Любовь - сложная штука. (гет)

Надеюсь эта глава вам понравится)

Прошла еще неделя, и Гермиона провела ее, практически успешно скрываясь от Малфоя. В класс, если занятие было со слизерином, она входила в гуще толпы, занимала последнюю парту, вела себя тише мышки и со звоном колокола вылетала оттуда с невероятной скоростью. На перерывах скрывалась либо в библиотеке, либо в гостиной своего факультета. И только во время обеда, завтрака и ужина не удавалось от него прятаться. Кончено, первые дня два она пыталась не посещать Большой зал, и ходила за едой к домовикам на кухню, но Мародеры и Эванс, заметив это, насильно потащили ее на обед.

— Девушки, что же вы так долго? Поторопитесь! — Из гостиной Гриффиндора раздались нетерпеливые мужские голоса.

Герм и Лили, которые уже целый час собирались в спальне старосты, для похода в Хогсмид, засмеялись и Эванс, приоткрыв дверь, крикнула парням, что они практически готовы.

— Тоже самое они говорили полчаса назад! — Недовольно проворчал Блек, плюхаясь в кресло.

— Да ладно тебе, Бродяга, они же девушки! — Снисходительно проговорил Джеймс, садясь на диван.

Ремус лишь покачал головой и улыбнулся. А Петтигрю где-то пропадал, он вообще, последнее время как-то отдалился от своих друзей. Он также подобострастно смотреть на Блека и Поттера, ловить каждое их слово, но все время куда-то убегал.

* * *

— Герм, как ты думаешь, эти духи или эти? — Лили поочередно подсовывала Гермионе крышечки от духов.

— Вот эти хорошие. — Девушка указала на духи с легким цветочным ароматом. — Но почему ты так волнуешься? Это же далеко не первое ваше свидание с Джеймсом, верно? — Лили кивнула и продолжила вертеться у зеркала. — Лил! Ты час собираешься. — Гриффиндорка улыбнулась будущей матери своего друга. Было так забавно наблюдать за Эванс мечущейся по комнате, словно сегодня, как минимум ее свадьба. Герм, которая получила разрешение для выхода в Хогсмид от директора, совсем не волновалась, хотя вроде как шла туда с Сириусом. Почему он ее пригласил? Девушка подозревала, что она ему нравится, но все равно была в шоке, когда вчера вечером, сидя в гостиной перед камином в компании друзей, парень пригласил ее составить ему компанию. Но думала она недолго, примерно через несколько секунд, она ответила Блеку согласием, но не потому что мечтала пойти туда с ним…нет, просто ей хотелось развеяться. Вот уже, который день она думала о сероглазом слизеринце, который раз вызывала в памяти ту сцену в библиотеке. И Мерлин! Ей хотелось продолжения! Глядя на Малфоя во время посещения Большого зала, девушка сама себе поражалась. Она хотела быть рядом с ним, хотела, чувствовать его объятья, его поцелуи. Ловя себя на этих мыслях Грейнджер, сразу старалась их отогнать. Ведь это Люциус Малфой, отец этого хорька Драко, который отравлял шесть лет ее учебы в Хогвартсе. В конце концов, он слизеринец, он Пожиратель Смерти…и пусть, он помогал Ордену…он старше, он в отцы ей годиться. Что же будет, когда она вернется домой? А Гермиона не сомневалась, что вернется. Сейчас видеть Малфоя хотя бы раз в день было уже жизненно необходимо для нее.

«Как бы он посмеялся, если б узнал…, грязнокровка влюбилась в чистокровного мага,…влюбилась? Приехали….» — Девушка сокрушенно вздохнула.

— Эвельсон! Ты где летаешь? Аууу, Гермиона? — Эванс видимо уже не первый раз окликала подругу. — Я готова, идем?

— Ну, слава Мерлину! — Герм улыбнулась и, подхватив мантию, направилась в гостиную, но староста не дала ей выйти, придержав дверь.

— А скажи ка мне, о чем ты думала?

— А что?

