Зов предков (джен)

1 сентября, 1996 года 

Хогвартс 

Коридоры заполнились учениками младших и старших курсов, от второго по седьмой год. Ученики безумно шумели, перекрикивая друг друга, словно пытались наверстать упущенное за лето время со своими друзьями, и с жаром рассказывали обо всем, что произошло с ними за лето. Старосты уже взялись за свою работу, проверяя, чтобы старшеклассники не задевали маленьких учеников, что достигали им едва ли до живота. 

Джинни рассказывала почему Слизнорт пригласил ее в свой “клуб”: 

— Знаете этого белобрысого? 

— Малфой? — спросил Рон, сразу же инстинктивно ощетинившись. 

— Нет, — махнула рукой Джинни, и обратилась к Гермионе, — пуффендуец, задавака такой, Смит… Вспомнила, Захария Смит! Он пристал ко мне с вопросами про то, что случилось в Отделе тайн. Жутко достал меня, — скривилась Джинни. — А потом начал говорить про себя, и пригласил на свидание, — Рон в ту же секунду сузил глаза, и начал озираться по сторонам, пытаясь выискать в толпе желтые галстуки пуффендуйцев. — Я ему отказала, а он продолжил приставать, и так меня довел, я его и шарахнула... А тут входит Слизнорт. Я думала, назначит наказание, а он только восхитился — “какой отличный сглаз”, и при­гласил на обед. Вот псих, да?

Рон был похож на ищейку, нашедшую свою жертву, когда он поймал взглядом Захария Смита. Этот парень поглядывал на его сестру даже сейчас, когда он — ее старший брат — был рядом с ней. Рон уже начал засучивать рукава, когда его поймала Гермиона и потащила в сторону гриффиндорского стола, шикая и успокаивая друга. Ей помог Невилл — некогда робкий мальчик стал крепким парнем, и сумел удержать Рона, который был даже выше него. 

Шедшие за ними Гарри и Луна говорили о мозгошмыгах. 

— Тут так много мозгошмыгов, — Луна мечтательно посмотрела над головами учеников, и сказала Гарри: — Остерегайся нарглов, Гарри.

Гарри посмеялся, поймав ее хитрый, блестящий взгляд и согласился. 

— Постараюсь. Ты главное укажи на нарглов, вдруг что случится. 

— Конечно, — гордо ответила Луна, довольная ответом Гарри.

Гарри улыбался, думая о нарглах — они смотрели на него даже в переполненном коридоре. Глазели так, будто он был дивным экспонатом в музее, живым мамонтом. Неприятное внимание коснулось и его перчатки на правой руке. Гарри услышал шепотки, и увидел как другие указывали пальцем на его перчатку, а кто-то даже скривил губы и выплюнул “выпендрежник”. Поттер постарался не замечать эти взгляды, когда кто-то толкнул его. Год назад, Гарри даже не почувствовал бы этого толчка и смог бы остаться на месте как дерево с крепкими корнями. Но последний месяц сотворил с ним неприятные изменения, и он был не таким сильным, как раньше — поэтому Гарри чуть не упал. Луна успела поймать его. 

— Все в порядке, Гарри? 

— Да, — ответил Гарри с придыханием, не понимая, из-за чего он так запыхался, от слабости ли, или от поглотившей его злости? 

Ему казалось, что внутри него проснулось существо, кровожадный зверь, желающий рвать и метать. Гарри с трудом стабилизовал свое эмоциональное состояние, крепко сжав кулаки. 

— Пойдем, — прошептал Гарри, мельком оглянувшись, помогая Луне пройти через двери в Большой зал. 

Луна помахала ему рукой, и пошла в сторону когтевранского стола.

Гарри уселся между Роном и Гермионой, и прямо сейчас он как никогда раньше хотел, чтобы директор побыстрее сказал свою речь — ему жутко хотелось пить. 

К счастью, удача была на его стороне, Дамблдор не стал заставлять других ждать, и стол заполнился праздничными яствами. Гарри сразу потянулся к воде, и залпом осушил полный бокал, налил еще один и выпил три полных бокала воды. 

Гарри старался поддерживать беседу за столом, и улыбался, когда Джинни удачно шутила, парадируя своего брата. Рон как всегда накинулся на еду, словно не ел несколько недель. Гермиона же поглядывала на преподавательский стол. 

Вскоре Дамблдор познакомил всех с новым преподавателем Экономики и права магического мира — Вайолет Бёрк. Зал зааплодировал, и сторона Слизерина сильнее. Немудрено — Вайолет Бёрк оказался холодной красавицей, весь ее образ кричал “Ледяная королева”. У нее было безэмоциональное лицо, цепкий холодный взгляд серых глаз, светлые волосы и темное платье. 

А когда Дамблдор рассказал про второго преподавателя зельеварения — Горация Слизнорта, Слизерин не смог победить Гриффиндор и Пуффендуй в силе их хлопков. Радость от того, что зельеварение будет преподавать второй профессор, а значит занятия будут разделены между двумя преподавателями — осчастливила всех, кто боялся Снейпа. 

Праздничный ужин закончился без происшествий, и Гарри с друзьями пошли в башню Гриффиндора, но уже с новыми членами их львиного общества — первокурсников вели старосты пятого курса. 

