Братья по магии. Точка отсчета (джен)

* * *

Утром в понедельник двадцать первого октября Минерва весь свой урок присматривалась к Фэй. Профессору не нравилось то, что она видела. О чем думал Альбус, проводя распределение посреди учебного года, ведь такое было не принято! Девочка была абсолютно не предрасположена к учебе. Перо она держала так, будто оно было живое и вот-вот вырвется из её руки, а волшебная палочка, принадлежавшая ей, казалась предметом, который она была готова в любой момент воткнуть недоброжелателю в глаз. У Минервы оставалась слабая надежда лишь на то, что мисс Гермиона Грейнджер поможет своей новой подруге.

Гарри и Алекс получили по нескольку баллов на Трансфигурации, что говорило о том, что Кошка сменила гнев на милость. Вообще, профессор Макгонагалл показалось им какой-то задумчивой и немного на себя не похожей, причем в лучшую сторону. А вот на Гербологии профессор Спраут их неприятно удивила. Она велела обоим мальчикам остаться после уроков и сухо сообщила, что ждет их после уроков на отработку. Но не ожидаемое наказание так не понравилось братьям, а то, что профессор держалась не просто отстраненно, а неприкрыто враждебно. Оба мальчика не особенно разбирались в психологии, а не то догадались бы, что рассержена Помона вовсе не на них.

Алекс никогда не считал интуицию своей сильной стороной, но тут она просто вопила: дьявольские силки на подходе. И правда, когда они после обеда пришли к профессору в теплицу, их отправили возиться в полутёмное помещение с ростками, похожими одновременно на маленькие тощие шланги и на узкие баклажаны. Спраут не заставляла мальчиков работать; напротив, она ловко управлялась сама, сопровождая свои манипуляции рассказом о том, что эти растения не любят свет и поэтому должны расти в полумраке.

— Это дьявольские силки. Это сейчас они не страшные, пока ещё маленькие, а потом, когда подрастут, могут задушить взрослого волшебника, — говорила Помона. — Если попался им, замри, и они тебя отпустят.

Такая странная отработка продолжалась где-то полчаса; за это время Помона успела обработать довольно большое количество ростков, не переставая читать свою импровизированную лекцию, и отпустила мальчиков.

— Я что-то не понял, — сказал Гарри по дороге в общежитие, — зачем было давать нам эту отработку? Она и сама прекрасно справилась!

Алексу пришлось рассказывать о том, что директор продолжает готовить аттракцион для своего героя. Грей упомянул сегодняшние силки и Пушка, объясняя, что это будет частью испытаний.

— Я ему что, крыса подопытная? — возмутился Гарри. — С чего он взял, что я вообще туда полезу? Мне это неинтересно.

— Ну и слава богу, — ответил Алекс — Понимаешь, в той реальности, которая мне привиделась, ты был очень любопытным и хотел спасти Философский камень.

— Философский что? — в стиле Рона Уизли спросил Гарри.

Алексу пришлось напомнить, что Гарри побывал вместе с Хагридом в таинственном сейфе, из которого полувеликан достал сверток с неизвестным предметом. Это и был Философский камень, в ценность которого Гарри не поверил, и Алекс, между прочим, тоже. Грей терпеливо объяснил, что задумка директора была в том, чтобы Поттер узнал, что в школе хранится уникальный предмет, и захотел спасти его.

— От кого? —скептически спросил Гарри.

— От Снейпа, — хмыкнул Алекс. Он не стал рассказывать брату о профессоре Квиррелле, в данный момент он полагал, что это лишнее.

— Говорят, что внешность обманчива, но в случае нашего директора всё это абсолютная правда: что снаружи, что внутри — дурак. Снейп нам помогал, а директор думает, что мы его заподозрим. Слушай, а ему действительно нужен этот Философский камень для его исследований? Может, стащим его у директора для Снейпа, если он такой ценный?

— Обойдётся, — ответил Алекс. — К тому же, есть мнение, что Философский камень, который хранит директор, поддельный.

— Точно! — воскликнул Поттер, — за настоящим камнем послали бы кого-нибудь нормального, а не Хагрида.

Так тема Философского камня и участие Гарри в его спасении была исчерпана.

За ужином к первокурсникам неожиданно подсел Энди. Он заметно повеселел и с удовольствием болтал обо всём подряд, в том числе и о своих отработках у Филча. Старый сквиб знал, кому что дать в наказание: Уизли у него руками мыли унитазы, а Кейн начищал кубки в Зале наград. Казалось то, что его угнетало, бесследно исчезло. Гарри был рад, что может снова общаться с Энди, как раньше.

