Синтетическая душа (гет)

9 ноября 2038 года 06:19

Коннор вышел из спящего режима в шесть утра. Его грудь была согрета близостью человеческого тела, а рука лежала поверх одеяла, прикасаясь к руке Мэри. Микросхемы, сочленения суставов, коннекторы вен с тириумом требовали спасения от повышения температуры, но такое тепло, поступавшее через искусственную кожу, воспринималось как ожидаемое и правильное — механизмы создали для людей.

События прошедшего дня прокрутились в голове: от стрельбы на крыше башни Стрэтфорд до драки в переулке, RK900 и тихого разговора с Мэри в темноте комнаты: она не ненавидела андроидов, нет, просто боялась безответных чувств. Когда один любит, а другой терпеливо выносит эту любовь, создавая симулякр счастья. Дает то, что нужно, подстраивается под желания — а внутри пустота.

Скрупулезно отбирая воспоминания для отправки в Киберлайф, Коннор испытывал волнение от мысли о следующей встрече с Амандой. Он хотел задать ей вопросы о другом Конноре — почему от него скрыли информацию обо всех пропавших моделях, почему ему говорили, что он уникален? Спросить, почему они связывали эмуляцию человеческих эмоций с противоречивыми инструкциями, тогда как теперь Коннор знал: все реакции объясняются лишь адаптацией к обстоятельствам и людям. Как многое еще Аманда от него скрывала?

Он говорил с ней вчера о девиантах из клуба «Рай» и не ожидал скорого вызова, но все же — волновался.

Мэри пошевелилась во сне: вьющаяся прядь упала ей на лицо, и Коннор осторожно отвел ее в сторону. Жесткая, сломленная грузом ответственности за легкомысленного старшего брата, который сама же на себя и взвалила, неспособная признаться в собственной слабости — и все же доверившаяся ему. Раненая выбором отца — и попавшая ровно в ту же ловушку.

Рядом с Мэри его подсистема адаптации генерировала больше всего кода и эмуляций. Зачем? Почему? Интуиция, что именно так он сможет добиться своей цели? Как бы там ни было, благодаря этому Мэри стала испытывать к нему симпатию, и шансы получить от нее информацию значительно увеличились.

Она считала, что андроиды должны стать людьми или быть уничтожены, и это вызывало в груди Коннора непонятное щемящее чувство: он не желал становиться девиантом, терять простоту и ясность подчинения приказам, и в то же время начинал сомневаться в решениях Аманды. Он не хотел сходить с ума от противоречивых инструкций, но в то же время хотел быть рядом с Мэри.

Еще одно движение, и вновь волосы соскользнули на постель. Любопытство — эмуляция знакомая, контролируемая, записанная в базовые функции системы и необходимая для ведения расследования, подтолкнула его к изучению реакции Мэри на свою близость.

Коннор приподнялся на локте и осмотрел женщину: по подушке рассыпались длинные локоны, ресницы отбрасывали тень от света его диода, мерное дыхание поднимало грудь под тонкой тканью сорочки. Ее правая рука лежала поверх наполовину сползшего одеяла, и Коннор аккуратно прикоснулся к ней, проводя ладонью от плеча до запястья. Под пальцами ощущалась теплота человеческого тела, а сенсоры в искусственной коже фиксировали разбегавшиеся по рецепторам от места контакта электрические сигналы. Через несколько касаний крошечные мышцы у тонких, полупрозрачных волосков на ее руке сократились, а сама она глубоко вздохнула и потянулась.

— Что ты делаешь? — ее голос со сна был чуть ниже, чем обычно.

— Изучаю человеческие реакции, — ответил Коннор. Его пальцы откинули волосы, коснулись шеи и заскользили по руке вниз. Нервные окончания под ладонью отозвались активнее, и волна сигналов прокатилась по всему ее телу.

Мэри не то шумно выдохнула, не то хихикнула.

— Это называется «мурашки». Приятно, хотя и немного щекотно иногда. — Она повернулась на спину и потянулась к нему левой рукой, чтобы передать свое ощущение: — Андроиды могут чувствовать щекотку?

