Братство Плотвы (джен)

ВАРНИНГ: в тексте появляются отрывки из "Хранителей Кольца"!

— Клянусь Белым Древом, никогда не видал такого, — восхищённо покачал головой милсдарь Боромир, глядя, как знак Аард сбивает с ног мелкого орка, пытавшегося улепетнуть с поля брани в развалины Тарбада с его сумкой. — Уж не волшебник ли ты, сродни Митрандиру или Саруману, ведьмак?

— Позволь тебя разочаровать, мой гондорский друг, — ответил Геральт. — Ведьмак прежде всего охотник и воин. Иногда переговорщик. Иногда сыщик. Когда эликсиры кончаются — алхимик. А колдую я так, для души.

— Воистину и на Север пришли тёмные времена, — сказал Боромир, вырубил ударом кулака в латной перчатке скулящего орка и стал проверять, цело ли его добро в сумке. При этом он бормотал. — Еще двадцать лет назад кто бы подумал, что появится в Средиземье такое ремесло — странствующие убийцы троллей, ходящие, словно точильщики, по домам истребители драконов и умертвий! Конечно, ещё в Дунланде и даже в Вестфольде сказывали мне люди, бывавшие в Эриадоре, что повелись в ваших краях некие загадочные Ведьмаки, стерегущие торговые тракты в союзе с эльфами. Но воочию я вижу одного из них впервые.

— "Одного из них", — усмехнулся Геральт. — Других нет. В моих родных землях нас и то осталось менее десятка. А в Западном крае я и вовсе один, как перст. Так что на недостаток заказов не жалуюсь.

— Враг побери тебя за ногу и брось в бездну, — проскрипел зубами гондорец. — Паршивый орк растерял мои припасы, когда взял поносить мою суму! Не будешь ли ты, ведьмак, любезен пособить мне в поиске?

— Под каждым сраным обломком колонны? — первым стремлением ведьмака было послать милсдаря Боромира на сифилисный орочий хер, но, поразмыслив, он решил, что гонорар от Элронда дороже. — У меня есть хлеб, баранье сало и сыр. Лучше преломим их по-нашему, по-эльфски.

— Дорога моя была долгой, и я не откажусь от дружеского костра и приятной беседы, — ответил гондорский агент, даже в разговоре о дружеском костре держась надменного тона. "Явно не из простых собак, из породистых", — подумал Геральт.

— Кто там у тебя, Геральт из Ривии? — подобралась и вскочила на ноги Эгфрит, явно порываясь ещё и выхватить меч из ножен. — Надо же, какие дела творятся! Не ожидала встретить воителя из цитадели Минас-Тирита так далеко от родного Гондора! — Но что-то в её интонации заставило ведьмака подумать, что именно Боромира роханка и ожидала.

Вскоре все трое окончательно перезнакомились у костра, и начался организованный вскладчину обед — из оставшихся у Геральта сандвичей, дунландских копчёностей из мешка Эгфрит и вяленой рыбы из Лан-Гаран, которую неуклюжий орк не успел выронить из Боромировой сумки.

— Любопытно, ведьмак — сколько заплатили тебе за моё сопровождение и охрану в Имладрисе? — спросил посланец Цитадели. — Конечно, славно видеть такое внимание к гостю со стороны эльфов, но думаю, нету в нём нужды. Как ты мог видеть, пока искал меня по болотам, орков, полуорков и призраков я бью не хуже и вполне способен себя оборонить.

— Не думаю, что даже такой опытный боец, как ты, милсдарь Боромир, так просто справился бы с Чёрными Всадниками, которые всполошили здесь всю округу по пути на Запад. Эльфы приняли вполне разумные меры по безопасности своего гостя. А что до оплаты — о ней промолчим. Думаю, у тебя в Гондоре тоже есть свои государственные тайны, подписки о неразглашении и другие причины не быть откровенным со мной и Эгфрит, — ответил ведьмак.

— Что ж, желтоглазый ведьмак, раз ты уже знаешь о Всадниках, я могу быть откровенным. Из-за них я сюда и пришёл... Я расскажу столько, сколько заслуживает ваш костёр — а видал я больше, ярче и теплее, — хмыкнул сноб из Минас-Тирита и начал.

