Большое облако (джен)

— После выступления под личиной Делвина мне всегда хочется как следует помыться, — пожаловался Волчек, быстро шагая вдоль дальней боковой галереи торгового центра. — Проверь еще раз, "хвоста" нет?

— Нет. Поблизости отсутствуют любые подвижные или стационарные агенты скрытого наблюдения, - ответила Ива. — А рот прополоскать не хочется? С моющим средством?

— Спасибо. Должен заметить — по части ругани дама явно обставила меня с большим отрывов. Как там результаты запроса?

Шедшая навстречу юная асари в красивом платье нежного лилового цвета случайно толкнула Волчека плечом. Не выходя из образа австралийского бандита, тот злобно оскалился, и бедняжка, пролепетав извинения, почти бегом устремилась прочь.

— Обязательно так поступать? Ведь слежки нет! — с упреком сказала Ива.

— Да, обязательно, и ты это знаешь. Слежки нет, свидетели — есть. Так что там по части нашей Гудрун?

— Пока только фамилия — Тофт — и сведения о стажировке в финансовом департаменте правительства Альянса Систем.

— Ага, может, она аудитор и подозревала меня в неаккуратном ведении отчетности, — ядовито сказал Волчек. Улучив момент, когда в просматриваемом участке галереи не осталось никого, кроме него, он стремительно нырнул в двери небольшого лифтового холла, тоже пустого, и вызвал лифт до нижних ярусов. — Спустя рукава учитывал амортизацию наркотиков, и так далее.

Небольшое зеркало на стене лифтовой кабины отразило внешность Делвина Меллори во всей красе. Абсолютно лысый череп, холодные пустые глаза, тонкие, злобно сжатые губы, окруженные трехдневной щетиной.

— Помнишь, как еще на Земле я слегка перетрухнул, увидев среди полок какого-то магазина эту рожу, угрюмо надвигающуюся на меня, и не сразу сообразив, что это я сам приближаюсь к зеркалу? — глядя на свое отражение, спросил Волчек. — Неплохой вышел упырь, да?

— Смотри, понаберешься от него всякого, — с сомнением ответила Ива. Лифт остановился и открыл двери. — Теперь метров двести по левому коридору в сторону Президиума.

— Я помню! — с вызовом сказал Волчек и вышел в низкий, тускло освещенный холл с блеклыми серыми стенами. Это был последний официально доступный уровень Закеры, несколькими десятками метрами ниже начиналась бесконечная пустота космического пространства. Здесь бывали только Хранители, обслуживающий персонал Цитадели и представители преступного мира. Воздух отдавал резким, чуть кисловатым запахом — вероятно, пахло каким-то дезинфицирующим веществом. Далекий неравномерный гул доносился со всех сторон сразу: где-то поблизости располагались никогда не ломающиеся машины, обеспечивающие вечное функционирование гигантской станции.

В узком коридоре, чьи стены на ощупь казались ледяными и были покрыты тончайшим слоем влаги, освещение было совсем никудышным — светящиеся голубовато-белым мелкие прямоугольные панели на темно-серых стенах встречались нечасто и позволяли видеть разве что на десяток метров перед собой. Иногда из квадратных решеток в стенах вырывался ледяной, неприятно влажный ветер, на секунду-другую обдававший спецназовца кислым дыханием. После очередного такого дуновения Волчек закашлялся и поспешил как можно выше поднять куцый воротник жилета.

— Здесь, - просигналила Ива, но Волчек и сам уже остановился, глядя себе под ноги. Он повернулся вправо, присел на корточки и включил режим направленного света на своем омни-инструменте, одной рукой прикрывая глаза от слишком яркого луча, слепившего даже своим отражением в мельчайших капельках воды, покрывавших все поверхности вокруг.

