Белокурый бард Ремнанта (джен)

— Находится ли мой клиент под арестом?

Жон не высовывался, пока адвокат прессовал полицейского. Вайсс ясно дала ему понять, что он должен заткнуться и ни при каких обстоятельствах не распускать язык, позволив профессионалам делать свою работу. Девушка была взбешена. Ей позвонили во внеурочное время и заставили примчаться через пол-Вейла.

Пожалуй, он сам виноват, неправильно оценив свою ситуацию. Полиция не предъявила ему никаких обвинений, но явно в чём-то подозревали, найдя подозрительные моменты в его рассказе. Они, конечно, были правы, но расследовать надо было не его связи с подпольными собачьими боями.

А его связи.

Он грешил на титул «Криминальный авторитет», полученный в качестве награды за выполнение задания и действующий против его воли. Благодаря его эффектам его больше уважали преступники, независимо от того, заслуживал он этого или нет, и похоже, на отношение правоохранительных органов он тоже оказывал влияние. Несмотря на то, что он спас их полицейскую собаку и помог определить предателя, они продолжали хмуро коситься в его сторону, чувствуя в нем что-то… Подозрительное. Это чувство должно было быть смутным, но и как на многие его навыки, на эффект титула влиял показатель харизмы, что в данном случае означало, что ощущалось всё гораздо отчётливее.

«Моя высокая харизма обычно не работает против меня. Но, может, это значит, что усиление будет работать и в обратном направлении, и преступники будут уважать меня ещё больше».

— У нас два трупа, — ответил офицер.

— Один убит выстрелом из чужого оружия, а второй загрызен собакой, сбежавшей из клетки и одной из тех, которых стравливали ради забавы. Вы не хуже меня понимаете, что ни один суд присяжных не встанет на вашу сторону в этом вопросе. Их смерти произошли из-за их собственной халатности. Вам сильно повезёт, если по окончанию судебных разбирательств вы сможете выйти сухим из воды, отделавшись выплатой моему клиенту солидной компенсации. Но, скорее всего, вы потеряете работу… И пенсию.

— Мы просто хотим задать ему ещё несколько вопросов.

— Вы и так задержали его на весь вечер. Вы можете отправить список вопросов в мой офис, — он протянул визитку. — Если только вы не готовы сказать мне, что его обвиняют в совершении преступления и держат под стражей, но тогда я начну судебное разбирательство против вас и ваших людей.

Пусть и с полностью вытрепанными нервами, но Жон вышел из участка свободным человеком.

— Спасибо за ваш труд, — похвалила Вайсс адвоката. — Оплата скоро поступит на ваш счёт.

— Если они попытаются что-то предпринять, мисс Шни, то сразу же звоните мне. Я полностью в вашем распоряжении. Это будет самое простое дело в моей карьере, если они и правда окажутся настолько глупы, что решатся на это. Мало того, что улик в лучшем случае кот наплакал, так ещё и любой суд присяжных встанет на его сторону, узнав, чем там занимались.

Они пожали друг другу руки, Жон тоже пожал руку мужчине, а затем, когда адвокат ушёл, Жон, оставшись с Вайсс наедине, стал неловко переминаться с ноги на ногу, а блондинка, сверля его взглядом и скрестив руки на груди, принялась постукивать ногой по полу. Он не знал причину её злости, но, помня общение его родителей, Жон понял, что ему нужно что-то предпринять.

— Прости…

— За что? — выгнула бровь Вайсс.

Боже. Чёрт возьми. Его мать тоже так поступала, когда была по-настоящему зла. Как и его отец, Жон поймал себя на том, что извинился за ошибку, о которой даже и не подозревал, и от него требовали пояснений и ему нужно ломать голову, в чём же она заключалась. Думай, мозг. Думай! Несмотря на все его усилия, в голове была лишь пустота. Он вложил все свои силы в харизму, а не в мудрость. Значит, настало время тыкать пальцем в небо.

— Прости, что не сказал тебе, куда я направляюсь?

— Близко. Очень близко.

— Ах. — поморщился Жон.

— Тебе следовало позвать меня! — прошипела она. — Я ведь твой друг, не так ли?!

