Пес и Лис (джен)

 

 

Пункт 30 УОВ:

«Хранитель имеет право уволиться самостоятельно»

 

 

 

Лучи утреннего солнца пробивались из-за пыльных штор. Падая на гладь зеркала, они вспыхивали пятнами, отбрасывая блики прямо в глаз.

Кристиан Фэй вздрогнул и невольно зажмурился. Шагнул назад, в сумрак комнаты, и снял со спинки стула новую шелковую рубашку. Белоснежная ткань оттеняла его ровную смуглую кожу, приятно холодила тело.

Через два часа Кристиану предстояло чрезвычайно важное свидание. Встреча с девушкой, которую он ждал всю свою жизнь.

* * *

Пять месяцев тому назад на улицах Петрополиса царила зима. По каменным улицам проносились экипажи, редкие прохожие семенили, торопясь скрыться от бури, огни витрин тускнели и терялись в холодном снежном месиве. К этим-то огням и выскочила невысокая хрупкая девушка. Зябко пряча пальцы в кроличьей муфте, она огляделась по сторонам. Порывы ветра лепили узкие юбки платья к ногам и сдували капюшон, отчего ей постоянно приходилось его подхватывать и водворять на место. Сморщив аккуратный, покрасневший от холода носик, она глянула сначала в одну сторону улицы, потом в другую. Но видно не было ни зги, ничего, кроме искрящихся клубов снежной пыли.

Девушка — а звали ее Ева — прошла пару шагов, увязла по щиколотку, попробовала пересечь дорогу и едва не потеряла равновесие. Так она и стояла, покачиваясь, словно нелепая кукла, и беспомощно водила глазами по сторонам, когда из снежного облака вынырнул сверкающий начищенными крыльями и золочеными ручками самодвижущийся экипаж. Такого Ева еще не видела: крытый, похожий на стеклянную шкатулку. Большие окна дребезжали на ветру, и в какое-то мгновение ей показалось, что они вот-вот разлетятся на осколки, заполнив уютный салон.

Автомобиль затормозил и остановился в шаге от сугроба, в который медленно превращалась Ева. Дверь гостеприимно откинулась на петлях. Немного помедлив, Ева заглянула в открывшийся проем. Из бархатной глубины салона ей улыбнулся симпатичный молодой человек. Смуглый, в чистой рубашке, с ровными белыми зубами и темными волосами, собранными в короткий хвост.

— Куда направляетесь? – скорее угадала она по движению его губ и почти прокричала, стараясь перекрыть шум ветра:

— Мне на Кипарисовый проспект!

Юноша кивнул, еще раз сверкнув зубами в улыбке, и Ева залезла в машину, едва не запутавшись в юбках. Дверь лязгнула, закрывшись; вой ветра стих, отрезанный хлипкой стеклянной стеной.

Автомобиль заурчал и медленно набрал скорость, подпрыгивая и чихая. Еще никогда Ева не ездила на самодвижущихся монстрах и теперь растерянно гладила бордовую ткань выпуклых сидений.

Водитель покосился на неё в зеркало заднего вида.

— Машина еле едет, столько снега намело. Что заставило вас оказаться на улице в такую непогоду?

Ева вскинула голову, едва не сломав поля шляпки о крышу салона.

— Простите?

— Направляетесь домой? — повторил парень. Ева кивнула и уставилась на крупные хлопья снега за окном. — Семья, должно быть, уже заждалась вас к ужину?

— Тетушка. Только тетушка.

— Неужели? Я был уверен, что такая красавица, как вы, давно замужем.

— К сожалению, молодые господа не желают жениться на аристократках без гроша за душой.

Сказав это, она надеялась, что собеседник наконец умолкнет и даст ей собраться с мыслями. Но этот водитель был явно не из их числа.

— Я с вас денег не возьму, — бросил он через плечо, и щеки Евы зарделись от стыда и гнева. Она поправила перчатку, скрывавшую с дюжину нывших мозолей, и вновь уставилась в окно.

Вскоре машина остановилась на Кипарисовом проспекте, перед старым особняком, над входом которого неистово мерцал фонарь. Водитель распахнул дверь, и Ева ступила в снег, с трудом вытащив мокрые юбки платья из машины. Она подняла взгляд на юношу, учтиво протянувшего ей руку.

— Знаете, я бы сама на себе не женилась, будь я мужчиной.

Признание вырвалось неожиданно даже для самой Евы. Глупое, к чему вдруг? Но то была правда, чистая правда.