* * *

2 сентября, 1996 года

На следующее утро ребята собрались еще до завтрака, чтобы пойти в Большой зал вместе. Джинни уже упорхнула со своими подругами, оставив четверку идти самостоятельно. Гарри с самой гостиной бомбардировали пытливыми взглядами, и украдкой указывали на него пальцем. В какой раз Гарри захотелось отдать Риту Скитер на съедение Волан-де-Морту, Темный Лорд для Гарри Поттера стал синонимом “решателя проблем” и некоего домашнего зверька, который умеет рычать на других, но его тронуть не может. Невилл густо покраснел, когда какая-та пятикурсница помахала ему рукой, а Лаванде Браун очень понравилась шутка Рона, и она звонко рассмеялась. На это Гермиона только закатила глаза — девушки осчастливили не только Гарри, но и Невилла с Роном. 

В Большом зале Гарри посмотрел на преподавательский стол, Ронвальд и Урса помахали ему рукой, и Гарри счастливо улыбнулся им. 

Утренняя газета не раскрыла ничего про черных магов, но подробно раскрыла детали дела про похищенных детей и работу Аврората, оставив благодарность Вальпургиевым рыцарям и Ордену Феникса в помощи Министерству и гражданам.

Гарри недовольно фыркнул, убирая газету.

После завтрака все пошли в кабинет профессора Макгонагалл. В этом году раздача персональных расписаний не­сколько усложнилась, так как профессор Макгона­галл должна была вначале удостовериться, что все получили нужное количество баллов за СОВ и мо­гут продолжать занятия по выбранным предметам для подготовки к ЖАБА. 

Гермиона мгновенно получила разрешение про­должать курс по чарам, защите, трансфигурации, травологии, нумерологии, древним рунам, зельеварению и экономике и праву; и тут же унеслась на первый урок древних рун. С Невиллом дело прошло чуть дольше, он не прошел на трансфигурацию, но профессор Макгонагалл отметила его высокие оценки по травологии. 

— Я бы хотел повторно сдать СОВ по Трансфигурации, профессор, — заявил неожиданно Невилл. 

— Зачем? — удивилась Макгонагалл.

— Я хочу попробовать свои силы, — признался Невилл. — Папа и мама поддерживают меня, и я хотел бы улучшить свои оценки. 

— Ваше стремление похвально, я посмотрю, что можно сделать. Пересдача обычно назначается до конца сентября. Вы точно уверены? — спросила Макгонагалл, устремив на него внимательный взгляд из-под очков. 

— Да.

— Ну что ж, если таково ваше желание. Я отправлю вам письмо совой, — чуть заметно улыбнувшись при виде робкого вос­торга на лице Невилла, профессор Макгонагалл кос­нулась волшебной палочкой чистого бланка и вру­чила Невиллу уже заполненное расписание.

Затем профессор Макгонагалл повернулась к Парвати Патил. Та первым делом спросила, кто будет преподавать им прорицание в этом году — красавчик прорицатель из Индии захватил сердца многих девушек своими золотистыми глазами. 

— У шестого курса занятия будет вес­ти профессор Трелони.

Глядя на свое расписание, Парвати выглядела несколько удрученной. 

— Так, Поттер, Поттер... — проговорила профес­сор Макгонагалл, поворачиваясь к Гарри и загляды­вая в свои записи. — Чары, защита, травология, зельеварение, экономика и право, трансфигурация... Все очень хо­рошо. Должна сказать, Поттер, я довольна вашей эк­заменационной оценкой по трансфигурации, очень довольна.

— Профессор Макгонагалл, а История магии будет проходить для шестых курсов? — спросил Гарри. 

— Нет, но вы можете записаться на лекции. Мне записать вас на Историю магии? 

— Да, спасибо. 

Гарри был не единственным, кто хотел продолжать ходить на Историю магии — даже если это было необязательно, лекции профессора Монфор были очень интересными и познавательными. Многие записались на лекции по Истории магии, но не у всех получилось бы попасть на них из-за расписаний. 

— Прекрасно, Поттер, вот ваше расписание, — сказала профессор Макгонагалл, передавая Гарри его расписание. — Да, кстати, в команду Гриффиндора по квиддичу уже записались двенадцать человек. Я пе­редам вам список чуть позже, вы сможете назначить отборочные испытания на удобное для вас время.

Через несколько минут настала очередь Рона, он получил разрешение продолжать занятия по тем же предметам, что и Гарри, кроме дополнительных прорицаний. Макгонагалл искренне удивилась узнав про желание Рона продолжить прорицания. 

— Мне нужны прорицания, — сказал Рон, — у меня открылся родовой дар, я предсказатель. И у меня голова кругом от этих… странных ощущений. 

Макгонагалл внимательно посмотрела на яркие, словно настоящий огонь, рыжие волосы Рона и приняла его ответ. Взяв свое расписание, Рону пришлось бежать на прорицания, те шли первым уроком. 

Гарри и Невилл вышли из кабинета своего декана, и вернулись в свою гостиную, где не было никого, кроме полдюжины семикурсников и в том числе Кэти Белл, — она одна осталась из первоначального состава гриффиндорской команды, в которую Гар­ри вступил, когда учился на первом курсе.

— Я так и думала, что ты его получишь, моло­дец! — крикнула она через всю комнату, показывая на значок капитана на груди Гарри. — Скажешь, ког­да отборочные!

