Я научусь тебя любить (гет)

Переживу как-то эту ночь

и смогу понять,

что научил меня прощать.

Перечеркну всё, что не сбылось,

пусть горит огнём…

Эрик застыл, словно сражённый молнией, а потом медленно повернулся к девушке. Дыхание его как будто остановилось, на лбу выступил холодный пот, а разум рьяно доказывал ему, что то, что он сейчас услышал, явно не может быть реальностью. И это, скорее всего, либо галлюцинация, либо дурной сон, и что стоит ему на миг поверить в происходящее, как его мечта, любовь всей его жизни просто исчезнет, испарится, растворится в воздухе.

Кристина же молчала. Она сама испугалась своих слов, и глубокое рваное дыхание выдавало, как на самом деле она волнуется в этот момент. Девушка не верила, что произнесла это вслух. Но переживать было уже поздно, оставалось лишь молча ждать ответа Эрика. А тот, как назло, недоверчиво уставился на неё и еле шевелил губами. Кристина видела, насколько её слова поразили его. Затем Эрик вдруг ожил и срывающимся голосом прошептал:

— Ч-что?.. Что вы с-сказали, Кристина?

Кристина, сжав холодные руки, снова повторила свой вопрос дрожащим голосом, и Эрик наконец-то уверился, что всё происходящее реально. Но разум по-прежнему отказывался понимать, зачем Кристина спрашивает его об этом. Он всегда будет желать её. Даже если она выйдет за другого, даже если этим другим будет виконт, даже если родит ему детей и состарится… Даже когда умрёт — она навечно останется в его сердце.

— Да, Кристина, — глухо ответил он на её неожиданный вопрос. Сердце вновь забилось, только немного быстрее, чем обычно, руки сжались в кулаки, а сам Эрик опять безуспешно задался вопросом, зачем девушка спрашивала его об этом. Неужели ей мало доказательств его любви? Он ведь давно всё доказал. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами. И всё равно потерял её. Так зачем снова ворошить то, что было, зачем снова будить боль, которая глубоко дремала в его сердце, свернувшись в клубок, словно змея, а теперь подняла голову и зашипела. Эрик сглотнул и покачал головой. Потом бросил взгляд на Кристину, замершую возле окна. В свете одинокой свечи он видел, как она была напряжена, а маленький огонёк искусственного светила отражался в её шоколадных глазах. Так безумно красива.Так безумно нежна. Он так любил её. А она его нет. И не полюбит никогда. С этим давно пора смириться, а не тешить душу несбыточными надеждами. Эрик вздохнул, а потом неуверенно произнёс:

— Спокойной ночи, Кристина, — с этими словами он повернулся к двери и схватился за ручку, но дрожащий голосок Кристины заставил его вновь застыть, будто ледяная статуя.

— Я согласна, Эрик.

— Согласны на что?.. — потрясённо произнёс Призрак и хотя умом понимал, на что она, скорее всего, согласна, но только не сердцем. Сердце недоверчиво замерло в груди и билось, казалось, только раз в минуту. Или это только Эрику показалось, что с того времени, как она вымолвила это, прошло пару часов?..

А для Кристины время, наоборот, пролетало очень быстро. Сердце стучало в груди, и бешеный ток крови по сосудам отдавался в ушах колокольным звоном. Что это она говорит? Зачем она это говорит? В этот миг она ощущала себя сумасшедшей, но потом все доводы, которые пару минут назад она сама себе расписала по полочкам, вновь вспыхнули в её сознании, и Кристина чрезвычайно чётко, чем удивила не только саму себя, но и Эрика, произнесла:

— Я согласна выйти за вас замуж, Эрик. Если, конечно, вы всё ещё хотите этого, — голос девушки звучал уже более-менее ровно, и она порадовалась, что та небольшая толика актёрского мастерства, которая у неё имелась, помогла сохранить ей почти невозмутимое лицо в этот момент.

Эрик же, с трудом овладев собой, потрясённо повернулся к девушке. А потом сделал пару неуверенных шагов, пока не оказался почти напротив неё. Он стоял так близко, что видел, как мелко подрагивают её ресницы, видел решительный блеск в глазах и то, как взволнованно её тонкие пальчики теребят край шерстяного пледа, сползшего с худенького плеча. Слышал, видел, ощущал её. И не верил этому. Всё происходящее казалось ему сном, вырванным из самых глубоких и тёмных закоулков его сознания, где томились в тягостном ожидании его давние мечты и надежды. Разве это может быть правдой?

