Повелитель Стихий (гет)

Реальность отличается ото сна тем, что вы всегда в неё возвращаетесь.

(Владимир Зеланд)

* * *

Сознание возвращалось медленно, рывками. С трудом разлепив веки, Авель увидел прямо перед собой белоснежный потолок. Оглянувшись, Хант понял, что находится в Больничном Крыле. Везде стояли койки, огороженные передвижными тканевыми ширмами, а в воздухе витал запах чистого постельного белья и горьковатых лекарств.

— С пробуждением, мистер Хант!

Авель попытался сесть, но резкая боль пронзила всё тело, заставляя его застонать. Тут же к нему подскочила мадам Помфри, встревоженно осматривая его.

— Лежите, лежите! Никаких резких движений, мистер Хант. Вы пробыли в воде довольно долго, у вас сильное переохлаждение, а также рана в плече, нанесённая трезубцем тритона. Уж не знаю, как вы спаслись, но вас нашли на берегу Чёрного озера недалеко от Хогсмида. Вы провалялись в постели более суток!

Мадам Помфри суетливо забегала вокруг койки, подсовывая Авелю какие-то склянки и питьё. Мальчик, послушно выполняя все указания целительницы, старался собраться с мыслями. Дамблдор, побег, Дьявольские силки, тритон, кальмар… Кажется, он вполне успешно провалил свой побег.

— Дамблдор… — слабым голосом проговорил Авель, — Он здесь?

Мадам Помфри нахмурилась, продолжая считать пульс на запястье Ханта.

— Директор навещал вас вчера вечером. Кажется, он говорил, что вы решили искупаться в озере, но заплыли слишком далеко и наглотались воды. Насчёт последнего директор явно ошибся — никакой воды в лёгких у вас не было. Впрочем, это сейчас не важно...

Авель безучастно посмотрел в лицо мадам Помфри. Если честно, недавний запал погас и ему на смену пришла полная апатия. Хант старался не думать о том, где сейчас может находиться его отец. Всё-таки Авель заигрался, но понял это поздно. Слишком поздно.

— Я могу идти? — равнодушно поинтересовался Хант, — Я чувствую себя совершенно здоровым.

Мадам Помфри строго посмотрела на Авеля поверх очков:

— Идти? Мистер Хант, вы пришли в себя только благодаря моим зельям и заклинаниям! Вы даже с места сдвинуться не можете — уж поверьте, своим глазам я верю! Вам необходимо остаться здесь как минимум на несколько дней под моим наблюдением. Выпейте ещё это, — она протянула Ханту склянку с мутно-зелёной жидкостью, — оно поможет восстановить силы.

Авель покорно выпил зелье, чувствуя, как по телу разливается тепло:

— Хорошо, я останусь, — согласился он, опускаясь обратно на подушку. В голове царила пустота, и ему не хотелось ни о чём думать. Пусть всё идёт своим чередом.

Мадам Помфри удовлетворённо кивнула и, покопавшись ещё немного в своих склянках, вернулась к своим делам, периодически бросая на Авеля обеспокоенные взгляды. Хант же, закрыв глаза, попытался заснуть.

* * *

Кап...

Кап...

Кап...

Авель закашлял, жадно вдыхая свежий воздух. Несмотря на то, что Ханту вполне удавалось дышать под водой, после отключки жидкость всë-таки попала в горло мальчика. Открыв затуманенные глаза, Авель с удивлением понял, что находится в какой-то пещере. Она была больше, чем на половину погружена под воду, а сам мальчик лежал на гладком каменном выступе, похожим на маленький островок среди гигантского моря.

В пещере стояла кромешная тьма, но Авель всë-таки прекрасно всë видел. Может, дело в повязке на его глазах? Тогда это довольно неплохое свойство, которое пригодится ему в будущем. Авель приподнялся на локтях, оглядываясь. Тишина стояла звенящая, нарушаемая лишь редкими всплесками падающих на каменный пол капель воды. Видимо, именно сюда и перенëс Ханта гигантский кальмар.