* * *

Три шейных платка лежали в ожидании на кровати. Время от времени Кристиан хватал один из них и прикладывал к вороту рубашки, косясь на отражение в зеркале. Затем бросал платок обратно и хватал следующий, с которым проделывал ту же операцию.

После долгих мучений он остановился на зеленом. Зеленый был её любимым цветом.

* * *

— Маленькая блондинка с окраины города?..

На пару мгновений Арчибальд Эфесский задумался, но почти сразу его лоб безмятежно разгладился.

— Да знаешь, сколько у меня таких? — Он расслабленно откинулся на спинку стула и хлебнул ещё вина. — За всеми всё равно не усмотришь. Я раньше работал до потери пульса, приходил домой в первом часу ночи. А потом понял, что работа работой, а своя жизнь у меня быть должна. И напрягаться и пахать до последнего не стоит. Работа не волк, как говорится…

Кристиан вгляделся в его не отягощенное проблемами лицо с блестящими небесно-голубыми глазами и завитками рыжих волос, падавших на лоб. Затем перевел взгляд на животик, натягивавший жилет, и сложенные поверх него наманикюренные ручки.

— Может, ты всё-таки вспомнишь? По-моему, у неё дела идут не очень, надо помочь…

— Дружище, у них у всех дела идут не очень. Кому-то не везет с мужиками, кому-то с работой, с умом, расположением дома, луны и звезд в личном гороскопе, кому-то со всем сразу, — Арчи широко улыбнулся, встал и, перегнувшись через стол, хлопнул Фэя по плечу. — Не переживай. Такие проблемы — это не конец света. Взрослые девочки должны учиться справляться со своими проблемами сами.

Когда рыжий коллега открыл дверь кафе и нырнул в снежную бурю, Фэй тихо выругался.

* * *

Завязав платок, Кристиан улыбнулся своему отражению, но улыбка получилась несколько нервной. Первый раз за долгие годы он волновался перед свиданием.

Пригладив черные волосы, он собрал их в хвост. Затем снова распустил, оставив концы прядей касаться плеч.

* * *

С неба поливал дождь, смешанный с размокшими хлопьями снега. Ева брела по Рельсовой улице, сжимая скользкую ручку зонта. За спиной проревел клаксон, отчего она едва не выпустила зонт и обернулась. Затем торопливо утерла лицо.

На этот раз коробочку автомобиля покрывал толстый слой грязи. Черные кляксы расползались даже по красивым стеклам, из-за чего водителя почти не было видно. Дверь вновь призывно распахнулась, и Ева села внутрь, прошагав по луже у колес экипажа.

— Мне на...

— Кипарисовый проспект, я помню,— закончил за нее юноша и улыбнулся. Но улыбка его померкла, стоило ему вглядеться в лицо пассажирки.

— Что-то случилось?

Ева мотнула головой и уставилась на проползавшие за стеклами безликие стены домов.

— Вы же работаете здесь, неподалеку, в ателье?

Ева не стала спрашивать, откуда юноша об этом узнал. Лишь кивнула, почувствовав, как ком слез вновь подступил к горлу.

— Работала, — наконец выдавила она.

— Почему в прошедшем времени?

— Владелица больше не нуждается в моих услугах. Придется искать новое место.

Водитель сочувственно хмыкнул. Но вслух ничего не сказал, за что Ева даже почувствовала некую благодарность. Меньше всего в тот момент ей хотелось говорить о произошедшем и выслушивать насквозь фальшивые утешения.

Автомобиль мелко затрясся, свернув на булыжники центральных улиц. Дождь продолжал сползать по стеклам, разбавляя капли грязи; сиденье вибрировало от работающего мотора, и это странно успокаивало.

Тем же вечером Ева обнаружила на крыльце пухлый кошелек, туго набитый золотом. Пару дней она не тратила его содержимое — в страхе ждала, когда в дверь постучит хозяин богатства. Но работа не подворачивалась, и спустя некоторое время первая из найденных монет легла в ладонь хозяйки тесных апартаментов на Кипарисовом проспекте, разом покрыв долг в несколько месяцев.

* * *

— Я прошу — нет, я требую передать подопечную мне!

Господин Монтегю оставался спокоен и подчеркнуто вежлив.

— Кристиан, я уже неоднократно повторил вам: это невозможно. Каждый человек с рождения закреплен за определенным работником. К тому же, вы вмешались в жизнь чужой подопечной, что недопустимо.

— Это были мои личные деньги! Отдайте девушку под мою опеку!

— Только если хранитель умирает, клиент...