— Кристина, — осипшим голосом произнёс он, — вы бредите, Кристина? Или это я брежу? — он чуть рассеяно провёл рукой по лицу, будто снимая невидимую глазу паутину. Но Кристина не исчезла, как он ожидал, не растворилась в ночи нечётким силуэтом. Напротив, она глубоко вздохнула, а потом ответила:

— Нет, Эрик. Я выйду за вас замуж.

Эрик сглотнул. То, что раньше было его самой сокровенной мечтой, самым тайным и тёмным желанием, сбывалось у него на глазах, а он не знал, что сказать, да просто не мог слова произнести.

— Но… почему, Кристина? — с надеждой и отчаяньем произнёс он, втайне надеясь, что она сейчас скажет, что всегда любила только его. Но эти мечты рассыпались в прах, когда девушка вдруг опустила глаза, как будто пытаясь укрыться от его настырного взгляда, а потом и вовсе отвернулась к окну. Там по-прежнему падал густой снег, на улице горели пара фонарей, и точёный профиль Кристины резко контрастировал на фоне оконного стекла, разрисованного узорами.

— Я… я не люблю вас, Эрик, — Кристина вдруг повернулась к Призраку, ощутившему в этот момент тупой удар в живот. — Но вы и так это знаете, — она опустила голову, а потом подняла на него печальные и очень усталые глаза. — Я устала, Эрик. Устала от всего. Я никогда не думала, что такое может со мной произойти. Что я останусь без крыши над головой, что мне некуда будет пойти…

— Вы всегда можете обратиться к мадам Жири, — нечётко произнёс Эрик. Её голос, произносивший слова, жестоко ранящие его, эхом отдавался у него в сознании.

Кристина упрямо мотнула головой.

— Я не посмею больше обратиться к ней. Она столько сделала для меня. К тому же, кому хочется быть вечной обузой?

— Вы не будете обузой, Кристина, — отозвался Эрик, но теперь девушка перебила его:

— Но я буду ею! И ещё… зачем я ей? У неё своих проблем полно, а тут ещё и я… — Кристина прикусила губу, в упор смотря на Эрика, который, опустив голову, разглядывал что-то в темноте. — Получается, что в этом мире я не нужна никому…

— Кристина!.. — воскликнул Эрик, но замолчал, когда девушка нетерпеливо взмахнула рукой:

— Это правда! Какая ирония судьбы… И получается так, — она взглянула на Эрика, — что я нужна только вам.

У Эрика перехватило дыхание, он неосознанно сжал руки в кулаки.

— И что? — хрипло проговорил он. — Вы нужны мне, как воздух, — горько рассмеялся он, а потом добавил. — Но я не нужен вам. Я знаю это. И вы только что это подтвердили, Кристина. Зачем вам выходить замуж за нелюбимого, да к тому же за урода, который чуть не убил вашего жениха?..

Кристина вздохнула:

— Вы не урод, Эрик. Ваше лицо… — она замолчала, смотря куда-то мимо него в темноту, а он напряжённо замер, ожидая её слов. — Ваше лицо ничего не значит. Мне всё равно, — девушка качнула головой, а потом взглянула на Эрика, недоверчиво сверлившего её взглядом. — Я буду вам другом. Эрик. Хорошим другом.

— Но как… — он вдруг рассмеялся печально-разочарованным смехом. — Я правильно понял вас, Кристина? Вы хотите выйти за меня замуж и при этом быть моим другом?

Да, она действительно ещё ребёнок. И как она себе это представляет?

Кристина медленно отвела локон, упавший ей на щеку, а потом повернулась к окну.

— Я буду вам женой, Эрик. Настоящей, — она выделила это слово, — женой.

Эрик недоверчиво покосился на хрупкую фигурку, застывшую у окна. Знает ли она, что на самом деле ему предлагает? Она предлагает себя. И только потому, что ей некуда податься. Глупая девочка. Она не знает, на что идёт. Он даст ей столько денег, сколько она захочет, чтобы она могла устроиться в этом мире, чтобы могла начать жизнь заново, чтобы она была счастлива. Но Эрик в жизни не поверил бы, если бы кто-то сказал ему, что его Кристина — милая, нежная, наивная девочка — решится связать свою жизнь с чудовищем.

— Да вы с ума сошли, — покачал головой Эрик. — Вы решили отдаться в руки чудовища, Кристина. Зачем?..