Авель попытался встать, но резкая боль в плече напомнила о недавней встрече с тритоном. Тогда Хант осторожно пополз к воде, намереваясь отыскать что-нибудь, чем можно будет зафиксировать больную руку. Опустив ноги в ледяную воду, Авель хотел было полностью залезть туда, но внезапно остановился, в шоке оглядывая свою тело. Кожа почернела, стала очень твëрдой и крепкой, руки удлинились и на концах пальцев появились острые, как бритва, когти. Хант испуганно заглянул в зеркальную водную гладь и увидел своë отражение. Его тело стало более вытянутым и крепким, конечности — длинными, уши — острыми, а волосы — жëсткими. Сняв повязку, которая практически совпадала по цвету с его кожей, Авель заметил, что в его глазах исчез чëрный зрачок и они сияли куда более неестественным фиолетовым светом, чем обычно.

— Что... Что со мной? — тихо спросил Хант у самого себя.

— Не обращай внимания, Авель. Это ведь всего лишь сон, — раздался знакомый женский уверенный голос за спиной мальчика. Хант резко развернулся в сторону звука и увидел знакомую размытую фигуру, — Нам нужно поговорить.

— Кто ты? — настороженно поинтересовался Авель, — Зачем ты в прошлый раз дала мне повязку?

Незнакомка звонко рассмеялась и сказала:

— Это неважно, Авель. Я пришла не для того, чтобы говорить о себе. Я пришла, чтобы говорить о тебе.

— Обо мне? — переспросил Авель, изо всех сил стараясь говорить ровным голосом. — Что ты имеешь в виду? Это… это из-за тебя? Что ты сделала со мной?

— Нет, Авель, — покачала головой фигура, — Это твой разум, а не мой, поэтому я не могу влиять на твоë восприятие окружающей среды. Здесь, в твоей разуме, нет места притворству и лжи.

Авель нахмурился, пытаясь понять смысл её слов. Разум? Сон? Он ощущал боль в плече, холод воды на коже, видел эту странную пещеру, так что всё казалось вполне реальным. Но что, если это действительно какой-то изощрённый кошмар, порождённый его переживаниями и страхом?

— Тогда объясни, что со мной происходит? Почему я выгляжу как… как… — Авель запнулся, не находя подходящего слова. — Как монстр?

— Ты не монстр, Авель, — отрезала незнакомка, — Не зацикливайся на этом. Куда важнее другой вопрос... Ты понимаешь, что натворил?!

— В каком смысле? — не понял Хант, — Ты о чём?

— Твой нелепый побег! Ты не мог хотя бы немного подумать головой и сообразить, что подобная выходка ни к чему хорошему не приведёт? Лучше было бы затаиться, разобраться с браслетом и уже потом совершить попытку побега, хотя это бы всё равно ни к чему не привело. А теперь за тобой, Авель, будут следить ещё пристальнее. Даже мне с трудом удалось пробиться сквозь наложенные на тебя разнообразные чары. Ты же не думаешь, что Дамблдор — дурак? Он бы никогда не поставил все свои карты на один-единственный артефакт!

— Я действовал импульсивно, — буркнул Авель, пряча взгляд, — После новости про отца, я...

Неожиданно где-то сверху раздались громкие голоса. Авель замолчал, прислушиваясь, но что-либо разобрать не представлялось возможным.

— Кажется, мы задержались, — обобщила незнакомка, тоже посмотрев вверх, — До встречи, Авель.

— Подожди! — окликнул фигуру Хант, и та вопросительно склонила голову на бок, — Как мне тебя называть?

— Пусть будет... Игнотум, — немного помолчав, ответила незнакомка, — Да, именно так. До встречи!

Мир померк и Авеля поглотила непроглядная тьма.

* * *

— Доброго дня, мальчик мой! — услышал Авель чей-то голос сразу же после того, как проснулся, — Как твоё самочувствие?

Разумеется, обладателем голоса был Дамблдор. Директор сидел на соседней койке, укоризненно глядя на Авеля поверх очков-половинок. Рядом с ним, на тумбочке, стояла аккуратная стеклянная вазочка с лимонными дольками. Хант равнодушно уставился на Дамблдора в ответ. Привычной ненависти он не чувствовал, лишь отчаяние и усталость. Неужели все его силы были потрачены зря? Неужели ему никогда не удастся сбежать от директора Хогвартса?

— Отлично, — бесцветно ответил Авель, отворачиваясь к стене.

Дамблдор вздохнул. Он явно ожидал другой реакции.