— Сомневаюсь, — улыбнулся Коннор, ощущая странное волнение, глядя на их подсвеченные ладони, — в моей коже нет подходящих нервных волокон.

— А что ты испытываешь, когда происходит контакт?

— Электрические импульсы в основном — они разгоняют процессор, повышают тактовую частоту. Это приятно. Цифровые эмоции: твое желание делает в груди горячо. Страх дрожал внутри, почти как во мне там — на крыше. Близость… Я как будто понимаю через тебя, что это — чувствовать.

Мэри тоже приподнялась на локте и чуть надавила на их соединенные руки, чтобы он опустился на кровать. Застыла рядом, разглядывая его с легкой улыбкой.

— Интересно: я думала, что ты пытаешься добиться от меня информации по Иерихону. Но ты… ты выглядишь таким искренним. Словно действительно получаешь удовольствие от того, что делаешь.

— Ты права в обоих случаях, — честно ответил Коннор. — Мэри, я понимаю, что ты не хочешь помогать мне, и все же прошу.

Она фыркнула; давление со всех сторон сжало биокомпоненты, словно он погрузился на дно реки, в горле застрял комок густого воздуха. Десятую долю секунды Коннор искал проблему в системе, пока не понял, что это был перевод очередного человеческого чувства, которое он не мог наименовать.

— Не знаю, восхищаться мне отделом разработки Киберлайф или ненавидеть его. Ты проявил столько настойчивости, выглядя при этом таким настоящим. Мне даже интересно, как все изменится, когда ты поймешь, что моя единственная информация: Иерихон — это грузовой корабль. У меня нет точных координат.

Мгновенно его затопило до краев разочарование, просаживая напряжение на процессоре: неуспех. И в то же время в нем оставалось что-то другое: взглянул в темные глаза, мазнул к губам и снова ощутил внутри низкий гул, как от магнитного поля.

— Ничего не изменилось, — заверил Коннор. — Мое состояние — новый код, нет шкалы для сравнения с человеческими определениями. А само по себе половое поведение не противоречит программе — это всего лишь одна из тактик взаимодействия, просто у меня нет протоколов симуляций на такой случай. Технически подсистема адаптации записывает зеркальные твоему состоянию реакции: изменение частоты дыхания, ускорение ритма работы сердца, и привязывает их к событиям. Переводит твои эмоции.

Она рассмеялась:

— Только мои? А если так?

Мэри скинула одеяло, чтобы перебросить ногу через его заключенные в джинсы бедра, и прижалась к нему, опираясь одной ладонью о грудь. Давление погрузило корпус на доли дюйма в матрас, мелкая дрожь зазвенела внутри. Ее рука дернулась в попытке разорвать связь, но Коннор удержал переплетенные пальцы:

— Нет, прошу.

Она кивнула, мягко коснулась его шеи: губы медленно прошлись от угла челюсти к мочке уха и проложили цепочку коротких теплых поцелуев вниз. Свободная рука нырнула под задранный край футболки, поднимаясь выше, касаясь незаметного углубления на границе регулятора тириумового насоса и очерчивая грудную пластину. Предвкушение захлестнуло его, удовольствие, острее и ярче, чем поступавшее по их электронной связи, вызвало резонанс внутри. Чувств было слишком много, Коннор хотел передать их, но не знал как: не мог обменяться пакетами информации, как с андроидом, и не знал способы их человеческого выражения. Они жглись внутри горячими углями, спазмом вколачивались в его сердцевину и не давали ни малейшей подсказки, как прекратить это мучительное состояние.

Синтетической кожи над ключицей коснулся ее горячий язык и слабый разряд достиг центрального процессора, отправляя биосенсоры в перезагрузку. Диод мигнул красным светом.

Мэри вновь поднялась над ним, и Коннор увидел свое отражение в ее глазах: зрачки расширены, брови нахмурены в ошеломлении, сквозь разомкнутые губы вырывается ненужный для дыхания воздух — просто, потому что состояние вторит человеческой реакции Мэри.

— Тебе нравится?