Прегордый Боромир действительно оказался ещё более высокопоставленной особой, чем Геральт полагал из рассказов Элронда. Он был комесом на службе наместника Гондора, чья армия обороняла от Мордора город Осгилиат на Андуине — правда, по его словам ведьмак так и не понял, когда и кем тот был разорён и разрушен. И его миссия на севере была как раз тесно связана с кольцепризраками.

— Когда эти Всадники вступают в бой, их союзники сражаются словно одержимые, а наших воинов сковывает ужас, и они не могут справиться с конями, которые удирают бешеным галопом, едва появятся Черные Всадники. В последнем сражении на восточном берегу уцелело лишь несколько сотен гондорцев, и, отступая за реку, они разрушили мост — единственный мост в разоренном Осгилиате, — а отряд, который прикрывал отступление, был прижат к реке и безжалостно истреблен. Спастись посчастливилось всего четверым: моему брату, мне — мы сражались в этом отряде, — да двум на редкость могучим воинам, сумевшим, как и мы, переплыть Андуин... Теперь мы закрепились на западном берегу, и оседлать Реку враги не могут, а наши роханские соседи посылают нам слова горячей благодарности... но так и не прислали подкреплений, — ядовито заметил Боромир, посматривая на Эгфрит.

— Все подкрепления нужны нам теперь на севере. Возможно, ты этого не застал, но дунландцы становятся в своих набегах всё наглее, и всё чаще в союзе с ними на нас ходят орки, — заметила светловолосая роханка.

— Что ж, — буркнул Боромир, — если на том исчерпано недовольство потомков Отрока Эорла, то я продолжу. В той последней битве было что-то странное, друзья мои. Очень... необычные предзнаменования. До и во время сражения. Ни я, ни братец мой Фарамир так и не поняли их смысла, и рассказали о них своему отцу Дэнетору.

— Как? Самому наместнику? — снова встрепенулась Эгфрит.

— Мало ли орков в Мордоре, а Дэнеторов в Гондоре, — ответил пословицей комес, но по глазам его было видно, что случайно он сболтнул ведьмаку и воительнице правду. — Итак, отец ответил нам:

"Гондор силён, но даже Гондор не может противостоять такому злу. Может статься, что долина Имладрис из ваших видений — та, что по старым преданиям скрывается на далёком севере — даст нам подсказку, как с ним бороться. Сказывается в сказках, что живёт в ней Элронд Полуэльф — один из самых могущественных и мудрых владык Перворождённых и, думается мне, создание хитрое и опасное!"

— Это в точку, — кивнул Геральт.

— Возлюбленный брат мой Фарамир сразу же вызвался добровольцем на розыски Имладриса, чтобы испросить у Полуэльфа совета. Но я понимал, что дорога на Север будет полна опасностей, и отправился в путь сам... чем огорчил отца чрезвычайно. Но он смирился с этим, когда осознал, что я наверняка привезу ему из Имладриса важнейшие для Гондора сведения, з продолжил Боромир.

Из рассказа комеса следовало, что он ехал через Рохан, где в столичном Эдорасе домогался аудиенции у короля Теодена, но новый тайный советник Грима — "У, подлый временщик!", прошипела Эгфрит — довольно грубо и неполитично его выставил под предлогом прескверного состояния здоровья своего монарха. От души обругав Гриму сложноподчинённым гондорским проклятием, Боромир, однако, высоко оценил роханских принцев крови — Теодреда и его кузена Эомера, намекнув, что в стратегии им с гондорцами не равняться, но зато тактики они отменные. А уже на выезде из королевства лошадников, на дунландской стороне Изенских бродов, гондорец встретил того, кого совершенно не ожидал...

— Голую Марти Содергрен на еже, — буркнул ведьмак, которому комес нравился всё меньше. И почти угадал — речь действительно шла о магике.

— "Приветствую тебя, сын Гондора! Какое дело привело тебя с такой поспешностью в мою даль?", — спросил меня Саруман Белый из Ортханка, которого в Минас-Тирите уже считали давно усопшим. Я, стараясь не казаться волшебнику неучтивым, ответил ему, что еду на север с государственным делом, но не вправе о нём распространяться, и желаю задать лишь один вопрос — какая сила может быть в Имладрисе, которая поможет Гондору?

