Холлоунест: новое рождение (Последний цикл Холлоунеста) (джен)

Хорнет лежала в выгребной яме. Она была без сознания. Ее игла лежала немного в стороне от нее. Накидка была испачкана грязью. Рядом сидела Трем — отшельница. Она изрядно увеличилась в размерах, хоть все еще была меньше, чем треможор. Отшельница с интересом тыкала принцессу палкой, проговаривая:

— Очнитесь. Гла, гла. Вы ведь живы?

Принцесса пришла в сознание. Ужасно болела спина, руку что-то сдавливало, нога погрязла в мусоре. В еще не пришедшем в себя разуме принцессы за секунду пронеслись все недавно произошедшие события: появление оранжевого тумана, бегство из шпиля и взрыв внезапно появившегося чумного пузыря.

Хорнет попыталась сесть, но у нее это не получилось. Ее рука была сдавлена большим осколком.

— Гла, гла, живы! — сказала трем и перестала тыкать Хорнет палкой.

Продолжая лежать, Хорнет осмотрелась. Она находилась среди горы мусора где-то в королевских стоках. Принцесса не сразу поняла, почему трем не нападает на нее, но позже сообразила в чем дело: Отшельница была самой умной из выводка, ей предстояло стать следующей маткой, однако она ыла еще слишком молода для этого. Нападать е не было смысла, так как так она бы подвергала себя опасности, а значит создавала угрозу для продолжения рода.

— Помоги отодвинуть камень, — сказала принцесса.

Трем обошла принцессу и подвинула камень. Было видно, что она с трудом управляет увеличившимся телом. Когда руку принцессы больше ничего не сдавливало, она села и начала осматривать раны. В это время трем изрыгнула из себя некое подобие тремокрыла. Он некоторое время трепыхался в грязи, но умер, так и не успев взлететь. Отшельница поглотила свое порождения и продолжила смотреть на Хорнет.

Тело Хорнет было обожжено чумой, рука болела, ноги была сильно ушиблена и едва держала ее. «Что же делать? В городе беда, я ранена. Однако времени на восстановление нет. Точно так же, как и средств быстро добраться в город или хотя бы гнездо. Огрима нет, он не сможет помешать этому. А что собственно произошло?»

Хорнет стала бродить по свалке и рассуждать вслух:

— Очевидно, что это чума. Но откуда она взялась? Неужели Призрак пал? В почему так стремительно? Вторая волна накатывалась постепенно. А чумные побеги появились значительно позже самой чумы. Нет, что-то не то.

Хорнет подняла иглу и продолжила рассуждать, не замечая того, что Отшельница хочет ей что-то сказать:

— Должно быть, чуме кто-то помог. Но кто это мог быть? Кто-то из знати? Вряд ли. А может… Нет, она не могла… А в прочем? Да, зря я приказала Раппрету ослабить контроль за Эмилитией. Очень зря. Даже боюсь представить, сколько жизней стоило это решение. Но как она распространила чуму так быстро?

Хорнет вспоминала все, что она знает о чуме. В самом начале второй волны эпидемии еще совсем юная принцесса выяснила, что верный признак заражения — наващивая идея. После она узнала, что существа с сложным сознанием более подвержены заразе. Жуки заражались быстрее, чем пауки и звери, что дало время ткачам на отход. Чем больше было существо, тем хуже оно переносило чуму. Но все эти знания не давали принцессе ответ на главный вопрос: из-за чего чума распространилась так быстро.

— Еще и выход от сюда находится аж в центре города. Зная чуму, меня там уже могут поджидать толпы зараженных.

— Гла. Есть выход. Наверху. Гла, гла.

Хорнет вспомнила о Отшельнице. Та показывала палкой куда-то в потолок пещеры. Там, среди переплетений грибницы, она заметила проход. Она достала карту и стала изучать ее. Благо, футляр защищал ее от влаги. Не значительно пострадал лишь ее уголок. На карте не был обозначен путь, на который указывала Отшельница. Однако, если предполагать, что она не лгала, то принцесса попала бы на окраину города.

Но сейчас принцессе было не по силам взобраться туда. Она села на выброшенный сундук и осмотрелась. Среди гор мусора не было ничего примечательного, кроме большого отливающего золотом кокона. Принцесса подошла ближе, чтобы осмотреть его.

Кокон был закрыт на простой замок. Рассудив немного, принцесса решала, что это не для того, чтобы никто не мог его открыть, ведь найти ключ или сделать отмычку для такого замка — простая задача. Он скорее служил для того, чтобы помешать выбраться тому, что заперто внутри. Все же этот кокон вызывал какое-то странное чувство у принцессы. Он стоял один, возвышающийся над грудами мусора, причем его поставили так, чтобы его не завалило. Кто-то хотел у нему вернуться? Хорнет не могла найти.

Принцесса медленно прошла к стене, представлявшей собой на скоро отделанную кирпичом естественную стену пещеры. Кирпичи были скользкими и Хорнет никак не могла забраться здесь. Принцесса пошла к воде. Нога проходила, а вот рыка ныла. Встав у воды, Хорнет подумала, сможет ли она забраться по стене, от которой ее отделяла водная гладь. В конце концов, Хорнет решила не рисковать.

У следующей стены она обнаружила ту же картину: скользкие кирпичи. А вот последняя стена показалась Хорнет самой благоприятной: грибница поглощала влагу, кроме того, по ней было очень удобно взбираться.

Собравшись с силами, принцесса начала подъем. По рыхлым переплетениям грибницы, она быстро добралась до небольшого отслоения в потолке. Посмотрев вниз, она увидела Отшельницу, в очередной раз изрыгнувшую из себя подобие тремокрыла. Тремокрыл полетел к воде и самоотверженно утопился. Трем вздохнула, но не отчаялась и продолжила рыться в мусоре.

Продвигаясь по пещере вверх, Хорнет думала о том, что ей теперь делать. «Интересно, в каком состоянии сейчас Изельда? Я не видела Раппрета в городе, наверно он нашел себе нову цель для слежки и отлучился. Огрим так же еще не вернулся. Да и не факт, что вернется. Не известно, что с армией. Надеюсь, они не попали под вспышку. Действовать придется самой. Но сначала надо узнать обстановку.

Разбив хрупкую стену, Хорнет вылезла на окраине города. Она осмотрелась. Чума еще на добралась до окраины, но ее горький привкус уже чувствовался в воздухе. По близости ходило несколько стражников. Они были явно в замешательстве. Увидев принцессу, они подбежали к ней и встали, ожидая ее приказаний.

— Какова ситуация в городе? — спросила она.

Один из стражников вышел вперед и, смутившись, сказал:

— Плачевная. В этой части города все довольно спокойно, но ближе к центру… Все напоминает вторую волну чумы, принцесса. Мой дед рассказывал. Не думал, что увижу такое.

Хорнет подумала. В город идти было опасно. Надо было подумать. К тому же она еще не отошла от ран. Подумав, она сказала страже:

— Соберите стражу. Вех, кого найдете на окраине. В центр не суйтесь. Я… — Хорнет осмотрелась — Я буду в том домике. Ведите всех сюда.

Стражники разошлись, а Хорнет устремилась к маленькой причудливой хижине. Войдя внутрь, она поняла, что этот дом был домом кузнеца. Однако было видно, что он уже давно заброшен. Принцесса оставила вещи возле наковальни и прошла к границе пещеры. Там она собрала несколько грибов. Поев, принцесса развернула на наковальне карту и начала изучать ее.

«В гнездо за подкреплением… Нет, путь лежит через центр города, а туда мне путь заказан. А через пустоши — долго. Просить помощи у богомолов… Не дадут. Да и пройдет слишком много времени. Армия Халлоунеста… Остается надеяться на то, что большинство осталось в боеспособном состоянии. Кто еще? Тени. Но я не знаю их состояние. Положение тяжелое, необходимо больше данных.»

Раппрет выходил из улья. Хиппогея отпустила его. Он был несказанно этому рад. Хоть время, проведенное с ней, иногда приносила ему удовольствие, но он выдыхал с облегчением.

«Да, она хороша. Умна, грациозна. Должен признать, мне есть чему у нее поучиться. Хоть она и несет разрушение в улей, но это позволит королевству в какой-то степени контролировать ее». Из улья Раппрет шел не с пустыми руками. Хиппогея подарила ему маленькую почтовую пчелку для передачи записок, а вместе с ней порошок. Раппрет считал, что это очень здорово, ведь ему не придется попадаться в эту западню вновь

«А вообще, в этом есть что-то. Чувствовать себя в западне, конечно, не приятно, но к этому можно привыкнуть. Во всяком случае, я жив, здоров, и даже добыл много полезной информации» — думал Раппрет. А информации для принцессы он нес действительно не мало. Пока Хиппогея развлекалась, он не переставал запоминать. Самым важным, что он узнал, было то, как воздействовать на улей. Так как Хиппогее нужна кристальная пыль для порошка, можно было в какой-то степени шантажировать ее. Без нее самозванке пришлось бы использовать гораздо больше остальных ингредиентов, а Раппрет знал, что «Клыки любых копошащихся тварей» быстро заканчивающийся ресурс.

