Братство Плотвы (джен)

ВАРНИНГ: нехронологическое повествование! Действие арки происходит сразу после "Серого ужаса" и перед событиями последних частей "Расхитительницы гробниц".

Как вы уже, думаю, знаете, 23 сентября 3018 года ушедшей уже Третьей Эпохи Геральта из Ривии, Лютика и скрашивавшую их досуг некую Молли-Солнышко разбудил немилосердный стук в дверь. Ведьмак, выругавшись по-краснолюдски, взял стальной меч и в два прыжка подскочил к двери, приоткрыв её на цепочку. С той стороны стоял молодой парень в плаще дунадана.

— Эге, каким-то таким я и представлял ведьмака — даже спит с мечом под матрацем, — съехидничал дунадан. — Я Амдир, послан сюда от Бродяжника. Срочное дело!

— Его эльфская зазноба потеряла пуговичку, — мрачно предположил Геральт.

— Если бы всё было так просто и весело, — вздохнул Амдир. — Кольценосцы снова объявились на Западе! Нашу заставу на Сарнском броде разметали, как соломенный домик! И что хуже всего — они отправились в Шир!

Геральт вспомнил свои встречи с назгулами — и чуть не проблевался. Потом вспомнил, где именно и кто держит у себя Кольцо. И понял, что это значит:

— Зараза...

— Чёрные всадники рыщут по всему Тракту от Четвудского леса до самой Хоббитании, — рассказывал Амдир, пока ведьмак, оперативно одеваясь, спускался, рассчитывался с трактирщиком и направлялся на конюшню. — И ночью получили мы весть от верного человека из "Забытого приюта", что один из них скачет в эти края. Молвят, стакнулся он с местными лихими людишками из Четвудского леса, которые обещали ему выдать головою полурослика по имени Бэггинс!

— Бэггинс? Откуда у них Бэггинс, он же сидит... А-а-а! — вспомнил тут ведьмак, о ком идёт речь. — Может, это Мундо Саквиль-Бэггинс, который вчера как раз уехал по делам через лес? Тогда пусть забирает. — Что с Мундо, что с его тётушкой Лобелией Саквиль-Бэггинсами у Геральта сложилась стойкая взаимная неприязнь.

— Страшные речи говоришь ты, Геральт из Ривии, — не одобрил его дунадан. — Даже Мундо Саквиль-Бэггинс, хоть он скряга и паршивый торгаш, не заслуживает достаться кольцепризракам! Одно хорошо — если ты прав, значит, не тот он Бэггинс, о котором нам следует беспокоиться!

Геральт и Амдир выехали из Овражек — тихого идиллического городишки со смешанным населением из людей и низушек — и отправились на северо-восток, на южные закраины Четвудского леса, что простирался на север и восток от Бри и Арчета. В землях Бри Четвуд издавна пользовался репутацией пристанища волков и разбойников — его хозяевами считались Чернопустынники, одна из крупнейших шаек, крутившихся в мало-мальски населённых районах Западного Края. Но в сравнении со Старым Лесом или чащобами Троллистой пустоши этот лес — совершенно обычный и в меру светлый — казался туссентским дворцовым парком.

Через час с небольшим лес слегка расступился, и показался хутор Кэла Спригли, большой, богатый и хорошо ограждённый. Ведьмак и дунадан думали было туда завернуть, чтобы разузнать побольше о чернопустынниках и их пленнике Бэггинсе, но из-за ворот в них полетели сначала ругательства, а потом и вилы.

— Bleadd, — прорычал Геральт, у которого вилы вызывали живейшие воспоминания. Несколько работников с топорами и горящими головнями побежали к ним, но их остановил зычный голос крепкого чернобородого кмета — похоже, это и был Спригли:

— Да погодите вы! Вы что, не видите, что это следопыт? А с ним вазьмак, про которого Атли Паукобор рассказывал!

— Прости великодушно, Кэл Спригли, что напугали твоих людей, — сказал Амдир. — Думаю, вам здесь докучают Чернопустынники, а мы как раз едем по их душу.

— А для этого неплохо бы знать, где у них гнездовье, — добавил Геральт.

— К несчастью, не так далеко. Неделю назад они вышибли с фермы Пшеничкинса с сыновьями, Пшеничкинс теперь у нас отсиживается. А ночью к нам заявились, только отсюда мы их выгнали, одного до смерти уходили! — рассказал Спригли. — Только зря вы туда потащились — вас двое, а их десятка три, там вас и закопают на грядках! Разве что вазьмак своей рожей Пустынников распужает!

— На это и расчёт, милсдарь Спригли, — ледяным голосом ответил "вазьмак" хуторянину.