"Имладрис? Что же надобно юному Дэнетору от самого Элронда Полуэльфа? Ты сказал уже слишком много, гондорец, и в то же время совсем ничего! Учти, что обиталище Элронда стерегут зоркие эльфы — и если ты будешь с ними дерзок, как и со мной, то лучше поворачивай назад спасать свою шкуру!", — рассвирепел Саруман и ушёл.

К счастью, волшебник не стал строить мне козни и вмешиваться в мой поход — хватило мне на пути разбойников-полуорков, разбойников-дунландцев, варгов и пауков! Но, как видите, Геральт и Эгфрит, я благополучно добрался на север аж за Гватло — и меня теперь встретил человек, который, я понимаю, прислан провести меня в сокрытую долину эльфов...

— То есть я, — сказал Геральт, вытягивая ноги. — У нас два пути — короткий вдоль Митейтели, по пустошам и холмам к Последнему мосту, и длинный, с крюком через Херн и Бри.

— Зачем нам нужен долгий крюк, ведьмак? — резонно возразил Боромир. — Не забудь, что множество людей ожидает моего возвращения в Гондоре — а коли ты начнёшь рассуждать об опасностях пустошей, то слышал я по дороге, что Чёрные всадники проскакали как раз в сторону Херна.

— Судя по тому, что я слышал последний раз в Ривенделле, курвины Всадники сейчас как раз где-то в Пустошах и движутся к Последнему мосту. Поэтому долгий крюк может сбить их с толку, — ответил ведьмак.

— Опять же следопыты Севера, насколько мне ведомо, живут в стороне от Гватло и Митейтели, — добавила роханка Эгфрит.

— Что ж, вас двое против одного, и я не стану вам перечить, чтобы не ставить под угрозу наше гондорское дело в незнакомых землях, — ответил Боромир.

— Раз так, то нам есть смысл побыстрее начать пробираться к Зелёному тракту, — кивнула ему Эгфрит.

— Потому что ведьмак чует новую шайку орков или другую опасность? — спросил гондорский комес, приглядываясь к Геральту.

— Потому что мухи-серпицы задолбали, — уточнил Белый Волк.

Вечером того же дня обитатели лагеря переселенцев под водительством Бёрла Очитка, осевшие на Осоковом лугу в нескольких милях от Тарбада, с удивлением принимали троицу, вышедшую из руин древней твердыни нуменорцев. Если ведьмака люди из каравана Очитка знали уже хотя бы понаслышке, а рохиррим, пусть и нечасто заезжающие, не были диковинкой в Кардолане, то на гондорца в форменном плаще Цитадели переселенцы смотрели как на золотого дракона, что Боромира несколько раздражало.

— Как бы теперь о моём походе на север не раззвонили по всем перекрёсткам. Ведь весточка обо мне дойдёт не только до эльфов и следопытов, но и до тех, с кем я призван бороться не покладая рук, — ворчал комес.

— Полтора месяца назад я выполнил в Кардолане крупный заказ на страховидлу, которую здесь называли Серым Ужасом. Так что дорога до Херна должна быть спокойной. От Херна недалеко как до Бри, так и до Сирлонда, где стоит эльфский разведывательный пост из Имладриса. Так что, милсдарь Боромир, у вас есть высокая вероятность исполнить свою миссию, — ответил Геральт.

— Не расскажешь нам о Сером Ужасе? — предложила Эгфрит. Ведьмак исполнил просьбу роханской мазели, и ей, несмотря на её боевое прошлое, стало не по себе.

Не по себе было и Геральту, но по несколько другой причине — кольценосцы оставили неслабый магический след, на который недвусмысленно реагировал медальон. Он особенно остро стал чувствоваться на следующий день по приближению к Херну, когда отсыревшие развалины Тарбада с их орками и призраками остались далеко позади.

— Уж больно ты помрачнел, Геральт из Ривии, — окликнул ведьмака Боромир. — Наконец здесь распогодилось, и хоть ветер и сдувает с нас капюшоны, но хотя бы под солнцем! А у тебя вид такой, как будто едешь на похороны!

