Звартноц и его обитатели (джен)

Минерва, огорчённая ответом департамента образования, рискнула потревожить министра магии Кингсли Шеклболта через камин.

— Сэр, с вами хочет поговорить мистер Дамблдор... с портрета. Он только что активировался.

Кингсли потёр глаза от усталости и, как мог, вежливо поинтересовался у директрисы:

— А в чём, собственно, дело, Минерва? Я всегда к вашим услугам, разумеется, однако, в столь поздний час... И мне ещё нужно закончить одно-два письма...

— Дело в том, что в России надо проводить выборы министра магии и нам с вами надлежит явиться русскому премьер-министру или президенту.

Кингсли тяжело вздохнул.

— Ох, Мерлин. Я давно подозревал, что придётся вмешаться в ситуацию с волшебным сообществом в России. Однако на мой взгляд сейчас наименее подходящий момент для этого. Чем же спровоцирована инициативность нашего уважаемого экс-директора именно сейчас?

Минерва хотела напомнить про сумасбродство чокнутого старца из Ноосферы, но принялась долго и нудно пересказывать свою битву в гороно и комиссию оного в святая святых Хогвартсе.

— ...И всё это из-за мистера Ефремова, который собирается лицензировать свою школу. Наверняка вы знаете о нём из газет...

Кингсли усмехнулся:

— Ох, Россия. Каждый раз, когда кто-то пытается её завоевать, его армия вязнет в её снегах и болотах. То же самое происходит с несчастными, пытающимися России чистосердечно помочь. Что же, упорство мистера Ефремова похвально, и наш долг — поддержать его. К тому же, я подозреваю, что Альбус не оставит нам иного выбора.

Министр магии выпрямился в кресле.

— Я прибуду в ваш кабинет через несколько минут. Разговор будет долгим...

— Да-да, — послышался тихий голос с портрета, — это мой духовный наследник, и нам необходимо оказать ему содействие.

— И какие ваши предложения, мистер Дамблдор? Насколько я понимаю, речь идёт об экспедиции нашего бравого отряда в Москву с целью введения, так сказать, в курс волшебного дела некоторых представителей российской власти, — Шеклболт внутренне поёжился от перспективы предстать перед Владимиром Путиным и попытаться ему показать пару фокусов.

— Разумеется. Но для начала необходимо составить список политиков, избирательный список я имею в виду. Сориентироваться и протестировать их на магию должен мой новый друг. Это же его родина, его газеты и телевидение.

— Вы так считаете? — протянул Кингсли. — А нельзя ли обойтись без... м-м-м... списков?

Кингсли был человеком действия и планирование и составление списков до сих пор выносил с трудом.

— Я уверен, что в российском магическом мире найдётся лидер с нужными качествами, которого поддержит большинство.

— Российское магическое сообщество мертво, его планомерно уничтожил Сталин в 1937?1953 годах. По стране бродят стихийные маги, необученные до сих пор. Лишь школа рабочей молодёжи Звартноц пытается исправить удручающее положение.

Кингсли был пристыжён. Министру магии полагается знать подобные вещи. Он предполагал, что в России дела плохи (когда они были хороши?), но степень упадка не осознавал.

— Тогда это будет вдвойне опасная миссия, — задумчиво произнёс он, уже прикидывая план действий.

Волшебная луна вовсю светила в волшебное окно кабинета министра магии, когда Кингсли наконец собрался поговорить с доктором Ефремовым, он же духовный наследник Дамблдора. Наконец, он взялся за перо и пергамент и, нервно почёсывая лысину, набросал несколько строк. Привязав письмо к лапе казённой серой совы, Кингсли приказал ей найти доктора, да побыстрее, а сам в ожидании уткнулся в очередной отчёт Департамента магических игр и спорта. Отчёт, как всегда, был написан отвратно, и это хорошо отвлекает от насущных проблем. Ефремов лежал дома на диване, вперившись в футбольный матч из Европы по спутниковому телевидению, когда в окно влетела ночная птица. По первости ему показалось, что это злосчастная пустельга, но он вспомнил, что от души зловредной бабушки они избавились навсегда. Отвязал письмо и пробежал глазами. В сложенном треугольнике с незнакомой эмблемой лежал непонятный жетон, как до него потом дошло, портключ до лондонской улицы с заброшенной телефонной будкой и номером, который нужно набрать для прохода в министерство.

Отзвонился директрисе, что на работу он выйти не может, только вечером в ШРМ Звартноц. Минерва благословила его именем Мерлина и повесила трубку. Интересно, за какие грехи его так сразу в минмагии? Снейп дал ходу истории с языком или Дамблдор пронюхал его игры с магической мафией?

Надо было модифицировать собственную память, вдруг министр телепат? Снейпу он звонить, естественно, не стал, а потревожил доброго старину Джека, тоже оторвав от футбола.

— Тебе не приходилось модифицировать память самому себе?

— Я уже сто раз это делал, я же побаиваюсь твоих тёмномагических друзей. Это делается как обычно, но перед зеркалом.

После манипуляций разболелась голова, и измученный колдомедик уснул беспокойным сном. Утром он долго собирался, брился и велел жене выгладить его белую парадную мантию.

