Интриганка (джен)

Встретить князя на вокзале я отправила Бальтазара с экипажами. Во-первых, я всё равно понятия не имела, как он выглядел, а во-вторых, князь приезжал с толпой, и мне не хотелось тесниться по пути назад. Верхом-то я ехать не могла. Да и холодно было, промозгло. И мне простужаться было никак нельзя.

В одиннадцать к особняку подъехал почему-то только один экипаж. А должно было быть два. И я наблюдала через окно, как оттуда выскочил мой дворецкий, а за ним незнакомый мужик лет пятидесяти, одетый в добротный бушлат и шапку-кубанку. Бальтазар вместе с ним поднялся на крыльцо, а экипаж отправился к заднему крыльцу. Дверь распахнулась, и мужик вошёл, а за ним пропустивший его вперёд дворецкий.

— Князь Александр Михайлович Кедровский, — представил мужика Бальтазар без тени акцента на русском.

— Здравствуйте, Александр Михайлович, — улыбнулась я, тоже переходя на, так сказать, родной. — Как добрались?

— А вы, должно быть, маркиза Муркивинд? — кивнул он, подходя. Бушлат уже соскользнул с его плеч на руки Бальтазару, туда же отправилась шапка. — Добрались хорошо, благодарю. Но как это вы так хорошо говорите по-русски?

— Моя няня была русской иммигранткой, — я чуть помрачнела, но тут же встряхнула головой. — А ваши домашние? Мне говорили, что вы будете с семьёй.

— Оленька решила погулять с детьми в парке, — он улыбнулся. — А я поехал с вещами. Холоп мой, Прошка, бестолковый, хоть и исполнительный, вот и решил присмотреть. Да и мне хотелось прежде переговорить с вами. Мы ведь с семьёй к вам гостями не по дружбе навязались.

— Места в особняке достаточно, комнаты для вас уже приготовлены, — я снова улыбнулась ему. — Но если вам самим мой дом покажется неудобным, лучшего места, чем «Роял Пэлэс», где можно было остановиться, в Лондоне нет. Но что же мы стоим на пороге? Александр Михайлович, хотите чаю?

— Не откажусь, — он кивнул, и Бальтазар проводил нас в гостиную.

А пока мы шли к диванам, я рассматривала князя. Он оказался мужчиной привлекательным, и возраст его не портил. Высокий, широкоплечий, одет он был в хорошо пошитый сюртук и прямые брюки. Выправка у него была военная, хотя теперь, казалось, он уже не один год как службу оставил. У него были каштановые, немного вьющиеся волосы, постриженные сравнительно коротко, и полный комплект растительности на лице — борода, усы и бакенбарды. Глаза у князя были серые и внимательные, а вокруг глаз собрались улыбчивые морщинки. И он выглядел подтянутым, как будто не отращивал мозоль на пузе, занимаясь кабинетной работой, а вёл вполне себе активный образ жизни.

Мы расположились на диванах напротив, и князь осмотрелся, обнаружив, что в гостиной мы совершенно одни. Он нахмурился.

— А где ваша матрона?

— Могу послать за ней, — я улыбнулась. — Просто мне показалось, что вы хотели поговорить со мной о чём-то таком, что не должно касаться лишних ушей. Впрочем, Офелия не говорит на русском, насколько я знаю.

— Ваша матрона — это не ваша няня? — князь изогнул бровь.

— Нет, Офелия, баронесса Пристинфорд, моя компаньонка, — я улыбнулась.

— Это даже хорошо, — он кивнул. — Видите ли, в Париже слегла с простудой няня дочек. А они у меня говорят только на французском, английского не знают. Не могла бы ваша няня за ними присмотреть, пока Арина нас не догонит?

— Боюсь, это невозможно, — я помрачнела.

— У вашей няни слишком много забот? — сощурился князь.

— Нет, — я отвела глаза. — Моя няня… Она погибла.

— Мои соболезнования, — сочувственно произнёс князь. — Маркиза… Как вас называть-то? Мы, знаете, по имени-отчеству обычно, а у вас, я знаю, так не принято.

