Звартноц и его обитатели (джен)

В назначенный час Минерва, как и было оговорено, дожидалась коллегу у себя в кабинете.

— О чём же Вы хотели со мной поговорить, профессор Лонгботтом? — профессор кинула на Невилла проницательный взгляд поверх прямоугольных очков. — Присаживайтесь, не стесняйтесь, — она кинула Невилла на кресло, стоящее перед своим столом. — Итак, я слушаю, — повторила Минерва, наблюдая, как коллега неловко ёрзает на кресле.

Невилл тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.

— Вот Вы просили персональный Интернет, но я предлагаю провести в Хогвартс широкополосную линию, чтобы маглорождённые дети могли звонить родителям. Все камины к сети не подключишь и на всех сквозных зеркал не наберёшься.

— Широко... роко... поло... Что это значит? — нахмурилась директриса.

— Это значит, что связь будет устойчивой. Как широкий дымоход в камине.

— Хм... И чем установка этого... этой полосатой линии может обернуться для школы? Ведь при расширении дымохода неизбежны разрушения, стало быть, и при проведении этого широкого Интернета мы можем столкнуться с... проблемами. Я верно понимаю? — Минерва снова кинула на Невилла пронзительный взгляд, отчего тот невольно ощутил себя первокурсником на уроке трансфигурации.

— Не совсем. Это разгрузит совиную почту, совы будут только посылки доставлять. А дырочки для провода линий невелики, — Невилл вынул из кармана мантии обрезок витой пары. — Это вам не прокладка водопровода и канализиции в уже готовом здании. Наверняка, тот директор Блэк волновался не меньше, а уж его завхоз просто лопался от злости.

— Но директору Блэку, насколько мне известно, не доводилось столько воевать с попечительским советом школы за право установить в здании элементарные удобства, — невесело усмехнулась директриса. — Вы себе даже не представляете, Лонгботтом, скольких нервов мне стоило официальное трудоустройство Ваших друзей в Хогвартс. Можете вообразить, что начнётся, когда попечители узнают, что в школу чародейства и волшебства внедряются откровенно магловские технологии? Жалобы в Отдел по противозаконному использованию изобретений маглов — это самое меньшее, что нам грозит!

— Изобретения маглов в Хогвартсе? Желаю удачи! — злорадно хихикнул лёгкий на помине директор Блэк со своего портрета.

— Хотите сказать, что я незаконно использую магловские изобретения? Но при этом забываете, с чьей подачи в Хогвартсе появились так называемые мобильники. Работающие магловские мобильники, — Минерва сделала особый упор на слове «работающие». — Думаю, не ошибусь, если предположу, что Министерству о них тоже ничего не известно?

— Но вы же знали, что маглородки таскают с собой мобильники, Вы сами сидите по ночам и играете в стёклышко Джека на его ноутбуке! И тот срам, за который он так боялся, тоже смотрите. И скрываете машину от минмагии!

«Она хочет обзванивать маглородителям, которым уже привыкли к совам, но сов оставляем для посылок. И ещё ей хочется сидеть в Фейсбуке в одну харю, а детям — хер», — подумал Невилл. «Она предложит гонять по пустякам говорящих патронусов, которых не все умеют вызывать, бумажные самолетики, как в Минмагии... Или текстовые галеоны с протеевыми чарами, но на галеонах много текста не поместится, если бегущая строка... В чём проблема через сквозные зеркальца связываться? Закупить их и заколдовывать морока.

Чтобы провести Интернет в Хогвартс, нужно иметь магический сервер, чтобы трафик можно было оплачивать галеонами, и магический форум, скрытый от маглов».

— Как бы там ни было, министерство не одобрит использование. Но как вы со свой стороны держите незарегистрированное магловское устройство, да ещё просите новое! — дерзил Невилл.

— Скажу по секрету, Невилл, министерство не знает о происходящем.

— Это я уже понял, остаётся только закрепить нашу договорённость. Дети смогут оставить сов для посылок и звонить родным, а также изучать магловедение на живом примере. А ещё узнавать новое, если профессор магловедения введёт отработки по перепечатыванию книг, и посылать на сервер.

— Посылать куда?

— На главный компьютер Хогвартса.

— Но как мы организуем установку компьютеров без вмешательства маглов?

— Это я беру на себя. Ученики Ивана Львовича — взрослые люди с профессией и связями. Косяки, неизбежные косяки подправим Обливиейтом.

— Хорошо, согласна, но установим ограничение по сайтам или создадим магический форум, доступный только магам, а родители маглорождённых учеников смогут попасть туда строго по «инвайтам», и естественно у них будет доступ только в разделы, разрешённые для группы родственников, и в личные сообщения.

— Тогда группа магических мастеров оборудует сервер, только мне нужны средства на приобретение пяти ноутбуков и самого сервера. К сожалению, главный по компьютерам лежит в лазарете с ожогами, разрешите подключить к этому Гермиону, всё равно ей придётся вести зелья взамен убитого Слагхорна.

— Как Гермиону? — было заметно, что Минерва раздражается. — Она же раззвонит по всему мининестерству, стоит ей показать эти штучки Свекру.

— Гермиона ничего не скажет. Это настолько интересная и сложная задача, что её это увлечёт. Ей надоела рутина, и она бы с радостью взялась за эту работу.

Глаза выдержанной Минервы загорелись огоньками алчности:

— A какой телефон вы мне купите? Я же не разбираюсь в этом, в отличие от тебя, Невилл! Я хочу, чтоб там был Интернет.

— Вот заработает Интернет в Хогвартсе, мы поставим роутер , чтобы не долбить стены, компьютеры в гостиных будут ловить сигнал, а Ваш телефон тоже. Его можно даже будет подключить к ноутбуку, и в ноутбуке будет сигнал.

— Ой, как сложно ты рассказываешь, но такой телефон мне купи.

Гера являл собой невероятную комбинацию раннего детского аутиста, но при этом был экстравертом и любил знакомиться не только по Интернету. Просто его своеобразность не все выдерживали. Но после приключений с Иваном Львовичем он просто расцвёл, почуяв, что его кумир в нём искренне нуждается. А уж перезнакомиться с Ассамблеумом вживую ему было всласть, круче, чем иметь девушку. Хорошо, что Катя понимала его, так после нападения Малфоя и чествования в Хогвартсе стала поттероманкой и пошла в колдовскую ШРМ. Новый друг появился сразу, как Гера походил на ращение зубов к Арутику. В принципе, уколы поставить мог любой из его знакомых медиков, но они отказывались колоть в рот, пусть уж это делает стоматолог. Парни болтали перед уколом, в который Арутюн Геворкович добавлял анестетик, и это прокатывало без осложнений. Зато Гера мог дойти до Снейпа и получить полноценный зачарованный сон. После курса лечения они пошли к Тевудеру выбирать палочку. Но забирать экстраординарную палочку пришлось не сразу, Тевудеру требовалось время на её изготовление, а Герке в тот раз было некогда. И вместо него пошёл Ефремов, хотя можно было переслать совиной почтой. На доставку они не надеялись, ибо потеряют ещё по дороге.

— Вот тебе, Арутик, и палочка из ствола жимолости. С жидким ядром, ядом мантикоры.

— Да жалко мне, куст же был, ягодами плодоносил. Клёво же, вкусно. Я бы их растил и ел, а колдовать, я не знаю, некогда учиться.

— Это тебе не в Фейсбуке сидеть круглые сутки. Гера на тебя уже донёс. И программировать ты сам научился, я-то старый. Мне кино какое в Интернетике посмотреть, да трансгрессировать. Вот и всё. А так я ко всем этим компьютерам и кнопкам под дулом автомата не подойду. Всё это блядство уничтожит цивилизацию. Вон как в прошлый раз с Волдемортом получилось.

— А я так до конца книгу по «Си-плюс-плюс» и не прочёл, — Арут асинхронно покрутил обоими указательными пальцами у висков. — Мозгов не хватило. Так и с магией, начну изучать и брошу.

— Так хоть костеросту сварить, не у Гермионы же покупать.

— Да пакостное оно, хоть и дорогое. Паук-птицеед, клыкастая герань, плотоядная капуста и рука скелета... Что, я на кладбище пойду трупы выкапывать? У меня санитарная книжка пропадёт.

— А как ты себе представляешь патанатомию?

— Ну повырывали зубы у трупов и буде. Я людей люблю лечить.

— Геронтофил ты, Арутик. Деды к тебе приходят, а ты им зубы лепишь на 50 тысяч. А как помрут они завтра? И зубами твоими не поедят?

— Почему деды? Всем старше 12 лет можно коронки ставить. Смотря как выбьют.

— Вот и доболтался. Импланты — опасно. А зелье уваривается. Ну, хочешь, Гурген с Джеком будут скелеты тебе привозить?

— Ладно, будем варить. Давай палочку.

— Завтра в Ассамблеуме.

И Арутик стал шуровать в школе не хуже Ганжи из «Большой перемены».