Шел в город он с весьма смешанными чувствами. Ему предстояло извиниться перед принцессой за самовольное отлучение, но данные, которые он нес, должны были компенсировать это. Вдруг земля под ним затряслась. Он понял, что это Бардун меняет положение. Раппрет подумал, что найти гиганта было бы довольно неплохой идеей.

Найти его тело не составило труда, а вот с тем, чтобы добраться до головы, пришлось повозиться. Тело Бардуна находилось неподалеку в соседнем разломе, а голова устремлялась вниз на юг, как бы целясь по касательной к улью. Раппрет поспешил.

В одной из пещер он, наконец, встретился с Бардуном. Огромный жук не сразу заметил гостя, но, после того как Раппрет громко окрикнул его, остановился и нашел глазами тень. Раппрет представился:

— Я — Раппрет, последний из теней Короля и первая тень принцессы.

Бардун начал свой как всегда длинный и похожий на монолог ответ:

— Ох, я знал, что Черв все таки послушается моего совета и создаст теней. Армия не подходит для всех задач, которые могли возникнуть в процессе. А вот маленькое секретное подразделение вроде теней — самое необходимое для некоторых целей. Кто еще может тихо уничтожить главаря вражеской группировки не привлекая внимания и не вызывая ответного удара, кто…

Раппрет дождался конца длинного монолога, и спросил:

— Бледный Король говорил о тебе как о очень мудром и проницательном жуке, у которого есть уникальные способности — чувствовать энергию. Он советовал обращаться к тебе, если возникнут вопросы. Ты что-нибудь чувствуешь?

Бардун очень развернуто ответил жуку на его вопрос. Раппрет отбрасывал ненужные части про печальную кончину Бледного Короля, хорошее властвование принцессы и прочее и понял, что Бардун чувствует примерно следующее: пустота средоточится. Из огромного массива энергии она стала концентрироваться в поток. Между бездной и руинами дворца пришла в движение душа. Черв запретил Бардуну говорить кому-либо о том, что он чувствует в той области, однако теперь это должно быть раскрыто. В городе и пике бардун чувствовал «наводнение грез», а в воющих утесах «слабо тлел уголек кошмара». Раппрет поблагодарил Бардуна за информацию и со всех сил бросился бежать в город.

«О, Принцесса, о Бледный Король, о, народы Халлоунеста, надо было сразу убить эту мерзавку. Клянусь, это она каким-то образом вызвала чуму. Я не знаю, как, но могу поставить все на то, что это сделала именно Эмилития! Надо немедленно возвращаться в город», — думал Раппрет. По пути он решил, что ему может понадобиться подкрепление и отправил почтовую пчелку Хиппогее с просьбой прислать хотя бы нескольких из тех пчел, которых она так нещадно губит, на помощь Халлоунесту.

На подходе к городу Раппрет почувствовал горькость в воздухе. В голове сразу возникли воспоминания о второй волне чумы. Тогда он был не очень полезен, но не собирался оставаться в стороне сейчас.

В городе царил хаос. Бесконечный не прекращающийся дождь срывал праздничные украшения, которые теперь смотрелись как памятник несвоевременности. По городу стелился оранжевый туман, по улицам ходили зараженные оболочки, а здания оплетали чумные лозы, периодически вздрагивающие или будто пульсирующие.

«Где может находиться принцесса? Основное торжество было в Шпиле, полагаю, что и принцесса там», — подумал Раппрет и направился в центр города. На улицах он встречал тем больше зараженных, чем ближе подходил к дому Эмилитии. Подойдя ближе, он увидел, как дом постепенно опутывают лозы. Часть из них была обычными чумными лозами, но другая часть имела розово — фиолетовый оттенок. На таких лозах росли цветы на манер тех, которые росли у дома Эмилитии.

Вдруг на встречу Раппрету вышел часовой. По его глазам было видно — он заражен. Раппрет достал гвоздь и приготовился сражаться. В этот момент рядом с ним едва не задев ногу в землю вонзилось копье. Подняв взгляд, тень увидела пикинера, летавшего между зданий и целящегося для нового удара.

Когда Раппрет шел по улице, он услышал звуки боя. Побежав в направлении звуков, он увидел Коллекционера, сражавшегося с тяжелым часовым. Раппрет хотел помочь, но битва завершилась внезапно: лишь только рука Коллекционера коснулась головы стража, он вдруг стал спокоен.

Удивленная тень подошла к существу из пустоты и спросила:

— Что ты с ним сделал?

«Пустота сильнее. Связь. Могу забрать.» — написал Коллекционер.

— То есть ты можешь перехватывать контроль над зараженными?

«Да». Раппрет очень удивился. Он очень мало знал о пустоте и е свойствах.

— Хорошо. Тогда посторайся убить как можно больше зараженных. Но не рискуй — закончил разговор воин.

Раппрет обогнул дом Эмилитии по очень большой дуге. В зараженных здесь было меньше, а те, кто был, были не особо внимательны. Они направлялись защищать источник и проводник чумы. Но так же тень заметила, что от дома Эмилитии исходят лозы. Причем они пытались сойтись в круг, центром которого являлся шпиль. «Должно быть, она хочет убить Адель или Хорнет, и думает, что они в шпиле. Что ж, значит моя задача — не допустить этого.»

Возле шпиля Раппрет заметил довольно много трупов. «Тут была бойня» — подумал он. Оба входа в шпиль были забаррикадированы. Раппрет приблизился к одному из них.

— Стой! — раздался окрик изнутри.

Раппрет остановился у баррикад.

— Пустите внутрь — сказал он.

— Вот еще чего! Сначала назовись, — сказал ему голос. Он явно принадлежал стражнику. Раппрет подумал, что может попытаться войти в шпиль через мост, соединяющий его с соседним зданием. Так же он мог попробовать сделать это через окно или люк на крыше, но подумал, что ко внезапно появившемуся в Шпиле войну отнесуться еще более негативно.

— Мое имя и предназначение — тайна, — Раппрет заметил маленькую щель в баррикадах, через которую на него смотрел стражник.

— Могу позвать Хранительницу — с нарастающим недовольством ответил он.

— Не стоит. В тайну посвящены только принцесса и капитан.

Стражник прямо-таки взбесился. Он начал кричать на Раппрета. В это время тень расслышала две голоса, которые говорили между собой. Первый голос принадлежал Слаю, Раппрет узнавал его скрипучий голос. Второй голос принадлежал Адель. Тени стало интересно, о чем они беседуют, но необходимо было отвлечься на стражника.

— Ты понимаешь, что если ты окажешься зараженным, и всех перережешь, то это будет на моей совести! — кричал часовой.

— У меня нет никаких признаков заражения. Разве цель убежеща не в том, чтобы обеспечивать безопасность таких, как я? Вы оставляете на улице в тяжелой ситуации верно подданного принцессы, — пытаясь сохранить спокойствие говорил Раппрет.

Тем временем голоса становились все громче. Раппрет смог уже различать слова. Адель говорила:

— Слай, ты точно считаешь, что тебе будет лучше покинуть шпиль? Ты понимаешь, что происходит на улице? — спрашивала Адель.

— В этом то и дело, что понимаю, — ответил Слай.

Баррикады раздвинулись и изнутри вышел главный торговец королевства в сопровождении трех массивных жуков. Двое из них были вооружены гвоздями и явно не хотели сближаться. Третий нес в руках кисть. Слай, заметив тень, обратился к нему:

— Вы все еще не хотите продать свой коготь? Учитывая ситуацию, вы сможете выручить за него довольно много.

Раппрет ответил отказом. Он был поражен тому, что Слай даже в таком состоянии искал способ наживаться. Торговец ухмыльнулся и прошел в сторону своего магазина.

Повернувшись к баррикадам, Раппрет обнаружил на себе изучающий взгляд Адель. Раппрет демонстративно покрутился, показал гвоздь. Вдруг у его ног упала пика. Он поднял глаза наверх и увидел пикинера. «Если сейча они не откроют, я обойду шпиль сверху» — подумал Раппрет. Да удивления в баррикадах появилась щель, позволяющая ему войти.

Войдя в шпиль, Раппрет обнаружил у своего лица сразу три гвоздя. Однако это не мешало ему осмотреться. Большинство окон в здании было забаррикадировано, а фонари не давали достаточного освещения. В одном углу толпились те, кто не пожелал лил не мог убежать из шпиля. В основном тут были бедняки.

У другого угла сидели зараженные, связанные и охраняемые стражей. Они были на разных стадиях: кто-то уже покрывался наростами, а кто-то только начинал бормотать непонятные речи.

