Золотая кровь (гет)

Слезам не дам я душу сокрушать,

Лишь кто-то там решит меня порвать!

"Безмолвной"

Поездка, как и рассчитывала Жасмин, развлекла ее. Мерно покачиваясь в седле, Жасмин любовалась отблесками вечерней зари и думала о том, что говорил Салук. Его мечта быть главарем банды казалась смешной султанше, обладавшей властью во много раз большей, чем когда-либо снилось разбойнику, но, как говорится, разделяй и властвуй. Противоречия среди лидеров банды не позволят им взбунтоваться.

Мысли Жасмин были прерваны самым грубым образом. Вдруг спереди и сзади на дороге появились темные фигуры, человек десять на конях и еще около двадцати пеших. Вихрь возмущенно всхрапнул, стал нервно перебирать копытами.

— Эй вы! — крикнул, видимо, главарь, — слезай с коней, отдавай деньги!

— Можешь еще дочурку отдать, — прибавил кто-то, и шайка гнусно захихикала.

Жасмин огляделась. Бежать было некуда, разбойники выбрали достаточно узкую дорогу. Справа возвышалась скала, а слева грохотало и стонало море. Вооружение противников не отличалось качеством: у некоторых сабли, у кого-то кинжалы, но многие держали в руках просто палки. "Как опрометчиво!" — мысленно усмехнулась Жасмин и коснулась метательных ножей на поясе.

— Даю вам единственный шанс, — холодно процедил Джафар, — отпустите нас — и забудем об этой встрече.

Бандиты переглянулись и грубо захохотали. Джафар покачал головой:

— Никогда не слушают.

В тот же момент его посох описал дугу, и тех, кто стоял рядом, сбило с ног. Три человека сразу улетело в море. Разбойники попытались напасть на Джафара и сначала не обратили внимание на Жасмин, которая тем временем бросила нож. Главарь банды, издав неприятное бульканье, свалился с коня.

— Ведьма! — раздался испуганный крик.

Мелькнули сабли. Джафар ловко орудовал посохом, поражая противников то магией, то тяжелым золотым наконечником. Жасмин несколькими точными бросками ножей обезвредила конных и пустила Вихря вскачь. Один за другим бандиты падали от ударов тяжелых копыт, золотого посоха или меткого проклятия. Кровь на земле казалась продолжением алого заката.

Жасмин пыталась уклониться от брошенной в нее палки, а Вихрь внезапно встал на дыбы и испуганно заржал — его полоснули по ноге. Жасмин почувствовала, что седло под ней исчезло и что она летит вниз. "Только бы не с обрыва," — успела подумать она, и тут бок обожгло жуткой болью. В глазах потемнело, невольно брызнули слезы. К счастью, Жасмин упала рядом со скалами, поодаль от основного боя.

Какой-то человек заметил беспомощное положение Жасмин и направился к ней, неприятно скалясь.

— Ну что, змея, попалась? — он наклонился и протянул грязную ладонь.

Жасмин заслонилась правой рукой якобы от страха, а сама, превозмогая боль, вытащила из левого рукава кинжал и полоснула им по горлу бандита. Он даже вскрикнуть не успел. Кровь брызнула прямо на лицо Жасмин, разбойник же упал на землю рядом. Султанша брезгливо отвернулась от трупа, сплюнула чужую кровь. Каждое движение причиняло дикую боль. Жасмин тихо застонала, сильно закусив губу.

Битва начала угасать, Джафар связал тех немногих, кто пытался сбежать, и поспешно подошел к Жасмин. Бережно взял ее на руки и перенес подальше от трупов, положил на свой плащ, мягко спросил:

— Как вы, принцесса?

Султанша хмыкнула, ее лицо перекосила улыбка:

— Я в порядке. Только одежду жаль, она стоила дороже, чем все их жалкие жизни.

Джафар понимающе улыбнулся, вынул флакончик с зельем, протянул Жасмин и вежливо отвернулся. Она, не колеблясь, выпила. Противное варево обожгло рот и горло, отдалось болью в поврежденной спине. Наученная горьким опытом, Жасмин не спешила вставать, а ждала, пока пройдет тошнота.

Джафар тем временем заглянул одному из разбойников в глаза, что-то спросил, добил всех, кто еще был жив и превратил все тела в пепел.

— Джафар, — хрипло окликнула его Жасмин, — они ранили Вихря.