— Не говори ерунду, — сказал Гарри. — Зачем тебе пробоваться, я уже пять лет вижу, как ты играешь...

— Нет, так нельзя, — строго возразила она. — От­куда ты знаешь, может, на факультете есть игроки лучше меня. Самую хорошую команду можно разва­лить, если капитан держит игроков по старой памя­ти или набирает своих приятелей по знакомству.

Через час Невилл и Гарри отправились на урок защиты четырьмя этажами ниже. Гермиона уже стояла под дверью вместе с други­ми учениками, с охапкой толстенных книг в руках и с довольно-таки очумелым видом. Рон пришел позже, засовывая в свою сумку колоду карт, а потом сразу начал что-то черкать в тоненьком блокноте. Гарри сумел прочитать только “прозрение”, почерк Рон был ужасным из-за спешки. 

— Нам столько назадавали по рунам, — сказа­ла Гермиона с тревогой. — Письменную работу на пятнадцать дюймов, Два перевода, и еще все вот это нужно прочитать к среде!

— А у тебя как прошло? — спросил Невилл у Рона. 

— Ну, нормально, — неуверенно ответил Рон с широко раскрытыми глазами, и вздрогнул, когда услышал звонкий смех Лаванды и Парвати. Те тоже ходили на прорицания с Роном. Девушки помахали ему рукой. 

Дверь открылась, из нее высунулась золотисто-рыжая голова Ронвальда Леандроса, но казалось, его улыбка была ярче его волос. Она осветила весь коридор с шестикурсниками, и он любезно пригласил всех в класс. Гриффиндорцы гурьбой прокатились в зал, громко приветствуя Ронвальда. Уже начались вопросы — будут ли в этом году проводиться внутренний экзамен, как в прошлом году. Ронвальд загадочно улыбался, не отвечая на вопросы. 

Гарри заметил грубо скинутые друг на друга доспехи и поясы в углу класса, а также коробку с защитными артефактами в виде браслетов. 

— Книги можете не доставать, — подмигнул Ронвальд, Гермиона сразу убрала книгу в сумку и уселась поудобнее. — В следующем году у вас ЖАБА, — горестно вздохнул Ронвальд, — а у меня нет, — посмеялся профессор Леандрос. 

— Профессор! — жалобно захныкала Парвати. 

— Нас уже пугают ЖАБА все лето, — пожаловался Симус, вспоминая как его мама рассказывала про ЖАБА — Жутко Академическая Блестящая Аттестация. — Говорят она реально “жуткая”. 

— Да, да, поверьте, все так и есть, — подбросил дров в костер Ронвальд. — С этого года, мои и остальные уроки будут проходить по другому, вам придется изучить невербальные чары и использовать только их. Сегодня я расскажу план на год. Как вы видите, я собрал доспехи и защитные артефакты, которые мы будем использовать на практических занятиях. Но настоятельно рекомендую вам заполучить один, а лучше три защитных артефакта. В нашем мире, где палочкой можно творить все что угодно, вы можете повстречать не самых здравомыслящих людей. Поэтому это вам мой совет — остерегайтесь странных личностей. Если вам кажется что что-то не так, то вам не кажется. 

Гарри согласно кивнул. 

— Первый семестр мы изучим все опасные темные проклятия, светлые чары и всевозможных существ, которые могут убить вас за считанные секунды. Возможно, вы знаете, что в Парламенте начались обсуждения отмены на запрет темной магии… — вдруг сбросил бомбу Ронвальд, вызвав в классе реакцию, схожую с бушующей волной. 

— Что?! 

— Темная магия? 

— Подождите, подождите! Я чего-то не понимаю? Повторите! 

Ронвальд ударил кулаком по своему столу, и этот звук привел всех в чувство. Ученики подняли на профессора по защите глаза, и сглотнули, поймав на себе внимательный, острый взгляд голубых глаз. Кто-то украдкой глянул на такого же застывшего Рона, размышляя в сердцах, что Рон может вырасти таким вот страшным магом. 

— Я не буду тратить свое время на разъяснение основоположных законов магии, это то, что вы можете изучить самостоятельно или сходить на лекции профессора Монфор. Она расскажет вам все в подробностях. Но кратко выскажусь на тему темной и светлой магии. Темная магия и светлая магия — всего лишь раздельные словесно разделы магии природы. Магия природы — это чистая магия, окружающая нас со всех сторон. С древних времен темные и светлые маги жили намного дружелюбнее, чем мы сейчас, лишь изредка между ними возникали ссоры, вызванные человеческим фактором, а не магией. Как волшебники и волшебницы, вы должны уяснить, что единственная магия, которую запрещают законы магии — это черная магия. Она противоестественна, и использует для подпитки чужую силу, жизнь и магию. Это магия воров и убийц. Парламент обсудим все, что следует, и добавит необходимые дополнения в законодательство и уголовный кодекс магической Британии по отношению к незаконной магии, которая может принести вред. К вашему сведению, в перечень незаконных заклинаний входят и так называемые светлые заклинания. Причина этому их воздействие на людей. 

Все внимательно слушали Ронвальда, впитывая его слова как губка. 

