Багровый барсук (джен)

Группа из пяти зайцев под командованием капитана Полифлая сражалась с дюжиной ласок чуть ниже шеренги мышей и ежей, когда на них сверху обрушились лисы во главе с Мачусом.

Полифлай лишь мельком взглянул на приближающихся врагов. Лисы всегда славились своей трусостью, предпочитая ускользнуть, нежели встретить противника в открытом и честном бою. Из всех зверей в армии Уртблада, лисов зайцы боялись меньше всего.

Капитан-заяц отступил от схватки с ласками.

— Держите оборону, парни. Я сам разберусь с этим хвостатым трусом!

Махус пошёл в атаку с вихрем фехтовальных приёмов, заставив Полифлая держать копьё в защитной позиции, вместо того чтобы просто пронзить лиса. Балансируя на лапах, заяц отбил болезненный по силе удар меча и тут же рванул копьё вниз, пытаясь выбить лапы противника из-под него. Но, к его удивлению, Махус проследил за движением древка своим клинком, заблокировав его, и не дал нанести сокрушительный удар. В следующий миг он превратил защиту в нападение, скользнув мечом вдоль копья вверх и полоснув Полифлая по лапам, рассекая костяшки пальцев.

— Йауу!

Прежде чем заяц успел оправиться от жгучей боли и такого неожиданного мастерства противника, Махус молниеносным движением развернул меч обратно. Полифлай застыл в шоке, его горло было перерезано, но разум отказывался принять, что он уже мертв. Когда его глаза затуманились и тело рухнуло навзничь, Махус уже принялся за следующего зайца.

Зайцы Патруля только начали понимать, насколько сильно они недооценили лисов Уртблада.

* * *

Невдалеке от места, где пал капитан Полифлай, его заместитель лейтенант Саттерфилд сражался насмерть с капитаном Маттуном.

Командир ласок уже потерял четверть своих бойцов, и был в ярости. Поняв, что удерживать оборону бессмысленно после того, как фланг был прорван, а зайцы перешли к более ударам малыми группами, Маттун оставил свою позицию и ринулся в самую гущу битвы. Он хотел найти одного из командиров противника и сразиться с ним в честном бою.

Но к его несчастью, обычай Долгого Патруля не носить знаков различия оставила его в замешательстве. Теперь, когда основной фланг разбился на десяток небольших боевых групп, было невозможно понять, кто из зайцев был офицером. В Патруле даже младшие командиры могли отдавать приказы наравне с капитанами и лейтенантами. На самом деле Маттун пробежал мимо Полифлая, даже не осознав, что перед ним был офицер. Он выбрал своей целью Саттерфилда лишь потому, что услышал, как тот громко командовал своими бойцами.

Три зайца сражались с пятью ласками, но никто из них не вмешивался в поединок лейтенанта и капитана. Они кружили друг вокруг друга в этом маленьком бою внутри великой битвы, ударяя копьем о древко противника, стараясь одолеть друг друга. Ни один не уступал в ярости, их взгляды горели ненавистью. Это была смертельная дуэль, даже если ее не объявляли официально, и закончиться она могла только победой одного из них.

Уртблад ворвался в этот бой, подобно кровавой буре. Ближайший заяц едва успел увидеть его, как меч рассек его пополам.

Саттерфилд тут же отступил от своего противника и развернулся к Уртбладу, как и двое оставшихся зайцев. Ласки Маттуна знали, что делать, и сразу же отошли в сторону, чтобы дать своему хозяину простор для боя.

Прежде чем зайцы смогли окончательно перегруппироваться, один из них уже висел на мече Уртблада, пронзенный насквозь, а затем был отброшен в сторону, как мокрый мешок.

Саттерфилд взревел, подпрыгнул и нанес двойной удар лапами в голову врага, вложив в него всю свою силу. Удар пришёлся точно в цель — настолько мощный, что убил бы любого обычного зверя.

