За гранью (джен)

"Да, теперь мы только рабы,

Нашей доли нам не миновать,

Но мы вам сколотим гробы,

Чтоб на этих гробах плясать"

"Песнь пиктов" Р. Киплинг

Старик вышел на веранду с которой открывался вид на череду далеких горных вершин. Впереди, опершись на перила, стоял Блейз. Со времени последнего разговора прошло полчаса. Забини незаметно оставил его там, наедине с собой, пытающимся собрать осколки собственного "Я". Придя в себя старик ощутил в душе звенящую пустоту — слез и тоски больше не было, как и жалости к себе. Понимая, что разговор еще не окончен, Малфой начал поиски Блейза, и приведшие его сюда.

— Все хотел тебя спросить — это твой замок, Блейз?

— Нет, моего кузена Паскаля. Он сейчас в Индию перебрался, я сюда периодически приезжаю по делам.

-Где Панси и Грег?

— Я попросил их удалиться из замка до обеда, эту часть разговора ты должен был выслушать лично от меня.

— Значит будет и другая? — послышался тяжелый вздох — Чем теперь порадуешь?

— Вот именно, что порадуем, Драко. Ты важная часть грядущей операции. Или ты думал мы тебя просто так из психушки вытащили и с такими трудами сюда доставили?!

— Мы?! — раздался глухой саркастический смешок, старик определенно пришел в хорошее настроение, — Кто это "мы"? Что, среди этих "мы", делают немцы?

Забини резко обернулся.

— У немцев на тебя определенные виды. Им интересен твой феномен быстрого старения — это официально, а фактически — магическая сущность стихийного огня. Немцы уверен, что она скоро у тебя проявиться на полную мощность.

— А, так значит Малфой важная часть их плана. — старик сделал ударение на слове "их" — Я так понимаю, меня ждет смена одной палаты на другую, но уже с кучей аппаратуры, фиксирующей перепады моих магических ритмов. Н-да... сменить судьбу "овоща" на участь "карманной зажигалки"... И давно ты у них на посылках бегаешь?

Блейз искренне рассмеялся.

— И это говорит самый ловкий и проницательный выпускник Слизерина последних лет, щелкавший чужие замыслы за пять минут. Куда катиться этот мир?

— Он уже прикатился, Блейз. По крайней мере для меня. — старик уставился пустым взором в туманные кручи.

"Должно быть там еще очень холодно несмотря на лето" — внезапно подумал он и поежился.

Забини заметил дрожь Малфоя, и, истолковав ее по своему, продолжил нейтральным тоном:

— У меня с ними своего рода сотрудничество. Я заставил их поверить, что неделя в кругу старых друзей поможет стабилизировать твой психо-магический фон, после чего тебя аккуратно заберут. Так они думают.

— Значит осталось пять дней.

— Нет, меньше суток.

— У них, что, планы поменялись. — старик искривил рот в горькой ухмылке.

— Планы у немцев остались в неприкосновенности, просто они не в курсе моих.

Драко перевел взгляд с горных вершин на бывшего однокурсника. Подавив желание задать вертевшийся на языке вопрос, старик расправил спину и плечи принимая на мгновение свою знаменитую аристократическую осанку. Все же он теперь более необходим Забини, чем он ему. Игра перешла во второй раунд и Блейз сам, первым, будет вынужден раскрыть свои карты. Ради этого стоит укротить снедающее тебя любопытство.

После нескольких минут ничем не нарушаемой тишины Забини повернулся к балконной двери, и проходя мимо Малфоя, тихо сказал:

— Пойдем, Грег и Панси уже наверное вернулись.

Драко бросил последний взгляд на неприступные горы. Луч солнца пробил брешь в череде серых туч и отразил серебром одну из господствующих вершин.

Через полчаса все были в сборе в большом гостином зале замка. Грэг и Панси уже успели переодеться и теперь сидели в глубоких креслах. Их лица горели здоровым румянцем после долгой прогулки на свежем горном воздухе. Гойл лениво мусолил толстую сигару конец которой еле тлел рубиновым угольком. Строгий костюм несколько смягчался темно-зеленым галстуком, на котором периодически вспыхивали цифры "1998" — год школьного выпуска. Драко, как и любой слизеринец, успешно окончивший Хогвартс, имел такой же, но, не страдая сентиментальностью, повесил его в один из дальних гардеробов. Встречи выпускников проходили нечасто, а одевать галстук по любому другому поводу Малфой считал неуместным.