— Авель, я понимаю, что тебе сейчас непросто, но я хочу, чтобы ты знал — я действую в твоих интересах. Пойми, не все в этом мире желают тебе добра, а я лишь хочу тебя защитить. Если ты попадёшь не в те руки, то тобой и твоим даром могут попытаться воспользоваться и...

— Да сколько можно вам говорить, Дамблдор! Я могу постоять за себя! — крикнул Авель, перебив директора Хогвартса, — А вы... вы... вы куда-то дели моего отца!

— Авель, прошу, не горячись, — Дамблдор сохранял спокойствие, но в его глазах мелькнула тень недовольства. — Твой отец в безопасности. Он находится там, где ему ничего не угрожает. И поверь, это лучшее, что я мог для него сделать.

— Так значит вы всё-таки замешаны в его исчезновении! — прищурившись, тихо произнёс Авель и Дамблдор замолчал, осознав, в чём он только что случайно признался, поддавшись на провокацию своего собеседника. Хант вскочил с кровати, не обращая внимания на протестующую боль в плече. Ярость захлестнула его с новой силой. Он был готов наброситься на Дамблдора, выцарапать ему глаза, заставить кричать в агонии, лишь получить хоть один правдивый ответ. Перед глазами потемнело и Авель почувствовал, как его сердцебиение начало учащаться. Его руки начали удлиняться на глазах удивлённого Дамблдора и...

— Альбус! Я же просила тебя не тревожить мистера Ханта! Рана ещё не зажила до конца и может открыться! — приступ прекратился также внезапно, как и начался. Авель шумно выдохнул и шлёпнулся назад, на больничную койку. Всë было ровно также, как и обычно. Почти, как обычно...

Мадам Помфри решительно преградила Дамблдору путь, сверля его гневным взглядом поверх очков. Директор виновато развёл руками, признавая её правоту.

— Прошу прощения, Поппи. Мне следовало быть более чутким. Авель, я вижу, что сейчас ты не готов к разговору. Я зайду позже, когда ты немного успокоишься. Помни, я всегда готов выслушать тебя.

Дамблдор оставил вазочку с лимонными дольками на тумбочке и, поклонившись мадам Помфри, покинул Больничное крыло.

Оставшись наедине с мадам Помфри, Авель избегал её взгляда, чувствуя себя немного неловко из-за недавней вспышки. Целительница, однако, не стала читать ему нотации, а лишь молча пододвинула к нему склянку с очередным зельем. Юноша безропотно выпил его, ощущая, как напряжение постепенно покидает его тело.

Мадам Помфри, убедившись, что Авель выпил зелье до дна, принялась осматривать его рану на плече. Она аккуратно ощупывала место вокруг шва, проверяя, нет ли воспаления.

— Рана заживает хорошо, но следы магического воздействия тритона ещё заметны. Придётся ещё несколько дней попить специальный настой, — пробормотала она себе под нос. Авель безучастно смотрел в потолок, не желая вступать в разговор. Он чувствовал себя словно марионетка, дергаемая за ниточки судьбой и волей других людей.

В палате воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь дыханием мальчика и звуком шагов мадам Помфри. Авель закрыл глаза, пытаясь отвлечься от тягостных мыслей. Он вновь вспомнил ночной кошмар и таинственную Игнотум. Кто она такая? И какую роль она играет в его жизни? Сон был настолько ярким и реалистичным, что Хант не мог отделаться от ощущения, что это было нечто большее, чем просто игра воображения. Слова Игнотум о его отце и Дамблдоре не выходили у него из головы.

Время в Больничном крыле тянулось медленно и мучительно. Авель потерял счёт дням, проводя их в полудреме или безучастном разглядывании окружающих предметов. Мадам Помфри неустанно заботилась о нём, подсовывая всё новые и новые зелья, но ни одно из них не могло заглушить боль и отчаяние, поселившиеся в его душе.

— Ну что же, мистер Хант, — во время одного из осмотров произнесла мадам Помощи, — Вы физически здоровы, и я не вижу больше причин задерживать вас в Больничном крыле. Вы свободны.

Авель молча кивнул, не испытывая ни малейшей радости от предстоящего возвращения в реальность. Он с трудом поднялся с кровати, ощущая непривычную слабость в теле. Мадам Помфри удивлённо вскинула брови, но ничего не сказала. Хант, не прощаясь, вышел из палаты, направляясь к Большому залу. Судя по времени, сейчас должен был быть обед и Авель как раз успеет на последний на сегодня урок — загадочный предмет под названием «Полëты на мëтлах».

