Гарри Поттер и Смертельный Клинок (OLD) (гет)

Прошло четыре дня с того момента, как Гарри и Гермиона поговорили о своем совместном будущем. Теперь не только Джинни знала об их симпатии друг к другу, поэтому Рон два дня возмущался из-за того, что его младшая сестра узнала обо всем раньше него. Он бы и дальше обижался, если бы его не осадила сама сестра, которая сказала, что ему нужно быть внимательнее. Общение же между самими Гарри и Гермионой никак не складывалось. Им было не ловко: Гермионе за то, что она отказала в прошлый раз Гарри, и теперь не знает, как поступить. А Гарри просто было неловко: неловко перед Джинни, которая, как он выяснил, поговорила с Гермионой, неловко перед Роном, хотя тот и говорил, что надо что-то предпринимать, неловко перед самой Гермионой. И, как ни странно, неловко перед Невиллом, который случайно подслушал, как Гарри, Джинни и Рон обсуждали данную проблему. Невилл очень хороший человек и он дорожит друзьями, поэтому ничего никому об услышанном не рассказал, но хотел бы и сам как-нибудь помочь Поттеру. Так же друзья старались помогать в этом плане и Гермионе, все кроме Невилла, так как она еще не была в курсе, что он тоже в курсе их проблемы.

Но что-то у них не складывалось. Вот и сейчас, хоть Гарри и Гермиона шли бок о бок на урок Защиты от Темных Сил к профессору Руфаро, ни одного слова никто так и не произнес. Рон и Невилл шли сзади и с грустью наблюдали за этим.

Кабинет Защиты оказался закрыт, и все ученики стояли около него, что-то бурно обсуждая. Им было, что обсудить: в школе на каждом этаже стояли работники министерства магии, как и говорил директор, для усиления охраны школы. Так же ходили слухи, что на школу наложили дополнительные заклинания, и только директор и министр знают о том, как их снять.

Все бы ничего, но учеников было два разных факультета: Гриффиндор и Слизерин. Малфой долго и упорно смотрел на Грейнджер, не убирая коварной улыбки с лица. На этот раз Гарри решил начать разговор первым:

— Гермиона, — попробовал он обратить внимание подруги на себя.

— Да?

— Малфой явно что-то задумал. Он с тебя глаз не сводит.

Гермиона посмотрела на Драко, а тот даже взгляд не отвел, и улыбка на его лице стала еще шире, что насторожило на этот раз не только Гарри, но и Гермиону и Рона, который тоже заметил что-то не хорошее.

— Просто отвернись, Гарри, и не обращай внимание, — сказала Гермиона.

Тут появился профессор Руфаро.

— Доброе утро! Заходите, — бодрым голосом произнес он, пропуская учеников в класс.

Когда все расселись за парты, Руфаро зашел в класс, закрыв за собой дверь и, пройдя меж парт, встал перед учениками.

— Итак, мы в очередной раз будем учиться защищаться от темных сил. Сегодня мы выучим одно из самых сильных заклинаний, когда-либо существовавших. Многие волшебники не умеют им пользоваться, а некоторые не могут научиться ему всю жизнь. Другие же попросту не знают полной силы этого заклинания. В моем племени магические секреты передаются несколько поколений. Министерство обычно не желает, чтобы ученикам рассказывали и показывали всякие секретные данные, но в связи со сложившимся положением...

Во время своей речи профессор, внимательно рассматривал всех учеников. Драко Малфой, как всегда, не отличался уважением к преподавателям. Вот и сейчас он разлегся на парте, закрыв глаза и никого не замечая вокруг. Профессор Руфаро несколько секунд наблюдал за ним, а после зарычал, не обращаясь в пантеру. Это произвело должный эффект, и Драко оторвался от парты и не думал на нее больше ложиться.

— Итак, — профессор прочистил горло и продолжил. — Кто скажет, что это за заклинание такое?

Руку, как всегда, подняла Гермиона.

— Да, мисс Грейнджер?

— Это заклинание Патронуса, сэр, — встав с места, ответила Гермиона, чем вызвала удивление у Гарри и возбуждение, затронувшее весь оставшийся класс.

— Очень хорошо мисс Грейнджер. Пять очков Гриффиндору, — похвалил ее профессор.