Когда Арутик прознал про бэкапы и историю семьи Дамблдора, он подзудил Нева, мол, пошли Галлеоныча к Аберфорту и распакуй бэкап Арианы и спроси, чьё заклятье её убило, чтобы старик не мучался неизвестностью. Заслать Ефремова в «Кабанью голову» было несложно, он там пропадал, пристрастившись к мяса полувидима и фиолетовому вину. Телефон для закачки бэкапа выманил Арутик под видом отправки в чистку зарядной клеммы. Так как наша компания теперь не просиживала круглые сутки в Хоге, телефоны приходилось заряжать, но у Ивана Львовича была самая замызганнная. Клемму парни почистили, но и закачали бэкап, запрограммировав его на джойстик, так как у Ивана Львовича была привычка его оглаживать вокруг, иногда задевая программные жесты. Чтобы насладиться зрелищем, они решили воспользоваться Ассамблеумом, благо, новая Нокия E52 допускала соединение с пультом доски. Даже маскировать аметистовую следилку не пришлось, Ефремов бы её опознал. Те значки, которые тогда подсунула Минерва, заграбастал Арут, надеясь накопить на дубльдум и экспериментировать со следилками. Гера предлагал срастить магловские технологии и обрабатывать следилки дубльдумом мобильника. Только вот от программирования клавиши они отказались, вдруг он невовремя её вызовет, а бэкап потом новый покупай. Решили сделать умнее, самораспаковывающийся бэкап при соприкосновении с аурой Ефремова. Бэкап задублировали куда только могли, на флешки и два мобильника, и приступили к экспериментам. На микрочип бэкап записался на ура, но тут-то начались сложности. Полить оборотным зельем — чип окислится, придётся действовать иначе. Как втереть ауру в чип и как её, главное, раздобыть Пленку Кирлиана. с магопаспорта отодрать? На помощь пришла Катя, прознавшая о шалости.

— А нас в Симороне учили фантомчиков с головы снимать, с высшей чакры Сахасрары.

Точно, снять фантом и втереть в чистую плёнку Кирлиана. Только в драконьих перчатках. Это Арут резиновые предлагал, но для ауры это не изолятор, запачкать можно. Фантом снимать поручили Катьке, делов-то, всего поводить над головой сидящего преподавателя. Она девочка, ей простят. Фиал ей выделили на хранение фантомчика. Что она вскорости и сделала. Втёртую пленку приклеили на чип, на что и пустили ту же Катю посмотреть на портрет Арианы да чип приладить. От Гургена они узнали, что Галлеоныч собрался пить у Абера, потому что сам Гурген и был приглашён. И тогда взрослые дуралеи засели в запертом зале Ассамблеума.

«Кабанья голова», как и всегда, не отличалась ни уютной обстановкой, ни изысканным меню. Да и Аберфорт, судя по реакции, не был особо рад видеть обоих друзей. Они заказали по жбану фиолетового вина и стейку из полувидима, но Аберфорт из вежливости приветливо уселся за барной стойкой. Может, хоть и нешибко званые гости увеселят. Особенно младшего, хотя тому уже было семнадцать. Впрочем, сейчас обоих всё вышеперечисленное нисколько не волновало. Они заказали по жбану фиолетового вина и стейку из полувидима, но Аберфорт из вежливости приветливо уселся за барной стойкой. Может, хоть и нешибко званые гости увеселят, всё же Джон Фелкон не та фигра, чтоб его обижать...

— Гуго, вон глянь, от портрета тень отделилась, а мы ж не пили ещё.

— Да это же Ариана ожила, сестра младшая наших братьев Дамблдоров. Мне Гера рассказывал, она погибла при странных обстоятельствах.

— Да ты на Абера посмотри, он же красными пятнами пошёл. Однозначно давление, спасать надо. Уж кровь бы носом пошла, всё бы к лучшему, — резюмировал Галлеоныч. — Ты не знаешь, что у нас в укладке осталось?

— Джеку надо позвонить, он её ревизирует и пополняет.

— Да, но стоит она у тебя в комнате. Срочно дуй в Хогвартс, подхвати, а то ещё инсульт деда хватит. Ему же лет стопятьдесят. Нас Минерва в Азкабан посадит за неоказание...

Аберфорт сдавленно кричал и неразборчиво причитал, поминая Моргану и Мерлина. Ариана ступила на деревянный пол.

— Дедушка Персиваль, это я. Как хорошо, что мы встретились.

— Да я не дедушка Персиваль, а брат Аберфорт. Я постарел, а ты нет. И вообще, откуда ты пришла, ведь мертвые... у меня нет воскрешающего камня, а у Альбуса был.

«Стоп, — подумал Ефремов, — а у меня он есть, в принципе». Обшарил карманы — нету. Нет, это известно, чьих рук дело. Надо изъять диск с бэкапами и уничтожить.

— Я с портрета пришла, в меня вдохнули жизнь на час. А потом я уйду в мир теней.

Она взяла вполне плотской рукой деда за руку.

— Ариана, ты хочешь поесть? Ты, наверное, голодна после стольких лет на портрете?

— Да, давай тыквенный пирог. Я являлась на час многим, но никто даже не подумал меня накормить.

— Ну я же всегда заботился о тебе, после смерти мамы, после ухода Альбуса... А кому ты являлась ещё? Кто обладает воскрешающим камнем такой силы?

— Они называли себя поттероманами или ролевиками.

— Что они с тобой делали? Надеюсь, не то, что те мальчишки из твоего детства?

— Они разговаривали со мной, но иногда трахались меж собой, а меня заставляли на это смотреть.

— Мерлин. Это бесчеловечно заставлять проходить тебя снова и снова, но жуе со стороны. Ты помнишь, как отец сгнобил тех маглов?

Где-то лопнули бутылки вина, вот такая стихийная магия пошла. Боже, опять ПТСрщики? Да сколько ж их можно. Гера. Ну да, Гера говорил, что Альбус — гей, а Абер — зоофил. Ну и семейка. Мы-то думали, что хоть одна ты нормальная, но ты тоже непроста.

— Мерлин, фиолетовое вино... Его добывать из полосатого винограда замудохаешься, а настаивать — ещё хуже. Ты всегда боялась колдовать, но не колдовать не могла. Давай, скажи мне, где живут те ролевики, и я убью их и сяду в Азкабан.

Ясно, фобический невроз. С интеллектом и памятью всё в порядке, только с Абером казус вышел из-за старости. У Абера пошла носом кровь. Ну хоть это его спасёт на время. Ариана ела лакомство и плакала.

— Ариана, расскажи мне, как ты умерла? Альбус мучил себя всю жизнь и видел тебя в зеркале „Еиналеж“ с ребёнком на руках. Ты могла продолжить род...

— Да где же Гурген с укладкой?

А, вот и он.

— Там в Ассамблеуме Гера с Арутиком сидят, на нас смотрят. Это они подстроили.

— Да я уже догадался, это долбоёбы наши.

Аберфорт гундосил, прижимая к лицу полотенце:

— А кто тебя убил, ты помнишь? Я? Альбус? Или ты и сама не видела этой Авады?

— Геллерт.

Новый всплеск магии, теперь уже по лицу Ефремова.

— А ты не врёшь, чтоб утешить меня?

— Я призрак во плоти, а призраки не умеют лгать.

Да, на портрете пустой пейзаж в раме, во плоти она. Вот оно как бэкапы распаковываются без воплощения. Всё-таки она живая и без нанесения на мысленный или телесный носитель. И ей надо Сибазона уколоть. Ефремов заговорил:

— Так, теперь будем вс-с-с-се леч-ч-читьс-с-ся...

Что это за шепелявость?

— Еф, да у тебя язык раздвоился! — радостно воскликнул Гурген, доставая мобильник. Конечно, сфоткает и выложит в Ассамблеум. Говнюк.

— Ж-жеркало мне!

Ариана достала из кармана пудренницу и подала гостю Аберфорта. М-да, сплит языка, прямо змеиный язык.

— А ты теперь сможешь на парселтанге разговаривать? — не унимался юнец. — А то мне поговорить не с кем.

— Аберф-ф-форт, у ф-ф-фас-с-с давление подняло-с-с-с-сь. Дайте померю.

— У вас ни палочки, ни льдинок.

— Зато у нас целый чемодан лекарств, — успокоил Гурген. — Закатывайте левый рукав.

Гурген открыл укладку и извлёк тономентр. Намотал манжету Рива-Роччи и стал накачивать. Иван Львович одел фонендоскоп и следил за манометром.

— Спус-с-с-кай!

Да, цифры внушительные, предынсультные. Магнезию в попу? Не, бережнее капотен под язык и Сибазон в вену, так как приступ стрессовый. Гурген снял манжету и предоставил все дальнейшие манипуляции врачу. Конечно, старика учили поработать кулачком перетянутой руки, вкатили инъекцию, положили ватку и велели согнуть руку в локте. Ариана тоже получила своё, глядя на спокойное поведение брата. Пусть оставшееся время в теле она побудет спокойной. Жалко, полечили, и она улетит на портрет. Может, она не будет плакать какое-то время с портрета, бог даст.

Только вот с раздвоенным языком что делать. В Мунго нельзя, там репортёры дожидаются, жёлтая пресса. Помфри вообще стала сдавать последнее время, но за больничным надо заглянуть. Сколько ещё эта дрянь продержится? Хрен с ней, с ШРМ Звартноц, но как преподавать и лечить в Хогвартсе? Поппи внимательно излазила весь рот с палочкой, ничего умного не заключила, но пергамент для Минервы настрочила. И предложила по своим каналам вызвонить по камину полугоблина Райзенберга из Мунго, из отделения проклятий крови, которые и не с такой фигнёй сталкиваются каждый день.

— А он надёж-жен? В с-смыс-с-ле, утешки информашии?

— Могила. Но стоит недёшево.

Ничего, прибе?гнем к нему в крайнем случае. А пока кто натворил, пусть и расхлёбывает. Пусть Арутик зашьёт, он же у нас дантист. Стихийно наколдовал, пусть и опосредованно. Обойдёмся без магии.

Галлеоныч ворвался в Ассамблеум, развевая полы пальто, аки Снейп мантию. Бессвязно и шепеляво отругал Барсегова за безалаберность, за то, что он взрослый ответственный человек с семьёй, двумя детьми, а стал конфидентом и компаньоном по неразумным забавам для городского сумасшедшего...

— Но Герман вполне адекватен на мой взгляд... Уж я тоже проходил цикл психиатрии и повидал полных инвалидов по голове, и они на Геру непохожи.