Но Уртблад лишь слегка поморщился. Его лапа молниеносно схватила ноги зайца в воздухе и дернула их, заставляя лейтенанта перевернуться и рухнуть на голову.

Последняя оставшаяся в живых заячья воительница попыталась вырвать копье Уртблада, но тот одним махом вышиб его у нее из лап. Оказавшись безоружной и в одиночестве, она попыталась повторить приём Саттерфилда, метя в голову противника.

Но Уртблад оказался быстрее. Он уклонился, а затем обрушил на нее мощный удар лапой. Шея хрустнула, заяц рухнула на землю мертвой.

Приходя в себя, Саттерфилд увидел, как над ним возвышается фигура Уртблада.

— Ты можешь закончить это сейчас, — пробасил барсук. — Сдайся, и я больше никого из вас не убью.

— Никогда! — выкрикнул заяц.

— Тогда уходите. Пока мой брат убивает моих воинов, у меня нет выбора, кроме как отвечать тем же. Отступайте, если хотите остановить кровопролитие.

— Похоже, это у тебя бойцы кончаются быстрее, чем у нас! — усмехнулся Саттерфилд. — Лорд Уртфист порубит их всех в капусту, а потом и тебя. Мы не остановимся, пока ты и твои грязные твари не сдохнете, предатель и убийца!

— Тогда мне жаль, — прорычал Уртблад и всадил свой меч в сердце зайца.

Ласки Маттуна замкнули круг вокруг кровавого месива, потрясенные тем, на что был способен их повелитель. Уртфист был не единственным барсуком на этой горе, способным устраивать бойню.

Уртблад повернулся к Маттуну.

— Продолжайте, капитан, — глухо бросил он и бросился дальше в поисках других зайцев.

* * *

— Спины берегите! — вскрикнул Тревеллер, бросив взгляд вверх по склону. — Лисы заходят с тыла!

— Лисы! Тьфу! Терпеть не могу этих трусливых тварей! — отозвался майор Саффорд. — Прямо в их духе — подкрадываться! Ладно, с крысами и ласками мы уже разобрались достаточно — оставшихся удержим и половиной наших сил. Всем, кто до этого бил врага впереди, разворачивайтесь и встречайте новых гостей! Передайте дальше… и передайте этим подлым хвостатым мой привет!

— Мы передадим, Саф! — рассмеялся Тревеллер, когда он и ещё пятнадцать зайцев развернулись, чтобы защитить своих товарищей от приближающихся мечников.

Бригада мечников-лисов врезалась в верхнюю часть фланга Долгого Патруля, обходя нижний край, где Уртфист по-прежнему крушил ряды врагов. Вначале битва пошла, как обычно: один лис ворвался слишком быстро и тут же оказался пронзен копьем. Но затем события приняли неожиданный оборот. Двое зайцев пали от клинков лисов, прежде чем удалось убить ещё одного из противников.

Потом погиб третий заяц.

Тревеллер оттеснил своего противника назад, сбив его с лап, но тот перекатился и оказался вне зоны досягаемости копья.

— У нас тут проблемы, — крикнул он через плечо Саффорду. — Эти лисы чертовски опасны! Мы уже потеряли троих!

— Что?! — Майор уже начал поворачиваться, чтобы самому увидеть, но ему пришлось снова развернуться вперед, чтобы отбить выпад ласки.

— Во… теперь уже четверо, — мрачно добавил Тревеллер. — Лейтенант Томболл только что пал.

— Только не Томми! — взвыл Саффорд. Томболл был его заместителем, они были почти как братья. Охваченный яростью, майор намеренно оставил брешь в защите, позволив ласке полоснуть его по бедру, но тут же всадил древко копья ей под челюсть, пробив череп. Не обращая внимания на боль от раны, он развернулся и увидел, как Тревеллер ведет смертельный бой с одним из лисов-мечников.

