Операция «Мерлин» (джен)

Кингсли обхватил ладонями голову и застонал: казалось, кто-то воткнул раскаленную вилку в висок и наматывает мозги на зубья. Боль металась по черепу, грозя разнести его на куски.

— Никогда больше... — шершавый язык с трудом ворочался в пересохшем рту. — О-о-ох...

Шеклболт с трудом сел на кровати. Один глаз почему-то не открывался, а перед вторым расплывчато маячило что-то темное и большое. Нос. Распухший собственный нос.

С кровати напротив на него смотрел кто-то, похожий на Поттера. Но, насколько мог вспомнить Кингсли, у Джеймса никогда не было такой бледно-зеленой перекошенной физиономии, сизо-фиолетового синяка под глазом и чудовищно толстой, багровой нижней губы.

— Краса-а-вцы! — от резкого, издевательского голоса вилка в мозгу увеличила обороты. — Гордость Хогвартса! Надежда магической Британии!

— Заткнись, — с трудом выдавил из себя Кингсли. — И без тебя хреново...

В поле зрения единственного глаза вплыл Снейп, протягивающий ему полотенце и какую-то бутылку. Шеклболт сосредоточился и узнал Мертвую воду.

— На, примочку сделай.

— Я тебе что — заяц? — вяло возмутился он, но полотенце взял и, плеснув на него из бутылки, приложил к скуле.

Эффект последовал незамедлительно: второй глаз открылся.

— Еще бы башка так не трещала...

— Рискнешь Живой хлебнуть? Последствия могут быть всякие.

— Давай, — Кингсли чувствовал, что ничего кроме Живой воды его желудок принять не в состоянии. — Хуже уже не будет, точно.

Свою неправоту он осознал уже через несколько секунд, а окончательно проникся, пока сидел в уборной, в обнимку с унитазом. Но, тем не менее, вилку из виска вынули и череп уже не грозил лопнуть.

В соседней кабинке раздавались знакомые звуки. Очевидно, там страдал Джеймс.

Когда они, измочаленные, но уже адекватные, вернулись в комнату, Квиринус как бы между прочим сообщил:

— Парни, мы Мерлина нашли, — и, опустив приключения на Обратной стороне, рассказал о встрече в Отделе Предсказаний и Пророчеств.

Реакция у лучшего игрока в квиддич оказалась на высоте несмотря ни на что:

— Мы возьмем его с собой! — объявил Поттер. — Представляете, какая получится сенсация?

— Да уж, за такое нам зачтут все ЖАБА, а не половину! — размечтался Квиррелл.

— Ну и как вы собираетесь это сделать? — Снейп скептически посмотрел на воодушевленных товарищей. — В чемодан его засунете или в самолете к себе на колени посадите? Наконец, Мерлин может просто не согласиться ехать с нами!

— Надо просить совета у магистров, — решил Шеклболт. — Сами не справимся... Давайте-ка сейчас попробуем поговорить об этом со своими руководителями, а за обедом обсудим результаты. И надо будет Дамблдору написать.

* * *

Через несколько часов в столовой собрались все четверо. Когда каждый поделился добытой информацией, выяснилась любопытная вещь: Институт охотно бы избавился от величайшего мага Британии.

— Федор Симеонович так и сказал: забирайте его на здоровье, — подтвердил Джеймс. — Ничего не понимаю...

— Здесь и без него достаточно праздных болтунов, — проворчал Северус. — И это, между прочим, не мои слова, а Кристобаля Хозевича.

Магистры Амперян и Корнеев, как оказалось, не только разделяют мнение заведующих отделами, но и готовы всячески помочь в отправке Мерлина на родину. Причем в кратчайшие сроки. В связи с этим стажеры сегодня вечером приглашаются в одну из лабораторий отдела Универсальных Превращений для совместного решения проблемы.

Впрочем, обсуждение ее советской стороной началось задолго до наступления оговоренного времени.

— Паспорт у него есть? — ни к кому конкретно не обращаясь, поинтересовался Виктор Павлович Корнеев, меряя шагами лабораторию.

Сидевший на диване Привалов только пожал плечами.

— Едва ли... — засомневался Амперян, который расположился за собственным рабочим столом. — Но даже если и есть, то ведь нужна еще гора бумаг... Это ведь не поездка в Болгарию по турпутевке. Во-первых, капстрана, во-вторых, пэ-эм-жэ. Минимум год документы ждать будет.

Магистры переглянулись. Все трое неплохо знали законы государства, в котором жили: легко и просто покинуть пределы СССР не удавалось никому.

— Отцы, вот только без уголовщины, ладно? — нервно поправил очки заведующий вычислительным центром. — Еще не хватало загранпаспорта подделывать, пусть даже магически и с благородной целью.

— А я бы рискнул, — заявил Корнеев. — Но нет, так нет. Можно было бы надеть на него портки-невидимки Редькина, но ведь тот жмот — не отдаст... Остается одно: превратить старикашку во что-нибудь.

На этой фразе дискуссия была прервана появлением англичан. Их быстренько ввели в курс дела, а Квиррелла как самого вежливого Амперян отправил к Мерлину с поручением выяснить его отношение к возможному путешествию и, при необходимости, уговорить. С остальных потребовали варианты.