Облачённый и нахохлённый, он явился в будку и от несознаваемого волнения не мог набрать номер на телефоне, хотя держал пергамент перед собой. Над ним бы наверняка посмеялся сейчас главный ролевик Гера, который помнит это, наверное, наизусть. 62442. И будка поехала вниз, открывшись лифтом в длинном холле с двумя рядами входных и выходных каминов на этаже. Пройдя по великолепной з?а??ле с каминами, где сновали прибывающие и отбывающие волшебники, он уселся на бортик восстановленного фонтана с красивыми представителями почти всех магических рас и промокнул лоб прохладной водой. Наверное, тут курить нельзя и курилки нет, надо было курнуть у будки. Ещё раз сверился с запиской министра и побрёл к лифту. Когда он опустился на нужный уровень, он быстро сориентировался, в двери кабинета катался волшебный глазной протез Аластора Моуди по прозвищу Шизоглаз Хмурри. Ну, на память об орденце феникса и глазок дверной удобный.

Услышав робкий стук в дверь, Кингсли отложил отчёт и выпрямился в кресле. Благодаря старине Хмурри он знал, что это доктор Ефремов прибыл, наконец, и переминается там на пороге с ноги на ногу. Кингсли понял, что гость волнуется. Однако ему и самому было не по себе. Он плохо себе представлял, как пойдёт разговор. Однако через секунду он махнул рукой и властно рявкнул: «Войдите!». Ефремов вошёл и поприветствовал старшего по званию, разглядывая негритянскую фигуру в цветастой мантии. От неё веяло настороженностью, но Ефремов овладел собой в считанные секунды и приветливо улыбнулся. С чиновными дураками из департамента здравоохранения и образования он разговаривал хорошо. Даже с мэром Москвы он уже разговаривал. Ну не докопается же, надеялся он, ритуал же был проведён. Но за своих сатанят всё равно внутренне трясся. Кингсли усмехнулся про себя. Не так он себе представлял идейного борца за свободу образования. От гостя за милю несло медикаментами, парадная мантия сидела кривовато. Однако на лице доктора сверкнула бравая улыбка, и министр улыбнулся в ответ.

— Добро пожаловать, уважаемый мистер Ефремов, в святая святых британского магического сообщества. Нас не представляли друг другу, так что, — Кингсли протянул широкую ладонь, — Кингсли Шеклболт, министр магии Великобритании.

— Очень приятно, — такая же крупная, но более изящная и нежная волосатая рука потянулась в ответ. — С чем вызывали?

— Собственно, догадаться несложно. Мне доложили, что вы развили бурную деятельность в России. Организовали нечто вроде школы волшебства в попытке обучить молодых магов азам магии. Я верно излагаю?

— Верно. Но эти ребята дают мне фору в сто очков вперёд. Они герои войны за Ассамблеум, если вы читали газету. Я лишь организовываю учебный план. Вернее, мы с мистером Снейпом его организовываем. Он обеспечил нас литературой и прививает правила хорошего тона в магии. Сего мне, как стихийному колдомедику, открывается до сих пор. Да и о способностях своих я узнал случайно, — обаятельно откровенничал Иван Львович, совершенно успокоившись. Очередное гороно, только и всего.

— Школа — это замечательно. О ваших учениках я наслышан. А также наслышан о ваших проблемах. Насколько я понимаю, вы потянули за верёвку, а вылез целый волосатый монстр в виде полного бардака в магическом мире вашей страны. Именно эту проблему волшебного мира, а точнее, его отсутствия, нам с вами надо решать.

— Нельзя ли поподробнее? Это про русское министерство, что ли? Нам с госпожой Макгонагалл сказали в минобразования, это её рекомендация?

— Именно, что про русское министерство. Точнее, про необходимость его организовать. Эта необходимость назрела давно, и, честно говоря, я удивлён, что до сих пор никто не пошевелился сделать это. Такой простор, такой лакомый кусок для представителей волшебной власти многих стран... Те же Штаты или Германия. Вам ничего не известно, были уже попытки узурпации? Или, так сказать, интервенции? — Кингсли в упор уставился на доктора.

— Мы варимся в изоляции, говорят, у стран бывшего соцлагеря, ныне просто восточной Европы, есть своя школа, но доподлинно я не знаю где.

«Это надо Геру спрашивать, он всё читает в Интернете, может, знает».

— Вы имеете в виду Дурмштранг. Вам и не скажет никто, где эта школа находится. Ваша цель — организовать собственную нормально функционирующую, лицензированную школу, я правильно понял?

— Да, именно так, — Ефремов напрягся, сейчас, небось, будут предлагать эту самую узурпацию и интервенцию. — И каковы будут предложения?

—Тогда представьте, уважаемый мистер Ефремов, что школа у вас уже есть. И вы радостно обучаете первых учеников магии и колдовству. Пролетело несколько лет, ученики сдали экзамены и стали выпускниками... А что дальше? Куда они пойдут после школы работать? В магловский мир? С полученными навыками это просто смешно. Некоторые останутся преподавать. А остальные? Эмигрируют? Ведь в вашей стране легальных мест работы для них нет.

— Они и так пришли из магловского мира уже взрослыми. Наверное, вернутся обратно, ведь Дамблдор предлагал мне интеграцию. Экспериментальную, наверное, простите. Будут приколдовывать на работе, я думаю.

«Как и я сам».

— Эти первые ученики — да. Однако появятся одиннадцатилетки с талантом к магии. И они спросят, почему они должны прятать свои таланты?

