Темные переулки. часть 1 (джен)

Шёл снег, за окнами качались провода, мимо проносились погнутые ветром деревья. Марина возвращалась в Москву. Она знала, что для нее это закончится плохо, но другого выхода не видела.

Поначалу Марина подумывала уехать в сторону Твери, оттуда куда-нибудь ещё, и затеряться среди всех этих городов, вокзалов, электричек.

Однако, потом решила, что, разыскивая её, бандиты могут выйти на близких. Марине казалось, что лучше самой попасть к ним в руки, чем если те жуткие типы придут к ней домой. Тем более, Марину не оставляло ощущение что подобную участь она заслужила.

Теперь Марина сидела в электричке и смотрела в окно неподвижным взглядом. Ожидание кары за содеянное словно нависло над ней неподъемным грузом.

"Почему!? Я ведь почти убежала!"— без конца спрашива себя Марина. Перед глазами проплывали сон, побег, страхи, и наконец тёмное окно поезда в метро.

"Надо было сначала хоть подумать, что потом будет, а тогда уже говорить что попало,—думала она. — Я ведь не хотела того, что случилось. Не хотела!"

Марине пришло в голову, что, возможно, Колдунчик тоже не хотел, чтобы ей было страшно от него сбежать, страшно заговорить с людьми, и вообще, он не желал ничего плохого ни Марине, ни её близким. Напротив этот человек всегда заботился о ней больше, чем о себе.

Колдунчик и сам неоднократно предлагал ей уехать, это она не хотела. "Ну, почему, почему я раньше не уехала? — без конца спрашивала себя Марина”.

В памяти всплыл один из эпизодов их странствий. Вскоре после истории с женщиной в зеленой шубке Колдунчик сказал что раздобыть денег у него пока не получится и предложил ей самой придумать, где их достать.

Марина решила походить по улицам, в надежде что-нибудь найти. Они искали деньги вблизи касс и киосков, и порой действительно находили несколько монет. Всё, то, что удавалось на них купить, Колдунчик отдавал Марине, говорил, что ему не трудно обходиться без еды.

Марину это очень удивляло, потому что она всё время чувствовала голод, и с каждым днём слабела. Питаться же тем, что оставалось на столиках у палаток, её спутник не позволял, говорил, что это еда для братьев наших меньших.

Ночевали они тогда в подземном переходе. Там была небольшая комнатка, в которой кроме них жило ещё несколько человек. Эти люди постоянно менялись.

Спали все на картонках, постеленных на пол, никто друг друга не знал и ни с кем не общался.

Однако Марине удалось разговориться с одной женщиной. Ей было около сорока с лишним лет, она представилась тётей Таней и занималась тем, что продавала косметику в подземном переходе.

Так прошла неделя. Однажды, проснувшись утром, Марина почувствовала, что у неё нет сил идти собирать монетки, что же касается Колдунчика, то он не проявлял никаких признаков того, что давно не ел.

— Что-то жрать очень хочется,— сказала тогда Марина.

— Придумай, как.

— А если я не смогу?

— Тогда тебе пора домой, а то ты так и умереть можешь.

— А ты?

— А мне и так нормально.

Марина вспомнила, как тогда при мысли о том, что придется ехать домой, стало очень тоскливо. Причина была даже не в том, что нужно будет ходить в школу, или мыть пол. Рядом с Колдунчиком, она чувствовала необычное бесстрашие и веселье, каких не знала никогда в жизни, и Марине очень не хотелось с этим расставаться.

Теперь она вспоминала, как тогда, сосредоточившись на этом ощущении, вдруг поняла, что нужно делать.

Марина подошла к раковине, умылась, пригладила волосы, потом попросила тётю Таню её накрасить, на что та с радостью согласилась, и даже одолжила чёрный парик. Всё это изменило Марину до неузнаваемости.

— Надеюсь, ты не собираешься...?- спросил Колдунчик.

— А в глаз!- ответила Марина, поняв, что он имеет ввиду,— пойдём со мной, постоишь на шухере, а то мало ли, менты…— прибавила она.

Марина встала у стены в переходе, положила перед собой кусочек картона, громко объявила:

“Песня про бомжа”,— и запела:

"Я копаюсь на помойках как червяк,

С детства жизнь вся моя на перекосяк".

Голос у Марины, был красивый, сильный и звучный, в сочетании с яркой косметикой, и незаурядной внешностью, он причудливо контрастировал со словами песни.

Люди останавливались, смеялись, кидали на картонку деньги, некоторые начинали подпевать. Когда Марина закончила, послышались аплодисменты.

Она поклонилась почтенной публике, собрала честно заработанные деньги, и направилась туда, где её поджидал Колдунчик.

— Как я была?— спросила Марина.

— Про такое здесь говорят:"просто улёт".

Марина засмеялась.

— Куда теперь пойдём? — спросила Марина, когда они вернули тёте Тане парик.

— Куда ты хочешь, — ответил Колдунчик.

— Пойдём к кому-нибудь у кого есть нечего, и сами пожрем, и их накормим.

Колдунчик согласился.

В тот день ни зашли в гости к двум братьям, которые жили на каком-то складе и где-то нелегально подрабатывали. Как их звали, Марина не запомнила. Вспомнилось только, как она жарила там гренки с яйцом на электрической плитке, стоящей прямо на полу. Это было единственное, что она умела готовить. И как они потом все вместе их ели, так же сидя на полу, так как стола и стульев там не было.

Теперь, вспоминая все это, Марина подумала, что дело вовсе не в Колдунчике, не он не отпускал её домой. Это самой Марине очень не хотелось расставаться с его Силой. Что же, в результате, она даже стала ею обладать. Только вот платить такую цену оказалась не согласна. Потому, теперь придётся умереть.

Марина сама удивлялась, как легко приняла эту мысль. Ни сожаления, ни протеста она не ощущала, лишь молчаливое равнодушие сквозь которое временами пробивался панический звериный страх перед болью и смертью.

Марина чувствовала, что не откажись она от Силы, возможно со временем стала бы похожей на многочисленных приятелей Колдунчика. Он время от времени знакомил ее с ними.

Как правило, это были, чудаковатые, незаметные, а порой асоциальные люди, со странными, ни то именами, ни то прозвищами. Однако встречались среди них и те, кто жил в роскошных особняках, ездил на дорогих иномарках, и занимал значимое положение в обществе.

У одного, такого, им случалось несколько раз бывать. Как говорил Колдунчик, это был тот самый человек, который заключил когда-то договор с духом пустого пространства. Называл он себя, Готов. Когда они приходили, он о чём-то подолгу беседовал наедине с Колдунчиком. Марина в это время смотрела телевизор в соседней комнате и ела конфеты. В доме Готова она оставила монетку, переданную Мирой в дар духу пустого пространства.

Запомнился ещё один человек, мужчина лет шестидесяти, с полу седыми волосами, бородой и внимательным взглядом черных блестящих глаз. Одевался он в местами прожженный старый чёрный ватник, и штаны такого же цвета.