— Он инф-ф-фантилен, у него нет с-с-семьи. Вс-с-сё, погнали к тебе на работу, будешь ш-шить.

— У меня рабочий день закончился. Меня в клинику не пустят.

— Транс-с-с-грес-с-сируем внутрь.

— Так это вне этикета?

— Ж-жабудь. Ты натворил, ты и ис-с-справляй.

...Язык шили не кетгутом, который Арутик недолюбливал, а синтетическим шовником, который потом нужно было снять. Но через день Ефремов заявился к Барсегову на приём, почти расталкивая остальных пациентов, и пожаловался, что швы разошлись. Арутюн отказался шить вновь, ибо это только слизистую портить. Ибо травма магическая и лечить её, видимо, надо магическими средствами. Джек, видевший художества Гургена в Интернете, весьма обрадовался возможности подшутить над старым другом и прислал SMS:

«Ты ведь у нас школьный психолог, правильно? Так вот, если к тебе с проблемами придут, покажи им язык. Вот уж где проблема.

P. S. И учи парселтанг, у тебя получится».

Ефремов был готов разбить телефон, но останавливала его цена и ценность хранимой там информации.

«Обмудок». Был ответ на такое дурацкое сообщение.

Идти к неведомому Райзенбергу не хотелось, платить тоже, ибо остатки сворованных из банкомата денег он перевел на счёт дочери, и теперь надо было договариваться с ней, а домой в таком виде он появляться не желал. Стресс для Ирены, то мать в пуху, то отец с двойным языком. Ещё и на неё какое проклятье перепадёт. Впрочем, если рассуждать логически, Филиус Флитвик тоже полугоблин, значит может воспользоваться магией гоблинов, не зря же чары и заклинания преподаёт.

Ефремов заперся в малой башне до окончания занятий по чарам, отправив домой SMS, что не сможет ночевать дома из-за неотложных дел в Хогвартсе по поводу Звартноца. Перед ужином он отловил Филиуса и пожаловался на хворь и школьную фельдшерицу, которая уже накладывала и Эпи?скей, и Фините Инкантатем, но безрезультатно. Флитвик ему не поверил и повторил их с гоблинской силой, пожурив простую колдунью за безалаберность. У него получилось лишь склеить две половинки языка на несколько секунд. Долго пробормотав диагностические заклинания, он выдал:

— Сильная магия. Уровня Альбуса Дамблдора. И стихийная. Вы не ссорились, например, с Аберфортом?

— Нет, с-с-сэр.

— Но снимать её надо на источнике магии тому, кто нанёс это заклинание.

— Гера ож-ж-ж-живил Ариану... моим ож-ж-ж-живляющим камнем, — виновато, как школьник, промямлил Ефремов. Перед целителями лучше не лгать, а то потом диагноз неверный выставят. А это идея, хоть раз использовать дар Дамблдора.

— Так пойдёмте же в подземелья к источнику. Оживим заклинательницу и полечим.

Так они и сделали, прихватив с собой шприц с Сибазоном. Ефремов улёгся на источник и обернул кольцо с оживляющим камнем вокруг мизинца, думая об Ариане. Та явилась бестелесной, почти призраком, так что укол было ставить некуда. Ариана плакала, но взялась за раненый язык после недолгих уговоров. Вполне материальная слезинка капнула точно в рот больного и язык сросся, возвратив больному способность спокойно есть и говорить.

Гурген и Гарри засели в Малой башне, решать оргвопросы предстоящей командировки. Надо было поизучать соответствующую литературу, как именно измерять магический потенциал предполагаемых артефактов. Говорящую шляпу отмели сразу, не наденешь. Гарри ископал первую инструкцию быстро:

— Берёшь карту города-района, берёшь ритуальный серебряный или костяной ножичек, берёшь мел, ставишь вокруг карты закорюченную рамку-опеку мелом, можно использовать арабские буквы, пару каких-нибудь драгоценных камушков, полоснуть по лапе, вымочить в своей крови кольцо, снятое с мертвеца в полную луну в волчий час, подвесить его на три сплетённых волоса девственницы, использовать как маятник. Вызвать духа прадеда, юзнуть маятник. Если всё сделано правильно и магия есть — наступит транс с судорогами мага.

— Не, я не хочу биться в припадке и тебе не советую. Я могу тебя не вывести из него. А кольцо с руки мертвеца я бы и мог достать, но в морге все актируют. Не дадут. А могилу эксгумировать чи карели. Нельзя. Это грех. Я тут книжку по лозоходству нашёл, рамки купил, вот тестирую. Они тут крутятся как сумасшедшие, нужный градус не показывают.

— А ты в другое место ходил? Где магии меньше? На стадион, например, или в лес?

— Ходил, там то же самое.

— Прибереги рамочки, будет запасной вариант. Тут источник силы стоит с большим радиусом действия. Его Флитвик открыл своих опытов. Он же полугоблин.

— А, теперь понятно, что он Львовича от языка вылечил.

— Какого Львовича и от какого языка?

Гурген показал фото на телефоне.

— А, Фелкона.

— Да теперь ему таиться не от кого, он вскрылся. Фелконом его только ученики зовут. Да и то по привычке. Ты лучше варианты предлагай.

— Животное-поисковик. Селеноид фелис, крыса, выпоенная кровью мага, ведущего его. На выпаивание уйдёт месяц.

— Люсине осталась в питомнике с котом, пусть нарожает котят, а мы их там оставим. Полнолуния нипочём отслеживать. Крысу я могу в лаборатории достать, но чтоб она меня каждый день кусала за палец. Мне больно будет.

— Ну я маг, я буду выпаивать. А ты меня только проводишь к объектам, ты же местность знаешь.

— А командировка срочная.

— Ещё один вариант, зелье на грибах истины.

— Ты сваришь? Снейп злой, что Львович покалечился и Гера его подставил, злой на всех, и на Арутика тоже. В школе его видел?

— Не ходил, меня ваш Львович в отпуск отпустил. На подготовку. ученики в боевой магии смыслят.

— А ты послушай, как Снейп бушевал, Гера записал по Скайпу.

«Добрый день, господа. Или же не очень? Хотя, конечно, добрый. Такая неожиданная слава не могла вас не порадовать. Удивительный случай, должен заметить. Трое образованных, уважаемых людей открыли новое заклятие, доселе неизвестное магам! Оно принесёт магическому миру неслыханную пользу, вас будет знать каждый первокурсник! Вы будете удостоены ордена Мерлина первой степени! Как же могло жить наше общество без вашего открытия? Я лично напишу в министерство, чтоб вас приставили к награде! Что ж вы глаза-то отводите, вы же герои века, фото уже во всех газетах! Сколько же баллов получил каждый из наших героев на выпускных экзаменах? Сколько? Мало! Надо было дать в два раза больше! Недооценили вас экзаменаторы! Вы только посмотрите, какой изящный изгиб, какой аккуратный разрез, как родной! Что, кушать неудобно? Зато какая индивидуальность, ни у кого подобного нет! А что мы слезу пустили? Языком вытри, длины хватит! Что смотрите на меня, как первокурсники на Хагрида?! Идиоты! Жалкие имбецилы! Чему вас учили?! Какая некромантия, чем надо было думать?! Вы даже сидеть этим местом нормально не в состоянии, а ещё им думать приноровились?! Позор нации!».

«Да мы же вас оживили, неужели не приятно жить на свете?».

«А я просил вас меня оживлять?!».

«Дамблдор просил. И интервью с исследованием вы проходили по его просьбе».

Снейп умолк, вероятно, думая о Дамблдоре. И больше ни с кем не разговаривал в последнее время. Эх, я присутствовал при стихийной магии, надо было сделать выводы и принять меры предосторожности. У нас каждый форумчанин может кого угодно оживить. Кстати, ты бы с Арутом позанимался, он климатик всего лишь. На боевую его поднатаскай. Он не воевал. А сидел себе в поликлинике и лечил. Ты же видел его распределение. Он зашился, кстати. Теперь шляпа его принимает. Распределила на факультет лекарей. Ну да, нам до настоящих факультетов ещё далеко.

— Хорошо, позанимаюсь с ним отдельно. Но чтобы школу поднять, нам много надо. И чтоб Минерва со Львовичем в департамент образования съездили.

— Лав эли, что с зельем?

— Напрягу Гермиону с Ханной Аббот, они и грибочков достанут, и наварят. Это быстро.

— Значит, зверь отпадает?

— Да. Я буду пить зелье и ходить. Если увижу радужную зарю средь ночи, значит, магия есть.

— А это не наркотики?

— Нет. На магов оно не действует как наркотик. Просто повышает чувствительность ауры.

— А я не буду пить, мне надо будет за тобой присматривать.

Так они и сделали. Зелье настоялось за неделю и исследователи полетели на Зорац-Карер поздним вечером. Гурген прихватил с собой укладку и рамки. Парни долго любовались закатом на горном плато, смотря через дырочки в камнях древней обсерватории. Потом упала ночь. Гарри отхлебнул из захваченного термоса и, закатив глаза, пошёл по кругу. Вдруг Поттер споткнулся и ударился головой о ближайший камень. На лбу рядом со знаменитым шрамом начала вздуваться гематома.

— Медный кнат приложи! — крикнул Гурген, но Гарри не услышал, а стремительно упал. Гурген подскочил к нему, похлопал по щекам, сунул в нос ватку с нашатырем. Гарри поднялся и сел на землю.

— Радугу видел?

— Нет. Магии тут мало. Слишком давно тут не колдовали.

Гурген достал рамки и прошёлся по кругу внутри Караунджа. Изогнутые проволочки едва колебались в руках.

— Да, а я так надеялся, — сокрушался Гурген. Давай трансгрессируем в руины Звартноца. Теперь моя очередь зелье пить. Тебе, наверное, больше нельзя?

