Властелин Колец или Маги не могут быть маглами (гет)

Шелест пройденных страниц.

Шёпот скомканной постели.

Умер ваш прекрасный принц —

Не это ли то, чего вы так хотели?

Знаю, кровь на треть вода.

Знаю, гордость нерушима.

Сердце в колбе изо льда —

Не это ли то, что вам необходимо?

(Л. Бочарова — «Малфой окончил школу»)

Миссис Дарес вспомнила всё, и её рассказ испугал бы любого. Она очень точно описала Грима. Он действительно появился под деревом из ниоткуда, однако с ним никого не было, по крайней мере, она никого не заметила. Когда в прошлый раз она рассказывала аврорам, как все происходило, она называла Грима просто «зверь», поэтому его и приняли за оборотня. А потом стало уже слишком поздно.

Грим напал на Джорджа и Эмили Дарес. Джордж пытался защититься магией. Больше Олегра Дарес, к счастью, ничего не успела увидеть: экс-аврор наложил на неё помеховы чары и невосприимчивость, что, пожалуй, её и спасло. Когда всё было кончено, зверь исчез, а старая ведьма ещё долго стояла под действием чар, которые с неё снял волшебник, проходивший мимо. Он-то и вызвал авроров.

Когда речь дошла до авроров, она закипела от ярости: они лишили её памяти! Они прекратили расследование! Они уничтожили улики! Как это может называться порядком?

Гермиона испугалась, что теперь ей самой придется менять ведьме память: та, конечно, не могла знать, как опасно вмешиваться в интриги Министерства, особенно для гражданских лиц.

Но ведьма быстро успокоилась. Такого, возможно, и стоило ожидать от матери аврора. Она села на диван и несколькими весьма красочными словами, которые никто и никогда не ждал бы услышать от этой весьма милой и безобидной старушки, прокляла всё Министерство и Скримджера в частности. Затем она задала два вопроса: что Министерство скрывает в очередной раз, и зачем они, Рон и Гермиона, пошли против начальства и вернули ей память.

Друзья не посчитали нужным утаивать министерские козни. Ответ на первый вопрос был прост: Министерство скрывает Грима, способного перепугать всю магическую общественность, заметает следы его существования и подставляет оборотней. Второй был сложнее. Министерство могло узнать о случившемся, допросить миссис Дарес, и тогда Рон и Гермиона могли прощаться с работой и, возможно, свободой, за пособничество опальным оборотням. Легендарная гриффиндорская честность и дружба с Гарри Поттером в очередной раз стала спасением.

Ведьма знала о былых расхождениях Золотого Трио с Министерством. Джордж Дарес покинул службу сразу после победы над Вольдемортом, будучи полностью несогласным с политикой правительства, всю войну играющего на публику вместо того, чтобы внести реальную помощь в победу над тёмными силами. Уйти раньше ему мешала надежда что-то сделать, иметь возможность служить своей совести в тёмные времена. Семья Дарес поддерживала сопротивление Ордена Феникса и Гарри даже во время недолгого режима Вольдеморта. Так что правительственные интриги были миссис Дарес не в новинку, и она прекрасно знала, как обезопасить себя. И едва она припомнила имена лучших друзей Гарри Поттера, ничего прояснять не потребовалось.

Миссис Дарес собралась покинуть Англию, что показалось Гермионе излишними мерами. Но терпеть Министерство женщина больше не собиралась, к тому же, у нее были родственники за границей. Не успели друзья выйти из дома, а всевозможные вещи уже залетали по дому, упаковываясь в чемоданы.

Попрощались они тепло. Это всё слегка обескуражило Гермиону, ей казалось, что им с Роном, как представителям Министерства, придется отбиваться от обвинительных нападок. Возможно, ей даже приятно было бы выслушать эти нападки — как выражение принятия её собственной позиции.

Как бы там ни было, они разобрались с главным вопросом. Они теперь точно знали, что именно прячет Министерство. И к Гермионе снова вернулось чувство, что лезет она не в свое дело. Ну как, как она могла защитить оборотней от несправедливого обвинения? Поймать существо, за которым безуспешно охотится добрая половина невыразимцев? Но она уже далеко не школьница, считающая, что способна справится с любым чудовищем собственными силами. Рон передал это настроение как нельзя проще.

-Что теперь, Гермиона?— спросил он, когда они аппарировали на порог её квартиры.

Гермиона передернула плечами. Она не знала, что дальше.

Люпин ждал их в библиотеке, от нечего делать изучая газетную подшивку. Возможно, он прочел всё по ошарашенному лицу Рона — тот до последнего отказывался верить в реальное существование Гримов.