Саффорд бросился вперёд и вонзил наконечник копья в плечо лиса. Лис вскинул меч, пытаясь отбить второй выпад Саффорда, но тут же захрипел, когда Тревеллер всадил наконечник своего копья ему прямо в живот. Лис рухнул, выбыв из боя.

— Как они это делают?! — выдохнул Саффорд. — Их мечи вдвое короче наших пик!

— Никогда не видел, чтобы кто-то так владел клинком, — признал Тревеллер, отбивая новую атаку.

Краем глаза Саффорд заметил, как крыса подкрадывается к нему сзади. Резким ударом лапы он впечатал ее мордой в землю, сбив еще двух, стоявших позади. Затем снова перевёл взгляд на Тревеллера и увидел, что тому сейчас не до разговоров — он сражался за свою жизнь.

Окинув взглядом весь фланг, Саффорд быстро понял всю тяжесть ситуации. На его глазах пал еще один заяц.

Он видел только троих мертвых лисов.

Если так пойдет дальше, подумал он, они истребят себя в этой битве, прежде чем доберутся до главного врага. И даже если каким-то чудом удастся перебить всех мечников, за спиной у них еще оставалась шеренга крыс и ласок.

— Мы не можем терять столько бойцов! — закричал Саффорд. — Мы еще даже до входа не добрались! Разрываем строй! Отступаем!

— Мне это по душе, — выдохнул Тревеллер, с трудом удерживая натиск своего противника-лиса. — Но куда? Назад, вниз, к лорду Уртфисту?

Саффорд резко опустил копье, пытаясь пронзить лапу лиса, сражавшегося с Тревеллером. Он промахнулся, но все же зацепил противника, заставив того споткнуться; лис успел схватиться за древко копья, но тут же откатился в сторону, уходя из битвы.

— Ты хочешь привести этих рыжих демонов прямо к Его Светлости? Я точно нет! У них может хватить сил, чтобы повалить даже воина-барсука. Нет, мы стянем концы фланга к центру, создадим собственный клин к морю, и пробьемся через внешний рубеж врага! Затем поднимемся и обойдем их по верхним склонам. Там меньше противников… с удачей мы сможем прорваться прямо в гору!

— Верно. А что насчет лорда Уртфиста?

Саффорд быстро оглядел низину. Их барсучий предводитель уже врезался в строй врагов. Крысы, хорьки и ласки валились направо и налево под его натиском, неспособные удержаться перед его неистовой яростью.

— Я рассчитываю, что большая часть этой банды побежит за нами, как только поймет, что мы задумали, — сказал Саффорд. — Думаю, лорд Уртфист сумеет разобраться с теми, кто останется.

* * *

Стратегия сработала даже лучше, чем могли надеяться зайцы. Стоило им прийти в движение, сокращая растянутый фланг в плотный узел, как лисы оказались в замешательстве. Уже не в силах помочь павшим товарищам, майор Саффорд понял, что подвижность делает его бойцов почти неуязвимыми даже перед этими смертоносными клинковыми лисами. Больше не привязанные к одному месту, зайцы Долгого Патруля смогли избежать новых потерь.

Лисы преследовали их, атакуя по внешнему краю плотного строя, но прежде чем они успели нанести серьезный урон, зайцы ринулись прямо в ряды врага. Против такой сосредоточенной атаки крысы и ласки не имели ни малейшего шанса — строй был прорван почти мгновенно. Зайцы Патруля хлынули через брешь и устремились дальше, на западные, приморские склоны Саламандастрона. Оторвавшись от войск Уртблада, с легкими ранениями и ушибами как единственными напоминаниями о дерзком прорыве, двадцать девять уцелевших бойцов левого фланга помчались вверх по склонам.

Четверо мечников-лисов были убиты в этом сражении. Оставшаяся шестерка не собиралась испытывать судьбу, сталкиваясь с неистовым барсуком, продолжающим кровавую бойню внизу. Вместо этого они отступили на внутренний склон южной стороны горы, чтобы присоединиться к Махусу и Уртбладу в сражении против остальных сил Долгого Патруля.

