Вместе  (гет)

Пан Коллер просил меня немного подождать, пока он переодевается в более-менее подходящую одежду для обеда у нас в квартире. Кивнув, я вышла из его кабинета и стала ждать, когда он будет готов. Я стояла напротив книжной полки, мне хотелось взять одну книгу с полки и почитать её, тем более, что книги так и манили меня своими яркими обложками и позолоченными названиями на корочках. Увы, мой чешский не был настолько хорош, чтобы увлечься чтением книг, но, всё же, я рискнула. Заприметив самую красивую книгу, я тут же вытащила её и начала читать: «Сказания старой Праги» — прочитала я на обложке.

— Интересуетесь историей, Надя? — услышала я голос пана Коллера за спиной. Я вздрогнула от неожиданности и повернулась пану Коллеру лицом. Мы буквально смотрели друг другу в глаза. Я хотела отойти назад, чтобы не смущать пана Коллера, но только упёрлась спиной о книжную полку.

— Ой! — невольно выпалила я.

—Обещаю больше не появляться так неожиданно, — потёр затылок пан Коллер.

— Дело не в вас, а… — я снова забыла то, что хотела сказать.

— Вы в порядке, Надя?

— Да-да, всё хорошо, пойдёмте? — ответила вопросом на вопрос я. Мы вышли из «Машины времени» и направились к станции метро «Фонтан Чапека». Ловить машину тут бесполезно, так как никто из обычных людей, проживающих в районе Прекажки, не согласится подвезти аугментированного, а аугментированные водители отказывались ездить в районы, где живут обычные люди, ссылаясь на ксенофобию среди проживающих там обычных людей. Дойдя до подземки, пан Коллер вдруг остановился и, глядя на меня, спросил:

— А где вы остановились?

— Мы остановились в апартаментах «Хлавни», а что?

— Я знаю кратчайший путь до вашего района, мы можем дойти до него пешком, — я прекрасно понимала, почему пан Коллер не захотел ехать со мной на метро: пражская подземка в этом районе превратилась буквально в тюрьму. На входе стояли полицейские и осматривали аугментированных, бедолаги от стыда закрывали руками свои лица, да и ещё железная проволока, разделяющая лестницу, ведущую в подземку, на две части. Отец прав: толерантность существует только в голове политиков и на бумаге.

Я шла вслед за паном Коллером и попутно осматривала дома, которые попадались нам на пути, но как только мой взгляд мельком падал на доктора Коллера, я тут же отворачивала от него свой взгляд, пытаясь скрыть небольшой румянец, который выступил у меня на щеках.

— Правда, красиво? — вдруг спросил пан Коллер и посмотрел на меня.

— Прага — красивый город, даже эти уродующие стеклянные конструкции не скроют истинной красоты, — улыбнулась я, глядя в большие карие глаза пана Коллера.

— Меня они самого раздражают, — признался доктор Коллер. Он явно делал вид, что не замечает моей влюблённости, а я делала вид, что не влюбилась в него, так как знала, что я тут долго не задержусь, а если я влюблюсь в кого-то, пусть даже в пана Коллера, то сделаю больно не только ему, но и себе. Наконец мы дошли до района, где располагались мои и папины апартаменты. Мы прошли ещё несколько кварталов, и проходя мимо них, было видно, как, от одного дома к другому, меняются городские постройки. Мне не хотелось смотреть на это убожество, единственное нововведение в городе, которое мне нравилось, было танцующим зданием. Я много видела открыток с ним и хотела посмотреть на него вживую, оно как раз находилось в том районе, где мы с папой остановились, но даже его превратили в странную стеклянную бутылку.

— Мы на месте, — сказала я пану Коллеру, когда мы подошли к апартаментам Хлавни. Во дворе никого не было, и это меня радовало, а то ещё начнутся косые взгляды в мою сторону и перешептывания за спиной, что я привела в район, где живут обычные люди, ауга. Дойдя до своей временной квартиры, я позвонила в звонок, и мы стали ждать, когда папа откроет нам дверь.