Панси была в элегантном черном платье для торжественных приемов. Разрез до середины бедра открывал взору стройные ноги молодой женщины. Присмотревшись к платью Драко понял, что оно изображает карту звездного неба, где крупные бриллианты выстраивались в созвездия, а мелкие группировались широкой переливающейся полосой, изображающей Млечный Путь.

Кресла находились по углам невидимого квадрата — каждый из участников мог следить сразу за всеми остальными. В центре, равноудаленном от углов, стоял небольшой столик с полудюжиной бутылок и четырьмя бокалами.

Старику вспомнилась слизеринская гостиная. Старшекурсники также восседали в креслах у камина, каждый на закрепленном за ним месте, ведя неспешные, полные значимости разговоры о будущей карьере, брачной партии; там создавались и разрушались союзы и окончательно крепло понимание общности судьбы. Конечно, слизеринец мог в будущем пойти к цели расталкивая стоящих на пути бывших однокурсников, но именно расталкивая, а не стирая в порошок, или превращая в безвольную марионетку. Они также понимали это, и если вели ответные интриги, то также старались держатся в определенных рамках. Своего рода рыцарский турнир меж равных, с неписанным кодексом поведения.

Другое дело, если противником оказывался выпускник другого факультета, тут уж в средствах не стеснялись и пощады не давали.

Блейз выпрямился в кресле, его руки крепко сжали подлокотники.

Видимо и в этот раз основным оратором будет он, подумал старик.

— Драко, прежде чем приступить к основной части, позволь еще раз выразить тебе глубокие соболезнования от нашего общего имени в связи с постигшей тебя трагедией.

Панси и Грег согласно закивали головами.

— Судьба была жестока к тебе, — продолжил Блейз, — отняв все, что составляет смысл жизни волшебника. У тебя больше нет ни семьи, ни дома, ни положения в обществе, ни даже ясного рассудка, уж прости за горькую правду.

Старик молча смотрел на него не выказывая никаких эмоций.

— Более того, ты сейчас находишься на тончайшей грани в политических играх двух крупнейших магических стран Европы. При любом раскладе тебя ждет насильственная изоляция и серия опытов той или иной направленности. Сам прекрасно понимаешь, что тебя больше не выпустят.

Малфой неопределенно дернул плечами, мол понятно, дальше-то что?

Тут, неожиданно, в монолог Блейза вклинился Грег:

— Твоя участь лишь экстремальная степень того, что происходит с каждым из нас.

— Да ну, Гойл — губы старика растянулись в сардоническом оскале, — Может кто-то из вас господа видел гибель всей своей семьи?! Или годами сидел в психушке?! Или, подобно мне, гниет заживо?!

— Нет конечно, Драко — Блейз вновь перехватил инициативу — твоей судьбы не пожелаешь и злейшему врагу. Но ты вспомни нас в шестнадцать-семнадцать лет. Какое будущее нам всем открывалось, какие надежды несли нас вперед. Кем мы себя видели через десять, двадцать лет. Помнишь, нет?

— Это было давно, — глухо сказал Малфой, угрюмо уставившись в пол.

— Это было вчера, друг мой. Всего лишь вчера. Все мы верили, что грядущий день вознесет нас на высшие посты в Министерстве, руководящие роли в бизнесе и науке. Вся эта война казалась идиотской забавой наших придурков-родителей. Они имели все рычаги к власти во всех структурах общества. Они формировали общественное мнение — вспомни травлю Поттера "Ежедневным пророком" на пятом курсе. И зачем, спрашивается при всем своем богатстве и могуществе они сделали ставку на ублюдочного психопата, одержимого идеей чистоты крови, которой он сам, вот ирония, не обладал. Те, кого мы почитали высшими авторитетами во всем, прогнулись и стали марионетками в руках гнусной мрази, которую в иное время, не пустили бы на порог своих родовых поместий.

— Они проиграли все — тихо сказал Гойл, пристально глядя на Малфоя.

— Верно, Грег, — забини перевел дыхание, — но лишь отчасти. В конце концов наши родители были взрослыми магами, сознающими последствия своих поступков. Игра была жестокой и снитч оказался в руках более проворного противника.

— Поттера — равнодушно произнес старик.

— Это дело десятое. Главное, что проиграли не только свою свободу и власть, но и наши судьбы. Помимо их заключения в Азкабан, наше общее с ними имущество было подвергнуто аресту с дальнейшим отъемом большей части его для выплаты компенсаций пострадавшим от действий Волдеморта и Пожирателей Смерти.

Лица собеседников помрачнели. В их памяти навсегда остались ночные обыски в поместьях, непрерывные перекрестные допросы, зелье Веритасерум и постоянные унижения уже в "мирной" жизни.

