Великое Дело профессора Дамблдора. О Гарри Поттере и Принце-полукровке (джен)

Манипуляторство процветает в Хогвартсе, куда ни глянь.

Истинная цель романа Рона с Лавандой — месть. Рон наслаждается мыслью, что пока он счастлив и любим, «изменница» Гермиона мучается и страдает, покинутая и одинокая. Но каждый, кто знает Гермиону, скажет, что она — не тот человек, кого можно безнаказанно троллить. Больные места Рона ей хорошо известны. Ответный, точно рассчитанный, как и всё, за что берётся девушка, удар не заставил себя ждать. Или кто-то будет утверждать, что она хотела закадрить МакЛаггена?

В начале зимы интерес старших школьников был завязан на большую вечеринку, запланированную Слизнортом на Рождество. Профессор не терял надежды затащить туда Поттера и добился-таки успеха, Гарри принял приглашение. В ожидании мероприятия в некоторых кругах разгорался настоящий ажиотаж.

Что там Рон и Гермиона! Целая отнюдь не тайная «организация», состоявшая из девочек-подростков, неутомимо плела коварные интриги. Всё свободное время они посвящали охоте на Избранного, и Гарри привык передвигаться по замку обходными путями, минуя засады. Чем ближе Рождество, тем выше поднимался градус напористости поклонниц: на кону стояла возможность пойти с Поттером на светский приём! Ввиду недейственности хихиканья, кокетливых взглядов, хлопанья ресницами и прочих общеизвестных уловок, вызрела идея прибегнуть к приворотному зелью. К счастью, благодаря предупреждению Гермионы, Гарри избежал опасности стать посмешищем для всей школы. Впрочем, хотя девчонки раздобыли чуть ли ни весь ассортимент этого средства, лишь одна из них решилась пустить покупку в ход. И история сохранила для нас её имя: Ромильда Вейн.

Правильно Дамблдор говорил, что последствия человеческих поступков очень трудно предусмотреть, всё так взаимосвязано и запутано! Глупый девчоночий заговор повлёк за собой далеко не смешные последствия. Разговор Гермионы и Гарри был подслушан Драко Малфоем: Филч не может определить приворотные зелья своим детектором, поскольку это не Тёмная магия. У юного приверженца Тёмного Лорда голова заработала в своём направлении: магией не являются и многие яды!

Розмерта как раз подготовила большой заказ Слизнорта для вечеринки. Профессор получил ещё одну, дополнительную, бутылочку медовухи, ему в голову ВДРУГ пришла идея сделать подарок директору. Дежуривший в трактире фениксовец ничего подозрительного не заметил, из-за предпраздничной суеты у него притупилось внимание. Продаж под Рождество было выше головы, продукция Розмерты пользовалась большим спросом.

Гермиона посоветовала Гарри пригласить кого-нибудь, хотя бы в целях безопасности. Это оказалось не менее сложно, чем на четвёртом курсе. При его популярности — выбор широчайший, но та, с кем хотел бы пойти — недосягаема. И «рука» Гарри Поттера достаётся Полумне Лавгуд, просто по-дружески. Пивз немедленно разносит новость по школе, вызвав шквал пересудов и обид. А Джинни одобрила его выбор: «Молодец, что пригласил её, она так счастлива!» После сражения в Министерстве она взяла Полумну под покровительство, защищая от насмешек сверстников. Интересные же у Гарри и Джинни отношения! Каждый решил, что раз не судьба быть любимым, то пусть другой располагает собой, как ему хочется. Без претензий и истерик. Такой у них необычный роман.

Семестр закончился. Вечером почти все в Хогвартсе расслаблялись: у учителей начинался отпуск, ученики веселились кто у Слизнорта, кто в гостиных факультетов, предвкушая встречу с родными, непременные подарки. Но нет правил без исключений.

Уязвлённый Рон в объятиях Лаванды старался не думать о том, как Гермиона развлекается с МакЛаггеном в привилегированной компании. Старый как мир приём попал точно в цель.

В холле Ромильда Вейн и её подруги с негодованием смотрели, как Поттер ведёт на вечеринку «полоумную» Лавгуд. Каждая вопрошала себя, что он в ней нашёл. Отвечаем — хорошего друга.