-Кто это?— просто спросил оборотень.

Гермиона устало опустилась в кресло и палочкой включила чайник на кухне. Она редко так делала, предпочитая в магловском доме не использовать магию.

-Что вы можете рассказать о Гримах, профессор?— спросила она.

Сама она знала о них слишком мало. Достоверно ей было известно, как они выглядят, что не нападают без приказа хозяина, если, конечно, были приручены, и что волшебник не способен с ними справиться.

-Их не существует,— пожал плечами тот, но, посмотрев на бывших учеников, вопросительно повернул голову, напоминая волка.

-Они есть профессор,— жестко констатировала Гермиона.

Люпин напрягся.

-Это под нападения Грима или Гримов подставляют оборотней,— продолжила она.— Скримджер, я уверена, в панике. Волшебники против них беззащитны.

-Гримы — мифические существа, чей образ сейчас используется только при гаданиях и в детских страшилках,— сказал Люпин.— Они не относятся к классу черномагических, поскольку считается, что их не существует. В сказках это кровожадное существо в образе или большой черной собаки или полуистлевшего собачьего трупа. Предвестник смерти — тот, кто видел его, жить не будет, погибнув или немедленно под его клыками, или в скорости, отравившись под взглядом его ядовитых глаз. В любом случае от него спасения нет. Он или охраняет богатства подземелий родовых замков или, в более древних вариантах сказок, ищет и убивает предателей чистокровного рода. Широко известна сказка «Как слепой Бутти Неудачник обманул Грима»...

Гермиона автоматически кивнула, подтверждая, что знакома с этой сказкой.

-... а так же страшилки о цепных Гримах Салазара Слизерина, которых он заточил в Хогвартсе...

А при этих словах Гермиона внутренне содрогнулась. Со Слизерина станется. Тем более, он родственник последней чистокровной семейки, в которой до недавних пор содержались эти твари.

-...Одно время считалось, что Чудовище Тайной Комнаты — это Грим. Но потом и Тайная Комната стала мифом. Гермиона, а ты уверена в том, что сказала?

-Да, профессор. Грим выглядит почти как собака. У него чёрная кожа без шерсти, голова как шлем или чёрный череп, в очень глубоких глазницах — светящиеся красные глаза, небольшие. Кстати, они не ядовиты. Шея покрыта толстыми шипами по кругу, как в ошейнике, не знаю, острые ли они. Длинный хвост-плеть. Грим нападает по приказу хозяина, но приручить его можно только щенком, как приручают диких хищников. Человек беззащитен перед ним, но Грима можно убить. Я не знаю как. Дементор делает это легко, возможно, просто высасывает жизнь. Еще... Гримов содержали в древних чистокровных семьях и использовали для... охоты на домовых эльфов... за что они и получили свое прозвище. Но, скорее всего, это только один из случаев. Думаю, маглов тоже травили Гримами, отсюда и магловские легенды об адских гончих, предвестниках смерти. Кстати, Слизерину нравилась эта «забава».

Она, поморщившись при последних словах, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Рон спокойно опустился в кресло рядом — он уже знал это из листка, врученного ему Гермионой. Люпин выглядел озадаченным после исчерпывающего дополнения к своему рассказу, ведь некоторые факты никогда не упоминались в известных источниках. Помедлив, он спросил:

-Откуда ты всё это знаешь?

Гермиона вопросительно взглянула в ответ.

-Такие подробности, как неядовитые глаза или увлечения Слизерина?— продолжил оборотень.— Или что Грима может убить дементор. Разве его вообще можно убить?

-Я смотрела Гриму в глаза и до сих пор жива. Зато тот грим — нет. А о Слизерине мне рассказал С... один человек.

Люпин и Рон одновременно подались вперёд, ожидая подробностей.

Но их не последовало.

-И еще я наверняка знаю, что Скримджеру неизвестно всё это. Он гоняет полминистерства за адской гончей, когда нужно поймать только её хозяина.

-Ты догадываешься, кто это?

-Да, два варианта. Это или тот человек, который вызвал авроров после нападения на Даресов... Рон, это очевидно: Джордж Дарес не наводил на свою мать помеховы чары, иначе они бы спали, как только он погиб, а неизвестный волшебник очень кстати появился в населенном маглами районе. Или...

-Или кто?

Гермиона медлила с ответом. Называть имя Северуса Снейпа сейчас, заявить всем, что он держал дома Грима, да, именно в Карфаксе, в замке, где погиб Гарри Поттер, и да, именно он убил знаменитого героя? Зачем тогда она вообще его покрывала? Но у Снейпа есть Грим, значит, его нельзя вычёркивать из списка подозреваемых.