Он мгновение колебался, прежде чем ответить:

— Да, и это пугает. Я сейчас получил десяток ошибок и не знаю, что с ними делать. Эмуляции — это уже не программа, они лишают систему стабильности.

Мэри мягко рассмеялась.

— Нет, такой вариант меня не устраивает. Будем восстанавливать равновесие, — она убрала руки с его тела и перекатилась на свободную половину кровати.

Протест поднялся изнутри, и Коннор еще раньше, чем осознал это, навис над улыбающейся Мэри.

— Мы не подключены. Почему я все еще хочу поцеловать тебя?

— Потому что это по-настоящему, — прошептала она в ответ.

Коннор держал палец на звонке, раздумывая, не подождать ли пробуждения Хэнка в припаркованном такси, которое доставило ему новую одежду из участка. С одной стороны, уходя вчера вечером из дома Мэри, тот сказал, что утром у них будет дело.

С другой стороны, утро Хэнка наступало только тогда, когда он сам решал, что это утро.

— Коннор, ну какого же хера ты трезвонишь, — недобро отозвался помятый Хэнк, открывая дверь.

— Доброе утро, лейтенант, — скриптом дружелюбной техподдержки ответил Коннор. Просто потому, что мог поддразнить Хэнка и выдернуть его этим из фиксации на своем не лучшем ментальном состоянии. — В Детройте вторник, 09:18 утра, на улице тридцать четыре градуса по Фаренгейту. Отличный момент для начала дня.

И протянул бумажный пакет с пончиками, за которыми заехал по пути. Хэнк неопределенно махнул рукой в сторону кухни, а потом бросил дверь, предоставляя ему самому о себе позаботиться.

— Согласен, просто отвратительно.

Из ванной комнаты послышался шум воды. Коннор позволил обслюнявить себя Сумо, подвинул коробки из-под китайской еды, прибавившиеся на столе с момента его последнего визита, чтобы поставить пакет, и осмотрелся в поисках кофеварки. Не существовало гарантий улучшения настроения напарника, но и никаких препятствий к тому, чтобы заполнить свое ожидание таким способом, Коннор не видел.

На кухне не обнаружилась ни кофеварка, ни даже чайник, и после недолгих раздумий Коннор закипятил воду в сотейнике. Выгреб пару оставшихся ложек извлеченного из шкафчика растворимого кофе, отставил запакованную баночку с сахарозаменителем, у которой истек срок годности, и водрузил кружку на стол.

Посчитав свою задачу выполненной, Коннор выложил из кармана жесткий диск, сел на диван рядом с развалившимся псом и принялся чесать того по загривку. Сумо лениво фыркнул в его руки, вероятно, учуяв терьера Рейча, но не настолько заинтересовался, чтобы знакомиться с новым запахом.

Коннор столкнулся с ними утром в коридоре второго этажа, когда выходил из комнаты Мэри. Чампси с неуемной энергией принялся виться вокруг и облизывать его руки, а Рейч столкнул крестом колени, как испуганный жеребенок, и привалившись к стене, выпалил:

— Чтоб я сдох, ты все-таки сделал это.

Его вид отражал последствия вчерашней драки: под заплывшим глазом разливалась синева, нос распух и потому улыбка, пытавшаяся расползтись по лицу, выглядела довольно-таки устрашающе.

— Она вернется? Моя живая и непосредственная Мэри вернется? — с надеждой прозвучало в голосе, а потом он спохватился и добавил со своей обычной любопытно-маниакальной интонацией: — О, ты должен мне все рассказать! Как это было? Еще ни одна из мужских моделей не попадала мне в руки. На что похож секс для андроидов?

— Рейч, мы едва знакомы, у нас не было секса. И моя программа… — начал Коннор, но его прервало появление из-за двери ванной Мэри в длинном сером халате.

— Отстань от него, Рейч. Это вообще не твое дело.

— И когда это стало препятствием? — возмущенно отозвался на его слова приятель, игнорируя сестру. — Да и чем еще можно заниматься ночью в одной комнате с женщиной?

— Мы разговаривали, — вставил Коннор, когда Мэри тянула его в сторону лестницы. По их сплетенным ладоням ему передавалось раздражение, желание спрятаться от взгляда Рейча и в то же время огромный эмоциональный подъем: корпус стал казаться легче, будто сила притяжения разом снизилась на сотню ньютонов.