Похоже, Слизнорт наложил на свой кабинет заклятие Невидимого расширения, чтобы вместить множество гостей, среди которых бросаются в глаза приглашённые извне. В наличие даже популярный ансамбль «Ведуньи», музыка на высоте. Гвоздь дня — автор нашумевшей книги о вампирах и его друг, представитель этого народа. Но учителя, кажется, предпочли уклониться, Гарри заметил здесь лишь двоих. Как ни странно, приглашение приняла Трелони, одиноко притулившаяся у стены. Второго профессора юноша тоже не ожидал встретить — Слизнорт затащил сюда Снейпа. Заглаживает свою давнюю ошибку: недооценил некогда ученика, бывает. А Снейпу надо укрепить отношения с будущим деканом Слизерина. И, думаю, просто отдохнуть среди весёлой компании Северусу не мешает, чем он хуже других людей?

Вот уж с кем Гарри хотел встретиться меньше всего! Выяснять отношения ни у Поттера, ни у Снейпа в планы не входило. А Слизнорт просто хотел сделать приятное дорогим гостям, не подозревая, насколько тема об успехах Гарри в зельеварении была для обоих нежелательна. Северус, разумеется, увёл бы разговор в сторону, не из таких ситуаций выкручивался. Но Гарри пока не научился контролировать свои чувства и снова сбился на вызывающий тон, нарываясь на наказание. Назревающий конфликт разрядила Полумна, проинформировав присутствующих об очередной фантазии отца; Ксенофилиус Лавгуд в своём репертуаре. На свадьбе Билла и Флёр «глупая» девочка узнает Гарри под Оборотным зельем, а сейчас заметила, что он чувствует себя как на сковородке. Сработало. Гарри от смеха подавился медовухой, лишив нас возможности узнать, как на известие о попытках Гнилозубов подорвать Министерство при помощи болезни дёсен отреагировали Снейп и Слизнорт.

В разгар веселья становится ещё интереснее: появляется Филч, таща за собой пойманного после отбоя Малфоя. И мысли Гарри начинают крутиться с удвоенной быстротой, осмысливая поток новой информации. Прежде всего, это неожиданные эмоции Снейпа — неужели испугался? Мы-то можем понять чего: не отреагирует ли Обет на пленение Драко как на нарушение? Обещал защищать мальчишку! Несчастный вид Драко, освобождённого Слизнортом из лап смотрителя, тоже понятен: на носу встреча с хозяином, а предъявить нечего! Остаться на вечеринке — значит тратить драгоценное время попусту.

Гарри дисциплинированно носил мантию с собой, и тут она пригодилась. Отыскав Снейпа и Малфоя в одном из пустых классов, он весь превратился в слух. Из слов Снейпа ясно, что в Хогвартсе ему ни разу не удавалось поговорить с Драко наедине, сейчас он пытается наладить отношения с мальчишкой. Но предложение помочь, даже признание профессора в Обете, не производят на поганца впечатления: «Значит, вам придётся его нарушить!» Великолепно, вот она, благодарность за покровительство и попустительство! Симпатичный мальчик из почтенной семьи крепко усвоил, что самое лучшее должно принадлежать ему и мыслит вполне в духе идей Волда о Добре и Зле. Речь пошла о собственных шкурных интересах, теперь Снейп воспринимается как конкурент: «Вы хотите присвоить себе славу!» То есть, на этот момент Драко, несмотря на неудачи, всё ещё мнит себя на коне. Однако не напоминает ли этот разговор последнюю встречу Северуса с Тёмным Лордом? «Ты был мне полезен — я был доволен, а теперь стал мешать — тебя не жалко!» Должен же понимать, чем обернётся нарушение Непреложного обета!

Прервав профессора на полуслове, Драко поворачивается к нему спиной и уходит по своим важным делам: мучиться с непослушным шкафом. С непроницаемым лицом Снейп вернулся на вечеринку, хотя теперь ему явно не до веселья. Так кто достаёт Северуса больше всего, гриффиндорцы ли? Малфой — так вообще сидит в печёнках! А ещё Крэбб с Гойлом на праздник отбывают где-то наказание, разгневали декана. Да и в тёплой вражеской компании Пожирателей смерти тоже в большинстве своём бывшие слизеринцы; они стремятся выслужиться и ревнуют друг друга к Тёмному Лорду не меньше, чем юный Малфой.

