Сталь (гет)

Треск огня в камине и шуршание дождя за окном.

Тихий шепот грифиндорцев и скрип пера по пергаменту.

Лора Коллид сидела в красном, под цвет гостиной, кресле, поджав ноги, и читала учебник по истории магии. Она честно пыталась сосредоточиться на материале, но все было тщетно. Черные аккуратные буковки перемешивались в ее голове, теряя всякую осмысленность. Мысли были далеки от жестоких мер средневековой инквизиции.

Лора вздохнула и, устроившись в мягком кресле поудобнее, перевернула страницу. Все то же самое… «Костер, проведенный в центре Лондона в таком-то году…» Девушке казалось, что книга была создана специально для того, чтобы выиграть приз «Самый скучный магический учебник». А может, на нее наложено заклинание сонливости?

Лора зевнула и протерла глаза: на пальцах остались серые полосы карандаша для глаз. Какой толк в том, чтобы читать, если все равно ничего не понимаешь?:

— Эй, Лора, — позвал кто-то, и девушка встрепенулась. Обвела взглядом гостиную: младшие курсы, не обремененные такими объемами домашнего задания, уже разбрелись по комнатам, и вокруг оставались только шестые и седьмые курсы. Все одноклассники Лоры, видимо, уже прекратили борьбу с учебником по Истории Магии.

— Гарри? – мальчик сидел, наклонившись над картой звездного неба, и о чем-то полушепотом переговаривался с Роном Уизли. Их лучшая подруга, староста Гриффиндора Гермиона Грейнджер, примостилась рядом, с длинным свитком на коленях. Видимо, всю работу она уже сделала и теперь только проверяла, водя кончиком пера между строчек.

— А вот Гермиона не сказала бы, что учебник по истории магии – скучная книжка, — пропел над ухом здравый смысл.

— Я слушаю, — сказала Лора, внимательно глядя в зеленые глаза Гарри Поттера.

— Ты не очень занята? – спросил он, поднимаясь со своего места.

Лора с усмешкой взглянула на развернутую перед ней книгу.

— Совсем не занята! – поспешно ответила она. – А в чем, собственно дело?

— История Магии? – засмеялся Поттер, разглядывая книжку. – Да, на пятом курсе она ужасно скучная, — веселые искорки промелькнули в его глазах, и он, наклонившись к Лоре, прошептал: — даже Гермиона не могла ее читать.

«Ха!» — злорадно сказала Лора здравому смыслу.

— Да уж, — произнесла она вслух и потянулась, — глаза так и слипаются.

Гарри кивнул и присел на корточки, облокотившись на ручку кресла Лоры. В его детских очках отражался камин и ярко-оранжевые языки пламени, обнимавшие поленья. В этом кресле и рядом с этим человеком Лоре вдруг стало до невозможности уютно и тепло. Хотелось положить голову на спинку кресла и закрыть глаза. Хотелось чувствовать рядом дыхание Гарри Поттера и засыпать, вдыхая легкий аромат горелого дерева, исходящий из камина. Безо всякой особой причины, девушка улыбнулась.

— Ты обещала дать мне какую-то книжку про готическую субкультуру, — напомнил Гарри, и Лора моментально вышла из расслабленного состояния.

— Одну секунду, — ответила она, поспешно вскакивая с кресла.

Казалось, все глаза в гостиной были устремлены на нее.

В спальне еще никто не спал. Хотя в тот момент, когда Лора открыла дверь, в комнате стояла полная тишина.

Джинни Уизли сидела на своей кровати, спрятав лицо в ладони и поджав под себя ноги. Руки ее конвульсивно подрагивали, а длинные рыжие волосы спадали на плечи в полном беспорядке. Создавалось ощущение, что она только несколько минут назад распустила пучок. И было совершенно непонятно – плачет она или смеется.

Но, взглянув на соседнюю кровать, Лора все поняла: Лизи Келлис, лучшая подруга Джинни, стояла на перине, упираясь руками в балдахин, с выражением мрачной торжественности на лице. Это выражение было хорошо знакомо Лоре – так смотрела Патрисия, так смотрел Драко Малфой.

— Все нормально? – на всякий случай спросила Коллид, проходя к своим вещам.

