Его звали Роберт (джен)

— Сохатый, Лунатик, приехали.

— Бродяга, нечего орать, у всех глаза на месте!

— Ребята, я же вас просил не использовать прозвища…

— Лунатик, спокойно. Всё под контролем.

Группа из пяти человек, четверых мужчин и одной женщины, вышла из изумительно красивой цветущей рощи к ажурной ограде местного отделения больницы Сент-Мунго.

Комплекс зданий больницы, созданный когда-то гениальным архитектором, заставлял любоваться собой. Белоснежные мраморные здания утопали в цветниках, вершины корпусов больницы устремились в голубое небо.

Поистине, никто на Земле не поверил бы, что больница бывает такой красивой — но всё равно никому не пожелаешь попасть в нее.

Ажурная дверца с нежным звоном отворилась, и группа прошла внутрь.

Глаза людей разбегались: они имели приглашение в один из корпусов, но не ожидали, что больница представляет собой целый город, где зданий было много.

— Ну, Бродяга, куда теперь? Что подсказывает твой нюх?

Единственная женщина в группе молча указала на отдаленное здание с большой вывеской «Реанимация».

Мужчина, которого звали Бродягой, сказал:

— Андромеда! Респект. Всегда говорил, что у тебя мозгов больше, чем у нас всех, вместе взятых. Пошли, ребята?

Андромеда так же молча указывает на медсестру в безупречной форме, вышедшую из указанного здания навстречу веселой компании — с явной целью встретить их и проводить на место.

Сестра подходит к делегации и улыбается.

— Мистер Люпин, господа, леди! Мы вас ждали. Заходите, сейчас я вас провожу. Мы очень рады вас видеть!

— … а в качестве пациентов были бы рады видеть еще больше, — продолжает Сохатый, и Бродяга сопровождает шутку взрывом смеха.

Сестра лучезарно улыбается.

По дороге в здание сестра успевает набрать букет цветов.

— Мы любим цветы. Расставляем их везде, где только можно — профессор заметил, что красоты природы отлично действуют на пациентов.

Компания входит в светлый вестибюль, где сестра объявляет в домофон:

— Прибыли мистер Люпин, мистер Блэк, мистер Поттер, мистер Уизли и миссис Тонкс. Я размещу их в Голубой гостиной.

Сестра взмахивает палочкой, открывая сбоку вестибюля дверь в беседку. Действительно, она выкрашена в цвет бирюзы и выходит в сад.

— Подождите здесь. Профессор сейчас придет. Он приносит свои извинения — срочный вызов к пациенту.

Компания проходит в беседку.

— Я вернусь через минуту — профессор просил передать вам для ознакомления некоторые бумаги, — говорит сестра. — Можете подождать меня, или хотите пройти со мной? Мистер Уизли, вас это вполне может заинтересовать.

— Мы все пойдем, — объявляет Бродяга и первым вскакивает.

Сестра выводит свою «экскурсию» на второй этаж. Здесь нет никаких рекреаций, начинается сама больница — грустное зрелище, несмотря на безупречно чистый вид.

Кругом только коридоры, коридоры и двери в палаты. Палаты все персональные. Сколько бы ни было больных, места на личную палату хватит всем.

Сестра ведет свою компанию по возможности бесшумно, ибо профессор строго приказал не беспокоить чутких пациентов.

У двери с надписью «Главврач» сестра останавливается и достает палочку. Волшебня палочка направляется на замок, шепчется заклинание-пароль — дверь растворяется.

Кабинет главврача отделения реанимации Сент-Мунго поражает воображение посетителей — хотя бы тем, что сестра роняет:

— Подождите минуточку.

И спокойно направляет палочку с заклинанием-паролем на магочувствительное окошко приема дистанционного сигнала у ноутбука и принтера.

На рабочем столе главврача лежит внушительный ноутбук — его лампочки уже загораются, он раскрывается сам собой и грузится картинка экрана; принтер гудит и издает решительный сигнал, что он готов к работе.

Митер Уизли у входа в кабинет действительно вне себя от восторга.

Сестра садится за компьютер и быстро находит в базе нужный файл. Она нажимает клавишу и принтер выбрасывает 5 копий небольшого документа.

