История длиною в жизнь (гет)

В Лесу я встретилась с Лейсэном. Вере пришлось остаться дома, так как объяснить новоявленным родителям, куда их дочь отправляется на Рождество, если единственная достаточно близкая подруга живёт в детдоме, было бы затруднительно. Можно было бы, конечно, попросить Лили прикрыть, но она пока тоже не в курсе наших личностей, и такая просьба вызовет ненужные вопросы. Поэтому такой вариант мы оставили на будущее.

— Здравствуй, Пруэтт.

— Не начинай. Я всё объясню.

— Да я просто подкалываю.

— Явились, драчуны.

— Дедушка!

Я кинулась ему на шею. За эти несколько лет я переборола все свои страхи и не видела ничего плохого в том, чтобы показать, что скучала.

Лей, казалось, удивился.

— Я тоже скучал, — Мирион обнял меня в ответ. — Ну чего стоишь, иди сюда, — обратился он уже к Лею. Парень нерешительно придвинулся, и Мирион потрепал его по голове.

Лей заметно расслабился, хотя приветствие ему и понравилось, обниматься он не стремился. Парень вообще Мириона остерегался. С чего бы? Недостаток родительской ласки? Наставления? Жестокий отец и, как следствие, недоверие ко всем взрослым? Или подростковый возраст периода: «Я уже взрослый, и телячьи нежности мне не нужны»? Дракон пойми этих эльфов.

— Идёмте, — Мирион поманил нас за собой.

Расстарался он на славу. Всё как положено: и ёлка, и гирлянды, и рождественский ужин, и даже подарки.

Признаться, это меня удивило. В Лесу мы до этого ни разу не праздновали Рождество. Здесь были свои праздники, и подобие Нового года или Рождества отмечалось весной. Теперь же Мирион, похоже, решил это изменить.

— Странно будете смотреться, если про Рождество никогда не слышали. Поэтому, так и быть, начну вас просвещать по части праздников у английских волшебников. Только к людям не приставайте. У них свои праздники, у вас свои.

Для Лея Рождество тоже было в новинку. Хотя, как он сказал, нечто похожее праздновали в день зимнего солнцестояния. Интересно, как там Вера? Ну да ладно, она девочка умная. Справится. Да и что-то я ей рассказывала. В России Рождество, конечно, не так широко празднуется, как Новый год, но кое-что я знала. Да и по-хорошему, это меньшая из наших бед. В конце концов, всегда можно сослаться на то, что у приюта не было денег на праздники.

Разговор о моей жизни, видимо, откладывался на неопределенный срок. Весь вечер Мирион только и спрашивал, что о школе. К ночи Лейсэн оживился и уже совсем не стеснялся.

Ближе к десяти дедушка приказал закругляться. Несмотря на то, что праздника он нас не лишил, спать всё равно отправил. Да и я сама уже за столько лет привыкла считать, что ночью резвится нечисть, а люди спать должны.

Засыпая, я неожиданно подумала о том, что хорошо бы было собраться здесь всем вместе. Может, когда-нибудь это и случится.

* * *

Утром Мирион таки вызвал меня на разговор. За Леем пришел брат, и парень кинулся к нему. Арис, если поначалу и удивился, то быстро оттаял. Улыбнулся и поднял мальчишку над землёй, заключая в объятия. Затем оба кивнули Мириону и куда-то ушли, Лейсэн помахал мне на прощание, его брат проигнорировал.

— На Ариса сильно не злись, — сказал мне Мирион, — ему пообвыкнуться нужно. Боится он маску свою снимать перед незнакомыми.

— Да уж вижу, он и перед Леем не сильно-то открытый.

— Так только кажется. Идём.

Разговор состоялся после завтрака в целительском корпусе.

— Начну с начала. Возможно, буду повторяться, но ты потерпи. Итак, как только ты попала в Лес и я понял, что ни за что тебя не брошу, были проведены все необходимые обряды, дабы принять тебя как подзащитную моего рода. Твой собственный род тоже очень силен, и вполне возможно, что мы действительно родственники, учитывая, что фамилия у нас одна. И хоть в современном мире и принято считать, что однофамильцы — случайность, я-то точно знаю, что это прямое доказательство принадлежности к одному роду.

— Но мы же вроде как из разных миров.

