Цикл Любовь побеждает всё Ч1: Свет или Тьма?  (гет)

«Наверное, это я зря», — внутренне смалодушничал Гарри, заметив выражения лиц у мадам Малкин и ее девушек-продавщиц. Было видно, что те не просто с энтузиазмом сейчас возьмутся за него и Гермиону, а с маниакальным энтузиазмом. Но что сделано, то сделано. Судя по лицам дам, имеющих прямое отношение к моде, пока они не закончат, ни Гарри, ни Гермиона не вырвутся из их цепких ручонок.

Первым делом дождались представительного мужчину, лет шестидесяти на вид. На самом деле ему могло быть и все девяносто, магия, одним словом. Тот быстро окинул взглядом помещение и, точно определив, кто его клиент, с маниакальной улыбочкой на лице рванул к юноше. Гарри с трудом подавил желание отступить, исчезнуть с глаз этого человека. Добравшись до своего клиента, замершего в напряжении, мужчина взял его за подбородок, приподнял голову, а затем приставил ему к губам колбочку с жидкостью.

— Пейте, все до последней капли, — произнес он в приказном порядке.

— Эй, это что? — возмутилась Гермиона, выйдя из ступора от действий окружающих людей.

Мужчина сдернул с Гарри очки, помахал ими перед носом девушки, и откинул их куда-то себе за спину.

— Пейте, — снова приказал он. Гарри было не очень удобно держать голову в таком положении. Он решил выразить свое отношение к подобному поведению и открыл рот. Мужчина воспользовался возможностью и влил ему в рот зелье, не дав возможности выплюнуть его. Гарри чуть не подавился, но все же справился. Возможно, благодаря Гермионе, которая обняла его со спины.

— Как так можно? — возмущалась девушка. — Неужели нельзя было просто сказать, что это? Зачем было все делать так?

— Юная леди, — мужчина свирепо смотрел на нее. — Я делаю свою работу. Времени у меня не так много, чтобы пререкаться с каждым и по любому поводу. Счет я оставлю мадам Малкин, она потом передаст мне причитающуюся сумму. Оревуар, — и удалился.

— Вот гад, — вырвалось у девушки.

— Мисс Грейнджер, вы же гриффиндорка, как так можно, — насмешливо отреагировала МакГонагалл. Она все это представление смотрела от начала до конца, оторвавшись от своей книги. Она не забеспокоилась по поводу такого странного поведения мужчины, поскольку знала, кто это и знала, что ничего такого он с ее студентом не сделает. Мистер Гриффин делал только то, что его просили, а именно, принес зелье восстановления зрения, очень дорогое.

— Простите, профессор, — извиняющимся тоном произнесла девушка, но тут же добавила. — Но это не отменяет того факта, что он гад.

— Не буду с вами спорить, — улыбнулась МакГонагалл и вернулась к чтению.

Гарри в это время просто стоял, переваривая свои ощущения. Сначала было резкое и не очень приятное жжение в глазах. Такое обычно бывает, когда без темных солнечных очков смотришь на палящее солнце. Самопроизвольно текли слезы. Но постепенно жжение исчезало. Правда, открыть глаза было страшно. А вдруг не получится — чисто инстинктивный страх.

Эти минуты Гарри использовал на то, чтобы несколько проанализировать ситуацию, в которой оказался. Сейчас перед ним стояло два вопроса: не ошибся ли он, поверив МакГонагалл, и как не получить от Гермионы по голове за то, что очень многое от нее утаивал. Хотя по последнему вопросу Гарри был уверен, что девушка его поймет и примет его решение. У нее у самой было тайн столько же, сколько у него. Сейчас ей он доверял, как самому себе.

Минерва тем временем читала книгу, лишь изредка отрывая от нее взгляд и бросая его на ребят, словно удостоверяясь, что с ними все в порядке. Думать, когда читаешь такую книгу, не было возможным. Она вся ушла в текст, в формулы и объяснения. Уже не раз ловила себя на том, что начинает рукой делать движения, словно тут же хотела попробовать провести трансфигурацию.