— Если так, то Габриэль Теодоровна, — усмехнулась я. — Хотя вы правы, у нас так не обращаются. Но вы мой гость, а потому, думаю, вреда не будет.

— Однако как нам быть тогда с няней? — помрачнел князь. — Оленька, конечно, за ними и сама может пока присмотреть, но я надеялся, что у неё всё же и отдых будет.

— О, я думаю, это можно решить, — я улыбнулась. — Бальтазар!

Демон, кажется, стоял за дверью с тележкой с чаем, потому что стоило только позвать, как он вкатил её и принялся расставлять чашки на столик. Закончив, он выпрямился, а затем учтиво склонился.

— Да, миледи?

— Пошли кого-нибудь к графу, — я посмотрела на него. — Няня близнецов, насколько я помню, русская. Передай, что я прошу прислать её ко мне. И… В принципе, я готова на несколько дней принять и мальчиков. Пусть они с леди Рейчел тоже съездят вместе отдохнуть.

— Сию минуту, — кивнул он и сразу вышел.

— Близнецы? — спросил князь.

— Мои родители тоже погибли, — мрачно заметила я. — Её величество проявила ко мне участие, даровала титул и назначила опекуна — графа Фантомхайва. У него и его жены есть дети — близнецы Сиэль и Ноэль. Им недавно исполнилось шесть. И я подумала, что детям будет интересно познакомиться друг с другом.

— Было бы здорово, если бы они и правда подружились, — кивнул князь. — И раз уж вы сами подняли тему знакомства, я хотел бы поговорить с вами о моём втором сыне. В письме, которое привело меня в ваш дом, говорилось о том, что у вас есть некоторые трудности с тем, чтобы найти супруга. Если опустить подробности, указанные в нём, Роман представляется вполне достойным молодым человеком.

— Не сомневаюсь, — я вздохнула. — Вопрос только в том, устроит ли его та ситуация, в которой он окажется. Я, видите ли, не смогу стать той женой, что будет платки вышивать да раз в год рожать детей. У меня много обязательств, и передать их я не в праве. Супруг, когда бы он у меня ни появился, не получит ни моего титула, ни моей собственности, ни моих средств. Если он не будет иметь дела, которое ему по душе, и вовсе окажется в зависимости от меня и моего настроения. Не назвала бы такую роль в доме завидной для мужчины. Мне бы не хотелось иметь в качестве спутника жизни человека уязвлённого и явно достойного куда лучшего положения.

— Так вам будет очень непросто найти супруга, — покачал головой князь.

— Я знаю, — я поморщилась. — Но я не хочу торопиться с этим. Тем более, что не далее как две недели назад была объявлена моя помолвка. С единственной целью, правда, избавить меня от назойливого внимания алчных людей, но она всё же состоялась.

— Значит, супруга вы уже нашли, — он улыбнулся.

— Нет, — я покачала головой. — Просто нашёлся молодой человек, который может помочь избегать некоторое время определённых неудобств.

— Вы находите внимание к вам мужчин неудобством, Габриэль Теодоровна? — удивился князь.

— Ко мне — скорее, нет, — подавив смешок, отозвалась я. Имя отчество звучало… Забавно. — Но это внимание мало касается лично меня. Оно больше приковало к титулу и состоянию. И мне это известно.

— В таком случае, весьма удачно, что сыну я ничего не говорил о том, что было в письме, — улыбнулся князь. — Есть ещё кое-что, с куда менее тонкими материями связанное. Видите ли, я занимаюсь металлургией. А мне известно, что Британия сейчас впереди остальных стран в отношении производства разного рода машинерии. Не сможете ли изыскать возможности познакомить меня с людьми для налаживания товарооборота?

— Это можно устроить, Александр Михайлович, — я снова кивнула.

— Но должен предупредить — на английском я сам не говорю, только совсем немного могу понять, — заметил он.