— В моем мире, к вашему сведению, — улыбнулся Ронвальд, все вздохнули от облегчения, серьезный профессор Леандрос пугал почти также как профессор Снейп. — Темная магия разрешена, как и светлая. И закон намного строже. Но что удивительно, преступность заметно ниже, чем у вас. К несчастью, Лютный переулок все равно не желает меняться, держась за свой антураж “темного страшного уголочка”, где можно выгодно и невыгодно продать кое-что незаконное. 

Через несколько минут, Ронвальд разделил учеников по парам, чтобы те попрактиковались в невербальных чарах. 

— В чем состоит преимущес­тво невербальных заклинаний? — спросил Ронвальд, поднимая палочку, чтобы убрать столы и стулья в угол класса, освобождая пространство для учеников. 

Рука Гермионы взметнулась вверх. 

— Давайте, мисс Грейнджер! — махнул рукой Ронвальд. 

— Противник не знает заранее, какое именно за­клинание вы собираетесь осуществить, — сказала Гермиона. — Это дает вам крошечное преимущес­тво во времени.

— Отлично сказано! — воскликнул Ронвальд. — Пять баллов Гриффиндору. Хотите продемонстрирую это преимущество? 

Класс сразу же согласился. 

— Поттер, иди сюда, — пригласил его Ронвальд и широко заулыбался. 

Гарри вдруг понял, что эта улыбка жутко знакома Гарри — именно так улыбался Рон, когда собирался позабавиться. Гарри стал предельно осторожным, схватившись за палочку и глядя на движения Ронвальда с высокой долей подозрения и осторожности. 

К несчастью, это ему не помогло — Гарри мог быть на голову выше всех шестикурсников, даже семикурсников, в невербальных чарах, — Ронвальд обезоружил его самым необычным способом. Он превратил его руки в куриные лапы, и Гарри не сумел удержать палочку в своих куриных лапках. 

— Невербальная трансфигурация! — хлопнул в ладоши Ронвальд. — Что я вам всегда говорю? 

Дин Томас сразу же поднял руку, Ронвальд кивнул. 

— Во время дуэли и боя, нужно использовать весь арсенал заклинаний. Использовать все свои знания и умения. И мыслить нестандартно. 

— Да, три балла Гриффиндору. Но последнее вам пока стоит позабыть. Нестандартно мыслить и использовать в нужный момент могут только те, у кого есть необходимый опыт. В патовых ситуациях вам будет не до мыслей “как бы виртуознее победить оппонента?”. В таких случаях у вас нет времени на раздумья — используйте то, что знаете и умеете лучше всего! — Ронвальд молниеоносно взмахнул палочкой, отправив Гарри в полет. Тот взлетел и упал на маты, лежащие в разных местах класса, именно для таких случаев. Гарри замахал куриными лапами, вызвав смех в классе и тяжело вздохнул. 

— Никогда не забывайте о законе трех “П”! 

— Что это за закон? — спросил Рон. 

— Практика. Практика. И еще раз — практика! — ответил Ронвальд. 

Ронвальд помог Гарри встать и вернул его руки в человеческий вид, и отправил Гарри практиковаться с Роном, напоследок шепотом напомнив ему не использовать всю свою силу и не показывать другим свои умения. Этот совет ему дали почти все — никто, и сам Гарри тоже, не хотел, чтобы Бабенберги прознали про его знания. Лучше всего, если для всего мира он останется на уровне школьника. 

Слизеринцы стояли в паре со слизеринцами, а гриффиндорцы с гриффиндорцами. Те, кому не хватило пар, практиковали с Ронвальдом. Живой и активный, Ронвальд успевал помогать другим, следить за классом, посылать жалящие в жульников и рассказывать шутки. Никто раньше не пробовал невербальные, и естес­твенно, многие стали жульничать — произносили заклинание не вслух, а шепотом. 

— Он похож больше на Фреда, чем на меня, — сказал Рон, когда у него не получилось вызвать порчу без слов. Он аж побагровел, пока старался. 

Гарри был не совсем согласен с Роном — Ронвальдом был смешанной версией уверенного Рона и озорного Фреда, ответственного Билла и любящего приключения Чарли. 

— Разговорчики! — закричал Ронвальд, посылая жалящие в Рона и Гарри. В контрасте с Роном и Гарри, потирающими локти, Ронвальд похвалил Гермиону — та уже через десять минут суме­ла без единого звука отразить направленное на нее Невиллом заклятие-подножку. Гермиона счастливо улыбалась, пока Гарри и Рон морщились от боли. 

Ронвальд гонял всех, особенно Рона и Гарри, весь урок. Когда урок закончился — из класса ребята вышли уставшие и замученные, Гарри и Рон выглядели хуже всех. Неизвестно, что нашло на Ронвальда — но ему безумно нравилось мучить Гарри и Рона сегодня. 

Гермиона вышла одной из последних, и подбежала к друзьям. 

— Я знаю почему он такой, — сказала подруга. 

Гарри и Рон пытливо глянули на нее. 

— Гарри он гоняет из-за Адриана, тот никогда не поддавался ему, и Ронвальд вечно ему проигрывал на Защите. А Рона потому-что хочет сделать тебя сильнее. 

Эта информация никак не облегчила страдания Гарри и Рона. После перемены Гермиона пошла на нумероло­гию, а Гарри с Роном поплелись в гостиную. К счастью, Ронвальд не задавал никаких письменных домашних заданий. 