— Похороны не похороны, а мертвеца встретить можно, — ответил Геральт. — Посмотри на мой медальон, милсдарь комес. Когда он так трепыхается, то выдаёт присутствие мощной магии. Которой вполне может оказаться след, оставленный кольцепризраком. И боюсь, что эта тварь уехала недостаточно далеко. Как бы не вышло, что я вас обоих обманул.

— Но разве ведьмаки не могут совладать с этой Вражьей мерзостью? — спросил Боромир.

— Не все чародеи могут. А ты говоришь — ведьмаки. Перед кольценосцем мы все в равных условиях, мои Знаки для него — что троллю щепочка в жопе: слегка зудит, но даже не ранит, — откровенно ответил охотник на страховидл.

— Но Серый ужас был помогущественнее кольценосцев! — напомнила Эгфрит.

— Мы его уработали с помощью местного магика. Здесь магика рядом может и не оказаться, — тут Геральт погрузился в мрачные размышления о том, как скурвился гроссмейстер Саруман и куда провалился гроссмейстер Гэндальф.

— Да уж, хороша эльфийская охрана — ни в сказке сказать, ни пером описать, — отпустил шпильку комес из Гондора.

Заночевать путникам пришлось в десяти милях от Херна, и ведьмак, готовясь к худшему, вызвался на ночное дежурство в самые препаскудные часы, когда в Средиземье нежить особенно разгуливалась — то ли в силу устройства местной магии, то ли просто остатки ног поразмять. Поначалу, правда, никто не приходил, и Геральт думал уже помедитировать для концентрации перед будущими горячими делами — но тут его медитацию прервал знакомый уже шорох в траве.

— Зараза!

Прямо к их костру двигался сразу десяток мертвецких рук, перебиравших пальцами, как костецы лапками. Конечно, охотнику на чудовищ, принявшему "Кошку", они в бою были не соперники, но постоянно норовили загонять, ухватить за штаны и повалить наземь, чтобы начать душить. Большинство рук Геральт переколол и передавил, но заметил, что одна из них уверенно движется к спящей Эгфрит, и для верности шибанул знаком Аард. Страховидла перелетела через роханку и упала прямо в костёр, но от толчка и запаха гнили Эгфрит проснулась.

— Что это было?

— Зараза... Это оно самое и есть, — сказал ведьмак. После такой акции у него не оставалось сомнений — назгул где-то рядом.

При въезде в Херн на следующее утро Геральт заметил, что за полтора месяца в кардоланском городе кое-что изменилось. Во-первых, обыватели лихорадочно укрепляли свой траченный временем частокол на невысоком валу чем попало, и кое-кто явно разорил ради безопасности отечества свои сараи. Во-вторых, в южных воротах ведьмака и его спутников встречала баррикада с торчащими из неё вилами, тяпками и граблями — и вооружёнными людьми.

— Тпрррррру! А ну стой! Кто вы такие и откуда взялись в Херне? — выкрикнул колесник Бледри, ставший теперь десятником местной самообороны в дедовской коротковатой кольчуге.

— Геральта из Ривии не признаёшь, Бледри? — сказал ведьмак. — Это мои спутники, комес Боромир из Гондора и милсдарыня Эгфрит, особа, приближённая к королю Рохана. Оба с жутко секретными миссиями, и мне щедро платят за их беспрепятственный проезд на север.

— А и верно — ведьмак! Разбирай городьбу, народ! Ведьмин сейчас как раз кстати! — раздались крики сзади. Милсдарь в плаще и доспехе старинного арнорского образца, бывший очевидным командиром Бледри и прочих, подошёл к кавалькаде и сказал:

— Я Абертол, исполняющий обязанности начальника стражи, и приветствую таких высоких гостей славных южных королевств в нашем вольном городе! Но особенно мы рады видеть здесь Геральта, истребителя порождений Тьмы — ибо едва успел наш край избавиться от Серого Ужаса Сарх Ворна, как повелась в вересковых пустошах новая страховидла, что не далее как вчера чуть не укокошила меня!

— Твою-то мать, — вырвалось у истребителя порождений Тьмы.