— Значит, мне придётся посещать все встречи вместе с вами, чтобы переводить, — я пожала плечами. — Ещё языком владеет мой дворецкий и дядя. Но мне почему-то кажется, что у них обоих в ближайшее время будет просто невероятное количество работы.

— У вас, если я вас правильно услышал, дел тоже должно быть много, — сощурился князь.

— Да, но на меня работают два весьма одарённых секретаря, — я улыбнулась. — Я вполне могу освободить своё время. А теперь, полагаю, самое время мне познакомить вас с моими домочадцами. И, кажется, я слышу цокот копыт у крыльца. Может, княгиня приехала?

Мы поднялись и направились в холл, куда только теперь спустились Офелия и дядя. Знакомство прошло довольно тепло, к тому же оказалось, что баронесса говорит на французском. И на немецком. Вроде бы так давно в доме, а я всё продолжаю узнавать о ней что-нибудь новое…

Как оказалось, приехала не княгиня, а близнецы. Граф отправил их с няней вперёд так быстро, как будто ожидал, что это потребуется, а вещи обещал прислать к вечеру. Мальчишки, едва вбежав в дом, тут же захватили меня в объятия и наотрез отказались отлипать от моей юбки. Я погладила их по головам и поспешила заверить, что домой не отошлю ближайшие дни, если только сильно проказничать не станут. Они счастливо закивали, и тогда только их няня опомнилась и постаралась одёрнуть. Но близнецы дружно спрятались за меня и так же дружно показали ей языки.

— Его сиятельство сказал, что я нужна вам для присмотра за детьми, — мягко произнесла няня, обращаясь ко мне.

— Князь Александр Михайлович Кедровский, — представила я гостя. — Приехал погостить с семьёй. Правда, княгиня с детьми ещё не приехала.

— Оленька отправилась с ними на прогулку в Гайд-парк, — пояснил князь няне и протянул руку. — Надеюсь, вы сможете совладать с моими дочерьми.

— Наталья Фёдоровна, — представилась няня. — У меня достаточный опыт. Если угодно, я могу попросить графа о рекомендациях.

— Не уверен, что в Лондоне найдётся ещё няня, которая сможет говорить с моими девочками по-русски, — улыбнулся князь. — А они у меня английского не знают.

Наталье Фёдоровне на вид было чуть за сорок. Статная, высокая и довольно плотного сложения, она казалась в меру суровой и одновременно доброй женщиной. Такой, что и пожалеть может, и отругать, если за дело. В общем, впечатление она производила убедительное. И подумала, что надо бы из холла вернуться в гостиную, но снаружи снова донёсся цокот копыт, и у крыльца остановился экипаж. И вскоре в холл вошли новые гости: довольно красивая женщина лет сорока пяти, молодой человек, очень похожий на князя, и две девочки, больше похожие на, очевидно, мать.

— Как погуляли, Оленька? — князь мгновенно оказался рядом с женщиной.

— Парк чудесный, чего не могу сказать о погоде, — улыбнулась женщина.

— Погода и впрямь сегодня неприятная, — согласилась я, и она озадаченно на меня уставилась.

— Это Габриэль Теодоровна, — представил меня князь. — Маркиза нас принимает как гостей.

Я услышала со стороны дяди характерный хрюк, замаскированный кашлем. Видать, тоже позабавило, как моё имя можно на манер привычного князю обращения перекрутить.

— Ольга Сергеевна Кедровская, — женщина сделала шаг ко мне и протянула руку.

— Рада знакомству, — я её руку мягко пожала.

— Роман, — представила она молодого человека, который щёлкнул каблуками и резко кивнул. — Анна и Анастасия, — она назвала имена дочерей, и те изобразили книксен.

— Сиэль и Ноэль, — представила я мальчишек, всё ещё висевших на мне. — Это дети моего опекуна. Александр Михайлович сказал, что вы оставили няню в Париже, и я обратилась к графу, чтобы прислал свою. Так и вышло.

