Гарри и огненный камень (джен)

Они проболтали, пока не проснулась Доббит, и пошли знакомиться.

— А эти что там мнутся? — спросил Б’лэк, оборачиваясь на площадку у соседнего вейра. — Вот ты, парень, — ты же коричневый? Ну и как тебе?

Гарри только глазами хлопал: совсем скоро Рон уже жаловался взахлеб, что его Отта считают чересчур мелким, хотя ест он много — даже больше других! На Ремуса, впрочем, косились с опаской все, кроме Гермионы, которой довольно было мастерского знака и наплечных узлов:

— Кузнечный цех! — выдохнула она. — Мастер Ремус, а с чем ты работаешь — только с металлами или с чем-то еще? Ой, то есть, я прошу прощенья…

— В основном с людьми, — улыбнулся Ремус. — Некоторые вещи нужно не только создать, но и научить правильно использовать. Второе удается мне лучше.

— Мастер-наставник?!

Ремус поклонился.

— К твоим услугам, всадница Крукат.

— А чему… чему ты учишь?

— Большей частью обращению с оружием.

— Оружием? — вскинулся Рон. — Ножи?

— Ты еще скажи — вилки! — презрительно хмыкнул М’фой.

— Ой, кто это у нас? Никак, лорд вернулся?

С некоторых пор Гарри казалось, что Рон порет всякую чушь нарочно, чтобы растормошить М’фоя. Удавалось неплохо, особенно после драки с коричневым всадником К'рамом, нелюдимым и мрачным: тот попытался затащить М’фоя в темный коридор и там «объяснить, для чего нужны зеленые». По правде сказать, первым на выручку пришел не Рон, а его Паршивец: вывалился из Промежутка, не удержался в воздухе и рухнул прямо на голову ошарашенному К’раму, цепляясь за волосы. Следом прилетела Хедвиг, а подоспевшему третьим Рону оставалось только начистить обидчику морду. Когда прибежал Гарри, Рон разбирался уже не с К’рамом, а с М’фоем:

— Ты чего молчал, придурок?! Что значит — зеленый?! Ты всадник или кто?

Теперь «возвращать лорда» у М’фоя получалось куда лучше:

— Нас, чтоб ты знал, учат сражаться на мечах, и у меня…

Он прикусил губу и отвернулся.

— Ты учился драться на мечах? — спросил мастер Ремус. — Интересно… Если в следующий раз я привезу пару учебных…

— Учебные! — опять прорвало М’фоя. — У меня был настоящий!

— Охотно верю. Но должен же я убедиться, на что ты способен. Так что, ты согласен?

М’фой растерянно оглянулся на Рона, тот скорчил рожу.

— Да!

— И я, — вдруг сказал Н’вилл. — То есть меня тоже учили, на деревянных…

— Отлично! — кивнул Ремус. — Бродяга, присоединишься?

— А почему Бродяга? — спросил Рон.

Б’лэк подмигнул:

— Прилипло — я когда-то сбежал из дома с караваном, еще до Запечатления.

— А потом?

— А потом в одном холде подрался с парнем по имени Джоэйм. После драки мы поговорили — и дальше я не поехал. Так что, Гарри, я тебе прихожусь вроде как дядькой, если ты не против.

Гарри ошеломленно кивнул.

* * *

— Здорово!

Рон, задрав голову, смотрел, как исчезает в небе дракон — темно-коричневый, почти черный.

«Этот дракон не хотел говорить с Доббит! Почему? Доббит плохая?»

Гарри улыбнулся:

«Самая хорошая. Просто ему, ну, грустно. Не хочется разговаривать».

— Я спрашивал про своих, — Рон скривился. — Он их видел пару раз, и все… И что с ними случилось, не знает, не то что про… Ой!

Гарри вовремя ткнул его в бок, но Рон не унимался:

— Что я сказал-то? И вообще, вон уже сколько прошло, а мы так ничего и не нашли. И ты все равно хотел объяснить — Гермионе точно…

Гарри растерялся:

— А как же семейное дело?

— Ну и семейное! Н’вилла тоже касается!