Когда прозвенел звонок на сдвоенный урок зельеварения, и они бро­сились незнакомой дорогой к нижним этажам, зельеварение Слизнорт вел на третьем этаже, вероятно оставив властвовать в подземельях Снейпу. 

Когда они подбежали к дверям класса, оказалось, что продолжать обучение на уровне ЖАБА решились не больше дюжины человек. Крэбб и Гойл, очевидно, не получили достаточно высокой оценки на СОВ. Гарри подметил несколько знакомых лиц со стороны слизеринцев — Малфой разговаривал с Теодором Ноттом, Блейз Забини скучающе вертел в руке палочку, и Дафна Гринграсс, которую Гарри видел в Парламенте. Рон заметил взгляд Гарри и посмотрел туда же. 

— Оу, я не замечал, что у слизеринцев есть… кхе кхе, — Рон скрыл следующие слова под кашлем, когда Гарри пытливо вгляделся в него. — Что? 

— Что ты хотел сказать? 

— Ничего, — Рон бы ни за что не признался, что посчитал незнакомую ему Дафну Гринграсс красивой. 

А если бы признался, Гарри согласился бы с другом. Дафна Гринграсс и правда была очень красивой — она отличалась от яркой Парвати, живой Лаванды, горячей Джинни или интеллигентной Гермионы. Дафна Гринграсс олицетворяла собой элегантную, аристократичную красоту — у нее были тонкие черты лица, светлые гладкие кудри, миндалевидные светло-зеленые глаза и белоснежная кожа. В отличии от Паркинсон, Дафна не произнесла ни слова за все время, и не обратила внимания на шум вокруг себя. 

Гарри отвернулся и заметил Эрни Макмиллана, единственного пуффендуйцы — остальные возможно не прошли психологические травмы вызванные Снейпом, и отказались от зельеварения, несмотря на другого преподавателя. 

Гермиона пришла когда дверь классной комнаты открылась и показался сперва живот Слизнорта, а потом уж и он сам. Ра­достно улыбаясь из-под пышных, как у моржа, усов, он одного за другим пропускал учеников в класс, причем с особенным энтузиазмом приветствовал Гарри и Забини.

В подземелье непривычно клубился разноцветный пар и витали удивительные запахи. Гарри, Рон и Гер­миона с интересом принюхивались, проходя мимо огромных котлов, в которых что-то кипело и буль­кало. Слизеринцы уселись вместе за один стол, другой заняли четверо когтевранцев, а Гарри, Рону и Гермионе осталось сесть с Эрни. Они выбрали себе стол поближе к котлу с золотистой жидкостью. Гарри ощутил от него знакомый аромат пирога с патокой, чистого воздуха и запах металла — кажется, так пахло у него дома, в домене Шедар. Рон принюхался, и покачал головой, шепча “ерунда какая-та, почему так много запахов?”. 

— Ну-те-с, ну-те-с, — проговорил Слизнорт; очер­тания его массивной фигуры мерцали и расплыва­лись в мареве многоцветного пара. — Все достали весы, наборы для приготовления зелья, и не забудь­те учебники “Расширенный курс зельеварения”. 

Гарри достал книгу, Рон нехотя поставил свою рядом с Гарри. 

— Ну-с, — Слизнорт встал у доски, выпя­тив и без того объемистую грудь, так что пугови­цы на жилете грозили оторваться, — я приготовил для вас несколько зелий — так, для интереса, знаете ли. Такого рода зелья вы должны будете уметь гото­вить к экзамену ЖАБА. Вы наверняка о них слыша­ли, даже если пока еще ни разу не варили. Кто-ни­будь может мне сказать, что это за зелье?

Он указал на котел рядом со столом слизеринцев. Гарри приподнялся со стула и увидел, что в кот­ле кипит жидкость, с виду похожая на обыкновен­ную воду.

Гермиона отработанным движением подняла руку раньше всех, Слизнорт указал на нее.

— Это сыворотка правды, жидкость без цвета и за­паха, которая вынуждает того, кто ее выпьет, гово­рить правду, — сказала Гермиона.

— Очень хорошо, очень хорошо! — одобрил Слиз­норт. — А теперь... — Он указал на котел возле сто­ла когтевранцев. — Это зелье также широко извес­тно… Кто знает?..

Гермиона снова быстрее всех подняла руку.

— Это Оборотное зелье, — сказала она.

Гарри тоже узнал густую, тягучую, медленно буль­кающую субстанцию цвета глины во втором кот­ле, неудивительно что Гермиона ответила быстрее всех, так как именно она сумела изготовить это зелье, когда все они еще учились на втором курсе.

— Отлично, отлично! Ну, а это... Да, моя дорогая, — сказал Слизнорт, слегка ошарашенный активностью Гермионы, которая снова подняла руку.

— Это Амортенция!

— В самом деле. Как-то даже глупо спрашивать, — сказал потрясенный Слизнорт, — но вы, вероятно, знаете, как оно действует?

— Это самое мощное приворотное зелье в мире! — сказала Гермиона.

— Совершенно верно! Вы, видимо, узнали его по особому перламутровому блеску?