Дамблдора на Рождество в школе не было. Конфундус из-за отсутствия объекта и истечения срока дарения выветрился. И Слизнорт, полюбовавшись бутылочкой, решил оставить её себе, приберечь отличное вино для достойного случая.

Когда Нарцисса увидела Драко, у неё сжалось сердце: сын выглядел больным. «Под глазами у него залегли тёмные тени, а кожа приобрела явственно сероватый оттенок». (Гарри обратил внимание на вечеринке). Сердце у неё было не на месте ещё и потому, что им обоим предстояло явиться с докладом к Тёмному Лорду. Предчувствия её не обманули.

Драко мог отчитаться лишь в своих неустанных трудах. Как парень убедился, его усердие, ночные бдения, совершенно не растрогали хозяина. Этот разговор, жуткая усмешка, пронзительные красные глаза, будут мерещиться Драко и Нарциссе в кошмарах ещё долго. Последний срок был дан до конца учебного года: если Драко не справится, то с жизнью попрощается не только он, но и все Малфои, нерадивые слуги!

Благодарность Тёмного Лорда опять досталась Снейпу, за что — мать и сын не поняли, не до того было; за какие-то успехи на ниве шпионажа. Повелитель выразил удовлетворение укреплением позиций в Ордене Феникса.

Волдеморт, уже не первый раз, подавил порыв отдать приказ немедленно убить Дамблдора. Нет-нет, торопиться нельзя, слишком уж десятиклятый старик силён, Волд живо помнил схватку с ним в Министерстве! До сих пор десяток Пожирателей бездельничают в Азкабане с его подачи… Неудачное покушение обернётся серьёзнейшим поражением, мало того, Волд лишится Снейпа — превосходного шпиона… Пусть пока Драко и дальше чудит в Хогвартсе, отвлекая внимание Дамблдора. После сегодняшней выволочки мальчишка будет усердствовать пуще прежнего. Придумать бы какой-нибудь манёвр, чтобы Северус смог нанести неожиданный удар… Но пока работоспособных идей нет!

Порадовать сограждан на Рождество властям нечем.

Множился список погибших волшебников. Бригады стирателей памяти без отдыха работали в селениях маглов, пострадавших от «катастроф». Про Закон о защите маглов не вспоминали, рук не хватало. Успехи застыли на нуле. В виновность троих арестованных мракоборцами подозреваемых не верили даже следователи, но ради поддержания престижа Скримджер запретил их отпускать. Как прокомментировал действия начальства мистер Уизли: «Три ареста выглядят гораздо лучше, чем три неоправданных ареста с последующим освобождением». Не обошли вниманием и прессу: если раньше Лавгуд беспрепятственно печатал в «Придире» бредовые статейки о пристрастии Корнелиуса Фаджа к пирожкам из мяса гоблинов, то опус « Руфус Скримджер — вампир!» был запрещён. Да, кстати, что-то о Рите Скитер давно ничего неслышно, в такое время — и ни одного скандала!

Скримджер не побоялся бы лично сразиться с подручными Того-Кого-Нельзя-Называть, но те не спешили доставить ему такую возможность. Подлая тактика нападений из подворотни — таков их метод. Ни одного из Пожирателей за полгода не обезвредили, задуманные операции проваливались с закономерностью, наводящей на нехорошие мысли, что враги узнают о них заранее.

Наличие в Министерстве шпионов Волдеморта подтверждено самими УПСами на совещании в «Дарах Смерти», но проблема глубже и сложнее. Фадж и Амбридж не состояли в Пожирателях смерти, но весь прошлый год являлись орудием Волда просто потому, что им подсказывали действия, отвечавшие их личным интересам. Фадж стремился удержаться на должности, Амбридж в интересах карьеры угождала начальству. По таким принципам жили многие чиновники. Кроме того, должность позволяла им «оказывать услуги» и получать «вознаграждение». В условиях войны это было опасней откровенного предательства.

