиной. Я держал весь коридор в поле зрения.

Последними появились Поттер и Грейнджер. Они переглянулись и одновременно вытащили свои палки-махалки. Поттер ещё вытащил какую-то блестящую херовину. И почему все его волшебные херовины — блестящие? Стянул зубами перчатку, резким движением разрезал ладонь и засунул эту херь прямо в порез.

И всё молча.

Хоть бы пискнул, что ли. Грейнджер зажмурилась, но ничего не сказала. Парни просто не поняли. А я какой-то левой чуйкой почувствовал, как вокруг нас сгустился воздух. Затрещал, будто кто ток пустил.

— Теперь всё, кроме непростительных, мимо пройдёт, — выдохнул побелевшими губами. Напялил перчатку обратно. — Запомните: Круцио, Империо, Авада Кедавра — услышите, сразу уходите.

— Понятно, под эту дрянь не попадаем.

Мы все кивнули.

Я выдохнул, опустил стеклянное забрало на шлеме и двинулся вперёд.

Нас ждала грязная работа.

* * *

Шли по комнатам — одна за другой. Гордон приоткрывал дверь, Пирс заглядывал. Если кто-то был — шел я.

В первые три раза было прям тошно.

Под крепким лезвием хрустели хрящи, кровь залила весь комбез. Он не пропускал влагу, но я всё равно чувствовал её — горячую, липкую, дрянную.

Один из мужиков успел открыть глаза. Я смотрел, как из них уходит жизнь. И хотел блевать.

Я был мясником.

Гребаным мясником.

Не знаю, все ли из тех, кого я прикончил, были виновны, но я не мог не думать о шести девчонках, которых уже не было в живых. И Васильке Мери-Энн, сидящей где-то в их гребаных подземельях, после того, как над ней издевались почти неделю.

Женщин не трогал.

Хотя к одной напросился сам Поттер.

Не знаю, что он там делал. Но сначала различил сдавленный вой, а потом по дому пронесся гулкий выстрел.

Он имел право мстить. И я его не осуждал. И никто из наших не осуждал.

Но вот стрелял он зря.

* * *

Первый ублюдок вылетел на нас из соседней комнаты.

Глаза бешеные, волосы наполовину седые, в руке палка.

— Бомбарда!

На автомате пригнулся, уходя из-под луча. Стена сзади разлетелась щепками. Ден перекатом ушел в сторону, уверенно поставил локоть на колено...

Бах.

Черепушка этого мужика вся осталась на мраморных панелях.

— Какого хрена, Поттер, — рявкнул я. — Ты же сказал, что они не смогут нам навредить!

— Я не знаю! — заорал он в ответ. — Продолбался, простите.

— Окей, — я встал. Ден уже стоял рядом. — Считаем, что прикрытия нет.

И тут они повалили.

Их было дохрена.

ДОХРЕНА.

Человек тридцать или сорок. Я расстрелял всю обойму, но новые ублюдки были умными, не давались на мушку, но и близко не могли подойти. Нужно было ныкаться.

— В комнату!

Мы драпанули в открытую дверь. Я тут же сдвинул комод, закрывая дверь.

Малькольм тяжело выдохнул.

— Человек семь сняли, — сказал Гордон.

И это был дурной знак. Он вообще почти никогда рот не открывал.

— Тех, кого тихо порешили, считал? — первым опомнился Ден.

Тот кивнул.

На кровати, раскинув руки, лежала черноволосая баба. Ручка волшебной палки торчала прямо из её груди. Это и сейчас мне иногда снится.

И, думается, Поттеру тоже.

— Варианты? — спросил Пирс.

Вперёд вышла Гермиона. В её дрожащей руке был зажат нож. Я тогда ещё удивился, что не палочка, но промолчал.

— У нас же есть слезоточивый газ? — и голос у неё тоже дрожал. — И световые гранаты.

— Окей, — я положил ей ладонь на плечо, а она как-то сжалась, словно испугалась, что я трогаю её. Да. С тех пор она всегда видела во мне только убийцу.

И была права.

Я отошёл.

— Тогда так: пяток слезоточивых, и в самую толпу — световую. Шумовые раскидываем только, если кто-то не слёг. Добиваем. Метим в голову, чтобы наверняка. Но, если не попали, плюнули, идём дальше. Цель — забрать Мери-Энн. Поттер, готовь своего лопоухого к эвакуации.

Я оглядел парней и порадовался, что на всех маски. Не хотелось видеть, как им хреново.

— Три, два, пошли!

Я резко дёрнул комод на себя. Пирсу хватило секунды, чтоб выбросить одну за другой три гранаты. Над его головой скрестился десяток разных лучей. И снова захлопнули дверь.

С глухим шипением газ заполнял коридор.

Послышалась ругань, а потом дверь взорвалась. В комнату один за другим влетали проклятья.

Ещё до того, как я успел крикнуть, ребята бросились на пол.

Это был какой-то сюр: яркий свет, неровными бликами ложащийся на наши черные фигуры; взрывы один за другим; текучий дым; крики; стоны; плач... Время замедлилось и, как перед тем самым моментом, я увидел лицо Ханны. Она улыбалась и сияла в утреннем солнце.

"Ты обещал…"

Я выдернул чеку и кинул световую гранату. Вскинул пистолет и выстрелил в первого же, кто появился в дверном проёме.

Грохнул взрыв. С потолка посыпалась побелка.

Четверо особенно шустрых запрыгнули к нам.

Выстрелил.

Ещё раз.

Пуля по касательной прошла в плечо одного. Второй растянул губы в зверином оскале. На длинных скрюченных пальцах вытянулись когти.

Я взял их на себя.

Пирс методично забрасывал световухи в коридор. Гордон его страховал.

Малькольм сцепился с третьим — мелким и жирным, но жутко юрким.

Краем глаза я увидел, как волосы у Гермионы выбились из-под шлема, заветная сумочка перекрутилась. А потом резким движением она запустила сверкающей баночкой в четвертого.

И снова всё замедлилось, растянулось.

С громким хлопком стекло лопнуло. Четвертого окатило грязно-зеленой мерзостью. Он по инерции сделал ещё несколько резких шагов вперёд и упал. По частям.

Жесть.

Я оглянулся — и вовремя. Этот урод прыгнул на меня. Лёгким движением ушёл вправо, выбросил кулак, со всей силы въезжая ему в челюсть. Хрустнула кость. Мужик отлетел.

Другой не поднялся бы, но этот только дёрнул себя за подбородок и снова дико ухмыльнулся.

Драка была дикая.

Каким-то образом я раздробил ему висок.

Раненый мной всё скулил в углу комнаты, пока Малькольм его не упокоил.

А вслед за первой четверкой уже полезли остальные.

Пол под ногами был скользкий от крови. Пистолет в руках горел.

— Стойте, — ледяной нечеловеческий голос раздался в ушах. Все застыли. — Вы, грязные магглы! Как вы посмели вторгнуться в дом волшебников?..

Это должна была быть долгая речь, но тут Поттер выглянул в проём, поднял пистолет и выстрелил.

Раз.

Другой.

Третий.

Что происходило потом, я так и не понял. Все разом потеряло четкость, пол тряхнуло, и он начал кусками проваливаться под ногами. Тела живые и мертвые падали вместе с нами. Нечеловеческий хохот летел над нами. Громыхали взрывы.

Я упал и со всего маху херакнулся головой о какой-то булыжник.