— Вам бы не проявлять милосердие к зараженным, у которых уже появились опухоли. Даже если чума пройдет, они вряд ли выживут, — сказал Раппрет.

Адель сказала:

— Я не знаю, кто ты и можно ли тебе верить. Назывись!

Раппрет обдумал свое положение. Выскользнуть было просто — его движения были намного быстрее реакции стражи, но смысла в этом было не много. Он бы только напугал Хранительницу.

— В эту тайну посвящены только капитан и принцесса, но я, хоть и не имею права разглашать что-нибудь без разрешения Хорнет, вынужден посвятить вас, хранительница. Но мне нужно поговорить наедине.

Теперь предстоял ход Адель. Она обдумала его с тщательностью, так как от этого зависела ее жизнь.

— Что ж, я поговорю с тобой. Но стража будет присутствовать.

— Тогда пусть это будет Фовир. Раз Огрим ему доверяет, я тоже доверюсь. Я отдам ему гвоздь.

Адель была поражена осведомленностью стоящего перед ней жука. «Похоже, он и правда кто-то важный», — подумала Адель. Она отозвала стражу и позвала Фовира. Раппрет вручил ему свой гвоздь, и они стали подниматься в кабинет Адель.

Проходя по второму этажу, Раппрет заметил, насколько разное отношение к знати и обычным жукам. Если на первом этаже царил полумрак, то на втором было довольно светло. Зараженные жуки сидели на стульях и даванах. «Должно быть они бы и сами умерли за этих «важных шишек» — подумал Раппрет.

Поднявшись в кабинет Хранительницы, Адель и Раппрет сели за стол, а Фовир встал рядом.

— Так кто ты? — спросила Адель.

— Когда-то Бледный Король посчитал, что помимо армии ему нужен кто-то, о ком бы никто не знал, но кто мог бы оказывать влияние. Подробнее я рассказать не могу. Мы звались тенями Короля, а теперь зовемся тенями Принцессы. Если сюда прийдет жучиха и начнет говорить что-то, скажите ей «Тень?», и если она ответит да, то впустите ее. Сейчас же я хочу разведать обстановку и найти принцессу для создания плана.

Адель посмотрела на жука с подозрением, но все же поверила.

— Принцесса пропала, я не знаю, где она.

Раппрет встал. Фовир приготовился атаковать, однако Раппрет пошел к противоположной стене, забрался по ней и открыл люк в потолке. Затем закрыл его и вернулся на место.

— Я полагаю, что принцесса ушла именно так.

Адель была в шоке. Она понимала, что ее собеседник намного более осведомлен, чем она. «Наверно, я все же зря ему не верю. Если он действительно какой-то помощник принцессы, то не стоит его затормаживать.

— Хорошо. Тебе что-нибудь нужно?

— Я полагаю, что да. Чем больше зараженных, тем сильнее чума. Большинство из них все равно умрут. И еще, не мало важно сохранять моральный дух и ясность мысли. Передайте народу, что принцесса жива.

— Хорошо.

Фовир вернул Раппрету его оружие, и они направились вниз. Но обнаружилась новая проблема — мост, соединявший Щпиль с соседним зданием послужил отличным способом проникновения лоз. Снизу их резала стража, однако толку это не давало.

Увидев это, Раппрет кинулся бежать по мосту и искать место, где корень был уязвимее. Он, цеплялся за пол моста и рос прямо на глазах. Но вдруг в лицо Раппрета вылетело облако пыльцы.

Раппрет стоял посреди огромного белого зала. Он был совершенно пустым. Огромные окна яро освещали это место. Прямо перед и был проход, в который тень и направилась.

Поднявшись по лестнице, Раппрет очутился в тронном зале. Здесь было не так светло из-за отсутствия окон. Весь свет, казалось, шел из центра зала, где стоял на небольшом возвышении королевский трон. На троне сидел, склоня голову, Бледный Король. Раппрет подошел к нему и встал на колено.

— Как дела, Раппрет? Все ли хорошо? Как там Хорнет? — спросил монарх.

— Все хорошо, ваше величество — ответила тень.

Черв поднял голову и посмотрел на Раппрета. Тень не выдерживала его взгляда, казалось, что он проникал в самую суть его существа. Затем король встал и поднял руку:

— Все хорошо? Хорнет мертва, Халлоунест лежит в руинах, чума захватила город, армия не справляется, а та жучиха, жена картографа, на которую ты положился, позорно сбежала! А что ты сделал для того, чтобы предотвратить это? Ничего!

Черв, казалось, увеличивался в размерах, как бы раздуваясь от злости. Раппрет же наоборот уменьшелся, становясь все меньше и езначительнее.

— Ты не отговорил Огрима идти в поход, ты не убил Эмилитию, ты недостаточно охранял принцессу! Зато ты здорово провел время в Улье.

Черв сел на трон. В зале потемнело. Потом картинка поменялась: по всему залу были разбросаны тела Каролингов. Были видны следы боя на мечах и применения магии. Черв, весь в потеках пустоты, все так же сидел на троне. Было видно, что он мертв. Но вдруг его маска отвалилась от тела, упала на пол, прямо под ноги к все еще стоящему на коленях Раппрету, и сказала:

— Это все ты! Это все твоя вина! Признай и покайся!

Разум Раппрета распирало на части. Но вдруг но понял, что происходит, встал с колен, отбросил маску и уверенно сказал:

— Нет!

В следующий миг видение сменилось. Труп Бледного Короля растворился, зал наполнился желтым светом. На месте трона возникла Лучезарность. Раппрет приготовился атаковать, как вдруг видение прервалось.

Он лежал на полу моста, крепко сжимая в руках гвоздь. Поднявшись, он увидел, что в его сторону идут несколько стражей. Раппрета не интересовало, заражены они или нет — они все равно могли бы доставить ему проблем, ведь он потерял слишком много времени, чтобы медлить.

Пройдя к месту, где мост соединялся с соседствующим со шпилем домом, Раппрет нашел уязвимое место чумной лозы. Она состояла из двух отростков, соединяющихся у основания дома во едино и поднимающихся по стене. Под мостом они разделялись, оплетали мост, а затем соединялись вновь. В месте разделения они были уязвимы.

Раппрет разбил окно в стене моста и прыгнул на стену дома. Затем, оттолкнувшись от стены, он прыгнул под мост, занося гвоздь. Удар пришелся четко по месту разделения корней. Гвоздь вонзился глубоко и стал опускаться разделяя корни. Когда Раппрет спустился на площадь, он убедился, что бить именно туда было хорошей идеей. Если бы он захотел разрубить корень внизу, ему пришлось бы пробиваться через толстый слой коры, которая, очевидно, являлась еще одним нововведением чумы.

Корень стал стремительно отмирать и разрушаться. С моста стали падать его обломки. Но так же Раппрет заметил, как быстро чума немяет форму. Те капли, которые не успевали упасть на землю, становились маленькими мушками, используя пепел и маленькие обломки корня как крылья.

«Отлично. По крайней мере шпиль в безопасности. Но как же все таки быстро чума адаптируется к новым условиям» — подумал Раппрет, глядя на то, как чумные мушки кружат по улице.

Далее тень решила проверить Святилище. «Скорее всего, там достаточно безопасно, поэтому там может образоваться еще один оазис выживших, где может быть и принцесса. Кроме того, надо проверить, как вспышку перенесла исповедница.»

Изельда очнулась от того, что ее что-то коснулось. На миг она не поняла, что происходит, но потом осознала — ее ногу пытается опутать чумной побег. Она встала и перерезала его как масло. Осмотревшись, она увидела рядом еще один. Он как бы полз на встречу первому. Но Изельда не придала этому внимания. Посмотрев вверх, она увидела крылатого часового, который явно был заражен. «Надо укрыться и подумать обо всем спокойно» — подумала Изельда.

Зайдя в дом, она на секунду оторопела — перед ее лицом предстала фигура огромного жука — война в сияющих доспехах. Но потом она поняла, что это лишь броня, тщательно вычищенная и отреставрированная.

Зайдя в первую попавшуюся комнату, она осмотрелась: прилавок, два стула и куча разных артефактов с символикой Халлоунеста. Все было в пыли, кроме пары дневников. Изельда подумала, что в них может находиться какая-то важная информация и попробовала их прочитать. Оба дневника представляли из себя двойной рассказ. Более старый текст она прочитать не могла — он был написан на наречии, которое она не знала, а сверху был перевод, написанный более тонким слоем. Вчитавшись, Изельда поняла, что это бессмыслица. Либо дневник был слишком старый, либо переводом занимался безумец: в тексте то и дело упоминались балы, король и знатные жуки вперемешку с чумой и невзгодами.

