Да что вы знаете о жизни (джен)

Рождественские чудеса, с магией и без...

Мир магии прочно основан на законах магии, и это не тавтология. Вся жизнь того или иного волшебного сообщества подвержена воздействию магии на людей. Это проявляется от выращивания пищи до различных аспектов жизни магов. Одежду тут шьют с помощью магии, создают вокруг нее защитный контур для удобства и безопасности того, кто ее будет носить, так же строят дом вокруг родового камня, вплетая чары защиты, расширения пространства и неимоверное число благословений на людей, живущих в этом доме. По тем же принципам вокруг подобного дома растят магический сад и вызывают родник с чистой водой — даром земли, что будет питать все и всех живущих вокруг этого родника.

Но есть и вторая сторона магии. Темные искусства — то, что не всегда идет людям на пользу. Эти искусства не всегда непростительны и смертельны, но всегда потенциально опасны, как и сама жизнь. Магические проклятья — как раз очень важный раздел Темных искусств.

Вот маглы бы сказали человеку, которого они терпеть не могут: «Да что б тебя!» — и все. Добрые они, маглы… А ведь это тоже проклятье, но с человеком, которого они столь неконкретно и расплывчато прокляли, случается что угодно, очень часто хорошее. А маги, знающие силу, точность и структуру проклятий — люди серьезные, вовсе не жаждущие получить магический откат. Что такое магический откат? Это отдельный разговор.

Вот решил Некто особенно сильно проклясть Кого-то, взял взаймы у Матери-Магии силу — силе ведь все равно, что с ней будут творить. И проклятье было наложено. Пока оно успешно действовало, Некто этим вовсю пользовался, строил за счет горя, разорения или разрушения обычной жизни Кого-то свои планы, часто многоуровневые. Просто бизнес, возвышение за чужой счет. Но после Кто-то снял с себя самое первое проклятье, которое наложил Некто, и это дало первый сдвиг будущего магического отката.

Магическая сила для проклятья была взята у мироздания взаймы, слишком огромных сил у магов людей обычно не бывает, они же люди. А Кто-то вовсе не заслужил кармического проклятья и цепочек злонамеренных неудач, возложенных на его судьбу злобным Некто. Не заслужил, но перенес… И вот судьба и Мать-Магия отпускает второй конец растянутой до предела пружины проклятья, а первый конец все еще в руках злонамеренного должника, Некто.

И уже свободный от наложенного проклятья Кто-то, как правило, может лично наблюдать магический откат, вернувшийся к Некто по воле заимодавца, Матери-Магии. И в этом откате неслабые проценты по счету магического займа силы на злое дело. Тут будут и крушение многоуровневых планов этого Некто, и все страдания, что перенес за время проклятия Кто-то, тоже возвращаются к автору проклятия, а уж если была изначально некая цель, построенная на этом проклятье, то судьба и магия реализует в жизнь полную противоположность этой цели. А если этот магический долг отягощен еще и долгом кармическим, виной перед будущим магии, перед ребенком, к примеру, то все еще серьезнее.

Неизбежно лишение магических сил и наказание за реальные преступления, если таковые были при развитии проклятия. Но лишение магии — само собой, с немногими личными вещами на выход, в мир маглов, они вообще-то добрые, и ты, преступник, возможно, освоишься среди них, если, конечно, будет вести себя с уважением к чужим законам.

Но это лирика, как наивно думал я, бродя с Гарри по магловскому фермерскому рынку и закупая всякое вкусное на ужин. Вот зачем я столь сильно увлекался Темными искусствами, если столь не понимал сути путей магии? Если только просто любил читать умные книги? А события между тем начали развиваться, ведь жизнь не стоит на месте.

* * *

Убирать, готовить, стирать и ничего при этом не трогать — очень трудно, но при помощи магии возможно. Этим я и занималась. Пол во всем доме был чист, как стены и стекла. Ванная сверкала стерильной чистотой, мебель и лестница починены заклинаниями, а на них мною был наложен еще и «Стазис» для долговечности этих заклинаний. Пыль исчезла везде, ну или почти везде. Там, где удалось ее найти, уж точно.