— Семилетние. Мы собираемся давать магловское образование до одиннадцати, ведь если ребёнок — маг, то его имя пишется в специальной книге с рождения. У нас есть такая книга. Господа Макгонагалл и Флитвик наколдовали. Только к чему вы клоните, разговор, простите, идёт по кругу, вокруг да около...

— Я клоню к тому, что без нормально работающего министерства магии во главе с компетентным министром, ваши труды с основанием школы будут пустыми. Вы готовите детей для будущего, которого не может быть. Поэтому я предлагаю вам провести избирательную компанию по выборам министра магии. Естественно, под нашим руководством, — голос Кингсли стал твердым и настойчивым. — Решайте, мистер Ефремов.

Ефремов глубоко задумался. Среди политиков он решительно не был знаком ни с кем, кроме Ары Абрамяна. Но он даже не знал, маг он, сквиб или магл. Придётся испрашивать аудиенции, благо, что Гурген давно выздоровел. И пытаться узнать возможные кандидатуры. Только шляпу надо прихватить или плёнки.

— Хорошо. Я посоветуюсь в политических кругах. Но где вы рекомендуете проводить выборы, в Визенгамоте или Госдуме?

— Я думаю, Визенгамот окажет вам поддержку, но, собственно, выборы лучше проводить на вашей территории. Госдума как таковая может дать ресурсы, финансовые и организационные. Минерва к вашим услугам, как и я, и все минмагии. Первая задача — найти достойных кандидатов. Хотя бы троих. Вы хороший организатор, справитесь. — Кингсли сел за стол и стал просматривать бумаги, давая понять, что разговор окончен.

Кингсли устало смотрел на закрывшуюся дверь. Этот доктор не так прост, как хочет казаться. Однако дело вроде бы сдвинулось с мёртвой точки. Ох, как он ненавидел административные проблемы!.. Министр махнул палочкой и призвал стакан и бутылку огневиски.

Владимир Владимирович думал. Это было его обычное занятие после полуночи, когда большинство государственных дел было улажено, в чашке на столе был пуэр, а за окном горели огни Москвы. Он устроился в уютном кресле и задумчиво крутил в руках чашку, перебирая в голове слова Саакашвили. Вся эта грузинская ситуация фоном проигрывалась в его голове, когда его покой внезапно был нарушен.

Из-за высокого шкафа морёного дуба, расположенного меж двух оконных ниш, раздалось шуршание.

Владимир Владимирович немного удивился. Мыши? В Кремле? Надо сказать Димке, то бишь Дмитрию Анатольевичу, чтобы решил вопрос.

Собственно, это же сейчас его, Димкин, кабинет. И Владимир Владимирович его тут поджидал.

В этот момент распахнулась дверь и вошёл упомянутый президент России, на ходу набирая что-то на смартфоне. Дмитрий Анатольевич любит эти приблуды, из рук не выпускает.

— Дмитрий Анатольевич, да тут крыса завелась!

— Где?! — президент ошалело взглянул на премьера. — В Правительстве?!

— В Правительстве-то сто процентов есть. А я тебе про мой кабинет, то есть твой. То есть этот.

Дмитрий Анатольевич нахмурился. Вышло невпечатляющее.

— За шкафом шуршит, — указал Путин чашкой чая.

В этот момент шуршание возобновилось. При этом намного громче. Если бы Владимир Владимирович не был эфэсбэшником, он бы вздрогнул. Сейчас вместо него вздрогнул Медведев.

— Надо звонить хозяйственникам...

Он уже протянул руку к телефону на столе, как замер. Из-за шкафа раздался приглушенный бас:

— Не извольте беспокоиться, сударь. То не крысы. Шкафчик отодвиньте, коли не затруднит.

Медведев медленно сел в кресло и медленно перевёл взгляд на премьер-министра. Премьер ещё медленнее поставил чашку на стол и поднялся на ноги.

— Чертовщина, — произнёс Путин.

Дмитрий Анатольевич тайком перекрестился.

— Так отодвиньте, будьте любезны, — повторил голос из-за шкафа.

Путин прокашлялся.

— Как же мы его отодвинем, он же тяжеленный, цельного дуба.

Из-за шкафа раздался театральный вздох.

Затем что-то скрипнуло. Мигнул свет в лампах. Послышался запах затхлости. Когда Владимир Владимирович вновь открыл глаза, шкаф стоял перпендикулярно стене.

На стене оказался узкий необлицованный деревом участок камня. По центру висел небольшой портрет темноволосого старца с длинной бородой и с глазами чуть навыкате. Даже школьник безошибочно узнал бы в нём Гришку Распутина. И, собственно, портрет разговаривал.

Медведев похолодел. Путин убрал руки в карманы брюк. Похоже на экран, но откуда он здесь?..

Григорий ухмыльнулся.

— Вечер добрый, судари. Который из вас ныне глава державы?

Медведев дёрнулся вперёд:

— Я.

— Он, — подтвердил Владимир Владимирович.

— У меня для вас весточка с аглицкого министерства колдовства. Через четверть часа прибудет министр ихний с визитом. Кингсли Шеклболт величают. За сим откланяюсь.

Гришка опять ухмыльнулся, стрельнул глазами на застывших премьера и президента и был таков. Просто исчез с портрета, одна рама осталась.

— Куда это он делся? — беспомощно моргал Медведев.

— Меня не столько это интересует, как — нет, ты слышал? Министерство колдовства?! Это что, какая-то секта? Почему я не знаю? И как они сюда хотят проникнуть, тут охрана...