Гермиона села на место и, улыбаясь, посмотрела на Гарри. Он улыбнулся в ответ. Искренне. И они отвели взгляды друг от друга, а профессор тем временем продолжил:

— Верно, это заклинание Патронуса. Большинство волшебников считают, что Патронус способен защитить только от нападения дементоров, но уверяю вас, что это не так. Человек, вызвавший Патронуса, настоящего Патронуса, может использовать его в качестве щита против различных заклинаний. Еще существует легенда, что он может защитить даже от непростительных заклинаний, но я бы не стал проверять, — сказал Руфаро, хищно улыбнувшись. — Так же Патронус можно использовать для нападения на каких-нибудь темных существ. Ближайший пример — инферналы. Это мертвецы, которых призывал Тот-Кого-Нельзя-Называть во время войны.

При упоминании Темного Лорда, класс встрепенулся, и даже Малфой проявил интерес.

— Но надо же показать все на примере. Кто хочет побыть моим ассистентом?

Неожиданно рука Гермионы схватила руку Гарри и подняла ее вверх. Гарри был честно ошарашен таким поступком, а Рон был попросту удивлен. Профессор заметил руку:

— Мистер Поттер, прошу. Выходите, — сказал профессор. — Встаньте сюда и достаньте свою палочку.

Гарри встал на указанное Руфаро место. Ему было немного страшно, мало ли что сделает новый профессор? Но все же Гарри послушно достал волшебную палочку.

— Когда я создам Патронус, вы начнете выстреливать в него заклинаниями. Остановитесь, когда я взмахну левой рукой, понятно? — спросил Руфаро.

Гарри кивнул и направил палочку на профессора. Он же в свою очередь достал свою палочку и встал в дуэльную позу.

— Экспекто Патронум!

Из волшебной палочки профессора вырвалась серебряная пантера. Гарри никогда не думал, что анимагическое животное может совпадать с Патронусом, да и думать некогда было, нужно было стрелять. Он отправил несколько оглушающих заклинаний и заметил, что иногда они отражаются, а иногда Патронус как будто поглощает их. Руфаро махнул рукой, и Гарри остановился.

— Отлично, мистер Поттер, Оглушающие заклинания вы знаете. А умеете ли вы сами пользоваться Патронусом? — спросил профессор.

Гарри неуверенно кивнул и крикнул, направив палочку перед собой:

— Экспекто Патронум!

Из конца палочки вырвался олень, немного превосходящий размером пантеру Руфаро.

— А теперь удерживайте его, мистер Поттер, а я буду атаковать, — произнес профессор, и град из заклинаний посыпался на Гарри.

Хоть заклинания и отражались, в такой ситуации Патронуса удержать было немного тяжелее, чем в обычной ситуации против дементоров. Пока Гарри был ассистентом профессора, Малфой, сидевший неподалеку от Гермионы, спросил у нее:

-А что, твой Поттер сам бы руку не поднял?

Гермиона на него гневно посмотрела. Гарри это заметил и ослабил концентрацию: оглушающее заклинание попало ему в грудь, и он упал на пол, выронив свою волшебную палочку из руки. Руфаро немедленно спохватился и еще в полете постарался смягчить падение Поттера каким-то заклинанием. А Гермиона, быстро достав палочку, навела ее на Гарри и произнесла:

— Оживи!

Гарри очнулся и через какое-то время сел, а подошедший к нему профессор помог встать на ноги и дал в руки волшебную палочку.

— Десять баллов за хорошего Патронуса, Поттер, но в следующий раз будьте более сосредоточенным. И вам десять баллов, мисс Грейнджер, за оказание помощи при оглушающем заклинании, — похвалил Руфаро и отправил Гарри на место. — Теперь мы будем изучать, как же нам призывать Патронуса. Во-первых…

* * *

Урок кончился, все ученики стали собираться на перерыв. Гарри, Рон, Невилл и Гермиона вышли из класса, и их тут же окликнул знакомый голос:

— Что, Поттер, хорошо получать балы за счет зубрилки? — ехидно спросил Малфой.

— Что же ты на уроке ничего не можешь, а в коридоре решил крутым показаться? — оборвала его Гермиона.

Малфой быстро выхватил волшебную палочку, то же самое сделала его свита, и три заклинания направились в сторону Гермионы. Она бы не успела выхватить волшебную палочку, но неожиданно перед ней образовался серебряный олень, рядом с которым стоял Гарри. Все заклинания, угодив в него, отрикошетили. Одно заклинание угодило в Гойла, два других просто разлетелись в разные стороны. Гойл так и упал, оглушенный. Невилл и Рон уже начали выхватывать волшебные палочки, но Гермиона их остановила. А вот Гарри остановить не успела. Последовала череда ярких вспышек, и вот уже двое слизеринцев валялись на полу вместе с третьим. Тут вышел профессор Руфаро:

— Мистер Поттер, за мной! — строго сказал он, чуть-ли, не рыча и хищно сверкая глазами.