— Не вмешивайся! – рявкнула Лизи, а две девочки-близняшки, о чем-то шептавшиеся в углу до этого момента, с испугом уставились на Лору.

— Ладно, — легко согласилась та, украдкой все-таки погладывая на Джинни: та, кажется, дрожала еще сильнее, чем раньше.

— Лора, — Уизли внезапно оторвала руки от лица и посмотрела на соседку с мольбой в глазах. Взглянув на нее, Лора даже вздрогнула: опухшее лицо, красный нос и две мокрые дорожи от глаз к подбородку. Губы девушки нервно дергались, и было хорошо видно, каких усилий Джинни стоило не устроить истерику, — передай моему брату, чтобы он дождался меня в гостиной – я скоро выйду.

— Хорошо, — так же легко согласилась Лора, доставая из чемодана книгу в черной бархатной обложке.

— Никуда ты не выйдешь, — прошипела Лизи, чем снова напомнила Коллид Патрисию Лейвл – и интонациями, и выражение лица.

«Ты меня достала, Коллид», — неожиданно вспомнились слова Лейвл.

— А ты, Коллид, — продолжила Келлис все так же тихо и неприятно, — НИЧЕГО не передашь Рону, поняла?

Но Лора не успела ответить. В момент, когда Лизи заканчивала свою речь, она уже стояла по другую сторону двери.

— Рон! – крикнула девушка, спускаясь по лестнице. – Подойди сюда.

Лоре совершенно не хотелось кричать об увиденном на всю гостиную. Но точно так же ей не хотелось скрывать что-то от Рона Уизли, как бы грозно не выглядела Келлис, обещающая устроить сладкую жизнь. У Лоры оставалась и совесть, и гордость, и даже моральные принципы, невзирая на ее положение в школе.

— Коллид? – Рон удивленно уставился на нее.

Ну конечно, ведь они ни разу не разговаривали.

— У твоей сестры происходит что-то странное, — спокойно начала девушка, стараясь не замечать насмешливого взгляда Уизли.

— Что такое? – мальчик мгновенно напрягся, и его выражение лица сменилось с недоверчивого на кране взволнованное.

Вздохнув, Лора изложила ему все увиденное в комнате.

— Мне кажется, Лизи просто самоутверждается, — закончила она и выжидающе уставилась на Рона.

— Спасибо, Коллид, — Рон ухмыльнулся, — надеюсь, это тебе не Сатана подсказал.

«Вот это да…» — промелькнула у Лоры в голове. В кои-то веки пытаешься искренне помочь человеку, а твою помощь не только принимают как нечто само собой разумеющееся, но и обрушивают на тебя ушат грязи.

Хотя Лора к этому привыкла. И на данный момент ее больше волновало другое. «Сатана», — сказал Рон, и это могло значить только одно: Гарри не говорил друзьям про свой разговор с ней, Лорой. Ведь, как подозревала девушка, Рон не такой дурак, чтобы не слушать лучшего друга.

Так почему Поттер скрыл их беседу?

— Что ты на меня уставилась? – язвительно спросил Рон и продолжил уже мягче, заметив напряженный взгляд Гарри в их сторону: — Вон, тебя Гарри ждет.

Лора равнодушно кивнула и направилась к Гарри Поттеру.

Мальчик сидел точно так же, как и несколько минут назад. Голову он опустил на сложенные в замок и лежащие на поручне руки и немного повернул набок, теперь наблюдая за Лорой, идущей к нему с другой стороны гостиной.

— Что Рон? – любопытно спросил он, как только девушка села в кресло.

— С сестрой проблемы, — тихо ответила Лора, понимая, что рассказывать все это еще раз выше ее сил, — лучше у него спроси, ладно?

Гарри кивнул.

— Держи, — она протянула Поттеру книжку, — это самое нормальное, что меня есть на эту тему.

— Хорошо, — улыбнулся мальчик, — как только прочитаю, сразу поделюсь впечатлениями.

Он уже собирался встать, но Лоре показалось важным добавить:

— Предупреждаю, она магловская!

— Не имеет значения, — отмахнулся Гарри и, будто что-то вспомнив, добавил: — не забудь: завтра тренировка.