Этот человек круглосуточно сторожил полузаброшенный железнодорожный склад и попутно занимался тем, что бесплатно лечил всех диких и домашних животных.

Звали его Уныч. Колдунчик любил к нему заходить и подолгу слушал его монологи, что Сила это добро. Уныч говорил, что она как вода, одна, просто налита в разные сосуды, так и Сила одна просто действует в разных людях, богах и духах. И что, где больше добра, там больше Силы. Наблюдая за тем как он лечил животных, Марина мысленно прозвала его,— Доктор Айболит.

Колдунчик всегда охотно помогал ему , но вот идей относительно доброй природы Силы не разделял. "Помнишь тебя толкнули на стёкла?— говорил он Марине,— Силы у них было больше чем у тебя, а вот добра, по-моему нет”,— прибавлял он, улыбаясь своей странной улыбкой.

Марина вспомнила, как Колдунчик спас её тогда на стройке, и стало очень стыдно, что так ему отплатила. "Коль, прости я не хотела,— прошептала она. —Ах, если бы я тогда молилась, а не занималась всякой чертовщиной!"— с грустью думала Марина.

Воображение рисовало, как она сидела бы сейчас дома, и рассказывала бы своим о Колдунчике и всем, что с ней произошло.

Марина подумала, что сказав: "Ты не вернёшься", она не смогла вернуться сама, проклятие ударило по обоим.

Сейчас молиться было очень трудно, тем более, Марину не оставляло ощущение, что после того, что сделала, она не имеет права обращаться к Богу.

Несколько раз Марина попыталась это делать, потом, внезапно, в голову пришла мысль: "А что, если это всего лишь сон?"

От неожиданности она вздрогнула, а потом подумала:

"Ну да, конечно, мне ведь и раньше кошмары снились! Один раз снилось, что его на костре сожгли… но этого же ничего не было…Сейчас приеду в Москву,— говорила Марина сама себе,— и встречу его. Он мне скажет:"Почему ты не уехала?" А я скажу: "За тебя беспокоилась, плохой сон видела". А он мне скажет:"Тебе же всё время кошмары снятся, это хороших снов тебе бояться нужно." А я посмеюсь, скажу:"Понятно." и уеду домой. Блин, и нафига я те деньги выкинула?"— подумав так, Марина почувствовала, что очень проголодалась, и отправилась бродить по вагонам, в надежде что-нибудь найти.

Тем временем, поезд прибыл в Москву.

Марина шла по перрону, раздумывая, куда же теперь пойти, как вдруг заметила как, какой-то человек указал на неё другому.

С ужасом она узнала в нем бандита из сна. Первый был незнакомым.

Стараясь идти как можно быстрее, и не привлекать к себе внимания, Марина попыталась затеряться в толпе, но преследователи не отставали.

Пытаясь скрыться от них, Марина вскоре оказалась на соседнем вокзале. Бандиты шли следом.

У одного из перронов стоял поезд дальнего следования. Вся платформа была заполнена людьми. Пассажиры, провожающие с рюкзаками, сумками, тележками.

Надеясь в очередной раз затеряться в толпе, Марина свернула туда.

Сначала ей показалось, что скрыться удалось, но когда Марина успокоилась, и пройдя треть платформы, в очередной раз оглянулась, чтобы убедится, что от неё отстали, то увидела, маячащие в толпе, зловещие фигуры.

Теперь их было трое. Марина видела, как ее преследователи о чем-то переговариваются друг с другом.

Платформа заканчивалась тупиком. Охваченная страхом Марина размышляла, что делать.

Если она будет кричать и звать на помощь, стоящие вокруг люди вряд ли ее защитят. У большинства из них не хватит сил справиться с бандитами, да и испугаются они с ними связываться. Бежать было некуда.

Вдруг среди топы Марина увидела маленькую, бедно одетую старушку, с трудом везущую тяжелую на вид тележку. Тележка была очень старая, по этому колёса у неё то и дело наклонялись в разные стороны. Марина смотрела как старушка тащит тележку из последних сил, и ей очень хотелось помочь, но нужно было прятаться от бандитов.

Пока Марина раздумывала, что делать, колесо тележки соскочило. Старушка в растерянности остановилась над ней. Марина обернулась, — тёмные фигуры угрожающе приближались.

"Ну и пусть,— подумала она,— пусть это будет последнее доброе дело в моей жизни, я его совершу".

— Бабушка, можно вам помочь?— обратилась она к старушке.

—Спаси тебя Господь, деточка, —прозвучало в ответ.

Тележка оказалась действительно тяжёлой, но Марина была сильной, ей не только удалось надеть колесо, но даже приладить его так, чтобы оно меньше наклонялось, им с папой и не такое чинить приходилось.

Закончив с колесом Марина увидела, что бандиты ушли вперёд. Похоже, потеряли ее из виду, когда она нагнулась.

Тогда Марина решила везти тележку сама, а старушка пошла рядом, без конца повторяя: "Спаси тебя Господь".

Марина чувствовала, как от этих слов меняется мир вокруг. Теперь она знала, что уйдёт от бандитов.

Когда они достигли нужного вагона, Марина помогла старушке занести в вагон тележку, довезла до нужной полки и убрала под сидение. Старушка перекрестила ее на прощание.

Потом Марина собралась, было, выйти, но увидела, что её преследователи, заглядывают в окна вагона. Тут в голову пришла ещё одна мысль. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не видит , она вскарабкалась на третью полку, туда, куда ставят сумки.

Людей в вагоне было ещё немного, и Марина решила, что никто этого не заметит.

"Ничего,— думала она,— если куда и уеду, потом вернусь таким же образом, а сейчас главное от бандитов уйти".

Постепенно вагон заполнялся людьми. На ту полку, где лежала Марина, поставили сумки, но её там, к счастью, никто не обнаружил. Поезд тронулся, и уставшая от волнений и переживаний Марина крепко уснула.

Разбудили ее звучащие неподалеку голоса, судя по всему принадлежавшие молодым людям.

На краю ее полки стояли сумки, так что Марина могла видеть лишь в узкую щель между ними.

За окнами уже стемнело, и желтые тусклые лампы уютно освещали вагон. Выглянув в щель между сумками, Марина пыталась разглядеть своих попутчиков. Видеть она могла лишь человека, сидящего напротив.

На вид ему можно было дать около пятидесяти с лишним лет. Очки в блестящей оправе, борода и волосы с заметной сединой. Разглядывая его, Марина предположила, что этот человек, наверное, какой нибудь профессор, или учёный.

Сначала Марина подумала, что остальным молодым людям он приходится отцом, но потом заметила, что ребята называют его Дмитрий Константинович.

Наверное, дальний родственник, или хороший знакомый, подумала она.

Сама того не замечая, Марина стала прислушиваться к разговору, который был главным образом об инопланетянах.