Путин ходил туда-сюда по кабинету. Затем вытащил мобильник:

— Кто сегодня на посту? Добавьте ещё четверых. Внеплановый обход. Да, сейчас. Пятнадцать минут усиленного патрулирования.

Положив трубку, он сунул руку в другой карман — там лежал успокоительно холодный небольшой пистолет.

Наконец он сел в кресло и посмотрел на Дмитрия.

— Подождём. Думаю, уходить смысла нет. Те, кто может проделать такие фокусы, всё равно нас найдут.

Наконец пятнадцать минут минуло. Как только указанный срок вышел, произошло несколько вещей.

Вновь мигнул свет. Послышался громкий хлопок. Путин выхватил пистолет, пытаясь определить источник выстрела, когда свет зажёгся снова.

Посреди комнаты стоял человек.

Стоял, как ни в чём не бывало, будто у себя дома. На вид ему было около пятидесяти, высокий и темнокожий. Строгий деловой костюм. Выбивались из образа только длинная серьга в ухе и деревянная узкая палка в руке.

— Добрый вечер, уважаемые, — произнёс мужчина на чистом английском, — Кингсли Шеклболт к вашим услугам.

— Это оружие? — поинтересовался Владимир Владимирович.

Кингсли спрятал палочку в чехол на поясе.

— Своего рода — да. А теперь и вы уберите пистолет, пожалуйста.

— Ни в коем случае, — холодно произнёс Путин. — Вы ворвались в Кремль, и так просто вы отсюда не уйдёте.

Кингсли вздохнул и вновь обратился к русским политикам.

— Я специально выбрал момент, когда вы оба будете здесь. Не знал, к кому лучше обратиться с таким делом.

Он подошёл к стулу и сел, отчаявшись дождаться приглашения.

— Дело в том, уважаемые мистер Путин и мистер Медведев, что Лондон желает помочь вашей стране навести порядок в некоторых... сферах российского общества.

— Благодарим за заботу, — отчеканил Путин, — но мы в помощи не нуждаемся. Сейчас не девяностые, когда мы у вас из рук ели.

Кингсли посмотрел на Дмитрия Анатольевича. Тот согласно закивал головой.

— Боюсь, нуждаетесь. И если вы сейчас не примете нашу помощь, в будущем вы можете получить серьёзные проблемы. Причём исходить они будут не от нас.

— О чём вы?

Кингсли напряжённо покосился на пистолет, но решил продолжить.

— Сэр, я сейчас вам объясню всю ситуацию. Но дайте слово, что не будете стрелять. Мне необходимо провести для этого некую демонстрацию.

Путин вперился в него холодным взглядом светлых глаз. Шеклболт не моргнул. В нём чувствовалась уверенность и опыт сильного политика. Странно, что раньше Владимир Владимирович о нём ничего не слышал.

— Хорошо, — Путин опустил пистолет, но не убрал его. Медведев нервно стучал по столешнице смартфоном.

Англичанин медленно достал деревяшку из чехла. Теперь стала видна отполированная поверхность и резная ручка палочки.

— Я слышал, вы, русские, очень любите Новый год... — задумчиво произнёс он и осторожно взмахнул палочкой.

На стол приземлилась маленькая наряжённая ёлочка. Рядом из ниоткуда возникли штоф водки и три рюмки. Шеклболт взмахнул снова, и в комнате пошёл снег. Заиграла ненавязчивая «В лесу родилась ёлочка...».

Путин сидел в кресле с каменным лицом. Его разум отказывался воспринимать увиденное. Какой-то фокус спецслужб Британии? Но как это возможно провернуть в сердце Москвы, в Кремле, без помощи изнутри? Вероятно, крысы здесь всё-таки завелись.

Дмитрий Анатольевич взмок. Он просто перестал что-то соображать.

Кингсли открыл водку и разлил по рюмкам.

— Предлагаю тост. За дружбу.

Он замер в ожидании. Путин наклонился и взял рюмку. Медведев пробормотал что-то про закуску.

На столе появились солёная селёдка и сало.

Молча выпили. Кингсли не поморщился и не закусил.

— Хорошо, признаю, мы впечатлены, — произнёс Путин. — Особенно тем, как вы пьёте без закуски. Так какое сотрудничество вы предлагаете? Фокусы — это занимательно, конечно, теперь я понимаю, что у вас свои люди здесь. Какие условия вашей так называемой помощи?

Кингсли поморщился от досады.

— Это не фокусы, коллега. Это магия. А я — министр магии.

Путин засмеялся.

— Хорошо, пусть будет магия...

Внезапно раздался ещё один хлопок, и смартфон Медведева превратился в молоток.

— Этим, безусловно, удобнее будет стучать по столу, мистер Медведев.

— Итак, к делу. Во всём мире живут в тайне от обычных людей люди, обладающие особыми способностями...

— Типа «Людей Икс»? — спросил бледный Дмитрий Анатольевич.

Путин зыркнул на него.

Кингсли продолжил:

— Нет. Типа волшебников. То, что я вам показал, это магия, господа.

— Несмешно, — строго произнёс Путин. Не помогло. Кингсли невозмутимо съел кусок селёдки.

— Магия существует, мистер Путин. И почти в каждом государстве есть министерство или департамент, который курирует и контролирует волшебников. Как правило, они составляют не более 1-го процента населения, а в вашей стране и того меньше, после репрессий тридцатых годов.