— Завтра ЧТО? — сердце бешено заколотилось. Она договаривалась только на одну игру…

— И не говори, что ты не хочешь этого, — сложил руки на груди Поттер, — будешь играть вместо Мелинды, а то она сейчас очень занята. Спокойной ночи, Лора.

— Спокойной, — Лора была так поражена, что даже не смогла ничего ответить. Она в основном составе сборной Гриффиндора по квиддичу?

Шумно втянув носом воздух, девушка открыла многострадальный учебник по Истории Магии. Сил читать уже не было, но и возвращаться в комнату совершенно не хотелось. Найдя нужную страницу, Лора принялась за чтение.

Правда, мысли ее были совершенно о другом.

Перед глазами стоял черный бархат готической книжки. Можно сказать, Лора даже чувствовала, как прикасается к нему, чувствовала его мягкость и неровность.

Черный цвет. Ничто – так учили ее в художественной школе. Белый цвет – это все цвета, а черный…

Их отсутствие. Иногда Лоре казалось, что это – одна из самых главных причин столь неистовой привязанности к черному цвету. Его не БЫЛО. За ним была она сама.

Одевая черные рубашки и брюки, Лора пыталась доказать этому миру свою индивидуальность и непохожесть, пыталась крикнуть:

— Смотрите, я от вас отличаюсь, я особенная!

Последнее время она начала понимать, как ошибалась. Но черный цвет глубоко укоренился в ее голове, и теперь с ним ничего нельзя было сделать.

ГОТИКА. Пустое слово, обозначающее архитектурный стиль средних веков. Некогда «готический» значил «варварский». А теперь? Наверное, единственное подходящее слово – мрачный.

Хотя – Лора перевернула очередную страницу учебника – это было не так.

Когда мама впервые спросила ее, что проповедуют готы, Лора сказала:

— Смерть во имя любви.

Наверное, это было неправдой. Готы не проповедуют смерть, готы проповедуют любовь во всех ее проявлениях. И в первую очередь – любовь к окружающему тебя миру. Любовь немного странную и холодную, но все-таки любовь.

Смешно… Лора, запретившая себе испытывать какие-либо эмоции, принадлежала к рядам людей глубоко чувствующих, даже романтичных.

О нет. Романтика Лоре была не чужда. Даже наоборот. Просто ее романтика немного отличалась от понимания этого слова остальными людьми. Ее романтика была мрачной. Розы в ее романтике заменяли лилии, солнце – луна, а благородного принца – не менее благородный вампир.

Темная сторона этой грешной жизни – сторона, где боль не значит плохо, сторона, где смерть не рассматривается как трагедия, сторона, где уединение и молчание становится эталоном поведения.

По природе своей Лора была эмоциональна. Даже так – раньше, два года назад, эмоции били ключом из ее души.

Ради любви можно сделать любое безумство, любовь – единственный смысл жизни, считала она. Просто откладывала этот «смысл жизни» на потом.. На тот момент, когда злые и жестокие Звери уйдут, и она станет Свободна на земле так, как раньше была свободна только в небе.

Люди часто удивлялись: как можно боготворить смерть? Как можно считать, что кладбища – самые спокойные места на земле? Но у Лоры всегда был ответ: мы боимся того, что случится с нами за секунду до смерти, мы боимся Боли, а сам уход из мира… только конец страданиям.

Что же касается любви… тут Лора любила цитировать одного магловского певца: «Слово СМЕРТЬ значит для меня не саму смерть, а уход из этого жестокого мира. Это не вопрос, нужно ли резать вены, а вопрос, можешь ли ты умереть за любовь. Действительно ли любовь самая важная вещь, ради которой ты можешь пожертвовать всем…»

Судьба сыграла с Лорой злую шутку. Образ жизни заставил девушку отречься от своих главных жизненных принципов. Но где-то в глубине души Лора сохранила свою романтичную и чуткую натуру, просто усыпив ее до поры до времени.

Отчуждение от всего мира дало ей силы. Она научилась бороться с самой собой – и это самое главное. Ей казалось, что бы ни случилось, она всегда сможет пережить это. Всегда сможет не расклеиться.

Откуда же было знать пятнадцатилетней девушке, что насмешки и неуважение со стороны сверстников – не самое страшное в этом поистине жестоком мире?