— Я виновата перед вами, — тихо отозвалась девушка, а потом добавила. — Не считайте меня корыстной... — она помедлила. — Мне, правда, некуда идти и не к кому обратиться за помощью, но если вы не захотите, Эрик… я найду какой-нибудь выход.

— Вы точно потеряли рассудок. Как вы могли подумать, что я женюсь на вас потому, что вы ощущаете чувство вины? И ещё, быть может, жалость к подземному чудовищу, — фыркнул Эрик.

— Но вы ведь чуть не сделали меня своей женой даже тогда, когда я испытывала страх, — безжалостно напомнила ему Кристина. Эрик поник. Да, она была права. Тогда он добивался её всеми разрешимыми и неразрешимыми способами. А сейчас, когда любовь его жизни сама протягивает ему руку, он отвергает её. Какой же он дурак! Но она не любит его! Как он сможет смириться с этим?

— Вы ведь любите виконта, не так ли? — тихо спросил Эрик, не отрывая взгляда от Кристины. Та чуть вздрогнула, услышав про де Шаньи, а потом невозмутимо ответила:

— Нет, я не люблю его.

— Это ведь ложь! — вдруг возмутился Эрик. Гнев закипел в нем и вырвался наружу, словно раскалённая лава, вырывающаяся из кратера. — Не далее чем неделю назад вы клялись, что любите его! Разве так можно, Кристина?

— Я больше не люблю его, — почти шёпотом отозвалась Кристина, прижимая руки к груди. Ей внезапно стало холодно. — После того, что он сделал… — Кристина осеклась. — Я больше никогда его не прощу.

Эрик замолчал, тяжело переведя дух. Значит, он был прав. Наглый мальчишка причинил боль его Кристине. Да он не оставит от виконта и мокрого следа!

— Ну, говорите же, Кристина! — Эрик подскочил к девушке, его глаза в полумраке светились, словно у кошки. — Говорите, что он вам сделал?!

— Успокойтесь, Эрик, — неожиданно спокойно и уравновешенно произнесла девушка, глядя на него снизу вверх огромными карими глазами, и буря в груди Эрика улеглась. — Значит, мы договорились? — Кристина чувствовала себя ужасно, не менее чем продажной женщиной, произнося эти слова. Жить с нелюбимым… Как это будет?

— Договорились? — вдруг неожиданно горько произнёс Призрак. Он никогда не представлял себе, что всё случится именно так, что он женится на девушке, которую любит больше всего на свете, но которая не любит его. Что ж, она, по крайней мере, честна с ним. — Да, Кристина, можете считать, что мы договорились.

С этими словами Эрик, даже не взглянув на Кристину, нервно выдохнул, а потом быстро пересёк комнату и громко захлопнул за собой дверь. А девушка осталась стоять возле окна, прижимая к себе заледеневшие руки — и непонятно было, от чего: то ли от холода, то ли от переживаний, — и раздумывая, что же она наделала. Может быть, сейчас она совершила самую большую ошибку в жизни. А, быть может, и нет. Что ж, время покажет. Теперь его у них предостаточно.

* * *

Утро наступило как-то внезапно. Кристина, которая всю ночь не спала, а сидела возле окна и рассеяно смотрела в окно, подивилась, как же быстро рассвело. Снег не падал, и хотя небо заволокли свинцово-серые тучи, но ей почему-то казалось, что сегодня погода будет лучше. Вообще-то, уже кончался февраль, скоро — буквально через неделю — наступит март. И придёт весна. Растает этот порядком уже надоевший снег, зазеленеют тропинки и обочины, начнут пробуждаться от долгого зимнего сна деревья. Скоро в воздухе запахнет сладким соком, запахнет весной… Ну, а пока придётся терпеть последние дни тяжёлой, изменившей всю её жизнь, зимы.

Кристина вздохнула. Тело ломило от усталости. За всю ночь она так и не сомкнула глаз, перебирая в уме всё, что сказала или должна была сказать Призраку. Ей то казалось, что она поступила правильно, и что так должно быть, то сомнения вдруг начинали грызть её, и Кристина чуть не плакала, теряясь в догадках, всё ли она сделала так, как надо. В конце концов, она решила, что обо всём подумает с утра, но измученный рассудок, не получивший заслуженный отдых ночью, отказывался работать, поэтому девушка по-прежнему сидела возле окна, опираясь локтём на подоконник, и не сводила взгляда с улицы. Прохожих было ещё мало, но даже если бы по улице Скриба сейчас проходило шествие или парад, Кристина вряд ли бы увидела его. Мысли целиком захватили её.