Фэй перегнулся через стол и едва не коснулся директора лбом.

— Вы не понимаете! Она действительно находится на грани!

— Арчибальд — прекрасный специалист. Я уверен, что он в скором времени поможет девушке. Я думаю…

— В жопу вас и что вы там думаете, — бросил Фэй и вылетел из кабинета, с грохотом захлопнув дверь.

* * *

Когда они увиделись в следующий раз, тонкий стан Евы стягивало черное платье. На улице хлестал ливень, под силой которого прогибался её зонтик. Взглядом из-под припухших век она смерила автомобиль и села внутрь, не стряхнув грязь с туфель.

— Вы так и не помыли машину. Ждали дождя? — сообщила она вместо приветствия. Кристиан хотел было отшутиться, но, не заметив под черной вуалью и тени улыбки, уставился на дорогу.

— Вы вышли из храма… — начал он, но Ева не дала ему закончить.

— Моя тетушка.

Пробормотав невнятное извинение, Кристиан чуть сбавил скорость. В тот день их путь должен был стать немного длиннее.

— Похороны нынче обходятся дорого.

Ева кивнула.

— Пришлось устраивать всё по минимуму. Тетушка... Она не любила шумные сборища.

Фэй понимающе вздохнул.

— Что будете делать дальше?

— Искать работу. Говорят, на фабрике у реки нужны руки. Гроши, конечно, но и они неплохи в черный день, не так ли?

Лицо её оставалось бесстрастным. Белая маска с синяками под распухшими глазами.

— Ничего страшного, — поспешил заверить ее Кристиан. — Всё обязательно наладится, вот увидите.

— Я знаю, — спокойно ответила Ева. — У меня уже есть определенный план, что нужно сделать. После смерти близкого человека всё как-то… сразу встает на свои места. — Она кивнула своим мыслям. — Сразу становится понятным и простым.

Когда экипаж остановился у нужного дома, Кристиан наконец перешел к вопросу, мучившему его многие недели.

— Мы могли бы сходить куда-нибудь. Поужинать. Я знаю неплохой ресторанчик... — Он сжал руль и расслабился, услыхав ответ.

— Завтра, — слабо улыбнулась Ева. — Давайте завтра. Подъезжайте прямо к моему дому. С утра.

* * *

Белые лилии ждали его на столе. Из-за их запаха он всю ночь провалялся без сна. Хотя, может, дело было в волнении. Кристиан достал букет из вазы, в последний раз взглянул на собственное отражение и, довольно кивнув, вышел из комнаты.

На улице было солнечно. Молодые листья волнами шумели над головой, отбрасывая легкие тени на мостовую. Табачный дым клубами наполнял салон, аж начало щипать в глазах. За то утро Фэй успел выкурить половину портсигара и не собирался останавливаться, пока ему не стало совсем дурно.

Припарковавшись перед невысокой черной оградой, Кристиан прошел через калитку. Спустился по склону холма и остановился у подножия, неловко сминая стебли цветов пальцами.

Под кленом темнела скупая гранитная плита, по которой разбегались солнечные пятна.

Когда в то утро он подъехал на Кипарисовый проспект, тело Евы уже нашли. С владелицей пансиона беседовали унылые инспектора, сотрудники городского мортуария спускали укрытые простыней носилки. Они проскрежетали каркасом по дощатому дну повозки, двери закрылись, и тощая лошадь потащила Еву прочь. Все дальше в глубины залитой туманом улицы, пока ватные облака не скрыли повозку из вида.

А на следующий день ненадолго выглянуло солнце.

* * *

— Я хочу, чтобы он был наказан!

Кулак Кристиана грохнул по крышке стола, и любимые директором глиняные фигурки подпрыгнули и повалились набок. Лицо их владельца вытянулось и приобрело суровое выражение.

— Я бы на вашем месте задумался о собственном положении, господин Фэй. Глава полиции Петрополиса продолжает собирать информацию и, боюсь, скоро узнает слишком много про наш Отдел. И все по вашей, Кристиан, вине. Многие задаются вопросом, может ли оборотень работать с людьми, тем более в качестве хранителя.

Снизу, из зала для приема гостей доносилась приглушенная музыка; кто-то орал в тщетной попытке привлечь к себе внимание. Директор поднялся из кресла, и Кристиан впервые заметил черный фрак, плотно облеплявший пухлую фигуру, словно оболочка колбасу. Скудные остатки волос были тщательно зачесаны на лысину, а в глазу поблескивал монокль.

— У меня прием через час. Так что будьте добры, освободите кабинет.