Теперь я занималась ревизией продуктов, и результат не очень впечатлял. Несколько банок консервов, кстати, неплохих, паста под «Стазисом». Хм-м, две пригоршни каннеллони — может пригодиться. Из крупы — полкило риса, тоже под «Стазисом». Пакет очень хорошего кофе, бутылка не менее хорошего виски. Есть соль, пакетик сухих дрожжей, очень маленький пакетик черного перца, когда-то затерявшийся в ящике среди ложек. Да, Северус не гурман или бывает в родительском доме крайне редко. Однако при таком питании его худоба объяснима.

Но для девушки, выросшей на Фарерах, где почти вся еда привозная, плохих продуктов нет, есть неправильно примененные. Так что если в запасах Северуса найдутся душистые травы вроде тимьяна и чабреца, то многое поправимо.

Рис с помощью магии измельчаем в муку, восстанавливаем дрожжи, и пусть рисовое тесто поднимается. Тимьяна и чабреца нет, но есть майоран, вот он и будет пряностью вместе с пакетиком перца. И две банки мясных консервов, ага… Мясной пирог потихоньку становится реальностью. А это что за банка без этикеток? Вскрываю из любопытства. О, консервированный зеленый горошек! Репаро! Ты еще послужишь пищей! Пирогу быть!

Среди этой суеты в дверь дома постучали, и я, конечно, открыла, не особо заморачиваясь вопросами, кто там. Вне Хогвартса я мало кого боюсь, я же взрослая и полицейский в прошлом. Как сказал бы Северус, Гриффиндор головного мозга.

На пороге стоял человек с бородой и сальными спутанными волосами, лет примерно от тридцати до сорока, ну очень плохо выглядящей. Плохо, по-летнему одетый и в дырявых ботинках без носков, а кругом декабрь. Словно узник концлагеря или Сириус Блэк, узник Азкабана.

— Мисс, а вашу матушку как звали? — спросил визитер хриплым голосом. Снова. Надо думать, в Азкабане день открытых дверей. Но я уже не в магической деревне Хогсмид, а в магловском мире, в заштатном городке Коукворт. И это дом Северуса Снейпа, Пожирателя смерти, вообще-то…

— Мэри МакДональд, — отвечаю я незнакомцу, вспоминая, у кого я могла видеть такие серо-голубые глаза.

— Вы очень на маму похожи, мисс, а вот от Снейпа ну ничего, во славу Мерлина. Трудно было бы девочке в жизни с такой внешностью…

Я еще раз пристально взглянула на незнакомца. Меня словно холодной водой окатило. Это же…

— Мальсибер?! Вы Грег Мальсибер! Входите в дом скорее, холодно же! Вы тоже сбежали из Азкабана, сэр? — говорю я, пропуская худющую жертву магического правосудия в теплый дом.

— Ну уж сбежал, отсидел все двенадцать лет. Освободили. А на воле уже идти и некуда, отец в тюрьме, жены с сыном не нашел, волшебной палочки, считайте, нет, под чарами охраны аврората она. А вам сколько лет, мисс?

— Меня зовут Джини, и мне тринадцать лет. Я о вас знаю.

— А я о тебе нет. Снейп не дурак, хорошо тебя прятал, чтобы Милорд не узнал о ребенке, а я дурень, как выяснилось, моему сыну тоже тринадцать теперь, — Мальсибер осторожно опустился в мягкое кресло возле камина. Он явно вымотан до предела холодом, голодом и полной ненужностью никому.

— Мистер Мальсибер. Давайте так, сначала вы идете в ванную и моетесь, а я достану одежду и белье Северуса, чтобы вам переодеться. И приготовлю поесть. Вы не против такого плана действий?

— Нет конечно. А твой отец меня не прогонит?

— Снейп не мой отец, но он точно не прогонит. Так, акцио Бодроперцовое зелье, Укрепляющий раствор, — я угадала, в доме зельевара не может не быть самых необходимых зелий. В руку влетают два флакона. — Вот это выпьете прямо сейчас, до ванны, — я вручаю оба флакона гостю и слежу, чтобы оба были опустошены. После направляю на Грега свою волшебную палочку, произношу «Эйр» и, пока гость нежится в теплом потоке воздуха, спешу в ванную.

Северус живет в магловском доме, но, я так понимаю, платит этот человек только за телефон и налог на недвижимость, если, конечно, не наложил отвращающие чары и чары незначительности, чтобы не приходили тут всякие из налоговых служб. Вместо лампочек люмосы, холодильник — просто шкаф с чарами «Стазис максима», канализация есть, но кнопку слива лучше не нажимать, а сказать: «Эванеско». Вода и нагревание оной для принятия ванны — тоже твоей волшебной палочки дело.