Перед ним была крупноячеистая решетка из легкого, но прочного материала, напоминающего стекловолокно. По форме она представляла из себя квадрат со стороной, совсем немного не дотягивающей до метра. Нижний край решетки совпадал с уровнем пола, продолжавшегося и за ней, потому что решетка закрывала собой вход в низкий, квадратного сечения туннель.

— Неуютно. Почти как у сиитов, — пробормотал Волчек, направляя луч света в туннель. Но ничего, кроме все тех же покрытых влагой сероватых поверхностей, увидеть не удавалось.

— Движение в коридоре со стороны Президиума. - доложила Ива. — Вероятно, Хранители.

— Их несколько? — удивился спецназовец, вставая и распрямляя спину.

— Девятнадцать, — бесстрастно ответила машина. — Визуальный контакт примерно через двадцать секунд.

— Что у них, производственное совещание, что ли? - буркнул Волчек и осторожно прикоснулся кончиками пальцев обеих рук к центральной части решетки. Секунду ничего не происходило, затем прутья решетки начали медленно уползать в стены, потолок и пол туннеля. В середине решетки образовалась правильной формы квадратная дыра, постепенно увеличивавшаяся в размерах, пока, наконец, кончики прутьев не исчезли в сероватом материале. Отверстия от прутьев немедленно затянуло серым, и теперь не было заметно даже намека на то, что здесь когда-то стояла решетка.

Волчек согнулся и одним движением нырнул в дыру. С трудом развернувшись, он снова потянулся кончиками пальцев туда, где когда-то находился центр решетки, но на этот раз он двигался очень медленно. Из коридора уже доносился легкий шорох ступающих одна за другой хитиновых лап. Раздался звон, и решетка снова оказалась там, где была изначально, причем настолько быстро, что человеческий глаз не успел уловить ее движения.

Спецназовец вздохнул, лег на бок, прижал руки к груди и осмотрел кончики пальцев. Они были в порядке.

— В тот раз мне чуть пальцы не размозжило, - заметил он. — Но не это главное. Если она не откроется на обратном пути — вот это будет номер. Даже если наши меня вытащат, скандал будет такой, что лучше бы и не вытаскивали.

За решеткой мелькнули зеленые конечности, и шорох прекратился. Затем Хранитель, шедший первым и остановившийся у решетки, повернулся и, склонив свою небольшую голову набок, принялся плавно наклонять туловище вперед. Его движения напоминали примитивного робота в действии: каждая фаза перемещения обязательно заканчивалась короткой паузой. Наконец, опустив голову так, что его черные шарообразные глаза оказались на уровне лица спецназовца, Хранитель застыл в неподвижности. Из коридора не доносилось ни единого звука: похоже, остальные восемнадцать существ тоже не шевелились.

— Я стою на четвереньках в норе у самого дна Закеры и играю в гляделки с Хранителем, — мимоходом заметил Волчек. — Причем я даже не знаю, на что именно смотрит этот красавец.

Чего бы на моем месте сказал Делвин, вдруг подумал он. "Какого хера тебе надо, жучара тупорылый?! А ну, сдриснул отсюда!" — наверно, как-то так.

— Полагаю, он запрашивает свой управляющий центр, что ему делать, и не получает ответа, - безмятежно сказала Ива. — Судя по нашим наблюдениям и местным научным работам, посвященным Хранителям, у последних практически отсутствует память — наблюдения подтверждают у них лишь способность запоминать изменения местоположения объектов, не более. Прочая информация хранится стационарно, предположительно в одном или нескольких комплексах управления Хранителями, поэтому в нестандартной ситуации Хранитель связывается с центром для получения инструкций. Однако те же наблюдения отмечают частые случаи, когда в нештатной ситуации Хранитель замирает примерно на минуту, а потом удаляется от этого места, как будто он не в силах справиться с ней.

— Что-то такое говорит и Роган, - согласился Волчек. — Но отмечает при этом, что Хранители потом обязательно возвращаются, только с другого направления, например — так сказать, буквально пробуют новый подход.