Изельда села на стул. «Искать принцессу… Нет, она знает город куда лучше меня. К тому-же в этой части города еще довольно спокойно, и я не думаю, что ей грозит опасность. Надо сделать что-то, что может развернуть ситуацию в нашу пользу» — думала Изельда. Но вдруг ей в голову прокралась мысль: «А как же Корнифер? Он, хоть и видал многое в этом королевстве, но я не думаю, что видел что-то подобное. К тому же последнее время он в довольно загнанном состоянии… Но если не остановить это, все станет еще хуже. Нет, надо действовать.»

Изельда крепче перехватила свой гвоздь и пошла в сторону богатых кварталов. Чем дальше она шла, тем больше становилось зараженных. Ее внимание обратил крик, исходящий с соседней улицы. Она бегом направилась туда.

Повернув за угол, она увидела великого часового, который крушил и ломал все подряд. Очевидно, он был заражен. Противостоять ему пытались несколько крылатых часовых, однако зараженный умело прикрывался щитом. Заметив Изельду, он устремился к ней навстречу. Новоиспеченная тень быстро оценила противника: массивный щит — не пробьешь, гвоздь — лучше не подставляться. Но Изельда наша слабое место — ноги. Когда часовой приблизился, она мастерски прошмыгнула под щитом и одни ударом отрубила обе ноги. Жук упал на свой массивный щит, после чего его легко добили часовые.

Далее Изельда направилась туда, где она слышала какой-то невнятный шум. Было ощущение, что гудела толпа. Поворот и вот они — толпа зараженных оболочек. Они все собрались вокруг дома, который оплели чумные корни. Изельда поняла, что она не выстоит одна против всех. Но вдруг из-за угла вышел великий часовой и принялся крошить зараженных. Следом за ним появился Коллекционер. Изельда тоже вступила в бой.

Выскочив на улицу, она начала неистово резать гвоздем зараженных. Силы убить часового с одного удара ей не хватало, однако с двух враг гарантированно оставался лежать на земле. Коллекционер успевал брать под контроль все новые и новые оболочки.

После победы над очередной оболочкой, Изельда осмотрелась. Видимо чума подала какой-то сигнал. Зараженных становилось все больше. Они выходили из домов, из переулков и улиц и грозили окружить двух самоотверженных войнов Халлоунеста. Велекий часовой был убит. Оценив ситуацию Изельда сказала:

— Отступаем!

Коллекционер услышал ее и стал прыжками уходить с арены. Скрывшись с поля боя в одном из домов, Изельда взглянула в окно. Зараженных было очень много. «Наверно, тут около трети города. Чудовищный масштаб. Если прикинуть, еще треть так или иначе мертвы, пали жертвой зараженных или же уже зараженные пали от гвоздей воинов Халлоунеста» — подумала Изельда. Но результат битвы давал надежду. Она одна смогла убить около десяти зараженных.

Изельда решила отдохнуть и вернуться в шпиль. Она ничего не могла сделать с таким количеством врагов она не сможет. Она уже собиралась уходить, как вдруг у выхода вдохнула пыльцу фиолетового цветка.

Она оказалась в доме в Грязьмуте. В дверь вошел Корнифер. Как всегда, он нес собой груды свертков. Добравшись до прилавка, он выгрузил их под прилавок и сказал Изельде:

— Я вернулся. Теперь я буду только с тобой.

Но она почему-то не верила в это. Что-то в этом было фальшиво, не по-настоящему. Изельда осмотрелась. Вдруг на ее глаза попал компас. «Странно. Я ведь не изготавливала новых с тех пор, как продала последний маленькому жучку» — подумала Изельда. Корнифер стал ласкаться к Изельде, требуя ее внимание, но жучиха продолжала осматриваться. «Где гвоздь?» — вдруг подумала Изельда.

— Я его выкинул, он тебе больше не нужен — вдруг сказал Корнифер.

— Что? — не поняла Изельда. Она была на сто процентов уверена, что не говорила ничего вслух. Поведение Корнифера как-то изменилось, он стал лезть ей в глаза, не давать осмотреть комнату. «Да что это такое? То он не появляется, то мазолит глаза». Изельда оттолкнула своего мужа.

Вдруг видение изменилось. Теперь она была в окружении своих многочисленных родственников в пещере, вызывавшей у нее болезненные воспоминания. «Предательница!» — вдруг сказал кто-то из окруживших ее. Затем на нее обрушился целый шквал ругательств. Но ей было уже все равно. «Зачем? В чем смысл жизни? В чем смысл существовать, чтобы переносить страдания?» — в ее голове возникло много вопросов. Больше, чем она могла переварить. А в нее уже летели камни. Но она не ощущала боли.

Видение снова изменилось. На этот раз она стояла перед принцессой, а та отчитывала ее за что-то. Слов Изельда разобрать не могла, она воспринимала лишь интонацию. Но вдруг она как бы эскапировалась от мира, перестала жить по его законам. Но лишь на миг.

— Интересно.

Потом.

В этот миг она поняла, что мир — лишь череда условностей, порождающих одна другую, скопление случайностей. Она молча развернулась и пошла прочь от принцессы. Пространство при этом повело себя очень странно. Она шла как бы в пустоте, которая не успевала подстраиваться под нее.

Вдруг видение снова сменилось. Перед ней появилось большое белое существо, но она проигнорировала и его. Существо разозлилось и закричало, но Изельда продолжала удаляться в странное серое пространство. Вдруг, она проснулась.

Она вдруг ощутила что-то, чему не могла дать описание. Она встала, взяла гвоздь и вышла на площадь перед домом Эмилитии. Зараженные кинулись на нее. Она замахнулась гвоздем и отрубила голову двум зараженным знатным жукам. На этом она успокоилась и ушла. Оболочки почему-то не преследовали ее.

Изельда решила проверить, не вернулась ли принцесса в Шпиль. Добралась тень до него довольно быстро. Но пробраться внутрь мешали баррикады. Изельда уже хотела пойти к мосту и пробраться в шпиль через него, но вдруг ее окрикнули:

— Стой! Ты кто?

Голос доносился из-за баррикад и принадлежал явно одном из стражей. Изельда подошла ближе, но дать ответ не успела — в шпиле что-то взорвалось. Часть баррикад развалилась, а стражник убежал. Изельда пролезла в образовавшуюся щель. Ей стразу стала ясна причина взрыва — один и зараженных в углу использовал свои чумные наросты. И пусть он взорвался сам, зато выпустил остальных. Стража пыталась справиться с оболочками.

Изельда подошла и в несколько ударов убила всех оболочек. Теперь внимание стражи было направленно на нее. Но вдруг из толпы вышла Адель и стала разговаривать с Изельдой.

— Ты убила их, когда они представляли опасность, но не думала ли ты, что твои действия могут бросить тень на репутацию королевства? — сказала Хранительница.

— Бросить ТЕНЬ, вы сказали? — переспросила Иельда. Она могла предположить, что Раппрет побывал здесь раньше нее.

— Опустить оружие! — приказала Адель. Стража разошлась по своим делам. Затем хранительница обратилась к Изельде:

— Не так давно здесь был другой жук. Он ищет принцессу. И он сказал, что ты придешь. И отреагируешь на слово «тень».

«Значит Раппрет в городе. Это хорошо. А вот то, что принцесса так и не вернулась достаточно плохо.» — думала Изельда. Она понятия не имела, что ей делать в этой ситуации.

— Вам нужна какая-нибудь помощь? — спросила Изельда.

— Оу… Я полагала, что у тебя тоже есть какой-то план… Но раз у тебя его нет, я бы хотела, чтобы ты расставила таблички с оповещением о убежище в шпиле. Хоть в шпиле и не так безопасно, чтобы заверять, что с пришедшими сюда ничего не случится, это все же лучшее решение для тех, кто остался без убежища. Расставь их преимущественно там, где город больше всего пострадал, — сказала Адель.

— Хорошо, — молча сказала Изельда. Когда ей уже выдали несколько разносортных табличек, сделанных на скоро из подручных материалов, внезапно из толпы выскочил Корнифер.

— Изельда, как хорошо, что ты нашлась! — бормотал он, прижавшись к ней. Но Изельда уже не испытывала обычных чувств. Ее восприятие пострадало от всех пережитых событий. Она знала, что должна была успокоить мужа, а затем как-то объяснить свой уход, но вместо этого она просто отодвинула его от себя и со словами «Мне пора» направилась в сторону выхода. Корнифер опешил. Он ожидал от Изельды все, но не это.

«Идти прямо не имеет смысла. Даже если бы там остался кто-то живой, он не будет куда-то идти. Не такие они, эти знатные жуки, странные. Я думаю, стоит обойти периферию богатого района и заглянуть в шахты. Даже не смотря на праздник там еще могут быть рабочие.» — подумала Изельда и двинулась к богатым кварталам обходя эпицентр заражения.

Хорнет обходила войско. Составляло оно всего около пятнадцати жуков — тех из стражи, кто находился неподалеку и узнал о нахождении принцессы. Она была реалисткой и понимала, что со столь малым войском ничего не может сделать, однако она верила, что в городе она найдет большее количество боеспособных жуков.