— Можно. Только голова кружится. Ты умеешь трансгрессировать без Ассамблеума?

— Да.

— Ну тогда полетели на второй объект. Кстати, есть минерал, который нагревается при соприкосновении с магией. Только его у нас нет.

— Простой мобильник от магии заряжается! Я в Хогвартсе его подзаряжаю. Как мы о такой простоте забыли?

— О самой простоте забывают в первую очередь. Ведь она привычна.

Гурген трансгрессировал с побитым Поттером в священные руины. Охранник в будочке спал сном праведника, но Гарри через силу наслал на него Конфундус и лёгкую версию зачарованного сна, которой он владел. Парни пошли по кругу вокруг камней. Гарри снова отхлебнул из термоса, но тут вмешался Гурген.

— У кого мобильник достаточно разряжён?

— У меня, — отозвался Поттер. Я дома не колдую, а Джинни там на кухне. Дети ещё стихийную магию излучают, но фонит детская. А телефон в спальне лежит. Там мы только сексом занимаемся и спим.

— А разве секс магов не даёт выплеска магии?

— Это поначалу было, когда любовь была. А сейчас это просто физиологическое отправление.

— А у меня прям волны вокруг занимаются, — расплылся в улыбке Гурген. — Давай я твою трубу приложу, а ты давай ходи.

Зелье во второй раз подействовало не сразу, но по восторженному крику Гарри Гурген понял, что радуга есть. Для проверки приложил мобильник Гарри — тот начал заряжаться с ненормальной скоростью. Даже проверка на рамках стала ненужной.

— Не зря мы Звартноцем назвались. Но зачем языческие камни слабы, а руины бывшего храма магичат?

— Здесь алтарь стоял. Тот же источник силы, как в Хоге.

— А камни не потеряют магию, если их тащить отсюда?

— Не должны. На земле реальной школы мы выведем новый источник магии. Флитвик это умеет.

— А зачем мы не возьмём части Зорац-Карер, если магия и так будет из источника?

— Ну нам же Звартноц обещали по твоим словам. К тому же эти камни, скорее всего, магию лучше впитывают, раз фонит так сильно.

— А полетели ко мне домой, отпразднуем?

— Мне пить нельзя. Я завязал.

— А мы тебе лимонада купим в круглосуточном ларьке. Дома баранина в морозилке лежит. И электрошашлычница есть.

Мясо они мариновали до утра, Гарри спал с прибинтованным ко лбу медным кнатом, а Гурген следил за мясом. Он был ещё в том возрасте, когда колобродить всю ночь и ложиться под утро совершенно безболезненно для организма. К пробуждению напарника медбрат уже поставил первые четыре шампура на стол и подал с печёными томатами, баклажанами и луком. Посолив это всё освящённой ещё с рождества солью, он разбудил Поттера и пригласил к завтраку.

— Садись, это матах. Часть мяса мы отдадим моим родителям, а часть соседям. Тогда матах будет настоящим.

— Доброе утро, Хьюго. А что такое матах?

— Это что-то вроде торжественного жертвоприношения. Дословно — мате ах, освящение соли. Это, например, когда ты упал с пятого этажа и не разбился, делают матах. Часть мяса надо обязательно раздать бедным.

— То есть для чуда? Так какое же чудо мы совершили?

— Мы получим камни от руин Звартноца! Радуйся.

На радостях Гурген аж прочитал по-армянски «отче наш», то есть «хайр мер», чтобы придать торжественности трапезе. И они погнали под лимонадик. Набив животы, они пошли к самым близким соседям с пластиковой тарелочкой шашлыка, а остальное спрятали в сковороду, с запиской для родителей, которые и так не спали, а слушали мальчишечью возню всю ночь. А сами приключенцы отправились погулять, как у «измученнного нарзаном» Гарри заболел живот от жирного. Долгая алкоголизация организма дала о себе знать расстройством кишечника. Кишки крутило, будто их рвала на части разъярённая мантикора, впиваясь огромными когтями прямо в живую плоть. Гарри заперся в туалете, но послать как следует он не мог. Гурген постучал в дверь:

— Луц линес? Как это по-английски, дрищешь?

— Не выходит ничего. Дай Иммодиум, чтоб это прекратить.

Гурген обшарил домашнюю аптечку, ящик-укладку, но не нашел. На шум прибежала растрёпанная мама Гургена и спросила, что тут шарашится сын.

— Да гостю моему плохо, понос у него.

— Завари ему ромашки, которую из Москвы присылал.

— Я посмотрел, она кончилась.

— В зельях посмотри, — простонал Гарри, — я видел фиалы и пробирки в твоей походной аптечке.

— Это Невилл туда положил. Но от поноса там ничего нет. Зато я могу заварить урц и всё пройдёт. Ты хоть дверь открой, а то задохнёшься. Мать ушла, а я медик.

Через пять минут Гурген стоял у туалета с дымящейся чашкой чабреца. Гарри открыл дверь в провонявшуюся кабинку и протянул бледному соратнику это. Гарри попытался отхлебнуть, но в чашке был кипяток.

— Фригидейро минима!

Вода остыла.

— Сейчас активированный уголь принесу, две таблетки хватит?

— Неси четыре, я по четыре пью.

— Ты такой худой, куда тебе?

— Мне меньше не помогает.

— О’кей.

Гарри закрылся снова, и только булькающие звуки доносились из уединённой кабинки. Он пил и гадил одновременно. Надристав, он вышел на шатающихся ногах на кухню.

— С облегчением! — коротко поздравил его Гурген. — Руки помой, я тебя дальше лечить буду.

Гарри повиновался. Боль в животе утихла, но опасность нового приступа ещё не миновала. Тут он заметил перед собой миску, наполненную сушёными ягодами размером с финик.

— Это пшат. Помогает от дристни. Надо съесть всё, иначе не поможет. Последнее отдаю. На новый год мать купила семь килограммов, уже всё съели.

— Может, не надо последнее? Жалко вас объедать.

— Ты мой гость, потому и делюсь. Это мама дала. Только осторожно, внутри косточка. Не подавись.

Гарри разломил первую ягоду и потер её пальцем. Внутри пшат был крахмально-белым и липким. Гарри с опаской отправил разломленную ягоду в рот и почувствовал вкус нуги или переспелого банана. Он долго и осторожно жевал липкую мякоть, боясь проглотить. Но пересилил себя и чуть не подавился.

— Ну как, вкусно?

— Не понял ещё. Непривычно.

— Ничего, кушай. В них крахмала много. Крахмал крепит. И вкусно. Только пить я тебе дам попозже. Тот же урц. Знаешь, сколько он в Москве в ресторане стоит?

Гарри ел долго, складывая косточки аккуратной горкой. Доев все, он почувствовал себя лучше. Вот уж народная медицина без зелий. Ханна Аббот сварила бы жуткую и горькую бурду. И, вспомнив про зелья, он отдуплился, что забыл термос в развалинах, а это был любимый термос Джинни. Он странсгрессировал в руины, но термоса уже не нашёл , зато повздорил со сменившимся охранником. Наверное, его забрал предыдущий соня, сдав дежурство. Интересно, пил он оттуда или вылил и стащил посудину? Если пил, то ему не позавидуешь. На маглов это могло подействовать как угодно. Грибы истины слегка галлюциногенны. Отравление гарантировано. А может, Гарри и сам траванулся зельем, употребив лишнего. Тут позвонил Гурген, велел возвращаться и пройтись по Еревану. Сам он тоже смотался в Хогвартс, припрятать аптечный чемоданчик, чтоб не забыть его дома.

...Гойл решил проведать у Левона Акоповича, как идут дела с магическим артефактом и слежкой за их общим врагом Ефремовым. На руках была только газета с коллективной фотографией в Хогвартсе и статья о наборе стажёров в русскую школу. Видевший Ефремова в Мунго, Гойл узнал его, улыбчивого лысого мага с седеющими висками. О показал его Тер-Петросяну и они стали думать вместе, как бы установить слежку за объектом. Тер-Петросян попросился в кабинет Березовского, поговорить с древней Цахик. Борис Абрамович, надеющийся на магическую защиту для себя, пустил их туда, куда они нетерпеливо рвались, но только под неусыпным наблюдением, ибо сам хотел выпросить совета у столетней старухи. Закончив переговоры по бизнесу, он внимательно следил из-за массивного стола, как эти двое стоят у шкафа с черепом.

— Бабушка Цахик, отзовись! — кинул клич Гойл.

Из-за стекла глухо прозвенело:

— Слушаю тебя, смертный!

— Ты обещала следить за своим внуком и рассказывать нам о его замыслах. Расскажи нам новости.

— Новости плохи, меня скоро посадят в котёл и для бесед со мной надо будет прикреплять духа-посредника. Волдеморт и Малфой уже варятся в раскалённой смоле, а меня удерживаете вы своим черепом. Связь тончает и скоро оборвётся совсем. Но я могу напоследок дать вам дельный совет.

— Сколько у нас времени?

— Месяц.

— Мы готовы выслушать твой совет, и я сейчас же обновлю связь.

— Ты будешь болеть и, если делать это часто, ты станешь сквибом. У Иннесс большой потенциал, пока она беременна. Её подпитывает магия плодов.

— Так она носит не одного ребенка? — Непроизвольно вырвалось у Гойла.

— Сейчас это неважно, узнаешь со временем.

Они позвали Иннесс и показали, что ей нужно сделать. Гойл с женой выпросил открыть дверцу шкафа и они вдвоём обновили связь с артефактом.

— Теперь я могу дать вам совет, как постоянно следить за моим внуком.

Все затаили дыхание, ожидая важное сообщение.

— У Вано есть селеноид фелис, который сейчас находится на попечении питомника на озере Ван. Похитьте его и наложите на него моё заклятье слежения, которому я вас научу. Эта тварь следует за ним неотступно, и если связать аметистовый артефакт с её сознанием, то можно следить за её полем зрения. Это сильнее любого заклятья «Указуй», о чём сейчас думает Иннесс.