Три голоса, судя по всему принадлежавшие двум молодым девушкам и парню поочередно рассказывали о явлениях пришельцев из космоса.

Дмитрий Константинович, как оказалось, сам был знаком с людьми изучающими пришельцев, и тоже рассказал немало интересных фактов.

К примеру, о том, как многие ученые замечали, что инопланетяне не подчиняются известным законам физики.

Говорил о предположении некоторых уфологов, что, так называемые НЛО, постоянно населяют землю, только находятся в другом, параллельном мире. Рассказывал про раскопки в древних пирамидах где сохранились изображения инопланетян. На некоторых раскопках он присутствовал лично.

Рассказывал Дмитрий Константинович живо, увлекательно, так, что все, включая Марину, слушали его раскрыв рот.

Ребятам, похоже, было странно и непривычно, что взрослый человек, который значительно их старше и столько всего знает, может так серьёзно с ними разговаривать, тем более на такие темы.

— А вы слышали, по новостям вчера передавали,— вдруг сказала одна из девушек,— инопланетяне людей убивать и похищать начинают.

— Правда,— удивилась другая девушка,— я вчера новости не смотрела, а что случилось то хоть?

— Я тоже не смотрел новости,— сказал Дмитрий Константинович.

— Короче,— начал рассказ парень,— вчера один человек гулял с собакой около кладбища. Вдруг собака стала странно себя вести, рычать, лаять, как будто увидела что-то очень страшное.

Он подошёл поближе и увидел пятна крови на снегу, как будто убили кого-то.

Он хотел в милицию позвонить, но внезапно у него телефон стал себя странно вести. Включится выключится, включится выключится и так много раз. Только когда человек от того места отошел, он смог до милиции дозвониться.

Когда милиция приехала, у них на том месте тоже рации не работали и телефоны, и машины не заводились.

— А кровь то хоть человеческая,— спросила попутчица, захваченная рассказом.

— Человеческая,— отозвался парень,— четвёртая, резус отрицательный.

— А еще,— продолжала, девушка, которая заговорила об этом первой,— на том месте собаки рычать и лаять начинают, техника из строя выходит… и люди там тоже долго находиться не могут. Некоторым страшно становится, у некоторых голова болеть начинает, давление повышается.

— Уфологи считают, что это инопланетяне, — сказал парень, — в местах остановки их космических кораблей подобные явления наблюдались. Говорят, они кого-то убили, а тело забрали.

— Или уничтожили, — прибавила девушка. А экстрасенс один говорил, — продолжала она, — что в том месте кто-то умер с очень сильной тёмной энергетикой.

— Умер? — переспросила, девушка, которая новости не смотрела.

— Ну да,— прибавила ее собеседница, — а еще он говорил, что эти способности могли перейти к другому.

Что на это ответили, Марина прослушала. Она уже давно все поняла. Сомнения по поводу того, что это был только сон, окончательно рассеялись.

Сначала ей стало очень страшно, потом Марина заплакала. Сама мысль, что Колдунчика больше нет, казалась невыносимой. Только теперь она наконец-то осознала всю тяжесть своей вины. Ведь этот человек спас её, заботился о ней, а она предала его, отправила в бездну, в пустоту. "Теперь оттуда уже никуда не денешься!"— подумала она.

И сразу же пришла мысль, что кто-то когда-нибудь так же поступит и с ней. Марина приняла ее с уверенностью, что это будет справедливо. Она неподвижно лежала на своей полке прижавленная страхом и тоской к которым примешивалось какое-то непонятное равнодушие.

Тут она услышала голос Дмитрия Константиновича, который рассказывал ребятам про монахов, которые однажды тоже увидели летящее к их монастырю НЛО, и стали молиться, от чего оно развернулось и полетело в другую сторону. Рассказывал он и другие случаи, когда люди встретившие НЛО начинали молиться, и оно исчезало, не причинив им вреда.

По его словам, нечистая сила часто является людям под видом пришельцев потому при встрече с ними нужно молиться.

— Хотя бы мысленно, —прибавил он. — Хуже точно не будет.

Марине показалось, что ребята задумались над словами попутчика. Никто не хотел, чтобы их похитили.

Постепенно все уснули. Убедившись в этом окончательно, Марина начала спускаться, стараясь делать это, как можно тише. Очень хотелось пить.

Когда, слезла и осмотрелась все вокруг вроде бы спали, и как показалось, её никто не заметил.

Несмотря на это, Марина все же побаивалась, когда шла по вагону и вздрагивала, если кто-то из пассажиров начинал шевелиться.

Добравшись до туалета, Марина вдоволь напилась из под крана. Потом она долго стояла в тамбуре и смотрела в окно, подставив лицо холодному ветру.

Мимо проносились дома светящиеся рядами освещенных окон, леса, поля, заводы, тянущие к небу свои черные трубы.

А поезд всё мчал и мчал вперёд, изредка разрывая тишину монотонными гудками.

Марина стояла у окна, и смотрела на всё это невидящими глазами. Она снова и снова думала о Колдунчике, и слёзы наварачивались на глаза.

"Почему так получилось?— думала она,— Я ведь всегда мечтала бороться со злом! А вместо этого сама убила человека при помощи нечистой силы."

Марина с грустью вспоминала свои детские фантазии в которых она легко расправлялась с демонами, лишь перекрестив их.

"Не учись у тех, кто борется со злом,— вспомнились ей слова Колдунчика. — Представь, что стали бы делать эти люди, если бы то, что они называют злом, вдруг исчезло?”

Марина принялась размышлять: “Мне самой нравилось быть рядом с ним, — подумала она,— Иначе я бы давно домой уехала. Почему мне все это нравилось? Было же опасно! Нравилось это ощущение… его Сила…Но, это же нечистая сила! Может быть…— тут Марина вздрогнула от внезапно посетившей её мысли.— Может быть, я на самом деле хотела вовсе не бороться с нечистой силой?! Я хотела ею обладать! Потому мне и было так интересно всё, что её касалось!”

Эта мысль мелькнула в ее сознании, как гром среди ясного неба.

Вспомнилось, как ей хотелось столкнуться с чем-нибудь сверхъестественным. Как она рисовала на обложках тетрадей, как просила Бога, чтобы послал ей что-нибудь необычное. "Нет,— думала Марина,— если бы я правда хотела бороться с нечистой силой, мне бы не хотелось с ней встречаться. Борются ведь с чем-то плохим. С тем, от чего стараются держаться подальше, — думала она.— Вот, брат мой, Колька говорил, что нет там ничего прикольного, а я не слушала, — вздохнула Марина. — И вот, теперь человека убила,”— при этой мысли Марине самой хотелось умереть, но пока она была жива, и нужно было думать, как жить дальше.

“Ну вот, — размышляла Марина,— от Силы отказалась… домой нельзя… а то наших убъют. Что теперь делать?!”