— Сержант Роган так говорит? - в голосе машины послышалось удивление.

— Господи, Ива, тебе вроде бы маразма дожидаться еще лет триста! - раздраженно ответил спецназовец. — Ксеноэтолог Треяргнеяр Роган так говорит! А сержант Роган связана с ним матримониальным образом, а не научным! Кстати, минута уже прошла, и вторая прошла, а этот деятель...

В этот момент Хранитель зашевелился, его тело начало плавно разгибаться и поворачиваться, пока не приняло обычное положение. Суставчатые лапы пришли в движение, и существо неторопливо зашагало дальше по коридору, прочь от решетки и замершего за ней спецназовца.

— Если бы я знал заранее, что столько времени простою в холоде на четвереньках, захватил бы с собой термос с чем-нибудь горячим, — саркастически прокомментировал Волчек и хотел было повернуться, но тут же замер.

Потому что шедший вторым Хранитель остановился у решетки и старательно воспроизвел все движения своего предшественника.

Глядя в черные немигающие глаза неподвижно замершего аборигена Цитадели, Волчек произнес про себя длинное предложение, которое показалось бы малость крепковатым даже Делвину Меллори.

— Я замерз, — констатировал очевидное спецназовец, слушая, как шуршат, удаляясь, шаги последнего Хранителя.

— Почему ты не надел под жилет термосетку? - с деланным удивлением спросила Ива.

— Во-первых, я забыл, хорошо? — недовольно ответил Волчек, разворачиваясь спиной к решетке. — Во-вторых, по-моему, ее не было среди барахла в мусоросжигателе, где я переодевался. Закладку, сделанную полтора года назад, вполне мог кто-нибудь распотрошить. Все, хорош болтать! Надо заняться проверкой, пока я не примерз к стене.

Через примерно пятнадцать метров ползания на четвереньках серый пол в "норе" вдруг сменился решеткой, такой же, что закрывала вход в туннель. Волчек посветил вокруг, и совсем рядом обнаружил, что он в тупике — еще три решетки лежали вслед за первой, но дальний край последней примыкал к глухой стене, полностью перекрывавшей туннель.

— Мне казалось, что решеток должно быть три, нет? - буркнул он, ложась на живот и пытаясь разглядеть пространство ниже решетки. — А тут четыре.

— У тебя в твоей собственной памятке указано, что их четыре, и на приложенном плане нарисовано тоже четыре - торжествующе сказала Ива.

Волчек пожал плечами и ничего не ответил, почти прижимаясь лицом к решетке и вглядываясь в отбрасываемые ею вниз полосатые тени. Внизу, примерно в полуметре от уровня пола, по каналу такой же ширины, как и туннель, неторопливо текла густая, желтоватая жидкость, по виду напоминающая сгущенное молоко.

— Ты сканируешь? - нетерпеливо спросил он.

— Матрица сканирования сформирована. Что мне использовать? Парамагнитный резонанс? - безучастно поинтересовалась машина.

— Нет, ультрафиолетом туда посвети! — сердито ответил Волчек. — Разумеется, ЭПР! Сколько объектов наблюдаешь?

— Пятьдесят четыре. У двух наблюдается деградация защитной оболочки и незначительная поверхностная коррозия.

— Для года нормально, с учетом этой дурацкой упаковки, — пробормотал спецназовец, поднимая лицо и опираясь на локти. — Можешь найти мне КФ-5?

— Найдено три экземпляра. Включаю проекцию местоположения.

— Они все целые? — спросил Волчек, подползший к последней решетке и теперь осторожно совершавший над ней пассы руками.

— Да, - уверенно ответила Ива, и в ту же секунду решетка с тихим ноющим звуком будто раскололась пополам, а обе половины плавно втянулись в соответствующие края образовавшегося проема.

— Поплавок, - скомандовал Волчек.

