Не отрекаются любя (гет)

— И чем это ты занят? — доносится из-за спины.

— Пишу Флинту письмо, — не оборачиваясь, посвящает Джордж, а Гермиона хихикает:

— Так ты не передумал?

— Ни за что!

— Флинт тебя убьет, — сообщает она. — Я в очередной раз озвучиваю своё мнение — делать Маркуса крестным Фриды не самая удачная идея...

— Это честь для него! — хихикая, говорит парень. — И потом, нужно же подгорчить тот факт, что он теперь совершенно здоров и может вернуться в сборную, хотя даже не надеялся на это.

— Неужели у тебя действительно получилось? — восхищенно шепчет Гермиона, всё ещё не до конца веря в то, что мужу удалось создать зелье, без следа снявшее с Флинта последствия полученной травмы.

— Твой муж — гений, ты забыла? — лукаво интересуется.

— Флинт пришлет матерную вопилку, помяни моё слово! — пророчит она.

— Да пусть присылает, что мы матюгов не слышали? — беззаботно отмахивается Джордж. — Мы ему в отместку отошлем требовательно-ругательные вопли Фриды. Уверен, Флинт оценит.

— И придет тебя убивать! — наиграно пугается Гермиона. — А мне бы этого ой как не хотелось бы — оставаться одной, без кормильца с новорожденной дочерью на руках — перспективка не радужная.

— Не боись — отобьемся!

— И всё же, Джордж, — серьезно произносит она, — ты действительно уверен, что это будет правильно?

— Флинт больше кочевряжится, сама же чувствуешь, — так же серьезно отвечает Джордж. — Ему будет полезно, ты не можешь не согласиться. И я уверен — эта идея безумно понравится Вуду. К тому же, Флинт спас мне жизнь, а, значит, он мне должен!

— Да? Я где-то слышала, что наоборот. Не подскажешь, где? — иронично интересуется Гермиона.

— Это другое, Герм. Своим эликсиром я вернул ему Долг Жизни, сама понимаешь. Но вот в восточной философии считается, что человек, сохранивший другому человеку жизнь, навсегда становится ответственным за спасенного. Это что-то сродни обязанности, ведь спасая жизнь человек сам взваливает на свои плечи этот крест, — тихо и без улыбки отвечает молодой человек, но потом неожиданно весело заканчивает. — И потом, перекошенное лицо Флинта, когда он примчится бить мне рожу — зрелище, упустить которое преступление!

— Чокнутый, — девушка нежно проводит по рыжим волосам мужа, заставляя того бросить перо и притянуть Гермиону к себе на колени.

— Мне кажется, я в раю, Кудрявая, — глухо шепчет он, получая в ответ нежный и целомудренный поцелуй в висок.

— Произвол! — возмущается молодой человек. — Фальсификация! Жалкое подобие настоящего поцелуя!

— Не ёрничай, — укоряющее произносит девушка, — я сейчас на большее просто не способна. Фрида неугомонна, мне потребовалось два часа, чтобы уложить нашу дочь спать. Вранье это, что младенцы спят восемнадцать часов в сутки... Я с ног валюсь.

— Да, характером в нас с Фредом пошла, — печально ухмыляется Джордж, а потом резко встает, не отпуская жену с рук и бережно оберегая свою ношу от углов и дверных косяков, поднимается по лестнице в их с Гермионой спальню, где осторожно опускает успевшую заснуть девушку на постель:

— Спи, любимая. Я буду стеречь твой сон, — шепчет молодой человек, осторожно пристраиваясь рядом.