— Ну, коли вы на них отважитесь — то это вам дальше на восток, за реку! Я уж и в Овражки за подмогой послал, и в Арчет, так что вы держитесь! — проводил Кэл Геральта и Амдира.

За рекой лес стал заметно мрачнее и теснее, но уже через час езды ведьмак ощутил запахи похлёбки, конского пота и конских яблок. А ещё через некоторое время появилась замшелая каменная ограда и поросшие лишайником крыши, зазвучал гомон голосов и ржание. Похоже было, что новых хозяев на хуторе Пшеничкинсов стало существенно больше, чем старых.

— Думаешь, низушка тут держат? — спросил Геральт дунадана.

— Где же ещё? — ответил Амдир. — Хорошо, что стена не больно высокая, и два человека без труда на неё залезут.

Спешившись, напарники направились к ограде базы Чернопустынников, но тут ведьмак услышал какие-то едва уловимые шевеления в кустах. Геральт быстро развернулся, выхватывая стальной меч, и увидел крадущегося к нему мужчину в капюшоне дунадана. Второй зашёл Амдиру за спину и приставил ему к груди руку с арнорским кинжалом. Ведьмак решил было, что это какая-то ловушка бандитов и чуть не контратаковал, но тут этот второй сказал Амдиру до боли знакомым голосом:

— Неосторожен ты, Амдир! Будь ты орком или Чернопустынником, тут бы тебе и конец настал.

— Бродяжник, чтоб тебя, — ухмыльнулся Геральт. — Хоть ты и наследник in exilium и всё такое, но шутки у тебя дурацкие.

— Какие уж тут шутки, ведьмак, — ответил вожак следопытов. — Мы с Тораданом идём по следу одного из этих проклятых всадников и обнаружили, что едет он как раз сюда. По счастью, нашёлся способ срезать путь, и теперь у нас есть время, чтобы мордорская нежить не заполучила Бэггинса, кем бы он ни оказался.

— Кэл Спригли говорит, что у Пшеничкинса собрались человек тридцать, — предупредил Арагорна Амдир. — А нас четверо.

— Зато трое из этих четверых — дунаданы, а один — ведьмак школы Волка, — возразил сын Араторна.

Когда вся четвёрка не без труда перебралась через стену захваченного Чернопустынниками хозяйства, Геральт первым делом выдул почти целую склянку эликсира "Пурга" и покрался направо вдоль стены дома Пшеничкинсов, держа наготове стальной меч. В связке с ним шёл Торадан, тогда как Бродяжник с Амдиром избрали противоположное направление.

Из-за угла навстречу ведьмаку вышли две обвешанные разнокалиберными клинками наиуголовнейшие хари и, видно, не до конца понимая, на что подписываются, ринулись в бой с криками: "Опаньки, ведьмарь пожаловал! Ща тебя и завалим!". Продержались они против "ведьмаря" под "Пургой" недолго, так что даже участия Торадана не понадобилось.

— Никак вы, мля, не научитесь, — сплюнул Геральт, отодвигая обезглавленное тело одного из Чернопустынников в сторонку ногой.

Ещё один "пустынник" ловил на птичьем дворе немногочисленных уцелевших кур к обеду и не заметил сверкнувшего у него за спиной клинка Торадана. Ведьмак обезвредил ещё двоих разбойников знаком Аксий и уже собрался вплотную приступить к поискам низушка, но тут на него выбежала целая вереница бандитов — они направлялись к конюшням, где, судя по звукам боя, Амдир и Бродяжник приняли на себя основной удар.

При виде Геральта подкрепление приостановилось от неожиданности, и он воспользовался этим, проведя против них агрессивную силовую атаку. Вскоре оставшиеся четверо разбежались кто куда с воплями неподдельного ужаса, а один даже полез на крышу. Часть Чернопустынников вынуждена была отвлечься от боя с дунаданами, чтобы разобраться с ведьмаком, но едва он расшугал вторую большую группу, как услышал крик Торадана:

— Я нашёл полуросликов, ведьмак!

Геральт обернулся и увидел две клетки, в которых махали руками невысокие плотные фигурки. Выходило, что с "Бэггинсом" бандиты взяли кого-то ещё. Тем временем из хаты Пшеничкинсов вывалились ещё несколько залихватски истрепавшихся головорезов и не менее дико выглядящих девок с ножами.

— Задержи их, Торадан! А я займусь клетками — всё равно ключа у тебя нет!

Геральт подошёл к амбару, где Чернопустынники держали своих мохноногих пленников, узнал в одном из них — рыжей наглой хоббитской морде — Мундо Саквиль-Бэггинса из Отнорков и заметно поморщился. Его соседка — такая же морковно-рыжая низушка, но в синем платье — пыталась прыгать от нетерпения.