— Не вижу в этом никакой проблемы. Волшебники любят путешествовать. Да и к тому же я уже объяснял, ты не занимала чужое тело. Просто после падения в... портал не только ты прошла сквозь пространство и время, но и они прошли сквозь тебя, в результате чего ты и оказалась в такой интересной ситуации. Кстати, вполне возможно, что где-то у тебя есть отец. Ты ведь не знала его, верно?

Я кивнула.

— Есть ещё одно условие для рождения Стихии. Не важно, в каком мире ты родишься, но вот родители, хотя бы один из них, должен быть из того мира, в который тебя призвали.

— А он мог знать...

— Я бы не исключал такую возможность. Практика сокрытия детей в мирах без магии довольно распространённая. Возвращаясь к вопросу о том, могли ли твои родители предвидеть твою судьбу, думаю, что вполне возможно. В России больше истинных ясновидящих, а если твой отец был магом времени...

— А я могу об этом попозже подумать? — несчастно попросила я, чувствуя как закипает голова.

Дедушка улыбнулся и сменил тему.

— Думаю, что в связи с этим и не возникло никаких сложностей. Ты сирота, технически, — мои глаза закатились сами собой, — я вдовец, детей нет, кровь одна. Вот и прошел обряд без последствий и проблем. Кстати, в твоём мире такой обряд у магов называется «крестины», только проводится он почти сразу после рождения ребенка, чтобы, в случае чего, крестный мог обеспечить ребенку безопасность и достойное будущее. Да и у обычных людей, если разобраться, это примерно то же самое. С этим понятно?

— Более-менее.

— Хорошо, тогда поговорим о моей договорённости с гоблинами. Когда ты решила вмешаться, я сразу же начал подготовку документов, чтобы ты не появилась из ниоткуда. В детский дом были переданы все необходимые документы. Родители погибли в авиакатастрофе при перелёте в Англию. Когда со всей бюрократией обычного мира было закончено, я отправился в магический. Единственное упоминание о тебе теперь было в книге Хогвартса. Мать у тебя была муглой, а отец — русский маг. Я, соответственно, твой дед по линии отца.

Гоблины узнали во мне «служителя Леса» сразу же, и тут же куда-то делось их высокомерие. Мы с ними договорились. От меня любая посильная помощь, от них — регистрация нас с тобой как магов. Ну, благо в России я числился как целитель. Удивились же там ребята, когда запрос пришел. Обо мне уж почитай лет пятьдесят никто не слышал, и, за что люблю гоблинов, и дальше не услышит. С бюрократией они мне помогли. Деньги теперь у тебя есть.

— А...

— И не думай! Я тебя под опеку взял, мне и платить. Закрыли тему, — отрезал дедушка. — Так вот, будущая чета Малфоев, разумеется, решила, что я умер, так обычно и бывает. Вот только наш договор о передаче наследства был настроен не на дату моей кончины, а на дату твоего входа в магический мир. Так что, если станет со всем худо, зови. Приду. Что до гоблинов и отношений с ними, дураков эти ребята не любят. Будешь умницей, во всем они тебе помогут, — он вздохнул. — Думаю, Дамблдор уже в курсе твоей родословной, но к русским он не сунется. Ему бы с Англией разобраться. А вот снарядить тебя в путь-дорогу — это запросто. Так что жди. Год, два, и начнет намекать о древней родословной.

— А чистюли не заинтересуются?

— Если твоя Цисса своим родителям рассказала, могут. И Малфои могут, но я думаю, не сейчас. Всё-таки я постарался, чтобы моя фамилия не была на слуху в магическом мире. Да и ты для англичан всё равно грязнокровка. Пока до них дойдёт, что ты полукровка, да к тому же одарённая...

— А так бывает?

— Бывает. Когда благодаря родителям и предкам ребенок уже волшебник, но сама магия снова его как-то отмечает. Такие дети рождаются... — тут он задумался. — Скажем, раз в две-три тысячи лет, если обобщить. Но это от мира зависит.

— Стихии?

— Да. В твой мир они попадают нечасто.

— Насколько нечасто?

— Вы вторые.

— Ой-ей, — протянула я, — лучше б не узнали. Проблем не оберешься. Буду Гарри Поттером своего поколения, — представила и затрясла головой. — Тьфу! Упаси Мерлин от такого счастья.