Теперь остановить Саффорда и его отряд должны были верхние линии обороны. И если зайцы думали, что мыши, ежи, землеройки и выдры Уртблада пропустят их без серьезного сопротивления, их ожидал новый неприятный сюрприз.

* * *

В проходе туннеля Винокур заставлял себя смотреть за ходом битвы, хотя больше всего на свете ему хотелось отвернуться.

Его тревожило не только то, что храбрые и достойные звери с обеих сторон теряли жизни, и не только то, что надежды на мир с каждой секундой стремительно угасали. Была у него и более насущная забота. И когда он увидел, как приморский фланг зайцев прорвал линию сдерживания и вырвался за пределы основного сражения, начав подъем по склонам, он больше не смог удерживаться.

Выдры Сэйбрука стояли ближе всего к туннелю, но даже так расстояние было слишком велико, чтобы Винокур смог сразу различить среди них своего отца. С такой высоты все выдры, стоящие спинами к нему, казались одинаковыми. Только когда он пересек половину пути от входа в туннель до их строя, он наконец нашел того, кого искал.

Варнокур вздрогнул, почувствовав, как кто-то похлопал его по плечу. Все защитники на верхних позициях были сосредоточены на битве, разыгрывающейся внизу. Обернувшись, он увидел сына прямо за собой.

— Винк, парень, что ты тут делаешь?

— Пойдем внутрь, пап.

— Чего?

— Здесь небезопасно. Эти зайцы идут прямо сюда, и они настроены серьезно.

— А я, выходит, нет? — воскликнул Варнокур, недовольно стряхивая настойчивую, но все же осторожную руку сына. — Винк, мне пришлось подмять под себя Капитана Сэйбрука, чтоб он разрешил мне стоять в этом строю. Я уже целый сезон как солдат армии Лорда Уртблада. И не могу бросить свой пост только потому, что нас штормит. Мое место тут. Не позорь меня перед товарищами!

— Прежде чем стать солдатом, ты был рэдволльцем, — настаивал Винокур. — Пусть даже и не жил в аббатстве. Капитан Сэйбрук и Лорд Уртблад поймут, если ты не захочешь участвовать в этом сражении.

— Ты прав, что я в Рэдволле почти не бывал, — покачал головой Варнокур. — Я был никудышным отцом для тебя. Но теперь я знаю, что такое ответственность. Эти звери вокруг меня — мои братья. Они рассчитывают на меня так же, как я на них. Мы не бросаем друг друга. Особенно в бою. Мое место здесь, Винк. И я не уйду.

Винокур сжал челюсти.

— Я здесь как официальный представитель Рэдволла. От имени Аббатисы я могу приказать тебе вернуться со мной внутрь!

Варнокур грустно покачал головой.

— Прости, сын, но приказы я получаю от Капитана Сэйбрука.

И как раз в этот момент сам капитан протиснулся вперед и оглядел строй.

— У нас тут что, проблемы? — громко рявкнул Сэйбрук.

— Никак нет, сэр! — резко ответил Варнокур.

— Отлично, — кивнул Сэйбрук. — Винк, либо хватай дротик и вставай в строй, либо возвращайся в туннель и не отвлекай моих бойцов. Война идёт, если ты не заметил. Мне нужны все глаза вперед и полная готовность от каждой выдры в отряде, так что завязывай с болтовней!

Винокур вздрогнул. Он не ожидал, что капитан так резко его осадит. Но он ещё не собирался сдаваться. Подойдя ближе, он наклонился к уху северянина и прошептал:

— Он послушает вас, сэр. Скажите ему вернуться со мной внутрь. Ему не место здесь!

— Прости, парень, — уже более примирительно ответил Сэйбрук, — но это было его решение, и он упирался, пока меня не убедил. Да и мне каждая выдра на счету. Твой отец никогда раньше не был частью чего-то подобного, и он к своей обязанности относится очень серьезно. Я не стану приказывать ему покинуть строй, если он сам этого не хочет.