Маг, кивнув, отправился искать коня. Сообщив Джафару всё, что было важно для неё в тот момент, Жасмин позволила себе немного отпустить контроль, и тут же нахлынула боль. Болела спина, стискивало грудь, раскалывалась голова. Султанша вцепилась ногтями в сухую землю, сдерживая крик, уговаривая себя немножко потерпеть. Боль из резкой превращалась в ноющую, отступала. Лежа на земле, Жасмин заново училась дышать. Почувствовав себя лучше, медленно села, переждала приступ тошноты. Руки тряслись.

Джафар тут же оказался рядом, придержал за локоть, помогая подняться.

— Кто они? — требовательно спросила Жасмин, опираясь на мага.

— Просто бандиты. Решили, что мы легкая добыча.

— Как Вихрь?

— Я сделал, что мог. Пару дней похромает, но потом все будет хорошо.

Жасмин молча кивнула, дотянулась до фляги на поясе, жадно выпила воду до дна. Стало немного легче. Джафар молча придерживал султаншу, ожидая, когда она будет в состоянии продолжить путь.

— Я готова, — Жасмин отстранилась, поправляя плащ, который маг успел очистить заклинанием.

Из-за травмы Вихря пришлось ехать на одном коне. Оглушительно трещали цикады, легкий ветерок ласково целовал лица путешественникам. Дурнота отступила, и Жасмин воспрянула духом.

— Нужно было сказать Касиму, чтобы он разобрался с мелкими бандами, — заметила она.

— Я уже сказал, принцесса, не беспокойтесь, — тихо ответил Джафар, придерживая Жасмин за талию.

В этом касании не было ничего предосудительного, особенно учитывая состояние Жасмин, но она невольно вспомнила танец и покрылась таким несвойственным ей румянцем. Джафар с некоторых пор имел наглость вызывать в Жасмин непонятные ей чувства, что злило и интриговало султаншу до крайности.

* * *

На следующий день Джафар перебирал документы в своем кабинете, но мысли его были далеко. Он думал о Ноэме и о том, как его остановить. Ноэм был как заноза, неуловимо зудящая, ломавшая планы. "Сколько он способен прятаться? — рассуждал Джафар. — Для таких, как он, и десять лет отнюдь не много. Скорее бы получить джинна! Хотя тратить желание на Ноэма неразумно". Кара ага канул в воду, и никто о нем не слышал. Вечером придется опять идти в трактир и сидеть там ночь напролет без сна.

— Джафар, я умираю! — Яго с драматичным криком влетел в окно и демонстративно повалился на стол Джафара. — Глупость человеческая меня убивает.

— Что-нибудь узнал? — нетерпеливо спросил маг.

— Куда там, — махнул крылом Яго. — "Попугай хочет сухарик", тьфу, провались!

— Не выражайся, — хмыкнул Джафар и протянул Яго изюм. — Кажется, я плохо на тебя влияю, ты раньше не был таким вредным.

— Вот-вот, все из-за тебя, — с набитым ртом ответил наглый птиц, — я, между прочим, линять начал.

— О, кстати, смотри, что я нашел у одного из слуг, — Яго протянул клочок пергамента.

С нехорошим предчувствием Джафар прочитал одно слово, написанное до боли знакомым почерком. Почерком автора книг по самой темной, извращавшей душу магии. Ноэм написал всего одно слово: "Сегодня".

Время тянулось медленно, будто песок в часах на столе Джафара застыл, подчиняясь каким-то чарам. Солнце лениво ползло по небу, не спеша избавлять людей от своего надоедливого присутствия. Великий визирь, на удивление, быстро закончил с государственными делами, и тревожные мысли целиком завладели им. Что значила та записка? Джафар не сомневался в том, что ее написал Ноэм — мастер так часто показывал непутевому ученику исследования лучшего, что, казалось, Джафар наизусть запомнил каждую неровную букву. Ноэм наметил Аграбу своей жертвой, совпадений быть не могло. Джафар приказал Яго не спускать глаз с подозрительного слуги в надежде наконец найти давнего врага.

Джафар решил немного отвлечься и увидеть Жасмин, узнать, как она после вчерашней стычки с разбойниками. Конечно, спрашивать напрямую нельзя — это жутко разозлит принцессу, не терпевшую ни намека на собственную слабость, но Джафар достаточно долго знал Жасмин, чтобы понять ее самочувствие без лишних слов.

Спустившись в зверинец, Джафар почти сразу услышал громкий и требовательный голос шехзаде Ахмеда. Еще не видя ни его самого, ни его собеседницы, Джафар понял, что Ахмед говорил с принцессой. Только она могла довести людей до такого состояния. Шехзаде что-то яростно доказывал, горячился. Возражения Жасмин, хотя и не слышные, но, очевидно, пропитанные сарказмом, злили Ахмеда еще сильнее.