«Поправочка, был Грим. Теперь он мёртв. А Снейп не любит обычаи своей семейки, хотя раньше был не прочь поохотиться на эльфов... И к тому же он вообще... теперь сквиб».

-Кто это, Гермиона?— настаивал Рон.

-Нет, это невозможно,— поправила себя Гермиона.— Я ошиблась. Это сквиб, Рон, значит, он не может колдовать. А мы исходим из того, что хозяин Грима наложил помеховы чары.

«Гермиона Грейнджер, Ты сошла с ума? Ты доверяешь Северусу Снейпу?!»— эта мысль удивила её саму, но больше удивила следующая: «Конечно, я ему доверяю. Я же всё ещё покрываю эту сволочь, чёрт возьми!»

-Что это за сквиб такой?— подозрительно спросил Рон.

-В целом неприятный тип,— своим тоном она дала понять, что не желает об этом говорить.

-Министерству нужно сообщить о природе Грима,— сказал Люпин.— Скорее всего, они исходят из старых сказок, а, значит, считают Грима неуязвимым и неуправляемым, поэтому его так боятся.

Гермионе хотелось проклясть всё на свете. Из-за непросвещённости Министерства целый народ теперь подвергается гонениям.

«Будем называть вещи своими именами. Это геноцид. В просвещённой демократической Англии.»

И эти циничные сволочи знают, знают, что оборотни ни в чём не виноваты! Почему же Люпин так спокоен и делает вид, что это всего лишь неприятная оплошность, которую нужно исправить? Привык, наверное, за долгую жизнь оборотня к несправедливостям любого рода.

-Профессор, я завтра же обращусь к министру,— пообещала Гермиона.

В душе она догадываясь, что Скримджер её выслушает, примет к сведению, уволит из Аврората и со спокойной душой продолжит травлю оборотней, теперь уже совершенно не опасаясь неизвестного собаковладельца, окружив себя дементорами. Потому что это ему выгодно — уничтожив оборотней, он раз и навсегда избавится от проблем с ними. Не придётся терпеть борцов за права волшебных существ, из бюджета можно вычеркнуть программы поддержки жертв оборотней. Да и в памяти потомков он останется как жёсткий и решительный политик, освободитель от чудовищ.

С годами министр всё сильнее походил на Фаджа. Здравый смысл уступал место жадности и поиску наибольшей выгоды прежде всего для своей шкуры. Многократное переизбрание его на высокий пост, как и его предшественнику, не принесло пользы — он потерял всякий страх и ответственность перед народом. Только Фадж никогда бы не решился действовать так жестоко по отношению к целому народу.

Плевать на увольнение. Она примет предложение МакГонагалл, уедет преподавать в Хогвартс и, наконец, займется демиургами.

Близился вечер. Люпин принял предложение пожить у неё пока не спадет опала. «Другими словами,— пессимистично думала Гермиона,— перебрался ко мне навсегда».

Планы Гермионы на этот день ещё не были выполнены полностью. Только как осуществить задуманное, не привлекая внимания? Рона удалось выпроводить проведать Джинни. Но квартиранта выпроваживать было некуда. Это было даже опасно.

-Профессор, мне нужно в библиотеку,— использовала она старую хогвартскую отмазку. Действовала она всегда безотказно — ещё бы, куда еще может направляться Гермиона Грейнджер в свободное время?— Помните курсовую, которую я вам задолжала? Ваш замещающий — настоящий зверь, и мне придется её всё же закончить.

Люпин улыбнулся, и Гермионе стало стыдно за маленькую ложь. Хорошо бы, он не подумал, что курсовая ей важнее геноцида оборотней.

-Конечно, Гермиона.

На выходе она задержалась.

-Профессор, у вас есть палочка?

Люпин помрачнел.

-Она сломалась, когда на меня напали второй раз. А после трансформации я и обломки потерял.

-Тогда я нанесу дополнительные чары. На всякий случай.

Она защитила квартиру заклинаниями, схожими с теми, которые накладывала на свой стол. Завершили комбинацию антиаппарационные чары.

-Профессор, в этот дом никто теперь не аппарирует. Я наложу на подъезд обнаружительное заклятье. Если сюда придет кто-то из Министерства, вы узнаете. Люк на крышу на верхнем этаже всегда открыт, на соседнюю крышу легко перебраться, а там есть лаз...

Люпин не стал уточнять, откуда Гермиона знает такие детали. Профессия располагает. Всё-таки, когда ты аврор, поневоле ждёшь нападения и готовишь пути отступления. Тем более из собственного дома. Хотя, возможно, в этом нет ничего сугубо аврорскаго — только опыт бойца, привыкшего всю жизнь воевать.

