Братство Плотвы (джен)

Месяц с лишним не бывал ведьмак в Херне, и ему было отчётливо заметно, что за это время городишко переменился — и не в лучшую сторону. Какое-либо движение через ворота и город практически прекратилось, словно граждане Херна ожидали неприятельской осады. Ставни даже днём на большинстве домов были закрыты, а все, кто мог, старались ходить хотя бы при ноже, как в селении эгланов или горцев на ангмарском пограничье.

— Если таков весь Север, то понимаю, чем меня пугали в Минас-Тирите, — сказал комес Боромир.

— Должен спросить тебя, гондорец — уж не тот ли ты Боромир, что приходится старшим сыном наместнику Гондора? — полюбопытствовал Абертол. — Лет двадцать тому назад я бродил по свету и нанялся было в ваше войско, и тогда мне посчастливилось встретиться аж с самим наместником. Я помню его сыновей, оба они были славные ребята — а ты и впрямь похож на старшего из них, — в этом месте Геральт и Эгфрит стали делать и.о. начальника стражи страшные глаза, и он полушёпотом добавил комесу:

— Понимаю, сударь. Путешествуете это... как его... инкогнито.

Наконец Абертол и его люди доконвоировали Геральта и его спутников до магистрата. Ипат Кадваллон, нервно покусывающий трубку, и Риангар, исполняющая при отце секретарские обязанности, ожидали их на втором этаже в кабинете.

— Рады снова видеть тебя в Херне, ведьмак из Ривии, и отдельно рады видеть здесь высоких представителей могущественных королевств Юга, — молвила новоприбывшим мазель Риангар.

— Взаимно, госпожа Риангар, но вижу я, что ваша радость от беды и нужды, — ответил Боромир. — Невооружённым глазом видно, что Херну угрожает нечистая сила, достаточно мощная, что надобно вам звать ведьмаков и других защитников со стороны. Можете ли вы, градоправители Херна, открыться нам, чтобы мы смогли прийти вам на помощь?

— Если ты приехал с востока, то, полагаю, уже наслышан о Чёрных всадниках, что пронеслись через наши края к Сарнскому броду и теперь бродят по Пустошам, оглашая холмы и овраги чудовищным воем, — сказал Кадваллон. — И похоже, один из них всё ещё здесь. Пусть лучше вас посвятит во всё Абертол, который видел это чудище собственными глазами и выжил.

Видно было, что Абертолу тяжело рассказывать о встрече с назгулом — он долго мялся, откашливался и выпил пол-кувшина воды, прежде чем Кадваллон с дочерью, Эгфрит и ведьмак соединёнными силами наконец понудили кардоланца начать.

— Что ж, судари мои, я видел ту мерзость, которую у нас зовут Чёрным всадником, а ведьмак Геральт прозывает кольцепризраком или назгулом, доподлинно прошлой ночью во время обхода постов. Есть в Херне закоулок у помойных ям, ведущий на городское кладбище, куда после Серого Ужаса моих людей дежурить и калачом не заманишь, и этот пост то и дело бросают под благовидным предлогом. В такое время обязательно нужно было проверить это место, и вот под тополем я заметил необычно глубокую тень, которая издавала устрашающий, замогильный шёпот на грани слуха человечьего.

"Ты солгал мне, грязный кусок орочьей мошонки! Здесь нет никаких Бэггинсов!", — прошипела тень, и мной овладели оцепенение, озноб и острое желание исторгнуть ужин. Тени ответил другой голос — я не видел его хозяина, ибо он был скрыть деревьями и кустами, но пропади я пропадом, если то был не Оссиан Беддоу!

— Три месяца никто не видел моего несостоявшегося зятька, и вот вам! — проворчал ипат Кадваллон.

— А что с ним случилось после того, как он так неудачно поохотился на Плачущую Госпожу?⁽¹⁾ — спросил Геральт.

— Тогда, в июне, ему присудили большую виру за мою рану, а уж когда весь город узнал, как опозорился Оссиан на болотах, то вскоре он стал всеобщим посмешищем даже для своих вчерашних прихлебателей. Тогда продал он свои торговые склады и лавку и уехал — не то в Энедвайт, не то в горы за Брендивайн. А теперь, стало быть, решил отплатить за обиды? — сказала Риангар.