Подкормыши Люциуса, запаниковавшие было после его провала и ареста, быстро успокоились, убедившись, что ничего особо не меняется. Новый руководитель не провёл расследования, чем тот занимался в Министерстве, слишком многим высокопоставленным чинам пришлось бы задавать неприятные вопросы. Да и без подкормки «друзья» Малфоя оставались недолго: исчезнувший было, источник пополнения личного благосостояния заработал вновь: Яксли и прочие завсегдатаи этого полезного учреждения быстро подсуетились.

В сообществе всё больше расползался страх, заставляя колебаться слабодушных. Создавалось впечатление, будто враг повсюду. Страх был страшнее самой опасности, ведь Фреда и Джорджа не убили в собственных постелях, как боялась их мать, несмотря на вызывающую афишу на их магазине!

Помимо Пожирателей Волду требовались другие исполнители приказов. На свою сторону он привлёк дементоров, великанов, оборотней. А кто поддерживал волшебников?

Гоблины пострадали от Все-Знают-Кого в прежнюю войну. Однако сделать пакость «старшим братьям» не упустили случая. Безопасность — безопасностью, но какой иной смысл в унизительных многочасовых проверках при визите за собственными деньгами в банк, прославленный неприступностью? Как известно, там тоже никого не поймали. Гоблины не пошли на сотрудничество ни с Лордом Волдемортом, ни с Министерством, ни с Орденом Феникса, рассчитывая добиться преимуществ для своей расы, пока волшебники дерутся между собой.

Кентавры и водяной народ живут настолько на обочине, что не интересны обоим сторонам. Хотя могли ли вызывать у них симпатию к людям предложения типа «отловить и навесить бирки» (авторство принадлежит Амбридж) или претензии регулировать их жизнь со стороны Департамента регулирования магических популяций?

Дискриминация оборотней привела к закономерному результату, превратив тех в полноценных врагов. Теперь волшебники пожинали её плоды: почти все оборотни встали на сторону Волдеморта. Не из-за симпатии к нему или его идеям, а потому что он предложил им службу, легальный статус. Не стоит недооценивать исходившую от них опасность на основании того, что Люпин — хороший; немногие из изгоев не озлобились. Мало того, их свирепый лидер, Фенрир Сивый, лелеял планы злобной мести, продвигал идею создания собственного государства, призывая собратьев перекусать для пополнения побольше детей. Хотя избежать угрозы с этой стороны было не так уж сложно: обеспечить укушенных лекарством и позволить им вести нормальный образ жизни. Это было бы человечнее, не говоря уже о том, что ограничило бы рост числа оборотней.

Считая себя выше прочих рас, перед лицом страшного врага волшебники оказались в одиночестве, это расплата за высокомерие. А ведь Волдеморт опасен не только для людей! Даже волшебников он сортирует по степени их ценности и полноценности, а союзники-нелюди — лишь пушечное мясо, грубая разрушительная сила. Вспомним, для примера, высказывания Тёмного Лорда об оборотнях в начале «Даров Смерти»

Кроме Пожирателей смерти другой проблемой Скримджера был… Дамблдор! Хорошо иметь на своей стороне такого могущественного волшебника, кто ещё способен в одиночку скрутить десяток тёмных магов, да каких матёрых бойцов! Но вот незадача: от полноценного сотрудничества он уклонялся! Его, самого министра, не допускал к Избранному! В общем, сплошные восклицательные знаки. Скримджер был неглуп и понимал, что за его спиной фениксовцы ведут активную деятельность. Порой ему перепадала информация со «стола» Ордена, но именно перепадала. На его недовольство Дамблдор посоветовал ему сначала разобраться со своим окружением. Хотя Скримджер конечно, выдал ему в ответ гневную тираду о долге и обязанности всех и каждого поддерживать, способствовать и так далее, но возразить по существу не нашёлся. Он и сам очень хотел бы знать, какая такая вражина, где-то рядом с ним, на самом верху, «стучит» Пожирателям. Одновременно его грызло подозрение, что способ одолеть Все-Знают-Кого существует, но Дамблдор не желает с ним делиться. Чем хуже шли дела, тем больше министра мучил сей вопрос. Правителям не нравится, когда кто-то действует вне зоны их контроля.

