Десять оттенков рыжего (гет)

Примечания:

Последний вздох жако (устар.)- оттенок оранжевого, ближе к желтому. Вероятное происхождение: перед смертью у попугаев жако глаза покрываются желтой пленкой.

Его обнаружила горничная, когда пришла убирать номер. Кровать, на которой лежало тело Рыжего, насквозь пропиталась кровью. Черепно-мозговая, переломы ребер, через всю грудь и по спине протянулись глубокие борозды, скула, на которой была вытатуирована роза, превратилась в рваное месиво.

— Убить Смерть — это утопия, Сфинкс. Хренушки вам на оладушке, а не Рыжего! — самым бодрым голосом, на который был способен, заявил по телефону воскресший мертвец своему старинному другу, — могильники меня по-прежнему лечат, я жив. Все, как в старые добрые времена. Выкарабкаюсь, не впервой! Дреды только зачем-то состригли, жаль, придется снова отращивать. Надеюсь, теперь ты перестанешь выцарапывать мне мозг, Лысый? Искупил я вину? А? — Рыжий хрипло закашлялся.

Все-таки он выжил.

Бледный, исхудавший, почти как Слепой во времена своего вожачества, с перебинтованным до самых медных бровей лбом, заклеенной пластырем щекой, Рыжий лежал на больничной койке, завернутый в бинты и простыни, как мумия. От прежнего Рыжего-Смерти остались только глаза.

— Представляешь, мне теперь снова придется носить корсет, как детстве. Все-таки задело позвоночник.

— Когда выпишут?

— Не знаю. Может еще месяц продержат, может и через две недели отпустят. Я как с изнанки перебрался, снова в больницу загремел, хотя, спасибо Стервятнику, он меня своими зельями вытянул с того света. Потом еще швы-повязки снимать.

— Выглядишь паршиво, если честно.

— Дык! Ноблесс оближ*, — пробормотал Смерть и устало закрыл глаза.

Сфинкс встречал приятеля на выходе из госпиталя. Рыжий, прихрамывая, показался в конце больничного коридора, помахал издалека рукой и пошел оформлять документы. С головы бинты уже сняли, обнажив по-больничному выстриженный ёжик огненных волос. Без лохматых дредов он выглядел совсем щуплым. Когда Сфинкс разглядел его лицо, то отшатнулся — вытатуированная на щеке роза была погребена под швами, зато на лбу бывшего вожака второй теперь скалилась зубастая крыса.

— Ты когда успел набить эту гадость? Сдурел совсем? — Сфинкс едва дотерпел со своими вопросами до машины.

— А, это? — Рыжий потер лоб и поморщился, — как видишь, отдали мне Вшивую на передержку. Прощальный поцелуй старого друга. Если честно, я чуть не поседел, когда повязку снял… За что и не люблю Изнанку — без клейма не выпускает.

— Значит ты Саару все-таки…? — у Сфинкса заныло в груди.

— А что было делать? Пришлось. Я ведь до последнего уворачивался, как мог, глаз не открывал, но еще чуть-чуть — меня бы искромсали в компот. Лесная сволочь!

С лица Рыжего сползла вся веселость, глаза его уставились в одну точку.

— Она всегда была дикой, — прошептал он, — а в Лесу и подавно. Хотя… Я вот что подумал...странно — ведь мы в Лес пришли по ее Карте. Никто, кроме нее, не знал, где мы будем... Знаешь, Сфинкс, я наверное и правда ничего не понимаю в женщинах. Это мне еще Рыжая говорила.

Сфинкс вглядывался в изменившееся лицо старого друга. Кроме шрамов и безобразной татуировки появилось еще кое-то. Печальные глаза цвета темного миндаля сузились, в них появилась несвойственная им жесткость и отстранённость. Бесшабашное отчаяние авантюриста сменилось холодной, расчетливой уверенностью вожака, пророка и убийцы. Словно где-то в глубине этих глаз сорвали бархатную черную штору, за которой открылся бесконечный тоннель. Казалось, что бывшему вожаку одновременно добавили и убавили десятка полтора лет. Затерли дату рождения, а новую так и не поставили. Новая метаморфоза, новый круг рыжего монстра.

Они стояли на светофоре, и оба смотрели на дорогу.

— Да, я убийца, Сфинкс. Мне доводилось отнимать чужие жизни и раньше, но я был всего лишь предвестником смерти, а теперь я убил подобного себе. Будем надеяться, что тавро в виде Вшивой и есть моё наказание, и больше никаких сюрпризов с той стороны не предвидится, а с собственной совестью, наверное, договорюсь. Рано или поздно приходится встречаться со своими демонами, а иногда и убивать. А с Изнанкой надо завязывать. Но это уже мои проблемы.

Что поделаешь — жить мне теперь с крысой на лбу. Пришла пора старому змею сбросить старую шкуру и примерить новую одежку. Есть в этом даже что-то правильное. Я ж бывший Крысиный вожак как-никак. В общине наплету чего-нибудь. Мне правда, жаль Крысу, но Саара безжалостен. Там вообще было без шансов. А помирать мне никак нельзя — жена, дети, община, сам понимаешь. Да и тебя с твоим незрячим чучелом бросать не охота. У меня еще здесь дела.

*«Noblesse oblige» — французский фразеологизм, буквально означающий «благородное (дворянское) происхождение обязывает».