-Спасибо, Гермиона. Но я думаю, здесь я в безопасности. Кто будет искать беглого оборотня в доме аврора?

Гермиона неопределённо пожала плечами и улыбнулась. Бдительность ещё никто не отменял.

-До встречи, профессор.

Зимний вечер — это ранняя ночь. Гермиона села в автобус и отправилась к дому Алиссии. Она очень надеялась, что нужный ей человек до сих пор живёт там, а не перебрался в неизвестном направлении. Даже не хотелось думать о том, что за прошедшее время он мог бесследно исчезнуть. Ей нужны были ответы. Много ответов.

Остановка. Ещё пройти полкварталла в глубину. Вот и дом.

На седьмой этаж она уже привыкла подниматься пешком. Ничего не изменилось. Даже дверь в квартиру чуть приоткрыта, хотя давно уже нет кошки, для которой это стоило делать.

«Интересно, каково это, всю жизнь живешь в подземелье, и вдруг — на тебе, седьмой этаж?»

Она, минуту помявшись и проглотив неизвестно как начавший формироваться страх, вошла. Темно. Позвать? Это как-то невежливо, а вдруг тут уже живут другие люди? А она ввалится к ним вот так, без стука, без предупреждения.

«К Снейпу это, получается, вежливо — без стука?»

На кухне горел свет, и Гермиона направилась туда. По дороге она различила в темноте беспорядок, как-то несвойственный зельевару, и её снова начал грызть червячок сомнения.

Человек на кухне стоял к ней спиной, и она почти облегченно вздохнула. Эту фигуру даже со спины ни с кем в жизни не спутать, пусть на нем и нет сейчас мантии.

В этот момент он почему-то как никогда походил на алхимика, хотя окружавшие его предметы были не свойственны ни ему, ни какому-либо зельевару вообще. В чёрной магловской одежде (обтягивающие джинсы и футболка AC DC) он стоял перед большим столом, уставленным огромным количеством склянок, реторт, колб, перегонных аппаратов и прочих приспособлений. Столько разномастной посуды он даже в Хогвартсе не использовал, обходясь парой котлов, набором колб и запасами сушеных ингредиентов. Движения точные и отмеренные, как всегда, невольно начинаешь любоваться. Под боком раскрытая книга. А вот это уже интересно — зельевар никогда не заглядывал в книги в процессе создания зелий.

«Интересно, а сквибы могут творить зелья?»— почему-то она в этом сомневалась.

Как-то нелепо выглядел следующий жест — обыкновеннейшей шариковой ручкой он сделал какую-то пометку в книге, разрушая образ средневекового алхимика.

Она почувствовала соленый химический запах, и нос невыносимо зачесался. Реторта, подвешенная к штативу, вспыхнула, Гермиона вздрогнула, опасаясь, что вот-вот будет взрыв. Но зельевар еще ни разу в жизни не допускал взрыва. Он потушил огонь, осторожно взял реторту с угольной жидкостью рукой в толстой перчатке и медленно поставил на стол.

Развернулся он так резко, что девушка едва не вскрикнула.

-Какого чёрта вы тут делаете, Грейнджер?!

-Я...

Гермиона почувствовала себя школьницей. Ну вот, опять. Она взяла себя в руки, выпрямила спину и подняла голову, как подобает взрослому человеку, который не боится своего профессора зельеварения.

-Добрый вечер, профессор Снейп,— сказала она таким тоном, будто каждый день захаживает к нему на чай, чему, впрочем, совершенно не рада.

Снейп вопросительно приподнял бровь.

-Я полагал, что больше вас не увижу,— протянул он разочаровано.

-Взаимно,— парировала Гермиона.

От следующего вопроса она слегка оторопела и захлопала глазами, поскольку никак не могла такого ожидать от негостеприимного хозяина, не желавшего её видеть.

-Чаю?— елейно поинтересовался он, причем так, что было ясно: поить чаем бывшую ученицу ему сейчас хотелось меньше всего.

-Пожалуй,— согласилась Гермиона, чтобы чем-то его позлить.

Зря она это сделала: профессор расплылся в такой злобной улыбке, что по телу пробежали мурашки. Он повернулся к ней спиной.

-Я не собираюсь вас травить,— успокоил он злобным шипением. Почему-то в это не верилось, и слова сработали с точностью до наоборот.— Присаживайтесь.

Пока зельевар заваривал чай, Гермиона рассматривала его алхимические агрегаты. В мире магов такого не встретишь.