— Так и есть.

— Твой лучший друг!

— Э-э-э… Ты?..

К счастью, Вайсс, бурля от эмоций, не сумела заметить его замешательство, и спасибо Братьям, иначе у него появились бы проблемы похуже. Лучшие друзья? Они почти не общались в Атласе. Действительно ли она считала их таковыми? Или, что более вероятно, он был её лучшим другом, потому что он был её единственным другом? Это было очень печально! Ему действительно нужно было подружить их с Пиррой. И, конечно же, Вайсс предположила, что поскольку он был для неё лучшим другом, то и она была его лучшим другом.

У него не хватило духу признаться, что она даже не входит в тройку его лучших друзей. Может быть, даже в пятерку лучших, а ведь ещё были Янг и Руби, и… Нет, нет, нет. Ему лучше не перечислять всех своих знакомых, иначе ситуация будет ощущаться только хуже. Вайсс, безусловно, была его другом, но она была так далеко, и они так мало общались, что он почти забыл о её существовании до их встречи в Вейле.

Но, очевидно, теперь они считались лучшими друзьями.

— Именно! — подтвердила она, благодаря прикрытым глазам, не заметив его паники. — И именно поэтому я возмущена тем, что ты забыл про меня, вляпавшись в подобные глупости. Ты должен был прийти ко мне и рассказать обо всем. Ты должен был доверять мне, — открыв глаза, она пристально посмотрела на него. — Как лучшие друзья, мы должны делиться друг с другом почти всем. Неужели ты думал, что я любому незнакомцу буду рассказывать всё о своей матери и доме? Мы почти каждую ночь открывали друг другу душу. А теперь я слышу, что ты ушёл бороться с преступностью, найдя какую-то… Какую-то шлюху!

— Шлюху?.. Серьезно?..

— Я не знаю! Что я должна думать? Я ничего не знаю, ведь ты мне ничего не рассказываешь! — скрестив руки на груди, она обиженно отвернулась. — А потом ты мне просто позвонил, думая, что я сразу же брошусь тебе на выручку, что я и сделала, — она недовольно фыркнула. — Похоже, ты мне не доверяешь.

— Доверяю! Я доверяю!

Вроде. Наверное. Он не испытывал недоверия к Вайсс, но и не доверял ей настолько, чтобы начать раскрывать своё Проявление. Ситуация и так была достаточно неловкой, поскольку Пирра знала все подробности, а Руби и Синдер владели отдельными кусочками информации.

— И что теперь? Какое у тебя оправдание?

Значит, она не собиралась прощать за простое: «Извини». Жон видел подобное у своих родителей. Так его отцу предлагали заслужить прощение. Но он сомневался, что Вайсс удовлетвориться, если он подхватит её на руки и понесёт в свою спальню, так что ему нужно найти другой способ. Несомненно, если и был какой-то параметр, который мог бы помочь в этом вопросе, то это была харизма. Жон, глубоко вздохнув и натянув на лицо уверенную улыбку, резко сблизился с Вайсс. Взяв её пальцем за подбородок, он заставил девушку посмотреть себе в глаза.

Вайсс окаменела.

— Я хотел произвести на тебя впечатление, — солгал он. — Я хотел продемонстрировать тебе свои силы, сделав всё самостоятельно, и суметь удивить тебя, рассказав всё сегодня утром. Но, откусив больше, чем смог прожевать, я лишь подвёл тебя, — он печально улыбнулся, склонив голову набок. — Прости, Вайсс. Ты простишь меня?..

Это показалось хорошим оправданием. Он не мог упомянуть о поисках вора или о белках, и если у неё были такие детские представления о лучших друзьях, то, вероятно, было хорошей идеей представить всё так, будто он хотел покрасоваться перед ней.

Вайсс забегала глазами, не останавливаясь ни на чём дольше, чем на мгновение. Медленно, но неумолимо заливаясь краской, она растерянно открыла рот.

— У-у-у… — протянула она. Или, может быть, это было попыткой распеться. — Т-т-ты… Я… Боже мой, — Вайсс, повернувшись к нему спиной, резко заинтересовалась собственными пальцами. — Я… Я не то чтобы не впечатлилась, — пробормотала она. — Ты спас всех этих собачек. Но ты должен был просто рассказать мне. Я бы помогла.