— Ну, знаешь, у тебя сначала была та-а-акая улыбочка, а потом появилось удивленное выражение лица. — Лили с любопытством вглядывалась в глаза подруги.

— Может быть, я расскажу тебе, но позже. Я сама еще с таким смириться не могу…— Отстраненно ответила девушка. « Как же, смиришься тут, ага! Не могла я влюбиться в этого мерзкого, гадкого, красивого, притягательного…ой, в смысле, надменного, холодного слизеринца, вот!»

Эванс пожала плечами, и первая выскочила к парням.

— Ну что, мальчики, идем? — Она улыбнулась и обняла Джеймса.

Сириус, поднявшийся с кресла, задорно улыбнувшись, взял Гермиону за руку, и вся честная компания отправилась в Хогсмид.

* * *

— Скажи мне, Нарцисса, что мы забыли в Хогсмиде? — Люциус стоял перед слизеринкой, которая сидела на его кровати.

— Люц, ты же сам знаешь, что теперь мы должны везде вместе появляться. Я твоя невеста, и что будет, если меня увидят там с другим?

— Заботиться она о том, что подумают! Ага! Ты ведь все равно собираешь сбежать там от меня? — Мисс Блек кивнула на его вопрос, чуть смутившись. — Ну, собственно, меня это мало волнует. — Его и правда не заботили такие мысли, да и как можно думать о чем-то, если в твоей голове и, похоже, сердце поселилась эта гриффиндорская чертовка. Он уже не мог называть ее грязнокровкой, про себя не мог…а при встрече, он был уверен, это оскорбление слетит с его языка, быстрее, чем он подумает. Это у него заложено с рождения, унижать всех, кто, по мнению его отца, недостоин высшего общества. — Только так, что б вас никто не видел. Я не хочу что бы завтра весь Слизерин и мой отец, знали, что моя невеста шастает с каким-то когтерванцем.

— Я знаю. Нас не увидят, обещаю. — Девушка поднялась с кровати и подошла к Малфою. — Спасибо тебе, Люциус. — Она обняла его, уткнувшись носом ему в грудь. — Знаешь…,— слизеринка шептала. — Я была не права,…тогда в коридоре…прости. Ты замечательный друг, ты не бесчувственная скотина, и ты совсем не похож на своего отца. Прости…

— Хватит, Нарцисса, я давно об этом забыл. — Люциус не знал что делать, первый раз кто-то с такой нежностью обнимал его, искренне был ему благодарен. А он был благодарен ей, за все эти слова. — Тихо-тихо, все хорошо. — Добавил он когда Цисс начала всхлипывать носом. — Но с чего ты взяла, что я не такой?

— Ты эмоциональный человек…ты умело это скрываешь, но сейчас ты хочешь жить эмоциями, я вижу…Ты отличный друг, помогаешь мне, хотя мог бы этого не делать, запретить мне и мне пришлось бы послушаться…Спасибо, Люц. — Нарцисса поцеловала его в щеку и отошла к двери.

Слизеринец усмехнулся, глядя на девушку, понимая, что сейчас она совершенно права. Последнее месяца два ему очень хотелось поддаться эмоциям, жить как все. А с появлением этой чем-то необычной девушки…Гермионы…Гермиона, красивое имя…с ее появлением это желание усилилось, казалось в тысячу раз.

— Ладно, идем. — Сказал Малфой и, позволив девушке взять себя под локоть, они направились к выходу.

* * *

Середина октября, а на улице все еще довольно тепло, лишь холодный ветер, иногда дующий, заставлял людей кутаться в мантии. Солнышко все еще светило, и некоторые ученики, сидевшие на лавочках, подставляли лучам свои лица. Лишь тучи, идущие с севера, немного омрачили всю картину, никому не хотелось попасть под холодный октябрьский дождь. Ученики всех факультетов ходили по отдельности или компаниями, весело что-то обсуждая. Кто-то направлялся в кафе «мадам Паддифут», кто-то в «Три метлы», были забиты магазины «Зонко» и «Сладкого королевства». Многие бегали по улицам, просто развлекаясь, а некоторые прямо у входа в магазин приколов, тут же пробовали свои покупки, и поэтому по всей центральной улице летали фейерверки и взрывались разнообразные петарды.