«Надо же, приспособился»— подумала она почему-то злорадно.

-Что это?— наконец, спросила она.

-Химия,— ответил профессор.— Магловская наука.

Будто она не была маглорожденной!

-И если вы знаете, мисс Грейнджер, зачем было спрашивать?

Он развернулся к ней с двумя горячими кружками. Гермиона поёжилась. Если Снейп стал сквибом, то как ему по-прежнему удается читать мысли?

-Я не читаю ваши мысли, я просто знаю, о чём вы думаете, мисс Грейнджер. Опыт, знаете ли, не исчезает.

Гермиона уловила приятный запах бергамота и улыбнулась.

-Неужели вы полагали, что я пью магловскую дрянь в пакетиках?

Эта манера Снейпа угадывать её мысли и озвучивать их начала раздражать.

Снейп сунул ей в руки кружку, притянул ногой табурет и сел напротив, глядя в глаза со своим обычным надменным выражением на лице. Гермионе немотивированно захотелось врезать ему по морде. Пожалуй, она мечтала об этом еще со школы.

-Итак, мисс Грейнджер?

Гермиона вдруг поняла, что перед ней сидит человек, к которому она бы в последнюю очередь обратилась за помощью. Но она к нему обратилась.

-Я хочу, чтобы вы рассказали мне о Гримах,— выпалила она, поражаясь собственной наглости. А почему, собственно, нет?

«С какой это стати?»— говорил взгляд Снейпа.

Не отвечая, он медленно поднялся. Гермиона неотрывно следила за ним.

«Пожалуйста, профессор. Это важно»— она никогда этого не скажет. Хотя бы потому, что Снейпу наплевать на это «пожалуйста». Вот сейчас он скажет «Вон!»— такое привычное слово со времён обучения в Хогвартсе.

Снейп обошел свой стол и встал, наполовину загороженный своими склянками. Ухмылка на его лице подсказала девушке, что зельевар задумал нечто крайне пакостное.

-Услуга за услугу, мисс Грейнджер.

Гермиона вопросительно посмотрела ему в глаза.

-Я хочу, чтобы вы выпили это,— он приподнял реторту со свежеприготовленной жидкостью.

Гермиона резко встала. Неужели он думает, что она согласиться выпить зелье из его рук, будь это даже антидот от страшнейшего яда?

-Это не яд, мисс Грейнджер, успокойтесь. Это магловский аналог...

-Знаете что, профессор? Обойдусь без вас. Рада была повидаться.

Она развернулась и пошла к выходу.

Каким-то образом Снейп оказался там раньше неё и придержал за талию.

-Рады?— переспросил он.

«Что за вопрос? Конечно нет, это просто стандартная фраза».

-Нет,— выпалила она ему в лицо.— Не обольщайтесь.

-Вам нужна помощь, мисс Грейнджер,— констатировал он, отпуская её.

-Не смертельно.

-И все же?

-Я не буду ничего пить,— чётко произнесла она.

-Тогда я буду нем, как рыба.

-Вот это было бы здорово, профессор.

Снейп не изменился в лице, а просто прижал её к стене, так, что стало больно.

-Вам лучше бы меня не злить,— прошептал он ей почти на ухо.

Гермиона попыталась высвободиться, но он крепко сжал её руки.

-Я опасен, мисс Грейнджер,— предупредил он голосом вкрадчивым и шелестящим.— И вы зря сюда явились.

Глаза его очень опасно сверкали. Гермиона не знала, что произошло с ним за это время, но он был напряжён, сердит, возбуждён и, похоже, уже гораздо хуже держал свои эмоции в руках. По крайней мере, обычно он был непроницаем, но теперь Гермиона как леглимент могла легко прочувствовать его эмоции, плавающие на поверхности, и её они тоже будоражили.

-Пошли вы к чёрту,— сказала она, подавляя дрожь, ощущая на губах его дыхание и едва сдерживая желание податься вперед.

Он смотрел ей в глаза с издёвкой, явно чувствуя себя победителем. Ей вспомнилось все, что она когда-то пережила с этим человеком. Она до сих пор не знала, как к нему относится. Когда его губы почти коснулись её, она прошептала, напоминая:

-Ни сейчас... Никогда больше, профессор Снейп.

Когда он отпустил её, она почувствовала разочарование и разозлилась на себя за это.

-Прошу прощения,— неожиданно произнес Снейп.— Я изменился. И я действительно опасен. Уходите.

-Вы ничуть не изменились,— возразила Гермиона, зачем-то продолжая стоять напротив него, хотя уместнее бы было развернуться и уйти. Убежать. Умчаться.— Вы просто снова стали той сволочью, каким были в Хогвартсе.