Гарри подумал. Он почти не сомневался, что Б’лэк и мастер Ремус прилетели в Форт Вейр ради него самого, но все-таки побаивался. Из разговора с Главным Арфистом выходило, что им здесь были не рады — вдруг про него, Гарри, вспомнили, чтобы сюда попасть? Конечно, надо было думать о родителях, а не о себе, но он же и думал? Просто все так смешалось в кучу…

— Хорошо, — он решительно тряхнул головой. — Только пусть пообещают, что никому!

— Про огненный камень вообще-то касается всех, — заявила, выслушав их, Гермиона. — Я об этом уже думала. Ну что вы смотрите? Я там тоже была, в зале! Так вот — про Мастерские все верно. У нас — то есть в Цехе целителей — ведут книги рецептов, и травники, и карты рисуют.

— Карты? — заикнулся Рон.

— Естественно! Холодилку или игольник в огороде не посадишь, а на картах все обозначено: и где растет, и когда собирать. Потом обязательно делают список и отправляют в Главную мастерскую. Я сама переписывала старые травники, потому что хорошо пишу, разборчиво. У горняков наверняка все так же.

— Но этот, Главный мастер, сказал, что у них ничего нет!

— Значит, горняки просто не успели. А всадники могли успеть, и даже если отчета не составили, по правилам должны были отнести образцы и карту в хранилище.

— Или тоже не успели, — мрачно сказал Рон.

— Или ее вообще не было, — вдруг прибавил М’фой.

— Как это не было?! Они же не могли наврать?!

— Скорее всего, нет, — пожала плечами Гермиона. — За такое могут даже узлов лишить! Я слышала, один целитель наврал, что может лечить каменную трясучку, так его действительно выгнали из Цеха.

— В хранилище же лазали за чем-то, — вспомнил Рон. — И стража травили!

— Погодите, — сказала Гермиона, — так мы ни до чего не договоримся. Надо по порядку. Вот смотрите: есть мы, то есть всадники, и нам нужен огненный камень. И есть то месторождение, которое нашли. И мы ищем карту, где оно отмечено, так? Но мы же в Вейре! Мы просто можем прийти в Хранилище и как следует там все осмотреть!

— Вот и нет, — сказал Гарри. — Помнишь, Предводитель сказал, что запрещает про нее говорить? Так, может, он и в Хранилище запретил ее искать.

— Да, точно… — Гермиона на мгновение задумалась, но тут же продолжила: — Значит, туда мог залезть тот, кто не согласен с Предводителем. — Она испуганно оглянулась. — Но разве так можно?

— Выходит, можно, — сказал Рон. — Но это-то ладно. Вот если лорд Риддл кого-нибудь послал эту карту украсть — тогда хуже. Он же ее никогда не отдаст!

— Не отдаст.

Все обернулись: М’фой сидел, обхватив колени руками и глядя в землю.

— Ты откуда знаешь? — быстро спросил Рон. — Он у вас что-то забрал? Мы слышали, он у лордов выменивает землю на огненный камень…

М’фой вдруг усмехнулся:

— Хочешь с ним тоже подраться?

— И подерусь, если это он их убил!

М’фой прикусил губу:

— Отец к нему часто ездил и брал меня с собой. И лорд Риддл приезжал к нам… с ответными визитами. У него нет наследников, а жена, леди Хепзиба, уже старая…

— И что?

— Он хотел, чтобы я ему наследовал, — сказал М’фой глухо. — Чтобы жил у него в Кром-Холде.

Его вдруг передернуло, как от холода.

Гермиона поморщилась:

— А потом он заполучил бы Набол.

— Так вот почему ты во всадники подался!

— Если ты там бывал, — начал Гарри, — сможешь узнать тех, кто из Кром-холда?

М’фой снова прикусил губу и кивнул.

* * *

Еще через семидневку им разрешили подняться в воздух. Не на своих драконах, конечно, — те были еще слишком малы, чтобы нести человека. Ал’сторов Салент, громадный бронзовый, покрытый шрамами от кончика носа до кончика хвоста, переносил уроки с завидным терпением: неопытные всадники докучали ему не больше мух. В прошлый раз Гарри поднимался в воздух вместе с Х’гридом и мало что запомнил. Сейчас, в одиночку, все было совсем по-другому: огромный дракон пророкотал: «Держись, золотой всадник!» — и небо полетело навстречу. Уходить в Промежуток было покуда нельзя, но Гарри хватало самого полета.