Гермиона, обнимая Гарри, тоже была занята анализом. Она никак не могла понять, почему то письмо ее так удивило и заставило настолько отвлечься, что она упустила момент, когда говорилось о состоянии Гарри. Выходило, что он очень богат, по той простой причине, что не каждый позволит себе отдать такие деньги, особенно за книги, в наше время, даже за такие книги. Не сказать, что ее сильно задело или взволновало то, что Гарри богат как Крез. Ее воспитали по принципу: деньги — это наживное, и замуж нужно выходить за человека, а не за его банковский счет.

— Гарри, — позвала она.

— Мистер Поттер, думаю, вы уже можете открыть глаза, — произнесла мадам Малкин, появившаяся откуда-то из дальнего конца своего магазинчика с ворохом вещей в руках. За ней, с не меньшими кипами, вынырнули молоденькие, хихикающие продавщицы.

Несколько раз глубоко вздохнув, затем осторожно высвободившись из объятий своей девушки, Гарри, наконец, открыл глаза. Первые секунды ему казалось, что ничего не изменилось. Он пару раз сморгнул, и вдруг увидел мир во всей его красе, то есть в четкости. Это было настолько неожиданно, увидеть все без стекляшек на носу. Гермиона обошла своего парня и одновременно с владелицей магазина заглянула Гарри в глаза. Дружный ах пронесся по помещению.

— Что? — слегка настороженно спросил он.

— Гарри, у тебя глаза теперь зеленые с голубым отливом, — медленно произнесла девушка, заворожено глядя в глаза любимого. — И это так красиво.

Гарри вопросительно поднял бровь, показывая свое удивление и недоумение. Мадам Малкин, взмахнув палочкой, наколдовала зеркало. Юноша посмотрел в него, и челюсть медленно поползла вниз. «Опять выделился», — с какой-то обреченностью подумал Гарри. Цвет радужки был очень нетипичным для обычного человека. Он плавно переходил от изумрудного в центре до небесно-голубого у края. Завораживало, если честно. В этот самый момент вернулся мужчина, напоивший его зельем. Оглядев свою работу, он довольно хмыкнул.

— Хм… — Гарри посмотрел на аптекаря со странным выражением в глазах. Мужчина крякнул, поморщился и выдал:

— Я тут не замешан, но получилось превосходно, — после чего снова удалился.

— Странный он, — произнесла Гермиона.

— Мистер Гриффин такой, — с каким-то странным удовольствием в голосе сказала мадам Малкин, затем посмотрела на часы, которые висели на стене за прилавком. Она уже собралась подойти к камину, как в магазин вошел тот, кого она ожидала. Это было видно по ее улыбке.

Новый персонаж тоже оказался мужчиной — на этот раз молодой, статный и очень ухоженный.

— Ни … себе — выдала Гермиона, глотая некоторые слова, которые в обществе говорить не позволительно. «Если этот сделает Гарри хотя бы на десять процентов таким, какой он сам, мне придется купить что-то тяжелое и устрашающее, чтобы отгонять от него всех, кто позволить себе пускать по нему слюни», — мрачно подумала девушка. «Так, палочку всегда иметь при себе, лучше в руках, а лучше еще что-нибудь, что сразу и наповал», — подумал Гарри, представив, что может сделать этот товарищ с его подругой, когда доберется до ее волос и лица.

— О, Жак, как я рада, что ты наконец пришёл! — произнесла мадам Малкин, обнимая молодого мужчину.

— Извини, что задержался, — улыбнулся тот на приветствие. — Пришлось культурно посылать на наглую аристократку, — тут он обратил внимание на двух подростков, которые явно были его клиентами. Он оглядел их с ног до головы, представив себе фронт работ, а главное, что тут можно сделать и как поэкспериментировать, и улыбнулся.

— Ну что, приступим? — вопрос явно был риторическим, но Гарри и Гермиона, переглянувшись, кивнули. Жак выглянул на улицу, что-то крикнул по-французски, после чего в магазин вошло еще три человека, явно его помощники.