Гарри не на шутку испугался, но направился в след за профессором, дав знак остальным, чтобы уходили без него.

— Мистер Поттер, я надеюсь, вы понимаете, что применять заклинания на других учениках в Хогвартсе запрещено?

Гарри даже не стал искать какие-то оправдания. Он просто кивнул головой.

— Ну что же. Тогда я снимаю с вас всего лишь тридцать баллов, вместо пятидесяти. Двадцать очков оставлю, так как Патронус, который вы сотворили в коридоре, был просто потрясающий, и Мистер Малфой сам заслужил подобной участи, — слегка улыбнулся профессор, но глаза его оставались хищными и холодными. — Можете идти, и чтобы впредь такого не повторялось, мистер Поттер.

* * *

Вечером Гарри лежал у себя на кровати и читал учебник трансфигурации: профессор Макгонагалл задала очень сложное домашнее задание, и его требовалось выполнить чего бы то ни стоило. Вот он и вчитывался в каждое слово. Но тут произошло то, чего он никак не ожидал: к нему в спальню зашла Гермиона. В принципе, это было возможно, так как девушкам разрешалось заходить в спальни мальчиков. Гарри от неожиданности вскочил с кровати.

— Привет, — робко произнесла Гермиона.

— Привет.

— Спасибо, за то, что защитил меня от Малфоя сегодня, — поблагодарила она его и робко улыбнулась.

Гарри так же робко улыбнулся в ответ:

— Да не за что. Ты бы поступила точно так же.

Они смотрели друг на друга, но тишину нарушать никто не решался.

— Гарри, нам нужно поговорить.

— Да, я тоже так думаю…

— Не перебивай, пожалуйста, — сказала Гермиона; она вся покраснела, по ней было видно, что она волнуется. — Гарри, прости за тот разговор в день распределения. Я была к нему не готова. Мы ведь просто друзья, и что-то большее меня пугало в тот момент. Но сейчас я многое поняла. Ты мне нравишься, Гарри. Как друг, как брат… и как парень.

Гарри взглянул на нее: она стояла, опустив голову, ее щеки пылали.

— Да, похоже, я тебя люблю, Гарри. С того момента, как мы сидели летом под дождем. Я поняла, как ты дорог для меня. Господи я стою и волнуюсь, будто я нахожусь на экзамене, и мне могут поставить меньше чем «превосходно».

Гермиона стояла, просто смотря на свои руки, пальцы которых были сплетены в замок. Она больше не знала, что сказать и не решалась на него посмотреть. Но услышала, как Гарри подошел к ней. Он легонько коснулся Гермионы рукой, поднял ее голову и посмотрел на нее.

— Я тебя тоже люблю. И я бы тебе меньше чем «превосходно» не поставил, — произнес тихо Гарри, легонько улыбнувшись и держа голову Гермионы в своих ладонях.

Она посмотрела ему в глаза и тоже улыбнулась. Вроде бы самое сложное осталось позади, но что теперь делать дальше? А дальше думать было уже не надо. Их тянуло друг другу, и вскоре они поцеловались: неуверенно, мокро, но все же поцеловались, постепенно привыкая друг к другу.

* * *

В этот момент в гостиной творился беспорядок: Рон, Невилл и Джинни не пускали Дина и Симуса в спальню. После долгих и упорных словесных баталий, и разговоров с младшей Уизли, ребята умерили свой пыл и перестали ломиться в комнату. А Рон уже весь кипел:

— Долго они там еще говорить будут? — пробурчал он.

— Сейчас посмотрю, — сказал Невилл и направился в сторону спальни.

Он быстро поднялся и открыл дверь. Увидел, что там происходит, тут же закрыл ее и вернулся обратно.

— Ну все, они теперь там уже не разговаривают.

— Отлично, значит можно вернутся в комнату, — сказал радостный Рон.

— Нет, нельзя.

— Почему?

— Ну потому что… — Невилл немного замешался.

— Невилл, они там целуются? — спросила Джинни, уже догадавшаяся, что это так.

В ее глазах прыгали задорные огоньки.

— Ну да.

— Вот тебе и раз! Только начали встречаться и уже целуются, — пробурчал Рон, хотя был по-настоящему счастлив за друга.