«Всадник Гарри летит! — восторженно повторяла Доббит. — Доббит тоже хочет летать!»

«Скоро, — пророкотал Салент. — Со своим всадником летать лучше».

— Для первого раза сойдет, — подытожил Ал’стор. — Теперь пора и вашим оглоедам поработать. Каждый день не меньше часа ходить в сбруе, привыкать, ясно? Для каждого цвета сбруя своя: та, что для зеленых, бронзовым не подходит. Вот вам веревка, обмеряйте здесь и здесь — и в Хранилище, подбирать подходящую.

— В Хранилище? — заикнулся кто-то.

— Станешь старше — покупай себе какую угодно или заказывай у кожевников. А пока что выдадут, то и носи!

— В Хранилище, — пробормотал Гарри, отматывая веревку. — Пока все выбирают, можно смыться и посмотреть…

— Я с тобой, — быстро сказал Рон.

— Всадник Ал’стор заметит, если вы убежите, — Н’вилл покачал головой.

Гарри подумал:

— Нет. Гермиона может его о чем-нибудь спросить…

— Много раз! — подхватил Рон. — А М’фой…

— Мне не понравится упряжь?

— А я что? — спросил Н’вилл.

— А ты что-нибудь потеряешь! Веревку!

— Я была у нас в хранилище, — вполголоса проговорила Гермиона. — Оно очень большое. А здесь, наверно, еще больше — за один раз вы точно ничего не найдете.

— Я и не думал. — На самом деле Гарри надеялся, конечно, но признаваться не хотел. — Мы для начала хоть посмотрим, где оно может быть.

— Слушайте, — начал Н’вилл. — А те, кто туда залез, — они нашли что-нибудь или нет?

— Смотря кто залез, — ответила Гермиона. — Если кто-то из всадников, мы бы уже услышали, наверно. В смысле, если он нашел карту и по ней месторождение, то все в Вейре бы знали.

Гарри покачал головой:

— Не обязательно. Столько Оборотов прошло, там мог обвал случиться или что-то еще. И им же надо проверить, понять, есть из-за чего шум поднимать или нет.

— А если не всадники, а этот лорд? Он ее сожжет, наверно, эту карту!

— Сожжет? — М’фой скривился. — Он, по-вашему, совсем болван? Он захочет себе это место, вот и все.

Гермиона кивнула:

— Пожалуй, да. Значит, надо узнать, не интересовался ли лорд Риддл каким-нибудь куском земли в последнее время. М’фой, ты можешь написать и спросить?

— Как он спросит, дуреха? — зашипел Рон.

— Я спрошу. — Н’вилл шагнул вперед, оттирая Рона в сторону. — И не обзывай ее!

Рон мотнул головой и уставился себе под ноги.

* * *

Гарри думал, что их приведут в пещеру не меньше Нижней, но Хранилище, как объяснил Ал’стор, занимало целую вереницу небольших пещер — в каждой лежало свое.

— Смотрите, — прошептала Гермиона, тыкая куда-то вверх светильником, — там нарисовано!

И правда, на стене над входом был намалеван ремень с пряжкой.

— А нам что искать? — спросил Рон. — Свиток?

Упряжь была разложена на полу: отдельно кольца, отдельно ремни.

— Тихо! — рявкнул Ал’стор. — Вот подмастерье Амикус, говорите ему цвет дракона и по обмерам выбираете!

Гарри привстал на носки: подмастерье Амикус, худой и длиннолицый, обвел толпу кислым взглядом и просипел:

— По одному подходим!

Нет, не он.

— Скажите, подмастерье Амикус, а кольца для шеи и для хвоста отличаются друг от друга? — громко спросила Гермиона.

Гарри отступил к выходу, Рон за ним.

Бегать по коридорам им было не привыкать, но здесь бежать было невозможно: двух светильников едва хватало, чтобы рассеять темноту.

— Палку бы, — прошептал Рон. — Как мы вверху-то разглядим?

Они прошли мимо хранилищ одежды — штаны, по крайней мере, узнали, — потом увидели глиняные горшки и миски, за ними, кажется, доски штабелями.