— Надеюсь, дети подружатся, — княгиня строго посмотрела на дочерей, а потом посмотрела на меня. — Габриэль Теодоровна, я немного устала с дороги. Могу ли я отдохнуть где-нибудь?

— Элис! — позвала я, и горничная тут же возникла в холле. — Проводи княгиню в комнату, — я перевела взгляд на женщину. — Ольга Сергеевна, в особняке говорят на многих языках, но на русском говорю я, дядя Фрэнк и дворецкий Бальтазар. Элис говорит на французском, Офелия тоже. Да, и ещё лакей Уилл. Обращайтесь к ним, если что-то понадобится.

Княгиня кивнула, и Элис её увела. Няня забрала детей, а остальная толпа перешла в гостиную. Несколько не в своей тарелке ощущала себя только Офелия — из-за незнания языка она не могла участвовать в беседе. А дядя и князь тем временем принялись обмениваться впечатлениями о поездке по континенту. Я слушала их, но не вмешивалась. Моё внимание привлёк Роман Александрович. Он тоже слушал отца и моего дядю, но взгляд его блуждал по гостиной, ни на чём особенно не задерживаясь. Молодой человек оказался довольно приятной наружности: волосы немного светлее отцовских, но тоже слегка вились, глаза с голубым отливом, хотя и серые; черты лица — я бы сказала, Александр Михайлович в юности. Окладистая борода у него ещё не выросла, и, если не считать тонких усиков, лицо было гладко выбрито. Он производил приятное впечатление. Но от меня не ускользнуло, как он едва заметно отдёрнул руку, когда распалившийся князь махнул в его сторону. Роман Александрович поморщился, но было непонятно, от боли или оттого, что не сдержался.

— Что с вашей рукой? — негромко спросила я, чтобы не отвлекать рассказчика.

— Это… — молодой человек чуть выдвинул вперёд плечо и снова поморщился. — В прошлом году на фронте ранение получил, — признал он. — Армию пришлось оставить — дрожит.

— Сочувствую, — осторожно заметила я.

— А… — он отмахнулся. — И ведь только как саблю беру дрожит… Но теперь проще будет отца убедить, чтобы в академию медицины поступить.

— Превосходная профессия — врач, — улыбнулась я.

— Не потворствуйте его блажи, Габриэль Теодоровна, — а князь, как оказалось, нас слушал. По крайней мере, пару последних реплик. — Ну какой врач, Роман? Уезду нужен инженер!

— Кажется, все отцы одинаковы, — улыбнулся дядя. — Мой тоже говорил, что графству нужен инженер. Даже в колледж меня отправил учиться. Вот только обучения я так и не окончил, и при первой же возможности уехал в Индию. Управление предприятием до сих кажется мне куда более интересной стезёй. И благодаря Габриэль я наконец могу найти себя в этом. Иначе ненавидел бы работу. И, может быть, отца тоже.

— Но вы же признаёте, что иногда люди делают то, что должно, а не то чего им хочется, — нахмурился князь.

— Я бы сказал, почти всегда, — дядя кивнул. — И если бы Роман Александрович выражал намерение присоединиться к флорентийской художественной школе или, например, стать писателем, я бы, скорее, был на вашей стороне. Поскольку творцом стать может не каждый — тут и талант нужен, и усердие. Но врач — действительно прекрасная профессия. Ведь люди никогда не перестанут болеть. Это весьма прикладная профессия.

— Да где ж такое видано, чтобы сын князя, поручик, да крестьянам сопли вытирал? — возмутился Александр Михайлович.

— А цех под плавильные печи обмерять — занятие для благородных, конечно, — недовольно, но тихо проворчал Роман.

— А ты не дерзи отцу! — припечатал князь, но как будто лишь бы что-то сказать.

— А Ольга Сергеевна как считает? — обратилась я. Похоже, спор этот у них длился давно, и это далеко не первый его виток.