Да-да, в России тоже есть волшебники. Например, этот мистер, что любезно предупредил вас о моём прибытии. Но он жил давно, когда ещё существовало ваше министерство магии. Он,.собственно, и был министром при императоре Николае Вторым.

Цвет лица Путина менялся с бледного на красный и обратно. Он не мог поверить в это, однако молоток и селёдка говорили очень красноречиво, что что-то в этом есть. Медведев, судя по всему, решил, что он сошёл с ума. Он поедал сало с улыбкой и постукивал бывшим смартфоном по своей голове.

— Но почему мы не в курсе ситуации? Почему ни один волшебник не проявил себя, пытаясь захватить власть или что-то подобное?

— В вашей стране этого не происходит, потому что ваши маги стихийные, не обученные. Школы магии у вас нет, точнее, не было до недавних пор. Собственно, организация этой школы одним магом-энтузиастом и потребовала более или менее сносно функционирующего аппарата контроля и надзора над волшебниками в вашей стране.

Владимир Владимирович скрестил руки на груди:

— Вы имеете в виду, что собираетесь организовать филиал вашей секты у меня под носом?

— Нет. Он имеет в виду, что нам нужно своё министерство магии, — тихо произнёс Дмитрий Анатольевич. — Я ему верю.

Путин развернулся в кресле. Димка больше не выглядел блаженным. Он смотрел на англичанина с интересом и уважением.

— Нам нужно посоветоваться, — решил Путин.

— Без проблем, я буду за дверью, — Кингсли поднялся. Русские ожидали, что он исчезнет в дыму, однако он просто вышел из кабинета. Видно, пожалел психику Медведева.

— Я ему верю, — повторил Димка.

— Почему?

— Потому что... Только не смейся. У меня бабушка, кажется, ведьмой была. И она мне много такого показывала... И про министерство магии рассказывала. При царе было такое. Я думал, сказки — это выдумки для детей. А теперь, похоже, — правда.

Путин думал. В таких вещах он не разбирается, не такой характер у него. И Дмитрию он привык в подобных делах доверять. Он, Димка, парень мягкий, но интуиция у него есть. И к тому же, если это всё — правда и в стране живут дикие ведьмы и колдуны, нужно срочно брать над ними контроль. До того, как этот контроль возьмёт на себя Британия. Или Америка.

— Хорошо. Надо министерство — будет вам министерство, — хлопнул он по столу. — Мистер Шеклболт!

Кингсли за дверью улыбнулся. Кажется, вопрос решён. Остальное — дело техники...

На совете в кругу ордена сокола было решено оживить дух Брежнева и спросить, что этот шамкающий хрыч думает о состоянии современной политики. При ком рос Ефремов, того и спрашивать, логика была железной.

Или даже попытаться его оживить как кандидата, ибо фигура монументальная, возможно, даже магическая. Ну, бродит же по Красной площади его призрак, наверное...

Пока у Барсегова был выходной, его озадачили распоряжением:

— Арутюн, сделай мне перстень безразмерный от 21-го номера из серебра с цитрином, — повелел Иван Львович своему приятелю, баловавшемуся в свободное от работы время ювелиркой как прямым продолжением своего высокоточного протезирования. — Плачу галлеонами тебе на зелья и учебники.

— Мне бы в нормальных деньгах, чтоб расходные материалы оплатить...

— Как скажешь, обменяю. Сколько тебе времени надо, суток хватит?

— Что, заказ такой срочный? Тогда в повышенной плате...

— Да уговорил, это нужное.

И дантист принялся бегать за цитрином и срочно ваять изделие.

На исходе тех же суток Снейп и директор отправились по указанному адресу, вооружившись палочками и оживляющим перстнем. Естественно, никаких привидений у Кремлевской стены они не увидели. Ефремов в суеверном ужасе повернул украшение, когда главные часы страны пробили полночь. Перед ними явился полубестелесный облик генсека в пиджаке с многочисленными орденами. Интересно, целоваться он не полезет?

— Здравствуйте, дорогие... хм-м... товарищи! — энергично прошамкал дух. — Я рад... хм-м... своему возвращению...

Дух протянул разлапистую ладонь для рукопожатия и занёс левую руку для объятий. По телу Ефремова прошёл чувствительный холодок, но ладонь и руку почувствовать было можно на ощупь. Это тебе не привидение и не ?патронус. Но в сочетании с полупрозрачностью — полная жуть.

— Мы тоже рады вашему возвращению, — сказал Ефремов, отстранившись из объятий. — Мы хотели вам вопрос задать...

— Хм-м... Какой? — заинтересованно повёл бровями генсек.

— Как вы думаете, кто из нынешних политиков — маги? — Ефремов решил сократить обмен любезностями с потусторнней сущностью. Хотя она сама — магический объект, и можно было бы перенести её на живого человека... Например, на того же Серёжу Макарова, который в ссылке...

Иван Львович дал Снейпу прочесть свои мысли и получил такой же телепатический ответ:

«Нет, это не ваши бэкапы, это некромантическая магия, а с ней шутки плохи. Придут черти и в ад заберут живьём».

«А за мой камень не заберут?».

«Нет, это жизненная магия братьев Певереллов, не зря Дамблдор носил этот перстень».

— Вы там... хм-м... в гляделки играете? — требовал к себе внимания оживший генсек. — Вы маги... хм-м... телепаты? Был у меня один в подчинении, что ни пожелаю, бывало, хм-м... уже на блюдечке несёт.

