Гарри Поттер и тайны рода Блэк (джен)

Позавтракав в большом зале вместе с друзьями, Гарри попрощался с ними и отправился камином в кабинет Ликоруса. Удивительно, но того на портрете не оказалось. Гарри вспомнил, что волшебные портреты могут переходить из одного в другой. Тогда Гарри обратил внимание на другие портреты. Он вспомнил, что хотел найти портреты Сириуса в молодости, и бабушки Дореи тоже. Стал ходить от одного к другому. Но того, кого искал, не нашёл. То были предки Блэков, которые были главами рода после Ликоруса и их жёны — старшая ветвь. Мужчины Блэк все очень похожи друг на друга внешне. А те имена лордов, что были после Финеаса — Арктурус и Орион — пока ни о чем ему не говорили. Он сел в кресло, не зная, о чём толком подумать. И тут услышал голос Финеаса Найджелуса, он снова переместился в пустующий портрет.

— Ну что, молодой человек, как ваши дела?

— Неплохо, мистер Финеас. Здравствуйте. Скажите, вы знали о том, что я ваш потомок и троюродный кузен Сириуса?

— Нет. Моя версия портрета не такая, как у моего достопочтенного отца. Когда он рассказал о вас, мы были крайне удивлены.

— То есть, вы ничего не знаете о моих предках со стороны отца, Поттерах?

— Я помню только о Флимонте Поттере. Флимонту некогда принадлежал магазин, где продавали «Простоблеск» — его заказывали все особы женского пола, и некоторые мужского тоже. Я сам, помню, одалживал у жены и укладывал им причёску перед важными событиями. А его сын Генри работал артефактором в мастерской, принадлежащей моему сыну Сигнусу.

— Вы можете рассказать о них?

— К сожалению, нет. Я не такой портрет, чтобы помнить всех, с кем я был знаком.

— Что ж, и на том спасибо. Значит, «Простоблеск» и мастерские, принадлежащие Блэкам. А где портрет вашего сына, который был владельцем мастерской?

— В другом крыле. Здесь висят только портреты тех, кто являлся главой рода Блэк. А Сигнус был моим вторым сыном. Его семья жила на третьем этаже, насколько я помню, с левой стороны от главной лестницы. Дорея, ваша бабушка — это его младшая дочь.

Про «Простоблеск» надо будет спросить у Гермионы. По крайней мере, это слово у меня прочно ассоциируется с ней — подумал Гарри. Гарри понял, чтобы выяснить сведения о предках, нужно спрашивать, спрашивать и спрашивать. Припомнить всё то, что хоть как-то упоминалось в соответствующем ключе. "Артефакторы, артефакторы... Артефакторы изготавливают волшебные артефакты в мастерских. У Блэков была или есть такая мастерская". К этому времени Гарри вышел из кабинета и погружённый в свои мысли, не заметил, как пришёл в гостиную. Он поднял глаза и увидел перед собой гобелен, тот самый, который ему показывал Сириус. С того времени как они стояли возле него, прошло уже три года и за это время гобелен стал выглядеть ещё хуже. Портреты совсем выцвели, имена, вышитые под ними уже было почти не разобрать. Много мест было испорчено, и непонятно, где кого-то выжгли, как Сириуса и Андромеду, а где поработали докси.

Так, подумал Гарри. Это ведь не настоящий гобелен, а только копия. Кикимер упоминал, что сам ходил заказывать её в мастерской. Не ту ли, которая принадлежала Блэкам? Гарри повернул гобелен изнаночной стороной к себе и посмотрел на один из его уголков. И действительно, там виднелась печать артели Лондона и чуть ниже стояло: «Изготовлено мастерами Генри и Чарльзом Поттерами в 1947 году». О, вот и зацепка. Мой дед и прадед изготавливали гобелены, в Лондоне. Ладно, с этим разберёмся попозже.

А где же дом Поттеров? Так. На подлинном гобелене, в описании моей бабушки было сказано, что она и дед умерли в своем поместье в Корнуолле и там же похоронены. Стоит отправиться туда. О, ведь в Корнуолле живут Билл и Флер, в своем коттедже Ракушка. Вот и ещё одна зацепка.