Вряд ли он жлоб, просто тут Северус практически не бывает. Самая чистая комната здесь — спальня его мамы, самое ценное в доме — это книги. Его дом — пристанище очень одинокого человека.

Я наполняю ванну при помощи «Агуаменти», нагреваю ее, приношу найденное в комоде белье и магловскую одежду Северуса. Подумать только, у него есть джинсы, футболки и свитер, а еще тапочки и носки! И слава богу. Грег Мальсибер не в том состоянии, чтобы возиться с сотней пуговиц даже при помощи магии. Согреваю помещение ванной комнаты, тепло — это жизнь. И очень хорошо, что я делаю домашнее мыло и подарила профессору Снейпу на Рождество целый набор для душа, куда сейчас без него!

Ставлю в ванную комнату стул со стопкой чистой одежды и полотенцами, под стул — тапки с чистыми носками, и провожаю туда гостя.

Ванна с теплой водой, ароматное мыло, чистая одежда. Измученный свободой гость смотрит на все это с трепетом, как на давнюю нереальную мечту.

— Мистер Мальсибер, вы сейчас спокойно мойтесь, а я приготовлю вам еды и комнату, чтобы вы могли нормально выспаться, уж слишком вы вымотаны, ладно? А после уже мы серьезно поговорим. И не бойтесь, вас никто не прогонит!

— Спасибо. Мисс Джини, а если Снейп не ваш отец, но Мэри МакДональд — мать, то как же?.. — чувствуется, что Мальсибер запутался. Я и сама уже путаюсь, кто я и где.

— Я все вам объясню, но после ванны и обеда. А сейчас мне нужно его приготовить, — оставляю Мальсибера в обществе теплой ванны и душистого мыла.

На кухне зажигаю магией огонь на плите и ставлю на огонь кастрюлю с водой. Пришло время двух горстей макарон каннеллони и одной банки тушеного мяса, иначе в ожидании пирога из рисовой муки Грег Мальсибер истечет желудочным соком. Еще нужно сварить кофе, кстати, сахар я тоже тут видела. Также от завтрака осталось одно неиспользованное яйцо. Мальсибер точно выживет.

Вот это и называется последствиями магической войны. А сколько таких, как Грег, в небольшом магическом сообществе? Пожиратели смерти, Мракоборцы, множество простых волшебников — все они с одинаково искалеченной психикой, почти не жившие нормальной жизнью, не омраченной ужасами войны. Отсидел Грег Мальсибер двенадцать лет, значит, сел в двадцать или двадцать один. Выглядит на все сорок, как Сириус Блэк. Его отец еще в Азкабане, а свою семью — жену и сына — он не нашел… Возможно, у его жены давно есть другой муж, а у сына — отчим, хотя с разводами у магов вроде не столь просто. Его сыну теперь должно быть тоже тринадцать, то есть отца он не помнит… Влип болтун и весельчак Грег, сильно влип…

* * *

Свобода, ненужность, холод декабря 1993 года. Идти было некуда, магический мир меня не ждал. Безрезультатные десятидневные поиски жены и сына высосали мои немногие силы, из Азкабана здоровым не выйдешь. А тут ни толкового ночлега, ни еды, что выпросил, то и съел… Ник Эйвери тоже исчез. Возможно, моя Кэти и Гарольд с ним? Да и пусть, если с ним, пусть только Ник сбережет их. Кэти — магла, а матери-одиночке и в магловском мире несладко. Жесткий мир маглов ничуть не лучше нашего. А ведь есть у меня один знакомый, который тогда не сел, полукровка Снейп. И я знаю, где он живет, пару раз навещал его в том городке. Магических сил на аппарацию уже нет, а действие моей волшебной палочки ограничено законом, но мозги-то у меня есть?

— Подайте, добрые маги, чистокровному, прожившему возле дементоров дюжину лет. Помогите ему отметить Рождество!