Ага, зубровку с фенозепамом, видимо! По поведению заметно.

— Да, мы хотим возродить министерство магии в стране, нам группа политиков нужна. А то баллотируется там один армянин из диаспоры, а нам велено трёх кандидатов найти.

— Хм-м... ну Лавров, например. Его отец — тоже армянин, только тбилисский.

— У меня бабушка и мать... — поддержал Ефремов. — Тбилисские...

Так что берём.

— ...Хм-м... Митрофанов, сын сестры моей жены, в Нагорном Карабахе был... Видать, потянуло... Неизвестно, кто его родной отец. Чёрный он какой-то...

— Может, он просто друг армян?

— ...Хм-м... может и так... Егор Гайдар выдающийся, всё же внук писателя, сам пишет много... Шойгу молодой да ранний, с Гайдаром рука об руку... Про Чурова Медведев говорил: «Ты волшебник»... Жириновский... хм-м... захочет обязательно, если Митрофанова позовёте... Алёшка же из его партии вышел...

— А Зюганова не надо пригласить? — улыбнулся врач, но генсек никак не отреагировал на иронию.

— Конечно зовите, хм-м... он наше коммунистическое дело продолжает...

— Выборка хороша, может и хватит... Спасибо вам, Леонид Ильич, на добром слове.

Брежнев погрустнел, он бы поболтал с магами ещё, лишь бы только его не развоплотили. Но пришлось возвращаться в ад, куда высшие силы делегировали его нейтрализовывать Сталина. При развоплощении генсека Ефремов услышал призрачный голос:

— Вано, тхорник, брось ты эту затею с магами, иначе я буду мстить...

Бр-р, это что, он теперь галлюцинирует или бабка стала чертовкой, в ад забирает? Чтобы стряхнуть ужас, Вано спросил Снейпа:

— Сева, ты на диктофон это записал? А то я забуду все фамилии...

— Я тоже слышал тот голос, не бойся, Джон. Это побочный эффект камня, вызывает родных. Ведь ты бабушку упоминал, вот её и зацепило.

— Не хочу о ней думать, тошно. Она при жизни кровь мою пила, будто я ей неродной... за что?

— Твой отец — еврей... вот и всё.

— Не знаю, жиденком она меня не называла никогда... Жаль, родным диагноза не поставишь адекватно...

Ефремов не спал всю ночь до утра и отбивал мрачные мысли написанием писем политикам. Извел полпачки писчей бумаги. А наутро поплёлся на почту за конвертами. Сусанна даже боялась к нему подойти, настолько он был мрачен, просто туча чёрная. Но сорвался он на уроках в Хоге при подготовке к экзамену по психологии, прямо на малышей, да так,

что даже Тедди расплакался. Нехорошо вышло. Но нервы не железные. Спустив пар, отправился к Макгонагалл за печатью школы, а после поплёлся на совятню рассылать конверты с хогвартским сургучом.

Все восемь политиков откликнулись на предложение из интересу «маг я или не маг». А подстегнуло их сообщение премьера, что страна находится под угрозой иностранного влияния в магических делах, которому они сначала не поверили. Однако, получив официальную бумагу из Великобритании, они забоялись. Хорошо, что в английском конверте лежало русское письмо. Продажная шкурка? Только Ара Абрамян был спокоен как слон. Перстенёк в письме лежал, печаточка жёлтая с серебром. Не забыли о нём, свои — это свои.

Депутатов и министры вызвали в Интернет, куда они явились со своими телохранителями. Выводил их директор школы, а охрану — его бывший бодигард Джек. Жириновский не хотел подавать руки изменнику Митрофанову, проворовавшемуся и провзяточничествовавшемуся. Между ними стал интеллигентный Гайдар, стремясь погасить ссору в зародыше. Шойгу держался поближе к директору, потому что тот написал о своей бывшей поликлинике, в которой было отделение чрезвычайных ситуаций.

— Молодец, наш человек, — одобрил Сергей Кужугетович.

Прилетели они на площадь перед лондонским Минмагии, где их ждал на улице расколдованный Кингсли Шеклболт и восемь бибикающих лимузинов для политиков. Афроангличанин выступил с короткой вступительной речью перед толпой людей:

— Господа русские политики, в этот знаменательный день вы подвергнетесь испытанию

естества на магию. Вас доставят на особый полигон, где вы должны сами найти себе дорогу. Кто собьётся с пути, тот, к нашему сожалению, останется за бортом магической жизни. Оставшихся встречу я сам и мои замечательные волшебные друзья.

— Я не ссыкло, — нагло заявил Владимир Вольфович. — Я пионером был, в зарницу в Артеке играл.

— Все были и пионерами, и комсомольцами, — отрезал Зюганов. — Только кто компартию сохранил, а?

Кингсли, видя назревающий конфликт, поспешил дать отмашку министерским автомобилистам, предупреждённым, что на лимузинах летать нельзя. Политики расселись в машины, окружённые охраной.

Иван и Джек, помахав им рукой, скрылись за поворотом, чтобы спрятаться в Ассамблеуме на ближайшие четыре часа, в течение которых Хогварс-Экспресс домчит пассажиров на двойной скорости до Хогсмида. Промозглый июньский Лондон не вызывал желания гулять по нему. Это у молодёжи была мечта туда попасть, а орденцам он уже приелся. К тому же, надо было выцепить из дома птицу Блбул и привезти в Хогвартс вместо феникса Фоукса: таково было обязательство перед магами школы.