Это сработало! Жон ухватился за это предложение.

— Ты права. Мне жаль. Могу ли я чем-нибудь заслужить твоё прощение? Проси всё, что хочешь.

— В-всё что хочу? — от напряжения Вайсс начала заикаться.

— Конечно.

— А… Эм… Н-нет. Ничего не приходит в голову. Как насчет того, что ты мне будешь должен?

— Я буду должен? Хочешь одну услугу?

— Да. Я что-нибудь придумаю позже.

Наверное, это будет что-то глупое, вроде требования прислуживать ей или таскать за ней вещи. Иногда Вайсс относилась к нему как к дворецкому, так что он мог поверить в такой вариант. Может быть, она попросит его помочь донести её абсурдно тяжелые сумки до буллхеда в Бикон перед началом семестра, потому что он действительно не представлял, как она планирует тащить их в одиночку.

— Тогда я в вашем полном распоряжении, — зная её любовь к старомодным вещам, Жон, состроив из себя рыцаря из старых сказок, приложил руку к сердцу и поклонился. — Если это будет в моих силах, я выполню любой ваш приказ.

— Мой… Мой приказ?.. Ульпх. Прекрасно! Тогда ты прощен. На этот раз.

Хех.

Может быть, его харизма всё-таки на что-то годилась.

* * *

Вайсс ощущала себя кристаллом огненного праха, который вот-вот взорвётся.

Она была рада приехать в Вейл и получению перспективы завести друзей в Биконе, а потом ещё больше обрадовалась, когда встретила своего единственного настоящего друга. Прошёл почти целый год после их последней встречи. Он стал выше, стройнее, более накачанным. Зрелым. Он выглядел так, словно многое успел повидать и приобрёл мудрость не по годам, что имело смысл, учитывая, что он объездил весь Ремнант и встречался с представителями самых разных культур.

Она была в восторге от перспективы проводить с ним больше времени, и да, возможно, она вытянула из него приглашение погостить. Это было бы хорошей практикой перед Биконом, где ей придётся делить комнату с командой и хорошим поводом пообщаться. И не то чтобы он был недоволен её соседством.

Только… Она не ожидала, что он будет так счастлив увидеть её рядом.

Он хотел произвести на неё впечатление… Он хотел покрасоваться перед ней… Он сам это сказал! Вайсс посмотрела на себя в зеркало в своей комнате. Они вернулись в их квартиру. Их квартиру. Если бы это услышал посторонний, то он мог бы подумать, что они…

БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ!

Вайсс Шни снова и снова билась лбом о туалетный столик. Аура не давала ей разбить лоб, но агрессивная встряска помогала ей выбросить эти глупые мысли из головы. По крайней мере, на время. Слишком они быстро возвращались.

Очевидно, не только Жон Арк повзрослел с момента их последней встречи, потому что, очевидно, она тоже выросла… Очень сильно, встретившись с ней, он пошёл и рискнул своей жизнью, чтобы произвести на нее впечатление! В отражении Вайсс видела своё ярко-красное лицо и широко распахнутые перепуганные глаза.

Это… Это было нормально… Верно?.. Они были друзьями, лучшими друзьями, и она была… Ну, Вайсс не была тщеславной, но она знала, что она довольно привлекательна. Очень привлекательна. Она осторожно намотала несколько белых прядей на палец. Жон легко позволил ей поселиться с ним в одной пентхаусе, и они не раз ужинали вместе. Она думала, что они становятся ближе, становятся лучшими друзьями, год не видевшими друг друга.

Хотел ли он большего?..

…

— Тема друзей детства часто используется в художественной литературе, — прошептала она. — Нас трудно назвать друзьями детства, но мы друзья…

Это имело смысл. Застонав, Вайсс закрыла лицо руками. Она даже не знала, что именно о нём думает! Жон был её другом, и он был милым и всё такое, но она не думала о нём в таком ключе. Она была слишком сосредоточена на Биконе и планах завести новых друзей.

— Я даже не думала об этом. Можем ли мы?..