Всего час унижений во время прошения милостыни, и новоявленный чистокровный нищий обзавелся одним галеоном и пятью сиклями. Рождество, все щедры! А дальше дело техники. Вызываю автобус «Ночной Рыцарь». За проезд до Коукворта жмот Стэнли Шанпайк требует галеон, а водитель Эрни Прэнг советует кондуктору взять деньги вперед. Ну водятел! Но я не в том положении, чтобы спорить, уговорили, сволочи.

Уже проехав полпути, понимаю, что если в доме Снейпа никого нет, то придется умирать. Замерзать, как бездомному псу. Кому я нужен в мире маглов?

Выйдя из относительно теплого автобуса, пошел по узенькой улочке к самому последнему дому. Если не впустят, тогда все… Но на стук дверь открылась.

Я сразу ее узнал, хотя видел эту шуструю и веселую девчонку всего раза три, весьма мимолетно. Мэри МакДональд, малолетка с Гриффиндора. Хотя, сколько ж прошло времени, семнадцать лет? Значит, это дочка Северуса?

— Мисс, а вашу матушку как звали? — спрашиваю я, рискуя напугать девочку и остаться умирать от голода и холода за дверью.

Многое умерло во мне, но не любопытство. Но происходит чудо, возможно, рождественское.

— Мальсибер?! Вы Грег Мальсибер! Входите в дом скорее, холодно же! — меня впускают в дом и начинают обо мне заботиться. Меня в этом доме помнят?

Мать и отец ей про меня рассказывали? Почему? Снейп ей отец или нет? Мэри МакДональд — ее мать, но она Джини и не Снейп, не разобраться…

Ладно, она же сказала, что все объяснит, еще и накормит. Хотела бы эта Джини зла, не стала бы тратить на меня зелья. Бодроперцовое и Укрепляющий раствор были очень кстати, теперь не сдохну. Да и все расспросы могут подождать, сначала многолетняя мечта: ванна и душистое мыло.

Выйдя из ванной, чистый и разомлевший, в свежей одежде, я впервые за долгое время почувствовал себя человеком. В столовой меня уже ждал вкусный обед: паста с мясом, а еще яичница с горошком и отличный сладкий кофе с капелькой виски для аромата. Наверно, я слишком жадно ел; кудрявая девчонка Джини смотрела на меня с очень взрослой жалостью.

— Может быть, чуть-чуть виски, сэр? Полный бокал вам пока нельзя, уж простите…

— Да, пожалуй, мисс, — быстро соглашаюсь я с прекрасной идеей юной хозяйки. А после выпиваю маленькую рюмку божественного напитка. Действительно, Рождество.

— Сэр Мальсибер, я понимаю, что у вас много вопросов, и я вам все объясню, правда. Но вы слишком вымотаны сейчас, давайте вы выспитесь, а ближе к ужину придет Северус и мы обо всем спокойно поговорим.

Я настораживаюсь, уж слишком все хорошо. Девчонка это чувствует.

— Я, Джини Стронд, клянусь не причинять никакого вреда Грегу Мальсиберу и лично оберегать его, насколько хватит моих сил и знаний. Клянусь моей магией. Люмос, — ее волшебная палочка светится красивым голубым огнем. На моей памяти только Снейп так подтверждал клятву…

— Только Снейп так клялся, и все же говоришь, ты не его дочь, — усмехаюсь я.

— Так я у него и научилась. Он мой профессор и друг. Ну, в смысле, просто друг, не любовник.

— Да уж, сколь я помню, на малолеток Снейп не заглядывался, а зря. Мэри МакДональд была точно получше дуры Эванс. Была бы тогда ты, Джини, дочкой моего друга, — глупо улыбаюсь.

Вымылся, наелся, выпил, вот и развезло с голода и ночевок почти на улице. Но девочка не обижается, просто провожает меня в спальню, а там уже согретая магией кровать с теплым одеялом и чистым постельным бельем. Вторая многолетняя мечта за один день. Падаю в теплое облако постели и засыпаю, едва коснувшись подушки. Я в гостях у друзей, мне все объяснят, когда высплюсь. Рождество.

* * *

Мы с Гарри вернулись домой уже вечером. Паучий тупик никогда не имел освещения фонарями, и вместо электрического фонарика нам служил «Люмос». Да, нарушение Статута секретности, но почти не отслеживаемое нарушение, да и «Люмос» на волшебной палочке выглядит почти как фонарик. У меня была куча сумок с едой, а у Гарри чемодан своих вещей и сумка вещей Джини, куда уж тут без чар облегчения веса и уменьшения. Несносная девчонка уже нас ждала, причем не одна. За столом в гостиной сидел худой бородатый тип, смутно мне знакомый, а на столе стоял вкусно пахнущий пирог с мясом, который он азартно уничтожал.

