Планета-мама (джен)

Внутри у Гарри всё так и завибрировало, аж задрожало…

Ричи сказал: «это мой сын»! Да есть ли на свете что-то более чудесное?! Мир вокруг изменился до неузнаваемости, Гарри вдруг увидел, что трава ярко-зеленая, небо — синее-синее, а воздух, смешанный с счастьем, восхитительно вкусный. Этот воздух хотелось вдыхать и вдыхать без остановки, до полного упоения. Да что там! За спиной словно крылышки выросли — так огрело Гарри счастьем, что хотелось взлететь над землей, воспарить к облакам и объять весь необъятный мир.

Каким-то чудом мальчик сдержал эмоции, лишь вспотевшая ладонь, зажатая в сильной руке Ричи, выдала его волнение.

— Странно… — удивилась тем временем Полина. — Белкин выглядит молодо, хоть и пропал двадцать лет назад. Мне было четырнадцать, когда сестра увезла его в Америку, — пояснила она Рихарду. — Тогда же пришло известие, что пароход сгинул в районе Багамских островов.

— А сами вы здесь как оказались? — вполне логично поинтересовался Мозер.

— Ой, — Полина махнула рукой. — Сама бы знала… Последнее, что помню — это дым в квартире. Муж мой, пьяница, наконец-то заснул с сигаретой. А я с родителями и детьми очутилась на Дороге Вечного Дня. Было это четыре года назад, добрые люди помогли с переездом и обустройством, с тех пор и живем здесь. А как мы перенеслись сюда — не знаю. Говорят только, что тот, кто нас ждет и любит, может призвать к себе магией своей любви. Сомневаюсь, что это муж, его я тут не нашла, да и сказали мне, что он точно погиб на том пожаре.

Взгляды всех переместились на Белкина — не его ли это заслуга, вытащить из горящего дома своих любимых и тем самым спасти, чтобы потом найти их, вернувшись из страшного Небытья? Не для того ли Мама сохранила годы Белкину? Рекс под влиянием момента повернул голову и принялся вдумчиво лизать руку Ричи, вспоминая, как тот умер на его глазах.

Постояли, помолчали, проникаясь судьбами и жизненными историями друг друга, потом Полина пригласила всех в дом.

— Я Мозер? — шепнул Гарри, на секунду тормознув на ступеньках.

— Угу… — так же тихо ответил Ричи, сжав покрепче руку мальчика. — Надеюсь, ты не против?

В дом Гарри вошел с легким сердцем, не сиротой, сыном.

Усаживаясь за стол, Ричи снял с плеча хомяка и озабоченно оглянулся по сторонам, не зная, куда того приткнуть.

— Ой, это у вас кто? — Полина близоруко прищурилась. — Мышка?

Гарри хрюкнул и, не удержавшись, звонко заржал. Ричи хохотнул и покачал головой.

— Нет, не мышь. Это Северус, наш спутник, заколдованный волшебницей-совой.

— Надо же, с вами странствует зачарованный принц! — развеселилась Полина. Потом посерьезнела. — Ему, наверное, надо помочь?

— Да нет, — отмахнулся Ричи. — Заклятье щадящее. Это он не хочет исправляться. А так… захотел бы, давно бы сам стал человеком.

— А, так он сам может расколдоваться? — поняла Полина. — Это зависит от его поступков?

— Угу, — Ричи легонько щелкнул хомяка по носику и, подумав, посадил на стол рядом с тарелкой.

Приступили к завтраку, передавая по кругу плетенку с хлебом и блюда с тем-сем. Северус хрумкал кусочком груши и печально размышлял о том, чему стал свидетелем. Итак, Гарри усыновлен Рихардом Мозером, неофициально, но документы тут, похоже, никакой роли не играют — достаточно простых желаний, действий и поступков. Он сам видел, как взвихрилась магия родства вокруг этих двоих, когда Гарри выразил согласие стать сыном.