— Судари мои, пусть перебивает хотя бы кто-то один, — настоял Абертол и продолжил:

"Смилуйся, о Всадник! Произошла чудовищная ошибка! Клянусь тебе, что я ещё могу быть полезен..." — оправдывался Оссиан Беддоу, но тень сделала движение, как будто закалывает кого-то клинком.

"Обязательно будешь, паршивый обманщик, — прошипел кольценосец. — Ты навёл меня на ложный след, чтобы свести свои счёты моей рукой, и теперь будешь платить за это вечность! А твоим соплеменникам я ещё оставлю дар от властелина Мордора!".

После этого чёрная пакость выхватила из-за спины длинный, огромный меч, какие находят в Могильниках, воткнула его в землю почти по рукоять и завыла неописуемым воем — вы наверняка от него пробудились тогда. После этого словно чёрной беззвёздной ночью плеснули мне в глаза, и последнее, что я слышал — это цокот копыт по булыжнику... А очнулся я уже у себя в постели, куда принёс меня давний мой приятель Бледри. Он говорит, что нашёл меня лежащим под тополем, а рядом — бледного, без единой кровинки, Оссиана, но больше никого и ничего у кладбища не видал.

— Теперь мы все живём, словно ожидая завтрашней смерти — ведь как защититься от твари, которая спокойно проникает в город, несмотря на все наши ограды? Потому и надеемся мы на вас, что вы установите — шныряет ли ещё этот зловещий всадник в округе и что нам от него грозит? — сказал Кадваллон.

— Сколько? — хладнокровно спросил Геральт.

— В такую минуту? — возмущённо спросил его Боромир.

— Я не сын наместника и не состою на коронном жалованье. Ведьмака ноги кормят, — дополнительно разъяснил ему ситуацию Геральт. — Так сколько?

Поначалу ведьмак хотел взглянуть, что назгул сделал с Оссианом Беддоу, но выяснилось, что смотреть на старого недруга уже поздно — из последних сил он облил себя спиртом и поджёг головнёй из камина в отчаянной попытке избежать превращения в призрака.

— Не уверен, что у него выгорело, — мрачно скаламбурил Геральт. — Огонь, конечно, неплох против мордорской некромантии, но раз на раз не приходится. Так что, боюсь, мой серебряный меч ещё пригодится в его доме. Тогда что же, милсдари — на кладбище?

На месте происшествия ведьмачий медальон пришёл в полное неистовство, и было от чего — из земли, истоптанной копытами коня кольценосца, действительно торчала рукоятка меча, похожего на тот, что Геральт и Том Бомбадил когда-то обезвредили в Старом Лесу. Меч был добротным двуручным и всажен назгулом в землю так крепко, что в одиночку Белый Волк с огромной натугой вытянул его наружу на ладонь⁽²⁾.

— Bleadd... Боромир, подсоби! — крикнул Геральт. Комес, хоть и слегка поморщился, пришёл на подмогу, и на пару, аккуратно покачивая тяжёлый меч из стороны в сторону, они с ведьмаком извлекли его и потом долго осматривали на предмет слабого места. Наконец гондорец ударил во вроде бы нужное место своим клинком, но результата не достиг.

— Дай-ка я по-своему, милсдарь комес, — сказал Геральт, принял эликсир "Гром" и, дождавшись, пока зелье подействует, с размаху вдарил по оскверняющему артефакту стальным мечом. На лезвии появилась трещина, после чего Боромир уже вручную разъял его на две половинки и оценивающе посмотрел на ведьмака.

— И даже не мечтай о моих эликсирах, — сказал ему охотник на чудовищ. — Отравишься.

— Как странно... — задумался Боромир о чём-то своём, глядя на сломанный меч. — В том предзнаменовании как раз был явлен сломанный меч. Уж не этот ли?

— Не забивай себе голову, комес, — ответил Геральт. — Никаких предназначений не существует. Единственное, что предназначено всем — это смерть. Давай-ка лучше займёмся следами назгула. Нужно проверить, далеко ли он убрался...