— Да-да, иду, — послышался голос отца, и через минуту мой папа открыл мне и доктору Коллеру дверь. Отец встретил нас при полном параде, и как только меня вместе с доктором Коллером впустили в квартиру, я сразу же пошла к себе в комнату, для того, чтобы переодеться.

— Прости, пап, я не нашла в магазине хорошего платья, пришлось взять это, — сказала я папе, замечая его удивление, когда я вышла из комнаты, одетая в цветастую юбку и такую же кофту.

— Тебе идёт, — похвалил меня отец.

— А где пан Коллер? — поинтересовалась я, видя, что его нет рядом с моим папой.

— Скоро придёт, — шепнул папа и вежливо пригласил меня к столу. Пока я и доктор Коллер шли пешком до апартаментов Хлавни, еду из моего любимого чешского ресторана уже принесли, и мои любимые блюда сейчас находятся на столе. Через минуту к нам присоединился доктор Коллер. Прежде, чем сесть за стол вместе с нами, он слегка вздрогнул, глядя на огромный плакат с изображением Медеи, написанный Альфонсом Мухой.

— Если честно, — легко улыбнулась я, — то я Медею представляла по-другому, а не с каменным лицом и кинжалом в руке.

— Я тоже представлял её по-другому, но готов поспорить, что на этом плакате скрыт некий символизм, — улыбнулся в ответ пан Коллер.

— Да, мстящая волшебница, — проговорила я.

— Такое впечатление, что Альфонс Муха списал её со Статуи свободы, очень символично, — чуть смеясь, сказал пан Коллер.

Папа посадил нас друг напротив друга, так что я не могла отвести взгляда от пана Коллера, а он не мог отвести свой взгляд от меня, кажется, он заметил то, что я интересуюсь культурой и историей Чешской республики. Папа разговаривал с доктором Коллером о работе и всячески предлагал ему помощь в лице наших специалистов по аугментациям, а так же предлагал ему работу в России.

— Это, конечно, хорошо, господин Серов, но кто будет помогать аугам в Праге? Вряд ли обстановка изменится к лучшему, — спросил пан Коллер.

— Я говорил со своим начальником, и он не против того, чтобы некоторые наши специалисты пришли вам на замену. Уверяю вас, что в России у вас будет всё необходимое для работы оборудование.

— Я, я… не знаю, что и сказать, — запнулся доктор Коллер. Я видела, как изменилось лицо пана Коллера, когда папа предложил ему помощь: он как будто одновременно хотел, чтобы ему помогли, и наоборот, будто чего-то или кого-то опасался, и не знал, что ответить отцу.

— Вас что-то тревожит? — спросила я, осторожно положив свою ладонь на его руку.

— Что вы, мисс, вовсе нет.

— Тогда что? Почему вы так встревожены?

— Я... Я подумаю над этим, — также с неуверенностью ответил доктор Коллер. Мы с папой переглянулись: кажется, папа тоже был удивлён тем, что доктор Коллер думает, принять ли помощь или нет.

Отец решил разрядить обстановку и с разговора о работе перешёл на разговор о городе, сказав пану Коллеру, что я увлекаюсь изучением культуры и истории Чешской республики.

— Это я заметил, я вижу, ваша дочь интересуется картинами Альфонса Мухи? — пан Коллер перевёл свой взгляд на меня. Его глаза словно в душу смотрели, румянец на моём лице не сходил, и я не могла оторвать глаз от доктора Коллера.

— Да, я бы хотела посмотреть на серию картин «Зодиак» или почитать о них, — вежливо сказала я.

— Завтра у меня дел нет, так что приглашаю вас, Надя, в мой книжный магазин, у меня как раз есть книга про Альфонса Муху и, возможно, пара картин из серии «Зодиак».

— Пап, а можно я завтра с утра пойду к пану Коллеру в его магазин?

— Конечно, почему нет, — согласился отец.