— Так, вы отдаетесь нам добровольно? — уточнил Жак с улыбкой. Снова два кивка. — Ага, предпочтения лучше высказать сейчас, хотя я лучше знаю, что вам надо, — заявил он, явно давая понять, что, что бы они сейчас ему не сказали, он все сделает по-своему. Распределив задачи между своими помощниками, сам он подошел к девушке. Гарри тем временем усадили на стул. Одна из помощниц Жака занялась его руками, а вторая стала о чем-то бурно спорить с мадам Малкин. Гермиону тоже усадили. Третья девушка по примеру первой занялась ее руками. На столике появились всякие принадлежности для массажа рук и маникюра. Жак встал за спинкой ее кресла и задумчиво перебирал ее волосы. Он так и эдак прикидывал, выбирая что-то, что, по его мнению, подходит больше всего.

— Ну…. — протянул он. — Мерлин с нами! — и взмахнул палочкой. Минерва, внимательно наблюдавшая за ним, хмыкнула. Волосы Гермиона удлинились, стали гуще, что позволило им под своей тяжестью перестать выглядеть как воронье гнездо на голове. Жак держал палочку до тех пор, пока волосы не достигли той длины, какую он хотел — чуть ниже талии. Взяв несколько прядей в ладони, он их взвесил, одобрительно хмыкнул. Снова взмах палочки — и волосы стали менять цвет — светлеть. Светло-русые волосы смягчили цвет глаз, сделав их из темно-карих ближе к цвету темного меда.

— Запомните, моя милая мадмуазель, вам ни в коем случае нельзя носить короткие волосы, — заговорил Жак, все еще колдуя над ее головой. — Даже магией нельзя изменить структуру волоса, как бы кто не считал. Это портит природу волоса. А зачем портить такое богатство, если есть возможность легко поправить недостаток? В вашем случае — удлинить волосы и сделать их гуще. С такими длинными волосами вы можете делать все, что угодно: носить их распущенными, забирать в хвост, заплетать в косу или укладывать в сложные и не очень прически. Например, вот так, — пара взмахов, движений рук... Перед Гермионой зависло зеркало. Девушка открыла рот, глядя на себя. На затылке был обычный узел, закрепленный шпильками, не совсем обычными, правда. Лицо обрамляли два локона, специально укороченные, они свисали до плеч, и при желании их всегда можно было убрать в прическу. Все выглядело мило, и… она не была похожа на себя.

— Мне нужна кувалда, — мрачно произнес Гарри, глядя на подругу.

— Зачем? — не поняла Гермиона, повернувшись к нему лицом.

— Отгонять от тебя поклонников, — выдал Гарри.

— Я на тебя посмотрю после того, как твои волосы приведут в порядок, — усмехнулась девушка.

— Я передаю вас в руки Марион, — произнес Жак и направился к юноше. Он уже точно знал, что будет делать с ним. Цвет волос прежний, ни в коем случае не менять, может быть, чуть-чуть магической краски, чтобы выделить еще больше глаза. Тем временем девушки занялись Гермионой. Марион была визажистом и сразу стала что-то объяснять своей юной клиентке. В ее задачу входило не только преобразовать девушку, но и научить ее правильно пользоваться всеми чудесами косметики.

— Итак, займемся вами, мой юный друг, — Жак встал за спиной Гарри, скрыв его от Гермионы. Жак пальцами провел через волосы юноши у самых корней. На удивление, они у Гарри были мягкими, и вот это-то и было странным, поскольку такие волосы не должны были так торчать. На взгляд они должны были быть намного жестче, очень намного.

— Давайте, — наконец отозвался Гарри.

— Вам я должен сказать то же, что и вашей невесте, — произнес Жак. Гарри чуть смутился от того, как стилист назвал Гермиону. Но тот тем временем продолжил давать ему советы. — Никогда не носите короткие волосы, это не ваше. Вы не слишком высокий, но и не низкий. Это позволит вашей юной леди без смущения носить рядом с вами туфли на высоком каблуке. Ваше телосложение просто идеальное, но нужно чуток набрать вес. Думаю, нормальное питание этому поможет. Но никогда не делайте коротких стрижек. Вам пойдет именно такой стиль, — взмах, еще один, еще один. — Хмм, почему вы не сказали, что у вас задатки метаморфа?