— В какое-нибудь животное? — предложил Поттер.

— Заманчиво, — Александр Иванович задумчиво поскреб бороду. — Но не подходит: там, кажется, бумажек сопроводительных тоже куча нужна. Вы когда уезжаете? Через неделю? Не успеем все оформить...

— А если животное маленькое? — не сдавался Джеймс. — Ящерица, например, или хомяк? Спрятать его в карман и все!

— У вас в Гриффиндоре все такие умные? — иронически осведомился Снейп. — Третий закон элементальной трансфигурации: предметы должны быть сходны по размеру!Предлагаю усыпить его и в таком виде везти. Как покойника.

— Хоронили Мерлина, три баяна порвали, — хмыкнул Виктор Павлович. — Не пойдет: в этом случае тоже бумажки нужны. Мужики, требуется что-то не живое, не ценное, и можно средних размеров. В этом случае разница в массе преобразуется в энергию перехода.

— Чемодан, — высказался молчащий до этого Шеклболт.

— Мне в Домодедово, когда из Ленинграда возвращался, на чемодане ручку оторвали, — вспомнил Привалов.

— Тогда шкаф... или вот — тумбочка!

— Старик, ты гений, — просиял Корнеев. — Бросай к чертям свою школу, оставайся у нас насовсем!

Идея Шеклболта понравилась всем. Привалов пообещал к завтрашнему вечеру произвести все вычисления, необходимые для линейного превращения биологического объекта в продукт промышленного производства. Превращать решили с помощью умклайдета.

— Ваши волшебные палочки — штука, конечно, хорошая, — пояснил Амперян. — Но сами понимаете, для преобразований на атомарном уровне они едва ли подходят...

Стажеры предпочли не спорить, тем более, что никто бы из них не решился собственноручно превратить легендарного волшебника в мебель: слишком велика ответственность.

Вернулся Квиррелл и доложил, что Мерлин согласен, но желает передвигаться исключительно по воде, на персональной каравелле.

— Добрые рыболовы из артели «Красная килька» закинули невод, — копируя интонации, нараспев произнес Корнеев. — Пришел невод с одним сэром Пеллинором...

— Значит, завтра действуем так, — подвел итог Эдуард Андроникович. — Квиринус, ты заманиваешь Мерлина сюда. Скажешь ему, что, мол, соскучились по его байкам. Вы трое, соответственно, станете изображать благодарных слушателей... Виктор Павлович займется настройкой умклайдета, а мы с Александром Ивановичем обеспечим остальное.

* * *

— А как мы его обратно превратим? — сомневался Квиррелл, пока они возвращались в общежитие. — Умклайдета-то у нас не будет! Но если бы и был...

— Ничего, директор что-нибудь придумает, — отмахнулся Поттер. — А жаль, что уезжать скоро... не знаю, как вам, а мне здесь понравилось.

Упрашивать себя Мерлин не заставил: материализовался прямо в лаборатории и снисходительно дождался, пока туда же прибежал запыхавшийся Квиринус. Поттер, Шеклболт и Снейп благоразумно помалкивали. Амперян любезно предложил великому магу спуститься поближе к полу. Между тем Привалов с Корнеевым о чем-то тихо совещались в стороне. На столе Эдуарда Андрониковича, чуть потрескивая и слегка касаясь поверхности торцом, стоял умклайдет.

— Прекрасные сэры! — начал Мерлин в своей обычной манере. — Радостью и отрадой полнится сердце мое, ибо зрю днесь представителей славного юношества...

«Представители славного юношества» тем временем странно заулыбались и вдруг тот, что позвал его сюда, сделал в сторону почтенного повествователя фехтовальный выпад и выкрикнул:

— Петрификус Тоталус!

Пожилого мага, замершего по стойке «смирно», вовремя подхватили и осторожно уложили на пол.

— Так, молодежь, теперь в сторону, — скомандовал Корнеев. Он еще раз сверился с формулами, которые принес ему Привалов, и взял умклайдет. Сухой треск усилился, в лаборатории сильно запахло озоном. Магистр повернул преобразователь на несколько градусов вниз и направил на лежащее тело.

Негромкий хлопок, мгновенное помутнение воздуха — и Мерлин исчез. Вместо него посреди лаборатории стояла колченогая, с облупившейся полировкой тумбочка. С одним выдвижным ящиком, с одной дверцей. От ручек на ящике и дверце осталось по две дырочки.

— Вот это да! — вырвалось у Шеклболта. — А почему он... она... такая неказистая?

— А ты вспомни его мантию, — предложил Корнеев. Он подошел к предмету меблировки, выдвинул и задвинул ящик, открыл и закрыл дверцу. — Зато вот петли не скрипят, и вообще... прочная.

— В аэропорту ее упакуют как следует, и без проблем доставят до Лондона, — предположил Привалов. — И не нужно никаких документов, и подозрений ни у кого не вызовете. Она ведь даже не антиквариат. Так, типичный ширпотреб...

— А это — для полноты картины, — добавил Корнеев и нарочито криво прилепил на дверцу небольшую бумажку. На ней жирным типографским шрифтом было крупно напечатано: «Госснабтрансэкспортдрев СССР. Китежградская мебельная фабрика им. П. Карло. Проверено ОТК.»