— И по тому, что пар завивается характерными спиралями, — с большим воодушевлением ответила Гермиона, — и еще оно пахнет для каждого по-свое­му, в зависимости от того, какие запахи нам нравят­ся, — например, я чувствую аромат бергамота, ириса, розы, жасмина и… 

Тут она слегка порозовела и не закончила фразу. Гарри и Рон внимательно уставились на подругу, их разрывало от любопытства, они прекрасно знали, что подруге нравятся девушки — у них обоих были кое-какие подозрения в отношении симпатии Гермионы. Но ни разу не слышали от Гермионы ничего про ту девушку, и только сегодня смогли мельком узнать аромат блондинки-обольстительницы. 

Гермиону спас Слизнорт, он спросил у нее, будто не замечая смущения Гер­мионы:

— Позвольте узнать ваше имя, моя дорогая? 

— Гермиона Грейнджер, сэр.

— Грейнджер... Грейнджер... Вы, случайно, не в родстве с Гектором Дагворт-Грейнджером, кото­рый основал Сугубо Экстраординарное Общество Зельеварителей?

— Нет, не думаю, сэр. Я отношусь к Новой крови, рожденной маглами, — с гордостью ответила Гермиона. 

Слизнорт остался под впечатлением и с большим удовольствием закивал головой, награждая Гермиону заслуженными двадцатью очками.

— Разумеется, на самом деле Амортенция не со­здает любовь, — продолжил Слизнорт. — Любовь невозможно ни сфабрико­вать, ни сымитировать. Нет, этот напиток просто вызывает сильное увлечение, вплоть до одержимос­ти. Вероятно, это самое могущественное и опасное зелье из всех, что находятся сейчас в этой комна­те. 

— Сэр, вы не сказали, что в этом котле. — Эрни Макмиллан указал на маленький черный котел, сто­явший на учительском столе. В нем весело плеска­лась жидкость цвета расплавленного золота, боль­шие капли подскакивали над поверхностью, точно золотые рыбки, но ничего не проливалось наружу.

— Ага, — снова сказал Слизнорт, и Гарри стало ясно, что он вовсе не забыл про это зелье, а просто дожидался вопроса для пущего эффекта. — Да. Это. Что ж, леди и джентльмены, это весьма любопытное зельице под названием “Феликс Фелицис”. Насколько я понимаю, — с улыбкой повернулся он к Гермионе, которая громко ахнула, — вы знаете, как действует “Феликс Фелицис”, мисс Грейнджер?

— Это везение в чистом виде! — взволнованно произнесла Гермиона. — Оно приносит удачу!

Все выпрямились на стульях.

— Совершенно верно, еще десять очков Гриффиндору. Да, забавное это зелье, “Феликс Фелицис”, — сказал Слизнорт. — Невероятно трудное в изготов­лении, и, если процесс хоть немного нарушен, по­следствия могут быть катастрофическими. Но если зелье сварено правильно, вот как это, например, то все, за что вы ни возьметесь, будет вам удаваться... по крайней мере пока длится действие зелья.

— Почему же его не пьют постоянно, сэр? — азар­тно спросил Терри Бут.

— Потому что при неумеренном употреблении оно вызывает головокружение, безрассудство и опас­ный избыток уверенности в себе, — пояснил Слиз­норт. — Хорошенького понемножку, знаете ли... В больших дозах это зелье чрезвычайно токсично. Но изредка, по чуть-чуть...

— А вы когда-нибудь принимали его, сэр? — спро­сил Майкл Корнер с живым интересом.

— Дважды в своей жизни, — ответил Слизнорт. — Один раз, когда мне было двадцать четыре года, и еще раз — когда мне было пятьдесят семь. Две столовые ложки за завтраком. Два идеальных дня.

Он мечтательно устремил взор в пространство.

— И это зелье, — сказал Слизнорт, словно оч­нувшись, — будет наградой на нашем сегодняшнем уроке.

Наступила такая тишина, что бульканье зелий в котлах как будто стало в десять раз громче.

— Один малюсенький флакончик “Феликс Фелицис”. — Слизнорт вынул из кармана миниатюрную стеклянную бутылочку и показал ее всему классу. — Доза рассчитана на двенадцать часов удачи. От рас­света до заката вам будет везти во всех ваших начинаниях. Но я должен вас предупредить, что Феликс Фелицис запрещен к использованию на любых офи­циальных состязаниях, таких, как спортивные соревнования, экзамены и выборы. Поэтому наш победи­тель должен будет использовать его только в обык­новенный день... и пусть этот день станет для него необыкновенным!

Класс словно набрался энергии и у всех загорелись глаза. 

— Так, — продолжил Слизнорт, внезапно переходя на деловитый тон, — что же нужно сделать, чтобы выиграть этот сказочный приз? Обратимся к страни­це десять “Расширенного курса зельеварения”. У нас осталось немногим больше часа, и этого времени вам должно хватить на пристойную попытку сва­рить Напиток живой смерти. Я знаю, что до сих пор вы не приступали к таким сложным зельям, и потому не жду идеального результата. Во всяком случае, тот, кто добьется наилучших результатов, получит в на­граду этого маленького Феликса. Начали!

Ученики дружно загремели котлами, кто-то уже со звоном ставил гирьки на весы, но никто не про­износил ни слова. Сосредоточенную целеустремлен­ность, царившую в классе, можно было, кажется, по­щупать рукой. 