Закрыв глаза, Вайсс стала о нём думать. Он был дружелюбным, хорошим человеком её возраста, не высокомерным, как многие другие мальчики, которых она встречала на официальных мероприятиях. Его музыкальные способности были непревзойденными, и хотя Вайсс не была одержима музыкой, как её мать, но музыка была частью её жизни. И, очевидно, любовь к ней была у них с Жоном общей. Она вполне могла представить, как он играет для неё, или она поёт для него. Или как они выступают вместе.

Он был более зрелым, чем другие мальчики его возраста, что тоже имело смысл. Большинство из них только что закончили школу и ничего не знали о том, что такое быть взрослым, в то время как Жон путешествовал и сам обеспечивал себя. Её мать, конечно, хорошо платила ему, но ему всё равно приходилось экономить, искать жилье, готовить еду и тому подобное. Это автоматически делало его лучше большинства молодых людей, которые всё ещё не отвыкли, что мамы им готовят.

И в качестве бонуса, он был привлекателен. Во время прошлого разговора он заставил её сердце замереть, и нельзя было отрицать, что он был красив. Густые светлые волосы, которые она не была уверена, хотелось ли ей взъерошить или пригладить, смелый прищур голубых глаз, пригвоздивший её к полу, и едва заметный насмешливый изгиб уголков губ, который она просто хотела…

— А-а-а-а!

БАМ! БАМ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ!

Комод не выдержал последний удар Вайсс, образовав в центре неприятную трещину, из-за которой зеркало накренилось набок. Вайсс это не волновало. Откинувшись на спинку стула, она обхватила лицо руками и закричала, уткнувшись в свои ладони. Ей лицо настолько сильно пылало, что девушку можно было бы использовать вместо маяка для заблудившихся моряков.

— Угх-х-х-х…

Вайсс беспомощно застонала. Раздвинув пальцы, она уставилась на стену. Комната идиота, ответственного за всё это, была с другой стороны. Никогда еще стена не казалась такой тонкой, словно бумага. В её смятении виноват только он, хотя, возможно, частично вина лежала и на ней, ведь она с самого начала была такой безупречной. Жон много путешествовал, побывал во многих местах и повидал многих людей, и все же почему-то он не смог выбросить из сердца девушку, которую встретил одной из первых.

Из всех девушек, встреченных на своём пути, он хотел произвести впечатление именно на неё. Вайсс не понимала как, но от этой мысли у неё одновременно крутило живот и кружилась голова. Это было так же странно, как и вредно, особенно учитывая неизбежность Бикона, где ей потребуется концентрировать всё своё внимание на учёбе.

И вот теперь он пообещал ей услугу. Сказал, что он в её полной власти и что она может просить его о чём угодно.

О чём угодно…

БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! ТРЕСК-КРАХ!

Комод рухнул, не выдержав такого натиска. Хрупкая вещь. Вайсс возмущённо посмотрела, оскорбленная самой мыслью, что её лоб оказался крепче мебели. Глубоко вздохнув, она встала, решив, что душ, исключительно холодный, поможет ей прояснить мысли.

«Бьюсь об заклад, у него в голове столько же мыслей обо мне, сколько у меня о нём. Возможно, прямо сейчас он думает обо мне».

* * *

Четыре уровня.

Он достиг двадцать первого уровня, что было выше, чем у многих людей — даже выше, чем у обычных преступников различных группировок. Почти такого же уровня, как у Бон Хва из Мистраля. Конечно, уровень ничего не значил, так как только он мог распределять характеристики.

Это означало, что по некоторым характеристикам он был ближе к первому уровню, а по харизме приближался к двухсотому. Кто-то более низкого уровня, чем он, все ещё может накостылять ему, потому что он раскидывал статы просто по идиотски, так что сталкиваться с кем-то одинакового уровня было глупой идеей.

Еще… Он получил целых четыре уровня, а это означало двадцать очков характеристик, доступных для распределения, и новые перки на выбор. Прошло много времени с тех пор, как он получал их в последний раз, и он пообещал посоветоваться с Пиррой, прежде чем делать окончательный выбор. Она бы простила его, если бы речь шла о жизни или смерти, но сейчас у него было время подождать.