— Отправляю сигнал, - сказала Ива, и откуда-то из глубин желтоватого потока сначала лениво поднялся пузырь воздуха, а вслед за ним вынырнул и закачался на маслянно блестящей поверхности оранжевый тонкий цилиндр размером с большую сигару. Волчек опустил в проем руку и с первой же попытки ловко поймал цилиндр. За цилиндром потянулся сначала желтоватый тонкий шнурок, а когда Волчек вытянул около метра этого шнурка, поверхность с неприятным хлюпаньем пропустила наверх небольшой, стянутый черными лентами сверток неопределенного цвета.

— Есть, — пробормотал Волчек, отряхивая добычу от жидкости — последняя на удивление легко соглашалась вернуться обратно в поток, так что вытащенные предметы вскоре были сухими. Подумав, он отделил шнур с поплавком от свертка, плотно обмотал шнур вокруг цилиндра и бросил их вниз. Проследив взглядом, как они неторопливо уплывают куда-то во тьму, он заставил решетку закрыться и, засунув сверток под жилет, пополз обратно.

— Главное — не говори сейчас, что Хранители возвращаются с подкреплением, - буркнул он, завидев решетку, отделяющую туннель от коридора.

— Ты хочешь, чтобы это стало для тебя сюрпризом? — невинно поинтересовалась Ива.

— Нет. Ты знаешь, что я имел в виду, - раздраженно бросил Волчек, колдуя над решеткой. — Так, не открывается. Отлично!

— Вытри руки как следует, - посоветовала машина.

Спецназовец последовал ее совету, и решетка исчезла в стене практически сразу же. Схватившись руками за края проема, он рывком вбросил свое тело в коридор, перекатился и вскочил, в движении вынимая из-под полы жилета сверток. Удерживающие оболочку ленты были сорваны тремя быстрыми взмахами руки. Стремительный поворот, выпад — и только слабо щелкнула захлопнувшаяся решетка.

— Ну что, — неторопливо сказал Волчек, с удовольствием как следует потянувшись, — теперь у меня есть автомат. Пойду-ка выпью чего-нибудь теплого.

Капитан Лорат задумчиво смотрел на коммуникационную панель перед собой. Значок, обозначающий Волчека, был тусклым — это значило, что со спецназовцем в данный момент невозможно было связаться. Впрочем, Штефен предупреждал его, что собирается наведаться в достаточно глухие закоулки станции, где вполне может не действовать даже гибридная связь.

Он вздохнул и вызвал эсминец.

— Себастиан, — произнес капитан-лейтенант Хадере и замолчал, ожидая реплики собеседника. Хадере был исключительно немногословен.

— Ганри, — ответил Лорат, — у меня все тихо. У вас?

— Ловим дредноут.

— Понимаю. Результаты есть?

— Самый свежий след — в районе туманности Полумесяц.

— Погоди, я включу карту, — засуетился Лорат. — Там где-то совсем рядом Илиум, верно? Большая колония асари?

— Он держится далеко от колоний, — спокойно пояснил Хадере. — Идет строго через пустынные регионы.

— И насколько свежий след?

— Точно определить невозможно, если нет энергетического отпечатка корабля. Сутки, полагаю.

— Это довольно давно.

— Да, — согласился Хадере.

— Поймаете? — придвинулся ближе к экрану Лорат.

— Вряд ли.

— Но почему?

— След слабый. Вероятно, специально размыт. Мы не успеваем за ним. Пока ищем — он наращивает дистанцию, — сказал командир "Акины" и в задумчивости полуприкрыл глаза. Для него сказанное им было равносильно получасовой речи.

— Висите у него на хвосте до последнего, умоляю вас! — совсем не похожим на мольбу тоном сказал Лорат. — Куда он идет сейчас, есть мысли?

— Если не поменял курса, — пожал плечами Хадере, — то к местному скоплению необитаемых систем.

— А что там? Что может его там заинтересовать?