Гарри потянулся к своей книге, и вдруг его охватил обжигающий все нутро огонь — это была чистая ярость. Чужая ярость закипела в его крови, заполняя каждую черточку в его теле и даже душе — Гарри ощутил металлический привкус крови во рту, так сильно он сжал губы. Перед взором Гарри замелькали неясные образы, подернутые красным шлейфом — Гарри сразу закрыл глаза, вдруг его глаза станут красными — то были образы из головы Волан-де-Морта. 

Ярость Волан-де-Морта вырвалась из него красным пламенем, вперемежку с мелкими зелеными молниями. Гермиона вскрикнула, Рон успел закрыть ее своим телом, и оттащить подальше от Гарри — книга “Расширенного курса зельеварения” в руке Гарри вспыхнула. Огонь коснулся и книги Рона, но та пострадала не так сильно, как книга Гарри, та превратилась в обугленный пепел, что рассыпался в руке Гарри. 

Слизнорт взмахнул палочкой и потушил обуглившуюся книгу Рона и убрал пострадавшие от огня котлы и весы Гарри и Рона. 

Гарри медленно успокаивался — он старался дышать, и разжал сжатые кулаки. Он пошатнулся, но Рон успел поймать друга, и усадил за стул, сжимая плечи Гарри. Гермиона подошла ближе, и взмахнула палочкой, произнося заклинания для проверки здоровья, которые она могла использовать на автомате после августовских происшествий. 

— Что случилось? — спросил Рон. 

— Это не я, — прошептал Гарри, Слизнорт уже подошел к ним, чтобы узнать что произошло, — это не моя злость. 

Рон и Гермиона мигом поняли друга и кивнули Гарри. 

— Что случилось? — спросил Слизнорт обеспокоенно, но и с каплей непонятного восторга, что сквозил в его голосе и виднелся в горящих глазах. — Какая сила… 

— Ох, профессор, Гарри летом был за границей и подхватил неприятную болячку. После нее остались осложнения. Иногда Гарри вот так вспыхивает, — улыбнулась Гермиона, пытаясь заговорить Слизнорта. Она отвечала на вопросы профессора, и сумела уверить всех в болезни Гарри. — Ему осталось пропить последний курс лечебных микстур, и он перестанет так вспыхивать, — засмеялась Гермиона. 

Гарри показал большой палец и улыбнулся, чтобы показать что с ним все отлично. И кажется им поверили. 

Рон выдохнул:

— Повезло… 

— Ох, что ж, будьте здоровы, мистер Поттер, — хохотнул Слизнорт и посмотрел на их стол. — Ваши книги безбожно потеряны. Подождите, сейчас, кажется у меня были запасные. Можете пользоваться первое время, а там напишете во «Флориш и Блоттс»...

Слизнорт порылся в шкафчике в углу, извлек два сильно потрепанных экземпляра “Расширенного курса зельеварения” Либациуса Бораго и вручил их Рону и Гарри. Гарри и Рон поблагодарили профессора, и тот ушел к своему столу очень довольный. Чем именно — непонятно. Но Гарри не стал интересоваться. 

— Это было круто, — прошептал Эрни. 

— Что? 

— Ты очень сильный, Гарри. 

— О… спасибо, да, спасибо, — стушевался Гарри и кивнул Эрни. Тот улыбнулся ему и наклонился к своей книге, его, да и остальных, уже не волновало что произошло с Поттером — всем хотелось поскорее начать варить зелье и получить заветную жидкую удачу. 

— Все нормально? — спросил шепотом Рон, Гермиона наклонилась к ним, не обращая внимания на книгу. 

Гарри благодарно кивнул друзьям. 

— Я потом постараюсь узнать причину, — прошептал им Гарри, и друзья понятливо кивнули. Такого с Гарри еще никогда не было — и причины такой злости Волан-де-Морта были интересны не только Гарри, но и им. А учитывая общую ситуацию — это может касаться их общих крылатых врагов. 

Гарри выкинул из головы эти мысли, вдыхая через рот и выдыхая через нос, как он делал летом, практикуя медитацию для Окклюменции. Помогло, он успокоился и склонился над потрепан­ным учебником, который одолжил ему Слизнорт.

К его большой досаде, оказалось, что предыду­щий владелец учебника исписал все страницы вдоль и поперек, даже поля были сплошь заполнены ка­кой-то писаниной. Гарри нагнулся пониже, кое-как расшифровал список ингредиентов (предыдущий владелец и здесь понаписал невесть чего, а кое-что, наоборот, вычеркнул). Затем он подошел к шкафчику за необходимыми ингредиентами. 

Все то и дело оглядывались посмотреть, как идут дела у соседей. В этом было и преимущество, и не­удобство уроков зельеварения — никто не мог скрыть свою работу от других. Через десять минут комнату заволокло голубоватым паром. Гермиона, как всегда, продвигалась быстрее всех. Ее зелье уже приобрело вид «однородной жидкости цвета черной смороди­ны», идеальный для промежуточной стадии.

Гарри накрошил корешки и снова склонился над книгой. Его ужасно раздражало, что приходится вы­читывать инструкции, с трудом разбирая их под ду­рацкими каракулями предыдущего владельца, кото­рому чем-то не угодила рекомендация мелко наре­зать дремоносные бобы, и он вписал собственную инструкцию: “Размять серебряным кинжалом, держа его плаш­мя, тогда лучше идет сок, чем при нарезании”.