В памяти всплыл эпизод, как она помогла старушке с тележкой, и благодаря этому скрылась от бандитов.

"Буду делать больше добра,— решила Марина.— Помогать бедным, нуждающимся. Может быть получится искупить свою вину".

Марина решила выйти из поезда в каком нибудь крупном городе. Остаться там, жить в подвале, или на вокзале, зарабатывать на жизнь пением в переходах, а в случае чего, вернуться Москву таким же образом.

Марина представила, со сколькими трудностями придёться столкнуться, и ей стало страшно.

“Это станет заслуженным наказанием за содеянное,— решила Марина”, — как ни странно, эта мысль успокаивала. Некоторое время Марина ещё стояла и смотрела в окно. Потом ей стало холодно и захотелось спать. Она осторожно прокралась по вагону, вскарабкалась на третью полку и уснула.

Когда Марина проснулась, за окном было уже светло, трое ребят где-то вышли, боковые места напротив тоже были свободны.

На нижней полке, сидел Дмитрий Константинович и читал толстую потрепанную книгу.

Внезапно он поднял голову, посмотрел в её сторону и сказал:

— Парень, слезай, я не стукач.

Марина замерла. При мысли о том, что о ней знают ее охватила паника.

— Слезай, не бойся,— повторил Дмитрий Константинович,— я правда никому не скажу. Ты, наверное, есть хочешь?

Тут Марина окончательно убедилась, что о ней знают. Паника сменилась мыслью, что лучше слезть. Этот человек вызывал у неё доверие, а есть действительно хотелось.

— Да ты, оказывается, девочка,— сказал он, улыбаясь, однако в глазах читалось сочувствие,— ну что, куда едешь?

— Никуда,— тихо и равнодушно ответила Марина, ей не хотелось об этом разговаривать и чтобы сменить тему разговора, она спросила:

— А вы кто?

— Я священник,— ответил он.— Ещё учитель истории и географии в школе. Зовут меня Дмитрий Константинович. Кличка,— Дедок, — прибавил он улыбаясь.— А тебя как зовут?

— Марина,— растерянно ответила она. — А можно я вас буду звать,— отец Дмитрий?

— Можно, — сказал собеседник,— А откуда ты знаешь, что священников так называют?

— Да я….тоже верующей была…раньше.

— Значит, сейчас ты в Бога уже не веришь?— спросил отец Дмитрий. В его глазах угадывалось нескрываемое сочувствие.

— Да нет, что вы… в Бога-то я верю, только…— что "только", Марина и сама не понимала, но чтобы не вводить священника в недоумение, решила попытаться объяснить всё по порядку.

“Раньше у меня родители были…папа, мама…у меня три брата было и две сестры.

Мы в Бога верили…в церковь ходили… ещё знаете,— прибавила Марина,— в детстве я всегда мечтала бороться со злом. Мне очень хотелось увидеть что-нибудь сверхъестественное…".

Марина замолчала, ожидая, что о.Дмитрий что-то скажет, но он по прежнему молчал, в его взгляде читалось сочувствие.

“Потом все мои на юг уехали и пропали…меня в детский дом…я сбежала… — продолжала Марина. — Жила в Москве в подвале…Потом на меня там…напали…я убежала… побежала на стройку…— дальше говорить было очень трудно. Марине казалось, что она расплачется навзрыд, если произнесёт ещё хоть слово.

Отец Дмитрий внимательно смотрел на нее.

— На стройке…— продолжала Марина, слова давались ей с трудом, она вся дрожала, а по лицу текли слезы…— на стройке меня спас…один человек.— Больше Марина говорить не могла, слезы просто душили ее. Она понимала, что выглядит очень странно, но ничего не могла с собой поделать.

— Мы с ним….— начала было она. — Нет, вы не подумайте…— ничего плохого он со мной не делал! — прибавила она, увидев, как изменилось лицо священника. — Я была ему как сестра…он сам меня так называл, — Марина перешла н шепот.

— То место… — сквозь слезы прошептала Марина, — вам вчера рассказывали про место… там рычат собаки и все ломается … оно возникло из-за меня, — Марина плакала не в силах продолжать разговор.

Отец Дмитрий открыл термос и наполнил его крышку чаем.

— Пей, — сказал он.

Марина пила горячий крепкий чай, и чувствовала, как постепенно успокаивается. Священнику о таких вещах рассказывать можно, и она знала, что все рассказать придется. Иного пути просто не было.

— Расскажи все по порядку,— сказал отец Дмитрий.—Что произошло на стройке?

— Он легко разобрался с теми двумя,—прошептала Марина,— потом он…он… велел мне идти с ним,— она сама не заметила, как снова начала плакать. Слезы душили Марину. Какой то внутренний голос подсказывал, что нельзя про это всё рассказывать, нельзя и всё тут,— Он ещё сказал, что все мои близкие живы,— сквозь слёзы прошептала она.

—А он сказал, откуда об этом знает?— спросил священник.

— Нет, он просто знает… просто знает и всё… он такой,— прошептала Марина, пытаясь перестать плакать.

— Он все время меня спрашивал, сейчас я уеду домой, или потом…я всегда говорила: “потом”…и… — Марина снова разрыдалась.

Отец Дмитрий сел рядом с ней, и протянул носовой платок.

— Я всё понимаю,— сказал он, глядя ей в глаза,—успокойся. Не бойся, я священник, мне положено про такие вещи рассказывать, и я никому не скажу.

— Я сама не хотела уезжать,— в голосе Марины послышалась усмешка.

— Почему же? — спросил о.Дмитрий.

— Я хотела его Силу! — выдохнула Марина.

— Кто тебе это сказал?— спросил о.Дмитрий.

— Я сама это знаю…— решительно произнесла Марина. — Я же всегда мечтала о чем-то сверхъестественном… рядом с ним было так хорошо, так весело, что мне не хотелось уезжать. Только, это когда с ним, а без него я чувствовала...пустоту, это, знаете... такое состояние, когда у тебя может быть всё, но ты не можешь ничему радоваться.

— Понимаю,— сказал о.Дмитрий, внимательно и с сочувствием глядя на неё,— что случилось потом?

— Потом я от него убежала…это было очень трудно...но мне Бог помог… я чувствовала, что так надо... Только…— о том что было потом, рассказывать было страшно и одновременно очень стыдно.

— Это было правильно,— мягко сказал о.Дмитрий, глядя ей в глаза.— Что было потом, расскажи?

— Дальше...я испугалась, что он помешает мне вернуться домой и…— дальше она говорить не могла.

— Не бойся, скажи, что ты тогда сделала.

— Я...я тогда сказала про него:"Ты не вернёшься",— голос Марины звучал глухо и безучастно, — три раза это повторила и…— он сам меня этому научил,— продолжала она. — Сказал, что чтобы что-нибудь произошло нужно в это поверить. Ну, так вот, я захотела, чтобы с ним случилось что-то…и поверила...и...