— Войско Уртблада внизу просто вырезают!

— Спасибо, что напомнил, — пробурчал Сэйбрук. — Но это Уртфист тут больше всех устраивает резню, и у меня такое чувство, что Лорд Уртблад с ним разберётся, прежде чем этот безумный барсук доберётся до нас. Скорее с зайцами нам придётся столкнуться.

Винокур посмотрел вниз, на груды павших, сраженных Патрулем.

— Они тоже не подарок.

— Мы будем готовы. Они еще узнают, каковы выдры!

— Но… мой отец может погибнуть.

— Мы все можем погибнуть, Винк… даже ты. А бой — лучший шанс этого избежать.

Винокур сглотнул слюну, понимая, что этот спор он проиграл. Внезапно он почувствовал себя глупо. Что он вообще делает здесь, в гуще сражения, пытаясь убедить воинов не сражаться? Время для мира — его время — уже прошло.

— Ну, удачи, — слабо сказал Винокур, затем развернулся и пошел обратно в туннель.

Сэйбрук оглядел приморский склон.

— Похоже, эти зайцы идут прямо на Абеллона и Тилламука, — крикнул он своим выдрам. — Если мыши с ежами их не задержат, они могут добраться сюда в мгновение ока. Всем быть начеку, приятели!

* * *

Когда Абеллон заметил, как Патруль несется вверх по склону, он перебросил часть своих мышиных солдат западнее, чтобы усилить силы ежей на краю их оборонительного строя. Майор Саффорд и его зайцы тут же оказались лицом к лицу с твердо стоявшей ежино-мышиной шеренгой.

Однако такие противники выглядели куда менее устрашающе для Патруля.

— Вот это уже другое дело! — воскликнул заяц Киди, нависая над двумя мышами в сопровождении своих боевых товарищей Деллоу и Сатикоя. — Так, мышата, расступитесь! Пропустите, ну же!

Киди попытался протиснуться между мышами, отводя их клинки ударом копья. Один из них ловко увернулся, прошел под древком и бросился вперед, вонзив меч Киди между ребер. Ошеломленный заяц широко распахнул глаза, и безжизненно рухнул назад.

Сатикой пронзил его убийцу своим дротиком, злобно оскалившись, но в тот же миг Деллоу получил сокрушительный удар дубиной ежа по черепу. Дротик Сатикоя всё ещё был глубоко вонзен в мыша, когда второй, взобравшись на плечи павшего товарища, одним взмахом меча разрезал горло зайцу. Сатикой пошатнулся, хватаясь лапами за истекающую кровью шею.

— Ох, чтоб меня, — выругался Капитан Лонгмидоу. — Неужто Уртблад заставит нас убивать мышей? Я не хочу убивать мышей!

— А они готовы убить нас! — заорал в ответ Саффорд. — И эти ежики тоже! Назад, зайцы! Отступаем!

Патруль подчинился приказу майора. Несколько мгновений две линии бойцов сверлили друг друга взглядами. Один мыш и один еж лежали мёртвыми; из зайцев Киди был убит, а Деллоу и Сатикой получили тяжелые, возможно, смертельные раны.

Саффорд бросил взгляд вниз по склону. Никто не преследовал их, и, слава судьбе, лисов поблизости не было. Уртфист все еще свирепствовал у подножия горы, круша всех врагов, до кого мог дотянуться. Вместо того чтобы окружить его и навалиться всей массой, оставшиеся звери в панике разбегались. Яростный Барсучий лорд внушал страх даже в одиночку, полностью очистив нижнюю часть склона. Ему не требовалась помощь Патруля.