— Я не знал, — недоуменно произнес Гарри, хотя не сильно удивился, вспомнив о случае в детстве. Такая мысль давно уже крутилась у него в голове. Кстати, это же могло быть и причиной изменения в глазах. То ли они стали такими, какими должны были быть всегда, то ли он опять чего-то не так переварил в своем организме.

Жак хмыкнул и занялся наведением порядка. Волосы он сделал гуще. Масса и длина сразу же укротили его бардак. Лишние волосы он отстриг, и длина теперь была чуть ниже плеч. Жак придал им форму, и еще чуть-чуть, буквально самую малость, тронул волосы синевой.

— Потрясающе, — прошептала девушка, сидящая перед ним и занимающаяся его руками.

— Так, надо слегка подкорректировать, — произнес Жак, обойдя стол. Его сейчас занимала только челка, которая должна была скрыть шрам. Взмах тут, взмах там — и косая челка с бокового пробора чуть скрывает глаз, придавая юноше загадочность и шарм.

— Мерлин, — вырвалось у девушки. — Бесподобно.

— Дорогая Жюли, я всегда знаю свою работу, — усмехнулся Жак.

— Я тоже закончила, — произнесла девушка. Ногти Гарри теперь были в идеальном состоянии. Она еще собиралась сделать педикюр, но для этого требовалось всего пара взмахов палочкой и особое заклинание. Что она и сделала, сразу же отправившись к Гермионе. Там так просто педикюр было не сделать.

— Мадам, забирайте его, — усмехнулся Жак.

Гарри даже пикнуть не успел, как оказался в цепких ручках владелицы модного магазина. Его утащили в примерочную, где уже развесили одежду, которую он должен был примерить и показать им. Когда Гарри увидел все это изобилие, ему еще больше захотелось сбежать, но тут его взгляд упал на зеркало. Ему срочно нужна была другая одежда, потому что к этим восхитительным волосам и необычным глазам то, что сейчас было на нем, не подходило вообще. Челка, чуть скрывающая глаз и закрывающая шрам, делала его другим, загадочным и… Гарри даже не смог подобрать нужного эпитета. Он даже дотронулся до зеркала, словно хотел проверить, что это он. Волосы густой черной волной с синеватым отливом спадали на спину и на плечи. Гарри когда-то давно видел обложку одного романа у своей тетки, которая ему и не тетка вообще, так вот, там был изображен мужчина в расстегнутой рубашке с такой же прической. Выглядело сексуально. Гарри Поттер исчез безвозвратно. Да здравствует Гарри Поттер! И начались примерки.

Мадам Малкин, когда получала в свои руки клиента, который полностью отдавал себя в ее распоряжение и не собирался считать денег, работала «по полной». Вырваться из ее цепких рук было не возможно до тех пор, пока она не делала все, чтобы выполнить свою работу на сто процентов, а это означало обновление гардероба клиента от белья до зимней мантии. Эти двое клиентов были особенными, поскольку принадлежали двум мирам, а значит, им нужно было два полных гардероба, то есть магический и маггловский. И она собиралась сделать все, чтобы эти двое выглядели лучше всех.

Следующий час Гарри сравнил для себя с кошмаром, которые очень часто ему снились после окончания четвертого курса. Им вертели, его раздевали, одевали, снова вертели, что-то прикладывали, оценивали, снова раздевали, потом одевали и опять вертели. Одна одежда сменялась другой, один цвет другим. Фасоны, цвета, ткани…

Гарри хотел только одного, чтобы этот ад закончился. Но ему не было конца и края. Иногда он смотрел на себя в зеркало и ужасался. Ему б ни за что не пришло в голову не просто примерить некоторые из вещей, в которые его облачали, но даже взглянуть на них, висящих на вешалках. Некоторые вещи безжалостно отправлялись в кучу, куда откладывали то, что ему явно не подойдет. Но и куча с подходящей одеждой была не меньше. Когда мадам Малкин, наконец, определилась с фасоном, цветом и тканями, начался второй раунд примерки, где его снова раздевали, одевали, вертели. У него не был сил даже на простое словесное неодобрение, а уж говорить о сопротивление вообще не приходилось.