В Большом зале как всегда царил шум и гам. Если Слизеринцы сидели вытянувшись по струнке, словно на приëме у самой королевы, то за столом Когтеврана ученики активно дискуссировали, за столом Пуффендуя — дружелюбно болтали, а за столом Гриффиндора... Про Гриффиндор и говорить нечего.

— Авель, привет! — радостно улыбнулась Гермиона, завидев мальчика. Странно, но в радиусе двух метров от девочки не было ни души, — Как твоë самочувствие? После той ужасной статьи о твоëм отце ты убежал и не вернулся... Я очень переживала за тебя. А потом ты обнаружился в Больничном крыле, но мадам Помфри не захотела пускать меня. А ведь ты обязательно отстанешь по учёбе, если не будешь регулярно тренироваться! Как она этого не понимает!

Авель лишь закатил глаза на гневную тираду Грейнджер (Всë-таки учёба сейчас волновала его в самую последнюю очередь), усаживаясь рядом с ней на длинную скамью. Странно, но рядом с девочкой Хант чувствовал себя немного, но менее одиноким. Может Гермиона всë-таки не такая раздражающая, как ему казалось до этого?

— Минуточку, с каких это пор ты интересуешься моей учëбой, Грейнджер? — исключительно для порядка поинтересовался Авель, накладывая себе на тарелку немного жаренной картошки и курицу. Аппетита не было, но нужно было набраться сил.

— Ну, я… я считаю, что каждый должен стремиться к знаниям и самосовершенствованию, — выпалила она, поправляя выбившиеся из причёски волосы. — И потом, ты ведь мой однокурсник, в конце концов! Да и... — девочка запнулась и уже шëпотом добавила, — Я думала, что мы друзья...

Авель вскинул бровь, но ничего не сказал, лишь кивнул. Понятие «Друзья» было знакомо мальчику весьма смутно, ведь всю свою жизнь он провëл дома, общаясь лишь с отцом, да врачами, которых приглашал Теодор Хант.

Отвернувшись, Авель краем глаза зацепил Уизли и Поттера, сидящих неподалёку. Они о чём-то оживлённо спорили, то и дело бросая косые взгляды в его сторону. Хант постарался не обращать внимания, сосредоточившись на еде. Однако, долго это продолжаться не могло.

— Авель, — окликнул его Гарри, — Мы хотели спросить… Ты в порядке?

Вопрос был задан скорее из вежливости, чем из искреннего сочувствия. Поттер и Уизли явно чувствовали себя неловко, не зная, как себя вести. Авель устало вздохнул. Ему совершенно не хотелось сейчас обсуждать свои проблемы с ними.

— В порядке, — отрезал Хант, — Чего хотели?

— Мы… ну, читали в «Ежедневном пророке» про твоего отца, — громко начал Рон, запинаясь. Остальные гриффиндорцы замолчали, заинтересованно уставившись на Уизли и Ханта, который тут же почувствовал себя очень неуютно, — Нам очень жаль.

Авель ощутил, как ярость вновь начинает подниматься в груди. Он сжал кулаки под столом, стараясь сдержать гнев. Неужели эти люди настолько бесчувственны, что поднимают эту тему на всеобщее обозрение?

— Спасибо за сочувствие, — процедил Хант сквозь зубы. — А теперь, если позволите, я поем.

Разговор был окончен. Гарри и Рон обменялись виноватыми взглядами и отвернулись, а Гермиона сочувственно положила свою руку на руку Ханта, словно пытаясь поддержать его. Авель скривился, словно от зубной боли, но не оттолкнул её.

Наскоро пообедав, Авель в компании Гермионы двинулся в сторону поля для квиддича. Хант искренне не понимал, почему Грейнджер предпочитает его компанию компании остальных одноклассников, наподобие Лаванды Браун или Поттера. Чем же он так отличился?

День был солнечным и ясным, дул лёгкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Ученики дружным строем спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась дальше всего от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев.

Первокурсники из Слизерина были уже там — как и двадцать мётел, лежавших в ряд на земле. Авель рядом одной из них, чувствуя себя немного глупо. Как вообще можно летать на метле? Ведь это, судя по виду летательного аппарата, довольно... гм... женский транспорт, а совсем не мужской.