В общем, Гарри постепенно понял, что всё, что он ищет, находится рядом, стоит только немного напрячь мозг и что-нибудь вспомнить. И ещё, если спросить. Вот, например, тот же Невилл, с которым он шесть лет жил в одной комнате, ел за одним столом и сидел на соседней парте. Разве хоть раз ему приходило в голову спросить его о его детстве, прошлом его семьи? А сколько ещё у него однокурсников, которые родились в волшебных семьях и выросли в мире магии и волшебства. Они ведь наверняка тоже знают имена своих предков, многие живут в фамильных домах. Могут найтись связи с ним и его родственниками. Почему же ему, отпрыску волшебной фамилии, и судя по всему, не последней в волшебном сообществе, это никогда не было интересно? Даже досадно, сколько всего прошло мимо. А вдруг у него есть живые родственники среди Поттеров, какие-нибудь кузены, как Уизли? Тут Гарри переключился на мысль, что то, что он ничего не знает о своих корнях, связано в том числе и с Уизли. Ведь это первая волшебная семья, с которой он познакомился почти сразу, как попал в Хогвартс. Они, конечно, все замечательные люди, Гарри всегда нравилось бывать у них в Норе. Хоть там было тесно и шумно — тут Рон, конечно, прав. Но там было хорошо и уютно, настоящее семейное тепло. Как же так вышло, что ни разу не было упомянуто наше с ними родство? Оно настолько дальнее, что этому не придали значения? Или Уизли просто не знали об этом? Их называли предателями, осквернителями крови. Почему? Они не интересовались дальними родственниками, потому что ближних полный дом? Что они такого натворили, что их сторонились даже волшебники? Почему они так бедны, несмотря на то, что у них есть связи и с министерством, и с Дамблдором, и через орден у них куча знакомств? Почему мистера Уизли всякие магловские штуковины интересуют больше, чем финансовое благополучие семьи? Ведь их дети совсем не такие. Билл работает в банке, Чарли с драконами, Перси спит и видит карьеру в министерстве, Фред и Джордж основали свой магазин и пока одного брата не стало, они успешно изобретали и торговали. Рон… Вот Рон, по сравнению с остальными братьями, не обладает особыми дарованиями… Рон выбрал меня и везде следовал за мной. Как и Гермиона. А Гермиона, при всей её одарённости, из маглов. Она в принципе не могла знать того, что те же Рон, Невилл и прочие, кто вырос в волшебном мире, знают с детства, впитывают с молоком матери. Если бы меня Дамблдор не спрятал у Дурслей, а отдал на воспитание в какую-нибудь волшебную семью, я бы хоть и был сиротой, но с детства знал бы всё о своих родителях и других родственниках. Как Невилл, ведь он тоже остался практически сиротой после той роковой ночи. Да, всё это из-за Дамблдора. И почему он спрятал меня у тёти Петуньи... Ах да, защита мамы. Пока я был рядом с теми, в ком текла её кровь, я был недосягаем для врагов. Видимо, в этом всё дело. Дамблдор уберёг меня от смерти, но получается, и от жизни тоже. Надо будет всё-таки побеседовать с портретом Дамблдора, пока я не уехал из Хогвартса. Вдруг в будущем мне уже не будет туда пути. Надо будет хорошо подумать, о чём его спросить.

Гарри вернулся к портрету, но Ликорус там по-прежнему отсутствовал. Тогда он решил, что в этот раз он продолжит свои самостоятельные исследования. Он вернулся в Хогвартс камином и первого, кого встретил в гостиной, был Рон.

— Гарри, привет. Что-то ты быстро вернулся.

— Да портрет Ликоруса отсутствовал на месте.

— А, ведь волшебные портреты снуют туда-сюда, помнишь, как Финеас часто пропадал со своего портрета и мотался в хогвартский?

— Помню. Я так и подумал, что он чем-то таким занят. Он упомянул, что по сравнению с портретом Финеаса — он, кстати, сын Ликоруса — он более продвинутая версия и у него больше возможностей.