— Наша задача, — говорила она, — пройти в центр города. В Шпиль. Там я надеюсь найти еще воинов и сокрушить главный источник чумы. Я полагаюсь на вас, вашу силу и смекалку. Не подведите.

Таким составом они двинулись в путь. Почти сразу их начали атаковать разного рода зараженные — от мстекрылов до пикинеров. Когда Принцесса приближалась к центральным, с ней осталось всего семеро. На каждой улице завязывались бои.

«Пости пришли. Потери катастрофические. Из пятнадцати осталось всего трое. Я надеюсь, что все собрались в шпиле. Но, если подумать, зараженных на улицах не так много, чтобы предположить, что заразились все. Хотя и трупов и зараженных достаточно» — думала принцесса.

Вдруг она заметила блеск знакомой брони. «Хиггемол? Неужели Огрим нашел его? Что ж, в таком случае расклад сил меняется» — подумала принцесса, но, выйдя на площадь Памяти Полому Рыцарю поняла, насколько ошибалась. Когда доспехи развернулись, Хорнет увидела в одном из глаз пузырь чумы, а в другом — цветок. Принцесса все поняла.

Заполненные чумой доспехи, почувствовав принцессу, приготовились к бою. Самозванец выдернул из мостовой фонарь и, вооружившись таким образом, устремился на принцессу. «Оставлять его здесь нельзя, он вполне может просто разрушить здания, и тогда у нас будет гораздо больше проблем.» — подумала Хорнет.

Когда броня приблизилась, Хорнет отпрыгнула, чтобы не подставиться под удар фонаря. Затем она несколько раз пырнула иглой броню. Повреждения, нанесенные броне, были чертовски малы. Из небольшой трещины, которую проделала в броне игла, начала сочиться чума.

Развернувшись, броня взяла кусок брусчатки, раздробленной ударом фонаря, и кинула его в принцессу. Хорнет отскочила, однако кусок, прилетев в стену дома, раздробился и осколки ушибли спину принцессы. Она упала на брусчатку. Воспользовавшись этим, броня разбежалась и прыгнула, в попытке задавить принцессу. Хорнет вскочила и сделала рывок.

Броня упала перед ней. Хорнет нанесла еще несколько ударов. Она заметила, что удары, приходящиеся между пластинок брони, гораздо эффективнее. Она сделала рывок на другую сторону площади и кинула иглу на нити.

Маска брони открылась, обнажая нутро, состоящее из маленьких чумных мушек и лоз чумы. Изнутри начала извергаться чумная жидкость, разлетающаяся во все стороны. Хорнет подбежала к броне и попыталась ударить чумные внутренности, однако эта попытка была пресечена рукой брони. Тогда Хорнет начала бегать вокруг брони и наночить удары с разных сторон, пока ее неповоротливый враг не успевал развернуться.

Броня взревела от полученных ран. Чума сочилась по ней во многих местах, стекая на пол и образуя чумные сгустки, значительно ограничевающие передвижение принцессы. Броня снова взяла разбег перед прыжком, и принцесса хотела повторить свой маневр с рывком, но на этот раз ей помешала стекающая с брони чума. Чумная капля упала прямо под ногами Хорнет, из-за чего ей пришлось отступить.

Но вдруг в бок брони вонзился указатель с надписью «Убежище» и стрелкой. Принцесса посмотрела по сторонам и увидела, что на площади появилась Изельда. Тень ринулась на врага и нанесла ему несколько ударов гвоздем.

Броня отпрыгнула, и маска открылась вновь, только теперь вместо капель чумы она изрыгала массивные чумные сгустки, взрывающиеся при контакте с поверхностью. Изельда и Хорнет уворачивались от обстрела. Когда маска брони вновь закрылась.

Так принцесса, тень и заполненная чумой броня бились еще некоторое время. Площадь, ставшая им ареной, изменилась до неузнаваемости: вся брусчатка была раскрошена ударами фонаря и взрывами чумы, досталось и окружающим площадь домам. Броня была уже изрядно сломана, на спине была большая пробоина, маска была вся в царапинах. И вдруг, после очередного удара Хорнет Броня рассыпалась.

— Победа? — с недоверием сказала Хорнет. И ее сомнения подтвердились. Через мгновение броня развалилась на несколько частей. Первыми отпали руки. В месте, где они должны были соединяться с телом, образовались пузыри чумы, которые быстро отрастили себе ножки. Руки быстро взобрались на мемориал. Следом отлетела маска. Она воспарила над землей. Оставшаяся часть брони собралась в шар.

— Ага, как же! — ответила на свой же вопрос принцесса. Через мгновение она уже уворачивалась от летящей в нее части мемориала, отломленной и метко кинутой руками. Изельда же приняла на себя удар металлического шара — тела.

На арене начал происходить бой, в несколько раз сложнее того, когда броня была единым целым. Теперь двум воительницам приходилось одновременно контролировать четырех противников: стремящееся задавить врага тело, поливающую кислотой сверху маску и кидающиеся обломками руки.

— Изельда, попробуй избавиться от рук! — уворачиваясь от капель кислоты крикнула Хорнет. Изельда же все никак не могла отделаться от преследовавшего ее тела. Она неоднократно перепрыгивала его, атакуя в прыжке, но это не приносило быстрых результатов. Тогда жучиха прыгнула на стену и стала карабкаться вверх, желая отвести маску от принцессы.

Тело упало в водосток, временно выбыв из битвы, маска, почувствовав опасность стала подлетать все выше и выше. Воспользовавшись этим, Хорнет применила магию Белого корня и взорвала одну из рук. Но в момент применения заклинания в нее попала капля чумы. Принцесса почувствовала жгучую боль.

В это время Изельда прыгнула на маску и вонзила в нее гвоздь. Но, как только она это сделала, чумной пузырь в глазу маски взорвался, оглушив тень. Изельда лишь чудом не упала, инстинктивно сжимая в руке гвоздь.

Раппрет шел по мосту. Он побывал в святилище и собирался вернуться в шпиль, но, проходя над площадью памяти Полого рыцаря увидел Хорнет, уворачивающуюся от нещадно сорванной головы Полого, и Изельду, опускающуюся вниз на маске. Раппрет быстро разбил стекло моста и спрыгнул на снижающуюся маску. Он рассчитал свой прыжок так, чтобы скорректировать траекторию движения маски и приблизить ее к стене, где Раппрет смог бы в той или иной мере управлять ее снижением.

Миг, и вот уже обе тени повисли на почти расколовшейся на двое маске. Как Раппрет и ожидал, его прыжок заставил маску приблизиться к стене. Он одной лапой взялся за гвоздь Изельды, другой вонзил свой гвоздь в стену. Но вдруг цветок на маске выпустил споры. Но Раппрет уже знал, что все, что предстало перед ним — лишь иллюзия и освободить свой разум от пут не составило труда. Поняв, что маска раскалывается, Раппрет подхватил Изельду и выдернул е гвоздь. Маска распалась на две части и упала на землю, Раппрет же аккуратно сполз по стене с Изельдой и начал приводить ее в чувство.

Увидив подмогу и поражение одного из противников, Хорнет ободрилась. Она могла снова применить заклинание и хотела взорвать последнюю так досаждавшую ей руку, но увидела, что тело, почувствовав легкую цель, устремилось на Раппрета и приходящую в чувства Изельду. Тогда она призвала корень и как бы «поймала» им тело. Корень быстро стирался под натиском металла, поэтому Раппрет и пришедшая в чувство Изельда посмешили отбежать на другую сторону арены.

Корень разрушился и тело упало на землю, оставив глубокую вмятину в и без того изуродованной в ходе битвы брусчатке.

— Атакуйте руку! — крикнула Хорнет теням и они втроем направились к пулу разрушенному мемориалу. Тело пыталось задавить их, но плохо справлялось с резкой сменой направления, что не позволяло выполнить эту задачу. Рука отчаянно пыталась отбиваться, но численное приимущество принцессы и ее теней было неоспоримым. Раппрет одним ловким прыжком отрубил пару металлических пальцев, а окончательно умертвил руку бросок иглы Хорнет.

Тело не давало героям нанести урон, постоянно то приближаясь, то отдаляясь крутым разворотом. И вот, во время очередной попытки тарана, Раппрет придумал способ быстрой победы: он встал в небольшую воронку, упер конец своего гвоздя о брусчатку и замер. Поняв его план, к нему быстро присоединилась принцесса и Изельда. Их оружие сформировало трамплин, на который наехало тело и, подлетев на высоту второго этажа, застряло в стене одного из зданий. В таком положении воины легко добили его.

— Ух, как же много проблем доставил этот старьевщик — сказала Хорнет наблюдая, как рассыпается броня.

— Да, изрядно. Но мы победили. Принцесса, давайте скорее доберемся до шпиля — там относительно безопасно — предложил Раппрет. Хорнет согласилась и направилась в шпиль.