Пирог с мясом! В доме точно не было муки, да и мяса тоже. Не иначе, отважный констебль вышла на сверхудачную охоту на крыс… Однако при этой мысли мне стало совестно. Оставил девчонку в чужом для нее городе и доме одну, без еды и денег. Она-то тебя завтраком из остатков найденных продуктов накормила, а ты не оставил ей и десяти фунтов, чтобы купить …А каковы сейчас в магловском мире цены? Что вообще можно в лавке купить на десять фунтов? Не задумывался, похоже, зря. В Хогвартс нам троим теперь лучше не возвращаться, если дорога жизнь, а жизнь с двумя детьми на руках сложна даже для мастера зелий.

А ведь утром именно об этом Джини мне напоминала! А умный я не придал серьезности положения значения и тоже зря. Джини — надежный помощник. К концу этого лета мы будем выглядеть ровесниками, обоим по шестнадцать… Шестнадцатилетний мастер зелий и шестнадцатилетняя третьекурсница, умница и хорошая домохозяйка. И мальчик Гарри четырнадцати лет. К слову, для детей возможно домашнее обучение магии и сдача экзамена ЖАБА и СОВ экстерном в Шармбатоне, например, если переехать во Францию.

Но на все это нужно кому-то из старших заработать денег, а старший — я. Много ли желающих в Европе работать с мастером зелий шестнадцати лет? А французский язык? Гарри и Джини его не знают, а мне некогда будет учить их магии и иностранным языкам, если мне все же удастся найти работу. Ох, правы вы, умная мисс, положение сложное.

Стоп. Сейчас не время размышлять о сложности положения. Кто наш странный гость?

— Снейп, ты что, меня все еще не узнал? — спросил меня худой бородач в моей собственной одежде.

И тут я его узнал. Это же Грег Мальсибер, отправившийся в Азкабан в октябре 1981 года! Меня перед Визенгамотом отмазал от срока в Азкабане Альбус Дамблдор, по уши замазав при этом даже не будем говорить чем. Я дал на бывших друзей нужные показания, и авроры увели их в Азкабан, а меня — Дамблдор, в Хогвартс, исполнять долг перед сыном погибшей Лили Поттер. И вот этот мальчик, якобы сын Лили, у меня в гостях.

О, каким смехом я смеялся и как смотрели на меня Джини, Гарри и Грег. Горько отсмеявшись, я сделал то, чего не разрешал себе никогда: рассказал собравшимся под моим кровом людям обо всем. Открыто, честно и безоглядно, совсем по-гриффиндорски.

Все со дня данного мной обета Альбусу Дамблдору. Не скрыл и моего отношения к Лили Эванс-Поттер, моего взрослого к ней отношения. Показал Маховик времени и подробно рассказал о нашем с мисс Джини хронопутешествии, о ее расследовании в школе магии, опеке над Гарри Смитом и о том, почему Гермиона Грейнджер мертва, а Джини Стронд жива и магическая крестная Гарри. О далеко идущих планах директора Дамблдора на Гарри и Невилла тоже рассказал, как и о Мародерах и Ордене Феникса, мракоборцах и террористах одновременно.

Гарри Смит должен был узнать все о ситуации, в которую его поставили мерзавцы с первых месяцев его жизни.

— Снейп, пергамент гоблинской проверки крови Гарри у тебя с собой? — нервно спросил Грег Мальсибер после моей долгой речи.

— Да, вот он, а ты что, знаешь этого Смита, женатого на магле? — спросил я старого друга, протягивая ему лист пергамента.

— Моя жена Кэти была маглой. Открыто назвать ее женой было смерти подобно, либо отец — фанатик недоделанный, либо друзья — Пожиратели смерти просто убили бы нас. А за что? И нечего так смотреть на меня! Мы обвенчались в магловской церкви, я назвался как Грегори Смит, это древнее имя нашей семьи. Мы артефакторы-оружейники, кузнецы, — похоже, сегодня был вечер откровений.