И Белкин… маленькая дворняга с огромным преданным сердцем своей любовью спасла гибнущих на пожаре людей, призвав их к себе сквозь Время и Пространство. Это ли не величайшее чудо?

И каким же дешёвым фокусам обучают в хваленом-перехваленом Хогвартсе! Северус с отвращением уставился на грушу — учат там, понимаешь, ананасы танцевать да мышей в табакерки превращать!.. Тьфу! Отшвырнув недоеденный кусок, разозленный хомяк протопал по столу к Гарри и встал перед ним.

— Мистер П… М-мозер! Я прошу прощения за все свои поступки, совершенные по отношению к вам. Кроме того, должен извиниться и перед Белкиным, ведь я, оказывается, недооценивал его.

Грохнул гром, сверкнула синяя молния, пахнуло смесью озона и дыма, Гарри отпрыгнул назад вместе со стулом, так как увеличившийся хомяк очутился на краю стола. Невозмутимо поддернув белую манжету, Северус спокойно поднялся во весь свой немалый рост и галантно поклонился хозяйке.

— Прошу прощения за столь внезапное вторжение, мадам.

— Ой, да ничего страшного! — вскочив, Полина бросилась за прибором для ещё одного гостя. — Я только рада, что для вас всё разрешилось!

Оглянувшись, Северус уселся на свободный стул и взял салфетку, которую начал пунктуально заправлять за ворот рубашки. На Гарри и Ричи он старался не смотреть, те тоже тактично помалкивали, уважая и без того ущемленную гордость профессора.

Дети Полины, Ромка и Настя, с любопытством поглядывали на Гарри, вполне естественно заинтересовавшись сверстником, и ловили на себе такие же любопытные взгляды от гостя. Собаки были накормлены в первую очередь и теперь они разлеглись на полу в разных местах дома: Рекс и Дженни устроились на веранде, откуда прекрасно просматривалась столовая, совмещенная с кухней, а Белкин затихарился под стулом Полины, никак ей не мешая, зато сам он занял самую удобную для себя позицию — у ног любимой хозяюшки. Маэстро, набивший пузо дармовой сметаной и вареной килькой, переваривал завтрак на крыше веранды, спал он вполглаза, чутко прислушиваясь к окружающим звукам — нюх ему подсказал, что в доме живет законная кошка, а значит, надо быть начеку, чтобы не напороться на свару со старожилом.

Доедая вкусное рагу, Ричи поинтересовался у Полины:

— Вы живете вместе с родителями?

— Да, — кивнула та. — По старой русской традиции мы не стали разделяться. Хоть здесь можно иметь и по целому дворцу на человека, мы всё же решили, что будем вместе до конца. Мы так привыкли, — Полина улыбнулась и предвосхитила невысказанный вопрос Мозера. — Мама с папой в лес ушли по грибы. Судя по времени их отсутствия — они обещают вернуться с богатым уловом.

Ричи вспомнил Бродячий лес и напряженно спросил:

— А леса здесь как? А то мы вчера застряли на дороге из-за ходячих деревьев…

— Нормальные леса, богатые, светлые, добрые. Это в Нейтральных землях странности всякие происходят, знаю, сама в шоке от некоторых Придорожных чудес. К счастью, границы жилых угодий хорошо защищены. Магией какой-то. И ведь кое-кого это не останавливает, многие любят селиться в опасных территориях, замки строят, с соседями воюют, торговлю с такими же чудиками ведут. Да папа мой вот, например, тоже любит наведаться туда на денек-другой — друзей своих, говорящих зверей навестить.

— Я его понимаю, — улыбнулся Ричи, вместе с Гарри вспомнив Медведя-кашевара.

— О да! — засмеялась Полина. — У папы, к счастью, один такой преданный друг-зверь ответственным оказался, недавно переселился к нам в здешний лесок, сказал, что жить спокойно не может, пока один смертный человек к нему в Придорожные земли шастает. Так папка его отругал, кричал, что не надо было из-за него срываться с насиженного места! — помедлив, Полина спросила в свою очередь: — Вы останетесь? У нас как раз пара комнат свободных имеется.