Сестра просматривает бумаги, брошурует и вручает пяти адресатам; Бродяга и Сохатый, пробежав глазами документ, корчат страшную рожу и больше не смотрят в него, трое остальных хмурятся и читают внимательно. Хотя на лицах у всех написано легкое обалдение — реакция всех на свете пациентов при знакомстве с медицинским сленгом. Китайский язык опять легче. Сестра не удивлена реакцией — она видела такое сотню раз.

Сестра выключает оборудование и улыбается:

— Пожалуйте.

И она выводит всех из кабинета и запирает его.

— Потрясающе! — шепотом говорит Артур Уизли.

Сестра быстро взмахивает палочкой для заглушающего звук заклятия, но поздно. Слух у пациентов этой больницы отменный, и Артура Уизли уже услышали.

Дверь очередной палаты раскрывается, и пациентка выходит в коридор с возгласом:

— Кого я слышу! Артур Уизли! Неужто слух меня не обманывает?

И наши герои, шепотом отматерив Артура, здороваются с Беллатрисой Лестренж.

Отделение реанимации Заоблачного Мунго занимается именно тем, чем написано в его названии: возвращением, спасением и исцелением человеческой души.

Раненые и покалеченные души поступают сюда и по возможности получают полное исцеление.

Но длится это долго. Некоторые пациенты лежат на излечении тысячи лет.

Некоторые пациенты уходят отсюда через месяц, а некоторые попадают на годы.

Нынешний главврач отделения рассчитывает, что Том Реддл залетел сюда очень надолго — примерно на три тысячи лет, Хвоста можно будет выписать через лет через пятьсот, а Беллатриса добровольно согласилась лежать столько, сколько нужно для излечения ее Лорда.

Назначение срока для некоторых пациентов удивило общественность — предшественник нашего главврача поставил двести лет стационара для Аластора Грюма и Альбуса Дамблдора, но едва новый доктор приступил к должности, как он выгнал обоих из больницы и перевел на амбулаторное отделение. Как сказал новичок, его больница служит для больных душ, а больные мозги лечатся в другом месте.

Вообще новый доктор взялся за работу круто. Он перетряхнул всю больницу, треть больных и сотрудников выгнал, взял на их место новых и держит в ежовых рукавицах. Порядок в отделении стал потрясающий.

Кроме того, самых тяжелых больных врач взял на себя.

Как ни странно, его они слушаются. Он один из немногих может справляться с Беллатрисой, УпСами и Волдемортом. И состояние души последних медленно, но верно улучшается.

— Артур, точно, — продолжает щебетать Беллатриса. — И как ты сюда попал? Ах да. Вчера же показывали по телевизору, как я могла забыть! Это тебя кокнули прямо на ступенях Министерства? Помню, чудный кадр.

Ты выходишь, подбегает такая милая девушка: «Вы мистер Артур Уизли?» — «Да, мисс.» — «О, здравствуйте. Вас-то я и ищу. Я Линн Бекингем из Лиги Спасения Британии. Мы много наслышаны о вас! У меня есть что передать вам от нашей Лиги. Авада Кедавра!» — я так смеялась… Доигрался, маглолюбец ты наш!

— Ты что-то путаешь, Беллатриса, — сухо говорит Артур. — Это было в прошлом месяце, покушение было не на меня, а на министра Шеклбота, и оно не удалось. Шеклбот был заранее предупрежден, на ступени вышел его клон. Девицу сразу арестовали. А я умер, слава Мерлину, своей смертью, инфаркт.

Беллатриса не смущается:

— Ну и что, я всё равно рада тебя видеть! И какая компания — редкие вы гости в наши краях… Сестрица Андромеда, братец Сириус! Что ж раньше не заходили? Совсем бедняжку кузину позабыли.

— Беллатриса, я заходила к тебе месяц назад, — говорит Андромеда.

— Ах, прости. Забыла.

— И я вижу, состояние твое всё улучшается. Я правильно поняла, что тебе нравится смотреть магловский телевизор? Какой прогресс.

Беллатриса открывает рот для ответа — и вдруг вздыхает:

— Пока, ребята, там мой мучитель идет.

Все оборачиваются.

— Всё о’кей, я уже иду в свою палату. Ребята, рада была вас видеть, — громко возвещает Беллатриса и скрывается за дверью.

Андромеда медленно говорит:

— Вы совершили чудо, профессор. Ее не узнать.