— Из-за халатности вашего работника умерла девушка, а вас волнует только прием?! Званый ужин?! — Кристиан почувствовал, что задыхается. Пошатнувшись, он выскочил из кабинета и помчался по коридору, стараясь дышать как можно глубже.

Вдох. Выдох. Вдох. Он кубарем скатился по лестнице, огибая официантов с подносами и гостей вечеринки. Зубы нестерпимо чесались. Со всего маху влетев в седовласого господина в бобровом пальто, он сдавленно рыкнул.

— Что за бестактность! — выкрикнуло пальто, однако Кристиан уже был у распахнутых дверей.

Выскочив на улицу, Фэй бросился по направлению к парку, верхушки деревьев которого темнели через дорогу от Козьего переулка. Начинался мелкий дождь, и грязь жадно чавкала под ногами, грозя утянуть за собой дорогие ботинки. Однако Кристиану было не до того. Сжав зубы, он следил за дыханием.

Вдох. Выдох.

Когда деревья стали расти так густо, что их ветви хлестали по лицу, он рухнул на землю. По лицу расползлась холодная жижа с сухими колкими травинками, мгновенно смешавшись с выступившими слезами. Одна за другой кости ломались и срастались вновь под новыми углами, мышцы вздувались и разбухали, а кожа зудела от бесчисленных смоляных волос, пробивавших себе дорогу в порах.

Спустя некоторое время на тропу неспешно вышла черная тень. Вскинув морду к тонкому серпу луны, зверь протяжно завыл.

* * *

Лис умирал от скуки. Он проглотил полсотни маленьких бутербродиков на зубочистках, но так и не наелся. Выпил около десятка розовых коктейлей, приправленных полупрозрачной долькой ананаса, и даже не опьянел. И, ко всему прочему, уже с полчаса его уши буравил назойливый монолог усатого коллеги.

— ...И она вернулась на улицу, несмотря на мои уговоры. Говорит, ей там лучше. Не понимаю. — Его не смущало даже то, что Лис демонстративно слушал его спиной, разглядывая лица гостей. — А вы что считаете? Стоит подопечным давать такую свободу? Я слышал, ваш напарник очень этим злоупотребляет.

Впервые за весь разговор он поинтересовался мнением собеседника, и Лис судорожно попытался вникнуть в вопрос, с задумчивым видом поглощая очередной коктейль.

— О да, у него своеобразный взгляд на вещи, — наконец ответил он. — Но иногда это действительно работает. Некоторые ситуации невозможно решить стандартными и общепринятыми путями...

Лис умолк, заметив у входа в зал знакомую фигуру. Промокший до нитки, в грязном костюме и со спутанными волосами, Кристиан Фэй ощупывал толпу взглядом. На худом лице застыло странное для него выражение испуга и растерянности, щеку пересекала кровоточащая царапина. Отыскав Лиса, Фэй замер и открыл рот, словно хотел что-то сказать, но внезапно развернулся и скрылся в дождливой мгле за дверью.

— Я сейчас, — бросил Лис и быстрым шагом двинулся к выходу, по ходу расталкивая дородных джентльменов и дам в бриллиантах.

Но когда он выскочил наружу, Кристиан уже исчез. И, крадучись, в его мысли влезло плохое предчувствие, заставившее смачно выругаться. Что-то было неладно.

* * *

Холодные капли дождя стекали по лицу и волосам Фэя. Сам он облокотился на балконную ограду, с наслаждением откинув голову назад. Взирал на плывущие над крышей его квартирки тучи и щурился от брызг, попадавших в глаза.

— Кристиан, открой!

От двери донесся настойчивый стук. Назойливый, упорный, буравящий и без того нывшие виски.

— Никого нет дома! — рявкнул Кристиан и снова подставил лицо дождю. С него хватит. У каждого существа был свой предел, вот настал предел и для хранителя по имени Кристиан.

Однако стук и не думал прекращаться. В какой-то момент он сменился треском, и дверь распахнулась. За ней, подбоченившись, стоял Листен собственной персоной. Смерив его безразличным взглядом, Фэй покачал головой и вернулся в комнату. Он рухнул в кресло у давно погасшего камина, пошарил под подушками и выудил пыльную бутылку виски.

— Ну, добро пожаловать, раз уж ты соизволил сломать мою дверь.

Помедлив, Лис переступил порог и обвел взглядом царивший в комнате хаос.

— Тебе не помешает домработница.

— А также кухарка и проститутка. Ты за этим пришел?