— Вы гораздо привлекательнее, когда стоите и молчите! — донесся до Джафара обрывок фразы Ахмеда.

Визирь почувствовал, что пора вмешаться.

— Забавно, я хотела сказать то же самое, — усмехнулась Жасмин, не теряя хладнокровия.

Джафар вышел на поляну и ненавязчиво встал между спорящими полубоком, так, чтобы видеть обоих. Жасмин выглядела абсолютно спокойно, приподнятая бровь выражала насмешку, зато Раджа у ее ног раздраженно хлестал себя хвостом по бокам и скалил зубы. Ахмед, весь красный, буравил принцессу тяжелым взглядом. Джафар даже ощутил капельку уважения к нему: нужно быть очень смелым (или очень глупым), чтобы дерзить хозяйке тигра.

— Шехзаде, госпожа, прошу меня извинить, — кивнул Джафар, — мне нужно срочно обсудить кое-что с Жасмин султан.

— Вы еще пожалеете! — не придумав ничего лучше, бросил Ахмед и удалился.

— Павлин, — фыркнула Жасмин; в ее глазах сверкало злое веселье. — Представь себе, мой друг, он попытался объясниться мне в любви. Ничего, уже завтра он будет на пути в родной Лирак.

— Вы что-то придумали, принцесса? — заинтересовался Джафар.

— Да, — коротко ответила Жасмин, — и поскольку это его весьма скомпрометирует, нам нужно подготовить договор с Лираком.

Джафар усмехнулся, догадавшись, о чем речь. Принцесса, как всегда, собиралась устроить представление, и он был бы рад оказаться в числе зрителей.

Они сели за стол, прячась в тени деревьев. Жасмин протянула ему прототип договора, а сама взяла чистый пергамент и яростно застрочила что-то. Джафар изучал документ, вносил поправки, поглядывая на принцессу. Она выглядела неплохо, вчерашнее происшествие никак не отразилась на ней. На смуглом лице Жасмин застыла надменность царицы, руки ловко держали перо, по пергаменту струилась легкая вязь. Джафар отогнал непрошенные мысли о ее красоте. Это яд, которым напились сполна все поэты, пытавшиеся восхвалять Жасмин.

— Ахмед читал мне стихи, — будто в подтверждение мыслей Джафара задумчиво произнесла Жасмин, не отрываясь от записей, — "Словно нежный цветок в саду", помнишь?

Визирь с улыбкой кивнул. У этого стихотворения была весьма забавная история. Жасмин, по ее словам, было тогда лет двенадцать, и один ее поклонник из числа учеников школы при дворце написал великолепное стихотворение, надеясь завоевать благосклонность султанши. Примерно в это время два достаточно могущественных государства — Одаестин и Целедор — заключили против Аграбы союз. Жена правителя Одаестина славилась красотой, и Жасмин, вырезав из стихотворения свое имя, отправила ей письмо с признанием в любви от имени султана Целедора. Разразился скандал и ни о каком союзе не могло быть и речи. Одаестин и Целедор до сих пор находились в состоянии войны, а текст стихотворения узнали многие, почему-то превратив его в символ страстной и неудержимой любви. А несчастный автор больше ничего не писал — был убит, чтобы не выдал тайну.

— Почему-то все шехзаде предпочитают именно "Цветок", а некоторые нагло уверяют, что сами его написали, хотя даже не знают полного текста.

— А вы помните? — испытующе спросил Джафар. Он знал, что оригинал стихотворения был уничтожен.

— Разумеется, полный текст я выучила наизусть. Все же стихи обо мне, и недурные стихи, — самодовольно улыбнулась Жасмин.

"И в этом вся принцесса, — пронеслось в голове у Джафара, — любит себя и только себя. Горда, надменна, жестока". Почему-то еще просилось слово "великолепна".

Жасмин закончила писать, подозвала Далию и отдала ей пергамент. Затем отклонилась назад и потерла виски.

— Мне так они надоели, мой друг, — сказала Жасмин как-то задумчиво и печально. — Если бы можно было совсем не выходить замуж.

Джафар не понимал, какую игру затеяла девчонка, но постарался ответить помягче:

— Вы принцесса. Рано или поздно придется выйти замуж, таковы традиции. Но вы можете выбрать того, кто будет покорен вашей воле.

Жасмин поморщилась.

— Что с казначеем? — вдруг сменила тему принцесса.

— Я проверил, он чист.

— Хорошо, — Жасмин резко поднялась. — Мне нужно увидеться с Билги хатун.

Джафар немного растеряно смотрел вслед принцессе. "И что это было?"