Впрочем, все грустные и счастливые открытия, касающиеся устройства этой жизни, были только далеко впереди, а пока…

Лора звучно захлопнула книгу: буквы смешались в ее голове, и мозг отказывался соображать. Девушка окинула взглядом почти опустевшую гостиную – в углу сидели только Гарри, Рон и Гермиона. «Значит, Джинни еще не спустилась», — решила Лора. А идти в свою комнату слушать крики Лизи Келлис ей совершенно не хотелось.

Повернувшись на бок, Лора положила ладонь под голову.

«Пока буду дремать здесь», — решила она для себя и, только закрыв глаза, погрузилась в глубокий сон, в котором было позволено все – и чувствовать, и ЖИТЬ по-настоящему.

* * *

Лора открыла глаза и увидела лицо Гарри Поттера в десяти сантиметрах от своего.

— Рон и Джинни наконец ушли спать, и я решил разбудить тебя. Ты ведь здесь, потому что не хотела видеть этот кошмар в своей спальне, верно? – мальчик встал и, подвинув к себе одно из красных кресел, опустился в него напротив Лоры.

— Да, — согласилась еще сонная девушка, — Рон тебе все рассказал?

— Конечно, — засмеялся Гарри.

Огонь в камине почти потух, отметила про себя Лора, и в глазах Гарри отражалось ночное небо с редкими звездами. Зеленого же почти не было видно.

— А что с Джинни? – спросила Лора, потягиваясь.

Гарри моментально стал серьезным. Смешные морщинки в уголках его рта разгладились, и он, как и всегда в моменты волнения, провел рукой по взъерошенным волосам.

— Лизи влюблена в мальчика Джинни.

— И? – проблемы, связанные с расставаниями и схождениями всегда казались для Лоры мелочью. Наверное, потому что, по ее мнению, там не было настоящих чувств.

— Дин изменял Джинни с Лизи, — пояснил Поттер, пожав плечами.

— Ясно, — кивнула девушка, все еще ничего не понимая. Лицо Джинни… это не было лицо человека, который узнал об измене своего парня, это было лицо несчастного человека. Словно в младшей Уизли затронули все возможные струнки, словно ее сердце разбилось… и больше никогда не соберется. Так когда-то было и с ней самой.

— Нет, Лора, — отрицательно покачал головой Гарри, — тебе ничего не ясно. Джинни ЛЮБИЛА Дина – понимаешь, любила по-настоящему. А и Дин, и Лизи – они развлекались, как развлекаются обычно подростки нашего возраста.

Гарри невесело улыбнулся. Казалось, он прекрасно понимал Уизли. Взгляд его был опущен вниз, голова опиралась на руки, сложенные в замок.

— Ты когда-нибудь любил? – вырвалось у Лоры помимо ее воли. Чуть слова сорвались с ее языка, как она моментально пожалела о них. Но слово не воробей…

Гарри резко поднял на нее взгляд. Лора уже привыкла к двум зеленым омутам, именуемым глазами Гарри Поттера, и была готова к атаке. Но то, что она увидела за круглыми линзами очков, никак не вязалось с такой привычной нежностью и добротой. Глаза мальчика переполняло горе.

— Девушку – нет. Но я испытывал совершенно другую любовь, любовь дружескую. Любовь, когда твой возлюбленный покоряет тебя ни цветом глаз и не формами тела, — Поттер попытался улыбнуться, но впервые за время из знакомства Лора заметила, как много морщинок на его лице показывает эта улыбка – морщинок не подростковых, морщинок злых и усталых, — а душой. Когда ты готов забыть обо всем на свете, разговаривая с ним.

— Я понимаю, — рискнула перебить его Лора, но мгновенно замолчала, встретившись взглядом с глазам Гарри, который было снова опустил их вниз, к полу. «Да, — подумала девушка, — тут никакой макияж не поможет».

— Когда ты готов, — продолжил Гарри, сжимая руки в кулаки, — пожертвовать своей жизнью ради него, когда он для тебя – единственное существо, способное сохранить волю к жизни, к смеху, к радости. А потом… — Гарри замолчал, словно пытаясь побороть что-то внутри себя. — Потом он растворяется в воздухе.