-Снова стал? А что, по-вашему, когда я не был сволочью?

Гермиона встретила насмешливый взгляд чёрных глаз. В её сознании пронеслись события прошедшей осени. Вампир, оборотень, дементор... Три поцелуя демнтора и спасение мира. Кроме пресловутого сомнительного подвига за Снейпом не имелось никаких положительных поступков, по крайней мере, Гермиона больше ничего не знала. Мир спасти может даже злодей, если он не хочет его терять — чтобы оставить для себя. Гермиона смотрела в чёрную бездну, гадая, что же хорошего мог совершить этот человек?

-Пожалуй, всегда. Были. Сволочью,— сквозь зубы процедила она.

-Да. Вы наконец-таки правы, мисс Грейнджер, снимаю шляпу перед вашей проницательностью!

Насмешка в голосе профессора взбесила Гермиону.

-Знаете, почему вы должны рассказать мне о Гримах?— резко сказала она.— Потому что вы безумно скучаете по миру магии. Вы очень хотите его вспомнить, потому что забыть его — ниже вашего чистокровного достоинства. И вам не хватает того времени, когда вы, преисполненные чувством собственного превосходства, читали лекции полным идиотам.

Кажется, она задела его за живое. Но Снейп просто спросил:

-Вы считаете себя полной идиоткой, мисс Грейнджер?

-Вовсе нет. Но должна признать, что знаю гораздо меньше вас.

«Интересно, лесть на него подействует?» — запоздалая мысль.

-Мисс Грейнджер, вы меня поражаете. И это говорит невыносимая гриффиндорская всезнайка?

Гермиона заставила себя проглотить оскорбление. Тем более эта приевшаяся фраза уже не трогала её за живое — слишком много лет прошло.

-Пожалуй, это так, профессор.

Снейп расхохотался. Его смех звучал зловеще, и Гермиона подумала, что впервые слышит, как смеётся этот человек. Вдруг ей пришло в голову: Снейп действительно забавляется ситуацией!

-Пройдите, мисс Грейнджер. Не читать же мне вам лекцию на пороге. Боюсь, вашему невежеству это не поможет.

Гермиона осторожно проследовала за ним обратно на кухню.

-Однако вам всё же придется оказать мне ответную услугу,— предупредил он.

«Чёрт возьми, Гермиона Грейнджер, ты влезаешь в долги самому опасному человеку на Земле!»

-И это не будет тестирование ваших экспериментальных ядов, профессор,— ледяным голосом произнесла она.

-Разумеется.

-И это не будет что-нибудь ужасное?

-Вроде «Авады Кедавры» в лоб? Нет, не думаю. Для вас я придумаю что-нибудь попроще, чтобы не перенапрягать ваши ограниченные умственные способности.

Гермиона медленно кивнула, проглотив и это оскорбление.

-Итак, мисс Грейнджер,— начал Снейп, закладывая руки за спину и, по своему обыкновению, меряя шагами небольшую кухню.— Гримы. Помнится, вам известен сей не особо распространенный факт как охота на эльфов, так что этот красочный момент я упущу. Первоначально это были самые опасные хищники, сравнимые только с драконами. Свободных Гримов, не подчиняющихся хозяину, не существует. Они были слишком опасны, и поэтому последний свободный Грим был уничтожен так давно, что об этом умалчивает история. Ещё до основания Хогвартса почти все чистокровные семьи отказались от содержания Гримов в связи со сложностями их обучения и бесполезностью в использовании. Такую роскошь, как охота на эльфов могли позволить себе немногие. Сторожа они отличные, но легче и спокойнее обучить тролля или, если финансы позволяли, пленить дракона. Верховным Советом Старейшин, судом, что существовал ещё до Визенгамота, было решено уничтожить их популяцию полностью. Таким образом, Гримы остались только в одной чистокровной семье, и память волшебников навсегда исключила из себя знания об истинной их природе, оставив только нелепые сказки — полуправду. Последний Грим был убит несколько месяцев назад — мной. Вы удовлетворили свое любопытство, мисс Грейнджер?

Снейп остановился напротив неё, по своему обыкновению нависая мрачной тенью.

-Нет, профессор.

Он вопросительно приподнял бровь.

-Я хочу знать, как их убить.

-Зачем это вам, мисс Грейнджер? Пишете научную диссертацию?

-Отправляюсь на охоту,— ответила она, дерзко вздернув подбородок.

-Мисс Грейнджер, вам в детстве василиска не хватило?