— Ну, погостим, конечно, спасибо. Нам осмотреться ещё надо…

— Да, кстати! — подхватилась Полина каким-то внезапным воспоминанием. — У нас тут неподалеку дом освободился — соседи съехали в связи с пополнением в семье, понадобилась площадь побольше, а старый свой дом оставили в свободном доступе для всех желающих.

Почему-то сразу стало понятно, кто именно этот дом займет. Гарри украдкой покосился на Снейпа, у того, как и ожидалось, предвкушающе загорелись глаза.

— Где этот дом? — оживленно спросил Северус.

— А с веранды направо гляньте — крышу за деревьями видно.

Кивнув, стройный профессор скомкал салфетку, кинул её на стол, встал и, с вежливым поклоном, удалился. У него были весьма личные причины остаться одному. Оставшись наедине с собой, Северус расстегнул рядок пуговиц на левом рукаве, аккуратно вздернул его вместе с рукавом рубашки и, затаив дыхание, обнажил предплечье. Метки не было. Равно как и кандалов непреложных обетов, навешанных Дамблдором. Глубоко вдохнув полной грудью воздух несомненной стопроцентной свободы, Северус с засиявшими глазами посмотрел в сторону указанной крыши. Но, прежде чем двинуться к своему будущему месту жительства, он оглянулся по сторонам в поисках кое-кого очень важного. Найдя его на крыше веранды, Северус подошел и, вскочив на перила, сгреб кота, спрыгнул и сунул его под мышку со словами:

— Со мной пойдешь!

Маэстро, плотно зажатый под мышкой, кротко замурчал, смиряясь с выбором благодарного человека. Дженни и Рекс у двери, Букля на трубе, ставшие свидетелями, молча и одобрительно проводили взглядами Северуса, уносящего с собой кота.

Смешной вышла встреча Белкина со старшими Воронцовыми. Где-то в районе полудня белый скиталец услышал что-то в отдалении, вскочил и с радостным лаем унесся во двор. Полина и Ричи с детьми с интересом прислушались к голосам.

— Ай, шайтан! Ты с какого света взялся? Нель, но я ж не брал поганок?!

— Ой, Господи, это Белкин или похожий?

Полина засмеялась и кинулась во двор — просвещать и успокаивать родителей. За ней устремились Настя и Ромка. Гарри, пользуясь случаем, застенчиво попенял Ричи:

— Ты меня удивил… Принял решение и меня не спросил.

— А ты что, отказался бы? — Ричи округлил глаза в притворном испуге. И невольно улыбнулся, видя виноватое смущение мальчика, притянул к себе и обнял. Ткнувшись носом в грудь, Гарри сперва замер, опешив от незнакомых доселе чувств — не обнимали его взрослые никогда. А когда понял, что произошло…

— Это… это… это правда? — задыхаясь, спросил он. Руки Ричи крепче сжали мальчика, теплое дыхание обдало лохматую макушку.

— Да, Гарри. Господь не дал мне детей, Джина Мозер, жена моя, всё отбрыкивалась, говорила — не сейчас, мы молоды, потом… Аргументы приводила железные: у меня профессия опасная, сама она карьеру строит. В общем, дело до развода дошло, так она, когда уехала, всю мебель из дома вынесла, даже матраса не оставила. Ты бы видел морду Рекса, когда он впервые вошел в мою квартиру — глаза по пять марок, ходит, голые стены нюхает и недоумевает, куда это я его притащил?!