— Вот и коси под дурочку.

— Буду. Буду косить. А Лей?

— А что Лей? Я с его братом давно знаком. Как-то нашел всего израненного. Выходил. А потом Лес его к Пруэттам отправил. Прям под окна. Восстановился он тогда не до конца. Попал в больницу Св. Лоскута. То ли от переживаний, то ли просто из вредности прикинулся немым. Разговорила его Лукреция. Каждый день к нему ходила. Рассказывала о магическом мире. Он же ничего о нем не знал, родственников не было, сам не разговаривал. Поставили амнезию. Попробовали было ментального мага пригласить, так парень в угол забился, закрыв голову руками, а потом неожиданно вскочил, разбил окно и осколком в целителя запустил, еле увернулся от него мастер, а Арис за второй схватился и перед собой выставил. Тут уж Лукреция не выдержала, целителей разогнала, парня насилу успокоила. Пришлось пообещать, что заберёт его отсюда. Она тогда замужем уже была. Детей у них с Игнатиусом не было. Вот и забрали Ариса домой. Лорд поначалу сомневался, парень странный, мало ли что выкинет, но, оказавшись в Пруэтт-хаусе, Арис успокоился и истерик больше не закатывал. Лечением занялась невестка Игнатиуса — Елизавета. Её парень воспринял спокойно и даже объяснил, почему разбушевался. Но это и так было понятно. Разум его тоже пытали. Овощем он не стал, но в отличие от телесных ран, которые надо обрабатывать сразу, воспалённый разум лучше не трогать, потому что любое прикосновение вызывает сильнейшую боль и моментально погружает человека в воспоминаниях о тех ужасных днях. Лиза это, разумеется, знала. Поэтому оставила Ариса в покое. В общем, долго ли, коротко ли, он смирился с тем, что застрял надолго. Игнатиус занялся его обучением самостоятельно. Схватывал парень всё буквально на лету. Проблемы только с магией были.

— Ещё бы, с беспалочковой на палочковую магию переходить — то ещё удовольствие.

— Вот-вот. Но учиться-то надо. Годик дома подержали. В пятнадцать лет отправили в Хогвартс. Ему тогда девятнадцать было по эльфийским меркам. Но Лес опять что-то намудрил, ну и оказался он у Пруэттов четырнадцатилетним парнем. С этими возрастными перепадами вообще трудно, — Мирион покачал головой. — Попал Арис на Гриффиндор. Лукреция попросила племянников за ним присмотреть. Вот они-то его и оживили. Профессор ваш, кстати, здорово им в этом помогла. Мудрая она у вас женщина. Уж не знаю как, но догадалась, что парень непростой и очень несчастный. Вот и не приставала сильно, многие шутки прощала. Да и Пруэтты границу дозволенного никогда не пересекали. Поэтому их все и любили. Макгонаголл Арису понравилась, чем — не знаю, но он ее прямо-таки боготворит. Она единственная из всех профессоров, кого он стал слушаться безоговорочно. Может быть, ещё Флитвика чуть-чуть. Но если Макгонаголл он любил, то маленького профессора уважал. А вот Дамблдора ни в грош не ставил. Неприязнь у них была обоюдной. Арис был загадкой, и совать директору в эту загадку нос не давал. Вот Дамблдор и злился. Я парня, разумеется, нашел, но возвращать не спешил. Ему там было хорошо, и мне казалось, что он научился там за эти три года большему, чем за всю свою жизнь. Вернулся он сам. Прошел лечение разума. Поблагодарил и отправился домой. С тех пор так и мечется между мирами. Здесь он отдыхает душой. Тут его любят. Тяжело ему на родине. Теперь вот Лея привёл. Лес и его принял. И Лукреция с Игнатиусом тоже. Не нарадуются никак. То вообще детей не было, а теперь двое. Вот и вся история.

— А магмир что? Это же чистокровное общество. Ребенка не скрыть. Всё обсудят, ещё и советов надают.

Мирион хмыкнул.