Идя с друзьями по улице, Гермиона смотрела по сторонам, искала какие-нибудь отличия с Хогсмидом ее времени. Но все было так же, может пара тройка магазинов еще и не была открыта, но это не было важным. Девушка планировала сегодня ближе к концу прогулки сбежать от друзей, на свою любимую полянку. То место было очень красивым, там легко было думать, а самое главное, в ее время там практически никто не появлялся. Девушка всегда удивлялась «Почему?», толи они не искали уединения, толи просто не находили это место таким же прекрасным, каким видела его она.

— Хей! — Весело взвизгнула Лили, когда Джеймс бросил в ребят кучу сухих разноцветных листьев. Девушка нагнулась, тоже схватила листья и запустила ими в Поттера, вся компания подхватила игру, и даже Гермиона присоединилась. Они бегали, смеялись, кидались в друг друга, и это было красиво. Листья, раскрашенные разнообразными оттенками осени, летали вокруг ребят, завораживая этой красотой.

— Получи! — Закричала Герм и с расстояния одного шага кинула листьями Сириусу в лицо.

— Ах так?! — Он коварно усмехнулся, и вдруг схватив девушку, повалил ее на землю. Студенты, проходящие мимо этой компании, либо смеялись, либо с улыбками качали головой, они привыкли, что Мародеры вечно что-то вытворяют. А Ремус и Джеймс гонялись за весело визжащей Лили, и старались осыпать ее с ног до головы.

— Двое на одну?! Так не честно! Герм, помоги! — Лили снова схватила охапку листьев, развернувшись, запустила ими в ребят, и продолжила убегать от них.

— Она не может! Она занята! — Ответил Сириус.

— Ничего я не занята. — Возразила девушка, пытаясь выбраться из под Блека. Она попыталась, что бы это прозвучало строго, но веселье в ее глазах было не скрыть. Впервые за последнее время она смеялась, веселилась, и не вспоминала о прошлом…или будущем?

— А я сказал занята! — Сириус не позволил ей подняться и вдруг наклонился, практически поцеловав ее, но ему помешал презрительный смешок.

«Ой» — мелькнуло у Гермионы в голове. Она, конечно, не собиралась позволять Блеку целовать себя, но то что Малфой увидел его попытку, было девушке очень неприятно. Хотелось вскочить и почему-то пуститься в объяснения, только бы он не думал, что Сириус ей нравится, что она хотела этого поцелуя.

— Малфой, что ж ты вечно везде лезешь? Иди куда шел. — Ответил Бродяга, помогая девушке подняться, остальная их компания тут же оказалась рядом. — Ну чего тебе надо? — Сириусу практически впервые не хотелось начинать ссору, слишком великолепным было настроение.

— Мне? Мне ничего от вашей шайки не надо. — Люциус усмехнулся. — Блек, Блек…целуешься с грязнокровкой, а я думал что ниже ты пасть уже не можешь. Окончательно опозорил свой, род. — Он сокрушенно покачал головой и снова усмехнулся.

Как же сложно было сейчас вести себя непринужденно, а не набить морду этому гриффиндорскому придурку. Когда он увидел, что Блек целует Гермиону, Гермиону, которую должен целовать он, а никто-то другой! Нарцисса, которая молча, стояла со своим женихом, впилась ногтями ему в руку, чувствую, что тот почему-то в гневе. Она уже несколько дней пристально наблюдала за Малфоем во время обеда, и видела, каким взглядом он смотрел на новенькую девушку, и ей было нелегко понять причины такого взгляда.

— Иди отсюда, Малфой! — Поттер и Люпин вскинули палочки, вставая рядом с другом, Сириус последовал их примеру.