— Ты что!— сказал о.Дмитрий, лицо его стало неожиданно серьёзным,— этого ни в коем случае нельзя было делать.

— Конечно, я это потом поняла,— Марина больше не плакала, слёзы высохли, теперь ей, непонятно почему, хотелось смеяться.— Потом знаете...потом его из-за этого убили, а я сама стала как он.

— Что значит, "как он"? — спросил о.Дмитрий.

— У меня появились ну...тоже всякие способности, ну...там деньги в автомате стало получаться выигрывать, могла узнать, что будет и т.д.

— Не нужно придавать этому значение,—сказал священник,— возможно, тебе просто показалось. Ещё я не понял, почему ты решила, что его убили, вы же, как я понял, с тех пор больше не виделись.

— Я во сне видела, — сказала Марина.

— Во сне?

—Ну да,— Марина кратко пересказала свой сон...

—Ещё вчера вам ребята рассказывали про кровь на кладбище, и ещё экстрасенсы говорят...

— Так это же сон был. Тебе лукавый мог показать то, чего на самом деле не было, чтобы тебя запугать.

Может быть то, что рассказывали ребята и твой сон простое совпадение, и никакого отношения к твоему знакомому это не имеет. Да и экстрасенсам тоже верить не стоит.

— Вы думаете, этого ничего не было?

— Я думаю,— сказал о. Дмитрий,— если Господь не допустит, сколько ты не верь, сколько ни желай, ни с кем ничего не случится.

— Даже с такими, как он?

— Даже с такими, как он.

Марина задумалась.

— Хорошо если так,— сказала она,— только... вдруг всё это было правдой? Я же, получается, реально, человека убила...

— Даже если так, это сделала не ты, а бесы.

— Но с моей помощью.

— Не совсем, думаю они и без тебя бы прекрасно обошлись, — сказал о. Дмитрий. Бесам просто нужно было тебя в это втянуть. Смотри: бандиты заманивают к себе в шайку неопытного романтика, который начитался сказок о благородных разбойниках. Когда представится случай, дают ему в руки пистолет, и заставляют выстрелить в одного из своих разжалованных товарищей. В противном случае угрожают убить. Когда же несчастный это исполнит, говорят: "всё, ты с нами повязан". И тот остается с бандитами, считая себя убийцей. Так?

— Ну, да,—сказала Марина.

— А теперь смотри, если бы бандиты не дали ему пистолет и не заставили выстрелить, он бы в жизни никого не убил. Так?

— Да.

— То же самое и с тобой. Когда ты говорила "ты не вернёшься, ты же не хотела, чтобы его убили?”

— Нет. Но, неужели вы думаете, что в том, что я сделала нет ничего плохого?

— Этого я не говорил. Решив навредить человеку магическим способом, ты, тем самым, обратилась за помощью к нечистой силе и в результате сама попала под её власть.

—Понятно,— сказала Марина,— но я же отказалась потом от силы. Она принялась рассказывать, как выбросила выигранные деньги и о своём видении, где её жгли на костре, — никогда больше не буду обращаться к нечистой силе.

— Правильно. Мы христиане и помощи должны просить только у Бога и святых.

Марина кивнула.

— Что мне теперь делать?— спросила она.— Я всё равно чувствую, что перед ним виновата.

Отец Дмитрий некоторое время сидел молча, словно о чём-то думал

— Каждый день три раза молись за него Богу,—сказал он наконец. — Знаешь, как его звали?

— Да, Колей, — сказала Марина,— ещё у него кличка была "Колдунчик".

— Понятно,— улыбнулся о Дмитрий,— всё равно молись.

“Господи помилуй Колю!” — мысленно произнесла Марина, глядя утопающие в снегу деревья за окном. Повеяло, тоской, холодом, какими-то тупым, безотчетным страхом, сковывающим движения. Накрыло ощущением что все это бесполезно.

— А разве за таких, как он, можно молиться?— спросила она.

— Не можно, а нужно.

— А если он уже в аду? Такие, наверное, сразу в ад попадают?

— Кто куда попадёт, точно одному Богу известно, — сказал отец Дмитрий,—но даже если так, хуже всё равно не будет. Ты же хочешь искупить вину перед ним?

— Хорошо,— сказала Марина,— после чего еще дважды мысленно помолилась за Колдунчика.

“Я должна искупить вину,” — говорила себе Марина, хотя по прежнему ощущала, что это бесполезно.

— А я вот не понял,— спросил священник через некоторое время,— ты домой-то почему не смогла вернуться?

— Там никого не было,—ответила Марина. Она не хотела говорить священнику о том, что её близкие живы, боялась, что он убедит её вернуться домой. Это означало, подвергнуть их опасности.

— То есть, ты так и не знаешь, что с ними?

— Нет, — солгала Марина.

— Как же ты в этом поезде оказалась?

Марина кратко пересказала историю про бандитов и старушку.

— Теперь мне, наверное, выйти где-нибудь нужно будет и на обратный поезд пересесть? — закончила она свой рассказ.

О. Дмитрий задумался

— Знаешь что…сказал он, — поживи пока у меня.

От удивления Марина широко раскрыла глаза. Чего-чего, а этого она никак не ожидала.

— А как ваши близкие к этому отнесутся? У вас дети есть?

— У меня их восемь,— ответил отец Дмитрий, и глаза его заблестели.— Они только рады будут, если ты переедешь к нам.

У меня есть знакомые в милиции. Попробую узнать про твоих близких.

— Нет, не надо в милицию,— попросила Марина.

— Почему же?

— Боюсь, тогда те бандиты смогут на меня выйти, или ещё кто-нибудь...а вдруг из-за этого с моими близкими что-нибудь случиться. Не надо в милицию.

О Дмитрий с сочувствием посмотрел на нее.

— Я все понимаю, — ответил он.— Будут думать, как сделать, чтобы этого не случилось. Должна же ты когда-нибудь вернуться. Они же о тебе беспокоятся. А пока поехали ко мне.

— А жена ваша не будет против?— снова спросила Марина.

— Жена моя отошла ко Господу, уже года три назад,— сказал о.Дмитрий,— но я знаю, что будь она с нами, то уговаривала бы меня позвать тебя к нам, — голос его при этом звучал так печально, что Марине не захотелось выяснять подробности этой истории.

— А вы не боитесь бандитов?— спросила Марина.

— Нет. Есть хорошая русская поговорка: "Господь не выдаст, свинья не съест."

Некоторое время они ехали молча.

— Как вы думаете,—спросила потом Марина,— Если бы Бог захотел, то смог бы уничтожить нечистую силу в один момент. Почему Он этого не делает?

—Потому, что жизнь это полоса препятствий, проходя которые. человек становится достойным неба. Люди становятся злыми не из-за бесов, а из-за своей свободной воли. Благодаря бесам, или внешним обстоятельствам, у них появляется хоть какое то оправдание своих поступков.

— Что же тогда делать?— спросила она.