— Вот!

Рон высоко поднял руку, освещая рисунок, Гарри шагнул внутрь — и тут же отскочил:

— Там кто-то есть!.. Прячь, прячь свет!

— Кого там Нити принесли? — Голос был тот самый, писклявый, из коридора. — Амикус, ты? К тебе малолеток не привели, что ли?

Тень на стене росла, приближаясь, становясь похожей не на человека, а невесть на что — огромное и страшное.

— Мама, — выдавил Рон.

— Кто здесь?!

Рон рванулся было, но Гарри ухватил его за руку и громко сказал:

— Мы заблудились!

Рон хлюпнул носом и, должно быть, вспомнив близнецов, поддакнул:

— Отстали!

Человек шагнул к ним и показался совсем не страшным — пока не заговорил:

— А, юные всадники! Хранитель Петтигрю вам поверит, конечно, но все-таки попросит вывернуть карманы!

— Мы не брали ничего! — крикнул Рон.

— Ну и славно, если не брали. А карманы все-таки покажите. Вот ты и начинай.

Гарри поставил фонарь на пол и принялся выворачивать карманы: в них почти ничего и не было. А этот гад хоть бы для порядка взглянул — нет, так и пялился в лицо!

Рон из-за его спины строил зверские рожи, но нужды в них не было: тот голос ни с чем невозможно было перепутать.

— А теперь ты, дружочек!

Хранитель старательно все рассмотрел, разве что носом не ткнулся, и опять заулыбался:

— Может, забрать у вас фонари да здесь оставить, чтобы неповадно было? Не хотите? — закатился мелким визгливым смешком и поманил их за собой. — Ну и молодежь, шуток не понимают. Вот в наше-то время…

Рон пихнул Гарри в бок, тот помотал головой в ответ: «Молчи!»

Молчали до вечера — и только дождавшись, пока драконы уснут, рассказали.

— Ты уверен? — деловито спросила Гермиона. — Он кажется таким… безобидным.

— Ты бы видела, как он на Гарри смотрел! — сказал Рон. — Я думал, прибьет, хотел уже Паршивца выпускать…

— А та женщина? Ее ты больше не видел?

Гарри покачал головой:

— Он ей говорил — госпожа. Значит, она всадница?

— К лорду Риддлу прилетает всадница, золотая, — медленно проговорил Малфой. — Я не видел, конечно, но болтали, что они… она…

— Золотая? Из Форт-Вейра? — быстро спросила Гермиона. — У нас, кроме Предводительницы, всего две золотые…

— Тогда Запечатление было! — вспомнил Гарри. — Гости! Она могла прилететь из любого Вейра. Н’вилл, а ты можешь спросить про это тоже?

Н’вилл замахал руками:

— Мою бабушку?! Про всадницу, которая летает к Риддлу?!

— Значит, надо сначала проверить наших всадниц, — решительно сказала Гермиона. — Госпожу Вейра не будем, наверно?

— Нет, — в этом Гарри был уверен, — Предводители тогда были в зале.

— Тогда остаются младшая госпожа Дамара и младшая госпожа Белла. Но Дамара… — она замялась. — Словом, я не думаю, что она может к кому-то летать. Она такая толстая, и все время ест…

Надо было решать, что делать дальше — если вообще стоило что-то делать. У него теперь были Доббит и Хедвиг, у него даже друзья появились — чего еще желать? И всадник Б’лэк оказался не виноват, хоть, кажется, и винил себя до сих пор. Можно было учиться, летать и лишний раз не вспоминать ни о балладе, ни о камне, ни о доказательствах, которые, оказывается, так трудно искать.

— Ждем, — сказал он, украдкой глядя на остальных: а ну как начнут спорить? Но все молчали, только Гермиона одобрительно покивала. — Н’вилл получит ответ, тогда решим. И вообще — будем смотреть.

— За кем? — спросил Рон.

Гарри задумался: выходило, что за золотыми всадницами, и за Главным арфистом, и за хранителем Петтигрю, и…

…И за мастером Северусом, про которого он так и позабыл им рассказать.