Жон раскрыл список перков, доступных для выбора.

«Новые перки: »

«Ярость берсерка: На ваши глаза падает пелена, и вы впадаете в ярость, увеличивая все свои характеристики на параметр силы (за исключением выносливости). Длится две минуты или до тех пор, пока вы не победите объект ярости».

Навык, связанный с силой, выглядел очень неплохо. Если придётся драться, то возможность сразу повысить все характеристики сильно увеличит его шансы на победу. Воин, ориентированный на ближний бой, был бы в восторге. С ним он мог вкладывать очки только в силу, но при этом получая выхлоп в пять очков по цене одного, но, к сожалению, тут обязательно были подводные камни.

Пирра могла бы сказать ему, что это того стоило, но лучше он сначала посмотрит другие варианты. Не стоит такое решение принимать поспешно.

«Пустить корни: Вы не отступите перед натиском врага, ведь ваши ноги подобны корням могучего дерева. Уменьшает наносимый урон пропорционально своему телосложению и привлекает внимание врагов».

Последняя строчка заставила Жона зло зашипеть. Телосложение не было его лучшей характеристикой, но оно было второй по величине, и возможность уменьшать урон могла бы стать идеальным вариантом для небоевого класса. Но, учитывая последний нюанс, ему лучше не останавливаться на этом варианте, потому что не имело большого значения, сможет ли он уменьшить размер урона, если наносить его будут гораздо чаще.

Идеальный навык для класса танка, и если бы он был предусмотрительнее, то с его помощью мог бы выстоять перед наступающей армией и спасти положение, защитив всех. Но вместо этого он выбрал класс барда.

«Искусство тени: Вы приобретаете сверхъестественную способность сливаться с тенями и скрываться от глаз окружающих. Находясь в любой тени, вас становится труднее заметить. Эффект пропорционален вашей ловкости. Также вы получаете возможность использовать Магию теней, причем эффект навыка зависит от вашей ловкости, а не от мудрости».

Магия.

Настоящая магия.

Ради всего святого!

Какой уважающий себя подросток не хотел бы стать волшебником? А еще лучше — гибридом волшебника и ассасина. Это так круто! Вот только его ловкость была ниже плинтуса, так что он ни спрятаться не сможет, ни применить упомянутую магию. Хуже всего было то, насколько сломанными были классы скрытности в большинстве игр. Они всегда работали только в легком режиме.

«Божественная вера: Параметр мудрости позволяет вам проникнуть за завесу и узреть то, что находится за её пределами. Вы получаете возможность обратиться к ушедшим Богам и попросить их помощи. Их готовность помочь вам будет зависеть от вашей мудрости. Примечание: Боги могут быть капризны».

— Могут быть капризны?.. — простонал Жон. — Скорее, они всегда будут капризны, учитывая мой показатель мудрости. Нет, спасибо. С таким же успехом я могу выйти в грозу с металлическим прутом. Я смогу получить только божественные молнии.

Он также не хотел знать, что означает «проникнуть за завесу», потому что это звучало как нечто такое, заглянув куда, он мог превратить свой разум в кашу. Высокая мудрость могла бы помочь, защитив его от давления, связанного с открытием истины или еще какой-нибудь подобной чепухой.

Это было похоже на навык «Смотрящий в бездну», и хотя было очень заманчиво узнать, что скрывается в этой бездне, Жон умел читать между строк достаточно, чтобы понять, что у него нет необходимых качеств, чтобы успешно пройти проверку при использовании умения.

— Похоже, выбирать мне придётся как обычно…

«Призыв животных: Ваша сильная связь с животными и дикой природой позволяет вам призывать зверей. Дальность вашего зова и скорость их реакции зависят от харизмы».

— Конечно, — рухнув на стул, Жон схватился за голову. — Конечно, черт возьми! Животные. А почему бы и нет? А-а-а-а-а! — вскочив, он подошёл к ближайшей стене, оперся на неё руками и глубоко вздохнул.

БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ! БАЦ!