Сейчас Гермиона поняла, что окончательно и навсегда влюбилась в этого слизеринского мерзавца. Видя, как вцепилась в его руку его будущая жена, чувствуя от этого ревность, и сильную боль от его слов. И еще больнее ей было от осознания того, что она обречена на безответную, несчастливую любовь. Он никогда не ответит на ее чувства. Она грязнокровка. Девушка поморгала, отгоняя закипающие слезы, и положила свою ладошку на руку Сириуса держащую палочку, как когда-то на руку Гарри.

— Не надо. — Тихо сказала она. — Он того не стоит. — Шел бы ты отсюда, слизняк. Ты омрачаешь такой прекрасный день своим жалким присутствием здесь. — С большим трудом девушка изобразила насмешливо-презрительное выражение лица, и лишь взгляд не смогла изменить. — Опусти палочку. — Попросила она.

Сириус, скрипнув зубами, опустил руку, но не позволил девушке убрать ладошку, а захватил ее пальцы в плен своих.

Люциус, увидев это, сильнее чем нужно сжал руку Нарциссы, та в ответ еще сильнее впилась в него ногтями, показывая, что ей больно, и что ему следует успокоиться. А Малфою было трудно это сделать, он ругал себя за то что стал таким эмоциональным, ему еще сильней захотелось набить морду этому наглому гриффиндорцу! А она? Как она может так с ним говорить? Оскорблять его с таким насмешливым выражением лица, будто он здесь ничто? Но вот глаза…эти красивые карие глаза, выдавали ее с потрохами, он видел в них еще не совсем высохшие слезы, которые должны были скатиться по гладкой коже ее щек. Из-за его слов, она снова расстроилась. Слизеринец впервые в жизни промолчал на выпады гриффиндоцев и молча развернувшись, ушел вместе с Нарциссой.

Мародеры и Лили с Гермионой какое-то время потрясенно смотрели им вслед.

— Это они сейчас молча ушли? — Неверяще спросил Поттер.

— Ага! — Одновременно кивнули девушки и Сириус.

— Вот и хорошо, нам тут драк только не хватало. — Выразил свое мнение Ремус. Он никогда не относился к дуэлям с одобрением, но если надо было, вставал плечом к плечу с друзьями. Он их никогда не оставит.

— Ну что в кафе? — Лили вопросительно посмотрела на друзей. Все закивали, и лишь Гермиона стояла неподвижно о чем-то думая.

Эванс вгляделась в лицо подруги, словно стараясь прочитать, какие мысли бегают у той в голове.

— Ты идешь?

— М? А нет, ребята, идите без меня. Я хочу прогуляться…одна. — Добавила Герм, видя, что Сириус собирается что-то сказать. — Давайте в замке встретимся?

— Но Гермиона, скоро дождь начнется. — Ремус указал на небо, которое все сильнее заволакивали тучи.

— Не ходи одна. — Попросил Бродяга.

— Ребят. — Девушка улыбнулась. — Не обижайтесь, я правда хочу пройтись.

Те снова хотели что-то возразить, но их остановила Эванс, что-то понявшая по взгляду подруги.

— Пусть идет. — Лили подмигнула. — А мы пойдем в «Три метлы». Ремус, кажется, Мэри — Элен, нас там ждет, верно?

Лунатик смущенно улыбнулся и кивнул. Сегодня он пригласил шестикурсницу, которая очень ему нравилась, и он не хотел опаздывать. Распрощавшись, гриффиндорцы отправились в кафе. А Гермиона решила сходить на свою любимую поляну, надеясь, что там никого нет.

Добираться туда надо было около получаса, так как это место находилось на скалистом обрыве, но, несмотря на это, там росли деревья и трава, которые также скрывали поляну от глаз. Это место девушка нашла на своем четвертом курсе, когда Гарри готовился к турниру, а Рон злился на него. Тогда она отправилась погулять, ей хотелось все обдумать. Она так боялась за друга. Так в своих мыслях, она набрела на какие-то заросли, и пробравшись сквозь них, увидела это место. Тогда тоже была осень. Ветер кружил в замысловатом танце разноцветные, яркие листья, опадавшие с деревьев. Стоя на краю скалы, можно было наблюдать, как волны налетают на нее, и разбегаются в разные стороны, встретив такую преграду. Шум воды…плеск волн успокаивали, позволяли сосредоточиться на своих мыслях, и все обдумать. Девушка любила сидеть, свесив ноги со скалы, либо стоять на краю раскинув руки, подставляя лицо морскому ветру. А поваленное дерево, видимо когда-то в него попала молния, могло послужить скамейкой.