— Да, мы в Мунго пользовались «Указуем», чтобы отслеживать, не сбежали ли больные. Мы накладывали «Указуй» на их скрытни.

Гойл распрощался со старой ведьмой и положил артефакт на место, к вящему неудовольствию Березовского.

— Левон, а какая мне будет польза от того, что мы разрушим русскую школу магии?

— Мы завербуем себе английских магов, которые вместо стажировки в Звартноце будут нашей лейб-гвардией. Ты же читал газету с интервью? Наверняка стажеры уже собраны. Надо проникнуть в Звартноц и похитить их. Только он пока что действует в Интернете, ты сам можешь посмотреть.

Гойл сел и задумался, кто и как может похитить луну из питомника. Да и как выглядит это место он не знал. Книжку о лунах он заказал совиной почтой из «Борджина и Беркса» и та пришла к вечеру. Материала было много, но его интересовала фотография места или координаты для слепой трансгрессии. Вылезать туда самому было опасно, да и хозяин требовал, чтоб бодигард оставался дома. Конечно, у особняка стояла охрана, но Левон Акопович с некоторых пор стал побаиваться магии и надеялся только на Гойла с Иннесс. Надо было кому-то написать или позвонить по камину, который они подключили нелегально и тайком от хозяев к английской сети. Малфой исключается: он воевал против Волдеморта, был реабилитирован и почти сдружился с Гарри Поттером. Остаётся беспринципная Мери Сью, которая возьмётся за любую работу, так как давно погрязла в бордельных интригах. Так он и сделал.

Дождавшись ночи, он пробрался в гостиную и сыпанул порошка в камин, набрав гостиную Мери Сью. Звонок не удался.

— Гостиная Марти Сью!

Вот этот звонок прошёл, магия сработала. Кто-то нашёл неизвестный способ превратить её в мужчину? Тогда обещание не срабоает. Придётся идти на банальный подкуп или шантаж.

— Я слушаю.

Мери-Марти неуловимо изменилась. Она сидела в обтягивающем жилетике из неизвестной ткани, что-то в её фигуре отсутствовало, но что — непонятно. Голос немного погрубел, а лицо было покрыто юношеским пушком.

— Марти, как тебе удалось? — из вежливости спросил Гойл.

— Меня оперировали, отняли грудь. Я сам себе волю уколы Сустанона, но тело и магия меняется быстрее, чем у маглов. У меня новый паспорт и палочка. Теперь я официально — Марти Сью Блейзер. Было заседание Визенгамота, потому что это прецедент.

Хвастовство так и лезло из молодого транссексуала, но вежливость предписывала всё это выслушать...

— Ты всё ещё работаешь в борделе у Малфоя?

— Бордель уничтожили после реабилитации Драко. Теперь я официально трудоустроен как преподаватель фехтования в школе.

— В Хогвартсе теперь официально фехтуют?

— Я не совсем там. И пока я на больничном.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Деньги, много денег. Мне предстоят ещё две операции. А зарабатывать я продолжаю как жиголо-индивидуал.

— Как много?

— Приходится экономить и копить, пока меня не выпишут. Мой больничный — 120 дней, и я не могу заниматься физическими упражнениями.

— Ты хочешь подзаработать?

— Конечно. Что мне надо сделать?

— Похитить селеноида фелис.

— Это луну Фэлкона?

— Да. Ты знаешь, она в питомнике в Турции. Её отвезли туда на случку и продержат там до рождения котят.

— И мне надо трансгрессировать туда по координатам. Нет, узнать её просто, но поймать тяжело.

— Да, я читал. Сеть она прогрызёт, либо завязать ей глаза, завязать её в платок, чтоб она ничего не видела, либо держать её на прицеле взгляда и ментальной магии.

— Я владею ментальной магией, иначе я бы не смог убедить Фэлкона помочь мне с операцией.

— Ты работаешь на Фэлкона?

— Я сам по себе.

— У тебя остались волосы Малфоя?

— Да, берегу их на чёрный день.

— Обернись Драко и похить луну.

— Сколько платишь?

— Галеонами платить не могу, только фунтами и долларами. Сколько тебе надо?

Марти назвал сумму.

— Хорошо, это сойдёт. В долларах даже лучше.

— И мне. Я коплю на следующую операцию.

Гойл выслал клочок пергамента, где были указаны координаты слепой трансгрессии, с огненной саламандрой по камину. Марти изучил его и поблагодарил соратника.

Отоспавшись, Марти преобразился в Малфоя и трансгрессировал на Ван.

Турок-заводчик был не рад столь раннему визиту, оторвавшему его от завтрака. Но восточное гостеприимство повелело ему предложить трапезу гостю. Тот отказался.

— Мистер Малфой, я читаю магические газеты и знаю, что вы поддерживаете Гарри Поттера. Они с одним доктором спасли нас от нового пришествия этой чумы, Волдеморта. Позавтракайте со мной.

— Спасибо, но у меня мало времени. Доктор срочно просит свою луну обратно. У него новый пациент, который требует вмешательства магии селеноида.

— Я могу отдать вам успокаивающую микстуру из пыльцы лун, я сам варю её на сахарном сиропе. Понимаете, Мистер Малфой, луна никак не забеременеет, а мне отдали её, пока она не родит и не выкормит котят.

— Микстура у него есть, он научился её варить. Нам нужна сама луна.

— Ей здесь хорошо, она подпитывается энергией от других лун, хотя и дичится их.

— Пойдёмте скорее, у меня мало времени.

— Поймать её смогу только я, вы её не узнаете. У вас есть платок, чтобы завязать её в узел? Сети они грызут, или их нужно гипнотизировать, если вы не хозяин.

— Пойдёмте-пойдёмте, у меня есть платок.

Просьбу преображённого Марти выполнили. Луна была поймана в пещере и завязана в узел. Лже-Малфой попрощался с хозяином и отбыл к себе.

Сразу по прибытии он послал совиное письмо об удачном похищении к Гойлу. Гойл велел трансгрессировать по координатам немедля, пока не сошло действие зелья. Что Марти и сделал. Их уже ждала присланная почтой жеода аметистов, которой решили привязать сознание луны. Левон Тер-Петросян послал Нарине на шум, но она сказала, что надо открывать пуленепробиваемое стекло шкафа в кабинете Бориса Абрамыча и доставать череп.

— Позови горничную, она его разбудит, — велел армянский экс-президент. Просто ключи от шкафа Борис Абрамыч носил на шее вместе с крестиком и не снимал на ночь.

Недовольный Березовский в пижаме пропустил гостей в кабинет, заинтересовавшись новеньким.

— Это наш друг и курьер. Он привёз зверушку, над которой мы будем колдовать.

— Но как он здесь оказался? — возмутился растрёпанный Березовский, раздумывая, открывать ли ему шкаф или нет.

— Я провёл его через охрану, — соврал Гойл. — Он мой друг с первого курса волшебной школы. Ему можно доверять.

— Но вы выдрали меня из постели, неужели нельзя потерпеть?! — бушевал Березовский. — А если бы я сексом занимался.

— Чем быстрее мы начнём следить за Ефремовым, тем быстрее мы избавимся от необходимости спиритизма. И череп будет в Вашем полном распоряжении.

Борис Абрамыч открыл шкаф, вынул голову Лаки, а сам удалился в туалет.

— Погодите, без меня не начинать!

Марти хлебнул из фляжки, действие оборотного зелья кончалось.

— Он напивается? — спросил Тер-Петросян.

— Нет, это зелье, которое усиливает магическую силу перед ритуалом.

— А нам надо его принять тоже?

— Нет, колдовать мы будем с Гойлом вдвоём.

Гойл сделал вид, что отхлёбывает из фляги для успокоения дикого армянина.

— Бабушка Цахик, здравствуйте.

— И тебе не хворать, тхаик.

Гойл не понял, но переспрашивать не стал.

— Продиктуйте заклинание, которое мы должны повторить.

— Развяжите луну, я хочу посмотреть ей в глаза. А вы тяните из неё мысли в аметистовую чашу. Вы всё равно не можете повторить древнеармянского церковного языка, грабара.

Луну развязали, и в обсидиановых глазах черепа появились красные огоньки. Гойл и преображённый Марти тянули мысли в две палочки, а бабка бубнила на грабаре, череп клацал челюстью. Это продолжалось полчаса. Все стояли как вкопанные и смотрели на действие, одна Иннесс смотрела в аметистовую чашу и видела происходящее через неё. Слежка заработала. По окончанию ритуала Марти догадался вымотать предшествующие воспоминания луны на мобильник и предложил в один голос с Иннесс стереть ей воспоминания о доме Березовского и ритуале. С возрастом Гойл поумнел, но оставался рассеянным. По завершению ритуала Марти с Иннесс просмотрели воспоминания о доме и нанесли частичный Обливиейт, но оставили турецкие впечатления до ловли. Луна расслабилась, выпростала лапки и упала на пол. Из матки выкатился светящийся шарик, чего назначения не знал никто. Иннесс предположила, что это магическая маточная спираль, но Цахик поведала, что это талисман жизни.

— Давайте его взорвем? — предложил Гойл.

— А вдруг это жизнь моего внука? Я не могу лишить его жизни, я хочу, чтобы он стал сквибом. Берегите его. Положите его в сейф. Или в шкаф с пуленепробиваемым стеклом. Я думаю, магия его не пробьёт. А вы читайте книги по эпицикликлическому совершенствованию волшебства. И вы сможете лишить его магии через кулон. Я побуду с вами два месяца, но потом надо прощаться, доверяйте луне. Она может читать мысли, но если Вано со своими, он и сам всё выболтает.