В Хогвартсе-Экспрессе царило одиночество. Восемь купе были набиты людьми, но никто не совал носа за пределы, кроме Ары Абрамяна, бросившего охрану и праздношатающегося по коридору. Он ломился во все двери с бутылью огневиски и предлагал каждому выпить с ним на брудершафт. «Косноязычного армяшку» послали все, кроме Сергея Викторовича, даже разомлевший Шойгу. Два собрата по крови пили вместе, закусывая детскими сладостями, позаимствованными на тележке. Министерство оплатило всё, и даже вагон-ресторан, откуда люди хапали пиццу и бутерброды с икрой на закуску. Лавров, почуяв, что виски пьётся подозрительно легко, методично спаивал национального конкурента, да так, что тот упал на кушетку и захрапел.

Итого, на полигон высыпали всего семеро. Сквиб Чуров увидел за верхушками леса изумительный «Диснейленд», но холодок страха пробирал его до глубины души. Жириновский, упившийся до свинского состояния, буквально обоссывался от страха и побежал в ближайшие кусты на опушке, отлить. На него набросились трое: Чуров, Митрофанов и Зюганов, драпающие от жутких руин на крейсерской скорости. Надо ли говорить, что либерала в буквальном смысле втоптали в кусты? ?непарламентские матюкаясь, политики подавали ему руки с запоздалыми извинениями, но он вызвал своих телохранителей доставать его из колючек.

Оставшиеся трое пробрались в замок, где их чиновные пьяницы решили, что у них зрительная иллюзия во хмелю.

— Мужик, ты кто? — осмелился вопросить Шойгу.

— Егерь я, да ключник, а ещё — истопник, — скромно ответил Рубеус. Негоже профессорским званием похваляться. Жалея выпивших, он сколдовал на них Энервейт Дженио, отрезвив хапом всех троих.

— Котельщик, стало быть? — посвежевший министр МЧС совал ему опивки огневиски, чтобы тот выпил с ними за успех мероприятия. Хагрид не противился, а одним махом засосал огромный глоток прямо из горла, опустошив бутыль.

Дальше был парадный вход и Минерва с Кингсли Шеклболтом в окружении половины ордена Сокола. Детей, ещё не покинувших школу на каникулы, распихали по гостиным и предоставили им возможность ходить на голове, только в коридоры не вылезать. Троица пахнула на даму перегаром, и она тихонько послала Невилла на кухню с приказом вина не подавать, а заменить его на тыквенный сок или цитрусовый компот.

Кингсли приветствовал кандидатов в министры магии с душой. Их ждал омнисинематографический фильм о магии, искусстве ей управлять и знаменитых волшебниках, снятый для первогодков и показанный Доусоном. Потом было пение Распределяющей Шляпы и свист армянского феникса. («Вот бы Ара Аршавирович посмотрел!», — сокрушался Иван Львович.) Лавров думал о горизонтальных перестановках и мысленно примеривал на себя портфель минмагии. Шойгу пел в голос, подпевая шляпе. Гайдар тихо поражался величию Хогвартса. Ничего себе, пригласил этот педагог экстрасенсов. Это вам не в окно сигануть.

Охранники же завалились в сам Хогсмид, маг тащил маглов и сквибов силком туда, куда они не могли найти дороги. В самый паб “Три метлы”, где насосались пива в кредит, а когда мадам Розмерта отказалась брать магловскую валюту, погромили?ползала и драпанули оттудова обратно на станцию.

Ближе к ночи Минерва вручила Ефремову портключ до Красной площади в виде посоха волхва, за который можно было держаться всем, кому надо. Арефакт сработал около полуночи, когда бедолага Абрамян ехал в поезде в Лондон, на Кигнс-Кросс, а его бодигарды не решались его разбудить, пока сам не проспится.

Через неделю напечатали бюллетени для голосования в Госдуме и Чурову привалило работы. Разобиженный на естество, сквиб воротился от деятельности, но ему в помощь прислали иностранного наблюдателя, некоего Артура Уизли. Он был какой-то ебанутый на всю голову: с детской радостью рассматривал сканеры для бюллетеней, глазел на электрическое освещение и провода, будто видит их впервые. А ещё у него была дирижерская палочка в рукаве, которую он время от времени доставал и водил над кипой бумаг, левитируя её по воздуху, шепча околесицу... Вот психа прислали, он, верно, думает что он фея. Это что, тот лысый с усами будет таких же юродивых плодить? Вроде он при голове был, только зачем они в окно сигали, а потом долго ехали на красном паровозике? Всё утонуло во хмелю. Как бы то ни было, а голосование проводить надо. Кворума только не хватает — вся фракция ЛДПР не явилась на выборы. Справедливая Россия сидит, но Митрофанова нет. Хорошо, что он не лидер, а так, медийное лицо на ток-шоу. Однако нелегкая принесла святейшего гостя, патриарха Алексия II. Слухи, что ли, дошли? Святой отец посмотрел воочию список кандидатов и, удостоверившись в правдивости информации, отписал в «Твиттер»: «Греховодники! Министра ведьмаков выбирают!».