Когда он закончил, у него болела голова, но это была приятная боль. Жаль, что боли оказалось недостаточно, чтобы он получил бесплатное очко в телосложение, потому что он больше склонялся к выбору «Пустить корни», а не к «Призыв животных».

«Это все равно магия, — шептал его разум. — Друиды в некотором роде волшебники…»

Волшебники для бедных. Плохие волшебники. Огненный шар может решить множество проблем, которые не под силу самому свирепому медведю, и он, как правило, может решить те же проблемы, что и медведь. У большинства друидов в играх дела шли неважно, потому что огонь был до боли распространенным источником урона, а растениям и животным он был не по душе. В реальности огонь был не менее распространен, поскольку прах позволял вызывать его по своему желанию, а запас праха был у любого вооруженного человека.

И у него было дурное предчувствие, что Пирра будет голосовать за «Призыв животных».

На первый взгляд казалось, что выбор был необоснованным, но это было не так. Каждый из предложенных вариантов был невероятным, возможно, потому, что двадцатый уровень был важной вехой. Это были те навыки, от которых у любого нормального человека потекли бы слюнки. Временное усиление всех параметров — идеальный танковый навык для уменьшения урона и защиты союзников, эротическая мечта убийцы с бонусом в виде магии и навык жреца, позволяющий напрямую общаться с богами.

Это были хорошие навыки! Потрясающие навыки!

И Призыв животных тоже был хорошим навыком, это было бесспорно… Просто он всё ещё умел понимать этих животных, а это означало, что вместо того, чтобы вызывать стаю волков и натравлять их на врага, он, вероятно, вызовет стаю птиц, а потом ему придется выслушивать их громкие вопли о еде, сексе и маршрутах миграции местных хищников.

К тому же ему было их жалко. Было достаточно неудобно испытывать брезгливость в мясном отделе, потому что он знал, что животные имели разум, но, по крайней мере, он мог смотреть на бургер или стейк, не ассоциируя их со свиньей или коровой. В тот момент это был просто кусок мяса, совсем не похожий на донора-животного. Но, призвав волка на бой с врагом, ему придётся выслушивать его крики боли. Крики разумного, отправленного на верную смерть.

Он никак не мог их считать одноразовыми миньонами.

— Тем не менее, это всё ещё магия. Это волшебное заклинание. Конечно, моя музыка отчасти похожа на магию, но это было бы первое её прямое применение. И с его помощью я могу попробовать найти девушку, раскрывшую мою личность.

Но всё ещё существовала вероятность, что Пирра сочтет другой вариант более лучшим. В конце концов, у него было двадцать свободных очков, и, возможно, ещё не поздно было прокачивать что-то другое. Может быть, она посоветует усиливать и другие свои стороны.

* * *

— Я думаю, что «Призыв животных» — это лучший выбор.

— Я надеялся, что скажешь другое… — простонал Жон.

— Я знаю, что они могут доставлять неприятности, — хихикнула Пирра. — Но все навыки кажутся потрясающими, один сильнее другого, поэтому мне кажется, что было бы глупо отказываться от навыка, подходящего тебе сильнее остальных, только потому, что тебе не нравится его идея.

Конечно, она была права. Он думал о том же. Это были знаковые навыки. Они были важными, влияющими, и он мог не увидеть подобных до тридцатого, сорокового или даже пятидесятого уровня. Он не знал, в каких пределах они выдаются.

— Хотелось бы мне сказать, что лучше остановиться на силе и ловкости, потому что они выглядят просто невероятно, а про мудрость я вообще даже не говорю… Что ж, она выглядит наиболее интригующе. Мне очень интересно узнать, что все это значит и до кого бы ты дозвался, но любопытство сгубило кошку, и я не хочу, чтобы какое-нибудь жуткое существо тобой перекусило.

— Именно так я и думал. Это определенно выглядит так, будто к описанию должно прилагаться предупреждение «Только воистину мудрый человек может пробовать позвать».

— А ты идиот.

— Эй. У меня низкие показатели, но я не глуп.