Эпициклический кулон отмыли от слизи и положили рядом с черепом. Луну завязали обратно в платок, и Марти под видом Малфоя трансгрессировал в запретный лес, где и выпустил зверушку.

Луна билась о решётки в окна в Малой башне, но в комнату Гургена. Он открыл окно и Люська стала тыкаться мордочкой к нему в руки. Он бережно взял её и уложил на коленях. Необычное поведение. Люська всегда искала своего хозяина, а тут ластилась к кому попало. Гурген позвонил Снейпу и пожаловался на то, что луна вернулась дезориентированной. Снейп, бросив учеников, примчался наверх, развевая полы мантии.

— Хьюго, посиди с моми старшеклассниками, а я останусь здесь и позабочусь о луне.

Гурген ушёл. Снейп в первую очередь прощупал её мягкий живот, и не найдя привычного уплотнения в матке, разозлился на самого себя. Зачем он доверил распиздяю Ефремову везти луну в питомник. Думал, разок повяжут, и не получится, так он отстанет. Нет же, оставил до котят, а какие котята, если там в матке что-то лежало. Просмотрев память луны, он увидел Малфоя и заперся в своей комнате, наедине с камином. Малфой долго не отвечал и ни во что врубиться не мог. Тогда Снейп трансгрессировал к крестнику домой и пытал его легилименцией, вжав до боли в кресло и глядя прямо в глаза, хотя и знал, что тот хороший окклюмент. Не зная, что от него хотят, Драко наводнял разум левыми несущественными воспоминаниями. Снейп кричал:

— Колись, паскуда! Я тебе весь мозг вырву, пока не доберусь!

Но защиту он сумел взломать только тогда, когда от криков и брани Драко сломался. И узнать, что ни в какую Турцию он не летал и луну не крал, а баловался с женой. Не хотел показывать крёстному. Значит, либо воспоминания луны подменили, либо кто-то был под обороткой. Обматерив как следует крестника напоследок, Снейп улетел домой в Хогвартс. Если кулон цел и где-то лежит, то ему ничего не угрожает. Только нужна подпитка, а раз он в силе, значит, рядом лежит мощный магический артефакт. Но как его найти? Только сделать второй кулон и нанести заклятье «Указуй». Но и Ефремов в опасности, лезет во всякие идиотские приключения. А вдруг следующее окажется не таким безобидным? Хотя второй кулон тоже может защитить жизнь, только не так эффективно, как молочный зуб или зуб после возрождения. Надо осторожно сорвать Ивана и сварить ему кулон, а куда прятать? В Катю? Она слабый боевой маг, настоящая ученица факультета Джека, финансист. Но и она может сорваться и защищать любимого. Плюс они могут захотеть завести ребёнка, так что вариант такой своеобразной маточной спирали отпадает. Мантикора! Вот уж кого неведомые похитители не смогут увести. Магия мантикор иная, чем у лун, но надо попросить хозяина разрешения на манипуляции. Да и похищать мантикору мало кто осмелится. Только надо вырвать зуб у себя и Ефремова. И лучше в санитарно-гигиенических условиях. А кто у нас дантист и хозяин мантикоры? Правильно, Арут Барсегов. Пусть отрабатывает за хулиганство. Посадив ставшую опасной луну в адмантиновую клетку, он отправился принимать урок у учеников, а, приняв, сдёрнул Ивана с занятий и поволок к Аруту на работу. Они полетели на летающем жигулёнке высоко в облаках. Иван Львович всю дорогу пытался разговорить Севу, но тот отмалчивался, погружённый в думы, как разблокировать подтёртую и модифицированную память луны.

Дождавшись перерыва в работе Арутика, они с директором Звартноца зашли в кабинет.

— Вырви Ивану Львовичу некостерощенный зуб. А мне любой, только чтоб они вышли целиком. Мне надо и срочно. Арутик принял нежданных пациентов с тяжестью на душе после той гневной отповеди. Но сделал всё как просил Северус.

— Вели мантикоре покатать меня!

— Хорошо. Муська, покатай дядю Северус! — сюсюкал он, как с маленькой.

Снейп забрал зубы в марле, потом оба пациента получили по уколу костероста.

— Обливиейт дуо!

Снейп заколдовал друзей и соратников, а сам улетел на мантикоре в Малую башню варить кулоны и проделывать уже известные с луной манипуляции, благо, укладка в комнате Гургена была укомплектована. Гурген отправился по велению в теплицы, а в это время в поликлинике Дента Гранд Иван Львович и Арутюн Геворкович ржали как угорелые.

— Что-то у меня зуб болит, — пожаловался Ефремов.

— Я тебе дам Найз, у меня руки дрожат. И голова плывёт. Я работать не смогу.

— Давай по домам. Только я машину вести не могу.

— А мы через Ассамблеум трансгрессируем.

В волшебном форуме никого не было, только записка, что занятия отменяются. И они разбрелись по домам, не доработав, так как были больны на голову.

Снейп же заправил в мантикору только амулет Ефремова, а на второй кулон наложил заклятье «Указуй» и положил его на карту. Кулон остановился на совершенно немагическом Беркшире. Может, там были ненаносимые дома, Снейп доподлинно не знал. Книг по определению таких ненаносимых мест он не знал тоже. По наитию он влез в Интернет и долго там шарился, пока не набрёл на гламурный журнал со статьёй про Березовского. Надо пошарить это лицо в памяти луны, если она выдержит вскрытие Обливиейта. А пока он оставил её на Гургена, самого надежного члена команды, пусть иногда и дурашливого. Ну дитя ещё, хоть и магически совершеннолетний. Кормить, чистить клетку и не подпускать к Ефремову. А из нового зуба он сделал полноценный кулон, дал на хранение Кате, чтобы его окутывала человеческая магия, и велел отдать по первому требованию. И приказал не появляться в Ассамблеуме, кроме как по Скайпу.

Через месяц тому времени, как Снейп закончил эксперименты со взломом памяти луны, постоянно подпаивая её турецким перламутровым лунным молоком, Гера давно выздоровел и ходил преподавать и чинить Ассамблеум. На Арутика нанесли фиделис, потому что он занимался секретными раработками вместе с Герой. Гера вовсю бегал к Кате и один раз поинтересовался украшением. На что умничка ответила, что купила его сама, чтобы быть настоящей слизеринкой, как Снейп, ибо внутри изумруд.

— Но ты же учишься в Звартноце на факультете Кокордилос, крокодил!

— Ну это же наш местный слизерин!

— Может, ты и права.

Однажды Снейп собрал всех в комнате Гургена и, предварительно убрав клетку, объявил о смерти луны.

— Она прилетела ко мне и умерла у меня на руках. Но я успел снять с неё воспоминания о том, где она была.

На самом деле её убили адмантин и отсутствие хозяина рядом.

Даже Ефремов, который ненавидел луну при жизни, прослезился.

— Где я буду брать полнолунную пыльцу и варить успокоительные льдинки, так популярные среди моих пациентов? Они так хорошо помогают от панических атак!

— Покупай у того турка в питомнике, где ты затовариваешься бензином. Кстати, я успел снять её воспоминания. И он показал все её приключения на экране мобильника.

— Абанамат, моя бабушка опять вселилась в какую-то дрянь! Я бы сжёг это в адском огне собственноручно. И всех этих колдунишек впридачу. Куда ввязался Березовский? Теперь он наш враг номер один. Ребята, достаньте его айпишник и забаньте. Вдруг он догадается влезть в наш форум.

— А Драко-то хорош. И ещё Поттер с ним дружит! — возмутился Гера.

— Нет, я допросил крестника с пристрастием и легилименцией, что это не он. Это кто-то под обороткой. Пока ещё не знаю кто. Я должен его вычислить.

— Может, мы поможем?

— Нет, вот вам всем видео, просмотрите его, подготовьтесь и летите за талисманом. Летят Гурген, Герман и Арутюн. Вам надо реабилитироваться за ту историю с языком. А пока мы должны похоронить луну.

Они сложили распластанные лапки Лусинэ и подвернули хвост, завязали в платок и ушли на задворки Хогвартса рыть могилку. Снейп всё сделал сам при помощи магии, даже призвал камень, на котором написал несколько слов. Все плакали, а Ефремов щипал кончики усов щипчиками для ногтей. Только Снейп не проявлял эмоций. Он заварил эту кашу с талисманом, он загубил луну своими экспериментами, спасая людей.

В Беркшире же Гойл и Иннесс постоянно наблюдали незнакомую комнату Хогвартса, молодого армянина и перебежчика Снейпа, а периодически не наблюдали ни за чем вовсе. Потом трансляции прекратились насовсем.

Видимо, зверь околел. Магическая связь с Цахик ещё держалась, но обновлять её не дал Борис Абрамыч, потому что их затея оказалась провальной.

— Глупые колдуны, ничего наколдовать толком не можете. Или вы больше не приближаетесь к шкафу, либо я вас изгоняю.

— Это моя охрана, — протестовал экс-президент.

— Один тупица и беременная баба, ха-ха-ха!

Исследовать талисман по книгам было проблематично, он его тоже не давал подержать.

— Может, это талисман Снейпа? Его же возродили по разделу некромантии в этих книгах?

— Там изумруд, символ Слизерина.

Но Березовский шкаф принципиально не открывал, ему нравилась безделушка. Он тайком брал её в руки по ночам, наслаждаясь приятной энергией, которая повышала его стареющее либидо. Гойл и Иннесс могли только теоретизировать в своей комнате для гостей. Жеоду аметистов они оставили себе и прокручивали в ней информацию. Надо как-то изловить этого мальчика и допросить с веритасерумом.