Гермионе тут же вспомнилось злоключение на втором курсе. Из всего, что происходило с ней, даже если считать бой против Вольдеморта, встреча с василиском была самой опасной. И могла окончиться весьма плачевно, если бы не чистое везение.

-Я не искала василиска, профессор. Он сам напал на меня.

-И вам не хватило острых ощущений? Мисс Грейнджер, даже если где-то и объявился бесхозный Грим, в чем я сильно сомневаюсь, вам лучше оставить его Отделу по Контролю и Регулированию. Эта собака вам не по зубам.

-Невыразимцам,— поправила Гермиона.

Снейп непонимающе поглядел на неё.

-Невыразимцам. Скримджер паникует в лучших традициях Фаджа. Те, кто знают о нём, наложили кирпичей. Грим — сверхсекретное существо номер один. И, профессор, они его не поймают, поскольку даже не представляют, с чем имеют дело.

-А вы, значит, представляете?— съехидничал Снейп.

-Именно так.

Снейп нацепил свою самую удачную маску превосходства.

-Да будет вам известно, мисс Грейнджер, что против Грима бесполезно любое заклинание из всех, которые вы знаете. В том числе и «Авада Кедавра». Его магическая защита сильней, чем у самого толстокожего дракона. В этой части сказки не врут.

-И как же тогда вам удалось убить его?

Снейп посмотрел на неё так, будто она задала самый нелепый вопрос из всех возможных.

-Я был дементором,— милостивл снизошел он до ответа.— И по совместительству, совсем мелочь — Демиургом Смерти, если это вам что-нибудь говорит. Я просто высосал из него жизнь.

-А как же тогда ваш эльф? Он тоже убил Грима.

-Я не знаю, откуда эльфу стал известен этот способ.

-Значит, всё-таки, способ есть?— вскинулась Гермиона.

Снейп сверкнул глазами.

-Есть,— признал профессор.

-Что это?

Снейп с минуту просто изучал жадное лицо Гермионы, затем присел на табурет и объяснил:

-Когда умирает хозяин Грима, его необходимо убить. Грим подчиняется ТОЛЬКО хозяину, поэтому он становится опасным. Существует лишь одно заклинание, способное его уничтожить.

-Что это за заклинание, профессор?

-Оно звучит как «Психеморта» и срабатывает только когда Грим набрасывается на произносящего его. Сила, вложенная в это заклинание, должна быть равна силе «Авады Кедавры». Колдун не должен испытывать ни страха, ни отчаянья. Только желание убить, уничтожить на всех уровнях, физическом и духовном.

Гермиона поморщилась, а мысли профессора Снейпа проступили на его лице довольно чётко: «Вот видите? Грим вам, такой чистенькой и правильной, не по зубам».

-А вы еще пытались внушить мне, что Грим — просто охотничья собака,— сказала она, чтобы что-то сказать.

-Когда это я такое говорил?

Гермиона не стала вспоминать. Да, пожалуй, не говорил.

-«Психеморта»,— произнесла она, запоминая.— Профессор, это заклинание сработает без практики?

-Даже «Сектумсемпра» срабатывает без практики,— мрачно ответил зельевар.— Черномагические заклинания в большинстве своем просты в применении, главное в них — искреннее желание возыметь должный эффект. Вопрос в том, выдержит ли их ваша хрупкая психика? Видите ли, это заклинание убивает душу, лишая тело жизненной энергии. Хуже Поцелуя Дементора, ведь он душу попросту высасывает, на энергетическом уровне она остаётся неповреждённой.

-Почему оно не запрещено?— удивлённо спросила Гермиона, облизнув губы.

-Потому что с этой минуты оно известно только двум людям на Земле. А запрещать что-то — значит, доводить до сведения широкого круга общественности.

Гермиона тяжело вздохнула.

-Профессор, если позволите, у меня ещё пара вопросов,— сказала она и, пока Снейп не успел сказать «Не позволю», продолжила.— В какой ещё чистокровной семье кроме вашей мог бы содержаться Грим?

-Ни в какой, мисс Грейнджер,— отрезал Снейп, вставая.— Гримы Снейпов — последние.

-Нет, профессор. Как тогда вы объясните это описание? «Чёрная кожа, худой как скелет, вместо головы — череп с пустыми глазницами. Нет, глаза есть — маленькие красные точки в глубине...»

-Похоже на цитату. Ваши мемуары?

-Показания свидетеля.

-И в каком веке вы их раскопали?

-Услышала сегодня из первых уст.

Снейп, едва начав снова расхаживать по кухне, остановился.

-Кто может быть хозяином этого Грима?— продолжала девушка.— Малфой?

Губы Снейпа скривились в усмешке.