— М-м-м-м-м-м-м-м-м-м… Если ты так говоришь, — в голосе Пирры звучало явное сомнение. — В любом случае, я собираюсь прибыть в Вейл через три дня. Воспользуйся этим преимуществом и попробуй проверить навык. В безопасности! В каком-нибудь уединенном месте. Я думаю, ты мог бы попытаться использовать его, чтобы выследить девушку, опознавшую в тебе Гитар-Ку, но не пытайся вступать с ней в бой. Она кажется опасной.

— Никаких проблем. У меня недостаточно сил, чтобы убить хотя бы одного Гримм, — тот квест все ещё преследовал его в кошмарах. — Так что я не собираюсь противостоять этой девушке, которая сильнее большинства встреченных мною Гримм. Только не без тебя или армии за моей спиной. Видишь? Я могу быть мудрым.

— Скорее не склонным к суициду дебилом. Ладно.

— А как же мои очки? Я не хочу вбрасывать всё в харизму.

— И не надо. Ты все равно быстро качаешь её своими видео с Гитар-Кой. Тебе следует начать вкладываться в просевшие параметры. Думаю, что уже слишком поздно фокусироваться на мудрости или ловкости. Такими темпами ты никогда не добьешься успеха как боец. Я бы посоветовала тебе вкладываться в телосложение, необходимое для выживания, и силу, чтобы дать кому-то отпор. Честно говоря, возможно выбрать силу. Нет смысла принимать удары врага, если ты не можешь победить его. Даже не умея драться, ты сможешь кого-то удержать. Или оттолкнуть и убежать.

— И может быть, если я начну прокачивать силу, то смогу при следующем выборе перков выбрать навык, основанный не на харизме.

— Может быть…

Он не винил Пирру за ее сомнения. Его харизма была настолько велика, что просто не имело смысла выбирать другие навыки. Жон, со вздохом завершив вызов, неохотно выбрал «Призыв животных». Как и ранее, перк появился в списке доступных навыков, но на этот раз имел стоимость на активацию.

— Хм. 25 ОМ. Логично, что я когда-то получу навык, требующий очки маны. По крайней мере, моих запасов хватает! Иначе это стало бы тем ещё чертовым сюрпризом.

Но логичнее было бы, если навык зависел от мудрости. Возможно, она в какой-то доли влияла. С точки зрения игры это звучало более чем справедливо. В любом случае ОМ тратила аура, так что он будет обменивать запасы ауры на животное.

Плохой навык для охотника, но он всё равно не может сражаться, как настоящий охотник.

Что касается очков, то он полностью вложился в силу.

Жон Арк

Уровень 21

Титул: Бард

ОЗ: 1000/1000

ОМ: 120/120

Сила: 40 (+20)

Выносливость: 55

Ловкость: 16

Мудрость: 8

Харизма: 210 (211) (+7)

Его харизма снова незаметно подросла. Всего на три очка, не так уж много, по большому счету. Он привык время от времени игнорировать короткие оповещения о заработанных очках.

Разом удвоив силы, он почувствовал себя немного лучше. Это было глупо, поскольку он не заработал их с помощью тренировок, как большинство людей, но почему-то было приятно смотреть на статистику и думать, что она потихонечку выравнивается, а не один параметр вырвался вперед, а остальные вяло плетутся на старте.

Сила и телосложение теперь были почти на одном уровне. Словно у боевого класса, за исключением того, что он, вероятно, был ближе к боевому классу уровня десятого, а не двадцать первого. В любом случае, это было лучше, чем раньше.

— Я чувствую себя сильнее. Как будто мои руки стали накачаннее. Может, мне стоит воспользоваться тренажерным залом и проверить свои новые возможности?

* * *

Вайсс наконец-то удалось взять под контроль свои расшатанные нервы и гормоны. Холодный душ помог даже больше, чем она надеялась. В конце концов, она пришла к выводу, что во всём виноват Жон. Она никогда по-настоящему не считала его привлекательным или потенциально интересным, кроме того, что он был ее лучшим и единственным настоящим другом, и только после многозначительного замечания о своих чувствах она стала об этом задумываться.

«В этом нет ничего необычного. Это Жон испытывает ко мне чувства, а не наоборот. Это не я резко в него влюбилась. Это его задача признаться, а когда он сделает, я уже буду думать, что делать».