Майор вновь сосредоточился на текущей задаче. Капитан Лонгмидоу выразил общее настроение: ни один заяц не мог легко поднять лапу на мышей, даже если они служили Уртбладу. Это было бы бесчестно. Однако оборонительная линия мышей и ежей тянулась почти до самого бокового туннеля, непрерывной цепью. Если они хотели попасть в Саламандастрон, им нужно было прорваться.

Он наклонился к Тревеллеру.

— Мысли, старина?

— Мы сюда пришли, чтобы расчистить путь Лорду Уртфисту, — ответил Тревеллер. — Так давай его расчистим! Следуйте за мной, парни!

С этими словами опытный разведчик прыгнул вперед, двумя мощными ударами лап вышибая двух мышей из строя. Прежде чем их товарищи успели закрыть брешь, Тревеллер снова взмыл в воздух, повалив на землю двух ежей.

— Ну, кто хочет потанцевать? Эу-ла-ли-аа!

— Вот что будем делать, зайцы! — крикнул Саффорд. — Пробиваемся ногами через эту компанию!

Долгий Патруль тут же ринулся вперед в пробитую Тревеллером брешь.

Эта тактика оказалась на редкость успешной. В считанные минуты зайцы пробились сквозь этот участок обороны Уртблада, вышибая врагов с дороги. Долгий Патруль отлично владел боем ногами, а против мелких противников этот метод оказался особенно хорош. К тому же, это было компромиссное решение, которое не давило на совесть: хотя несколько мышей погибли, когда мощные удары ломали им шеи или давили гортань, большинство всего лишь валились на землю, сбитые с ног точными ударами в грудь и живот.

Однако это имело и обратную сторону — многие приходили в себя и возвращались в бой, так что зайцам приходилось сражаться с одними и теми же противниками по два-три раза. Это требовало больше усилий, но не так мучило их совесть.

Ежи оказались более серьезными противниками. Многие сражались сразу и мечом, и дубиной, тяжело раня зайцев в ноги, когда те шли в атаку. Другие, видя, что в них летит удар, просто сгибались и выставляли вперед иглы, заставляя патрульных отдергивать лапы, покрытые болезненными уколами. В конце концов зайцам пришлось биться с ежами так же, как с хищниками внизу. Это привело к большему числу убитых ежей, чем они бы хотели, но все же не сравнимо с резней, которую они устроили среди крыс, хорьков и ласок. К тому же, поскольку их главной целью было прорваться как можно быстрее, потери среди ежей оказались куда меньше, чем могли бы быть.

Несмотря на ранения ног, зайцы прошли этот рубеж без дополнительных потерь. Трое павших при первой атаке на мышей и ежей уменьшили их число до двадцати шести. Теперь эта двадцатка стояла на следующем гребне, а шесть задних бойцов разворачивались, чтобы удерживать преследователей, угрожая им меткими уколами копий. Остальные повернулись лицом вперед, на мгновение переводя дыхание и оценивая последний рубеж обороны Уртблада.

Всего в нескольких шагах над ними полукругом стояли выстроившиеся в два ряда выдры и землеройки — последняя преграда перед входом в Саламандастрон.

* * *

Сатикой лежал, истекая кровью из рассеченного горла, впадая то в беспамятство, то вновь приходя в себя, охваченный болью.

К нему подошёл мышиный солдат и, опустившись на одно колено, с мрачной сосредоточенностью осмотрел умирающего зайца. Собрав остатки сил, Сатикой выхватил кинжал, оскалившись в слабом рычании.

Мышь ловко выдернул окровавленное оружие из его лапы и отложил кинжал в сторону.

— В любом случае ты уже выбыл из боя, — спокойно сказал северянин, доставая из поясной сумки длинную полоску бинта и туго перевязывая шею зайца. — Но если не будешь дергаться и дашь мне помочь, возможно, еще поживешь.

Сатикой попытался спросить «зачем», но порванные голосовые связки не дали ему издать ни звука. Сознание вновь стало угасать. Закрыв глаза, он провалился во тьму, вверяя себя на милость врагу, что теперь пытался его спасти.