* * *

Жасмин и сама не могла объяснить, что хотела услышать от Джафара, но его слова вызвали глухое раздражение. "Конечно, не ему ведь замуж выходить и терпеть возле себя какое-нибудь ничтожество", — недовольно думала султанша.

Она обошла дворец и открыла неприметную дверь, которая вела в небольшую комнату, абсолютно лишенную мебели, если не считать деревянной перегородки с отверстиями. Охрана осталась на улице, ведь Жасмин не сомневалась в своей безопасности. В комнату сквозь занавешенное окно проникал слабый солнечный свет, играя пылинками. Тень в углу с другой стороны перегородки шевельнулась.

— Хаким, ты сделал, что я просила? — тихо осведомилась Жасмин.

— Да, госпожа, — раздался бас, — они встретятся с вами завтра. Но, госпожа, мои люди могли бы сами...

— Я знаю, Хаким, — прервала агу султанша, — я ценю твою верность, но о некоторых делах тебе знать не нужно. Для твоего же блага.

— Как прикажете, госпожа, — смиренно отозвался Хаким. — У меня есть новости, которые могут вас заинтересовать.

— Слушаю.

— Я выяснил, что Расул и его лучшие люди никак не могут поймать одного уличного воришку. Я считаю, эти сведения могут нанести серьезный вред его репутации. Если вы прикажете, я могу поймать этого вора.

— Нет, пока не стоит, — улыбнулась Жасмин. — Ты хорошо потрудился, Хаким. А как зовут несчастного мальчишку, за которым гоняется сам начальник городской стражи?

— Аладдин, госпожа.

— Аладдин, значит, — протянула султанша. — Что же Аладдин может сослужить нам хорошую службу. Доложишь, если будут еще какие-нибудь сведения.

По дороге к себе Жасмин увидела интереснейшую картину: прямо в одном из коридоров дворца шехзаде Ахмед обнимал Арзу хатун — девушку из гарема султана — и шептал ей что-то на ухо. Арзу смеялась, ее руки бесстыдно гуляли по полуобнаженной груди Ахмеда.

— Шехзаде! — в притворном гневе воскликнула Жасмин; за ее спиной заохали служанки, — так вот как вы отвечаете на наше гостеприимство!

— Жасмин султан... Я, — Ахмед заметно растерялся, широко распахнул глаза, побледнел, — вы все не так поняли.

— И что же я должна была понять? — скептически выгнула бровь султанша, наслаждаясь страхом оппонента.

— Эта девица сама на меня набросилась! Я ее даже не знаю

— Как же так? — выпятив дрожащую нижнюю губу, полным слез голосом вмешалась Арзу. — Вы же говорили, что любите меня. Обещали забрать с собой. Говорили, что я гораздо красивее Жасмин султан.

— Замолчи, женщина! — крикнул Ахмед, покраснев. — Мы не желаем слушать твое вранье! Жасмин султан, — он повернулся к султанше с заискивающим взглядом, — клянусь, это все ложь. Вы самая прекрасная девушка на свете.

— Довольно, — холодно бросила Жасмин. — Мне безразлично, кто виноват. Вы оба знаете законы и понимаете, что наказание за измену — смерть.

— Госпожа, не убивайте, умоляю! — Арзу, разрыдавшись, упала в ноги Жасмин. — Госпожа, я ни в чем не виновата! Пощадите, госпожа!

— Увести, — равнодушно приказала султанша.

Тотчас евнухи подхватили под руки плачущую наложницу и повели прочь. Два человека подошли к Ахмеду, завели ему руки за спину.

— Жасмин султан, это глупо, — заикаясь, пробормотал вновь побелевший шехзаде, — никому не нужен скандал. Обещаю, я сделаю все, что вы прикажете, но не предавайте этот случай огласке. Ведь пострадает и ваш отец.

Ахмед вспотел и весь трясся от страха. Казалось, еще немного — и он упадет в ноги Жасмин, как Арзу, и будет молить о пощаде.

— Все, что угодно, Жасмин султан, я сделаю все, что угодно, — продолжал повторять Ахмед.

— Все, что угодно, говоришь, — медленно протянула султанша и задумчиво прикоснулась пальцем к подбородку.

Ахмед яростно закивал.

— Мне нужно подумать, — сказала Жасмин, но видя, что шехзаде вот-вот позорно лишится чувств, сменила гнев на милость. — Хорошо. Приходите завтра в сад, я вам скажу, что вы сделаете. И не пытайтесь сбежать — у меня везде есть глаза и уши. Ах да, — султанша театрально обвела рукой всех, кто находился в коридоре, — не забудьте про свидетелей. Они-то не обещали молчать.