Гари уже и не помнил, в какой момент к дамам присоединилась профессор МакГонагалл. Та придирчиво оглядывала каждую вещь на нем, комментировала, затем что-то обсуждала с мадам Малкин, после чего принималось решение, брать ее или нет. О Гермионе юноше уже и не думал, а та проходила через такой же ад. Владелица магазина бегала между примерочными как заведенная. И как она все успевала? Ему уже было страшно. Они с подругой итак изменились уже до неузнаваемости, а что будет после подбора одежды?

«Когда же это закончится?» — мысленно вопил Гарри, примеряя на себя очередную зимнюю мантию, подбитую черном мехом, богатого темно-зеленого цвета. Смотрелась на нем эта вещь, даже по его собственному мнению, просто превосходно.

— Ну вот, милый, и все, — в лучших традициях Поппи Помфри произнесла владелица магазина.

Гари оглядел вещи, которые ему предстояло оплатить. Чего тут только не было: три дюжины рубашек, брюки, джемпера, какие-то костюмы, как магические, так и маггловские, куртки, пальто…

— Зачем мне так много? — устало спросил он. — Тут же вещей человек на десять.

— Гарри, ты — потомок древнего рода, ты должен быть не хуже того же Малфоя. — произнесла МакГонагалл.

— Не хуже Малфоя, — протянул юноша. — Да, утереть нос блондинчику было бы неплохо, — усмехнулся он.

— А ты посмотри на себя в зеркало, — улыбнулась его декан. — Ты уже утираешь ему нос. Драко Малфою до тебя, как до небес. Ни рукой не достать, не на метле не долететь.

Гарри повернулся к зеркалу, рассматривая себя. Черные брюки классического покроя, такие же классические черные туфли, легкая зеленая рубашка, с серебристой вышивкой по манжету и воротнику. Смотрелось все это на нем превосходно. Через спинку стула была перекинута мантия на пару тонов темнее рубашки. Мадам Малкин заявила, что зеленый цвет — это его «фишка». С профессионалами не спорят. Хотя во всем его гардеробе зеленые вещи занимали всего процентов пятнадцать, наверное.

— Спасибо, — искренне сказал Гарри. Сам бы он так одеться не смог, что уж и говорить.

И в этот момент в его примерочную вошла Гермиона. Гарри стоял и молчал. Слов у него просто не было. Никаких.

Туфли-лодочки на каблуке в шесть сантиметров, черная юбка выше колена сантиметров на десять, сверху нежно-медового цвета туника, которая оставляла юбку видимой от края подола сантиметров на пять. На талии — ремень с красивейшей пряжкой. Вырез у туники был треугольный и приоткрывал вид на грудь, обтянутую тканью бюстье. В руках она держала карамельного цвета мантию, которая идеально подходила под цвет ее глаз и хорошо гармонировала с ее новыми волосами. Вроде бы ничего особенного, но это была не Гермиона, которую он знал вот уже пять лет. Эта девушка была другой. И все же она была той, с кем он провел пять последних лет в непосредственной близости.

— Да уж, — выдал он, наконец.

— Не то слово, — вторила ему Гермиона. Оглядывая с ног до головы своего парня. Вроде бы ничего особенного на них сейчас не было, но изменились они очень сильно. Кого-то ждал большой сюрприз. Вообще-то, сюрприз ждал всех, и не маленький. Мир, встречай новых Гарри Поттера и Гермиону Грейнджер!

Рассчитавшись с мадам Малкин и заверив её, что они обязательно появятся у нее перед первым сентября, поскольку сейчас у нее не было мантий, которые нужны будут к учебному году, двое подростков и их сопровождающая, нагруженные уменьшенными покупками, наконец, покинули магазин одежды.

— Куда теперь? — Гермиона посмотрела на своего парня. Она уже перестала чему-либо удивляться, и почему-то была уверена, что это еще не конец. То, что она увидела в зеркале после своего преобразования, ей невообразимо нравилось. Она даже представить не могла, что может быть такой красивой.