— Ты не явился на работу. И... — Лис замешкался, подбирая слова. — Я видел тебя на приеме. Что произошло?

Фэй застыл, смерил напарника взглядом. Затем вновь отпил из бутыли.

— Я решил завязать с Обществом. Больше не работаю.

Лис резко обернулся.

— Что?!

— Знаешь, — продолжил Кристиан, изучая черные недра камина. — В детстве я познакомился с одной дамой. И, глядя на нее, я решил, что, когда вырасту, обязательно стану хранителем, как она, и буду помогать людям. Не так мягко, а более радикально, чтобы был толк, — он покачал головой. — Но истинную суть изменить нельзя, понимаешь? Я словно кусок говна на тарелке — сколько его ни поливай глазурью, все равно кексом не станет.

Кристиан умолк и взглянул на напарника. Губы Лиса были плотно сжаты, по щетинистым щекам ходили желваки.

— Мои превращения участились. Теперь случаются чуть ли не каждый вечер. Я совсем перестал их контролировать. Мой дед был оборотень, мой отец был оборотень, и я волк, а не добрый маг на розовом облаке. Мне положено жрать людей, а не спасать их.

Он не успел опомниться, как его ухватили за грудки, приподняли и шваркнули о стену.

— По ночам сиди дома. А утром собирай себя в кучу, вставай и приходи на работу! — Лицо Лиса было перекошено от ярости. В своем запале он почти касался носом холодного носа Фэя. — Ты — прирожденный хранитель, и, поверь мне, я такими словами разбрасываться не стану. Подопечные спрашивают о тебе. И всё то время, пока ты сидишь и жалеешь себя, они ждут помощи! Ждут своего защитника, а не эту депрессивную размазню! Борись, черт тебя дери!

Он выпустил ворот Кристиана и быстро покинул квартирку. Фэй же так и остался стоять у стены, растерянно глядя ему вслед.

С волос капало, и сверху рубашка уже была насквозь мокрой. Кристиан стащил ее через голову и швырнул через всю комнату. Однако до стула она так и не долетела, подло приземлившись у деревянных ножек.

— И давно в тебе проснулся ораторский талант?.. — пробормотал он.

* * *

Только оставшись в одиночестве, Лис понял, как много дел взваливал на себя его бывший напарник. Кристиан брался за все: любые ситуации и существа, любое время и место. Он работал как станок, перемалывавший все на своем пути. Однако если Фэй мог трудиться сутками и наслаждался этим, то единственным чувством, охватившим Лиса, была смертельная усталость. Он все еще продолжал высматривать Кристиана в надежде, что тот вернется, постоянно оборачивался вслед людям в похожей одежде. Но дни тянулись один за другим, одинаковые и серые, а Фэй так и не объявлялся.

Наверное, именно усталость притупила его чутье.

Засыпая на ходу, Лис брел по одной из кривых улочек Богемного района. Стояла ночь; газовые фонари звякали под ударами мотыльков, щербатые стены приземистых трехэтажных зданий проплывали мимо, чернея бойницами окон. Царила странная тишина. Обычно окраины Петрополиса не могли ей похвастаться, равно как ровными и чистыми мостовыми.

Первый же прохожий, встреченный за десять минут, задел его плечом. Толчок получился болезненным, отчего Лис даже остановился и обернулся.

— Эй, поосторожнее... — бросил он, но умолк в удивлении.

Улица позади была пуста. Лишь мертвенно-бледное гало фонарей озаряло мокрые камни.

— Осторожность – мое второе имя, охотник, — сказал незнакомец, неслышно очутившись рядом. Он склонил голову в котелке набок, оценивая Лиса взглядом лаково-черных глаз, и врезал ему по ребрам. Слишком сильно и быстро для тощего коротышки.

Лис выплюнул воздух от пронзившей его боли, отшатнулся, но сзади его тоже ожидали. Он словно натолкнулся на стену – таких размеров было встретившее его существо. Склонив поросшее мехом лицо над головой Лиса, оно приветственно ощерило желтые зубы.

— Мы – закадычные друзья госпожа Класпер. Помнишь такую? – Коротышка кивнул сообщнику. — Пойдем, напомним нашему охотнику из Линдефокса один из его подвигов.

Пятерня острых когтей впилась Лису под кадык, и ему ничего не оставалось, как послушно шагать в дождливый мрак. Все дальше от света и жилых домов.

* * *

Не успел Кристиан починить дверь — что стоило ему пары дней немалых трудов и стараний, — как в нее снова ударили. Один из винтов вывалился и покатился по полу, заставив Фэя расстроенно вздохнуть.