— Я заплачу, клянусь, я всем заплачу, — освобожденный Ахмед не верил своему счастью, — все, что прикажете, всемилостивая Жасмин султан, — он попытался поцеловать ей руку, но Жасмин брезгливо отодвинулась, прибавив:

— После нашей встречи вы покинете Аграбу навсегда и не будете жаловаться отцу на поездку.

— Конечно, непременно, — кивнул Ахмед.

У себя в покоях Жасмин сидела за столом и вяло водила пером по пергаменту. "Как хорошо получилась с Ахмедом, — злорадствовала султанша. — Очень вовремя Арзу ко мне обратилась. Ах, какая актриса!"

Все, случившееся в коридоре, было спланировано заранее. Арзу, девушка красивая и спокойная, влюбилась в одного торговца, которого видела мельком, но положенный срок в гареме она еще не отслужила, поэтому замужество в ближайшее время ей не полагалось. Поставленная прислуживать Ахмеду, Арзу заметила его страстные взгляды и рассказала обо всем Жасмин, которая и решила использовать интерес шехзаде в своих целях. Таким образом, Ахмед был связан страхом позора, а Арзу получила приданое и свадьбу с торговцем.

Жасмин с удивлением обнаружила на пергаменте набросок портрета. Узкое лицо, высокий лоб, нос с горбинкой, тонкие, изогнутые в усмешке губы, немного уставшие лукавые глаза. На султаншу смотрел нарисованный Джафар. "Похож", — решила Жасмин, коротко усмехнувшись. Затем поднесла рисунок к свече, дождалась, пока он загорится, и кинула на железную тарелку, стоявшую на столе специально для сжигаемых бумаг.

Вошла Билги хатун, и султанша пересела на тахту, жестом предложив хазнедар сесть рядом. В свете закатных лучей Билги хатун казалась особенно старой и утомленной. Она сложила сморщенные руки на коленях, устремив взгляд черных потухших глаз куда-то вдаль, и, видимо, забыла, зачем пришла. Жасмин рассматривала такое родное лицо самой преданной служанки, которую знала всю жизнь, и с сожалением думала, что Билги хатун начала терять хватку. Пока это почти не заметно, но как долго хазнедар сможет занимать этот пост?

— Билги хатун, — негромко окликнула Жасмин, — что с тобой?

— Госпожа, — тряхнула головой Билги хатун, прогоняя задумчивость, — благодарю за заботу, я просто немного устала. Высплюсь, и все будет хорошо.

— Возьми выходной завтра, — участливо посоветовала Жасмин.

— Какой выходной, госпожа, столько дел, — Билги хатун махнула рукой. — Дай Аллах, все и так пройдет. Я пришла сказать, что Арзу хатун у меня дома пока поживет, а как шехзаде Ахмед уедет, замуж ее выдам.

— Хорошо, Билги хатун, я на тебя рассчитываю. И еще, — Жасмин замялась, — у меня к тебе секретное поручение.

— Я слушаю, госпожа, — Билги хатун подобралась и даже стала выглядеть бодрее.

— Найди семью, которая может взять на воспитание младенца. Не бедняков, но и не очень богатых. Желательно, чтобы у них самих недавно родился ребенок. И помни: никто не должен знать.

— Как прикажете, — хазнедар выглядела очень озадаченной. — Госпожа, простите мою дерзость, но зачем вам это?

— Я расскажу тебе, но немного позже. А теперь иди, отдыхай.

Спровадив чересчур любопытную Бидги хатун, Жасмин устало откинулась на спинку тахты. Позвала служанок, приказала им принести лукума. Почему-то вдруг накатила слабость и захотелось плакать. Жасмин вспомнила жгучие, ядовитые слова: "Вы гораздо привлекательнее, когда стоите и молчите!" "Конечно, это не правда! — убеждала себя Жасмин, гордившаяся своим умом. — И пусть некоторые считают, что женщине положено быть покорной. Молча все сносить". Султанша как наяву услышала недовольный голос своей Валиде: "Ты слабая. Как ты будешь править, если плачешь из-за всякой ерунды?" И тогда, и сейчас Жасмин хотелось вскочить, крикнуть изо всех сил: "Я не слабая!", но она лишь молча сжала кулаки и улыбнулась. Назло всем. Она не слабая.

Принесли лукум, его сладость успокоила и отвлекла Жасмин. Султанша смаковала каждый кусочек, а мысли вернулись к делам.

Вошел Юмют ага, евнух из охраны, сказал, что у него важное послание. Жасмин лениво махнула рукой, позволяя приблизиться. Евнух сделал несколько шагов, вытащил что-то из рукава. В неярком свете умирающего солнца тускло сверкнуло лезвие ножа.