— Не знаю. Девятнадцать звезд, сто три планеты. — Хадере помолчал и добавил: — Думаю, там мы его окончательно потеряем.

— Ни обитаемых планет, ни транзита через скопление? Это точно? — обеспокоенно спросил Лорат.

— Точно. Лейтенант Пирцау! Дайте капитану Лорату сводку по встреченным судам!

— Здравствуйте, капитан Лорат, — поздоровался лейтенант. — За последние двое суток засекли только один корабль, шуструю мелочь, и то совершенно в противоположной стороне от дредноута. Вероятно, пират или контрабандист.

— Очень хорошо, — с видимым удовлетворением сказал Лорат. — Держите меня в курсе, друзья. Конец связи! 

Через десять минут его вызвал Волчек.

— Все на месте, — бодро сказал он. — У тебя новости есть?

— "Акина" вот-вот потеряет дредноут где-то в районе туманности Полумесяца, — сумрачно ответил капитан.

— Мда. Илиум...

— Хадере говорит, — перебил его Лорат, — что тот избегает любых обитаемых систем. Но я все-таки попрошу Вадиса сообщить на Тессию и в Совет Цитадели, пусть даже формально Илиум вне их юрисдикции.

— Правильно, — сказал Волчек и вытащил из-за спины КФ-5. — А у меня вот что теперь есть. Еще полсотни — в полном порядке.

— Только не тащи эту штуку сюда! — взволновался капитан. — Оставь где-нибудь в сегментах!

— Себастиан, все будет нормально, — изумленно сказал Волчек, убирая оружие. — Спрячу вместе, так сказать, с образом нашего дорогого Меллори. Кстати о Делвине и его круге общения. Ты получил мой запрос?

— Мне нечего добавить, — развел руками Лорат. — Фамилию ты уже знаешь, даже шутки про стажировку в финансовом департаменте наверняка уже пошутил. Пошутил ведь?

— Пошутил, — недовольно ответил спецназовец.

— Ее нет в обычных базах данных, Штефен!

— Ну, значит, точно контрразведка Альянса.

— И кто ее допустит в окружение Совета Цитадели? — фыркнул Лорат.

— Бывшая сотрудница. Бывших же тоже нет в базах.

— Неубедительно, Штефен.

— Да что неубедительно-то? — вспыхнул спецназовец.

— Да все. Может, это ты ошибся, и она на самом деле — обычный личный помощник руководителя? — кротко спросил капитан.

— Нет. Поверь моему опыту — это специальный человек для выявления шпионов и вербовщиков, — гнул свое спецназовец. — Ходячий детектор лжи! Хорошо еще, что Делвин выглядел строго как усердный работник организованной преступности, точно лишенный способностей к интеллектуальным занятиям.

— А, ты и твой Меллори, — махнул рукой Лорат.

— Что не так? Я уверен, помощник советника уже завтра пришлет нам много интересного, — заметил Волчек. — И все, обрати внимание, благодаря мне и моему Меллори. Лучше скажи — что с возможным покушением на команду "Нормандии"?

— Я очень аккуратно, через очень длинную цепочку посредников забросил информацию в СБЦ, — размеренно проговорил капитан. — Важно, чтобы она попала на стол к Венари Паллину, но, к сожалению, мои возможности не простираются настолько далеко, чтобы уверенно это гарантировать. И не смотри на меня так — я не идиот, и не упоминал ни слова про нас или "Нормандию". Просто некий активный гражданин Цитадели, дескать, видел подозрительного типа с предметом, очень напоминающим снайперскую винтовку, примостившимся на крыше перехода между сторонами Президиума как раз в районе посольства Альянса. Кстати, это почти правда, потому что на той крыше Зонтик нашла свежие следы пребывания турианца в легкой броне определенного типа, часто используемого наемниками. Кто-то уже обживает там позицию, Штефен.

Спецназовец коротко выругался.