Дремоносный боб никак не хотел поддаваться. Гарри повернул плашмя лезвие ножа и надавил на боб. К его огромному удивлению, оттуда сразу же потек сок, да в таком количестве, что просто не ве­рилось, как все это умещалось в сморщенной шкур­ке боба. Гарри торопливо вылил сок в котел и изумился, увидев, что зелье немедленно приобрело точно такой сиреневый оттенок, как было написа­но в книге. 

Гарри это показалось подозрительным, и он как можно незаметнее достал палочку и проверил книгу невербальными чарами — никакой реакции. Книга оказалась самой обычной книгой, без каких либо вредоносных или таинственных чар. Чувство азарта вмиг поднялось в груди Гарри, и он широко улыбнулся. 

“Ну давай, покажи мне что можешь, злобный гений” — хмыкнул Гарри, и внимательно всмотрелся в сле­дующую строчку инструкции. Так прошли следующие полчаса, и Гарри выполнял все, что было написано прежним владельцем и вскоре его зелье стало нежно-розовым. Зелье Гермионы упорно сохраняло лиловую окраску. На другом конце стола Рон сквозь зубы сыпал проклятиями — его зелье было похоже на жидкую лакрицу. Гарри посмотрел по сторонам. Насколько он мог разглядеть, больше ни у кого зелье не было таким светлым. Он ощутил невероятный подъем, чего с ним никогда еще не случалось на зельеварении. 

— Время вышло! — объявил Слизнорт. — Прошу всех прекратить помешивать!

Слизнорт медленно двинулся между столами, за­глядывая в котлы. Он не делал никаких коммента­риев, только иногда принюхивался или помеши­вал в котле. Наконец он добрался до стола, за кото­рым сидели Гарри, Рон, Гермиона и Эрни. Печально улыбнулся при виде вещества, напоминающего де­готь, в котле Рона. Прошел мимо темно-синей стряп­ни Эрни. Зелье Гермионы удостоилось одобритель­ного кивка. Тут Слизнорт увидел зелье Гарри, и на лице его выразилось недоверие, смешанное с вос­торгом.

— Безусловная победа! — воскликнул он на все подземелье. — Отлично, отлично, Гарри! Боже пра­ведный, вижу, вы унаследовали талант своей матери. Лили была великой мастерицей по зельям! Ну, вот вам приз — один флакончик “Феликс Фелицис”, как обещано, и смотрите используйте его с толком!

Гарри сунул крошечный пузырек с золотистой жидкостью во внутренний карман, испытывая невероятные эмоции — ликование и вину. 

Рон был просто ошарашен.

— Как это ты ухитрился? — шепотом спросил он у Гарри, когда они вышли из класса. 

Гарри обнял Гермиону и Рона за плечи и прошептал им: 

— Книга. 

— Что за книга? — подозрительно спросила Гермиона. — Ты проходил это зелье с Мастерами? — спросила Гермиона, посчитав что невероятный успех Гарри связан с летними занятиями с опекуном и Мастерами. 

Во время обеда, Гарри рассказал им про книгу. Гермиона неодобрительно нахмурилась, а Рон посмеялся. Но Гермионы быстро забыла про книгу, когда Гарри сказал что проверил ее. 

— Выпей, — приказала Гермиона, ставя перед Гарри горячий шоколад и достала из сумки печенье, тоже отдав Гарри, — где твои микстуры? — строго спросила подруга. 

Гарри достал из пространственного кольца флакон с желтым зельем — питательные микстуры, выписанные Гарри после проклятия. 

Невилл и Джинни узнав о состоянии Гарри, спросили о его самочувствии, а Джинни попросила у него книгу. Она была самой подозрительной и недовольной, когда узнала, что Гарри выполнял инструкции из неизвестной исписанной книги. Гарри поднял руки в знак капитуляции, когда встретил строгий взгляд Джинни — ей ли не знать, как могут быть опасны неясные книги и дневники. 

Джинни увидела, что на внутренней стороне обложки что-то нацарапано мелким уборис­тым почерком и прочитала: 

— Эта книга является собственностью Принца-полукровки. Что за бред? У кого такое высокое самомнение? 

Гермиона взяла книгу и осмотрела почерк. 

— Принц? 

— Слизеринец, отвечаю вам, — высказался Рон. 

— Да ну, — не согласилась Джинни, — может пуффендуец, — хмыкнула девушка, кивнув в сторону напыщенного Захария Смита. 

— Когтевранец, — сказал Невилл, — они же самые умные, и помешанные на книгах. 

— Тем более нет, — не согласилась Гермиона, — они не стали бы писать на книге. При том, это очень старая книга, посмотрите на год. Это выпуск 1933 года. Ею пользовались в сороковых и пятидесятых годах. 

Гарри не обращал особого внимания на беседу друзей крутящуюся вокруг книги, которая помогла ему завоевать “Феликс Фелицис” — он пытался связаться с Волан-де-Мортом. Но связь между ними была наглухо закрыта. 

“Черт. Отвечай! Что произошло?” — забеспокоился Гарри, бездумно выпивая лечебную микстуру, и убирая книгу Принца-полукровки в свою сумку.