* * *

Во вторник на Чарах Алекс и Гарри снова получили баллы, причем Алекс больше остальных. Должно быть, Флитвик расщедрился, потому что Грей использовал в ответе дополнительный материал из книг, которые нашел сам помимо рекомендованного списка. Гарри в этот день отвечал более уверенно, чем обычно, и поэтому был собой чрезвычайно доволен. Правда, устные ответы Флитвик поощрял давать максимально сжатые.

Профессор по-прежнему уделял довольно мало времени устным опросам, потому что он старался оставлять побольше времени для практических заданий, пусть они пока заключались в оттачивании движений палочкой. Он совсем недавно перестал делать Грею и Поттеру замечания по этому поводу. Флитвик сказал, что очень скоро класс ожидают интересные заклинания. То, которое они будут изучать первым, поможет научиться поднимать в воздух предметы.

Тролль на подходе, сказал себе Алекс, ведь это Вингардиум ЛевиОса, а не Вингардиум ЛевиосА! До Хэллоуина было ещё больше недели, но уже сейчас Алекс мог бы поспорить, что они с Гарри спокойно поужинают и пойдут вместе со всеми в башню, и не важно, что кто-то будет рыдать в туалете. Если вообще будет.

Кстати, о Гермионе. Она с понедельника продолжила коситься на Алекса из-за того, что он стал получать больше баллов, чем она. Однако она сдерживала свое негодование, возможно, потому, что рядом была Фэй, для которой она хотела быть образцом.

На уроке защиты Квиррелл начал гнать пургу. Не сказать, чтобы он и до этого внятно изъяснялся, но в этот раз он превзошел самого себя. Алекс недоумевал: ведь Тёмный лорд был очень умным человеком волшебником, почему же он не контролирует бред, который несёт Квиринус? Хотя, наверное, Волдеморт не стал бы заниматься такой ерундой, ведь его интерес к преподаванию Защиты от тёмных искусств закончился задолго до рождения того, чьё тело он занял. И вот весь класс — и гриффиндорская и слизеринская его половины — с недоумением слушал то, что рассказывал профессор. После урока это недоумение вылилось в дискуссию — ученики обоих факультетов дружно обсуждали «пройденный» материал. Общую точку зрения высказал Теодор Нот:

— Если профессор Бинс пересказывает материал слово в слово из учебника, то наш учитель ЗОТИ не использовал из учебника по Защите ни единого слова! — возмущался Тео.

Даже Грейнджер признала, что учитель из Квиррелла никакой.

— Профессор Квиррелл подаёт материал в очень своеобразной форме, поэтому нам самим придется заниматься как можно больше, иначе мы провалимся на экзаменах. Давайте сразу после обеда пойдем в библиотеку и восполним знания по сегодняшней теме! — сказала Гермиона, обводя взглядом столпившихся первокурсников, словно готовясь возглавить шествие в храм знаний.

Рыжий что-то тихонько ей сказал, но говорить с Грейнджер было всё равно, что с громкоговорителем.

— Хорошо, Рон, — сказала она на весь коридор, — мы сегодня пойдем туда, но только сегодня. Завтра, а потом все остальные дни мы должны быть в библиотеке. Если ты не пойдешь, то мы с Фэй обязательно туда отправимся. Ты забыл, что она до сих пор ещё не догнала наш класс? — и Гермиона, обращаясь к новой подруге, позвала:

— Фэй, не задерживайся, мы сейчас идем к Хагриду! Я ещё не показывала тебе окрестности Хогвартса. Я просто уверена, что они тебе понравятся!

Гермиона просто лучилась самодовольством, она шла между Роном и Фэй — и сияла от того, что у неё было двое слушателей, внимающих ей, не перебивая.

— Гарри, — сказал Алекс, хватая брата за руку, — пойдём-ка мы в библиотеку прямо сейчас, а то потом там будет небезопасно появляться.

Поттер совершенно не возражал. Мальчики провели в библиотеке несколько часов, не замечая, что на них пристально смотрит Алан Макалистер. И не просто смотрит, а комментирует то, как они работают, своим однокурсникам, тем двоим парням, что были с ним в прошлые выходные. Рейвенкловцы внимательно слушали Алана и кивали.