Кандидаты на загадочный пост в зале отсутствовали. Вообще, процедура выглядела странно, ведь обычно министров назначал президент, а не выбирала Дума. В зале заседаний царила оживлённая нездоровая атмосфера. Многие щёлкали камерами телефонов, фоткали бюллетени с надписью: «Выборы на пост министра колдовства и ведьмовства РФ». Наконец Чуров дал сигнал к началу. Голосовать специально решили бюллетенями, а не электронно, чтобы не сбить магической энергией работу счётной системы. Несмотря на отсутствие кворума, решили голосовать сегодня, пока ещё шум в прессе не достиг апогея.

Наконец, вошли кандидаты и сели отдельной кучкой на всеобщем обозрении. Всем им было не привыкать быть на виду. Однако согласиться на столь экзотический пост — это было вызовом их политической репутации.

После приключений в Хогвартсе у них остался осадок невероятности происходящего, который они забыли как пьяный сон.

После проверки магических способностей оказалось, что у всех троих они примерно одинаковые. У Лаврова была большая тяга к Легилименции, а у Шойгу — к заклинаниям, особенно к боевым. Гайдар ничем особо не выделялся. К тому же, он очень плохо выглядел, и парламентарии неохотно отдавали свои голоса, предполагая, что дед скоро помрёт. А потом перевыборы. Кто-то пошутил, что надо было представить астрологические карты от Глобы, но на этом вдохновение парламента и закончилось.

Чуров поглядывал новости в Интернете, пока шло голосование. Интересно, как взбеленились все так называемые маги и ясновидцы. В один голос они кричали, что эти выборы — профанация и попытка взять под госконтроль их бизнес. Голосование затягивалось. Чуров слышал, как за дверями зала стягивалась армия журналюг. Его уже передёргивало от перспективы объяснения о ситуации этим стервятникам.

Ноосфера также не оставалась безучастной к событиям, Ленин и Дамблдор пристально следили за ходом голосования, азартно болея за разных кандидатов. Гайдар отставал в рейтинге, и души магов спорили об идущих нос к носу Лаврове и Шойгу. Ничего там на небесах не предрешено, свою судьбу формировали люди, взаимоподпитываясь от эгрегоров. Дамблдор ставил свой запас лимонных долек против кепки вождя, что Шойгу победит. Всё-таки сейчас России был нужен не дипломат, а решительная рука, почти военная. Да и в народе Шойгу популярен. Да и колдомедицина была ему гораздо ближе, что было на руку его духовному наследнику. А об успехе Ефремова Дамблдор пёкся с почти отеческой снисходительностью. Тем более, его эксперимент по легализации и интеграции магии в отдельно взятой стране свершался на его глазах.

Наконец, последний бюллетень был сдан. Несколько томительных минут ожидания подсчёта голосов — и всё будет решено...

Внезапно к Чурову подбежал один из помощников.

— Несколько бюллетеней выглядят... странно. Совершенно одинаково. Он показал стопку примерно из двадцати листов.

— Как так?.. Кто-то копир пронёс?.. Или это волшебные штучки? — возмутился председатель избиркома.

Он посмотрел внимательно на бюллетени. Все они были за Гайдара. Ну, отжигает дедушка. В итоге из 390 присутствующих бюллетени подали... 420. Мёртвые души просто!

Чуров посмеялся. Даже с этим примитивным мошенничеством Гайдар набрал 70 голосов. Приказав снять его с голосования, Чуров нашёл проказника глазами в толпе и погрозил пальцем.

Гайдар никак не отреагировал, это его дочь рассылала спам во время голосования, яростно ратуя за отца. Подсчитав общее количество голосов, Чуров почесал затылок. 185 за Лаврова, 188 за Шойгу. 17 воздержались. Сейчас будет ОГОНЬ.

Помощник объявил результаты голосования. Его речь ещё не закончилась, когда в зале поднялся гвалт:

— Обман! Подтасовка! Лавров министр!

Депутаты начали спешно кооперироваться и самостоятельно считать, кто за кого голосовал.

Гайдар сидел и хохотал в кулак. Ему явно доставляла удовольствие эта неразбериха.

Чуров взял микрофон, чтобы призвать народ к порядку, когда внезапно увидел, как в другом конце зала распахнулась дверь. В помещение стремительно вошёл высокий негр в синей мантии до пола и с серьгой в ухе. Кудахтание в зале мгновенно стихло. Негр подошёл к стопке бюллетеней, постучал по своему горлу длинной палкой, такой же, как у этого Уизли, и неожиданно оглушил трубным басом весь зал:

— Джентльмены, прошу внимания.

Всё внимание и так было у него.

Он ещё раз взмахнул палочкой — и стопка бюллетеней засияла голубым светом, а затем сама собой разделилась на четыре кучки.

—Я применил к бумагам заклятье выявления подделок и заклятье сортировки. Вот эта кучка — подделки, которые не учитываются. Согласно правилам голосования, кандидат, за которого были представлены поддельные бюллетени, снят с голосования. Заклятье отделило легитимные результаты от фейковых, и, согласно заклятью сортировки, я могу подтвердить, что портфель министра колдовства и ведьмовства достаётся уважаемому мистеру Сергею Шойгу.

Гробовая тишина, вызванная столь открытой демонстрацией магии, постепенно сменилась робкими хлопками.

В зале вновь закричали.

— Шойгу наш министр!

— Даёшь волшебство!

— А где мне взять такую палку?

Чуров закрыл руками лицо. Иногда Дума откровенно напоминала ему детский сад.