Чудовище (джен)

Доктор Забенски (а поздним визитером Марлин МакКиннон был именно он) обьяснил, что, судя по ее воспоминаниям, она является волшебницей. На сеансе она упомянула, как вместе со своим другом поехала в Хогвартс — школу магии и волшебства. Мистер Забенски является отпрыском-сквибом одной волшебной семьи и сохранил с ней связи. Будучи сквибом, не имея волшебной силы, всю свою жизнь восхищался магами, умеющими проникать в неизведанные просторы мыслей другого человека, поэтому и свою профессию посвятил ментальным практикам.

Ее воспоминания могут нарушить Статут одна тысяча шестьсот восемьдесят девятого года. Можно обратиться к специалистам из больницы Святого Мунго. Но ему бы очень хотелось поработать с таким интересным случаем, потому что потеря памяти случается очень редко, а уж долговременная ее потеря без органических повреждений головного мозга — один случай на сто тысяч. А уже потом можно обратиться к более квалифицированным специалистам.

— У меня нет времени на опыты без гарантии, — девушка не собиралась поддаваться на уговоры, — мне нужно найти сына, который находится неизвестно где и неизвестно у кого.

—Но ведь и у специалистов из Мунго нет никаких гарантий, что память вернется, а на моих сеансах вы расскажете мне всё, что знаете, а потом сможете прослушать аудиозаписи происходящего.

Женщина сдалась под весом аргументов и согласилась продолжить сеансы в кабинете гипнотизера, а от общих сеансов с инспектором и лечащим врачом отказаться.

Уже на следующий день она слушала записи своего голоса, но не узнавала то, что говорила: ее зовут Лили Эванс, у нее есть родители и сестра. Она волшебница, училась в школе для волшебников и волшебниц Хогвартс вместе со своим другом детства Северусом Снейпом. В школе познакомилась со своим будущим мужем Джеймсом Поттером и родила сына Гарри. А во время аварии сын пропал. И еще много-много подробностей ее детства и юности, но никаких деталей ее жизни после замужества и до аварии.

Почему-то информация о том, что она — не обычная девушка, а волшебница, совсем ее не удивила, но и не обрадовала. Она восприняла сведения как должное, как само собой разумеющееся. Но пока ее жизнь воспринималась ею как голос в приемнике, не создавая в ее голове знакомых картинок. И то, что ее зовут не Марлин, а Лили не вызывало отторжения, ведь имя Марлин она узнала совсем недавно — здесь, в больнице.

Доктор Забенски предполагал, что пациентке необходим какой-то толчок для того, чтобы ее воспоминания стали возвращаться. И он предполагал, что таким толчком станет ее сын Гарри.

* * *

Инспектор МакКензи из пришедшего ответа на запрос выяснил, что супруги Генри и Розалинда Эвансы умерли в одна тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Их дочь Петуния Эванс, одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения, вышла замуж за Вернона Дурсля и переехала из Коукворта. Младшая дочь Лили Эванс, одна тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, по словам соседей, училась в пансионе для одаренных детей, в настоящее время в Коукворте не проживает, её местонахождение неизвестно. Дом Эвансы продали после смерти родителей, и сейчас там живет семья Гейлов.

Следовало выслать такое же требование о семье Дурслей в полицию Лондона. Столичное управление, создаваемое еще во времена Кромвеля из общественной полиции, испокон веков было независимым и управлялось, в отличие от территориальных отделений, собственным комиссаром. Поэтому для отправки запроса требовалось соблюдение процедуры и официальное дело. Ради правды инспектору пришлось пойти на небольшой служебный подлог и вложить запрос о Дурслях в Управление метрополией в другое дело.

Ответ пришел довольно скоро. Вернон и Петуния Дурсль проживают в пригороде Лондона — Литтл Уингинге, имеется сын одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения. Адрес прилагался.

Снова этот Литтл Уингинг — городок, из которого была родом Марлин МакКиннон, которая, скорее всего, погибла в том ужасном пожаре, а Лили Эванс просто воспользовалась своей схожестью с ней и присвоила ее документы.

Инспектор немедленно выехал в уже знакомый пригород Лондона и встретился с сестрой Лили Эванс. Петуния, видимо, не отличалась особой любовью к собственной сестре.

— Моя чертова сестрица. Я была единственной, кто знал ее настоящую цену — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей — они-то с ней сюсюкались: "Лили то, Лили это!*" — женщина закипела при упоминании ее сестры, пытаясь излить все свои детские обиды. — Они ею гордились, считали, что она многого добьется. А она связалась с этим клоуном — своим мужем, родила сына и умерла, а ребенка подкинули нам!

— Как она умерла? — инспектор задал свой обычный вопрос.

— Она попала в аварию и разбилась, — было видно, что женщина разнервничалась.

— Вы уверены? — слишком много несчастных случаев в этой истории.

— Нам так сказали, когда принесли ребенка.

— Кто сказал?

— Люди, которые принесли ребенка… — в ее голосе появилась растерянность.

— Полиция, социальные службы?

— Нет, знакомые мужа, — голос налился ядом, — моей чокнутой сестры, такие же чокнутые как она.

Миссис Дурсль показала цветные фотографии Лили Эванс, с которых на инспектора смотрела девушка с рыжими волосами. Сходство между Марлин МакКиннон и Лили Эванс было потрясающим: почти одинаковое строение лица, нос, высокие скулы, зеленые глаза. Если надеть парик или покрасить волосы, то сходство будет очевидным.

Инспектор испытывал смешанные чувства: говорить или не говорить о том, что ее так ненавидимая сестра жива. У пострадавшей наконец-то нашлись родственники: сестра, все-таки существующий ребенок и муж, которого надо еще было найти.

В комнату осторожно втиснулись два светловолосых мальчугана — один крупный, другой гораздо меньше.

— Вот, он — сын Лили, — показала женщина на светловолосого маленького мальчика.