Выходя из библиотеки, Алекс сообразил, что до ужина ещё есть время. Раздумывая, чем заняться — пойти в общежитие или сразу в Большой зал, он заметил, что Гарри опять трёт глаза, ведь очки всё так же ему не подходили. И вдруг на Алекса нашло озарение: если он не может сам зачаровать брату очки или попросить старшекурсника, то почему бы их не поискать? Конечно, купить в магазине было бы проще, но ведь и в Хогвартсе есть место, которое при известном везении может предложить какой-то выбор. И это место было Выручай-комнатой. Что, если она выручит их с Гарри?

— Мы сейчас пойдем на восьмой этаж, там есть комната, в которой мы сможем поискать тебе более подходящие очки, — сказал Грей.

Алекс привёл удивлённого брата в коридор восьмого этажа и остановился напротив большого гобелена. Картина, изображавшая тот самый знаменитый троллий балет, поражала своей пестротой, а тролли — гибкостью и артистизмом. Худрук труппы — Варнава Вздрюченный, который обучал троллей искусству танца, выглядел точь-в-точь как Квиррелл — по-идиотски.

— Если пройти три раза по этому коридору и думать о том, что ты хочешь получить внутри, ты можешь призвать комнату, в которой будет то, что тебе нужно, — сказал Алекс недоумевающему брату,

Начав движение по коридору, он заметил, что тролли перестали тянуть свои немаленькие ножки и ручки и застыли, как по команде, глядя на мальчиков.

— Чего это они? — Поттер был удивлен. За два месяца пребывания в Хогвартсе братьев не беспокоил ни полтергейст, донимавший других первокурсников, впрочем, как и остальных учеников, ни портреты, которые, завидев прочих учащихся, старались вступить в разговор. Даже дружелюбные и не очень привидения предпочитали не показываться. В общем, вся эта «живность» братьев обычно не замечала.

Алекс понял, что с Выручай-комнатой ничего не выйдет. Ведь не известно, могли ли тролли доложить директору. Вероятно, всё-таки нет, если только он не понимал вместе с русалочьим и их язык, но вот этот самый Варнава вполне мог послужить доносчиком. Сейчас он пялился на мальчиков и молчал, но это, конечно, ещё ничего не означало.

— Гарри, мы уходим! Я боюсь, что директор может поговорить с портретами. Он тогда узнает, что мы здесь были. Если Дамблдор не знает об этой комнате, то он может о ней догадаться. А если знает, то тем более нельзя, чтобы он был в курсе, что мы о ней знаем.

— Я ничего не понял, — жалобно сказал Гарри. — Что это за комната такая? Она настолько особенная?

— Это Комната по требованию или Выручай-комната, она волшебная.

По дороге в Большой зал Алекс рассказал Гарри, что знал об этой комнате и что в ней можно найти полезного, однако Поттер был против возвращения туда, чтобы поискать какие-нибудь вещи.

— Я не хочу, чтобы ты копался в старье. Алекс, обещаю, я куплю тебе всё новое, не надо туда ходить.

— Я не хотел брать там вещи, только поискать, вдруг кто-то потерял очки, подходящие тебе.

— Не думаю, что там есть очки, которые подходят именно мне, — сказал Поттер. — Да и вообще очки носят немногие волшебники.

Грей кивнул: брат был прав. Не стоит туда возвращаться, особенно если шанс найти очки для Гарри был невысок, и к тому же, тролли и Варнава вели себя подозрительно.

— Я чувствую себя виноватым перед тобой, Гарри, — сказал Алекс, отводя взгляд.

— Почему? — с удивлением спросил брюнет.

— Я должен придумать, как решить твою проблему, но мне ничего не приходит в голову. Волшебство меня не слушается, я ему не хозяин. Оно возникает само, по своему собственному усмотрению. И я узнаю, что могу что-то новое, только тогда, когда оно уже появилось.

— Алекс, это не страшно. Очки, которые я ношу сейчас, конечно, мне не очень подходит, и глаза устают. Но до этого они тоже были не очень подходящими, и глаза всё равно напрягались, потому что я видел хуже. Ты, пожалуйста, не переживай, я потерплю и дождусь того момента, когда ты придумаешь, что с ними делать.

Мальчики дошли до дверей Большого зала. Алекс не стал ничего говорить, просто сжал руку Гарри. Он был очень благодарен ему за такое ободрение. Иногда чувство ответственности вступало в противоречие с возможностями, и Грей от этого страдал.