— Ну круто, что сказать. Может, он тебе потом расскажет, где был.

— Может, и расскажет. Сам же меня вызывал.

— Так что ты будешь сегодня делать?

— А не знаю. Работы на выходных нет, все разъехались по домам. Лежать смотреть в потолок я не хочу. А ты чем собираешься заниматься?

— Джордж прислал сову, просит меня помочь в его магазинчике. Сначала домой, в Нору, пообедаем там, а потом туда. Может, и ты с нами, раз других дел нет? Гермионе я тоже говорил, но она не хочет в Нору. Думает, наверно, что мама будет ей проедать мозги, чтобы мы помирились.

— Давай. С удовольствием там побываю, и в Норе тоже.

Друзья отправились камином до Аберфортова кабака, а оттуда уже махнули в Сент-Оттери-Кечпоул, в дом Уизли. Сразу из Хогвартса туда попасть было нельзя — доступ к каминам Хогвартса был далеко не у всех мест, иначе начался бы форменный хаос.

— Гарри! Дорогой, наконец-то ты приехал! — радостно встретила его Молли Уизли, когда Гарри и Рон вошли в старенький полуразвалившийся дом.

— Добрый день, миссис Уизли. Да, добрался-таки до вас. Надеюсь, вы не в обиде, что только сейчас?

— Ну что ты, Гарри, какие обиды. Рон рассказывал, что ты занимаешься домом на Гриммо. Как там дела?

— Неплохо дела. Старый Кикимер привёл его в порядок, там уже можно спокойно находиться. И портрет основателя дома меня признал наследником. О родстве с Сириусом и с Уизли Гарри пока решил умолчать, ведь ещё ничего не ясно.

— Ну и отлично, рада за тебя. Теперь у тебя есть прекрасный дом. И даже свой эльф.

— Даже два. Я взял себе ещё одного, его зовут Тогзи. Вроде Кикимеру он нравится.

— Ах да. Та эльфа, Минни, которую мне подарил Рон, просто чудо. Она сразу нас полюбила и взялась за дело. Смотри, как она постаралась.

Гарри посмотрел в сторону кухни и обомлел. Бардак, который был на кухне, до которого вечно у матери семейства не доходили руки и волшебная палочка, исчез. Шкафы, полки, котлы, посуда. Всё отремонтировано, блестело чистотой и аккуратно стояло на своих местах. С плиты доносился вкусный запах чечевичного супа, которое обожала вся семья Уизли, и Гарри тоже.

— Да, красота. Перемены налицо. Я очень рад, что вам теперь есть кому помогать.

— Минни теперь взяла на себя наведение чистоты и порядка, а я осталась на готовке блюд. Готовить я люблю больше, чем уборку. И ещё вязание. Вот, принялась за детские вещички. Рон говорил тебе, что мы в ожидании прибавления семейства?

— Да, говорил. Надо будет поздравить Билла и Флер. Кстати, где они?

— Билл как обычно, на работе, Флер отправилась в Ракушку, в Корнуолл. К вечеру обещали заглянуть. Артур в сарае чем-то занят, а остальные кто где. Думаю, вечером все вместе соберёмся на ужин и обсудим новости.

— Да, с удовольствием.

— Ой, Гарри, если ты останешься, наверно, придётся тебе ночевать в комнате с Роном. Я велю Минни там прибраться.

— Спасибо, миссис Уизли.

Тут появился Рон и обменявшись объятьями с матерью, пошёл в свою комнату. Гарри пошёл с ним.

— Эх, моя старая берлога. Сколько же мне ещё тут ютиться…

— Да ладно тебе, Рон. Нормальная комната. Вдвоём тут, конечно, тесновато, но одному вполне комфортно.

— Ага. Это мне говорит владелец роскошного особняка…

— Рон… я помню про своё обещание. Но не могу тебя пригласить, пока не обсужу этот вопрос с главным портретом.

— Так он же признал тебя хозяином.