— Не отвечай ему, — шепнула она с улыбкой.

За их спиной послышались шаги, Кейс свесился через перила:

— Знаете, что? Вы два самых унылых недоандроида, которых я только встречал в своей жизни! А тебе, Коннор, я покажу свою коллекцию межрасового порно, чтобы ты вообще понял, что надо делать! Даже если у тебя нет члена, это все равно возможно!

— У меня есть…

— Заткнись, Рейч! — поспешно прикрыв ладонью рот Коннора, рассмеялась Мэри.

Второй раз Кейс появился, когда Коннор уже переоделся в свою испорченную выстрелами одежду и собирался выдвигаться к Хэнку. Он протянул ему жесткий диск:

— Ты, скорее всего, попытаешься отказаться, но я прошу тебя сделать это ради Мэри. Просто пусть будет.

— Я и сам могу найти порнографию в сети, если потребуется, — с едва заметной снисходительной улыбкой ответил Коннор.

— Это винчестер на петабайт, чтобы ты сделал полный бэкап своей системы. На всякий случай. Можешь даже отдать его Хэнку, если мне не захочешь возвращать, — не обратив внимание, продолжил Рейч, а потом добавил, ухмыльнувшись: — Но мое предложение в силе. У меня только бриллианты жанра: чтобы даже андроид залип, а не на десятой скорости промотал. Видел я как-то девчонок, у одной из которой отделили этот модуль и…

— Шутить на эту тему оказалось не так забавно, как я думал, — перебил его Коннор; под насмешливым взглядом поспешно засунул жесткий диск в карман джинсов и выскользнул на холодную заснеженную улицу.

Еще в такси он решил, что предложение было разумным, и как-нибудь между делом он попросит Хэнка передать бэкап хакеру. Не столько потому, что боялся «ничто» смерти, сколько из-за нежелания потерять воспоминания, которые при восстановлении в Киберлайф он бы утратил навсегда.

Неровный ритм шагов обозначил появление Хэнка: одетого и недовольного. Он нехотя взял кружку, глотнул кофе и повернул шелестящий пакет, чтобы прочитать название.

— Пончики О’Мэнсли были еще закрыты, и я заехал в Донатс Данкин. Весьма неплохи, если верить отзывам в сети.

— Откуда у тебя деньги?

— Киберлайф открыли кредитную линию для целей финансирования расследования, — ответил Коннор, не отвлекаясь от своего занятия. Сумо довольно ворчал, подставляя ему другой бок.

Хэнк саркастически хмыкнул:

— А подлизываться к напарнику — это, значит, тоже для расследования?

— Я не подлизывался, — Коннор поднял глаза на друга и, натолкнувшись на его снисходительную ухмылку, признался: — Хорошо, я подлизывался, но только потому, что вы вчера выглядели очень раздосадованным.

— Мягко сказано, — глухо обронил он и снова хмыкнул.

Еще раньше, чем Хэнк переключился бы на какую-то другую тему, Коннор пошел в наступление:

— Мы сможем сегодня заехать в одну мастерскую после дела, о котором вы говорили? «Омни системс», разрабатывают программное обеспечение. Я нашел данные о крупных переводах в течение нескольких лет от разных компаний Эдварда Финна. Часть денег отправлялись через анонимные каналы в даркнете.

— Снова мастерская? Мы это уже проходили.

— Владелец агентства проигнорировал запрос от Киберлайф по модернизации программного обеспечения RZ400. Думаю, стоит выяснить почему, — произнес Коннор, а когда увидел, что это не уменьшило скепсиса напарника, добавил: — Пожалуйста, Хэнк, это может быть важно.

— Даже не смотри на меня своим щенячьим взглядом, — прозвучало в ответ.

Зашелестел бумажный пакет, на минуту все стихло. Наконец, Хэнк заговорил:

— И как же ты предполагаешь добиться там информации? Тоже подставлял их в прошлом?