А что, если он откажется? А что, если он согласится? Оба этих варианта одинаково страшили Кристину. И когда мадам Жири тихо постучалась в её комнату девушка не ответила, продолжая рассеянным взглядом рассматривать улицу.

— Кристина, ты уже проснулась? — но даже голос мадам Жири — голос, которого она, будучи балериной, боялась — не вырвал её из мира грёз и раздумий. Тогда Антуанетта подошла к ней и тронула девушку за плечо.

— Да?.. — отозвалась Кристина, обращая к мадам Жири усталые глаза, под которыми залегли тёмные круги.

— Всё в порядке, Кристина?

Девушка кивнула головой, а потом поглубже укуталась в плед и вздохнула. Глаза слипались, ужасно хотелось спать. Мадам Жири, протянув руку, прикоснулась ко лбу Кристины и удовлетворённо качнула головой. Температуры не было, только кожа её была чуть более бледной, чем обычно. Ну, ничего, главное, что жара нет. Значит, Кристина почти здорова. Мадам Жири улыбнулась, не сводя глаз с девушки. Она всё ещё не могла поверить в то, что сегодня утром ей сказал Эрик. Кристина согласилась выйти за него замуж. Да что там согласилась — сама предложила. Мадам Жири была не очень уверена в словах Эрика, поэтому решилась осторожно расспросить девушку.

— Кристина, милая, — начала она, — это правда?

— Что? — так же рассеяно переспросила девушка, наконец, обращая своё внимание на мадам Жири.

— Ты… ты выходишь замуж за Эрика?

Кристина опустила глаза, а потом тихо ответил:

— Да, мадам Жири.

— Но… почему? Я имею в виду, — быстро поправила себя Антуанетта, — ты уверена? Ты хорошо подумала?

— Да, — решительно кивнула Кристина, и мадам Жири увидела в её глазах нечто иное. То, чего раньше не было. Какую-то странную решимость и готовность покориться судьбе. В этот момент дверь скрипнула, и на пороге показался Эрик.

— Доброе утро, Кристина, — поздоровался он, а потом сглотнул и проговорил. — Вы разрешите поговорить с вами наедине?

Кристина прикусила губу, на миг опустила голову, а потом решительно приподнялась, стараясь ещё сильнее укутаться в плед.

— Разумеется, Эрик.

Призрак отступил в сторону, ожидая, пока мадам Жири выйдет из комнаты. Та медленно покинула комнату, смерив его каким-то непонятным взглядом. Кристина же осталась, чуть несмело поглядывая на него. Эрик заметил, что она взволнованно теребит в руках край пледа.

— Кристина, — начал он, ступая вперёд и тут же останавливаясь, поскольку Кристина вдруг сделала крошечный шаг назад, но сразу же опустила голову и как-то сжалась. — Простите, если напугал вас.

Кристина двинула плечами, как будто стараясь убедить его, что это не так. Но в его словах была доля правды. Кристина на миг испугалась его. Когда он вошёл в комнату и сделал шаг к ней, её сердце забилось от испуга. Он был так высок и широкоплеч. Она уже поняла, что от него не убежать. Особенно когда он сердит или разозлён. Не делает ли она своим решением самую большую глупость на свете? Ведь если она станет его женой, он сможет сделать с ней всё, что угодно. Всё, что угодно. От этой мысли у девушки вдруг пересохло в горле, и она сглотнула вязкий ком.

Ночью, в приглушённом свете одинокой свечи, он казался не таким высоким и пугающим. Полумрак смягчил его черты, и в своей белоснежной маске он казался почти красивым. Но в свете дня всё это как-то померкло и поблекло. Девушка не забыла, что таится под маской. И вряд ли когда-нибудь сможет это забыть. Ей нужно либо довериться ему, либо прервать все нити, связывающие их. Даже несмотря на то, что она наговорила ночью, это всё ещё возможно. Она может сказать ему, что передумала. И пусть это причинит ему боль, пусть ранит, но она не сможет жить с ним так близко и одновременно бояться его, как огня. Девушка подняла взгляд на Призрака. Эрик же, внимательно следивший за ней, казалось, понимал всё, что творится у неё в душе, поэтому молчал, предоставляя ей право заговорить первой. Но когда молчание стало почти невыносимым, он вдруг проговорил:

— Не мучайте меня, Кристина. Ответьте мне, всё, что вы сказали, всё это правда? Вы, правда… — он запнулся, а потом неуверенно проговорил. — Вы, правда, выйдете за меня замуж?