Сейчас пробираясь сквозь кусты и деревья, Гермиона надеялась, что эта полянка такая же…и что там никого нет, и ее ожидания оправдались.

Вся земля была усыпана опавшими листьями, словно ковром, слышался шум воды, а там вдалеке…небо соединялось с морем…Девушка осторожно ступила на этот осенний ковер, боясь нарушить всю эту красоту и спокойствие.

Мягко наступая, она дошла до середины и с улыбкой, села прямо на холодную землю.

« Что я делаю в этом времени? Зачем я здесь? Что это был за старик? И что это за кулон? Определенно, что это маховик времени,…но почему не такой как другие?» — Столько вопросов крутилось в ее голове, но так мало на них ответов. За прошедшею неделю она просмотрела уже не мало книг, с тематикой артефактов, перемещений во времени, но ничего не нашла. Девушка пыталась обратиться к Дамблдору, узнать, что он может об этом сказать, узнать как ей вернутся домой? Но директор будто прятался от нее, а может и не «будто». Гермиона понимала, что в этом времени ей нет место. Она побыла здесь не так долго и уже успела влюбиться. Безответно…отчаянно, но сильно. Да и в кого? В Слизеринца, в Пожирателя…ведь на самом деле он ей в отцы годится! Что же будет, когда она вернется? Как это испытывать столь сильные чувства к взрослому мужчине. А если кто-то узнает…поймут ли они ее? А Рон? Рон презрительно фыркнет и месяц, если не дольше будет на нее обижаться.

«Мерлин, как же быть? Я уже очень люблю Лили, Мародеров,…как сейчас быть сними, зная, что я не имею права ничего менять? А как жить, без них в ее времени? Переживать боль утраты? Я так не хочу…мое сердце не выдержит все это. Как же я буду смотреть в глаза Гарри, зная, что я видела, общалась, смеялась вместе с его родителями. Я могу их спасти…но я не имею права все так менять. Гарри, наверняка, не простит мне, что я не предупредила их…как же быть?

— Гермиона, Гарри наш лучший друг, он уже смирился с потерей родителей, он не будет нас винить. Он же умный парень, он все поймет. — Снова дал о себе знать внутренний голос. А так даже проще было решать проблемы, обсуждая их с собой».

Девушка проигнорировала, выходит что саму себя и продолжила дальше размышлять…размышлять о том, кто уже который день не давал ей покоя.

« Ну как же меня угораздило влюбиться, в этого гада? Он же меня на дух не переносит» -Гермиона покачала головой и поднялась, начинался сильный ветер.

Он подхватывал листья, лежащие на земле, срывал их с деревьев и кружил и кружил по поляне. Неожиданно девушку захватил неукротимый восторг, она начала кружиться вместе с листьями, смеялся и плача, давая выход своим эмоциям. Это было похоже на истерику, точнее это она и была. Так кружась на ветру, словно она один из сотни этих опавших листочков, чья жизнь оборванна, окончена…она протанцевала к самому краю скалы, и, раскинув руки, отдалась сильным порывам ветра. Гермиона не боялась упасть, ей сейчас очень нравилось это чувство опасности, адреналин заполнял организм, и она сделала последний шаг вперед, так что носки ее туфель свешивались с обрыва.

— Эвельсон! — Раздался полный паники голос.