Гарри засмеялся, расслабившись и успокоившись от нехитрого рассказа Ричи. Долго рассиживаться им, впрочем, не дали, вошли старшие Воронцовы, и пришлось вставать, здороваться-знакомиться, потом Гарри и Ричи увлекли на кухню и пристроили к работе — чистке четырех ведер различных грибов, из которых британец Гарри ни одного не узнал, да и откуда бы? А грибочки были знатные: стройные подберезовики, ладные подосиновики, испугавшие Гарри посинением на месте среза, он даже подумал, что это какая-то ядовитая жуть. Смешные лохматые рыжики, элегантные розовые волнушки с четкими линиями-полосочками на шляпках, пузатые коренастые боровики, они же белые грибы… Опята, сыроежки, грузди.

Все эти названия сообщил Гарри Геннадий Петрович, заметив неподдельный интерес иностранца. Ричи с грибами был знаком, всё же австриец чаще контактирует с лесами, чем британец, который из грибного царства более-менее знаком с «курами леса» — трутовиком и трюфелями с шампиньонами.

Каждый гриб, кстати, требовал особого, индивидуального подхода, волнушки чистятся вот так, боровички вот эдак, сыроежки вообще не чистятся, так, прошелся скребком по шляпке, отделяешь ножку и кидаешь в кастрюлю с водой. Кроме того, каждый крупный гриб надлежало разрезать на куски, вырезать из них червоточины, если имеются, и нарезать чистые кусочки вот сюда, в это ведро с водой, их мы отварим и пожарим с картошкой и салом…

Гарри слушал, вникал, делал, как скажут, и всё глубже пропитывался теплой атмосферой настоящей семьи. Потому что Воронцовы-старшие сразу их приняли, Гарри и Рихарда, приняли с душой, крепко и навечно. Как и обещал василиск.

Началась удивительно мирная жизнь для Гарри Мозера, бывшего Поттера. Ромка, веселый, вихрастый, стал ему братом, товарищем по играм и мудрым наставником в местных мальчишечьих правилах. Стал любимым дедом добродушный и ворчливый Геннадий Петрович Воронцов, высокий худощавый мужчина с россыпью пегих волос, чем-то похожий на старого ковбоя. Нелли Ивановна, Неля, Нелюшка, как ласково называл жену Геннадий, так же полюбила внучка Гарри и сыночка Ричи, дальновидная и мудрая, она потихоньку сводила их вместе, одинокого честного работягу с руками дальнобойщика и свою овдовевшую дочь Полину, пока не добилась желаемого — помолвки молодых. А там и до свадьбы недалече…

Осенью тринадцатилетний Гарри пошел в школу и сел за одну парту с Ромкой. Школа номер пятнадцать располагалась в конце Тополиной улицы, имела два этажа, спортзал и стадион. Но для Гарри она стала родней Хогвартса и младшей школы Литтл Уингинга, ведь здесь не было кретинов Дамблдоров и толстяков Дадли. Здесь у него были Ромка, Настя, которая пошла в первый класс, и появились настоящие неподдельные друзья, не гоняющиеся за славой какого-то Поттера.

После уроков детей неизменно встречали Рекс, Дженни и Белкин. Обнюхав мальчишек, Рекс забирал у Насти портфель и гордо нес его до дома.

Щенята были… интересные. Ричи, присев на корточки возле собачьей лежанки, озадаченно рассматривал семерых пузатых карапузов, трое из которых были покрыты овчарочьим чепраком.

— Ну и кто вы такие? — огорошено вопросил он. — Немецкие ретриверы или золотистые овчарки?

Дженни счастливо пыхтела, гордая за малышей, такой же счастливый Рекс лежал рядом и смотрел на нежданных отпрысков. Временами он, словно не веря глазам, вытягивал морду, нюхал и лизал своих щеночков.

По своему хорошо сложилась и судьба Северуса Снейпа. Походив по Зеленодольску, поглазев на всякие объявления на столбах, он рискнул сунуться в районную больницу. Сначала Северус думал, что сможет устроиться хотя бы фармацевтом, но главврач решил иначе: пригласив визитера в кабинет, он подверг Северуса тщательному опросу, не требуя при этом никаких документов. Выслушав северусовы познания в области трав и зелий, доктор спросил про магию.

