Без сахара (джен)

Аплодисменты прозвучали очень искренне. И громко. Невилл раскланялся, отступил к живой изгороди… В этом году он под руководством мистера Тутса превзошел и себя, и своего именитого наставника по магическому ландшафтному дизайну. Парк у главного здания манора ждал гостей.

— Нравится, что всех нас приручил?

Малфой обнял ее крепче и махнул их людям свободной рукой.

— Безгранично.

Гермиона тоже приветливо им помахала.

— Тс! Основная программа вот-вот начнется.

Малфой снова закашлялся. От возмущения. Может быть.

— Да это же ты сейчас болтать начинаешь, я бы сам никогда!..

Гермиона взмыла на цыпочки, целуя его в губы. Малфой не оттолкнул ее. От кованых ворот к маленькой сцене в начале центральной аллеи уже спешили ученики Гарри. Зрители рассаживались на собственных табуретках, стульях и креслах.

…Показательные выступления школьной команды по крикету закончились. Гермиона Малфой знала, что на репетициях после уроков Гарри старался едва ли не больше, чем его подопечные: Джинни ей так сказала. Да Гермиона и сама догадывалась.

Всё-таки свою работу преподавателя физкультуры в маленькой сельской школе Гарри Поттер обожал полностью и наверняка, отдавая ей четверть души. Еще три четверти зарезервировали на много-много лет вперед миссис Поттер, дочь Гарри Петуния и друзья Гарри Поттера, которых теперь у него было куда больше, чем в школьном возрасте. И все они плевать хотели на то, какой он знаменитый маг, видя в нем Гарри. Просто Гарри. Разве что для Петунии он был просто папой. Самым лучшим, ясное дело.

Когда около двадцати с гаком лет назад Блейз Забини вытряхнул из Драко Малфоя разрешение побывать на территории манора, опоив того жидким империусом, зельем невероятно токсичным, Гарри Поттер аппарировал уже начавшего терять магию, разум и способность дышать Малфоя в бюро записей актов гражданского состояния. Конечно, в Уилтшире.

И поработал свидетелем бракосочетания. Самого обыкновенного. Магловского. Потому что непреложные обеты не лгут, а Гарри просто не мог не спасти огромное множество людей, которые пострадали бы, когда отрава Забини подействовала б окончательно.

Гермиона помнила, как согласилась помочь Малфою и его, нет, теперь уже их общим людям. Помнила, как неприятно удивилась, хотя и ожидала чего-то подобного, узнав от испугавшейся, но безукоризненно вежливой работницы загса, дальней родни Драко Малфоя, конечно же, что брачный договор в данном случае предусматривал не только набор автографов на официальных страницах и материальные блага.

Гермиона помнила и то, как посмотрела на слизеринского однокурсника совсем иначе, увидев своими глазами, что люди, жившие на землях его отца, были маглами. Помнила, как ей почудились сверкающие доспехи, которые абсолютно Малфою не шли, стоило ей увидеть, как он брал на руки детей. Своих. Как говорил с их матерями обо всем подряд, а на самом деле — прощался! Раньше Гермионе доводилось только читать о подобной магии. Удивительной и древней. О том, что, да, так было возможно защитить семью от уничтожения, но… Заплатив какую цену?

Драко Малфой разделил почти все остатки своей магической силы между потомками, хотя знал, что это могло его убить. Знал, но все равно!.. А последним звеном новой волшебной цепи, якорившей столь многих в мире живых, должен был стать ребенок от молодой жены. От нее.

— Грейнджер, ты не могла бы?..

Она повела рукой, делая вид, что ей захотелось чихнуть. Два высоких стула наподобие тех, какие бывают в барах, разве что древнее в разы, незаметно подплыли к ней и Малфою, завернутые в мантию-невидимку. И связанные. Вместе. Нужно было по-прежнему казаться стоящими. Улыбаясь!

— Спасибо, дорогая.

— Не за что.

Краем глаза Гермиона уловила какое-то движение по левую руку от себя. Нет, Малфой сильнее в ее талию просто так не вцепился, хотя и это тоже. Из вредности. Наверное, куда больше ему просто не хотелось ухнуть с невидимого трона, ведь Драко Малфой привстал немного, чтобы произнести речь, обращаясь к их народу, как бы пафосно это ни звучало. Пусть.

Он сейчас не просто жонглировал цифрами, говорил о ценах на зерно и воду, о трудоустройстве на фабриках Уилтшира и в сфере оборонного комплекса, обширно представленного в графстве, о памятниках древности, благодаря которым благосостояние жителей манора… Циничный гад, без колебаний готовый умереть за всё это! Она слишком хорошо смогла его узнать за годы брака. Слишком искренне смогла проникнуться к нему, э, уважением.

— А учитывая, что этим летом количество туристов, посетивших Стоунхендж…

— Малфой, выпей укрепляющего зелья. Пора.

Он с благодарностью вернул ей флягу. Самую обычную. Пластмассовую. Из ближайшего супермаркета. И продолжил толкать речь. Вот упрямец, мог бы и более кратко!.. Ну да, откармливай потом его витаминами. И ведь будет. Откармливать. Гермиона знала, что будет. Она же обещала помочь, выходя за него замуж, а слово Гермионы Малфой…

— Слово предоставляется мисс Малфой. Роуз, держи микрофон.

— Да, папа.

Гермиона с неимоверной гордостью принялась наблюдать, как их с Малфоем девочка говорила о новых и проверенных временем образовательных программах. А если из-за отравленности отца ей не досталось ни капли магии… Что с того? Манор вполне мог возглавить и родственник постарше, наделенный волшебной силой. Хьюго, например, потому что его мама не только владела баром «Три метлы» в Хогсмиде, но и весьма удачно приходилась единокровной сестрой Люциусу Малфою. Н-да…

Гермиона Малфой не уставала тихо радоваться, что ее друг детства и бывший парень, Рон Уизли, в свое время женился на мадам Розмерте. Они были замечательной парой. И очень друг другу подходили. Естественно до ощущения чуда и тайны мироздания в одном флаконе, как сказал бы кто-то, любивший дешевый пафос куда сильнее, чем Гермиона. Так, что не хотелось удивляться разнице в возрасте, которая была между Роном и Розмертой. Никому это просто не приходило в голову.

Правда, их старший сын больше не был обязан становиться наследником своего деда, который сейчас был на празднике вместе со всеми и слушал выступление внучки, сидя вместе с женой по правую руку от Гермионы. На скамейке без маскировочных наворотов. Гермиона заметила, как ее муж тоже сел, и сделала его трон видимым. А потом — свой.

…Официальная часть праздника аккуратно подходила к концу. Роуз уже закончила свою речь и присоединилась к школьным подругам, которые ждали ее у фуршетного стола. Его ножки едва не ломались под тяжестью огромного количества разнообразнейших закусок из местных овощей. А пирожные!.. Гермиона знала, какое съест первым.

— Ух ты!

Гермиона моргнула. Потом еще раз. Ее Малфой запрокинул голову, рассматривая незапланированный фейерверк. Публика восторженно ахала, глядя то в небо над парком, то на нее, Гермиону. Это что же, она сейчас вот так спонтанно взяла и наколдовала?.. Гермиона заулыбалась шире, кивая всем подряд.

— Дома объясню, Малфой. Когда поем, а Хьюго останется здесь, чтобы тебя замещать на неофициальной части праздничных мероприятий.