Все остальное было просто пустой тратой времени, ведь не стоит забывать о приближении Бикона. Возможно, именно поэтому он не признался ей, потому что видел, что у нее и без него было много забот. Он был мудрее большинства парней и достаточно взрослым, чтобы понимать, что сейчас не лучшее время для таких вещей. Вайсс оценила такую добросовестность.

«В конце концов, я веду себя глупо. Он не первый влюбившийся в меня парень и не последний. По крайней мере, он лучше, чем сыновья деловых партнеров отца или мои навязчивые поклонники. Но лучше маме ничего не говорить. Она окажется на седьмом небе от счастья по совершенно неправильным причинам».

Вайсс закатила глаза, представив, как её мать будет уговаривать её встречаться с Жоном только для того, чтобы она могла получить доступ к своему музыкальному наркотику. Уиллоу стало лучше, но ей предстояло ещё многое исправить, если она реально хотела наверстать упущенное за семнадцать лет депрессии. Вайсс была готова дать ей шанс, но и только. Она слишком часто разочаровывалась, чтобы иметь силы на что-то большее.

Она нахмурилась, услышав металлический лязг, и начала задаваться вопросами, что же задумал Жон? Звук доносился из домашнего спортзала пентхауса, где она часто помогала ему с упражнениями. Она не видела причин обращаться к ней за помощью, кроме желания немного привести себя в форму. Похвально. Ни в коем случае нельзя было сказать, что он был не в форме, но всегда был простор для улучшений.

«Интересно был ли это просто предлог, чтобы проводить со мной больше времени?..»

Вайсс густо покраснела. Вот идиотка! Может, ей стоит отменить занятия? Нет. Жон не сделал ничего плохого, и тренировки ей нравились. Естественно, ей приходилось поддерживать свою физическую форму перед поступлением в Бикон, и всегда было интереснее тренироваться с кем-то, чем в одному.

«Нет причин, по которым между нами что-то должно измениться только из-за его чувств ко мне. Мне просто придется вести себя так, будто ничего не изменилось, — Вайсс нахмурилась. — Потому что ничего не изменилось. Всё осталось по-прежнему. Он мне не начал нравиться или что-то в этом роде».

Глубоко вздохнув, она вошла в спортзал, стараясь держать эмоции под контролем.

— Жон! — позвала она. — Тренируешься?

Снова лязгнув металлом, он оторвался от тренажера. По её мнению, обычные гантели были лучше, но это был пентхаус для богатого человека, поэтому здесь было много современного тренажерного оборудования. Которое во многом помогало, но по иронии судьбы было менее эффективно, чем правильная осанка и самообладание.

Он работал над тягой верхнего блока. От приложенных усилий металлический руль раскачивался над его головой. Жон, сидя на черной скамье, одетый в спортивные штаны и майку, прикрывавшую только живот и грудь, вытирал вспотевшее лицо белым полотенцем.

— Привет, Вайсс, — он широко ей улыбнулся. — Я просто решил проверить себя. Кажется, я становлюсь сильнее.

— О-о?.. — Вайсс заставила себя оторвать взгляд от его глаз. — Правда?

— Да. Смотри.

Жон вернулся к упражнению.

Вайсс много раз видела, как он тренируется. Достаточно, чтобы верить, что она знает о нём всё. В конце концов, она помогала ему, так что ничто не должно было стать для неё сюрпризом. Должно быть, сегодня ей мешали знание о его чувствах и собственное смятение, потому что Вайсс никак не могла оторвать взгляд от тренирующегося Жона Арка, чьи мускулы выглядели намного крепче, накачаннее и сексуальнее, чем когда-либо раньше.

Он… Он всегда был таким накачанным? Всегда ли он был таким подтянутым? Всегда ли пот стекал по его бицепсам таким образом? Вайсс с остекленевшими глазами покачнулась. Паника, которую, как она думала, она сумела заглушить с помощью душа, снова вернулась.

«О нет, — подумала она. — Он горяч!»

Вайсс сделала глубокий вдох через нос и заставила себя пройти мимо него.

Примечания:

Пр. автора: Сохраняй спокойствие, Вайсс. Сохраняйте спокойствие.