Наконец появилась преподавательница полётов, мадам Трюк. У неё были короткие седые волосы и жёлтые глаза, как у ястреба.

— Ну и чего вы ждёте?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы, давайте, пошевеливайтесь.

Авель посмотрел на метлу, напротив которой оказался. Она была довольно старой, и несколько её прутьев торчали в разные стороны. Летательный аппарат совсем не вызывал у Ханта доверия.

— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!»

— ВВЕРХ! — крикнуло двадцать голосов.

Метла Авеля мгновенно прыгнула ему в руку, но большинству других учеников повезло куда меньше. У Невилла метла вообще не сдвинулась с места, а у Гермионы метла почему-то покатилась по земле.

— А теперь, по моему свистку, вы с силой оттолкнётесь от земли, — произнесла мадам Трюк — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по свистку — три, два…

Краем глаза Авель уловил движение рядом с собой. Кажется, это был Невилл, метла которого вырвалась из-под контроля и начала неумолимо тянуть того вверх, в воздух.

— Помогите! — заверещал Невилл, пытаясь удержаться на бешенной метле, — Я боюсь высоты!

Авель среагировал молниеносно, даже не сумев до конца осмыслить происходящее. Мальчик резко двинулся с места и бросился в сторону Лонгботтома, повалив того на мягкую зелёную траву. Метла же, не обратив внимания на потерю своего наездника, продолжила медленно, но верно набирать высоту.

— Спа... Спасибо, — заикаясь, поблагодарил Ханта Невилл, дрожа всем телом от пережитого ужаса. К лежащим на траве мальчикам уже спешила мадам Трюк, и Авель поднялся с земли, отряхивая себя от грязи.

— Всегда пожалуйста, Лонгботтом, — буркнул Хант, возвращаясь на своё место и старательно делая вид, что не замечает обращённых на него удивлённых взглядов своих однокурсников.

— С вами всё в порядке? — быстро спросила мадам Трюк, вперив свой испытующий взгляд в лица мальчиков. Получив два кивка, она продолжила, — Мистер Лонгботтом, вы в состоянии продолжать? Нет? Тогда, пожалуйста, найдите себе место и не высовывайтесь до конца урока. Так, продолжаем! Поднимаемся насчёт три! Раз... Два... ТРИ!

Авель осторожно взмыл в воздух, стараясь не думать о возможных весьма болезненных ощущениях в причинном месте. Но, к его удивлению, ничего подобного не случилось. Казалось, в воздух его поднимает не деревянная метла, а что-то похожее не большую мягкую подушку. Авеля захватило чувство настоящего, неподдельного восторга. Ветер нежно трепал волосы парящего в воздухе мальчика, играя с ними и укладывая в какую-то свою, невообразимую причёску. На какое-то время Хант позабыл, что на его руку надет браслет-ограничитель, его самого держат в неволе в школе волшебства, а его отца похитили. Казалось, Авель вернулся назад в то время, когда он с лёгкостью мог перемещаться в пространстве. Когда Хант был свободен... Свободен, как птица...

Он летел! Забыв обо всём, Авель наслаждался полетом. Он слегка наклонялся вперёд, чувствуя, как метла послушно отзывается на каждое его движение. Ветер свистел в ушах, а земля внизу казалась игрушечной. Хант свободно парил в воздухе, ощущая себя частью этого огромного и прекрасного мира.

Но всё хорошее когда-то кончается и урок полётов на метле не был тому исключением.

— Время вышло! — сообщила летящим в воздухе первокурсникам мадам Трюк, — Спускаемся!

Авель наклонил древко метлы и медленно спустился с небес на землю. Как только ноги мальчика коснулись земли, он почувствовал себя как никогда плохо. Хотелось вновь почувствовать прекрасные ощущения полёта или, что ещё лучше, переместиться хотя бы на пару метров... Бросив взгляд на свою руку, Авель грустно вздохнул. Сейчас Хант ненавидел артефакт Дамблдора так сильно, как никогда прежде. Хотелось рвать, метать, уничтожать, ломать, бить, царапать, разрывать, кусать, уби... Авель тряхнул головой, стремясь избавиться от навязчивых мыслей. Как ему вообще пришло в голову что-то подобное?