Ближайшие помощники, наши старые знакомые Фадж и Амбридж, разделяли возмущение Скримджера. Амбридж охотно делилась с ним опытом жизни в Хогвартсе. Впрочем, некоторые пикантные подробности, связанные с исполнением ею директорских функций, она замолчала (те, когда она слишком зарвалась или стала объектом травли), но практической пользы от её рассказов было мало: основные события, происходившие в замке, остались вне её поля зрения.

На Рождество Поттер гостил в Норе, и — если уж называть вещи своими именами — Скримджер направился на поклон к мальчишке. Неуклюжий предлог, изобретённый, чтобы поговорить с ним наедине, не обманул никого из Уизли и их гостей. Скримджер чувствовал себя тем более неудобно, что на дисциплинарном слушании он голосовал за исключение Гарри Поттера из школы. Да и не очень верилось, что подросток, над которым куражилась Долорес Амбридж, такой уж особенный, но люди хотели видеть в нём Избранного, героя, который избавит их от Лорда Волдеморта.

Поставленной цели: заинтересовать мальчишку в сотрудничестве с Министерством, Скримджер не добился. Поттер полностью усвоил «странные» принципы директора Хогвартса, вместо заботы о будущей карьере, проявил полное безразличие к выгодам от хороших отношений с министром. Гарри в прошлом году получил очень полезный урок. Пусть он не вполне разбирается в «высокой» политике руководства сообщества, но жизненного опыта у него достаточно для правильного вывода: те, кто готовы на подлость ради власти и собственного благополучия, доверия не достойны. Эту науку Амбридж навечно впечатала в руку юноши.

Руфус Скримджер, выдвиженец Фаджа, мыслил теми же категориями, что и он. С чем незваный гость пришёл в Нору — с тем и ушёл. Поттер потерян для него, он «целиком и полностью человек Дамблдора». Дамблдор собрал команду людей, готовых идти в огонь и воду. В прошлом году орденцы не отвернулись от него, несмотря на оголтелую травлю, выдержали противостояние с Фаджем. Хотел бы министр быть так уверен в преданности своих подчинённых! Внешне-то они все приличные люди, но кто знает, что у них внутри? Малфой тоже казался ему достойным человеком!

Долиш скоро обзавёлся ещё одной шишкой, пытаясь по приказу Скримджера проследить за Дамблдором. Это оказался единственный ощутимый результат.

Орден продолжал скрытую деятельность, о ней знали немногие. Если уж сам Волдеморт не понял, каким образом ускользнули некоторые его жертвы («Те, кого удалось спасти», — как напомнит Снейп в разговоре с директором), то общественность тем более была не в курсе. Да и сами спасённые, возможно, никогда не узнают, кто именно их выручил. Может быть, некоторые будут уверены, что в страшный час им ВДРУГ просто улыбнулась удача.

По крайней мере один человек служил Скримджеру прилежно и старательно. Перси очень хотелось добиться успеха. Он пошёл по проторенному пути: за тёпленькое местечко уступил начальству право решать, что хорошо, а что плохо. Интересно, что в соответствии с принятой в министерской среде терминологией, это называлось «взять на себя реальную ответственность» (см. его письмо Рону в «Ордене Феникса»). Юноша вообразил, будто сделал блестящую карьеру, став помощником министра уже на второй год службы; отец-то сколько лет просидел на одной должности со скромной зарплатой! Но пешка в жизни — не мистер Уизли, а его третий сын. И помощником Перси взяли в пику отцу, и высокая зарплата является, грубо говоря, платой за предательство.

Пока ещё у Перси выходит закрывать на это глаза, даже после скандальной отставки Корнелиуса Фаджа. Триумфальное извинение перед ним «прозревших» родителей не состоялось, а признаться в собственных ошибках не позволяло честолюбие. Несколько поблекший внутри себя, но внешне подтянутый и самоуверенный Перси с новым энтузиазмом взялся за служение новому начальнику. Они у него меняются столь же часто, как преподаватели ЗТИ в Хогвартсе, и со всеми не везёт. Но все эти его нынешние неурядицы — бледные цветочки в сравнении с тем, что ждёт впереди.