-Мисс Грейнджер, почему вы вечно подозреваете этого абсолютно безобидного юношу во всех грехах на свете?

-Лейнстрандж? Эйвери? Нотт?— перебирала она все знакомые чистокровные фамилии достаточно богатых людей, чтобы содержать фамильного Грима.

-Мисс Грейнджер, а не слизеринцев вы вообще готовы заподозрить?— иронично спросил Снейп, прислонившись к холодильнику и скрестив руки на груди.— Допустим, Патил — довольно древняя колдовская фамилия. Или, к примеру, Лонгботтом.

Гермиона обратила на него гневный взгляд.

-Ни Патил, ни Лонгботтомы никогда не были Упивающимися Смертью,— выпалила она первое оправдание, пришедшее в голову, полагая при этом еще и задеть Снейпа.

-Ах, извините, а откуда их предкам-то было известно о выборе, сделанном потомками?— насмешливо спросил он, не обращая внимания на поддёвку.

-Ну уж нынешние-то Патил и Лонгботтомы вряд ли стали бы травить Гримом всех подряд без разбору!

Воцарилось молчание, во время которого Снейп смотрел на неё с каким-то торжеством в глазах. Гермиона принялась лихорадочно соображать: ни один Упивающийся не стал бы убивать чистокровных волшебников... а Дарес, очевидно, были довольно древним родом.

-Вы имеете ввиду, что этот Грим... бесхозный?— осторожно спросила Гермиона.

-Именно,— соблаговолил кивнуть профессор.

-А как же это ваше «последний свободный Грим был уничтожен так давно, что об этом умалчивает история»?— процитировала она.

Снейп пожал плечами.

-История может о многом умалчивать, мисс Грейнджер. И если она молчит, то это не значит, что чего-то не было. Это лишь значит, что мы этого не знаем.

-А «Грим не нападает без приказа хозяина»? Профессор, любые хищники, будь то даже драконы, вообще не нападают просто так. Они или добывают пищу, или охраняют свою территорию.

Снейп кивнул.

-Рад, что вы это усвоили, мисс Грейнджер. Но, во-первых, Гриму не обязательно рождаться, как вы выразились, бесхозным. А во-вторых, это одна из задач Грима — находить и уничтожать убийц своего хозяина, расхитителей сокровищ родового замка и так далее. Этому специально обучают, даже тщательнее, нежели охоте.

«Что-то многовато стало этих убийц и расхитителей»— мрачно подумала Гермиона, вспоминая обширный список Ашота. Да и всех жертв легко можно пересчитать по заголовкам Пророка.

-Хорошо, профессор,— кивнула она.— Но может ли Грим каким-либо образом аппарировать без посторонней помощи?

-Мисс Грейнджер, Грим не имеет разума, магия в любом виде ему недоступна.

Гермиона снова кивнула.

-Профессор, я знаю, прецедентов ещё не было. По крайней мере, они не описывались. Может ли ребёнок пяти-семи лет аппарировать самостоятельно? Способен ли он использовать «Аваду Кедавру»? Способен ли он держать под контролем взрослого Грима?

-Нет, да и да. Это зависит от ребёнка. Желание убить, знаете ли, может возникнуть раньше чем человек научится различать добро и зло.

Гермиона помолчала. Если бы у неё не отняли отпечатки следов, она могла бы выяснить наверняка, принадлежал ли след, перекрывающий собачью лапу, кому-то из соседних детей, и тем самым подтвердить или опровергнуть версию о маленьком хозяине адской гончей. Мрачные мысли она постаралась отогнать от себя, однозначно, в современном мире не может быть столь озлобленного ребёнка. К тому же, Снейп подтвердил, что дети неспособны аппарировать.

-Мисс Грейнджер, вы хотите сказать, что вашим Гримом управляет ребёнок?

-Это сказала не я... Нет, профессор. Ребёнок не может аппарировать Грима.

Гермиона взглянула на Снейпа, снова сидящего напротив неё. Кажется, она, расспрашивая, параллельно сообщила ему слишком много. Она поднялась с места.

-Мне пора, профессор. Спасибо за чай.

Снейп не шевельнулся.

-И за заклинание... И за сведения.

Тот кивнул.

-Мисс Грейнджер, не забывайте об ответной услуге,— сказал он пугающе вкрадчиво, когда она уже повернулась спиной и направилась к выходу.

По спине девушки пробежались мурашки. Надо же, она сама купила кота в мешке, подписалась на девственно-белом листе. Кто знает, что в него впишет зельевар?

-Хорошо, профессор,— сглотнув, сказала она.

Стоила ли Психеморта того?