— Пока что рано говорить о чуде, миссис Тонкс, но всё равно благодарю, — резко отвечает доктор. — Так, я вижу, все собрались. Пройдемте в гостиную?

Главврач реанимации Заоблачного Мунго, лечащий доктор Беллатрисы Лестренж и Лорда Волдеморта, человек, назначивший компании Мародеров свидание сегодня в этой гостиной — профессор Северус Снейп — входит последним в бирюзовую беседку и закрывает дверь.

— Извините за опоздание. Садитесь, располагайтесь. Все уселись? Тогда начнем.

Он осматривает взглядом собравшуюся компанию. Ремус Люпин, Джеймс Поттер, Андромеда Тонкс, Сириус Блэк, Артур Уизли. Все пришли. Даже больше того. Замечательно.

— Я вижу у вас в руках распечатки. Успели ознакомиться?

— Северус, мы пришли пять минут назад, — говорит Люпин.

— И никто из нас всё равно не смыслит в твоей медицинской белиберде, — добавляет Блэк.

Профессор Снейп спокойно кивает:

— Признаюсь, другого ответа я не ждал. Что ж, с вашего позволения я кратко объясню ситуацию своими словами.

— Только без заумностей, умоляю, — вставляет Блэк.

— Прошу на время лекции три минуты тишины. Итак, последнее время я смотрел личное дело пациента Коннора Люпина, страдающего тяжелой формой хронической ликантропии. До последнего времени его форма болезни считалась неизлечимой. Сейчас это не так. Внимательно изучив труды японской группы зельеваров по проекту Зелья родственной помощи, я нашел в ней для пациента существенную надежду на исцеление. Я ответственно заявляю, что считаю: в случае регулярного приема зелья Коннор Люпин может стать совершенно здоров.

— Здоров! Это возможно! — не выдерживает Ремус Люпин.

— А вот возможно это или нет, зависит от вас. Могу я продолжать? Отлично. Для излечения требуется найти добровольного донора, близкого родственника пациента, который согласен поделиться своим здоровьем и отдать на борьбу с болезнью свою положительную энергию в отношении пациента. Если пациент так же сильно настроен на борьбу и совместную работу с данными донора, болезнь сдастся. В данном случае донором добровольно изъявил согласие стать Патрик Люпин, единоутробный брат больного. Патрик Люпин — здоровый, сильный и перспективный маг. В случае принятия его как донора пациент имеет все шансы на исцеление.

Тем не менее, при попытке Патрика Люпина стать донором произошло сильнейшее отторжение, которое ставит крест на всех его надеждах быть донором, а для его брата — стать здоровым.

Консилиум зельеваров Сент-Мунго во главе со мной долго анализировал причины неудачи и объясняет их следующим.

При активации зелья выявляется весь комплекс отношений между донором и реципиентом. Вся взаимная магия их родов вступает во взаимодействие, чтобы слиться и победить болезнь или же обнаружить тайную вражду и несовместимость и начать вместо болезни воевать друг с другом.

Что есть родовая магия Коннора Люпина? Это сплав магии его отца Теда, матери Виктории, крестного Уизли. Это магия его деда Ремуса и бабушки Нимфадоры, магия рода Люпиных и рода Блэков, откуда происходила бабушка. Магия в том числе Андромеды и Сириуса Блэков. Это магия крестного отца Теда Люпина — Поттера. Это магия родов Уизли и Делакуров, откуда происходит Виктория, мать пациента… Надеюсь, мне нет нужды перечислять дальше?

— Нет, мы поняли, — сказал Ремус.

— Прекрасно. В чем состоит магия рода Патрика Люпина, вся сила которой призывается на помощь? Это магия в свою очередь его родителей. Магия родов Уизли и Делакуров со стороны матери и магия рода Принцев/Снейпов со стороны отца.

Магия рода матери в обоих случаях совпадает. Очевидно, не с ее стороны произошло отторжение.

А произошло оно потому, что ваша магия, господа, категорически не признает Патрика Люпина частью своего рода, не считает членом своей семьи и ненавидит его от всей души.

— Вот интересно, может, у нас есть причины для такого отношения? — спрашивает Джеймс Поттер.

— Несомненно, вам стоит задуматься о том факте, что я обнаружил, и найти его причину, — говорит Снейп. — Ведь эта причина стоит здоровья вашему единственному внуку.

— Нашему единственному внуку, как точно сказано, — бросает Сириус. — Точнее не бывает.