— Кто вы с Гарри друг другу, можно выяснить быстрее и надежнее, Грег. Я же зельевар!

Я порылся в своих запасах. К счастью, я уже кое-что приготовил для того, чтобы выгодно продать в магическую аптеку в эти каникулы — моя обычная подработка, редкие и сложные зелья. Нужно же как-то оплачивать покупку любимых книг. Зелье определения родства тут тоже имелось, причем с очень неплохим сроком годности.

— Гарри, подойди, прошу тебя…

— Вы хотите выяснить, не я ли сын вашего гостя? — сказал голубоглазый теперь мальчик, смотря то на меня со склянкой зелья, то на Мальсибера, нервно сжимающего пергамент.

— Да. Каплю твоей крови можно? — через минуту капля крови мальчика упала во флакон зелья, растворилась, и зелье осталось прозрачным.

Пока прозрачным. Еще через минуту в тот же флакон падает капля крови Грегори Мальсибера. Спустя пару минут зелье во флаконе становится ярко-голубым. Мерлин, как все просто!

— Твое полное имя Гарольд, Гарольд Мальсибер, — хрипло говорит мой старый друг мальчишке, притягивая его к себе за рукав рубашки.

— А моя мама?

— Кэти, Кэтрин Милс. Мы познакомились в магловском мире, в кафе, где она работала. Потом поженились. Мне все равно, что ребенок полукровка, я его и обучу, и воспитаю, а обновленная кровь будет только усилена. Главное — это наши дети и наша жизнь вместе…

— Как ты в Пожиратели смерти вступил с такими взглядами, Грег? — не удерживаюсь от шпильки я. Зависть — мощное чувство. У Грега отличный сын, и свою Кэти он, похоже, любит до сих пор, не то что я…

— Сам знаешь как. Отец привел за руку, на эту руку Черную метку и поставили. Дурень молодой был, жизни не знал, отцу слова поперек не говорил. Зря. Буквально за день до того, как Волан-де-Морт пошел убивать Поттеров и пропал, я отправил Эйвери к Кэти. Нашему мальчику всего полгода было, Пожиратели смерти на ушах стояли, и Ник обещал их из домика в Хогсмиде отвезти в мир маглов на время. Но все исчезли. И Ник, и Кэти, и Гарольд.

— То есть Ник все знал и помогал вам?

— Ну да, мы же друзья. Я был уверен, что придурки из соратников Пожирателей смерти до Кэти и ребенка доберутся только через его труп!

— Так все и было, Грег. Похоже, все так и было, — горько говорю я школьному другу и описываю восемь серьезнейших ран, несовместимых с жизнью, которые я видел в доме Поттеров на якобы трупе Джеймса Поттера.

— Вы хотите сказать, профессор Снейп, что этого мистера Эйвери убили и наложили чары, чтобы он выглядел как Джеймс Поттер? — спрашивает меня сын Грега.

— Можно просто трансфигурировать мертвое тело. Именно это я и хочу сказать, Гарри, прости, Гарольд. Кэти Смит выдали после смерти за Лили Поттер, тоже изменив труп, а вам достался только шрам и немного чар изменения внешности.

— А чтобы маги не заметили, что они есть на ребенке, его растили в семье маглов Дурсль, да еще на них наложили заклятия и внушения на плохое отношение к ребенку. Сволочи! И из магловской семьи ребенок прямиком попадает в Хогвартс, минуя Мунго и Опекунский совет, и чары не выявляются! — горячится магическая крестная Гарольда Мальсибера.

— Мою Кэти убили еще двенадцать лет назад… И Ника, когда он защищал мою семью… Вот почему я ничего не мог узнать, — потерянно и горько говорит Грег.

— Пап, но теперь мы вместе и среди друзей! Просто я больше не буду учиться в Хогвартсе, все уладится, я почти взрослый, — старается утешить мальчик моего старого друга, и это ему удается.

— Да, мы справимся, сын. Возможно, не сразу, но справимся! Северус, друг, спасибо! Ты не представляешь, что ты для меня сделал! И ты, Мэри, спасибо, храни вас Мерлин! — нервно улыбается Грег.

— Вы сюда пришли, это и есть судьба, рождественское чудо, если хотите! Разбираться в ситуации еще нужно, но лучше завтра! Северус, можно я лягу спать в гостиной на диване? Все равно мне завтрак готовить. А в спальне на первом этаже устроятся Грегори и Гарольд.