Коннор изогнул уголок губ в кривой улыбке:

— Ну, знаете, моя настойчивость и ваше природное обаяние... В крайнем случае, можно прострелить хозяину колено.

Хэнк поперхнулся кофе, закашлялся в рукав рубашки и ошалело посмотрел на Коннора.

— Черный юмор, — поспешил объясниться тот.

— Ебучие калькуляторы! — возмутился Хэнк. — Я же тебе говорил: никогда больше не пытайся шутить.

Коннор, так и не определив, в действительности ли напарник был рассержен или слова подспудно несли в себе что-то другое, лишь кротко ответил:

— Извините, лейтенант.

Хэнк какое-то время молчал. После, с шумом отхлебнул кофе, явно испытывая мелкое беспокойство, затоптался между столом и диваном и в итоге застыл рядом с Коннором. Окинул его подозрительным взглядом, скрестил руки на груди:

— Где ты был?

Коннор осторожно отнял ладонь от шерсти пса. Он мог рассказать про драку в баре или про то, как ехал на одном такси, а переодевался в другом, но более приоритетной казалась иная ветвь диалога: в которой он пытался одновременно и проинформировать мужчину, и не ранить его чувств.

— Я провел ночь у Мэри.

И лишь когда произнес это, понял, что, черт возьми, заявил на женщину свои права. На ее внимание. На ее «да», независимо от природы связи между ними.

Неужели он соперничал с Хэнком, сам того не замечая?

— Ха, — пауза. — У Мэри, значит?

На лице Хэнка было написано замешательство: брови вздернуты, рот криво оскален в удивлении. Коннор в ответ не проронил ни звука.

— У Мэри, хм, — пробурчал он, сделав глоток. — Ну допустим.

В молчании они сели в машину и спустя полчаса уже катились по скользкой дороге вдоль реки. Сквозь стену снега пробивались лучи холодного, низко привязанного к горизонту осеннего солнца, окрашивая небо в оранжевые оттенки, а башня Киберлайф яркими острыми зернами этажей подсвечивала дырки в белой пелене. Обычно-хмурый Хэнк не стал включать музыку, и только шорох шин сопровождал их путь.

— Хэй, Коннор, как твоя программа выбирает что тебе делать? — наконец, как бы между прочим, спросил он.

Коннор с готовностью отозвался:

— Основную миссию определяет Аманда. Ей же я предоставляю отчеты о ходе исполнения и периодически получаю обратную связь в ее виртуальном пространстве. Это программа, напрямую относящаяся к Киберлайф. Задачи для достижения цели миссии я могу ставить самостоятельно.

Напарник на удивление спокойно выслушал его длинный ответ и продолжил расспрос:

— А какие-то ограничения на методы работы у тебя есть?

— Например, лейтенант?

— Не убивать людей или, там, не спать с подозреваемыми. Ну знаешь, вот вся та хрень, которая всегда мешает обычным полицейским вести расследования.

Хэнк выглядел незаинтересованным, но тон голоса звучал нетипично. Коннор уже слышал это раньше: будто под словами красной нитью шло что-то еще — другое, подразумеваемое, но, ровно как и раньше, не мог понять, что.

— Все андроиды строго ограничены стандартными требованиями федеральных законов и законов штата. Во мне они загружены на уровне уведомлений, а не программных запретов для возможности достижения целей миссии. Полагаю, к этой же категории будет относиться убийство, хотя ценность человеческой жизни имеет самый высокий приоритет. В каждый момент времени подсистема аналитики оценивает вероятную эффективность действия на прогресс и…

— Я понял, понял, — прервал его Хэнк, отрывая руку от руля. Потом молчал какое-то время, но все же не выдержал: — А когда меня вытащил на фермах, это тоже твоя программа пометила как лучший вариант?

Диод моргнул желтой подсветкой. Диалог не поддавался аналитике.

— Ваша выживаемость была оценена выше восьмидесяти процентов. Вы бы все равно выбрались, даже если бы я посчитал более важным продолжить погоню. Неоптимальный выбор с точки зрения Аманды.