— Оленька говорит, что надо его в Петербург отправить учиться, — поморщился Александр Михайлович. — Пусть, говорит, начнёт, попробует. Хорошо будет получаться, будет у нас в уезде отличный врач. А нет, так тогда и на инженера можно. Но я вот думаю — если всё едино, так к чему год-другой в медицинской академии тратить?

— Почему же вы так уверены, Александр Михайлович, что Роман Александрович на врача выучиться не сможет? — склонил голову набок дядя. — И почему думаете, что инженерное дело ему непременно дастся?

— Да уж потому, что механизмы всяко проще тела человеческого, — отозвался князь. — Да и ошибку исправить всегда можно.

— Хм… — я нахмурилась. — Не думаю, что с вами согласился бы врач. Кому ведь механика понятнее, а кому и биология. Иначе были бы все или врачи, или инженеры.

Князь глубоко вздохнул, а потом сказал, что к этому разговору они с сыном вернутся позже, уже без посторонних. Настаивать на продолжении беседы о выборе профессии мы не стали, и разговор вернулся к поездкам по континенту. Князя заинтересовала идея постройки там отелей со стандартизированным сервисом, и он выразил желание провести в «Роял Пэлэс» день-другой, чтобы оценить уровень. А затем обронил, что такая гостиница и в Петербурге была бы востребована. Мы с дядей переглянулись. И вот уж не знаю, что он подумал, а я точно знала, что град на Неве станет одним из крупных туристических центров в будущем. Занять там нишу в первых рядах было бы неплохо… Но не прямо сейчас. Потому что у нас и так висело четыре стройки и два ремонта, и пока всё это хозяйство не начнёт давать прибыль, не стоило и думать о том, чтобы планировать дополнительные расходы.

Однако разговор этот, похоже, напомнил дяде о его новом статусе, и после обеда он отбыл в город. Я так поняла, материалы для формы искать. Мы ещё сошлись на том, чтобы отчеканить медные пуговицы с эмблемой отеля. Чтобы вот прямо совсем по фен-шую. Короче говоря, если ты можешь где-то разместить рекламу своего предприятия без оплаты за аренду места — просто сделай это. Ведь персонал в форме не только по отелю будет ходить, но и по городу. В общем, дядя хотел использовать все маркетинговые ходы, которые только способны были сработать.

К обеду спустилась Ольга Сергеевна. Детям стол накрыли в отдельной комнате, и с ними осталась няня. Впрочем, народу за столом собралось и без них много. И как-то общего разговора не складывалось — попытки разбивались о барьер. Языковой. Ёлки, ну почему это не мир фэнтези, где есть всеобщий, и куда ни пойди, везде можно поговорить? Но нет… Вавилонская башня, бессердечная ты…

Впрочем, на небольшие кучки домочадцы всё же разбились. Офелия с Ольгой Сергеевной говорили о вышивке по-французски. Тот факт, что язык для них обеих родным не был, создавал некоторую медлительность, но при них находилась Элис, время от времени подсказывая правильные слова. Александр Михайлович сцепился языками с Артуром, и они окунулись в пучину международной торговли. Жнец, как оказалось, имел представление о том, с кем можно было попробовать наладить контакты в отношении сбыта, и князь, почуяв выгоды, насел на него. Роман Александрович попросил показать ему библиотеку, и Бальтазар увёл его, хотя я лично не представляла, что он мог там найти на предмет почитать — у меня не так много книг было на знакомых ему языках. Если они вообще были.

На вторую половину дня ничего не планировалось — я предполагала, что в первый день гостям вряд ли захочется нырять в обширную развлекательную программу. Впрочем, я таковую не планировала вообще: ещё до ужина половина светского общества Лондона будет в курсе, что у меня в доме высокие гости, а после него, в салонах, расскажет об этом второй половине. И назавтра у нас появится гора бумаги для растопки камина… А из неё развлекательная программа уже сама собой составится.