— А в моем кабинете, во второй комнате наверху, тебе точно не будет удобнее? Там кровать, постельные принадлежности… И вообще, не спорь с профессором и хозяином дома, никакого дивана в гостиной!

— Ну ладно. Продукты я убрала под «Стазис». Кто первый в ванную?

— Я! — слышится вопль Мальсибера. Теплая ванна с душистым мылом два раза в день — это очень приятно, особенно после Азкабана.

Гарольд убегает наполнять ванну и подогревать в ней воду для отца. После Азкабана и с чарами ограничения на волшебной палочке Мальсибер мало чем отличается от сквиба, но теперь ему есть кому помочь. Пусть отец и сын пообщаются, им полезно, слишком уж долго они этого ждали. Да и нам с Джини нужно очень серьезно обсудить создавшуюся ситуацию.

* * *

Единственный, чей совет я хотела бы сейчас получить — это профессор Снейп. Впрочем, остальным не до меня. Гарри оказался сыном Грега Мальсибера и слава богу. Хоть что-то хорошее. Но вот стоит вспомнить про крестраж, подселенный Гарри в марте прошлого года, и все столь милым и рождественским уже не кажется. Но и тут есть нюансы. Темный лорд Волан-де-Морт вроде бы великий маг, отчего же гоблинская проверка крови не определила, чей именно крестраж в Гарри? Что-то не так с Гарольдом или с крестражем?

Ну и Поттеры. Какие же гады — убить других людей, чтобы спасти себя! Убийство ведь было необязательным, обязательным для них был тайный отъезд. Конечно, они были молоды, а старый интриган Альбус Дамблдор, безусловно, давил на них авторитетом и магией, но ведь Гарольд совсем ребенок, и на него тоже давили, да еще как, но он все понял, определил, кто враги, и стал бороться за свою жизнь! Ему тогда, в самом начале борьбы, было вообще десять лет.

— Семейка Поттеров была гораздо старше, чем Гарольд Мальсибер, но какие же они сволочи и олени!

— Согласен с вашим мнением, Джини, — слышу я голос Северуса и понимаю, что это уже не мысли, я рассуждаю вслух, а рядом хозяин дома без чар Оборотного зелья. Очень мрачный и очень юный парень.

— Понимаете, Северус, у меня из головы не идет крестраж Гарольда. Почему гоблины не определили, что это крестраж Волан-де-Морта? Ну и Поттеры, конечно. Простите, сэр, но это семья мерзавцев!

— За что мне вас прощать, Джини? Мерзавцы — это еще очень литературное определение. По-хорошему, эта семейка должна занять освободившуюся камеру Грегори в Азкабане, а их деток должен воспитывать Великий человек Альбус Дамблдор, он хорошо умеет воспитывать мальчиков! — ох и злыми же бывают глаза у Снейпа!

— Северус, этот крестраж подсадили в Гарольда всего девять месяцев назад, а у нас есть хроноворот, причем улучшенный. Спасти Гарри от подселения крестража мы не сможем изначально, но что, если просто появиться в марте этого года, до мнимого «сражения с василиском», и напоить Гарольда Зельем сопротивления магии, Зельем удачи и Всевозможным зельем, чтобы ребенку сопутствовала удача и крестраж просто бы не пережил подселения и не смог бы никогда быть активированным, чтоб Гарольд его отторг, как нечто чужеродное?

— Хм-м, Зелье сопротивления магии, Зелье удачи и Всевозможное зелье? Создать жидкий оберег, умно, Джини. Взять Гарри под «Империо» и напоить… Что… что?! Там, в прошлом, он мне вовсе не верит и добровольно мои зелья пить не станет, это вы его так настроили, констебль крестная! Но второе хронопутешествие?!

— Всего на девять месяцев назад! На несколько часов, после попадаем на день раньше, отсиживаемся тоже в Выручай-комнате, а лучше в Визжащей хижине и сразу сюда, как движение по одной временной петле! Если взять Гарри под «Империо», а на вас будут чары, отвращающие внимание, то он вас не запомнит вовсе. Я буду отвлекать внимание от вас. Знаете, тогда я была уверена, что вы стоите за всем вместе с директором Дамблдором… — покаянно сказала я.