Приближаясь к убежищу, Хорнет все больше хмурилась. Она видела, что в этой части города ситуация серьезнее, чем в окраинах. Встав возле баррикад, Хорнет крикнула:

— Открывайте!

Услышав голос принцессы, за баррикадами засуетились. Вскоре баррикады раздвинулись, образовав довольно широкий проход, в который вошла принцесса и два ее спутника. Первым делом Раппрет нашел глазами того стража, который отказался впускать его при первом посещении и посмотрел на него взглядом, выражающим негодование.

За время отсутствия Раппрета в Шпиле изменилось только количество оставшихся в нем жуков. Многие рабочие ушли по своим домам или вовсе прочь из города, когда поняли, что Шпиль стал целью для чумы. Богатые жуки же наоборот не хотели уходить. Бедные кварталы были для них слишком убоги, богатые — слишком опасны. Поэтому они оставались в Шпиле.

К Хорнет сразу же подбежала Адель, к Изельде — Корнифер. Только Раппрет молча отошел в сторону и стал чистить и натачивать свой гвоздь сидя в углу. Стража смотрела на них с Изельдой с непониманием и недоверием, но все же с уважением. «Неудивительно. Они наверно и не слышали о маскировке, как методе ведения боя. Бояться того, чего не знаешь — естественно» — думал Раппрет, замечая на себе косые взгляды.

Изельда не слушала жалобы мужа. Сейчас она ждала лишь одного — приказа принцессы. И вот он поступил — проверить запасы. Изельда молча пошла на его исполнение. Ошеломленный Корнифер подошел к Раппрету в поисках ответов.

— Слушай, Раппрет, ты не знаешь, что твориться с Изельдой?

— Полагаю, что-то воздействовало на нее. И потом она стала такой.

— А ты не знаешь, может она стать прежней?

— Не знаю, Корнифер.

После изменения характера Изельды она стала нравиться ему еще больше. Но он понимал, что не может больше ошибиться. Он до сих пор корил себя за то, что попался в ловушку Хиппогеи и что не убил Эмилитию. «Но откуда я мог знать? Эх, если бы мне сейчас вернуться в то время…» — думал Раппрет.

В это время в магазине Слая.

— Оро, я знаю, что ты не забыл и не простил, но посмотри, что происходит на улице. Сейчас не время для вражды, — говорил Шео разгоряченному брату. Оро стоял в боевой стойке, готовый в любой момент броситься на брата.

— Я простил тебя, брат. Не стоит отягощать себя этой ношей, — говорил Мато. Несмотря на накалившуюся обстановку, он оставался совершенно спокойным. Шео старался уговорить братьев к примирению, Слай же не спешил вмешиваться, будто изучая братьев. Он не видел их очень давно и ему было на что посмотреть.

— Ты всегда мешал мне! Ты, слабый, беспомощный и… — ругался Оро, все больше свирепея. Но тут в разговор вмешался Слай:

— Не стоит винить Мато за его путь. Каждый избирает собственную дорогу и несет ответ за то, куда он по этой дороге пришел. Да и ты, Оро, не самый сильный из вас троих. Я уверен, что если бы Шео не оставил гвоздь, то смог бы победить вас обоих. Однако я считаю, что даже своей кистью он сможет дать отпор.

Эта фраза несколько остудила Оро. Он зло взглянул на Шео, даже сейчас успевшего испачкаться краской.

— Так значит ты хочешь биться? — Мато достал гвоздь, — Уж не лучше ли тогда выйти на улицу и посмотреть, кто перебьет больше зараженных? Бессмысленно драться друг с другом, когда вокруг столько тех, кто хочет нашей гибели.

Шео и Слай переглянулись. Им обоим было бы больно смотреть, как дерутся между собой два брата. Оба они считали предложение Мато хорошим. Шео уже жалел о том, что затеял это. Он так старался помирить своих братьев, надеясь на то, что за время, проведенное порознь они забыли прошлые обиды. Но его самые худшие опасения подтвердились: Мато не даст Оро победить, а Оро не захочет оставаться проигравшим.

— Что-то мне не хорошо, я пойду прилягу — сказал вдруг Слай и ушел, волоча за собой свой огромный гвоздь. «Хм, странно все это, подумал Шео.»

Отвлеченный, он не заметил, как между Мато и Оро началась битва. Оро сделал рывок и удар, это был его излюбленный прием. Но Мато подпрыгнул и замахнулся гвоздем в воздухе, желая при падении ударить брата. Но Оро отпрыгнул и удар прошел мимо. А через мгновение уже сам Мато был вынужден парировать серию ударов. Мато, которого такой расклад абсолютно не устраивал, окунул свою кисть в желтую краску и взмахнул ей со всей силы. Удар отбросил обоих сражающихся к стене.

— Да как вы не видите! Ваша вражда разрушительна! Не в состоянии убить друг друга, вы разрушаете все окружающее. Что тогда, когда вы разрушили нашу дружбу, наш маленький счастливый мирок, состоящий из нас троих, что сейчас, когда мир рушится и сам, а вы лишь подливаете масло в огонь! — Шео нес праведную злость.

Мато сохранил свое выражение. Он прекрасно знал силу Шео. По тому, как он себя ведет, как он держится, Мато мог определить, что хоть его брат и безоружен, он может превзойти их только лишь силой характера. Оро же был ошеломлен. Когда Шео решил отступить от гвоздя, Оро списал его в утиль.

Молчание, повисшее в воздухе после удара Шео, нарушилось грохотом сверху. Братья побежали посмотреть, что же произошло. Когда они прибыли на место, то увидели, что комната Слая разгромлена. Спустившись в магазин, они увидели мастера. У него были чумные глаза. Все сразу поняли, что произошло, и взялись за оружие.

Слай сделал рывок и удар. Братья отпрыгнули. Сражаться в магазине было неудобно, однако иного выхода не оставалось. Мато замахнулся, чтобы ударить мастера. Это далось ему нелегко в духовном плане, все же Слай был его учителем. Но все же Мато сделал это. Слай парировал удар и стал замахиваться для великого удара, но тут Шео подпрыгнул и сбил учителя ударом красной краски. Воспользовавшись этим, Оро сделал удар и разрубил маленькое тело Слая пополам. Однако чума не собиралась так легко оставлять такого удачного зараженного. Тело срослось.

Слай стал делать рывки из стороны в сторону, чередуя их с ударами. Братья ничего не могли с этим сделать, так как не успевали реагировать на движения учителя.

— Надо заблокировать его гвоздь — сказал Шео. Оро и Мато встали вместе и приготовились зажать гвоздь учителя между своих при следующем ударе. И вот, когда Слай ударил, Оро принял его удар на свой гвоздь, и Мато зажал гвоздь учителя сверху своим гвоздем. Шео сделал рывок за спину замешкавшемуся учителю и ударил его, окунув кисть в желтую краску. Слай, держащийся за гвоздь, от удара насадился маской на его рукоять. Рукоять, пройдя маску и голову жука насквозь, показалась с другой стороны.

В этот момент за спиной жука образовалось свечение. Оно ослепило братьев, а когда они открыли глаза, они увидели амулет. Мато и Оро спрятали гвозди и тело Слая упало рядом. Шео подошел и взял амулет.

— Хм… Созданный последним желанием мастера амулет. Когда он у меня в руках, я чувствую, что становлюсь сильнее рядом с вами, братья. Должно быть он хотел нашего объединения.

Оро и Мато склонили головы. Тоже самое сделал и Шео. Через некоторое время Оро сказал:

— Что же нам теперь делать с вещами мастера?

— Я возьму себе его гвоздь и амулет, — сказал Мато, — он будет напоминать мне о мастере.

— Нет. Никто из нас не достоин этого амулета. Мы повели себя не как братья, — возразил Шео. Все согласились с ним.

— Я не хочу отягощать себя тяготами магазина, — сказал Мато, — мне кажется это лучше удастся сделать Оро.

Говоря это, Мато ощутил, что к нему вернулись те чувства, которые он испытывал к Оро раньше.

— А тебе достанется его титул. Ты, хоть и не так силен, сроднился с гвоздем гораздо лучше меня, — сказал Оро, который тоже испытывал похожие чувства.

— Жаль, что для вашего примирения понадобилась его смерть, — сказал Шео.

Жуки положили тело мастера на доски, вынесли на улицу и доверили течению воды. Это показалось им правильным. Затем они вернулись в магазин и стали обсуждать, кто что будет делать дальше. Шео выразил желание остаться в городе и заняться скульптурой, тем более что в процессе разработки шахт было найдено много глины. Оро тоже захотел остаться в городе и принять бизнес учителя. Мато решил, что он будет обучать мастерству владения гвоздем и тоже решил остаться в городе.

— Надо сообщить принцессе о его смерти, — сказал Мато и вышел из магазина.