— В каком смысле? — напрягся Северус.

— Ну, ведун ты, знахарь или вшивый целитель? — прямо в лоб пояснил зеленодольский доктор.

— Зельевар, — сдался Северус. — Мастер зельварения, профессор Хогвартса.

— Не слышал о таком, — отмахнулся врач. — Но на работу годишься. В травмпункт двигай, там все нарасхват. Дети, понимаешь…

Таким образом Северус нашел свое место в жизни, совместил знания зельевара с работой травмотолога, варил хорошие лекарства: противовоспалительные, обезболивающие, успокоительные, кровевоспольняющие, противопростудные, и лечил: вправлял вывихи-переломы, зашептывал боли-колики, залечивал раны, замазывал синяки и ссадины… Стал хорошим врачом, заработал любовь пациентов и уважение коллег. А средь молоденьких медсестричек начали раздаваться шепотки, мол, красавец-мужчина, холостой, котика держит. Заслышав эти шепоточки, Северус спешно линял домой, переодевался в пижаму и халат, садился в кресло перед камином и жаловался запрыгнувшему на колени коту:

— Эти женщины!.. Проходу от них нет.

— Мур-мур-мур… — мурчал Маэстро поначалу, а потом включался в дебаты. — А ты попробуй повстречаться с кем-нибудь. Вон, Ричи на Полине женился и у них сразу трое. А у тебя ни одного, увы. И я, как всегда, кот холостяка, но у меня есть надежда, ведь я кот МОЛОДОГО холостяка.

Хочешь-не-хочешь, а прислушаешься. Вскоре Северус поймал себя на том, что всё чаще засматривается на молодую коллегу, русоволосую красавицу с необычным именем Вербена.

* * *

Дверь дрогнула и открылась. Дамблдор вжался в кресло. МакГонагалл от страха не посмела упасть в обморок, Стебль чуть не сбилась со счета, но, глядя поверх вязания, она стойко продолжала считать петли, Флитвик решил притвориться спящим. Больше в кабинете никого не было и чешуйчатый визитер вольготно растекся кольцами по всему помещению. Разместив свои роскошные телеса, василиск вежливо обратился к педколлегии:

— Ну, господа, начнем?

— Чего? — драным петухом пискнул Дамблдор.

— Сбором крестражей, мои дорогие, — пустился в просвещение василиск. — Дневник, мальчика и диадему я уже скушал, теперь попрошу вашей помощи — достаньте мне остальные крестражи: колечко Марволо Мракса — оно лежит в хижине на краю Грейт Хенглтона, медальон Салли Слизерина — в доме Блэков на площади Гриммо, и чашу Пенелопы Пуффендуй, в сейфе Беллатрисы Лестрейндж. Соберите их и принесите мне. На блюдечке.

— Ик, — сказал Дамблдор, Минерва перестала бояться, Флитвик проснулся, а Стебль сбилась со счету. Четыре пары одинаково офигевших глаз уставились на визитера. Тому пришлось нажать:

— Ну чего застыли сусликами? Не сделаете, сожру, как Снейпа и Поттера! Вы ещё здесь???

___________________________________________________________________________

Светлые мальчики с перьями на головах,

Снова спустились к нам, снова вернулись к нам с неба

Их изумленные утром слепые глаза,

Просят прощенья, как просят на улицах хлеба.

Медленно, словно пугливые странные звери,

Ещё не успев отойти от усталости сна,

Ищут на ощупь горшки и открытые двери,

Путаясь в спальных рубашках, как в ласках отца.

Тихие игры под боком у спящих людей,

Каждое утро, пока в доме спят даже мыши.

Мальчики знают, что нужно всё делать скорей,

И мальчики делают всё по возможности тише...

Вячеслав Бутусов: «Тихие игры».