Арутику ещё при приёме в школу залили в телефон свиток заклинаний и портрет Дамблдора как признание его своим пятым соратником. Невилл даже стал обижаться, что в его услугах не нуждаются. Только Гурген ходил в теплицы по совместительству и рассказывал новости Звартноца. В основном, как баба-кеке?лка, кто на этот раз в кого влюбился и кто с кем переспал. Иногда Невилл вёл весь Звартноц в оранжерею и показывал волшебные растения Англии. Ефремов бурчал, что надо стажёра, исследовать русские и армянские волшебные растения. Невилл просился в экспедицию, но хогвартские дела не позволяли ему оторваться от дел. Ефремов и Минерва искали подходящего колдоботаника из выпускников и пока колебались в выборе, уж больно слабенькие они были. Однако однажды пришло известие, что умерла мать Помоны Спраут и та хотела бы вернуться в Хогвартс. Невилл трясся за своё место и Помону пришлось перевести в Звартноц исследователем. Только и трансгрессируй по слепым координатам. Да и помощников себе она обещала раздобыть качественных.

В тот месяц, который ушёл на взлом хрупкой психики селеноида, Арутик занимался боевой магией с Гарри Поттером. Ничего путного не выходило, каждое заклинание сопровождалось изменением погоды и прочими атмосферно-климатическими явлениеми: то суховеем-хамсином, то торнадо, то молниями. Но Гарри нравилось, это усиливало эффект первоначального заклинания. Оставалось только раздобыть мантии невидимки, но никто кроме Джека не отважился слетать в Лютный переулок. Джек же там пасся и ориентировался в самом тёмном и даже через Снейпа после войны за Ассамблеум сошёлся с ефремовским «дедом Сето» и его компанией, организовав себе новую крышу для своего бизнеса.

Перед операцией он приволок четыре одноразовые мантии-невидимки, явно уже ношенные, и заявил, что летит страховать ребят от вооружённой охраны, поскольку не знает, какая каша заварится в этом Беркшире. Там же вооружённая охрана, как-никак. А у него магия и ствол. Джек со Снейпом велели оставить мобильники у Ефремова, чтобы враги не прорвались в Ассамблеум, как тот раз, а колдовать палочками и общаться с центром говорящими патронусами. Ах, Арутик даже простого Патронуса вызвать не может. Ну пусть Гурген помучается. Спросил, кто владеет хотя бы ножевым боем. Гера с бабочкой не расставался, хотя был забитым задротом. Джек раздал всем остальным участникам ножи на случай свалки и поножовщины.

— Но есть же заклинание Секо и Сектумсемпра? — возразил Арутюн.

— Тебе нож нужнее. Мог бы раздобыть тебе ствол, но не знаю, как ты умеешь обращаться с оружием. Ты идёшь на свою первую операцию.

— Мантикору брать для устрашения?

Снейп сомневался, теперь же талисман Ефремова лежал в ней, но гипнотизировать и ломать психику мантикоре не так-то просто. По воспоминаниям покойной Люськи, они опять связались с духом Цахик, зловещего проклятия рода. Что она утварит с мантикорой — неизвестно, если она вскрыла память луны и дала возможность стереть половину.

— Череп тоже нужно забрать и уничтожить. Арутюн, вот тебе кулон Кати, по нему отыщешь парный талисман. Они притягиваются как магниты, ты найдешь. Оберегай его как зеницу ока, ты должен его вернуть в целости. Муську призовёшь в случае крайней опасности.

Когда Джек с молодёжью вышли из Малой башни, Ефремов напустился на Снейпа:

— Сева, ты совсем с катушек слетел? Арутика на верную смерть отправляешь? Он же необстрелянный, взял бы Катю, она хоть воевала!

— Она тоже необстрелянная, её Люц едва не задушил. А боевиком вы её считаете все, что она с Геркой всё время крутится. А Арутюн сумел нахулиганить, значит, сумеет и за себя постоять.

— Да какое, к чёрту, постоять, он чистый климатие?, да и школа без колдодантиста останется. Меня бы послал, я воевал за Ассамблеум.

Снейп промолчал. С разъярённым Ефремовым спорить было бесполезно и убедить в необходимости воспитательных мер тоже. Снейп решил жёстко воспитывать перспективные кадры. Но с присутствием Джека, по уши погрязшем в криминале и тёмной магии, он согласился. Пусть подстрахует. Нам потери не нужны. Ефремова надо беречь, а Джек прирождённый тёмный маг. Пусть страхует, не зверь же я, Снейп.

Ребята с Джеком трансгрессировали по картинке прямо в кабинет Березовского. Четыре плаща-невидимки скрывали их от глаз владельца.

— Ступефай! — негромко проговорил Гурген, направляя палочку на хозяина — тот остолбенел и отлетел вместе с креслом в стену.

Арутик высунул из-под плаща поисковый кулон и водил им по комнате. Его тянуло к пуленепробиваемому шкафу. Березовский громко замычал, из гостевой комнаты выскочили Гойл и Иннесс, чутко дремавшие над книгами.

— Инкарцеро! — развернулся Арут. Магов спутало верёвками и в комнате пошёл снег. Они пошатнулись от неожиданности и повалились на пол. Иннесс закричала от боли, потому что Гойл упал на её живот. Гера замешкался, это ведь могли быть его дети.

— Ну что, армяне и примазавшиеся к ним? — глухо проскрипела из стекла бабушка Цахик, клацая собачьими зубами и мерцая обсидиановыми глазами. — Воевать пришли?

— Череп не забудь! — крикнул Гера. — Бомбарда!

Непробиваемое стекло лопнуло, и можно было протянуть руку и взять кулон и череп. Арутик срочно хватился за искомое и трансгрессировал отсюдова.

— Я же говорил, что квартира зашкварена! — орал Гойл.

— Как ты выражаешься? Прямо кокни. Ты же благородного рода, — проблеял очнувшийся Борис Абрамыч, хватаясь за свол и паля по невидимкам.

— Мы же говорили Вам, что явка провалена и пора искать новое укрытие, а Вы не хотели, — перевела корчащаяся Иннесс.

— Теперь точно, — согласился Березовский, не прекращая пальбы. — Они унесли череп Лаки, теперь они мои враги.

Кто-то невидимый упал под мантией. Под ним разлилась лужа крови. Джек открыл ответный огонь, пытаясь нашарить упавшего за руку, но Гера крикнул:

— Трансгрессируем! Я без Асссамблеума не умею. Скоро растают путы колдунов, Гурген вернётся.

Джек пальнул ещё раз и подхватил неумёху Германа.

Дня через три в ворота Хогвартсв постучал Гурген, звякая замком. Кричал:

— Огрид, зари эстех, верадарцел эм!

Нет, не докричался. Из последних сил выпустил говорящего патронуса-барашка и отправил к Хагриду.

Хагрид удивился, обычно русские и армянин трансгрессировали прямо в Малую башню, но в этот раз они входили через ворота без Гургена. Ну может, он дома остался, в Армении... Увидев и услышав патронуса блудного боевого мага, и примчался на выручку. Пошёл отпёр ворота и привёл несчастного, голодного и холодного колдуна в хижину, где напоил чаем с печеньем. Во время чаепития он заметил на ноге у парня. Не слушая непонятного восточного лопотанья «гыр-гыр-гыр», он подхватил его на руки, как пушинку, и отнёс в лазарет, к мадам Помфри.

А потом пошёл за Снейпом и Ефремовым. Пришли оба, хотя Снейп выпорол стегающим заклятьем Германа за то, что тот бросил раненого на произвол судьбы. Хорошо, что он вернулся. По-русски и по-английски парень говорить не мог, а армянский не поддавался заклятию перевода. Ефремов армянского не знал, а Гера знал, но одно слово из десяти. Геру сорвали с Ассамблеума и вызвали для переговоров, хотя Снейп прекрасно понимал язык возродителя.

Гера, испытывая непрекращающееся жжение на спине после Флагелло, прибрёл в лазарет в самых расстроенных чувствах. Встреча с Иннесс не давала ему покоя, его протягивало к ней до сих пор, тем более, что она ждала детей. Может быть, даже от него.

— Вохчуйн, Гера. Мер тшнаминер тер дзверавор Ованнес у тер Аствацатур МакКряк.

— Наши враги — святой мудак Иоанн и Аствацатур Маккряк, — перевёл Гера.

— Нет, это уже бред, наши враги — Березовский и Левон Тер-Петросян, — констатировал Снейп. — Без всякого Патронуса видно. Надо легилементировать.

Но Гурген не мог выдержать прямого взгляда.

— Надо лечить нейролептиками, которых у нас нет, — заключил Ефремов. — Куда его, опять к Шишкину, но даже если он вылечится, то его продержат там полгода.

— Нет, есть у меня одно соображение, но его надо проверить. Мне нужна капля его крови, чистой, — возразил Снейп.

— Да я тебе целый шприц на два милилитра из вены выведу, — подсказал Ефремов. — Ассио скоропомощная укладка.

Оранжевый ящик прилетел в лазарет, Иван Львович произвёл венепункцию, хотя пациент сопротивлялся. Укладку припрятали под кроватью Гургена, вдруг ещё чего понадобится. Но потом они заметили бинт на ноге. Снейп просканировал рану, извлёк пулю призывными чарами и залечил Эпи?скеем.

Кровотечение остановилось.

«Вот мы дураки, надо было брать кровь бинта!», — подумал Гера. Но кровь, наверное, не годилась: грязная. Да и его миссия была окончена. Гургена временно погрузили в волшебный сон, так как зелье сна без сновидений он выплюнул. Снейп счёл, что на фельдшерицу надо наложить фиделис, чтоб не стирать ей память, а сам удалился со шприцом в лабораторию, где проторчал часа три. За него зельеваренье провёл (какая ирония!) Невилл. Но, имея углублённые знания гербологии, травяные зелья он знал. Ефремов же с трудом отвёл психологию и спустился в подземелья к Северусу.