— Стараться быть ближе к Богу.

— А это как?

— У каждого свой путь, но не забывай, что даже маленькое доброе дело, короткая молитва, или мысль о Боге, хоть немножко, но приближают нас к Нему.

— Понятно, — сказала Марина.

— Ещё, ты вот говоришь, что сама хотела раньше сверхъестественными способностями обладать?

— Да,— ответила она, со стыдом склонив голову.

— Стремиться к сверхъестественному, это нормально,— сказал о.Дмитрий.

— Что! — воскликнула Марина.— А я всегда думала, что это грешно!

— А как же Христос,— улыбнулся о.Дмитрий. — Он тоже делал много сверхестественного, помнишь, сказал ветру и морю: "перестань" и буря прекратилась?

— Ну...так Он же Бог был.

— Да, но Он ещё и Человек, такой же как мы,— ты веришь в это?

— Ну...да вообще-то.

— Так Христос для того и пришёл, чтобы мы были как Он, значит и у нас могут быть такие же способности.

Марина на миг представила себе, что обладает теми же способностями, что и Христос, и ей стало страшно. Ощущение было такое, словно её посадили за управление какого-то сверхмощного истребителя, способного уничтожить весь мир.

— Нет, не надо, я боюсь,— попросила Марина сама не зная кого,— мне не справиться с такой Силой.

Священник посмотрел на неё и улыбнулся.

— Не бойся, —сказал он,—Бог каждому даёт только то, с чем он может справиться. Это касается как трудностей, так и Силы.

— Это хорошо,— облегченно вздохнула Марина. — Только,- прибавила она,— всё равно иногда хочется чего-нибудь необычного.

— Главное, не забывай о Боге, и недостатка необычном у тебя не будет, уж поверь мне.

— Попробую,— сказала Марина. Она плохо себе представляла, что будет делать дальше, но чувствовала, что в словах священника, есть очень большая правда.

— А я так и не понял, почему ты говоришь, что верующей была раньше? — спросил о. Дмитрий.

— Ну, я подумала, что после всего этого я… ну, как бы… ведьмой стала,—ответила Марина.

— Все с тобой ясно,— грустно усмехнувшись, сказал отец Дмитрий,—подойди сюда. Он достал из сумки, крест, Евангелие, предметы священнического облачения.

Марина наблюдала, как о. Диитрий надевает его, читая про себя особую молитву, и испытывала какое-то непонятное волнение, к которому примешивался страх.

— Будешь ещё обращаться к бесам за помощью?— спросил о.Дмитрий.

— Нет,— ответила Марина.

Он накрыл её епитрахилью, и медленно, так, чтобы Марина слышала каждое слово, прочитал над ней молитву.

Когда Марина поцеловала крест и Евангелие, ощущение было такое, словно с неё сняли невыносимо тяжелый груз.

— Спасибо,—тихо прошептала Марина.

Не спеша, так же как надевал, о Дмитрий снял облачение и убрал в сумку.

— Ты, наверное, есть хочешь?— спросил он Марину.

— Да, спасибо,— отозвалась она.

Отец Дмитрий достал из сумки пакет с сушками. Наполнил крышку от термоса чаем.

Потом они помолились, глядя в окно, и принялись за еду, которая показалась Марине неожиданно вкусной. Некоторое время она ела, стараясь делать это как можно медленнее, потом спросила.

— А давно вы стали священником?

— Лет восемь назад,— ответил о.Дмитрий, — я раньше историю преподавал в университете, в Уфе. Знаешь такой город?

— Нет,— ответила Марина, такой город она не знала.

— Плохо,— сказал о. Дмитрий и улыбнулся.— Как священником стал, меня в посёлок служить определили, — продолжал он,— теперь там в школе преподаю.

— А священником вы почему решили стать?— спросила Марина.

— Это долгая история,— сказал о Дмитрий,— отца моего сектанты убили… после этого…посидел, подумал, — решил что в природе должно царить равновесие, ну и вот… Господь даже дал мне возможность служить неподалёку от того места, где отец служил. Прежний-то священник оттуда уехал. Сектантов боялся.

— А их не поймали?— спросила Марина.

— Нет…не знаю, как те кто отца убил, но в нашем поселке эти Светлые до сих пор есть.

— Светлые…— задумчиво произнесла Марина. — Это которые считают, что им все можно.

— Да, люди, по их мнению, делятся на три вида, — грустно произнес о. Дмитрий , — обычных, избранных и мертвых. Мертвых они приносят в жертву. Слышала про них?

— Да, от знакомых того человека. Рассказывать, что и Колдунчик и Кристина были из Светлых не хотелось.

— У них еще знак, — нож, протыкающий череп.

— Да, есть у них такой, — сказал о. Дмитрий, где они его только не рисуют.

— А вы боитесь этих Светлых?— спросила Марина.

— Господь не выдаст, — свинья не съест, — сказал о. Дмитрий.

— А если выдаст? — неожиданно для себя спросила Марина.

— Если выдаст, значит пора, время пришло, — удивительно спокойно произнес о. Дмитрий.

— А у вас в поселке людей убивают?— спросила Марина.

— Случалось, пропадали люди…после новолуния…в основном асоциальные… потому, никто особо не беспокоится. Возможно, их загрызают бродячие собаки. У нас их много бегает. Боишься?— участливо спросил он её.

— Нет, что вы,— улыбнулась Марина.— Господь не выдаст,— свинья не съест, — прибавила она в тон ему.

Говоря так, Марина чувствовала, что снова может обращаться к Богу за помощью, ей только что пришлось на испытать, какая это Сила.

Всю оставшуюся дорогу отец Дмитрий рассказывал Марине о разных странах, где ему удалось побывать в молодости вместе с археологическими экспедициями, о раскопках, о древних цивилизациях. Рассказывал он увлекательно, весело, так, что Марина с интересом слушала его.

Темнело, зажглись фонари, а они всё ехали и ехали, постепенно Марине стало казаться, что дороге не будет конца.

Наконец они вышли на маленькой пустынной станции, в небольшом городке. Небо покрывали тяжёлые темные тучи, падал снег. Тускло светились окна домов.

— Это и есть ваш посёлок?— спросила Марина, — после ярко освещенной Москвы, это место нагоняло на неё тоску.

— Нет, до него нам ещё полчаса ехать,— сказал о.Дмитрий.

Они спрыгнули с платформы и, пробираясь по глубокому снегу, направились туда, где блёкло светило несколько фонарей, Впереди шёл о.Дмитрий и прокладывал дорогу, Марина следовала за ним. Она видела, что с рюкзаком и двумя большими сумками ему трудно идти по сугробам. Марина хотела было помочь, но о.Дмитрий отказался. Несмотря на трудный путь, он не терял присутствия духа и всячески старался её подбодрить.

— Что там у вас, спросила Марина, указывая на сумки.