— Хмм, книги мы купили, — задумчиво протянул Гарри.

— Еще какие, — хмыкнула на это девушка. Минерва лишь любовно погладила том, который несла в руках.

— Имидж сменили, — продолжил перечислять юноша. — Осталось приобрести что-нибудь себе для души, — закончил он.

— И что ты имеешь в виду, говоря «для души»? — поинтересовалась Гермиона.

— Что-то помимо книг и метлы, — усмехнулся Гарри. — Что-нибудь просто для себя.

— Хмм, — выдала девушка, не зная, что бы она хотела такого, чего бы у нее было. Для нее всегда отрадой были именно книги. И что бы такое могло прийтись ей по душе, кроме «знаний».

— Так, тогда просто идем по улице, а когда увидим что-то, что нам понравится, просто купим, — предложил юноша. Девушка кивнула. МакГонагалл покачала головой, улыбнулась, но ничего не сказала. Она про себя усмехалась, представляя себе случайные встречи со старыми знакомыми. Она была уверена почти на все сто процентов, что в этих двоих никто не признает две трети Золотого трио. Она тут же нахмурилась: «А было когда-то это Золотое трио? Может быть, всего был только дуэт, а Уизли — это так, с боку припеку?» Не хотелось омрачать себе настроение мыслями о тех, кто ее так разочаровал.

Они втроём шли по Косому переулку, перебрасываясь словами ни о чем, просто болтая. Сюда они пришли в десять часов утра, а сейчас время уже было далеко послеобеденное. По расчетам Гарри, они здесь были уже часов пять-шесть. Судя по количеству людей, рабочий день заканчивался, и люди, наконец, высыпали на улицу, чтобы отдохнуть. А где маги могут отдохнуть? Правильно, в Косом переулке.

Появление двух новых лиц, да еще принадлежащих красивым молодым людям, не осталось незамеченным. Девушки косились на Гарри, при этом бросая на его спутницу не совсем добрые взгляды. Парни же смотрели на Гермиону, и их не радовало присутствие рядом с такой красавицей парня, который еще и определенно у них выигрывал. То и дело можно было услышать шепотки. Одни были просто любопытные, другие спокойные, третьи — презрительные. Смысл был в том, что все решили, то перед ними аристократы. Гермиона про себя смеялась. Знали бы эти люди, насколько ошибаются, по крайней мере, в ее случае.

— Профессор, — Гермиона посмотрела на своего декана. — Может быть, вы останетесь у нас на ужин? Время позднее уже, а мы даже крошки в рот не взяли. А вы столько времени провели с нами…

— Для меня эта прогулка была не менее познавательной, чем для вас, — улыбнулась та. — Но я с удовольствием поужинаю у вас дома. Гермиона. Да, и приятно будет поговорить с вашими родителями. Я ведь их видела только тогда, когда пришла к вам домой перед вашим первым курсом.

— Знаете, мы всегда вас уважали, но вы сейчас другая, более человечная, что ли, — задумчиво произнесла девушка.

— Я всегда старалась быть строгой, но справедливой по отношению ко всем своим студентам, независимо от факультета, — произнесла Минерва.

— Вам это удается, — кивнул Гарри. — Проблема в том, что в большинстве случаев ваши усилия просто пропадают даром.

— К сожалению, вынуждена с тобой согласиться, — произнесла МакГонагалл.

— Мы пойдем через камин? — скривилась Гермиона. Ей тоже не нравился этот вид перемещений.

— Зачем же? — усмехнулась какой-то лукавой улыбкой их декан. Она щелкнула пальцами и в белой вспышке на ее плече появился феникс. Белый!

— Ну ни … себе, — вырвалось у Гарри. Они в этот момент как раз стояли между двумя магазинами, и с улицы не было видно, что только что случилось.

— Мистер Поттер, как вам не стыдно, — рассмеялась МакГонагалл.

— Простите, профессор, просто не ожидал, — повинился юноша.