— Ну-ка, милсдари хоббиты, отойдите в сторонку, — деловито сказал ведьмак и сложил знак Аард — вполсилы, чтобы не повредить пленникам. Прутья клеток всё равно эффектно потрескались и поразваливались на части. Геральт протянул Мундо и его товарке по несчастью руки, чтобы вытащить их раньше, чем остатки клеток упадут им на головы.

— Спасибо, спасибо, спасибо, мастер ведьмак! — запищала низушка. — Давайте знакомиться — я Селондина Брендибак, что из Брендибаков Бакленда! Я уже боялась, что конец нам пришёл! Эти разбойники — ужасный народ!

— Очень вовремя, чтоб вас всех Враг побрал, — ворчал милсдарь Саквиль-Бэггинс. — А то бы пришлось самому спасаться! Теперь вытащите нас отсюда, пока эти мерзавцы не вернулись! Хотели меня продать, как мешок с картошкой!

— Кстати, а где все Чернопустынники? — удивился Геральт — но тут почуял запах гари и увидел, что Бродяжник с Амдиром подожгли сеновал, чтобы оттянуть усилия шайки на тушение. Тех, кто ещё пытался драться, троица дунаданов успешно оттесняла к усадебному дому и технично колола клинками.

— В общем-то, можно и уходить... — оптимистично начал ведьмак, но тут ощутил резкое дрожание медальона и до боли знакомые оцепенение с холодным потом:

— Твою-то мать!

На подворье Пшеничкинсов въезжал не кто иной, как самый настоящий назгул со всеми соответствующими магическими эффектами. Дунаданы отступили к полыхающим хозпостройкам, чтобы в случае чего пустить в ход против колдовской твари огонь.

— Прячьтесь. Я вас прикрою, — сказал Геральт своим подопечным низушкам и направился было в сторону Бродяжника и компании — хотя он знал, что против кольценосца ведьмачьи приёмы в сущности бесполезны, но бросать их одних против этой нечисти ему как-то не хотелось. Но Чёрный всадник, похоже, всё равно почуял хоббитов, помотав несуществующей башкой под капюшоном и прошипев:

— Это не тот Бэггинс-с-с-с! Обманщики! — и тут назгул издал особо отвратительный визг и атаковал следопытов. Геральт и его спутники парировали его удары горящими головнями, держа смертоносный магический клинок кольцепризрака на расстоянии. Тварь, впрочем, не менее искусно маневрировала, не позволяя себя подпалить.

— Назад! — делал выпады своим пылающим оружием Амдир. — Возвращайся в тень, падший король!

— У тебя нет власти надо мною, молокосос! — прошипел кольценосец и сделал ловкий укол моргульским клинком в подмышку случайно подставившегося дунадана. — Но скоро я получу над тобой власть!

— Нет! — воскликнул раненый Амдир.

Положение становилось критическим. Торадан мог бы стать следующей жертвой магического оружия, но тут ведьмак попытался обездвижить Чёрного всадника знаком Ирден. Конечно, для кольценосца это было несерьёзно, и тому потребовалось всего-то несколько мгновений, чтобы освободиться от пут. Но Геральту и Бродяжнику их хватило, чтобы подобраться к страховидле поближе и подпалить её чёрный плащ. С печальным визгом подгорелый назгул заскочил на коня и крепко вмазал ему под бока шпорами, покидая ферму Пшеничкинсов с криком:

— Проклятое пламя! Но я ещё вернусь, дунадан... За тобой!

Постепенно и люди, и хоббиты начали отходить от мордорской чёрной магии, нагнанной кольцепризраком. Геральт, следопыты и освобождённые низушки сгрудились вокруг Амдира.

— Ну что же ты! — с упрёком в нерасторопности бросил ведьмаку Торадан. Геральт только зло отмахнулся.

— Хорошо... хоббиты... вне опасности. Я рад, — молвил раненый дунадан, осев на землю и скорчившись. Бродяжник рылся в сумке в поисках перевязочного материала.

— Надо нам уходить, пока Чернопустынники не опомнились, — сказал ведьмак.

— Не...беспокойся обо мне, ривянин. Самая большая опасность... миновала, — продолжал храбриться Амдир. Но его вожак встал на сторону не столько Геральта, сколько здравого смысла.

— В лесу трудно нам будет тебя выходить. Доставим тебя в Арчет — тут недалеко. Да и хоббитов заодно, — веско молвил Арагорн.

Покидая новое логово чернопустынников, кавалькада слышала в спину крик кого-то из бандитов:

— Ничего, сволочи, Гнильсон с севера вернётся с ребятами — задаст вам под хвосты перцу! Ждите нас к ночи в Арчете, ублюдки! Щедро отдаримся — век помнить будете!