Тем временем в шпиле Хорнет совещалась с Адель, Фовиром в качестве заместителя Огрима, Раппретом и Изельдой.

— Принцесса, я должен рассказать вам кое о чем. В улье сейчас правит самозванка — Хиппогея. Хоть формально королева улья ее сестра, Крассия, фактически всем управляет Хиппогея. Мне удалось узнать, что где-то есть еще улей, откуда их выгнали за использование порошка, заставляющего того, кто его съест, подчиняться. Для этого им и нужен был кристальный порошок. Они кормят им всех пчел.

У нас с Хиппогеей образовались весьма близкие отношения, и мы можем этим пользоваться. Я отправил ей письмо с просьбой о помощи. Она должна прислать нескольких пчел.

— Это хорошо. Пчелы не подчиняются чуме. Но этого будет недостаточно. Надо действовать быстро. Я полагаю, что сплетение, которое уже доросло до потолка, пытается достичь Храма. Если это так, то над нами нависли сразу три угрозы: если лозы расширят трещины, через которые вода из голубого озера проникает в город слез, то нас может затопить. Также, если этого не случится, я не знаю, как лозы повлияют на воду в озере. А чумной дождь — это последнее, что нам сейчас нужно. И третья угроза: если лозы достигнут Храма, они могут убить Призрака, а он — это единственное, что сдерживает Лучезарность и чуму.

— Принцесса, я не совсем понимаю, что произошло… — извиняющимся голосом сказала Адель.

— Кхм… Корень этой истории — ошибка короля. После победы над первой волной чумы сосуд, которого ты знаешь как Полого Рыцаря, слабел, и вот — вторая волна. Призрак Халлоунеста принял на себя ношу Полого, сам стал Полым. Но и ему эта ноша не по силам. Он даже слабее своего собрата, хоть и силен физически. К тому же прошлого Полого поддерживали Грезящие, одним из которых являлся Лурьен. А Призрака не поддерживает ничего. Если убить его, а я думаю, что это непростая задача, то Лучезарность вырвется на свободу.

Чума перейдет в новую фазу. Если сейчас Лучезарность сдержана и вынуждена конфликтовать с разумом жуков. Они некоторое время способны сопротивляться. У кого-то больше, у кого-то меньше. И вот, когда разум жука вытесняет из себя Лучезарность, образуется чума. Формально эта жидкость и есть Лучезарность. И она, в силу своей природы, очень разрушительна.

Пока Призрак держится, необходимо придумать что-то, чтобы убить Лучезарность. Нет кого-то, кто смог бы заменить сосуд. Да и в любом случае, это временная мера. И каждый следующий сосуд будет все слабее. А Лучезарность в определенный момент поймет, как ломать их очень быстро, — пояснила Хорнет.

Адель склонила голову, переваривая информацию, которую ей предоставили. Тем временем в разговор вмешался Фовир:

— Если Лучезарность имеет физическое воплощение, значит ее можно убить. Гвоздями.

— Врядли, иначе Черв, с его огромной магической силой, так бы и поступил вместо того, чтобы придумывать план с сосудами, — возразил Раппрет.

— Может он не смог? — спросила стоявшая в окна Изельда. Раппрета такая мысль повергла в шок. Он еще больше боготворил и без того божественного Бледного Короля. Жук подскочил, ударившись об стол.

— Давайте сейчас сосредоточимся на ситуации в городе. О том, что мне делать дальше мне уже рассказала королева. Однако, если я займусь этим сейчас, в городе погибнет слишком много народу. А возвращаться в пустое королевство я не хочу, — прервала полемику Хорнет.

— Для начала, нужно выяснить, что это, — попытался проявить инициативу Фовир.

— Ты опоздал, — сказал Раппрет, — мы уже знаем, что это. В городе была жучиха — Эмилития. Она полюбила старьевщика. А он больше чем ее любил свое дело — изучение древностей Халлоунеста. И вот, когда ему представилась возможность лично познакомиться с теми, о ком он читал в реликвиях, он с головой ушел в это. А Эмилития начала винить во всем принцессу и капитана. И вот, чума заметила такую благодатную почвы, как ее разум. Мне кажется, с учетом того, что сказала Принцесса, Лучезарность не захватывает ее разум, она скорее вступила с Эмилитией в союз. Вы видели те цветы, что растут на лозах? Такие же цветы росли перед дверью Эмилитии до того, как она стала помощницей чумы, — рассказал Раппрет.

— И там довольно много зараженных оболочек. Я думаю, что большинство. Они охраняют, — добавила Изельда.

— И что вы собираетесь делать, принцесса? — спросила Адель.

Хорнет думала. На нее с надеждой смотрели четыре пары глаз, ожидающих ее решения. Наконец, она сказала:

— Надо действовать сейчас. Чем дольше мы ждем, тем сильнее чума. Фовир: собери отряд из десяти самых лучших воинов. Адель: скажи, чтобы зараженных убили. Они переносят чуму. Изельда, Раппрет: вы пойдете со мной. Наша цель — убить Эмилитию.

Все встали и спустились вниз. Фовир пошел искать кого-то в толпе, Принцесса и тени встали у выхода и стали ждать. Адель также направилась к страже. Через некоторое время отряд был сформирован и маленькое войско выдвинулось в путь.

Чума, будто чуя приближение принцессы, активизировалась. Почти сразу продвижению отряда начал мешать зараженный часовой пикинер, летавший слишком высоко, чтобы его сбить. Поэтому отряду пришлось продвигаться перебежками от арки к арке.

На пол пути они встретили Коллекционера. Он постепенно сражался с зараженными. Он присоединился к отряду. Через время отряд практически подошел к дому Эмилитии. Хорнет предложила скрыться в одном из соседних домов и обсудить тактику боя.

Найдя подходящую комнату в одном из домов, Хорнет рассказала свою тактику:

— Я, Раппрет и Изельда пойдем вперед. Наша основная задача — уничтожить Эмилитию. Раппрет, ты сможешь сказать, где проход в ее комнату?

— Да, принцесса, — ответил Раппрет. Хорнет продолжила:

— Фовир, твоя задача завязать бой с зараженными. Возьми с собой Коллекционера, он очень неплохо вам поможет. Не давайте зараженным выйти из боя. Если поймете, что не выдерживаете, отступайте. Не думайте о нас. Мы значительно быстрее вас и сможем уйти, если поймем, что план провалился.

Коллекционер, постарайся взять под контроль великого часового. Он достаточно живуч, чтобы помочь в атаке или прикрыть отступление.

Раппрет. Если перед тобой встанет выбор: я или смерть Эмилитии, убей ее. Потом отправляйся на поиски Белой Леди. Ее уежище находится в глубине садов. Если я умру, только Леди сможет принять Королевство.

— Принцесса, вы же не думаете… — хотел сказать Раппрет, но его перебила Хорнет:

— Все может быть. Моя задача не оставить вас в растерянности в любом случае. По сути я — лишь символ. Внебрачная дочь Бледного Короля, появившаяся лишь потому, что моя мать стала грезящей. Есть много достойных на этот пост. И Белая Леди — королева Халлоунеста. Она намного умнее меня и многократно превосходит меня в силе. Также, если я умру, сообщи все, что знаешь Лордам, Хиппогее, Унн и Архону, его ты найдешь в гнезде.

И еще, Раппрет, как ты думаешь, что произойдет с этим зданием после того, как Эмилития умрет?

— Полагаю, они тоже отомрут. Возможно здание рухнет.

— Я тоже так думаю. Ты не знаешь, есть ли места, где мы бы могли спрятаться в случае обрушения?

Раппрет задумался. Убежать они бы не успели. А где спрятаться в разрушающемся здании? Раппрету понадобилось время для того, чтобы придумать решение. Он сказал:

— Там должен быть ход, ведущий в стоки. Его наверняка закрыли лозы, но, если после смерти Эмилитии они уничтожатся, мы сможем пройти.

После обсуждения мелких деталей плана, войско покинуло свое убежище. Фовир, Коллекционер и стражи выстроились в ряд. За ними встала Хорнет и тени. Миг ушел на то, чтобы в голове пронеслось все, что было. И вот Фовир крикнул:

— За Бледного Короля! За принцессу Хорнет!

Крик подхватили и остальные и ринулись в бой. Практически мгновенно на угрозу среагировали оболочки. На стройные ряды воинов кинулся облепленный чумными пузырями жук. Фовир среагировал быстро. Бросок копья и жук взорвался в рядах противника, вызвав небольшую цепную реакцию, значительно потрепав зараженных. Завязался бой. Коллекционер, как и приказывала Хорнет, взял под контроль Великого Часового и, задорно смеясь, прыгал по арене, причудливо сражаясь. Он кидался трупами, а иногда и живыми зараженными. Войны, чья тактика боя под влиянием чумы не особо поменялась, не могли быстро реагировать на хаотичные движения пустотного существа.