Одиннадцатого дядя уехал сразу после завтрака. За едой он кратко сообщил мне, что ткани нашёл, пуговицы заказал, и вообще, там всё по плану и даже с опережением. Он усмехнулся, когда сообщил, что побывал у барона Уэмсби и осмотрел, ощупал и едва ли не пожевал его смесовые ткани, и они оказались именно того качества и мягкости, какая как нельзя лучше годилась для зимней формы персонала. Я только развела руками. И вот стоило жилить образцы, если материал-то на самом деле хороший? Не понять мне людей, конечно…

Как я и предполагала, уже к обеду начали приносить приглашения. Поскольку князь с супругой представлены в обществе не были, адресованы послания были мне, но в каждом недвусмысленно говорилось о том, что ожидают меня вместе с гостями. И чем больше поступало писем, тем больше это было похоже на сущий кошмар. Я и сама-то по светским раутам шляться не горела желанием, а здесь ещё надо было отобрать такие, чтобы князь и княгиня могли вполне уверенно там себя чувствовать. Потому что не очень-то приятно, когда все вокруг беседуют, глазками в твою сторону стреляют, а ты не понимаешь ни слова. И ведь были среди этого вороха ещё и приглашения, от которых и вовсе нельзя было отказаться. Ближайшим по времени был бал в Букингемском дворце, на котором всенепременнейше должна была присутствовать я, мои гости, мои домочадцы и псарня в полном составе с супругами. А идти-то не хотелось…

Я удручённо вздыхала над приглашениями в кабинете, когда после короткого стука вошли Офелия и Ольга Сергеевна. Княгиня внимательно осмотрела всю комнату, прежде чем обратить внимание на меня.

— Габриэль Теодоровна, что же это вы к нам даже не спуститесь? — спросила Ольга Сергеевна. — Мы с мадам Пристинфорд прекрасно провели утро за вышиванием.

— Не сомневаюсь, — протянула я. — Я разбираю почту, — я развела руками над завалом на столе. — Слух о вашем приезде в Лондон обошёл, кажется, все приличные дома, и теперь многие желают познакомиться.

— Так много? — княгиня удивлённо обвела взглядом россыпь конвертов.

— О, я уверена, это далеко не всё, — кисло заметила я. — Впрочем, если вы любите балы и приёмы, можно бывать на них хоть каждый день.

— Я уже не так юна, чтобы посещать балы и приёмы столь часто, — улыбнулась Ольга Сергеевна. — Всё же у меня четверо детей. Но учтиво ли будет отказать людям?

— Кому-то всё равно придётся, — я пожала плечами. — Семнадцатого состоится бал во дворце её величества, и от отказаться от этого приглашения никак нельзя. И на это же время и день есть ещё три приглашения, куда мы явно попасть никак не сможем. В вашем гардеробе с собой достаточно парадных платьев для приёмов?

— М… — она задумалась. — Саша сказал, что я могу заказать здесь пару платьев, если вы вы поможете мне найти портного приличного.

— Портного-то приличного я знаю, — кивнула я. — Да вот только не знаю, поспеет ли платье пошить — сезон, дамы за новыми нарядами в очередь выстраиваются… Но если не к спеху, устроить можно.

— Если не поспеет, можно будет в Петербург отослать, — улыбнулась княгиня. — Там при дворе тоже платье показать в удовольствие.

— Я за ним пошлю, — я кивнула. — Офелия, помоги Ольге Сергеевне выбрать приглашения, на которые можно было бы ответить согласием. Я потом подгоню расписание под прочие планы. И да, к виконту Друитту — ни за что!

Офелия кивнула, собрала конверты и отправилась вместе с княгиней из кабинета. А я вдруг отчётливо поняла, что расписание-то будет весьма плотным, если в самом деле сопровождать Александра Михайловича по всем его встречам. Не то чтобы я не могла просто найти для него переводчика, но международная торговля была довольно тонким инструментом, и на стадии обсуждения сделок лучше было обходиться без лишних ушей, пусть и переводческих. Да и в этом случае все движения мне было проще описать секретариату, а уж оттуда получить или не получить одобрения тех или иных соглашений. Так что даже без всяких там заданий и работы недели мне предстояли насыщенные. Хоть вой.