После приземления Авель почувствовал себя опустошённым. Восторг от полёта мгновенно сменился тоской и злостью на свою беспомощность. Он бросил взгляд на браслет, словно тот был причиной всех его бед. Неужели он навсегда обречен быть прикованным к земле? Ярость клокотала в груди, заставляя стискивать зубы до скрипа.

Хант старался не обращать внимания на окружающих, но взгляды однокурсников ощущались словно уколы острых иголок. Он почувствовал на плече тёплую руку. Гермиона. Её прикосновение, обычно вызывающее раздражение, сейчас казалось едва ли не единственным утешением.

— Ты отлично летал, Авель, — тихо произнесла она, — У тебя настоящий талант.

Авель лишь криво усмехнулся в ответ. Талант, который невозможно реализовать. Какой толк от него, если ты вынужден подчиняться чужой воле?

— ...Ты возможно не знал, Поттер, но мой отец состоит в попечительском совете. Одно моë слово — и тебя выгонят из школы, как нерадивого щенка! — услышал Хант слова какого-то белобрысого слизеринца. Резко затормозив на месте, Авель слегка удивлëнно поинтересовался у незнакомца:

— Из школы могут исключить?

Слизеринец, надменно оглядывая Ханта, самодовольно ухмыльнулся.

— Разумеется, могут. Исключение из Хогвартса — это клеймо на всю жизнь. Никто не возьмёт на работу волшебника, которого выгнали из школы. Это практически крест на карьере, — добавил тот, злобно глядя на Гермиону, стоявшую рядом с Авелем.

В голове Ханта моментально созрел план. Если можно исключить… Значит, можно добиться того, чтобы его исключили. Это был шанс вырваться из-под контроля Дамблдора. Конечно, это не идеальный вариант, но сейчас любой исход лучше, чем оставаться взаперти.

— Интересно, — задумчиво протянул Авель, глядя в глаза слизеринцу. — А какие причины могут послужить основанием для исключения?

Слизеринец, очевидно, польщённый внезапным вниманием к своей персоне, радостно начал перечислять возможные варианты, при этом продолжая строить гримасы в сторону Поттера:

— Нападение на другого ученика или профессора, использование запрещённых заклинаний, неоднократное нарушение школьных правил… Да много чего! Особенно если дело дойдёт до директора, — продолжал разъяснять слизеринец, явно наслаждаясь своей ролью знатока. — Но это всё для тех, кто совсем уже от рук отбился. А тебя, Хант, я не думаю, что это коснётся. Ты ведь вроде бы паинька, да, Грейнджер?

Авель задумчиво нахмурился. Нападать на кого бы то ни было он, разумеется, не собирался, как и использовать запрещëнные заклинания. А вот нарушение школьных правил звучало весьма перспективно...

— Спасибо за информацию, — коротко бросил Авель, отходя от слизеринца. Гермиона последовала за ним, озадаченная его внезапным интересом к школьным правилам.

— Авель, что ты задумал? — спросила она, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Неужели ты собираешься нарушать правила? Это же глупо!

Хант резко остановился и посмотрел на Гермиону. В её глазах читалось искреннее беспокойство. На мгновение он почувствовал укол совести, но быстро отогнал его. Свобода была важнее всего, даже если для этого придётся пойти на крайние меры.

— Не волнуйся, Грейнджер, — ответил он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Я просто интересуюсь. В жизни всякое бывает, нужно быть готовым ко всему! — Это точно...

— Ну, раз так, то ладно... — пробормотала Гермиона, поправляя сумку с учебниками на плече, — Пойдëм в замок?

Авель отрывисто кивнул, и они медленно двинулись в сторону замка, не обращая никакого внимания на чужие взгляды.

От автора:

И ещë одна глава наконец-то позади. Если честно, я изо всех сил пытаюсь постепенно развивать отношения между Авелем и другими персонажами, а в особенности Гермионой. Надеюсь, вам нравится.

Как вам глава? Если у вас есть какие-то идеи также пишите их в комментариях.

Не забывайте, что у нас есть свой ТГК, где выкладываются свежие спойлеры:

https://t.me/PiXiE_studio_ff

От Беты:

Проверено! М, у Авеля новые идеи для побега...) Всех люблю 🥰