— Вы не ошиблись, я не добровольно все это делал. Но сопротивляться не мог, отсюда и моя злоба к мальчику, чтобы он держался от меня и всех профессоров как можно дальше… Но вам, мисс, в прошлое не нужно!

— Но одному вам не справиться, Северус! В прошлом году я Гарри так и не смогла помочь, но что если все же смогла?

— Вы понимаете, что ехать придется уже завтра утром? Сначала Косая Аллея, оттуда камином в Хогсмид, мой возраст… Юность — далеко не всегда счастье! Аппарация еще полгода не мое, увы…

— Всего полгода? Вам всего пятнадцать, два года минимум! И без возражений, иначе мы вас просто потеряем и нам тоже тогда не выжить.

— Да, магловской полиции лучше не сопротивляться. Кстати о выжить. Идите спать, Джини, вам нужно очень рано вставать и утром быть в форме, гриффиндорской форме. А мне в более старшем облике и с внушительным запасом Оборотного. Пригодится. Да и сделать кое-что нужно прямо сейчас. Два дня до Рождества, хороший знак, если бы все успеть…

* * *

Умница эта Джини! Не активный или отторгнутый организмом мага крестраж — отличное решение проблемы без яркого изменения будущего. Редкая возможность вписаться в события, не меняя их сразу. Создание из зелий жидкого оберега… Туда следовало добавить еще кое-что для более долговременного эффекта, а зелий удачи и сопротивления магии должно быть больше остальных по дозам. Я разберусь с этим. Какова Джини, однако! Это точно не Лили, которую я учил всему, что знал о зельях, получая в ответ только снисходительность.

Лили… Мерлин, женщина, как ты могла?! Да, ты не знала этой семьи, некой Кэти и ее сына, но чары перемены облика накладываются с живого образца! Ты, Джеймс и даже ваш крошка Гарри видели эти трупы, принесенные в ваш дом для инсценировки, именно для этого их убили боевики Ордена Феникса. Мракоборцы уничтожили мирную семью Пожирателя смерти Грегори Мальсибера, смешно… Нет, ни черта не смешно.

Я вспоминал, как пошел в Годрикову лощину, в дом Поттера, прошел мимо убитого Джеймса, отметив, что он храбро сражался за свою семью и что причинить им вред смогли, лишь убив его, а в детской нашел Лили, мертвую юную мать возле кроватки ребенка, мальчика Гарри… О как я оплакивал ту, что любила не меня и ушла навсегда… Боль и непоправимое горе…

А что было на самом деле?

В доме Поттеров я прошел мимо убитого старого друга Ника Эйвери под чарами трансфигурации, отметив, что он храбро сражался за семью лучшего друга Грегори Мальсибера и что причинить им вред смогли, лишь убив его, а в детской нашел мертвую незнакомку Кэти Мальсибер в облике Лили Поттер, юную мать, убитую возле кроватки ребенка, мальчика Гарольда. О, как я оплакивал незнакомую женщину, убитую только для создания нужной мизансцены! Единственное, что было настоящим тогда — это только боль и непоправимое горе… И чужое преступление.

Кстати, что стало с Волан-де-Мортом? Темный лорд точно отправился убивать Гарри Поттера, «ребенка из пророчества», его старательно к этому подталкивали. Отправился в дом Поттеров и исчез… Смешно… Потом Темный лорд возник уже в Хогвартсе, заметим, как Квиринус Квиррелл, учитель ЗОТИ, и был убит на пару с горным троллем мисс Джини, констеблем, крестной и возможным ребенком из пророчества, рожденной Матерью-Магией 31 июля 1991 года. Ох, не совпадение это.

Кстати, что это было? Первый неудачный вариант подселения крестража Альбусом Дамблдором? Возможно, уж сам Волан-де-Морт точно нашел бы для вместилища части своей души что-то более незаметное и более надежное, чем человек с двумя лицами Квиррелл. И тогда в мальчике, которого все считали Гарри Поттером, еще не было крестража, опыт не удался, во многом благодаря вмешательству Джини…

Действительно, придется брать ее с собой. Девочка, вернее, молодая женщина, спасающая ребенка, ищет все варианты. И вот сейчас почти нашла один такой. Да, она пока чужда миру магии, но тут уже слово за мной, уж я постараюсь сохранить жизнь кудрявому крупье всея Хогвартса.