— И почему мне кажется, что очень мало людей знает о вашем фамильяре, — задумчиво произнесла Гермиона, разглядывая белоснежного красавца.

— Может быть, потому, что так и есть на самом деле? — лукаво произнесла женщина. — Сейчас об Эрнсте знают только три человека: я и вы двое.

— А вы, оказывается, не так уж и доверяете людям, — протянул Гарри, получив ответы на все свои незаданные вопросы.

— Думаю, с покупками для души мы можем повременить, пора бы уже поесть, — произнесла Гермиона.

— Эрнест, будь добр, перенеси нас в дом мисс Грейнджер, — произнесла МакГонагалл. Птица посмотрела на Гермиону пронзительным взглядом, и в следующий миг все трое почувствовали тёплый ветер. На мгновение полыхнула белая вспышка, и вот они стоят в гостиной дома Грейнджеров.

— Вот этот способ перемещения мне нравится, — выдал Гарри, довольный отсутствием дискомфорта от перемещения.

Джейн сидела в гостиной и читала, когда во вспышке прибыли молодые люди и знакомая дама, хотя она и видела ее всего один раз. Женщина, может быть, и испугалась бы, да настолько было сильным ее удивление, что она осталась сидеть на диване. Наконец, она положила книгу на диван, вниз обложкой, и медленно встала.

— Значит так, одних больше я вас никуда не отпущу, — выдала женщина, все еще пребывая в шоке от этих двух новых подростков, умудрившихся изменить себя до неузнаваемости. Но она точно знала, что это они.

Гарри и Гермиона словно по команде сделали невинные глаза и даже с некоторым недоумением уставились на миссис Грейнджер. Но никого их выражение лиц не ввело в заблуждение.

— Ну, мы больше так не будем, — протянул Гарри, а затем сделал честные-честные глаза и добавил. — Честно-честно.

— Еще бы гриффиндорским честным поклялся, — пробурчала Гермиона, вызвав приглушенный смешок у своего декана.

— Ох, простите, совсем о гостеприимстве забыла с этими двумя, — Джейн с улыбкой повернулась к МакГонагалл, поднялась с дивана и подошла к женщине, чтобы поздороваться. — Добрый день, я рада, что вы вновь заглянули к нам в гости. Прошу, проходите.

— Благодарю, — улыбнулась в ответ Минерва. — Я все еще помню те ваши пироги, которыми вы меня угощали.

— О, спасибо, — чуть смутилась хозяйка дома. — Надеюсь, вы останетесь с нами поужинать?

— С удовольствием, если не стесню вас, — с улыбкой произнесла МакГонагалл.

— Ох, даже не думайте отказывать, — тут же ответила Джейн. — тем более у меня пироги с ревенем и малиной.

— Ммм, звучит просто превосходно, — произнесла Минерва.

Пока дамы обменивались любезностями, молодежь успела скрыться на втором этаже. Они решили отнести свои вещи наверх, чтобы не заниматься этим позже, да и разбрасывать все в гостиной посчитали не лучшим выходом.

Когда они спустились вниз, стол уже был накрыт, и, казалось, что тут не просто ужин, а целый прием будет. За столом уже сидели Грейнджеры и МакГонагалл, мило общаясь. Как выяснилось, Минерва делилась своими впечатления о проведенном с подростками дне. Гарри и Гермиона переглянулись. Они заметили, что мать девушки разговаривает с их деканом очень легко, а вот отец явно пока не очень доверяет женщине. Его можно было понять, особенно после всего, что он узнал о мире магии и друге своей дочери. Но все же было видно, что недоверчивости становится с каждой минутой все меньше.

— Господи боже, — вырвалось у Джорджа, когда он увидел дочь и ее друга.

— Да, я отреагировала примерно так же, — усмехнулась Джейн.

— Вы двое больше из дома не выйдете, — мрачно произнес мужчина.

— Папа!!! — возмущенно воскликнула Гермиона.

— Почему, мистер Грейнджер? — спокойно поинтересовался Гарри.

— Во-первых, Гарри, меня зовут Джордж, а, во-вторых, я не уверен, что даже заряженное ружье удержит всех ваших поклонников и озабоченных типов от вас обоих подальше, — выдал мистер Грейнджер.