— Ариса они и не скрывали, а принимать или не принимать кого-то в род — дело Лорда. На пересуды в таком деле всем плевать. Что до Лея, вот он уже числится как их ребенок. А то, что не показывали, так слабенький был, вот и прятали. Боялись, что вообще не выживет. Можно считать, в долине целителей вырос. Теперь вот в Хогвартс поступил. Все и поверили. Кумушки, конечно, покудахтали, но, как я уже говорил, Пруэттам до их мнения дела нет.

После всей этой истории у меня был только один вопрос.

— Как они все на это согласились?

— Хотела она детей, понимаешь? Так хотела, что готова была неродных принять. И муж поддержал, очень уж он её любит, да и к детям этим привык, а ребята... Сложная у них семья, а здесь их любят. На родине к Лею слишком много внимания, вот Арис его и прячет, а сам дома за другими братьями присматривает.

— Ясно. Спасибо.

— Да не за что. Не приставай только.

Я посмотрела на него взглядом: «За кого ты меня принимаешь?». И тут раздался голос Сана:

— Ты тоже здесь!

Я махнула дедушке и убежала к друзьям. Оказывается, я так по ним соскучилась.

* * *

Неделю каникул я провела с друзьями. Они начали потихоньку обживаться в своем мире, и у них была масса впечатлений, как, впрочем, и у меня. В связи с этим о Хранителях я вспомнила только в последний день.

— Деда, а Хранители — это кто?

— Ох, точно! Хранители! — Мирион схватился за голову. — Садись. Хранители — это люди, следящие за порядком в мирах. У каждого Хранителя от одного до пяти миров на попечении в зависимости от их ранга. Как ты понимаешь, ты теперь тоже являешься Хранительницей и входишь в так называемый Верховный мир. Тот, из которого я когда-то сбежал.

— Почему?

— Потому что устал от интриг. Они ведь давно забыли, зачем созданы. Не все, конечно, но правящая часть. Они были призваны как помощники Стихий и должны были следить за порядком, но увы. Они познали власть. Сейчас о правилах вспоминают только чтобы убрать неугодных, хотя сами творят, что вздумается. Стоит тебе появиться, и всё.

— Так они тоже за мной охотятся?

— В какой-то степени. Вряд ли Кан рассказал, у него на тебя свои планы, но если они узнают, в покое не оставят никогда. Именно поэтому тебе нужно действовать осторожно. Любое правило они вывернут против тебя и с выгодой для себя. Заклинаю тебя, не торопись. Пусть всё идёт своим чередом.

— А если я не захочу стоять и смотреть, как гибнут близкие мне люди? Если наплюю на все правила?

— Придется бросить вызов старичкам. Готова ли ты к этому?

Я задумалась и была вынуждена признать.

— Сейчас нет.

— Вот и молодец. Я не прошу тебя бросать всё на волю случая. Готовься, Нея. Учись. А там посмотрим.

— А ранг? Меня ведь не воспримут всерьёз без него.

— Вам он даётся автоматически, дальше растёт вместе с силой. Разницы почти никакой, просто регистрируется он не Хранителями, а самостоятельно. Если в каталог не полезут, то и не заметят.

— Ясно, — я помолчала. — Деда, за что мне всё это?

— Ну что ты распереживалась? — он присел рядом и обнял меня. — Ни одной серьёзной проблемы ещё не было, а мы уже хандрим. Прорвёмся. Всегда прорывались.

— Спасибо, дедушка, — отозвалась я и вышла из дома, направившись к ребятам.

— Ты чего такая? — тут же насторожился Санька.

Я посмотрела друзьям в глаза и не выдержала. Всё им рассказала.

— Да, не радужно, — задумалась Нина.

— А грустить-то чего? Ты же не одна, — Саня ударил меня кулаком в плечо. — Прав дедушка, прорвёмся. Только подучимся.

Я подняла глаза. Глядя на них, на сосредоточенную Нину и решительного Сана, я почувствовала себя значительно лучше. Из дома вышел Мирион и привалился к косяку, наблюдая за нами. Откуда-то с конца улицы бежал Лей, таща за руку старшего брата, и даже последний сегодня выглядел добрее. Я улыбнулась, а затем вдруг почувствовала, как веточка дерева, под которым мы сидели, спустилась ко мне и обвила моё запястье, оставив после себя браслет из листьев.

Да, я была не одна, и это гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд, что бы там ни считали мои бывшие знакомые.