— Наши имена истрепаны наемными писаками, постоянно сравнивающими Инспекционную дружину с отрядом молодых Пожирателей — голос Панси дрожал от гнева — все мы стали изгоями, персонами non-grata волшебного мира. Нас выбросили в сторону, и, как когда-то гоблинам, отвели грязный закуток, вроде среднего бизнеса, где ты, Драко, еле сводил концы с концами. Или существованию на ренту, вроде меня, Гойла и Забини, тем самым растрачивая остатки наших семейных капиталов.

— Знаю, господа — старик устало пожал плечами, — ничего нового.

— Скорпиус мог бы в этом году отправиться в Хогвартс, — Блейз ударик кулаком по подлокотнику, — и сразу же бы столкнулся с тем же ужасом в котором живут мои мальчики, дочь Грега и сын Панси.

Старик вскинул голову и впился взглядом в Блейза.

— А что с детьми? — впервые с начала беседы он был взволнован по настоящему.

— Они попали в Слизерин — горько усмехнулся Забини.

— Я и сам это хотел для... — Малфой запнулся — сына.

— Времена поменялись даже в Хогвартсе. Наш факультет стал символом гнезда гнусных выродков и преступников.

— Кого?! — переспросил потрясенный старик.

— Чистокровных волшебников, чьи отцы и деды выступили на стороне Темного Лорда. Наших детей теперь называют выродками. Пока, правда, за глаза, но лиха беда начало. Вовсю муссируются слухи о связи чистокровности древних фамилий с тягой к убийствам и пыткам. Постоянно афишируют биографии самых "ярких" представителей Слизерина — Волдеморта, как маньяк-убийцы; твоей тети Беллатрисы, как истеричной садистки; и твоя, мой милый друг, как слабака, тихо спятившего от мании величия. А Снейп используется в качестве примера, мол в семье не без "урода".

— А как же декан, директор, Попечительский совет, в конце концов?

Послышался полный тоски вздох Панси.

— Слагхорн ведет себя тише воды ниже травы — по собственной инициативе, не дожидаясь команды сверху, распустил "клуб Слизней". Макгонагал все время твердит о межфакультетской дружбе и отказывается верить в "подобные слухи". Попечительский совет... а что Попечительский совет — ветераны борьбы с Волдемортом во главе с Биллом Уизли, "объективность" которого в отношении Слизерина, увеличивается с каждым взглядом на свое отражение в зеркале.

— Честно говоря, есть среди членов Совета те, кто верят в травлю наших детей, — сказал Гойл — моя дочь Винсента смогла убедить одну из них...

— Грег имеет ввиду Гермиону Уизли — перебила Панси, — высшие силы не лишены чувства юмора, кто бы мог подумать, что гриффиндорская зазнайка станет защитницей чистокровных. Хотя, это по-видимому, у нее профессиональный перекос в мозгах — защищать тех, кого она считает убогими; сначала эльфы, потом гоблины, теперь наши дети.

— Остынь, Панси — Гойл выпустил в потолок аккуратное колечко табачного дыма — в нашем положении "средь магглов жить — хоть сквибом быть". К делу она относится добросовестно, от наших действительно на время отстали. Теперь действуют уже не столь нагло. Кроме того, Гермиона Уизли сейчас занимает не последний пост в отделе Магического правопорядка. И в данный момент, поневоле, конечно, является одним из наших немногих союзников в официальных структурах.

Старик, склонив голову, набок задумчиво сказал:

— Ну ладно, понимаю, что нас как проигравших дело отцов унизили и заставили заплатить за все с лихвой. То, что за ошибки дедов расплачиваются внуки тоже ясно — мы бы на их месте сделали бы тоже самое. Вот только на что вам, потерявшим-все-кроме-чести, понадобился старый безумец стоящий одной ногой в могиле.

Мы не собираемся довольствоваться участью обреченных на унижение и бессилие, — Забини говорил твердо, казалось в его глазах заблистали молнии, — и если нам не под силу бороться в настоящем мы возьмем наш реванш в прошлом.

Драко расхохотался. Чтобы все свелось к дурацкой шутке — увольте.

— И как ты это себе представляешь, Блейз? — старик продолжал смеяться — с помощью хроноворота забросить старую развалину в прошлое дабы он прикончил Поттера, так что ли?

— Ну зачем же сразу хроноворот и Поттер — улыбнулся Забини.

— Ваши варианты сэр?

— Древнее заклятие и Волдеморт