* * *

Бирючиновый снился ему нечасто и как-то смутно, но в этот раз все было как наяву: где-то рядом колотили в медное било, с улицы слышались крики, плач, звук бегущих ног. Обвал! Гарри подскочил и охнул от боли: голова гудела, будто лупили прямо по лбу, по шраму. Перепуганная Хедвиг налетела на него, он подхватил ее и только тут вспомнил — он в Вейре. Значит, не обвал, а… Что?

«Всадник Гарри! Драконам плохо! Доббит очень страшно!»

Он выскочил на площадку, поспешно заправляя за уши держалки от стекол, обхватил треугольную золотую голову — Доббит уже была куда выше него, но прижималась и всхлипывала по-прежнему.

Из соседнего вейра вынеслась встрепанная Гермиона, забормотала что-то, удерживая свою Крукат.

— Гарри, что это?

— Всадники, слушайте меня! — прогремело откуда-то сверху.

Ал’стор сполз со спины Салента — Гарри и не заметил, откуда он взялся, — пошел к ним, тяжело хромая.

— Успокойте драконов! Оставайтесь на месте! Это Падение, раненые сейчас получат помощь.

— Падение?! — вскинулась Гермиона. — Раненые? Всадник Ал’стор, я целитель, я должна идти!

Ал’стор смерил ее взглядом:

— Золотая? Дуй, только не через Чашу.

Гарри ничего спрашивать не стал, просто рванул за ней следом. Гермиона оглянулась, но промолчала.

На первый взгляд это оказалось куда хуже обвала. Ревели драконы, визжа, носились файры, плясали отблески факелов. Гермиона сразу же куда-то исчезла. Гарри стоял, оглядываясь, пока его не дернули за рукав:

— Парень, ты чего пришел — смотреть? Помогай нести!

Гарри подхватил чьи-то ноги; под навесом, куда они доволокли раненого, стояли столы, и кто-то распоряжался:

— Сюда! И ради Первого яйца, придержите его дракона!

Гарри повернулся: позади, разгоняя толпу, просунулась огромная голова, красные, словно кровью налившиеся глаза вдруг уставились на него, как насквозь проткнули, и сразу стало больно и плохо так… «Будто сказали, что надо возвращаться в Бирючиновый», — подумал Гарри. Каким-то чудом он понимал, что дело в драконе, и сам не заметил, как начал бормотать уже привычное:

— Тихо, тихо, все хорошо, всадник жив, все хорошо, ему сейчас больно, но завтра все будет хорошо… ты…

«Д’вис!»

«Твой Д’вис поправится, с ним целитель, его лечат, он скоро заснет, а завтра… Ты же дашь его лечить, правда?»

«Роджерет даст лечить».

Гарри плюхнулся на землю: ноги тряслись, в голове все путалось.

— Следующий!

Мимо пронесли еще одного раненого, Гарри проводил его взглядом — и вдруг узнал зеленую, с которой они летали еще в первый день. Рванулся следом, но знакомый голос над ухом рявкнул:

— Держи ее дракона!

Мастер Северус? А он-то здесь откуда?

Пришлось подниматься: мастер Северус уже склонялся над всадницей, высокая черноволосая женщина помогала ему, подавая то одно, то другое.

— Иглы кончаются!

Черноволосая метнулась в темноту, а Гарри, закрыв глаза, позвал:

«Дромет!»

«Золотой всадник! Где моя Дора? Ей больно! Где она?!»

«Под навесом, справа. Иди сюда, только другим не мешай, их тоже лечат».

Зеленая была куда меньше и шустрее бронзового и уже через мгновение оказалась рядом.

«Моя Дора?»

«Вон там. Мастер Северус очень хороший целитель, — Гарри решил, что почти не кривит душой, — он ее вылечит, она поспит, и все пройдет, вот увидишь. Хочешь пока пойти поесть?»

«Нет! Нет, я останусь здесь!»

Он уже слышал, что зеленые сильнее поддаются панике и хуже слушаются, но эта точно была умная. Гарри потянулся почесать ей подбородок — и вдруг в голове точно что-то взорвалось. Он заорал от боли, и зеленая заревела вместе с ним, широко раскрыв пасть и надвигаясь на него. Гарри только и успел что заслониться рукой, почувствовал удар — почему-то сбоку, — и все исчезло.