Между стражами и зараженными завязался ближний бой. Фовир предпочитал держаться на расстоянии, мастерски метая копья и помогая страже.

Хорнет устремилась вперед. Раппрет держался рядом с ней, защищая принцессу от врагов, а Изельда ринулась в самую гущу боя, с двух ударов убивая зараженных.

Откуда не возьмись на пути у принцессы возникло несколько оболочек. Раппрет сделал рывок в их сторону и ранил нескольких размашистым ударом гвоздя. Затем он отпрыгнул назад, избегая удара. Но вдруг Хорнет подпрыгнула зависла в воздухе и ударила нитью. Оболочки, которые получили серьезные повреждения от этой атаки, отпрыгнули. Вдруг откуда-то выпрыгнула Изельда и вонзила гвоздь в одну из оболочек. Гвоздь прошел через всего жука вертикально, не оставив ему шансов на выживание. Затем Хорнет ловким броском иглы убила еще одну оболочку.

В пылу боя троица не заметила, что их окружили. Хорнет, Раппрет и Изельда встали спиной к спине приготовляясь защищаться, как вдруг за спинами окруживших их врагов появился Коллекционер и, положив руки на голову ближних оболочек подчинил их себе. Хорнет парировала одну атаку, Раппрет уколами гвоздя не давал оболочкам подойти, а Изельда карала подошедших ударами своего гвоздя.

Вдруг и толпу сверху упало тело. Раппрет успел заметить, что это был пикинер. По цвету его внутренностей было видно, что он заражен. Посмотрев вверх, Раппрет увидел причину смерти часового.

— Пчелы! — радостно вскричала тень.

Тем временем небольшой отряд Фовира отступал. Многие уже были ранены, один из солдат не мог ходить, только ползти. Фовир встал на его место. Ему пришлось вступить в ближний бой. Но он помнил, что их цель — сковывание максимального количества зараженных. Теперь он понял, почему принцесса сказала взять только десятерых: атаки зараженных были не метки и размашисты, они очень часто ранили друг друга. Большая толпа была бы на руку чуме. К тому же в уличных боях большая численность мешала бы маневрировать.

После отступления солдат за очередной поворот, зараженные не стали гнаться за ними. «Слишком далеко.» — подумал Фовир. Метнув копье, он попал в голову великому часовому, который был подконтролен Коллекционеру и, из-за своей малой скорости не успевал за солдатами. Часовой упал, преградив своим массивным телом путь зараженным.

— Что ж, считаю нашу миссию выполненной. Мы отвлекали их как могли, — сказал Фовир.

Хорнет и тени прорвались к дому Эмилитии.

— Ну что, Раппрет, где вход? — спросила Хорнет.

Раппрет стал прикидывать место, где должна была находиться дверь. И вот он увидел место, которое отличалось от остальной стены. Там, по его расчетам, должен был находиться вход в комнату Эмилитии. Но высказать свои расчеты Хорнет он не успел. На полу позади появились ростки чумных лоз и, пока Раппрет думал, они сформировали ловушки. Как только Раппрет развернулся, ловушка захлопнулась.

Хорнет и Изельда сразу же провалились в сон. Раппрет же, из-за своей богомольей крови, остался бодрствовать. Он видел, как ловушки начали заполняться чумой.

Хорнет оказалась на платформе, подвешенной в воздухе по среди огромной светлой пустоты. Где-то вдалеке она видела подобия огромных рогов, судя по всему каменных. Вдруг перед ней появилось большое сияющее существо. Хорнет поняла, что это Лучезарность.

— Тебе не затмить меня! — сказала Лучезарность.

— Я и не планирую. Я хочу убить тебя, — прямо сказала Хорнет. В этот момент она заметила два смутных черных пятна глубоко под платформой.

— Ха-ха-ха-ха-ха! И как же ты планируешь это сделать? У тебя нет гвоздя грез. Последний, кто мог убить меня, вернее мог попытаться убить меня — тот сосуд, которого вы называете Призраком. А теперь, когда он упустил эту возможность, мне осталось только подождать, пока чума расплавит его. А я терпелива! — торжествующа сказала Лучезарность.

В этот момент вдалеке от Хорнет возник луч. Он стал стремительно приближаться и Хорнет поняла, что прикосновение к нему не приведет ни к чему хорошему. Но сделать она ничего не могла. Вдруг белый корень под ее накидкой начал светиться. Этот свет был не такой, как у Лучезарности. Он был не такой слепящий и не имел той желтизны.

Свет становился все ярче и вот, когда смертельный луч был уже совсем близко из света амулета Хорнет сформировалась Белая Леди. Она оградила Хорнет щитом, при ударее о который луч рассыпался.

— А, Леди! Что ж, к тебе у меня тоже есть разговор, — сказала Лучезарность. В это время две тени: тени двух Полых Рыцарей устремились в атаку на Лучезарность. Богиня, не ожидавшая этого, на миг выпустила из внимания Хорнет. Этого момента хватило принцессе для пробуждения. Чума уже поглотила половину ее тела и очень больно жгла. Изельда также уже очнулась ото сна. Чумные лозы не давали пошевелиться.

— Ну все. Значит все эта история закончится не в нашу пользу, — сказал Раппрет. Вдруг он услышал жужжание.

В следующее мгновение ловушки разорвались, и герои увидели нескольких пчел.

— Не надо медлить. Передашь Хиппогее потом спасибо. Так где вход? — спросила Хорнет. Раппрет спрятал в накидку почтовую пчелку и указал Хорнет на место в стене. Хорнет, не смотря на раны и ожоги, устремилась к стене и спалила лозы, применив белый корень.

Тени и принцесса вошли в комнату. Внутри они увидели такую картину: в центре комнаты на диване сидела Эмилития. Ее тело было изуродовано воздействием чумы: оно сильно разбухло, шея удлинилась, по всему ее телу располагались чумные наросты. Из ее спины к потолку устремлялся огромный чумной побег, к которому добавлялись лозы цветов Эмилитии. Рядом на диване сидел Лемм. Он был мертв.

— Ах, как не вежливо вламываться без стука! А если бы мы с моим любимым… — начала Эмилития.

— Ты убила его! — воскликнула Хорнет.

— Нет, я просто сделала так, чтобы он всегда был со мной, — сказала Эмилития искаженным от чумы голосом. А затем, будто ничего не произошло, сказала:

— Как вам мои цветочки? Знаете, удивительные растения. Мой дорогой мастер так долго возился с душой, а я вот цветочки вырастила.

— Перестань! Ты вступила в сговор с Лучезарностью чтобы убить принцессу! — вскипел Раппрет.

— Сговор? Не понимаю, о чем вы. Мы с Леммом просто сидели тут, болтали о том, о сем. Слишком дождь сегодня сильный, правда? — спросила она Лемма. Тот, конечно же, ничего не ответил.

Раппрета взбесил этот цирк. Он рывком зашел за спину Эмилитии и отрубил ей голову. Чумная лоза начала быстро сохнуть и тлеть. Здание, которое было буквально изрыто лозой, начало разрушаться.

— Сюда! — крикнул Раппрет, показывая на небольшое отверстие в стене. Принцесса и тени пролезли по отверстию и оказались в канализации. Даже тут до них доносился гул рушащегося здания.

— Ну, можно считать легко отделались, — произнес Раппрет.

— Привет.

Так кто ты?

— Я — часть тебя. На сколько я разобрался, чем больше ты вкладываешь души в произведение, тем больше в нем тебя. И вот, эта часть тебя может выразиться по-разному. В виде удачных событий, или еще чего-нибудь. Но твой мир очень отличается от того, куда ты поместил себя. Я не могу оформиться здесь.

И что тебе надо?

— Что может быть надо буквам, не имеющим ни имени, ни физического воплощения?

Понял тебя. Что ж, тогда… Ты будешь Сущностью. Да. Сущностью фанфика, Сущностью Халлоунеста. Пусть у тебя будет тело обычного жука. Гвоздь и хитиновый щит. Небольшой дом в Грязьмуте. Тебя устроит?

— Вполне. И еще кое-что.

Да.

— Ты ведь буквально бог этого мира. Ты можешь одним предложением убить Лучезарность. Двумя словами ты можешь сделать всех счастливыми. Но почему тогда твои герои вынуждены терпеть это?

Какая будет цена такого счастья? Да и такой мир будет не живым. Хоть и счастливым. В моем мире большинство существ умрут по тем или иным причинам, если не будут встречать сопротивление. И ваш мир я творю по подобию нашего.

— То есть ты хочешь сказать, что эти страдания принесут им счастье?

Да.

— Хм… Понятно. Ах да, еще кое-что. Не мог бы ты наделить меня голосом? Пока я говорю просто буквами.

Могу. А какой бы голос ты хотел?

— Высокий мужской задорный голос.

Хорошо. Сущность, теперь ты обладаешь высоким мужским задорным голосом.

— Спасибо. Пока.