Кристина подняла на него глаза, уже готовясь произнести отрицательный ответ. Но так и не смогла. Его серо-зелёные глаза так смотрели на неё, как никогда не смотрели голубые глаза Рауля. В этих глазах светились все чувства, в которых он когда-то уверял её. И как она не видела? Любовь, нежность, участие, волнение за неё и её судьбу, страх потерять её. В этой жизни никто так не переживал за крошку Лотти, не беспокоился о том, где она и как её дела. Только отец, когда был жив, и... Призрак.

— Да, — глухо отозвалась Кристина, ненавидя себя за это. Не сломает ли она его судьбу ещё раз? Она ведь не может приказать своему сердцу полюбить.

Эрик же, минуту назад выглядевший настороженно и недоверчиво, вдруг как-то воспрянул духом. Глаза словно засветились неким внутренним светом, облегчённый выдох вырвался из груди, а плечи сильнее расправились. Кристина же по-прежнему неуверенно глядела на него, не зная, что он предпримет сейчас. Но Эрик не делал шагов к ней, он стоял на месте и словно изучал девушку, напряжённо застывшую возле окна.

Она боялась его, он видел это. Может, не настолько сильно, как раньше, но опасение точно присутствовало. Однако как он был рад услышать это от неё! Он не спал почти всю ночь, ворочаясь в постели. Сон не шёл к нему, а все мысли заполонила она. Грешным делом Эрик даже думал, что все её слова — это просто сон, очередной жестокий удар судьбы, и что утром, когда он напомнит ей об этом, она только непонимающе взглянет на него. Тогда его сердце точно остановилось бы. Но она подтвердила свои слова, и словно гора упала с плеч Эрика. И пусть она не любит его, пусть даже опасается, главное, что она будет рядом и поймёт, что бояться его не следует. Он будет счастлив, действительно счастлив, даже если она не полюбит его, а будет просто другом. Пусть будет так, пусть! Только пусть она не боится, не прячет от него свои удивительные карие глаза. Он душу отдаст за искреннюю улыбку, подаренную ею.

— Я… — в горле у него пересохло, и Эрик еле выдавил из себя слова. — Я так рад, Кристина. Когда вы хотите назначить день свадьбы?

Кристина, бросив на него несмелый взгляд, хотела, было, пожать плечами, но подумала, что это будет выглядеть не очень хорошо по отношению к нему.

— Не знаю, — тихо проговорила она. — А когда вы хотите, Эрик?

У неё не было сил говорить. Она сейчас словно отдала всё, что имела. И это действительно была правда: она отдавалась в руки человека, почти незнакомого ей. Да, он учил её годами, он поддерживал её и давал советы, но она не знала его, не знала, что таится за этой белой полумаской, в его душе и сердце. И боялась этого. Боялась, что никогда не сможет понять.

Эрик дёрнул головой.

— Это не мой выбор, Кристина. Я предоставляю его вам.

Кристина сглотнула, а потом отвернулась к окну. Снега по-прежнему не было, а сугробы, которые ещё вчера покрывали обочины и крыши домов, уже подтаяли, и с крыш капала вода. «Идёт весна», — отрешённо подумала Кристина. Её мысли рвались в разные стороны, пытались уйти от того, что ей предстояло. Она не может выбирать сейчас, не может, просто не может! Ей нужно время подумать, нужно разобраться во всем. Эрик же молча стоял у двери, вбирая её хрупкую фигурку глазами. Она была невероятно стройна и женственна, а тёмные кудри падали на плечи с естественной элегантностью. И пусть её лица он сейчас не видел, но Эрик понимал, что для него она всегда будет самой красивой в мире.

Молчание затягивалось, но Призрак по-прежнему не сводил с неё глаз. Она должна сказать это. Сама. Или ничего не выйдет. Вдруг Кристина, прикусив губу, повернулась к нему и выпалила.

— Первого марта. Я хочу… — она запнулась, а потом продолжила. — Я хочу, чтобы свадьба состоялась первого марта.

Эрик склонил голову:

— Как скажете, Кристина.

Он подумал, было, подойти к ней и поцеловать ей руку, но не знал, как она это воспримет, поэтому, бросив на неё последний взгляд, вышел из комнаты, негромко прикрыв за собой дверь. А потом прижался к ней спиной и выдохнул. Неделя. До первого марта оставалась неделя. Всего неделя — и Кристина станет его женой!