...Ведьмак проскакал по следу кольцепризрака по западным и северным окраинам Херна и вскоре убедился по следам и по реакции медальона, что страховидла, не найдя в городе своих Бэггинсов, возвратилась на север, к Великому Восточному Тракту. Вскоре он уже мог рассказать о результатах своих наблюдений ипату и прочему городскому истеблишменту.

— Итак, милсдари магистрат, у меня две новости. Хорошая — чёрный всадник покинул Херн и, будем надеяться, надолго. Не очень — он всё-таки успел провести некромантический обряд. Осквернитель мы разрушили, но сейчас конец октября, а по-нашему — канун Саовины, самое подходящее время года для поднятия мертвецов. Так что ночью ждите гостей. А может, и следующей.

— Враг побери эти Вражьи штучки и чары! — сказал Абертол. — И что ты предложишь для защиты?

— Судя по тому, что я видел на подъезде к городу, кольценосец может поднять целый полк умрунов и упырей. А оскверняющая магия притянет их прямо в черту города — благо у вас частокол давно каши просит. Я имел дело с похожим трюком в Хоббитании, правда, там были пауки...

— Короче говоря, — сказал Боромир, — мы посоветовались и выработали такую методу для обороны. Как можно больше народа следует свести в как можно более вместительный и крепкий дом — да хоть в вашу ратушу — и стащить туда запас на две-три ночи, а потом рубить и колоть нещадно всё, что бледнее луны и воет. Когда оно стянется в одно место, их удобнее будет истреблять, чем рассредоточенных по всему городу. А мы как обороняющиеся будем иметь перед ними преимущество, так учили нас в Цитадели.

— Может сработать, — задумался Кадваллон. — Но в ратуше не так уж много места для запасов продовольствия и воды.

— А хоть бы у Мадока в его "Доме на перекрёстке", — предложил Геральт. — Запасы там уже есть, и на две ночи точно хватит.

— Ведьмак, у меня есть строго секретный разговор, — кивнул ему гондорец и продолжил на ухо: — Эгфрит куда-то подевалась, пока мы тут очищали Херн от чар. Не видал я её ни на городских улочках, ни на пастбищах за частоколом.

— Странно, — только и успел сказать Геральт, как роханка вошла-таки в ратушу. Боромир и Риангар, отругав её за праздношатание в опасную минуту, ввели Эгфрит в курс дела.

— Я искала чёрного всадника, как и вы — только на востоке и юге, а не на севере. Тревожит меня, что эти твари носятся через Рохан, как у себя дома, — объяснилась посланница рохиррим.

— Богатой будешь, милсдарыня Эгфрит. Тебе на плащ нагадил ворон. Обычно такие пятна оставляет кребайн, — заметил ведьмак.

— Ах, злодей! — Эгфрит плюнула на платок и попыталась оттереть следы кребайна.

— А ещё у тебя на плече изрядные рваные дыры от когтей. К тебе послали ворона из Рохана?

— Н-ну да, — неубедительно ответила уроженка Фальдхама.

— Странно всё это, Геральт из Ривии. Никогда я не слышал, чтобы рохиррим для связи употребляли воронов — у них достаточно резвые кони, чтобы обходиться гонцами. Так обычно делает Саруман Мудрый, — заметил Боромир, когда Эгфрит уже ушла по своим делам. — А судя по тому, что ты рассказывал о Сарумане...

— Башня Ортханка далеко. А нам сегодня надо думать об угрозе поближе, комес, — ответил ведьмак и сказал уже Эгфрит. — И если у тебя есть какие-то дела с гроссмейстером Саруманом, поосторожнее. Есть у меня основания думать, что он больше не друг Рохана.

— У Сарумана иногда бывают странные мысли в голове, — ответила роханка. — Но если он может помочь спасти короля моего народа, то пусть поможет.

К ночи абсолютное большинство населения вольного Херна сосредоточилось в "Доме на перекрёстке", а также городской ратуше, аукционном доме и ремесленной палате как самых вместительных зданиях. Несколько десятков упрямцев — в основном старики и голь перекатная, которым нечего было терять в этой жизни — остались-таки в своих домах и лачугах.