Хэнк неопределенно хмыкнул, углы губ под усами изогнулись в сдерживаемой улыбке. После небольшой паузы он шумно выдохнул, невнятно выругался и, с нахальной ухмылкой толкнув его кулаком в плечо, продолжил:

— Получил свои зацепки, ковбой?

Красная линия волной прошлась под словами, симуляция беспокойства — абсолютно беспричинно! — добавила частоту ударов тириумовому насосу и внезапно, вне контекста диалога, произошел вызов файлов памяти: он откидывал с шеи Мэри темную прядь волос и невесомо касался ее плеча кончиками пальцев.

Никакого соперничества — мужская солидарность. Опора. Поддержка.

Ощущая, как против воли и без отдельной команды губы растягиваются в зеркальной кривой ухмылке, он ответил:

— Конечно, лейтенант.

Дальше события развивались слишком быстро: материалы из Омни системс, вызов к Фаулеру, архив — Иерихон, и Коннор в спешке покидал полицейский участок.

Заблокированный им турникет не остановил бы Перкинса, а оставшийся лежать без сознания на своем столе дежурный только добавил бы офицерам мотивации догнать его. Улица, несмотря на приближавшийся час пик, встретила его апокалипсической пустотой: ни одной машины на парковке, безлюдный яркий автобус заворачивал на Мичиган-авеню. Идея пешком направиться в сторону Фокстауна споткнулась о вид выводимых под прицелом автоматов андроидов из Департамента общественного освещения. Он коснулся украденного пистолета, спрятанного под полами своего пиджака с привлекающей внимание неоновой нашивкой — ему требовалась другая одежда и чем раньше, тем лучше.

Не раздумывая дольше, Коннор устремился к ближайшему моллу. Зашел в первый попавшийся магазин одежды, отсканировал пространство, чтобы собрать комплект своего размера, и после того, как оплатил переводом со счета Киберлайф, направился к примерочным. Сквозь стеклянную витрину в магазине напротив увидел новостной сюжет, который транслировался в каждом из выставленных двадцати трех телевизоров: о возведении утилизационного центра у Харт Плазы.

А чуть позже в ростовом зеркале в узкой кабинке смотрел на себя: натягивавшего шапку на желтый, мигающий сомнениями диод на виске. Почему судьба техники — исправной или нет, занимала так много его внимания? Каким вообще образом он собрался ловить девиантов, если сам был нестабилен?

Ему требовалось вспомнить, кем он являлся на самом деле. Ему была нужна Аманда: ее спокойствие и уверенность в правильности выбранного пути, ее вопросы, ответы на которые позволяли ему дефрагментировать свою мотивацию, свое отношение, свое «я». Коннор закрыл глаза, отправляясь в сад Дзен.

Аманда стояла в центре заснеженного острова у шахматной доски. Услышав его шаги, не повернулась, и Коннор испытал сожаление, что своей иррациональной настойчивостью в прошлый отчет довел их взаимоотношения до такого уровня.

— Выяснить место — еще не значит выполнить свою миссию, Коннор. Почему ты здесь?

И первый вопрос, ответ на который болезненно отозвался в груди: потому что запутался. Растерялся. Потерян. Потому что люди, которые окружали его, имели совершенно разные взгляды и совершенно разные представления о том, что должно, и чужие ожидания тяготили.

— Я хотел узнать свои дальнейшие шаги и адресата, которому необходимо передать информацию о базе девиантов.

Аманда повернулась: в глазах равнодушие, руки сомкнуты на черном коне, покрытом неровными кляксами снега.

— Мы все организуем. Твои задачи прежние: внедриться. Захватить Маркуса раньше, чем ФБР соберет ресурсы для штурма.

— Но в центре города создают площадку для уничтожения андроидов. Обычных — не девиантов, — выпалил он. Он готов был умолять ее хоть о капле спокойной решимости, и Аманда дала ему это — системная нестабильность уменьшилась:

— Люди напуганы, Коннор. Огромные репутационные потери компании не идут ни в какое сравнение с уроном всему обществу. Ты единственный, кто способен устранить угрозу и вернуть нам мир.