— Свечи... иконы... и ещё книги...- от быстрой ходьбы по сугробам дыхание о. Дмитрия сбивалось,—в нашем храме есть библиотека... нашёл много хороших книг...Ты любишь читать?

— Да,— сказала Марина,—читать она любила.

— Пойдём, поищем мой мерседес, — сказал о.Дмитрий, когда они добрались до освещенной фонарями дороги по обе стороны которой возвышались большие белые сугробы. Марина догадалась, что это заметенные снегом автомобили.

— У вас мерседес есть?

— Не мой... церковный... ещё прежний батюшка на нём ездил, — говорил священник, пробираясь через сугробы, — Вот и он, — о. Дмитрий указал на один из снежных сугробов.

О.Дмитрий стал стряхивать снег с задней его части, вскоре Марина увидела, что это багажник, покрытый полиэтиленовой плёнкой. о.Дмитрий достал ключи, и вскоре ему удалось вытащить оттуда две совковые лопаты.

Марина не дожидаясь, когда её попросят о помощи взяла одну из нних.

Около часа они сгебали снег с машины и земли вокруг неё, так, чтобы можно было выехать на дорогу.

Когда, закончили, о.Дмитрий сдёрнул, покрывавшую машину, плёнку. У Марины вырвался вздох восхищения.

Это была обыкновенная "шестёрка", к тому же довольно старая, но вся она была украшена изображениями цветов и драгоценных камней, которые смотрелись так реалистично, что Марина поначалу приняла их за настоящие, и лишь прикоснувшись, поняла, что все это нарисовано.

На капоте и багажнике красовалась надпись кириллицей "Храм Рождества Христова, пос. Лесное"

— Красота какая! Кто это так сделал?— спросила Марина.

— Это моя старшая, Наденька,— сказал о Дмитрий,— она, бывало, как увидит ржавое пятно, так на этом месте что-нибудь нарисует, так всё это и получилось.

— Круто, она что, на художника учится?

— Да, уже на четвёртом курсе. Через год закончит. Она и дома много всего нарисовала, увидишь.

Отец Дмитрий поместил свои сумки в багажник и они тронулись в путь.

Около получаса они ехали по заснеженной дороге, по обе стороны которой возвышались огромные сугробы. За ними темнел лес. Он был старше и величественнее тех лесов, что случалось видеть Марине, и казалось, хранил какую-то тайну. Деревья под снегопадом словно безмолвно рассказывали о ней друг другу.

Дорога шла через горы. Они то поднимались на склон, то спускались в низину. Горы были невысокие, покрытые тёмным хвойным лесом.

Марина подумала, что для неё не составило бы труда подняться на любую из них. Однажды они проехали по мосту над неширокой, но так окончательно и не замёрзшей речкой, с обрывистыми берегами.

Некоторое время Марина безуспешно вспоминала географию, а потом спросила:

— Скажите, а как называются эти горы?

— Это Урал,— ответил о.Дмитрий,— здесь, на юге горы невысокие, но зато очень древние,— прибавил он.

— Прикольно,— сказала Марина.

Наконец впереди показались низкие дома, с тусклыми квадратами окон. "Лесное" прочитала Марина на наполовину стёршемся указателе. Дорога спустилась в низину. По обе стороны тянулись густо поросшие лесом горные цепи.

Справа от дороги, возвышался храм. Марина смотрела на его голубые стены и серебряные купола и чувствовала радость, такую, словно с тёмной холодной улицы возвращалась домой.

— У вас скоро престол, да,— спросила она о.Дмитрия.

— Да, у всех Рождество, а у нас ещё и престол.

Он остановил машину неподалёку от храма, тщательно укрыл плёнкой. Потом он отнёс большую часть сумок в храм и они направились к посёлку.

Это, как показалось Марине, было очень мрачное место. Фонари не работали, вокруг домов валялся мусор, свет в окнах был зловещим и тусклым. На встречу им бежала бродячая собака, и хотя она не держала в зубах оторванную человеческую руку, но Марина подумала, что если бы и держала, здесь это смотрелось бы гармонично.

Семья отца Дмитрия проживала на первом этаже старого двухэтажного дома, покрытого жёлтой облупившейся краской.

Лампочки в подъезде не работали. О. Дмитрий достал из кармана фонарик, и осветил им лестницу, чтобы Марина не споткнулась.

Потом он отпер дверь квартиры и, пропустив Марину вперёд, вошёл следом.

"Папочка вернулся…Это папа… Папочка приехал,"— раздалось сразу несколько голосов и Марина услышала лёгкий топот множества ног.

Из соседней комнаты выбежал мальчик лет семи. За ним ещё один чуть старше, потом появились две девушки, одна чуть старше Марины, другая помладше.

Дети кинулись было навстречу отцу, но увидев Марину, с осторожностью и любопытством посмотрели на нее.

— Знакомьтесь, это Марина, она пока будет у нас жить, — сказал о. Дмитрий.

Марина щурилась от яркого света и растерянно озиралась по сторонам.

Вязаный лоскутный коврик на полу, стены выкрашены в приятный зелёный цвет. Вдоль них стояли добротно сделанные из досок полки для обуви, служившие одновременно скамейками.

На одной из стен висело множество курток и шуб всех размеров. На другой располагалось большое зеркало, собранное из нескольких кусков, в самодельной раме. По обе стороны от него, к стене крепились два огромных оленьих рога, завешаные шапками и шарфами.

Четверых детей о. Дмитрия смотрели на нее с любопытством. Красивые смуглые лица, ясные внимательные глаза. О. Дмитрий представил их всех по очереди.

Старшую молчаливую темноволосую девушку звали Аней, рыжую кудрявую, в зеленом платье Софией. Один из мальчиков, тот, что постарше, сам подошел к Марине, протянул руку и сказал:

— Вася. А брата Никита зовут,— с деловым видом прибавил он, когда Марина осторожно пожала его руку.

— А где Миша, — спросил о. Дмитрий.

— К Витьке пошёл, к олимпиаде по математике готовиться,- сказала Аня.

Взгляд Марины упал на висящую над зеркалом картину с которой внимательными глазами-бусинками смотрела белка, сидящая на ветке лиственницы. Казалось,— стоит тебе пошевелиться, и зверёк мгновенно скроется в густой хвое.

— Кто это так нарисовал?— спросила Марина, уже зная ответ.

— Это наша Дина,— ответила Аня.

— Круто, — сказала Марина.

— Вот еще она нарисовала, — сказал Вася, указывая на сидящих на стене бабочек. Марина поначалу приняла их за живых, и удивлялась, почему они не двигаются.

— Пойдемте ужинать,—сказала Аня.

Вскоре Марина оказалась на уютной кухне с розовыми стенами и красными занавесками на окнах.

Большой стол из выкрашенных марганцовкой досок, вокруг него четыре широкие скамьи, также окрашенные марганцовкой.

На столе стояли две свечи в старинных подсвечниках и букет из кедровых веток.

Помолившись, все сели за стол.

