Побратим (гет)

Примечания:

ПБ включена. Прошу простить за опоздание с главой — меня завалили яблоками в количестве 5 ведер — пришлось забыть о компьютере на несколько дней и свести тесное знакомство с другими гаджетами на кухне.

Том Реддл знал, что другие воспитанники приюта не питают к нему теплых чувств.

Поэтому все, что происходило в общей спальне в ночь протекшей крыши — не было для него ни открытием, ни откровением.

Спектр эмоций, которые он улавливал от окружающих — редко выходил за рамки чисто негативных: зависть, страх, гнев, обида, злорадство, раздражение, отвращение и даже брезгливость.

Относительно положительными можно было считать разве что удивление, безразличие и снисхождение. Так было с тех самых пор, как ушла из жизни его мама — миссис Спенсер.

От нее исходили в его сторону — ярким солнечным потоком совсем другие чувства: любовь, обожание, гордость, нежность, доброта, забота, а иногда еще веселая игривость. Будто бы сама миссис Спенсер становилась рядом с ним такой же маленькой девочкой и звала его поиграть с ней.

А потом ее не стало. Многих не стало. А он, Том, отчего-то не умер, и даже не заболел.

С тех пор отношение к нему изменилось. У всех, даже у миссис Коул и Сэм Бакстер.

Будто бы они не были рады, что он выжил. Вернее, что выжил именно он. Будто бы эту свою живучесть и удачливость — он украл у других, хороших, детей. Будто бы свой шанс на жизнь он отнял и у миссис Спенсер.

Удача. Они всегда списывали все, что с ним происходило хорошего исключительно на удачу. Это было обидно.

Ведь Том твердо и давно усвоил, что никакой удачи не существует. Будь у него в запасе, хоть капелька удачи — он бы не оказался в Приюте, едва родившись.

В понимании Тома — "удача" — это нужная последовательность действий в нужное время и в нужном месте. Тонкий расчет всех ингредиентов. И подготовленный ум. Именно так и только так он добивался всех своих целей.

Именно так он смог привлечь к себе внимание той, которую страстно желал называть своей мамой. Пробуя, рискуя, ошибаясь, делая выводы и снова пробуя. До тех пор пока не получит желаемое.

Безусловно Том любил, обожал и боготворил эту женщину, рядом с которой, с единственной, чувствовал себя в безопасности. Он солгал бы себе, если бы отрицал эти свои чувства к Дороти Спенсер, но он умел изолировать свой разум от них, чтобы эмоции не ослепляли его и холодный разум совершал меньше ошибок.

С этим-то холодным, оценивающим и сфокусированным на своей цели разумом — Том Реддл приступил к изучению свой новой соседки — Мортиши Фрамп.

Он наблюдал за ней так, как наблюдают лаборанты за подопытной мышью. Без эмоций, без поспешных выводов, без предварительных оценок.

И вот теперь пора было сделать какой-то вывод. Но вывода у Тома не получалось.

Потому что, по мнению Реддла, — он изучил ее еще недостаточно. Или же просто ему нравился сам процесс изучения?

Мортиша Фрамп, казалось, тоже изучала его. Отстраненно, но в тоже время внимательно, в этом они были похожи. А может и не только в этом.

Ее эмоции и чувства по отношению к нему — были для Тома чем-то новым, незнакомым, но безусловно приятным: одобрение, уважение, соучастие.

Они менялись в диапазоне — от настороженного любопытства, до открытого интереса. Сам Реддл охарактеризовал бы эти чувства так: это то, что чувствуют, открывая новую, но безусловно интригующую своим началом книгу.

А еще, только Мортиша, кажется, готова была его защищать перед кем угодно, безотносительно его виновности или невиновности.

С ней он тоже чувствовал себя в безопасности. Это было совсем не так, как с мамой, но тоже очень приятно.

"Наверное это то, что чувствуют друг к другу братья и сестры? " — думал он, то и дело поглядывая в столовой на объект своих размышлений.

Впервые в жизни Тома появился человек, рядом с которым ему комфортно. Между ними постепенно выстраивалось доверие, которое в Приюте, с его нравами, было обычно в дефиците.

И так же впервые Том чувствовал некоторую досаду и пустоту, оттого, что теперь они вынужденно разлучались, хотя бы на ночь.

Ощущение этой новой привязанности к кому-то даже немного напугало Тома. Он боялся стать вновь уязвимым для потерь, а в том, что любая привязанность сулит потерю — Реддл не сомневался.

И теперь, глядя на Мортишу — мальчик боялся только одного, что вот сейчас она найдет себе новых друзей и тут же забудет о нем.

У Тома Реддла зрел план. Пока еще смутный, как рисунок на запотевшем стекле, тонкий, как паутинка, но наличие хоть какого-то плана всегда вселяло в него уверенность.

План Тома включал в себя возвращение Мортиши в разряд одногруппников, если не получится снова стать соседями по комнате. В том, что Фрамп захочет снова с ним соседствовать — Реддл не сомневался ни минуты.

Поэтому, едва переместив все свои вещи в общую спальню, Том, включил все свое обаяние, и направился прямиком к миссис Коул.

Однако на заведующую Приютом обаяние Тома действовало слабо. Поэтому его обстоятельный рассказ о том как ему хотелось бы продолжить изучение румынского языка с мисс Фрамп, — миссис Коул слушала молча, не отрывая взгляда от бумаг, которые изобиловали на ее столе.