— Вроде да. Но я не успел его о многом спросить. Обещаю, когда он появится на портрете, я спрошу о тебе в первую очередь. И об Андромеде с Тедди тоже. Им вообще скоро будет негде жить.

— Ладно, жду с нетерпением.

— Ты мне лучше скажи, что ты знаешь о своих предках?

— В каком смысле?

— В прямом. Кто были родители твоих родителей?

— Кто, кто… у папы, разумеется, были Уизли. Его отца, моего деда, звали Джон Септимус — означает Седьмой. А бабушку вроде Цедрела или как-то так. Они оба умерли задолго до моего рождения. Я даже не видел их портретов или колдографий.

— А раньше, до них? Прадедушки и прочие пра?

— Не знаю, если честно. Никогда не интересовался. А зачем тебе это?

— Да так. Поглядел на фамильный гобелен Блэков и вдруг понял, что я-то о своих предках ничего не знаю, тех, кто волшебники, то есть с папиной стороны.

— Ах вот оно что. В тебе появились чистокровные замашки?

— Причём тут замашки? Это нормально — знать свои корни. Хоть чистокровный, хоть простец. Ты ж не по взмаху волшебной палочки появился из ниоткуда. Когда попадёшь в дом, Ликорус будет спрашивать. Он считает, что каждый волшебник обязан знать свои корни.

— Ну в принципе, да. Главное, не сходить с ума по этим делам, как всякие там Малфои и прочие чистокровные говнюки. Уж настрадались мы от них будь здоров.

— Что было то было…. А твоя мама? Что знаешь про неё?

— У мамы девичья фамилия Прюэтт. У неё было два младших брата, Фабиан и Гидеон, близнецы, как Фред и Джордж. Тоже оба рыжие и горячие, были мракоборцами. Их убили в первую войну, ещё до моего рождения.

— А, точно. Твоя мама же подарила мне часы на совершеннолетие. Когда-то они принадлежали её брату.

— Да, Фабиану. А мне она подарила такие же часы от Гидеона. Правда, я их не носил, они здесь так и лежат, в моей тумбочке.

— А Прюэтты что за семья?

— Толком не знаю, это надо спрашивать у мамы. Знаю только то, что они из списка священных 28. То есть, чистокровные до мозга костей на много веков.

— Что за список?

— Ты не знаешь? Серьёзно??

— Нет, конечно. Откуда? Я ведь вырос у маглов. В Хогвартсе не говорили об этом, ну или я не слушал. Да и как-то не до этого было. То воскресший Реддл, то поиск крестражей, то война...

— Аа, теперь всё это в прошлом и в тебе проснулся интерес.

— Всё верно. Именно так. Я опять выжил в борьбе с этим гадом и живу дальше. А для этого хоть надо знать, кто я есть.

— Ну что ж, разумно. Пока есть время до начала занятий в школе Мракоборцев, можно этим заняться. У тебя есть какие-то прикидки, с чего начать?

— Есть. Я узнал, что фамильное гнездо Поттеров находится в Корнуолле. Там же, где Ракушка Билла и Флер. Я хочу поспрашивать Билла на эту тему, может, он поможет что-то выяснить.

— Он вернётся вечером, давай спросим. Мне теперь тоже стало интересно. Это тебе портрет рассказал?

— Не совсем. Он велел посмотреть на гобелен, я там увидел про бабушку Дорею. Настоящий гобелен Блэков это не то, что мы видели с тобой раньше. Он в подвале.

— Кстати, если тебе так интересно, про моих бабушку и дедушку ты можешь узнать у папы. Вряд ли там какие-то секреты. Спроси его.

— Хорошо. Это всё равно придётся сделать. Если ты будешь жить у меня на Гриммо, думаю, Ликорус захочет с тобой познакомиться. Тебе придётся рассказать про свою семью. Со мной он не стал толком общаться, пока всё про меня не узнал. Ему не понравилось, что я сам о себе ничего не знаю, но простил по определённым причинам.

— Понятно. Чистокровный дом — чистокровные правила. Значит, выясним.