Аня и Соня быстро поставили на стол две большие сковородки с жареной картошкой с грибами, банку с солёными грибами, квашеную капусту. К чаю было черничное варенье с белым хлебом.

За ужином отец Дмитрий кратко рассказал историю Марины, умолчав о том, что было в метро. Когда он закончил, все смотрели на неё с таким сочувствием, что Марина почувствовала себя чуть ли не беженкой.

После ужина о. Дмитрий ушёл проверять как младшие усваивали без него школьную программу. Аня с Софией остались убирать со стола, Марина вызвалась им помочь, и заодно расспросить обо всем. Девочки охотно рассказывали о себе.

— Завтра мы будем печь пироги, —сказала Аня.

— Папе на требах всё время дают банки с вареньем,— прибавила её сестра.— Мы печем с ним пироги и раздаем прихожанам в конце службы.

— Хорошая идея,— ответила Марина, вспомнив, как обычно в это время хочется есть.

— А ещё у нас завтра спевка,— сказала Аня,—мы тут все в хоре поём.

— Реген тут,—бабушка Мария, она здесь давно поёт, и нас учит, —прибавила София.

— И у меня бабушка регентом была— сказала Марина, — она меня тоже петь учила!

— Будешь петь с нами?—спросила Аня.

— Конечно, я очень хочу петь с вами!

Марина принялась вспоминать о том, как бабушка твердила её родителям, что у девочки редкий голос и с ней нужно заниматься, предлагала отдать её в музыкальную школу. Однако родителям тогда было не до этого, и они всецело поручили музыкальное образование Марины бабушке, сказав что лучше всего, если девочка будет петь с ней в хоре.

Несколько лет после этого, Марине приходилось рано вставать и приходить вместе с бабушкой к началу службы. Стоять на клиросе в то время как её братья играли рядом с храмом, потом ещё приходить на спевки. Причём родители следили за тем, чтобы Марина делала это беспрекословно. Так что, порой Марина жалела, что у неё одной из всей семьи оказался редкий голос.

Однако, были и свои плюсы, на клиросе все очень любили её и часто угощали конфетами, которыми Марина делилась потом с братьями. Кроме того, там все восхищались её голосом, что ей было очень приятно.

Потом, неожиданно для всех, бабушка умерла. Марина вспоминала эти события, как страшный сон.

С тех пор она перестала петь в хоре. Одной не получалось успеть к началу службы, да и на клиросе все было по другому. Там регентовала уже другая женщина, которая Марину не знала.

Так что большую часть службы Марина стала проводить на улице, играя со своими братьями.

— Можешь спеть что нибудь?- отвлёк её от грустных воспоминаний голос Софии.

— Что, например?

— Ну, что тебе больше всего нравится,— сказала Аня.

Марина запела тропарь Рождеству: "Рождество Твое, Христе Боже наш, воссия мирови свет Разума"— Она чувствовала, что голос её звучит не так, как раньше, что порой она не попадает в ноты, но Аня с Софией замерли, слушая её. Из комнаты, тихо ступая, пришёл отец Дмитрий и встал на пороге кухни. "Тебе кланятися, Солнцу Правды и Тебе ведети с высоты востока, Господи слава Тебе."— закончила Марина, и некоторое время не могла понять, почему все стоят, словно замерев и не произносят ни слова.

— Вот это да!— прошептала Аня. — — Вот это голос!— прибавила её сестра.

В это время в дверь постучали. Отец Дмитрий пошёл открывать.

— Пап, кто это сейчас пел?— спросил кто-то.

— Это Марина, она пока будет у нас жить, — сказал о. Дмитрий.— Вить, зайди, я тебя тоже с ней познакомлю.

— В другой раз, а то мои там одни, — прозвучало в ответ и дверь закрылась.

Вскоре на кухне появился подросток, примерно ровесник Марины.

— Знакомься, это Миша, — сказал о. Дмитрий. Марине он показался на первый взгляд ничем не примечательным. Чуть сутулый, худощавый с коротко стриженными русыми волосами. Но в пристальном взгляде зеленоватых глаз ощущались необычные упорство и воля.

— Привет,— сказала Марина,— протягивая ему руку, она чувствовала, что Миша очень стеснительный, и потому ей хотелось вести себя с ними как можно раскованнее.

— Привет,— ответил он, немного смущаясь и пожал её руку.

Потом Марине показали дом. Старинные иконы, лампады, вышитые полотенца на киотах. Многочисленные старинные фотографии предков. Среди них много священников.

О. Дмитрий рассказывал Марине истории их жизни. Почти все его предки были репрессированы, прошли лагеря, некоторые там погибли.

В самой большой комнате рядом с иконами висело родословное древо семьи Тихоновых, составленное о. Дмитрием и нарисованное Диной. Годы жизни, краткая биография, портреты, судя по всему срисованные с фотографий.

Вверху располагались портреты всех детей о. Дмитрия. Рядом с каждым было оставлено место для будущего супруга, и детей. Портрет самой Дины располагался с краю. С него на Марину глядела темноволосая улыбающаяся девушка с тонкими чертами лица.

Картины, написанные Диной украшали стены. При взгляде на каждую из них у Марины вырывался вздох восхищения. Все на них выглядело живым. Казалось, вот вот услышишь шум деревьев, звук бегущей воды, и почувствуешь запах листвы.

Чувствовалось, что все в семье восхищаются талантом Дины.

Поселить Марину решили в комнате Дины. Раньше там был чулан, но потом его облюбовала для себя старшая дочь о. Дмитрия. Дина любила рисовать по ночам, а занимаясь этим в чулане она никому не мешала.

О.Дмитрий с Мишей сделали под потолком, над Дининой кроватью настил из досок. Многие здесь спали на таких, так в комнатах оставалось больше места.

Марине сказали, что пока Дины нет, она может спать на её постели.

Комната-чулан очень понравилась Марине. Несмотря на маленькие размеры здесь было очень уютно.

Белые стены, мольберт в углу. Большая икона Спасителя на стене, рядом на полке свеча в старинном подсвечнике, множество карандашей, кистей, перьев. На стене над кроватью цветок незабудки, словно настоящий. Книги на полке, мешки с мукой и крупами на полу. Ощущение необычайной тишины и покоя. Казалось, здесь можно находиться сколько угодно и тебе не станет скучно.

По вечерам, когда Тихоновы, закончив вечернюю молитву, расходились по своим комнатам, Марина молилась здесь за своих близких. Она все время за них беспокоилась, и каждый вечер, стоя перед иконой, перечисляла их имена, прося Бога, спасти и сохранить их. В конце, Марина всегда трижды молилась за Колю, того самого, который был Колдунчиком, хотя это и казалось ей бессмысленным.

“Если батюшка велел, значит надо,”— говорила она себе.

Марина продолжала это делать, пока однажды они не встретились. К её удивлению, встреча произошла в мире живых.

Конец первой части.