— Что? – без лишних прелюдий поинтересовался он, выглянув в царящий в коридоре мрак. Хозяйка, госпожа Моль, была очень бережливой дамой и экономила на всем. Особенно на освещении лестниц и этажей по ночам.

Глаза незваного гостя моргнули за линзами пенсне. Высокий и тощий, он напоминал недовольную птицу в похоронно-черном костюме. Пригладив пальцем прядь волос, выбившуюся из зализанного панциря, секретарь Отдела скривил тонкие губы.

— Вы не очень-то дружелюбны в обычной жизни, господин Фэй.

— Такая вот у меня жизнь. Что привело вас сюда?

Кристиан не собирался приглашать секретаря внутрь, и тот перешел к делу прямо на пороге.

— Господин директор просил передать, что Анри Листен пропал. Должен был вернуться сегодня вечером, к семи часам. У них была назначена встреча.

— Вам не приходило в голову, что он до сих пор разбирается с делами и просто опаздывает?

— Не думаю, что причина в этом, — ответил секретарь.

— Ничем не могу помочь.

— Хорошо. В любом случае, я передал все, что нужно. Прошу меня извинить.

Прямой, словно черная струна, он развернулся и зашагал прочь.

Фэй побарабанил пальцами по истерзанному дверному косяку, отчего-то не спеша возвращаться в квартиру. Проводил фигуру секретаря взглядом, чувствуя, как беспокойство охватывает его сильнее.

— Какими подопечными он должен был заняться сегодня? – наконец крикнул он вслед.

* * *

Болело все. Поросший мехом громила знал свое дело, избивая Лиса методично и неторопливо, смакуя каждую зуботычину и пинок. Лишь звуки ударов эхом разносились под крышей заброшенного цеха. Наконец, когда похитителям надоело, они отошли за ржавый станок, оставив Лиса лежать на холодных плитах. До него донеслись обрывки фраз на незнакомом ему языке.

Облизнув соленые от крови губы, он поджал ноги к животу, дотянулся пальцами до голенища сапога. Замер, когда коротышка в котелке рассмеялся и глянул на пленника через плечо. Нащупав рукоять спрятанного ножа, Лис перепилил веревку на руках, затем освободил ноги.

Оставалось чуть подождать.

— Предлагаю повесить, — провозгласил коротышка минуту спустя. Он приблизился к лежавшему Лису танцующей походкой и склонился к его лицу, обнажив длинные иглы зубов. — Охотники из Линдефокса так смешно дергаются, когда задыхаются... Что?

Отшатнувшись, он смерил удивленным взглядом нож, вошедший под ребра по самую рукоять. Со свистом выдохнул и потянул его обратно. Лезвие вышло из тела почти без крови, лишь вонь разлагающейся плоти стала явственнее.

— Вот дрянь! – рявкнул коротышка и замахнулся. Но поздно — Лис успел откатиться в сторону и скрылся за железным панцирем станка. В сумраке было сложно что-либо различить, и охотник, подволакивая ногу, попятился к прямоугольнику лунного света, падавшему из разбитых окон под крышей. Он задел плечом цепи, и те залязгали, выдав его с потрохами. Хотя его силуэт наверняка и без того было видно. Метнув взгляд на усеянный мусором пол, Лис ухватил ржавую кирку.

— Выходи-и, охотник! — пропели из гулкого мрака. — Нас много, теперь очень много! От всех все равно не спрячешься!

Справа раздались шаги и сопение.

— Я чую кого-то еще, — донеслось шипение коротышки. Совсем близко. Лис сглотнул, сжал рукоять кирки сильнее. С другой стороны слышался тихий, продирающий до мурашек рык громилы. На границе света и тени скользнула быстрая тень, исчезла за похожим на бочку паровым краном.

Во тьме что-то глухо стукнуло, и рык стих.

* * *

След Кристиан нашел почти сразу. Пот, порох и лаванда, вот уже который месяц бесславно увядавшая в горшке на окне комнаты Лиса. Однако наряду с обычным для охотника шлейфом ноздри наполнил знакомый сладковатый запах, почуяв который Кристиан едва не взвыл.

Ту же вонь источала госпожа Класпер, печально известная жена одного из подопечных.

Кристиан завернул за угол, в еще более темный проулок Богемного района. Лис и "пиявки" шли на север, к заводскому треугольнику на севере Петрополиса. Облупившиеся дома сменились безликими стенами, вдоль которых след вился лентой, смешиваясь с затхлым духом сточных канав и протекавшей неподалеку реки.