— Будем считать, что ты еще в образе Делвина, — невозмутимо сказал Лорат.

— Так и есть, ты же сам видишь, — хмуро проговорил Волчек. — Макушка зудит так, что скоро помру, а почесать не могу — накладная лысина мешает.

— Ничего, скоро почешешь. Вместе с приданными тебе запускателями бутылок придется взять на себя, так сказать, защиту свидетелей.

— Что, мне пасти этого Шепарда, извини за дурацкий каламбур? — удивился спецназовец. — Я таким лет десять не занимался.

— Да, пасти Шепарда и всех, кто будет с ним. Верю, что ты быстро восстановишь прежние навыки. А каламбур, похоже, не только дурацкий, но и невидимый для меня.

— Потому что ты знаешь важнейшие земные языки в лучшем случае на уровне дошкольника. Имя "Шепард" происходит от английского shepherd — пастух, пастырь.

— Тогда уверенно подтверждаю — дурацкий каламбур. А ты зато станешь ответом на вопрос, кто же пасет пастырей.

— Ответом на вопрос? А кто спрашивает?

— Черт, Волчек, иди уже! Избавься наконец от Меллори с его лысиной и сквернословием. Расчетное время прибытия "Нормандии" я тебе отправил. С "Протоном" координируй действия самостоятельно. Конец связи!  

Волчек злился. А когда он злился, и при этом не мог найти никакого выхода своей злости, он начинал петь. Не свои любимые песни, нет — он принимался напевать то, что обычно даже не вспоминал. Старинные горские песни, полные страшных клятв и обещаний расправиться с обидчиками холодным оружием или даже голыми руками. Никому, кроме редких ценителей, не известные лиатские баллады о погибающих в ужасных океанских штормах парусниках. Наследие его земных предков — народные чешские песни, как правило, красочно описывающие горести крестьянской жизни. И, наконец, совсем уж странные композиции — те, что он слышал во время своего пребывания на Периферии и в прошлое посещение Млечного Пути.

К его чести, голос у него был хорошо поставленный — сильный и приятный бас-баритон. На то, как люди обычно поют, намыливаясь под душем, его пение точно не походило. В Суранской академии с давних пор была очень сильная певческая школа, и у курсанта, обладавшего музыкальным слухом, выбор был небогатым: добровольно участвовать в концертах и постановках или пойти учиться куда-нибудь еще.

Стоя на набережной Президиума, в том ее месте неподалеку от Башни Цитадели, где нет ни офисов, ни магазинов, а сама набережная внезапно заканчивается, своим плавным изгибом смыкаясь с монолитным массивом зданий, Нонч и Колшн настороженно слушали своего командира, негромко напевавшего что-то странное на незнакомом им языке, но при этом не забывали поглядывать по сторонам, а также контролировать производимый Зонтиком охват сенсорами потенциальных мест, где могли бы расположиться снайперы.

— Вилгар, ты слушаешь, что он поет? Переводчик вообще не помогает. Так много непонятного, — недоуменно сказал Айджел. — Я понимаю, что поэзия вообще полна странностей, но что такое, например, "плеск души"?

— У тебя, Айджел, атрофировалось восприятие мифопоэтического языка, — строго ответил Колшн. — Именно атрофировалось, потому что раньше, в школе, у тебя были высокие оценки по письменному языку и литературе. Да ты сам мне ими хвастался. "Плеск души" значит, что лирический герой сравнивает свою душу с водой и находит у них много сходных черт.

— По-моему, ты просто морочишь мне голову, — с подозрением заметил Нонч, переминаясь с ноги на ногу. — Сам не знаешь, поэтому начинаешь выдумывать. При чем тут сравнение? Плеск — это прежде всего звук! Так почему он утверждает, что его душа издает звуки, такие же, что слышны при движении воды?