Затем, когда речь подошла к концу, женщина подалась вперед и пристально взглянула прямо в серые глаза Тома. Что-то для себя решив после недолгих раздумий, — она наконец ответила:

— Зная ваше упрямство, мистер Реддл, и вашу врожденную хитрость, смею предположить, что дело вовсе не в изучении румынского...

Но вы ведь вряд ли признаетесь, что мисс Фрамп, каким-то чудом, сумела с вами подружиться? — Том едва заметно кивнул, то ли ее словам, то ли собственным мыслям, — это было не очевидно.

— Что ж, — взгляд миссис Коул повеселел, — Я посмотрю, что можно сделать, и сообщу вам о своем решении, мистер Реддл, но прошу меня больше этим вопросом не отвлекать.

И да, мое решение будет зависеть от вашего поведения. — Миссис Коул замолчала и вновь погрузилась в бумаги, а когда Том уже сделал шаг в сторону выхода — она добавила:

— Учти, я имею в виду не только твое поведение, Том, но и самой мисс Фрамп. И попрошу уведомить ее заранее о твоих далеко идущих планах относительно "румынского языка", потому что она ведь может и отказаться от подобного репетиторства.

Когда Том, поблагодарив заведующую вышел, — миссис Коул усмехнулась,

— Еще в школу не пошел, а хватка, как у бульдога, — далеко пойдет. Лишь бы дорожка скользкой не оказалась... — пробормотала она в пустоту и вернулась к работе.

* * *

Тем временем Эмма Гарфилд и Сара Томпсон — крепко взяли новую соседку — Мортишу в оборот, просвещая ее относительно правил существования в Приюте, как гласных, так и негласных.

Рассказали понемногу и о воспитателях, и о заведующей, и пожалуй о каждом обитателе этого места. Картина складывалась хоть и не радужная, но вполне обыденная.

Под шумок всеобщего интереса к собственной персоне, Мортиша выбила для Тома разрешение иногда приходить в общую комнату для занятий, чтобы читать там, вместе с ней.

Однако, ее предупредили, что если Том будет портить вещи, воровать или творить еще какие-то безобразия, то отвечать за его провинности перед группой придется ей.

-Уши надерем вам обоим, если что — заверила ее Сара Томпсон. Но это было скорее предупреждением, чем угрозой.

Тем же вечером Мортиша обрадовала Томаса новостью о возможности посещать общую комнату старшей группы и читать там.

Подобная перспектива сразу подняла ему настроение.

Но спустя пару дней об этом прознал и Майк Вудс, очевидно, не нашедший Реддла в комнатах среднего звена.

* * *

Что именно наговорил своим соседям по группе Вудс — Том Мортише не рассказал, но по лихорадочному румянцу и опущенным в пол глазам — девочка догадалась какого свойства могли быть эти сплетни.

Далее Том наблюдал совсем уж немыслимую для Приюта ситуацию.

Вечером, после ужина, в общую комнату среднего звена пришли сразу три девочки:

мисс Томпсон и мисс Гарфилд — возвышались по обеим сторонам от Мортиши Фрамп, как почетный караул.

Они очень вежливо попросили выйти на пару слов мистера Вудса. Все в комнате обратились в слух, но из коридора не доносилось ничего, кроме тихих голосов.

Вопреки ожиданиям одногруппников, — Вудс вернулся в целости и сохранности, но он был каким-то нервным, то и дело краснел и наотрез отказался что либо рассказывать о произошедшем диалоге.

— Что вы сделали с Вудсом? — спросил Том на другое утро, когда ему выдалась возможность поговорить с Мортишей с глазу на глаз.

— Пригрозили ему тем же, чем обычно занимается он сам, если он не оставит нас всех в покое, — плотоядно ухмыльнулась Мортиша и в ее взгляде появился недобрый огонек.

— Думаешь, это сработает? — не поверил Том.

— Думаю, что ему не понравятся последствия, если нам придется осуществить свою угрозу.

— И чем же вы его так напугали?

— Тем, что он подсматривал за Головомойкой Бакстер в прачечной.

— А он подсматривал?

— А какая разница? — Мортиша снова стала серьезной, — Клин клином вышибают, — так говорил брат моего папы — дядя Фестер.

— А где сейчас твой дядя? — внезапно спросил Том.

— Не знаю, — честно ответила Мортиша, — когда мы уезжали из Бухареста, он собирался в Америку, но не могу точно сказать отправился он туда или нет.

По крайней мере писем на новый адрес в Пламстеде, до пожара — мы от него не получали.

— А если бы он приехал и захотел забрать тебя, ты бы пошла? — казалось для Тома очень был важен ее ответ.

Мортиша усмехнулась.

— Дядя Фестер не тот человек, которому бы кто-то доверил ребенка. — грустно ответила она, — у него с самой юности были проблемы с законом, и папа утверждал, что ему прямая дорога на электрический стул.

— Ого... — не поверил Реддл.

— Но, да, если бы он захотел меня забрать — я бы пошла, — нехотя признала Фрамп.

— И тебе не было бы страшно с таким человеком?

— Страшно? — Мортиша рассмеялась, — скорее мне было бы страшно весело и еще страшно интересно.

А может быть я бы попросила его забрать отсюда нас обоих.

Примечания:

Обещать ничего не буду, но глава будет точно в ближайшее время.