На миг Кристиан задохнулся, после чего прибавил шаг. Теперь он чуял пролитую кровь.

* * *

Полыхавшие желтым глаза Фэя очутились рядом так внезапно, что Лис чуть не проломил ему голову киркой. Лунный свет скользнул по смуглым скулам, блеснул на конце уже знакомой Лису арматуры. Кристиан мотнул головой, веля следовать за ним.

Коротышки и мохнатого громилы видно не было, но они наверняка затаились поблизости — ноздри Фэя так и раздувались, втягивая воздух.

— Вперед, давай, — шепотом подгонял он, с подозрением всматриваясь в каждый угол, во все чернеющие остовы брошенных машин. Лис ковылял как мог, держа кирку наготове, но, в конце концов, Кристиану пришлось ухватить его под локоть. Из-за машин на другом конце цеха донесся хищный клекот, отголосок злобного бормотания метнулся под сводами.

Поворот, еще поворот в пыльной мгле и... Проход уперся в тупик — небольшую клеть, отсеченную от основного зала раздвижной решеткой. Лис даже зашел внутрь, цыкнул и оперся о стену, измотанный невыносимой болью. Какая засада. Теперь нужно было пробираться обратно...

Позади лязгнуло железо, и он обернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кристиан обматывает цепями створки решетки и защелкивает замок.

— Что? Ты что делаешь?! — Лис вцепился в стальные прутья, тряхнул ворота импровизированной клетки.

— Посиди пока здесь. — Кристиан подмигнул, скинул с плеч и швырнул напарнику пиджак. — Смотри, не заляпай кровью, он новый.

Неторопливо ступая — эхо его шагов отозвалось по всему цеху, — Фэй вышел в центр расчищенного от станков пятака, на котором его отнюдь не внушительная фигура была видна, как на ладони, и поднял руки.

— Ну, кто смелый? – почти пролаял он. — Сегодня ваш день, твари!

Когда его лицо заострилось и принялось удлиняться, чернея пробивающимся мехом, Лиса покинули последние силы.

Вязким занавесом опустилась тьма.

* * *

Работа, конечно, могла подождать, но Лис не мог сидеть в четырех стенах, глядя на приторно-весенний пейзаж за окном. К счастью, когда в его голову стали закрадываться мысли об уборке – кучи грязной одежды и объедков уже мешали ему метаться из угла в угол – его пожелали видеть.

Доковыляв до внушительной двери кабинета директора, Лис открыл ее без стука и вошел. Кресло было развернуто к окну, за обитой кожей спинкой поднималась тонкая струйка дыма.

— Вызывали? — устало поинтересовался он и по привычке ухватил вазочку со сладостями. С утра не удалось ничего перекусить, и даже заветренное печенье казалось пищей богов.

— О, как я скучал по этому голодному хрусту! — донесся возглас из кожаных недр.

Кресло театрально и плавно развернулось, продемонстрировав восседавшего в нем Кристиана Фэя. В одной его руке красовался бокал вина, меж пальцев другой дымилась сигара из потаенных запасов директора, а чисто выбритое лицо и прекрасный костюм никак не напоминали о прежней депрессии.

— Признайся, ты тоже по мне соскучился, — воскликнул он, сияя словно начищенный пятак. — Решил вернуться, иначе ты без меня совсем пропадешь.

— Ха, не смеши! — Лис с негодованием отверг его предположение, но губы сами растянулись в радостной улыбке. Плюнув на ложную гордость, он встал и призывно раскинул руки. — Почему так долго, мерзавец?!

Рассмеявшись, Кристиан обнял его в ответ.

— Чертовски длинная история. Гонялся за парой гадких пиявок. Вина? — предложил он и, получив согласие, прошествовал к камину, на котором стояла початая бутылка из дымчатого стекла. Судя по году на этикетке, директор бережно хранил ее весь срок своей службы в Обществе.

Получив бокал, Лис откинулся в недра гостевого кресла и закинул ноги на стол.

— У тебя, оказывается, столько подопечных, — сказал он.

Кристиан кивнул.

— Я всегда был у директора вроде выгребной ямы — все, к кому никто не может найти подход, отправляются прямиком ко мне.— Запнувшись на мгновение, он поправился. — Вернее, к нам, напарничек. Теперь это не только моя головная боль.

Лис хмыкнул, задумчиво разглядывая кусочки пробки, плававшие на поверхности вина.