Гарри прижал ладонь к глазам. Казалось, он вот-вот заплачет. Казалось, он еле сдерживает потоки слез, так давно просящиеся наружу.

— Гарри, — прошептала Лора и каким-то неосознанным жестом протянула свою руку и дотронулась до его кисти, безвольно лежащей на коленях. Словно ухватившись за последнюю соломинку, мальчик сильно сжал руку девушки в своей. Лоре было больно, но она терпела. Она не торопилась вырывать свою руку, скорее, наоборот, она была готова сидеть вот так и молчать ровно столько, сколько потребуется.

Только сейчас Лора заметила, как потемнело в гостиной Гриффиндора. Последние оранжевые блики огня отражались на лице Гарри Поттера. Кожа его светилась бронзой, и глаза, которых не было видно за закрывшей их рукой, наверное, отливали всеми оттенками зеленого.

Весь мир, казалось, умер. В какой-то момент Лора перестала даже слышать дыхание мальчика.

В камине трещали дрова, и девушка почему-то решила, что для полноты картины не хватает только грустной мелодии. Мелодии, которую страстный пианист выбивает из клавиш, а они светятся, светятся оранжевым огнем. Этот момент мог длиться вечно.

Но Гарри уже пришел в себя. Осторожно выпустив ее ладонь, он прошептал:

— Спасибо тебе Лора. И извини.

— Не надо извиняться, — пожала плечами девушка.

— Ответь на встречный вопрос, — в это раз улыбка Гарри была настоящей и, как обычно, доброй и светлой. Казалось, все только что произошедшее было секундным наваждением, все только приснилось Лоре. Ведь сейчас представить себе эти зеленые глаза страдающими было невозможно.

«Да, — подумалось девушке, — Гарри Поттер – действительно сильный из сильных. Действительно переживший и испытавший столько, сколько никто в этой школе не испытывал. Маугли… — и она улыбнулась».

— Любила ли я? – Лора поглубже зарылась в мягкое кресло. – Да, любила. Правда, не так, как ты. Любила мальчика и была готова пойти за ним хоть на край света, но… — она замолчала, не представляя себе, как сможет говорить об этом. Пусть даже сейчас, спустя два года.

— Лора, — мягко начал Гарри Поттер, — если ты расскажешь, станет легче. Я так понимаю, — он прищурился и снова провел рукой по черным волосам, — ты этого никогда и никому не рассказывала, так?

Лора лишь кивнула.

— Я обещаю, — он нагнулся к ее лицу и говорил совсем тихо, но она отчетливо слышала каждое слово, — станет легче. Ты ведь мне доверяешь?

«Не доверяй тому, кто хоть однажды врал тебе», — прошипело мерзкое сознание, и Лора была вынуждена согласиться с ним.

— Я доверяю… — начала она. Сердце пулеметной очередью стучало в груди, и дыхания закончить фразу не хватило.

— Но, — закончил за нее Гарри, — неважно, что НО. Тебе тяжело – и я могу понять тебя. Но, Лора,— он замолчал, как будто и ему не хватило дыхания. Грустно улыбаясь, продолжил: — мы с тобой чем-то похожи. И я уверяю тебя: придет момент, и ты будешь готова рассказать кому-то об этом. Я искренне надеюсь, что этим кем-то стану я.

Поттер поднялся. Лора, ошарашенная его речью, так и осталась в кресле.

— Тебе надо выспаться, — мягко сказал мальчик и протянул ей руку.

Девушка смотрела на его руку, не в силах пошевелиться. Гарри Поттер протянул ей руку. Гарри Поттер, после того, как она отвергла его помощь, сказал: «Как только она тебе понадобиться, обращайся ко мне». И это уже нельзя было назвать снисходительностью. Это можно было назвать симпатией.

Черные длинные ногти быстро преодолели расстояние между ними, и рука Лоры оказалась в руке Гарри – сильной и горячей. Одно усилие – и она уже стояла рядом с ним.

— Спокойной ночи, — прошептала она, — и спасибо… за понимание.

— Спокойной, — кивнул Поттер, — и тебе спасибо… за то, что помогла.

И бронзовый в свете догорающего камина мальчик отвернулся от Лоры.

Последний луч вспыхнул – и комната погрузилась в полумрак.