— Ну что, как анализы?

— Его напоили веритасерумом, в крови следы этого зелья. Неизвестно, что он там им наболтал, но у него индуцированный бред. Зелья он пить не может, надо колоть.

— А чем?

— Мне надо сварить волосок сильного волшебника.

— Надеюсь, не из лобковой зоны?

— Нет, усов. У меня они не растут, в саркофаг к Дамблдору мы не полезем. В принципе, есть Аберфорт, но тебя я больше к нему не пущу. Рви сам. Ты хоть и суёшься во что ни попадя, но энергетический потенциал у тебя высок. Рви усы.

Ефремов повиновался, Снейп положил щепотку волос в пробирку на потом, а сами они пошли опять в лазарет. Снейп решил поэкспериментировать с фонендоскопом и прослушать ментальную ауру через висок.

— Он много бредит. Говорит, что эти два попа наставили на него радиолокационную станцию с орбиты земли и говорят с ним через нее. Ещё он хочет при помощи Джека продать их, выставив на аукцион. Что с ним делали Гойл и компания, он не помнит. Обливиейт я могу снять только тогда, когда он поправится. А теперь пойдём и сожжём адским огнём череп с Цахик, ей давно пора обратно.

Тем временем Лужков получил ещё один диск от похитителей. Видеозапись не отличалась хорошим качеством. Скудное освещение и ограниченный ракурс не позволяли оценить ни размеров помещения, ни деталей происходящего. К тому же, оператор явно не был профессионалом. Несмотря на всё это, фигуры Ольги и Елены на экране были вполне узнаваемы. Время от времени оператор брал крупный план, и тогда становились видны напряжённые, перекошенные от страха лица девчонок. А вот причина их страха оставалась весьма туманной. В самом прямом смысле: лишь хорошо приглядевшись, можно было различить смутные очертания неких фигур, перемещавшихся позади несчастных заложниц. Больше всего эти силуэты смахивали на полуденное марево, каким-то загадочным образом принявшее условно-человеческую форму. Два из них были почти прозрачными, третий был слегка мутноватым, точно бракованное стекло. Именно его и заметил первым следователь Александр Иваныч, в сотый раз пересматривая злополучную запись в поисках зацепок. До этого всё его внимание было приковано к переднему плану, где творились куда более эффектные и впечатляющие вещи. Сначала откуда-то сверху на девушек обрушился дождь из ярко-красных искр. Видимого вреда этот фейерверк не причинил, но здорово напугал пленниц: обе поспешно присели, прикрывая головы руками. Затем Лену резко оторвало от пола, точно её подцепил за шиворот подъёмный кран. Ольга тщетно попыталась ухватить сестру за ноги, но Лена уже барахталась в воздухе на высоте пары метров, выписывая умопомрачительные кульбиты. Её юбка при этом задралась выше пояса. Девушка отчаянно старалась прикрыться руками и кричала от ужаса, перемежая вопли отборными ругательствами. С Ольгой внизу тем временем тоже что-то происходило: оторвавшись от созерцания лениного нижнего белья, оператор перевёл камеру на вторую девушку. Та в страхе пятилась, не сводя глаз со странного существа, которое медленно ползло к ней по полу. Гигантская крыса с восемью лапами? Огромный паук с крысиным хвостом? Сколько следователь ни пересматривал запись, он так и не смог определить породу диковинного создания. Что бы это ни было, оно явно пугало девушку до полусмерти.

В конце апреля Тедди Люпин праздновал свое десятилетие. Так как с ним не дружили дети-волшебники, он пригласил своих старших мужиков-маглородков. И ведь не скучно ему, церебротонику, с ними было. Мужики Ефремов, Барсегов, Соболевский и Лонгботтом решили не омрачать детский праздник пьянкой, а посидеть за чаем, кофе и тортиком, который испекли эльфы и доставили в Выручай-комнату. Обстановка была с мягкими диванами в меховых покрывалах. Как тогда, на занятиях психолога и мальчика, так последний пожелал видеть уютное гнёздышко. Все принесли по подарку: молодой герболог — горшочек с цветком, который хотелось сразу же спихнуть Самуэлле, стоматолог — снитч, программист — телефончик, а психолог решил подвзрослить одинокого пацана книжкой о половом воспитании. Тедди любил читать всё, что состояло из знакомых букв, так что английское издание для маглят пришлось очень кстати. Только картинки не шевелились, слава богу, ибо там изображалась физиология полового акта. Тедди, бросившийся листать книжку, очень смутился, когда увидел это и убрал её под мантию.

— Ты же большой мужчина, — улыбнулся психолог. — А мужчины любят говорить о том, как они... э... делают детей.

— Правда? А женщины?

— Женщины смущаются. Они любят эмоции, чтобы их любили и ими восхищались.

— И Сэмми тоже?

— Да, и Сэмми особенно.

— Можно я не буду ею восхищаться, она вредная!

— Она не вредная, просто эгоистичная.

Так началась трогательная беседа старших и младшего. Снитч он не распаковал, потому что боялся, что он выпорхнет и будет летать по всей школе. А вот телефон он с радостью и гордостью вертел в руках. Гера и Невилл наперебой объясняли, как посылать SMS вместо совы. Конечно, камень на шею всем, но он тоже хотел как русские и герболога, а не маминой полосатой палочкой. Да и выцарапать что-то волшебное Гера поленился.

...В разгар посиделок в комнату ворвался Гурген в закатанной до колена штанине и дико заорал:

— Ес тесну эм вотков!

— Говорит, «Я вижу ногой»... — потрясённо перевёл Гера для англичанина и сына обрусевшего армянина и кабардинки, то есть Арута.

Гурген закинул голую ногу на стол и все увидели маленький, вполовину обычного, глаз на голени, где был пулевой канал.

— Ни хера себе, — матюкнулся Ефремов. Гера склонился рассмотреть глаз, но тут матюкнулся медбрат:

— Клир эс гэна, теснел кез чем узум!

«Иди нахуй, видеть тебя не хочу!» — перевёл Вано для себя и задумался, отчего такая перемена в настроении самого младшего из армян. Гера буркнул «инчу» и ретировался, тыкая в телефон на ходу. Это он грузил бэкап Фреда, хотел посоветоваться насчёт интересного проклятия. Не к Снейпу же сейчас идти. А в Малую башню. Фред послушно воскрес на час и терпеливо выслушал собеседника, задумчиво кивая головой:

— Нет, мужик, до такого мы не додумались при жизни.

— А... там?

— Мы теперь разные по возрасту, но Джордж хочет опять помолодеть, так у нас можно. Там.

— Давай выпьем, что-то настроение паршивое.

— А есть?

— У Гуго вседа либо гранатовая бормотуха, иногда коньяк. Сейчас поищу. Lingva latina penis cannina!

Дверь не подалась. Хорошо, Фред подсказал.

— Латынь любит?

— Ага.

— Тогда я ещё знаю. Femina in vina non curator vagina est!

Вот тогда комната открылась. Просто пароль сменили.

_______________________

1) Инвайт (англ. invite) — приглашение. В Интернете — обычно в смысле «приглашения в какое-то закрытое сообщество», что придаёт обществу некоторый дух элитарности, типа лепры или girls only, или даже гугл-мейла (это было несколько лет назад, сейчас вход свободный). Имеется в виду, что просто так по объявлениям у пивной никого не берут, необходимо такое приглашение (рекомендация сообществу) от уже состоящего члена, а то и не одного, а иногда и вообще только от особо заслуженных, проверенных и титулованных камрадов.

2) Аутизм — болезненное состояние психики, погружённость человека в себя, стремление уйти от контактов с окружающим миром.

3) Экстраверт — человек с открытым общительным характером, обращённый в своих переживаниях и интересах к объектам внешнего мира.

4) Анестетики — лекарственные средства, обладающие способностью вызывать анестезию.

5) Патологическая анатомия — научно-прикладная дисциплина, изучающая патологические процессы и болезни с помощью научного, главным образом микроскопического, исследования изменений, возникающих в клетках и тканях организма, органах и системах органов.

6) Геронтофил — человек, склонный вступать в половую связь с женщинами пожилого возраста.

7) Имплантаты стоматологические — вид имплантатов для вживления в кости верхней и нижней челюсти, которые используются в качестве основы для прикрепления съёмных и несъёмных стоматологических протезов.

8) Бэкап — резервное копирование — процесс создания копии данных на носителе, предназначенном для восстановления данных в оригинальном или новом месте их расположения в случае их повреждения или разрушения.

9) Ролевики — так называют себя игроки текстовых ролевых игр в России.

10) ПТСрщики — ПТСР — посттравматическое стрессовое расстройство.

11) Пергамент — материал для письма из недублёной кожи животных (до изобретения бумаги).

12) Чи карели — в переводе с армянского — Нельзя.

13) Урц — элитный армянский чай.

14) Галлюциногены — класс психоактивных веществ, вызывающих галлюцинации и другие изменяющие состояния сознания.

15) Легилименция — способность мага проникать в сознание другого человека (от латинского lego, legere — читать; mens — ум, разум).

16) Окклюменция — способность преграждать путь к своему сознанию людям, искушённым в легилименции, то есть в умении считывать образы в чужом мозге.

17) Кеке?лка — сноб, кичливая женщина, имеющая о себе высокое мнение.

18) Зари эстех, верадарцел эм — в переводе с армянского — Иди сюда, я вернусь.

19) Венепункция — прокол вены, обычно голой иглой, для получения образца.

20) Веритасерум (лат. veritas — истина, англ. serum — сыворотка) — прозрачное, бесцветное зелье, принуждает человека говорить правду о прошлом и настоящем, исходя из его текущего понимания рассматриваемой ситуации.

21) Церебротоник — интроверт, страдающий бессонницей и хронической усталостью.