— Папа! — снова воскликнула девушка, под смех обеих присутствующих женщин. Они обе были согласны с мнением Джорджа.

Дальше разговор снова стал крутиться вокруг прогулки ребят.

— Извините, Минерва, я, наверное, сейчас задам вопрос, который вам не понравится, — вдруг сменил направление разговора мистер Грейнджер.

— Я вас слушаю, Джордж, — серьезно ответила Минерва.

— Почему Гарри никто толком не готовит? И не только его, но и мою дочь? — мужчину действительно мучил этот вопрос. — Из того, что мне рассказала дочь, у меня не очень хорошее впечатление складывается.

— Я понимаю, — кивнула МакГонагалл. — К сожалению, иногда трудно перешагнуть через голову некоторых людей. Но сейчас они сами дали мне тот шанс, который я собираюсь использовать на сто процентов, — она повернулась к молчащим подросткам. — Я надеюсь, вы не будете против углубленного изучения магии? Я могу дать вам не все, но то, что знаю… — она не стала договаривать. Все и так было ясно.

Подростки переглянулись. О таком наставнике можно только мечтать.

— Мы только за, — твердо произнес Гарри, отвечая за двоих. — Но как быть с запретом на колдовство вне пределов школы?

— Понятно, — вздохнула МакГонагалл и укоризненно покачала головой, а затем пробормотала. — Альбус, Альбус, ты доиграешься.

— Профессор?! — Гарри очень не понравилось то, что он только что услышал. Похоже, директор забыл им с Гермионой что-то сказать.

— Сразу после случившегося в Министерстве Фадж подписал указ о разрешении использования магии вне пределов школы. Ограниченное использование, конечно. Но есть список студентов, на которых ограничение не распространяется.

— И в этот список, естественно, входим мы с Гарри и Уизли, — мрачно произнесла девушка.

— Да, это так, — кивнула МакГонагалл. — вы этот список возглавляете. В него входят все члены вашего таинственного отряда, — последние два слова она произнесла с легкой усмешкой, как бы подчеркивая, что не такой уж это и таинственный отряд.

— И почему у меня чешутся руки съездить по морде этому человеку? — задал риторический вопрос Джордж.

— Не зря я ему кабинет разнес, — пробубнил Гарри.

— Так это мы вам, мистер Поттер, обязаны локальным магическим всплеском, тряхнувшим Хогвартс? — рассмеялась МакГонагалл. — Силен, — это уже было сказано уважительно.

— Ну, простите, — несколько стушевался парень, правда, никакой вины по этому поводу не ощущал.

— Альбусу такие вот встряски время от времени не повредят, — с какой-то легкой ноткой удовлетворенной мстительности произнесла гриффиндорский декан. Гарри и Гермиона снова переглянулись. У взрослых появилось ощущение, что эти двое понимают друг друга по одному взгляду.

— Профессор, а это как? Фадж сам решился на такой шаг, или наш директор подсуетился? — спросила Гермиона.

— Нет, тут, я думаю, подсуетились аристократы, — произнесла Минерва.

— Хмм, — только и выдал Гарри на это.

— Думаю, мы сможем начать с вами занятия уже завтра, — сказала МакГонагалл.

— Да, это было бы замечательно, — кивнула Гермиона.

Неожиданно в комнате появилась серебристая птица, которая заговорила голосом Дамблдора.

— Минерва, собрание уже началось, ты опаздываешь.

— Ох, совсем забыла, что сегодня собирается Орден, — нахмурилась женщина. — Спасибо за ужин, и до завтра, — она снова вызвала своего феникса и сказала. — Отнеси меня к дому номер 17 на Гриммуальд-плейс.

Белая вспышка, и профессора уже нет.

— А наш декан, похоже, не хочет выдавать некоторые секреты директору, — задумчиво произнесла Гермиона.

— Кстати, а Орден все еще заседает в доме Сириуса? — столь же задумчивым тоном произнес Гарри. «Похоже, нам предстоят очень интересные времена», — подумал он про себя.