— Что ж, дрова в жаровни подброшены, кладовые заполнены, попытаемся же последовать вашему совету, друзья, — сказал Кадваллон. — Ох, одна Владычица ведает, кто из нас переживёт эту ночь.

— С вас шестнадцать с половиной гномовских золотых, как договаривались, — напомнил ему Геральт.

— А если не сработает? — спросил скептик Родерик. — Тогда взять дубину хорошую да...

— Если не сработает, Родерик, то некому будет забирать незаслуженную оплату.

Впрочем, вооружённых мужчин в кабаке было не меньше, чем баб с детьми. Среди последних ведьмак признал Венну с Каем, которого летом отбил у Плачущей Госпожи. Теперь уже они не шарахались от Геральта, а приветственно махали ему руками.

— Эгфрит пошла охранять аукционный дом. Там есть несколько её земляков, лошадиных барышников из Вестфольда и даже Фальдгама, — молвил Боромир, оторвавшись от фирменного пива с пряностями, которое Мадок для храбрости и сугрева щедро наливал мало-мальски взрослым эвакуированным.

— Удачи ей, — буркнул ведьмак, пригубив из своей кружки. — Может статься, что дело ограничится ползучими руками, как там в пустошах. Это не противники. Магия — хоть и наука, как говорят мои знакомые чародейки, но довольно неточная.

— Хотелось бы, чтоб правдивы были твои слова, Геральт из Ривии. А ведь самая мука мученская — сидеть сейчас и ждать, когда случится предсказанное тобой нападение. Первые часы были ещё легки, хвала владычице Элберет и Мадоку с его духоподъёмным пойлом. Как я знаю по Осгилиату, тяжелее всего со всяческими изводьями и умертвиями после полуночи. А до неё ещё терпеть и терпеть.

— Сейчас ночи длинные, — кивнул Геральт. — Может, чтобы время скоротать, поговорим о сломанном мече, что там с ним приключилось?

— Тот сон сперва явился Фарамиру, а затем и мне, — добавил гондорский комес. — Я увидел, что на востоке небо темнеет, и раздаются раскаты грома. Но на западе забрезжил свет, и ясный голос воззвал ко мне:

За Мечом, Что Был Сломан, чуть свет

Иди в Имладрис, обитель его;

Пройдёт в этом месте Совет,

Сильнее, чем Моргула зло.

Там каждый знаменье узрит,

Что близится час Роковой;

Погибель Исильдура выйдет на свет,

И возьмёт Полурослик её с собой.⁽³⁾

— Да, тогда меч милсдаря назгула тут точно ни при чём, — сказал ведьмак. Тут он вспомнил, кто из его знакомых хранил в Ривенделле обломки фамильного клинка — но, подумав, не стал делиться своими соображениями с Боромиром.

"Вечно эта сраная политика и тайные службы, — думал Геральт. — Мордорские агенты. Гондорский агент. Роханский агент, который, похоже, ещё и агент Сарумана — а что задумал Саруман, знает только вомперский хер. И агент Элронда Полуэльфа — то есть один старый дурень-ведьмак, которого опять вписали в блуду вселенского масштаба".

— Боюсь я, Геральт из Ривии, что времени у нас в обрез. От тайны, сокрытой эльфами в Имладрисе, зависит судьба моего отечества — а мы тратим время, прячась в этом трактире от мертвецов, в то время как надо бы нам двигаться вперёд. Эгфрит готова хоть поцеловаться с орком, если это спасёт Рохан от его сородичей — а у меня есть свои жертвы, на которые готов пойти я. Пусть произойдёт то, что должно произойти! — и гондорец, устав ждать, размашистым шагом вышел с обнажённым мечом наружу.

— Отчаянный, — грустно сказал Мадок. — Упокой валар его душу, чтобы не мыкался он по ночам, как его враги.

— Ведьмачье чутьё мне подсказывает, что придётся идти за ним, — ответил ведьмак, допивая пиво. — И уже... — Медальон Геральта внезапно затрепыхался, натянув цепочку. С улицы раздался зубовный скрежет и завывание — слишком членораздельное для ветра. Через несколько секунд ему стали вторить отдалённые сдавленные крики. Повеяло холодом.