— Давно хотел поговорить с тобой об одной вещи, — произнес он. — Ты же знаешь, что у работников Общества тоже есть свои хранители... Никогда не было интересно, кто назначен твоим?

Фэй удивленно вскинул брови. Но не успел он ответить, как дверь кабинета с треском распахнулась.

— Барон Листен, либо вы уберете ноги с моего стола, либо отправитесь на пожизненную службу в Брюхвальд! А вы, Кристиан... Не смейте вызывать меня на совещание в мой собственный кабинет!

Бокал вина мгновенно влился в горло Лиса, а ноги сами слетели со стола. Судя по напряженному и побагровевшему лицу Кристиана, он тоже заглотил свою порцию одним махом.

— Простите, господин Монтегю, — бочком он придвинулся к ополовиненной бутыли на каминной полке и закрыл ее своим телом. Пропустил главу Отдела к его креслу. — Не смог устоять. Как ваши дела?

— Были лучше до вашего возвращения. Решили все-таки поработать?

— Понял, что без меня вы здесь не справитесь. Арчи уволен?

— Мы перевели его в отдел учета.

Несмотря на отчаянные знаки Лиса, Кристиан побагровел и яростно ощерился. Описав полукруг, его ладонь обрушилась на лакированную крышку стола.

— Какого черта?! Он что, такой драгоценный?! Сотрудник года, а?! Я...

Он умолк. Оторвав руку от стола, он уставился на ладонь с выражением абсолютного отвращения на лице. Затем перевел взгляд на лакированную поверхность, на которой темнела оглушенная муха.

— Ну вот! — провозгласил Монтегю, смерив темное пятно взглядом. — Эта муха летала здесь два года! Неужели так сложно вести себя спокойно и не размахивать руками? Говорят, от их внутренностей может начаться кожная сыпь, — заметил он. — Или язвы. Ужасная гадость, расползается по всему телу и пахнет отвратительно. Поэтому я стараюсь бить их мухобойкой. Так что вы хотели сказать?

Муха не подавала признаков жизни. Кристиан продолжал с ужасом смотреть на свою ладонь — словно она уже начинала покрываться гнойными струпьями.

— Простите... — Он попятился к двери. — Мне срочно нужно в ванную.

— Продезинфицируйте руку! Спиртом! — рявкнул Монтегю ему вслед. — И возвращайтесь к работе!

Фэй спешно выскочил из кабинета. Щелчок замка огласил комнату.

Выждав еще пару мгновений, директор расплылся в довольной улыбке. Между стопок бумаги появилась вазочка с белыми брусками пастилы.

— Хорошая работа, барон.

Лис пожал плечами.

— Скажите спасибо не мне, а себе и тем пиявкам, что сломали мои ребра. — Он помолчал. — Я бы вернул его в Отдел в любом случае. Его подопечные нуждаются в нем.

«И он мой друг», — добавил он про себя. Но вряд ли сидящий напротив человек знал, что это такое. Как он и ожидал, Монтегю был больше увлечен приготовлением чая, чем выяснением мотивов. Поставив перед Лисом дымящуюся чашку янтарного напитка, он поправил пенсне.

— Господин Фэй — не самый простой подопечный, но вы выполнили задание замечательно. Как всегда, — повторил он. — И, конечно, вы можете больше не работать с ним в паре. Думаю, ваша миссия здесь выполнена.

Лис продолжал разглядывать печенье в вазе у себя на коленях. Одна из усыпанных сахаром печенек походила на уродливого волка с одной лапой.

— Нет, — наконец сказал он. Вскинув голову, он широко улыбнулся. — Я бы хотел оставить все как есть. Кристиану еще есть чему поучиться.

* * *

Чуть позже, когда кабинет опустел, мушиные крылья вздрогнули. Муха осторожно вытянула лапку, затем вторую, после чего встряхнулась, поднялась в воздух и вылетела в окно.

Многие дни она терпеливо сносила проносящиеся мимо пальцы и газету, пробиралась под бумагу, которой накрывали печенье, и пряталась за головными уборами фарфоровых пастушек на каминной полке. Но сегодня в чашу ее терпения упала последняя капля.

Муха уселась на нагретый солнцем лист, поправила крохотное, похожее на граммофон приспособление на мохнатой спинке и принялась сердито чистить крылья. Она еще посмотрит, как они запоют, когда настанет время очередной проверки и Закрытый Совет узнает о том бардаке, который тут творится. О, господин Меззанин будет очень и очень недоволен.

Встряхнувшись, муха оторвалась от ветки и скрылась в ярком мареве заката.

Наступала ночь.