Вошла миссис Уизли и позвала всех к обеду. Рон и Гарри спустились вниз, так же пришёл Джордж и спустя пару минут камином прибыл Перси, с работы. Джинни дома не было, она уехала в гости к Полумне.

— Гарри, сходи, пожалуйста, в сарай, позови Артура. Что-то он опять увлёкся, не слышал, как я его зову. А на патронуса у меня нет сил.

Гарри пошёл в сарай, в котором отец семейства увлечённо возился уже несколько часов.

— Мистер Уизли, добрый день, — поздоровался Гарри.

— А, Гарри, рад тебя видеть! — поприветствовал его Артур. — Давно тебя не было видно. Какими судьбами?

— Да вот Рон пригласил.

— Хорошо, молодец, что приехал. Гляди-ка, чем я занят.

— Это что, останки мотоцикла Сириуса?

— Да, они самые. Я давно собираюсь изучить эту хитрую штуку. Это ж надо, сколько всего придумали маглы.

— А я думал, вы всё уже выяснили.

— Да что ты, когда… весь прошлый год было не до этого. После битвы столько дел образовалось, только успевай. Я и на работу совсем недавно вернулся. Хорошо хоть, теперь у нас есть домовик, так что Молли перестала меня дёргать на каждом шагу.

— Да, миссис Уизли рада. И я рад, глядя, как она улыбается. Ведь Фре..

— Эхх… Фреда больше нет, к сожалению.

— Он погиб не напрасно, он защищал всех нас.

— Да кто ж спорит. Счастье ещё, что кроме него, больше никто не погиб. Мы ведь были под постоянным прицелом у министерства… Наконец-то всё вернулось на свои места и никаких комиссий по учёту и прочего безобразия больше нет.

— Что верно то верно. Надеюсь, эта мерзкая жаба Амбридж получит своё.

— Да, ей грозит Азкабан, как я слышал. Пока она в камере министерства, ждёт суда, пытается упирать на то, что её держали под Империусом.

— Я приду на этот суд и напомню, что никто не должен лгать.

— Многие, наверно, захотят прийти и посмотреть, как её настигнет возмездие.

— Да чёрт с ней, с этой дурой. Мистер Уизли, я вообще-то к вам по другому делу.

— Я слушаю тебя, Гарри.

— Рон ведь рассказал про моё наследие?

— Про дом Блэков? Да, рассказал. Что там?

Гарри вкратце пересказал Артуру Уизли события предшествующих недель.

— Мистер Уизли. Скажите, пожалуйста, кто такая Седрелла Блэк? Я нашёл это имя среди ровесников моей бабушки Дореи.

— Седрелла Блэк — моя мать.

— Эээээ…. Что?

Вот уж чего Гарри не ожидал услышать. Он думал, что Артур скажет, что это какая-нибудь тётушка или вроде того. Но от того, что родство оказалось таким близким, он пришёл в крайнее изумление.

— Ваша мама?

— Да. Я понимаю, Гарри, твоё удивление. Но это так и есть. Моя мама, урожденная Блэк, вышла замуж за моего отца, Джона Септимуса Уизли, в 1936 году. Я их младший сын.

— Расскажите, пожалуйста.

— Зачем тебе это нужно? Ты раньше этим не интересовался.

— Дело в том, что Рон хочет жить со мной в Блэк-мэноре. Там есть портрет магического хранителя рода. И он очень интересуется происхождением тех, кто вхож в этот дом.

— Понятно. Ну что ж, расскажу. Мои родители — Джон Септимус Уизли и Седрелла Блэк, младшая дочь одного из Блэков, полюбили друг друга и поженились сразу после Хогвартса. Всю жизнь прожили здесь, в Норе. У меня было несколько братьев. Самый старший Билиус, он умер несколько лет назад. Никогда не был женат и детей у него не было. Три брата умерли в детстве ещё до моего рождения, я даже не знаю их имён. И Дариус, на три года старше меня. Он сквиб. Может, помнишь, на свадьбе ты изображал магла?

— Помню.