— Благодарю, Блэк, причины провала лечения ты выразил кратко и ясно. Пока вы будете считать Коннора Люпина своим единственным внуком, отторжение будет продолжаться. И скоро, пожалуй, у вас не будет вообще ни одного внука, — усмехается Снейп.

— Северус, это шантаж, ты понимаешь? — говорит Андромеда.

— Ты давишь на то, что у меня и Андромеды действительно нет выбора. Коннор — мой единственный внук. Я пойду на всё ради его исцеления, — горько шепчет Ремус.

— Сочувствую, Люпин, на какие страшные жертвы тебе придется пойти. Снять предубеждение против тринадцатилетнего мальчика.

— Если знать родословную этого мальчика, то нас можно понять! — рычит Сириус.

— Надо же, Блэк, ты оценил важность родословной…

— Нюниус, не пытайся к нам подъехать! Мы скорее сдохнем, чем примем твоего поганого внука!

— Вот так вы и вправду сдохнете, Блэк.

— Северус, чего ты хочешь? Чтобы мы приняли в свой род твоего Патрика? — спрашивает Андромеда.

— «Приняли»? А разве до того он не был членом вашего рода? Хорошо же вы относитесь к единственному брату Коннора Люпина.

— Потому что Коннор — Люпин, а Патрик — нет! — отрезает Сириус.

— Странно, он всю жизнь известен как Патрик Люпин.

— Да только в действительности он — Патрик Снейп!

— И ты так ненавидишь фамилию Снейп, что готов принести в жертву своей ненависти жизнь Коннора Люпина? Впрочем, это твое право. На самом деле, леди и джентльмены, я позвал вас сюда только за тем, чтобы передать вердикт консилиума врачей и свои мысли по этому поводу. Я сказал всё, что имел, и более вас не задерживаю. И вы, и я люди занятые, лишнего времени у нас нет… Вы можете идти и обдумать мои слова. Благодарю за встречу!

Снейп завернул мантию и встал.

— Северус, подожди, — сказал Люпин.

— Собственно, от себя могу добавить одно: после консилиума я провел свои тесты на отношение к пациенту. Сейчас я ничего не имею против Коннора Люпина. Он был и остается единственной семьей Патрика. С моей стороны отторжения не будет. А что вы сделаете с собой, мне, нагло признаться, безразлично.

— Какое бескорыстие, Нюниус.

— Сириус, перестань, — сказал Люпин. — Северус действительно мог не собирать нас, не говорить всего этого. А он потратил время на встречу, предложил примирение… Хотя ему от состояния Коннора ни жарко ни холодно, а его Патрик — здоров… Мне кажется, мы должны уважать его добрую волю и решение.

— Да много ты понимаешь в доброй воле, Лунатик! Сказать тебе? Он ничего не делает просто так. Думаешь, он интересуется Коннором по простоте душевной? Да ему жизненно важно пристроить своего Патрика в наш род, потому что его род проклят! Мне Андромеда рассказала, — добавил Сириус Блэк. — Ваш драгоценный Салазар Слизерин проклял всех, кто имеет дело с маглами и маглорожденными, и их потомство на сто лет! Еще бы мне не знать, ведь Андромеда из-за этого потеряла всю семью. И Меропа Гонт, и Эйлин Принц на этом попались! Так что Северус просто спасает от проклятия своего Патрика.

— Сириус, ты хоть думай, о чем говоришь. Как можно спасти ребенка из проклятого рода, отдав под защиту другого проклятого рода? — устало спросил Люпин.

— Перед таким экспертом по истории Слизерина, как Сириус Блэк, я смолкаю, — язвительно сказал Снейп. — Всегда рад узнать нечто новое из жизни моего факультета.

Мгновение спустя он нахмурился, вытащил из мантии сигналящий пейджер, сказал:

— Простите, я на минуту, — и вышел.

— Бродяга, если ты еще раз попытаешься сорвать встречу, лучше сразу выйди, — сказал Ремус.

Снейп вернулся:

— Господа, извините, но на этом наше свидание закончено. Впрочем, все сказали друг другу всё, что хотели… Я прощаюсь. Сестра вас проводит. Приятных размышлений! Времени на раздумья у вас достаточно — следующая попытка сварить пробу будет через два года.

Снейп покинул беседку — и за ним все остальные…