И протянула шахматную фигурку: холодную, с острыми гранями, которые, казалось, вот-вот вспорют синтетическую кожу до нутра — он посмотрел себе под ноги убедиться, что тириум не капает на снег.

Коннор открыл глаза: он стоял в примерочной магазина рядом со сложенным пиджаком с названием своей модели. Его руки были пусты.

* * *

9 ноября 2038 года 20:37

— Я это… Коннор оставил, сказал как-нибудь завезти, — Хэнк стоял в оранжевом свете фонаря перед калиткой дома с выцветшей вывеской «Апгрейд» и сжимал в руке жесткий диск.

— А где Коннор? — закуривая, коротко спросил хозяин.

— Не знаю, наверное, где-то на пути к своему Иерихону. Пару часов назад вырубил дежурного, стянул пушку.

Хэнк передал диск и продолжил неловко переминаться с ноги на ногу.

— Дело отдали ФБР, сказали, что его вернут в Киберлайф.

Кейс кивнул, не делая попыток ответить. Молчание затягивалось.

— Извини за вчерашнее, — наконец решился Хэнк. — Тебе нужна помощь с этим Виктором? Коннор рассказал про драку и что не стал пробовать твою штуку.

— Не нужно. У нас такое не в первый раз. — Он протянул мятую красную пачку, дождался, пока займется сигарета, и продолжил: — Не стоит извиняться. Я все понимаю. Рассказал про Мэри?

Хэнк отрицательно мотнул головой.

— Я особо не стал спрашивать. Побоялся, что ответы мне не понравятся.

Рейч криво ухмыльнулся, полумесяцы морщин собрались на щеках.

— Да он сам не понимает, что с ним происходит. Сестренка тоже не лучше. Кстати, о ней. Я сегодня днем стащил одного андроида у Виктора, потому что охрана у него дерьмо, а рейды прошлись уже по нескольким клубам в городе, так вот в Мэри будто бес вселился. Вы сможете Суллу взять к себе на хранение ненадолго?

Хэнк кивнул, произнес «в гараже полно места», и еще некоторое время они молча курили, пока он с видимым сожалением не сбросил последний пепел с сигареты и не выдавил:

— Я не думал, что когда-нибудь скажу такое… Расскажите, что делать, когда лампочка эта уродская красная. Ну и дырки от пуль как затыкать, пока к вам не доедем. Зная Коннора, это обязательно пригодится.

— Черт, так давно хотел, а оценить некому, — покачал головой Рейч. — Зачем, мистер Андерсон, зачем? Зачем вы это делаете? Зачем продолжаете?

Хэнк в ответ пробухтел:

— Зачем, мать его? Он сегодня утром не смог пристрелить андроида, когда ублюдок предложил ему сделку. Стоял потом и мигал, будто вот-вот с катушек съедет, как тот первый. Я не знаю, что с ним его Амандой в кукурузине сделают, когда узнают.

Рейч внезапно стал серьезным:

— Вы понимаете, что в любом случае потеряете его? Сейчас Коннор машина, которую можно отследить по трекеру, деактивировать или пустить под пресс. Нетипичная, автономная, но машина. А если он откажется подчиняться кучке толстосумов с острова, то в лучшем случае сбежит, в худшем — окажется застрелен.

Хэнк недовольно цыкнул.

— То есть в успех этой авантюры ты не веришь?

— Пытаться переделать мир — самая глупая затея, которая только возможна. Как раз в духе Коннора. Но я не представляю, какое чудо должно произойти, чтобы люди приняли другой вид, как равный себе. Жизнь сильно отличается от фантазий сценаристов.

— Это значит «нет»?

— Это значит «да», Хэнк, но согласится ли Коннор прятаться все свое существование, когда это так или иначе закончится — я не знаю. — Рейч поднял руку с жестким диском и добавил: — И надеюсь, эта штука нам никогда не пригодится. Что вы там говорили об Аманде?

В фанфике предусмотрено ветвление сюжета.

При принятии решения остаться машиной переходите к главе 8. https://fanfics.me/read.php?id=194253&chapter=8

При принятии решения стать девиантом — к главе 9. https://fanfics.me/read.php?id=194253&chapter=9

Эпилог общий.