— Да, давай вообще все сведем к гидродинамике, скорости звука в жидких и газовых средах и акустике, — ядовито сказал Вилгар. — А насчет строк про голоса, которые зовут героя, проконсультируемся у психиатра — мол, скажите, это просто разовая слуховая галлюцинация или уже добротный острый психоз?

— Ничего подобного я не предлагал! — воскликнул с возмущением Айджел, поворачиваясь к собеседнику и обнаруживая, что Волчек стоит у того за спиной и молча слушает их спор.

Колшн моментально сориентировался по изменившемуся выражению лица своего товарища и четко развернулся на месте, оказавшись лицом к командиру.

— Что с сенсорным покрытием? — негромко поинтересовался тот.

— Завершено на... — Колшн торопливыми жестами рук сдвинул видимые только ему информационные панели, — семьдесят один процент. Еще три процента потребуют дополнительного покрытия с других ракурсов.

— Запас сенсорных элементов?

— Избыточный, более чем десятикратный.

— Хорошо, продолжайте.

Волчек снова отошел к невысокому барьеру набережной и посмотрел на воду. Есть и хорошие новости — теперь можно беспрепятственно почесать макушку. Правда, как только такая возможность появляется, то всякий зуд, разумеется, пропадает. Час назад в районе Тайзери, в незарегистрированном подвальном помещении, объемом и площадью сравнимым с большим гардеробом, он наконец перестал быть Делвином, сорвав с себя элементы грима и тщательно смыв с кожи искусственный эпителий, позволявший ему пройти даже поверхностный тест на ДНК. Затем в небольшом и хорошо замаскированном тайнике у основания перехода между Тайзери и Президиумом он оставил КФ-5, перед этим проверив работу элементов питания и даже сделав несколько выстрелов во дворе заброшенного жилого комплекса, расположенного на территории одного из тех кварталов Цитадели, где выстрелы и так слышны каждый день.

— Срочное сообщение, - вдруг тихо сказала Ива. — От внешнего корреспондента.

— Показывай, - распорядился Волчек, чуть наклоняясь назад и вновь выпрямляясь.

Он прочитал сообщение дважды и принял решение.

— Пехота, — крикнул он, — вы же не обедали?

— Никак нет, — чуть помедлив, ответил Айджел.

— Идите. Ровно через час вы должны сменить меня здесь. Лорату я доложу. Давайте, на корабле сейчас уже накрывают стол. 

Лорат сам вызвал его почти сразу же.

— Это ж классическая ловушка, — без лишних слов начал он. — Девушка, которую ты видел один раз, посылает записку "Нам надо срочно встретиться".

— И как ты себе представляешь ловушку на суранского спецназовца? — заинтересованно спросил Волчек. — Тем более — классическую?

— Давай без этого корпоративного бахвальства, — буркнул капитан. — Убьют тебя, а нам потом возиться — тело везти в другую галактику, убийц ловить.

— Моя личность здесь почти никому не известна, а в качестве образца разумной жизни из Большого Облака меня будут брать целехоньким, — жизнерадостно возразил спецназовец. — Риск оправдан. Как сказал бы наш друг Делвин, — голос Волчека изменился, преисполнившись самодовольства, — "Кто рискует — побеждает."

— Хорош постоянно упоминать этого упыря, — отмахнулся Лорат. — Следи, чтобы связь не пропадала — используй тройное резервирование и не соглашайся лезть в местные катакомбы. Только публичное место, у всех на виду.

— Не мне тебя учить, — с деланным смирением сказал Волчек, — но последние десять лет я постоянно хожу на такие встречи. По работе приходится. И за это время я кое-чему научился.

— Научился он, — проворчал Лорат. — Хотя бы шестидесятипроцентный охват есть?

— Вообще-то под восемьдесят уже, — кротко ответил спецназовец. — "Протон" уже сами кое-чего умеют.

— Ладно, добро. Пойду отчеты писать. Не забудь, что в твоем распоряжении будет час, от силы — полтора.

— Да кто же мне даст забыть?