— Так вот, это сын Дарри, Барни. Они живут недалеко отсюда, на магловской стороне. Мы изредка общаемся. Дарри работает бухгалтером. Он знает мой интерес к магловским изобретениям и иногда подкидывает их мне. Кстати, Молли не в курсе этого, не говори ей, пожалуйста. Она не одобряет моё увлечение.

— Да помню, что не одобряет. Надо же…. А вы не знаете, почему на гобелене ничего не сказано про вашу маму? Там есть сведения о других членах семьи. Про мою бабушку, например, там есть краткая запись. А про Седреллу нет. И портрета её там нет, только пустая рамка. Её выжгли с гобелена?

— Насколько я знаю, да. Это грустная история. Дариус её знает лучше, наверно. Он ведь не урождённый сквиб, он стал таким уже взрослым. Делал какой-то ритуал и ошибся. Если тебе интересно, спроси у него. Как-нибудь выберемся на его сторону, если хочешь.

— А почему вы не в курсе?

— Пока я учился, сам не интересовался, а мама не рассказывала. А потом, когда закончил и вернулся домой, мама уже была немного не в себе после смерти папы, она его очень любила. Она почему-то негативно воспринимала Молли и очень мало с нами разговаривала после нашей свадьбы, хотя мы жили здесь все вместе. А после рождения Билла она быстро умерла, я едва успел с ней попрощаться. Папа умер, когда я учился на 4 курсе. Он был не очень сильный колдун. Нора — это его наследие, мы с мамой её расширяли и ремонтировали, когда я подрос и научился нормально колдовать.

— Так, выходит, мы с вами родственники? Через мою бабушку.

— Получается, так. Весьма дальние, но всё же родственники.

— Жаль, что не знали этого раньше.

— Да, жаль. Хотя, что бы это изменило? Вы ведь и так с Роном лучшие друзья, а ты нам как родной.

— Это верно. Теперь, получается, ещё и братья. Четвероюродные кузены.

— Ага, выходит, так. Только сам Рон, да и остальные, об этом не в курсе. Как-то у нас эти темы не обсуждались. У нас важнее отношения в семье, а не степень родства. Как ты, наверно, понял на примере семьи Сириуса, родная кровь вовсе не означает, что люди друг друга любят и уважают.

— Это да… А теперь — обедать! А то Молли меня послала за вами.

— О, это с удовольствием. Идём, Гарри. Нас ждёт лучший в мире чечевичный суп.

Обед был действительно очень вкусен. Все пришли в хорошее настроение. Даже Перси перестал трындеть о своей новой должности и переменах в министерстве. Но через несколько минут извинился и камином покинул гостиную. Он спешил на работу, домой приходил на обед и поздно вечером на ужин.

— Эхх, жаль, что не все в сборе, — сказал Гарри.

— А что такое, Гарри? — обеспокоенно спросила Молли.

— Да у меня есть новости для всех вас.

— Давай говори нам, потом расскажем остальным. Сегодня вряд ли все соберутся даже к ужину.

И Гарри сообщил Молли, Рону и Джорджу о том, что он является их родственником.

Рассказал им про то, как познакомился с портретом Сигнуса, узнал про Дорею, про гобелен и свои идеи насчёт поиска Поттеров. Новость, конечно, была громоподобная. Особенно обалдел Рон — это ж надо, он и Гарри братья. Молли-то, хоть и удивилась, но явно была не шокирована. Ведь она знала лучше других о хитросплетениях рода Блэков, Прюэттов, Уизли и прочих фамилий. Просто за годы жизни с Артуром это перестало иметь для неё значение.

— Ну что ж, старый и новый братья, — сказал Джордж, обращаясь к Рону и Гарри. — Помнится, вы обещали мне помочь в магазине.

— Конечно, Джордж, идём.

До позднего вечера они втроём работали в магазине, наводя порядок, сортируя товары, записывая расходы-доходы и прочие важные дела. Джордж потом сказал, что останется ночевать в комнате наверху, а Рон и Гарри вернулись в Нору. Остаток вечера друзья-братья обсуждали новости о своём родстве. Рон был в прекрасном настроении.