Люциус, который попрощавшись с Нарциссой, что на крыльях любви упорхнула к своему Майклу, отправился на свое любимое место. Он уже, какой год, практически каждый поход в Хогсмид посещал эту поляну. Малфой считал, что никто о нем не знает, либо они просто не хотят сюда лазить. Он собирался посидеть, подумать…просто, полюбоваться на красоту природу. И очень удивился, когда услышал чей-то смех. Он уже хотел развернуться и уйти, но все же решил посмотреть, кто же занял его поляну. Картина, открывшаяся его глазам, притягивала, завораживала: Красивая девушка, раскинув руки, кружилась вместе с листьями ее мантия, и локоны плясали вместе с ней, в такт порывам ветра. Он не мог даже вздохнуть от восхищения заполнявшего все его тело, это была она! Гермиона…его Гермиона. Она была здесь одна, без этого Блека. Она смеялась и вроде плакала. Но почему она плачет? Люциусу хотелось прижать ее к своей груди, погладить по волосам и шептать, что нежное и ласковое. Он уже перестал удивляться желаниям, которые возникали у него рядом с ней или при мыслях о ней. Но вдруг она подошла к краю обрыва, и его сердце остановилось, она сделала еще шаг и она не смог сдержать крика.

Девушка вздрогнула, он неожиданности и секунду спустя поняла, что она начинает падать вниз, но что-то или кто-то не позволило ей упасть, вытянув за мантию.

— Ты, что творишь, дура? Гермиона тебе жить надоело? Ты с ума сошла? — От страха переполнявшего его за девушку, которую он любил, Малфой уже смирился с этим, все его чувства, эмоции вырвались наружу.

Люциус встряхивал ее за плечи при каждом вопросе, а девушка испуганно и непонимающе смотрела на него. Только что она падала со скалы, и вот тут ОН стоит сыплет этими вопросами, трясет ее.

«Какая ему разница? А и правда…какая?»

— Да какая тебе разница, слизняк? — Закричала она, перекрикивая его голос. — Не плевать ли тебе? — С неба ливанул дождь и не мелкий, а такой, словно воду выливали из ведра. — Какая тебе к черту разница? Пусти! — Гермиона страх и удивление которой, сменились на злость. Какое он имеет право кричать на нее? Почему не позволил ей упасть? Нет, она не хотела умирать, но вдруг поняла, что это было бы избавлением от всех ее проблем…избавлением от любви к нему.

— Да как ты смеешь кричать на меня? — По щекам Гермионы вместе с дожем потекли слезы. — Ну почему? Почему? Почему? — Она твердила и твердила это вопрос, продолжая бить его кулачками в грудь. Если она ему безразлична, он же ненавидит! Почему тогда его голос был полон откровенного страха…страха за нее? Девушка не могла понять…и от этого все продолжала его бить.

— Тссс. Успокойся. Все хорошо. — Люциус притянул ее к себе и начал гладить по волосам, шепча что-то нежное и успокаивающие. Только что он об этом мечтал и вот он уже обнимает ее.

Они оба промокли до нитки, но не замечали этого. Он наслаждался ощущением ее тела, прижатого к нему, а она в истерике, продолжала вырываться из ее объятий.

— Все будет хорошо. Я рядом, Гермиона. — Эти тихие слова произвели на нее сильный эффект. Он называет ее по имени? Мерлин, да он же ее обнимает! А она только заметила…как он смеет бить ножом по ее сердцу говоря, что он рядом?

— Гад, сволочь, мерзавец, слизняк, слизеринский ублюдок… — Девушка с все таки вырвалась из его объятий, и гневно полыхая глазами, начала сыпать оскорблениями, с каждым словом ударяя его.

— Ох, замолчи, любимая! — Сказал Малфой и, притянув ее к себе, и заведя ее руки ей за спину, впился в ее губы страстным, жадным поцелуем.

Несколько минут он целовал ее, пока она не расслабилась и вдруг не ответила на поцелуй. Парень отпустил руки Гермионы, и она не замедлила обвить его за шею, притягивая его ближе к себе. Они продолжали самозабвенно целоваться, пока, наконец, им перестало хватать воздуха.

— Ой. — Сказала Гермиона, отстранившись от Люциуса, и осторожно улыбнулась.

И тут Малфой рассмеялся. Искренне, радостно, словно ребенок, чью мечту воплотили.

— Вот тебе и «ой». — Сказал он и притянул слабо понимающую происходящее девушку, к себе.