— Курва мать! — Ведьмак уверенно бахнул склянку "Филина" в расчёте, что с лёгким Мадоковым пивом он не даст никаких опасных реакций и, выхватив серебряный меч, последовал за Боромиром.

— Мертвецы! Мёртвые восстали! Оборони нас валар! — кричали из окон пунктов обороны. По улицам действительно брели десятки умертвий в разной степени скелетирования и гниения, издавая озлобленный вой. Из аукционного дома и ремесленной палаты уже высыпали горожане, вооружённые чем попало. Потянулись смельчаки и следом за гондорцем и Геральтом.

— Колдовство Мордора насылает их на нас! — пророкотал Боромир, встав в боевую стойку. — Ты готов, ривянин?!

— Всегда готов, bleadd, — Геральт поднапрягся и наподдал по первой волне атакующей мертвечины усиленным знаком Игни. Сработал он как нельзя лучше — огонь частично разрушил сигнатуру чар, наложенных назгулом, и, потеряв управление, умертвия хаотично заметались по площади.

— Бей-руби! — воскликнул Боромир хернским обывателям, переминавшимся в неуверенности со своими лопатами, топорами, кухонными и сапожными ножами. — Срубайте им головы! Гондор и Кардолан!

Кольценосец и его злополучный помощник рассчитывали, что умертвия застанут Херн врасплох, но благодаря хорошо продуманному плану страховидлы сами оказались контратакованы с четырёх сторон. Впрочем, многие из них управлялись со своим ржавым оружием недурственно — видать, при жизни сами были воинами — и неплохо держали удар стихийного ополчения горожан, не один боец которого сам перекочевал в царство мёртвых.

Но те немногочисленные профессионалы, что входили в хернское воинство, прокладывали себе путь вперёд через толпу живых трупов, увлекая других. Виртуозно для своих лет рубился старый наёмник Абертол. Боромир, одновременно пытаясь поддерживать в порядке ряды ополченцев, сражал двух-трёх умертвий зараз. Геральт мощными рубящими замахами разваливал подчас до четырёх скелетов, чьи косточки смачно хрустели под ногами. Ведьмаку в какой-то момент показалось, что в толпе со стороны ремесленной палаты он видит золотистую головку Эгфрит.

— Что, не ждал встретить меня, проклятый мутант, чужеземец, эльфийский портомой?! — с загробным голосом напустился на ведьмака призрак, в котором Геральт не сразу признал Оссиана Беддоу. — Теперь мои новые хозяева тебе пока...

Серебряный меч рассёк призрака крест-накрест, и из Беддоу не вышло бы больше ничего такого, что можно было назвать привидением. Но Геральт в результате подставил бок под бронзовый клинок очередного донуменорского скелета, и только мощный удар топором мясника, перерубившим хребет мертвятины, тогда спас ведьмака.

Но наконец сжатые с разных концов площади мертвяки стали заканчиваться, а небо в клочках облаков над Херном — светлеть. Геральт чуть не зацепился мечом с каким-то роханским барышником и только тогда понял, что перед ним уже нет падших духов.

— Дело сделано. Зараза...

Всю нарубленную мертвятину хернцы сволокли на середину площади и, прибавив дров да полив маслом, устало и радостно сожгли. Оценив масштаб кучи на глазок, ведьмак подумал, что следующие ночи живых мертвецов городу больше не грозят. Выдохнув, он пошёл было отсыпаться в надежде завтра-послезавтра уже спокойно довести Боромира до Сирлонда с его эльфами, но тут кто-то похлопал его по плечу:

— Ривянин, — Геральт, обернувшись, увидел гондорца. — Эгфрит снова исчезла.

1) См. книгу первую, главу "Живые огни" (III)

Вернуться к тексту

2) Старопольская мера длины чуть менее 7,5 см, применяемая также нордлингами.

Вернуться к тексту

3) Перевод: https://pikabu.ru/story/tolkinovskaya_poyeziya_v_krivom_perevode_ili_prodolzhenie_posta_plach_po_boromiru_10655729

Вернуться к тексту